Текст книги "Бремя судьбы (ЛП)"

Автор книги: ksomm814

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц)

– Гарри уже рискует, помогая нам, – добавила Гермиона. – Именно поэтому всё, что будет услышано в этой комнате, не должно выйти за её пределы. Может ли кто-то из вас создать телесного Патронуса, лишь прочтя об этом в книге? Нет, и поэтому нам нужна практика. Мы должны научиться, пока не произошло что-нибудь – или пока не начались экзамены – в классе или вне школы, в реальном мире. Достаточно ли вы уверены в своих силах, чтобы столкнуться лицом к лицу с Пожирателем смерти?

Никто не произнёс ни слова. Гарри заметил, что многие постепенно начали смотреть на него с восхищением, чего уж он вовсе не желал.

– Послушайте, я знаю, многие из вас, особенно с детства знающие о магии, могут счесть мою физическую тренировку привлекательной, но это самый плохой способ борьбы, – честно произнёс он. – Боевые искусства могут пригодиться только в тому случае, если вы лишитесь палочки. Во время рукопашной вы находитесь слишком близко к противнику. Нужно успевать мгновенно реагировать. А если не успеете... Дистанция, которую дает вам сражение магией, предоставляет больше шансов спастись.

В комнате повисла тишина. Присутствующие не отрываясь смотрели на Гарри, отчего у него стал появляться порядочный дискомфорт.

– Что ж, – прервал тишину Фред. – Вот и ответ на вопрос. Итак, никто из нас не против, чтобы Гарри помогал нам с Защитой. Осталось договориться, когда собираться, чтобы встречи не пересекались с нашими тренировками по квиддичу.

– Отлично, думаю, если встречи будут раз в неделю, это всех устроит, – произнесла Гермиона. – Мы будем сообщать вам день и время. Встречаться будем здесь. Надеюсь, все согласны, что места здесь предостаточно. – Она залезла в сумку и вытащила пергамент и перо. – Всем нужно написать тут свои имена, чтобы мы знали, с кем потом связываться. Запомните, никто не должен знать об этом, особенно Амбридж. Она ярая противница любых практических занятий.

Гриффиндорцы расписались в первых рядах, за ними большинство рейвенкловцев и хаффлпаффцев. Остались только Захарий Смит, Майкл Корнер и Эрини Макмиллан, которые почему-то колебались. Эрни расписался, переглянувшись со своим другом Джастином, который одобрительно ему кивнул. В конце концов Смит и Корнер тоже расписались, хоть и неохотно. И хотя не было ничего сказано, было очевидно, что Захарий Смит всё ещё не в восторге от нежелания Гарри обучать всех драться.

Встреча закончилась, и присутствующие стали маленькими группками покидать комнату, чтобы не привлекать внимания. Гарри терпеливо дождался, пока не остался наедине с друзьями, после чего развернулся к Гермионе и, прищурив глаза, посмотрел на неё. Она знала, что он не хочет внимания, и тем не менее собрала большую группу учеников и назначила встречу у него за спиной. Не имело значения, что там Гермиона думала о том, что он делал. Факт был в том, что она воспользовалась ситуацией.

Гермиона вздрогнула под его взглядом.

– Послушай, Гарри, – нервно произнесла она. – Мне действительно жаль. Я не хотела...

– Нет, хотела, – перебил её Гарри. – Я не учитель! Я говорил об этом! Сейчас все горят желанием узнать всё то, чему меня обучали целых два года, тяжело и упорно! Ты манипулируешь всеми в этой комнате, потому что ты хочешь узнать то, что понадобится тебе во время твоей чёртовой СОВА! Неужели ты действительно думала, что никто, увидев мою тренировку, не захочет узнать, что произошло с Седриком?!

– Гарри...

Гарри взглядом заставил Рона замолчать и снова повернулся к Гермионе.

– Могу я напомнить тебе, Гермиона, что это вам была нужна моя помощь? – задал Гарри риторический вопрос. – Я думал, ты понимаешь мою потребность в частной жизни. После четырёх лет дружбы я думал, ты хорошо меня знаешь, но, очевидно, я ошибался. Кого заботит, что мне нужно, когда это не совпадает с желаниями Гермионы Грейнджер?

По лицу девушки потекли слёзы, губы изогнулись от сдерживаемых рыданий. Было сложно понять, то ли её ранили слова Гарри, то ли она наконец поняла, что сделала. Гарри понимал, что он, вероятно, перегнул палку, но не мог ничего с собой поделать. Не мог заглушить ощущение, что его предали. Его подготовка должна была оставаться в секрете, чтобы избежать недоразумений и споров, чтобы, в конце концов, Волдеморт не прознал об этом.

Рон явно не знал, что и думать, но опустил чуть дрожащую руку на плечо парня.

– Послушай, Гарри, знаю, мы не правы, – произнёс он. – Нам следовало придти первыми и предупредить тебя, чтобы никто не видел этого. Да, встреча прошла несколько не так, как планировалось, но не думаю, что кто-нибудь снова будет поднимать эту тему.

Гарри сбросил руку Рона с плеча и отступил на шаг, чтобы видеть обоих старост.

– Если кто-то из вас ещё хоть раз попытается вытворить подобное снова, я никогда вас не прощу, – процедил он сквозь зубы. – Вы потеряли моё доверие. Постарайтесь его вернуть. Желаю удачи.

Не говоря больше ни слова, Гарри развернулся и вышел из Выручай-комнаты, направившись в башню Гриффиндора. Ему стоило огромного труда сдержать свой гнев там, в комнате, но сейчас, бредя по тихим коридорам, он чувствовал, что вот-вот взорвётся. Он никогда раньше не ощущал себя настолько преданным. Гермиона всегда, казалось, сочувствовала тому, через что ему приходилось проходить. Он понимал, что она хотела узнать о Защите с тем же пылом, который обычно проявляет в классе. Она хотела помочь ученикам, это всё ясно, но её методы вызвали у Гарри чувство, что его использовали.

Гарри почти дошёл до входа в гостиную, когда знакомый приторный голос, раздавшийся за спиной, ворвался в его мысли.

– Мистер Поттер, немного поздновато гулять по коридорам, вам не кажется? – спросила профессор Амбридж.

Глубоко дыша, Гарри попытался успокоиться и развернулся. Только этого ему сейчас и не хватало.

– Я просто возвращаюсь из библиотеки, – спокойно произнёс он и взглянул на часы. – К тому же, до комендантского часа еще несколько...

– Если вы были в библиотеке, тогда где ваши книги? – прервала его Амбридж.

– Я не нашёл то, что искал, – невинным голосом ответил он, отчаянно надеясь, что Амбридж купиться на эту ложь. – Кто-то успел взять до меня... Если позволите, профессор, я хотел бы заняться домашней работой к завтрашним урокам.

Профессор Амбридж широко ухмыльнулась.

– Ох, боюсь, я вам не верю, мистер Поттер, – произнесла она. – Вы, как никто другой, должны понимать, что ложь наказывается. Думаю, отработка завтра в пять в моём кабинете вас устроит. Прошу не опаздывать. А теперь свободны.

Прикусив язык, Гарри кивнул и поспешил в башню Гриффиндора. Именно тогда, когда он думал, что день уже не может стать ещё хуже, он нарывается на Амбридж и получает отработку, из-за которой теперь пропустит тренировку по квиддичу. Анжелина не обрадуется, к Трелони не ходи. К тому же, было совершенно ясно, что профессор Амбридж с самого начала года искала любой подходящий повод, чтобы назначить наказание. Только поэтому Гарри не стал протестовать против такой несправедливости. Она только обрадуется и назначит ещё больше.

Зайдя в башню, парень обнаружил, что в гостиной довольно многолюдно. Оглядевшись, он заметил Анжелину, стоявшую в дальнем углу и о чём-то переговаривавшуюся с Алисией и Кэти. Решив, что лучше сразу разобраться с капитаном, Гарри глубоко вздохнул и направился к девушкам. Кэти Белл первой заметила его и улыбнулась. Парень остался хмурым – он просто не мог себя пересилить.

– Гарри, что-то не так? – спросила девушка, привлекая внимание Алисии и Анжелины. – Ты чего, всё ещё расстроен, что мы увидели твою тренировку?

Гарри посмотрел прямо на Анжелину, игнорируя вопросы Кэти.

– Я подошёл сообщить, что не смогу принять участие в завтрашней тренировке. У меня отработка в пять у профессора Амбридж, – на автомате произнёс он.

Анжелина переглянулась с Кэти и Алисией, затем подтолкнула Гарри к ближайшему креслу и усадила его. Присев перед ним на корточки, она взяла его за руки.

– Что случилось? – мягко спросила она. – Как ты умудрился заработать взыскание?

Гарри пожал плечами, внезапно почувствовав, как события длинного дня всё сильнее наваливаются на него.

– Она обнаружила меня в коридоре и спросила, где я был, – бесстрастным голосом проговорил он. – Я солгал, что возвращаюсь из библиотеки, и она наказала меня за это.

Анджелина обняла Гарри, беспомощно посмотрев на стоявших рядом подруг.

– Да, думаю, ты не шутил, когда говорил, что Амбридж преследует тебя, – мягко произнесла она. – Не переживай, Гарри. Знаю, это не твоя вина. – Отстранившись, Анжелина посмотрела парню в глаза и ободряюще улыбнулась. – Ты выглядишь уставшим. Возможно, тебе стоит отправиться спать.

Гарри кивнул и поднялся в спальню. Было такое чувство, что мозг совсем перестал работать, и парень двигался на автомате. Переодевшись и наложив несколько заглушающих чар, Гарри повалился на кровать. Он был столь слаб, что даже не заметил, как в спальню через десять минут поднимались Рон с Гермионой, чтобы проверить его – весть о несправедливом наказании уже успела облететь гостиную факультета.

* * *

На следующий день уроки тянулись вяло. История магии прошла невообразимо скучно, впрочем, как и всегда. Потом больше, на Зельях, которые сами по себе были невыносимы, заявилась Амбридж. Они должны были продолжить заниматься Укрепляющим раствором. Гарри решил сварить его правильно. Ему хватит отработки у Амбридж.

Как только урок начался, Гарри с головой погрузился в работу, изо всех сил стараясь не обращать внимание на скрип пера – профессор Амбридж что-то строчила в своём блокноте. Он настолько увлёкся приготовлением зелья, рецепт которого лежал перед ним на столе, что даже не заметил, когда четверть часа спустя профессор Амбридж начала задавать вопросы. Начала она с профессора Снейпа, потом перешла с Панси Паркинсон и Миллисенте Булстрод, решив, видимо, игнорировать всех гриффиндорцев.

Всё утро парень бегал от своих друзей, словно от чумы. Они пытались поймать его в Большом зале, но Гарри вырвался, не произнеся ни слова. На Истории он сел с Невиллом, как и на зельях, что, казалось, больше задело Гермиону, чем Рона. И ей не доставило радости, когда Гарри убежал сразу после Зелий, торопясь сразу выполнить домашнюю работу по ним, чтобы не заниматься ей ночью, после отработки – об этом парень узнал от Невилла, когда пришёл в класс Предсказаний.

На этом же уроке Гарри узнал, что Амбридж назначила Трелони испытательный срок. Та была настолько ошеломлена, что весь урок молчала, предоставив ученикам самим разбираться в своих снах. Парвати и Лаванда были крайне возмущены тем, как Амбридж поступила с их любимой преподавательницей, тогда как остальные про себя были согласны с профессором Защиты, хотя, видя, как тяжело Трелони приняла эту новость, всё же ей сочувствовали.

Защита прошла всё также скучно: только чтение очередной главы и никаких разговоров. Желая лишь, чтобы урок поскорее закончился, Гарри сделал, как и было велено: читал и помалкивал. После урока Гарри быстро перекусил в Большом зале и поспешил обратно в кабинет Амбридж, не горя желанием получить наказание ещё и за опоздание. Он оказался у двери за пять минут до назначенного срока и сразу постучал.

– Войдите, – раздался ласковый голос профессора Амбридж, и Гарри открыл дверь, делая шаг навстречу судьбе.

Оказавшись внутри, Гарри тут же вспомнил, сколько раз он бывал здесь на третьем курсе, когда его обучал Ремус. Тогда кабинет был почти святилищем, но не теперь. Некогда консервативно оформленная комната превратилась в нечто, которое можно было бы охарактеризовать как девчачья. Все, что только можно, было укрыто кружевными салфетками и скатертями, везде стояли вазы с цветами и даже на стенах были развешены декоративные тарелочки, с каждой из которой на него смотрел крупный котенок с бантом на шее. От одного вида этой комнаты Гарри начало тошнить.

– Добрый вечер, мистер Поттер, – сладким голосом пропела Амбридж.

– Здравствуйте, профессор Амбридж, – вежливо ответил Гарри.

Амбридж широко улыбнулась.

– Садитесь, мистер Поттер, – произнесла она, указывая на маленький столик, стоявший перед ней, на котором уже лежал чистый лист пергамента. Гарри подчинился, сев за стол и положив сумку на пол рядом с собой. – Итак, мистер Поттер, думаю, мы оба знаем, сколько вреда может принести ложь. От вас потребуется писать кое-какие строчки, но не простым, а моим специальным пером. – Она передала парню длинное и тонкое черное перо, которые было чрезвычайно острое. – Вы будете писать “Я не должен лгать” до тех пор, пока это хорошенько не врежется в вас. Можете начинать.

Гарри некоторое время наблюдал за тем, как Амбридж уселась за свой стол и набросилась на большую стопку пергаментов, затем посмотрел на перо. Он отметил, что чернил ему не дали, но решил, что перо каким-то образом само вырабатывает чернила, и потому не стал уточнять. Вздохнув, Гарри прикоснулся пером к пергаменту и написал: “Я не должен лгать”.

Внезапно жгучая боль прошила его правую ладонь, заставив его задохнуться. На пергаменте остались слова, выведенные красными чернилами. Те же слова некоторое время горели на его ладони, пока не исчезли. Кожа на ладони чесалась, хотя от надписи не осталось и следа. Закрыв на мгновение глаза, Гарри вздохнул, успокаиваясь. Чем скорее он закончит, тем лучше.

Вернув взгляд на пергамент, Гарри вновь написал нужную фразу, и снова ладонь прошила боль, а на коже на некоторое время появились слова. Так пытка и продолжалась: Гарри писал своей кровью на пергаменте – слова появлялись на его ладони. Постепенно он привык к боли, которая к тому времени стала постоянной, как тогда, когда Сириус спас его от Дурслей. И уже тогда Гарри знал, что лучше молчать, если не хочешь получить ещё более сурового наказания. Этому, в числе прочего, научили его родственники за долгие годы, проведённые в их доме.

Стемнело, но Гарри продолжал писать. Он не заметил, что профессор Амбридж давно закончила проверять эссе и уже долгое время внимательно смотрела на него. Наконец она поднялась со своего места и подошла к парню. Он был настолько сосредоточен на строчках, что не заметил её, пока она не выдернула перо у него из пальцев. Схватив его правую руку, она поднесла её ближе к глазам.

–Боюсь, вы недостаточно хорошо выучили этот урок, – с улыбочкой произнесла Амбридж. – Похоже, придётся повторить попытку завтра вечером, в то же время. Сейчас можете идти, мистер Поттер.

Гарри схватил свою сумку и поспешил прочь из кабинета. Ладонь пульсировала болью, а у него ещё не все задания сделаны. Он не имел понятия, как долго писал строчки, но было уже явно за полночь. Это означало, что ему, возможно, не придётся поспать этой ночью. Посмотрев на правую руку, Гарри с недоумением подумал о том, что же такое он сделал, чтобы заслужить подобное обращение.

Хотелось кому-нибудь рассказать, но он знал, что, рассказав, лишь добавит этому кому-нибудь неприятностей. Амбридж не сделала бы ничего без санкции Фаджа. Узнай Сириус и Ремус об этом, они растерзают Амбридж, Фаджа и Дамблдора, чего Гарри вовсе не хотелось. Он обещал себе не создавать никому проблем в этом году и был твёрдо намерен выполнить это обещание. Эти наказания были ничем по сравнению со случившимся в конце прошлого года. И сейчас ему нужно молчать, если он хочет защитить тех, кого любит.

[1] сай – колющее клинковое холодное оружие типа стилета. Традиционно для жителей Окинавы (Япония). по материалам Википедия (прим. переводчика)

28.05.2012

Глава 12. Общество по Защите

На следующее утро Гарри сидел в одиночестве в Большом зале и прихлёбывал кофе, словно это был тыквенный сок. Он завалился спать в половине четвёртого, чтобы проснуться всего лишь два часа спустя  с болью в шраме и в ладони. Застонав от досады, Гарри вылез из кровати, прогоняя какое-то странное чувство злости, поселившееся в голове. Подобные чувства, остававшиеся после сна, уже начинали раздражать, а появившаяся этим утром ноющая боль не способствовала ясности мысли.

Выпив очередную чашку кофе, Гарри наконец почувствовал себя более или менее бодро. Сегодня ожидался очередной долгий день, а с очередной отработкой он опять затянется до поздней ночи. Не чувствуя тяги к общению, Гарри ушел в библиотеку, где и провёл оставшееся время до уроков. Затем парень безучастно переходил из класса в класс, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на теме уроков.

С Флитвиком они отрабатывали заглушающие чары на лягушках. С заданием Гарри справился в первые пять минут практики, ведь чары были ему знакомы, но далеко не все были столь же успешны. Даже несмотря на проливной дождь, шумевший за окнами, все в классе могли слышать, как Гермиона в который раз отчитывала Рона за очередную неудачную попытку. Но её ругань не помогла рыжему, и в конце урока тот получил дополнительное задание на дом как один из тех немногих, кто так и не смог справиться с заклинанием.

Когда уроки подошли к концу, Гарри, как и накануне, быстро поужинал и поспешил на отработку. Как и накануне, ему пришлось писать строчки собственной кровью, одновременно выцарапывая слова на правой ладони, кожа на которой уже не возвращалась к норме, когда слова исчезали, оставаясь красной и воспалённой. Гарри не сомневался, вскоре порезы вообще перестанут заживать. Мысль о постоянном напоминании об этом бесчеловечном наказании вызывала раздражение. Что он сделал, чтобы заслужить такое?

Стемнело, когда шрам Гарри прошила резкая боль, заставив его выронить перо и схватиться за лоб. Утренняя боль не шла ни в какое сравнение с этой. Если честно, у него не было такой боли с тех пор, как Волдеморт очнулся, что не являлось хорошим знаком. Неизвестно откуда, но Гарри был уверен, что Волдеморт отчего-то зол, очень зол.

Потрясся головой – таким нехитрым способом пытаясь прогнать из головы мысли о Волдеморте, – Гарри снова взялся за перо и продолжил писать. Ему совсем не хотелось знать, что чувствует Волдеморт. У него и так много всего было в голове, чтобы беспокоиться ещё и о том, какое очередное зверство совершает там Тёмный лорд. Боль в шраме постепенно утихла, вернувшись к своему обычному уровню, осталась лишь резкая боль в ладони, которая, если сравнивать её с только что испытанной, вообще не стоила того, чтобы на неё жаловаться.

В полночь профессор Амбридж снова проверила руку Гарри и печально покачала головой, прежде чем объявить, что ему придётся придти снова, чтобы смысл мог полностью впитаться. Это взбесило Гарри. По какому праву профессор Амбридж так поступает? Даже Снейп никогда не был так жесток. Выйдя из кабинета, Гарри сделал мысленную пометку узнать, какие именно наказания разрешено применять на отработках. Он думал, что справится со всем, что может преподнести ему Амбридж, но три наказания за то, чему у неё нет никаких доказательств, – это просто смешно.

Ну и что потом? Что он сможет сделать, если обнаружит, что профессор Амбридж поступает неправомерно? Он никому не сможет рассказать, не вызвав проблем между Орденом и министерством. А лишние проблемы Орден сейчас не может себе позволить. Как бы Гарри не было ненавистно это признавать, но, видимо, ему придётся смириться. Орден оказался в такой ситуации из-за него. И он не собирался осложнять её.

Следующее утро началось так же, как и накануне, за тем исключением, что шрам болел не сильно, чего нельзя было сказать о ладони правой руки, из-за чего он с трудом дописывал домашнюю работу за завтраком. Ладонь всё ещё была красной и воспалённой, и Гарри пришлось опустить рукав рубашки,просунув большой палец за манжету рукава. Прикосновение ткани раздражало кожу, но так, по крайней мере, не было видно красноты. Заметь кто, и его уже не оставят в покое.

Уйдя с головой в работу, Гарри не заметил, как в Большом зале появились его товарищи по факультету и сели вокруг него – не заметил, пока Фред не вырвал перо у него из руки. Только тогда парень с удивлением оглядел напарников по команде, смотревших на него внимательными взглядами. Рон с Гермионой тоже были неподалёку.

– Итак, где ты был этой ночью? – с любопытством спросил Фред. – Никто не мог тебя найти.

Гарри отобрал у него перо и вернулся к домашней работе.

– Снова отработка у Амбридж, – не поднимая головы, ответил он ровным голосом.

Видеть их сочувственные взгляды – а, возможно, именно так они на него сейчас и смотрели – парню не хотелось. И ещё меньше ему хотелось думать о том, что было в прошлые две ночи и ещё предстоит в эту. Забыть обо всём – вот единственный выход в данный момент.

– Подожди-ка, – запутался Джордж. – Ты имеешь в виду, что у тебя была отработка две ночи подряд, потому что Амбридж подумала, что ты солгал ей о том, где ты был воскресным вечером? – когда Гарри ничего не ответил, Джордж нахмурился и ударил кулаком по столу. – Вот ведь... ведьма! Не могу поверить! Я иду к МакГонагалл!

– Нет! – тихим голосом воскликнул Гарри, отчего близнецы Уизли посмотрели на него так, будто он на их глазах сходит с ума. – Если привлечь к этому делу других преподавателей, будет ещё больше проблем. Я справлюсь. У меня и так есть о чём волноваться. Я не хочу начинать войну между Хогвартсом и министерством из-за нескольких несправедливых наказаний. Амбридж может быть неправа, назначая такое наказание, но если я стану устраивать сцены, то буду выглядеть, как избалованный ребёнок.

Фред с Джорджем не казались убеждёнными, но всё же кивнули. Уголком глаза Гарри заметил, что Рон с Гермионой уставились в свои тарелки. На их лицах было написано чувство вины. Он не знал, что случилось прошлой ночью, но он явно что-то пропустил, потому что никто из окружающих не сделал ни одной попытки заговорить с Роном или Гермионой, даже близнецы. Такое случалось только тогда, когда те были рассержены на Рона за какой-то слишком глупый поступок последнего.

День прошёл, как и предыдущий, медленно... но недостаточно медленно, так как не успел Гарри опомниться, как уже стоял перед дверью в кабинет Амбридж. Третья ночь пытки была самой ужасной. Ладонь больше не заживала, и надпись “Я не должен лгать” оставалась вырезанной в его плоти. Кровь, капля за каплей, текла по руке, пачкая пергамент.

Как и накануне, Амбридж заставила его писать своей кровью до полуночи, перед тем как вновь изучить его руку. Лицо Амбридж расплылось в улыбке, и она мягко разжала пальцы. – Вот так, думаю, это послужит хорошим напоминанием, согласны, мистер Поттер? – ласково спросила Амбридж. – Думаю, с вас достаточно, учитывая, что это ваше первое нарушение правил. В ваших интересах впредь быть честным. Ложь приводит лишь к неприятностям. – Оно отошла к своему столу и села за него. – Проведите свободное время с пользой, мистер Поттер.

Гарри подавил желание закатить от раздражения глаза и попрощался с Амбридж. Едва оказавшись за дверью, парень побежал к ближайшей ванной комнате, чтобы обработать всё еще кровоточащую руку. К счастью, ванна была пуста, так что Гарри быстро промыл рану и замотал руку наколдованным бинтом. Оставалось надеяться, что всё заживёт за несколько дней и никто не узнает, что на самом деле происходило на отработке. Судя по поведению близнецов этим утром, они, по меньшей мере, будут крайне возмущены, если увидят шрамы на его руке. Что уж говорить о Сириусе с Ремусом.

Временами Гарри недоумевал, что такого он сделал, что столько людей готовы пойти за ним. Всю свою жизнь он хотел, чтобы к нему относились как обычному человеку, но сильно сомневался, что чьи-нибудь еще секреты охраняет целая секретная организация. Дамблдор, Сириус и Ремус рискуют жизнями многих, пытаясь сохранить в секрете его выбросы – именно это, возможно, мучило его больше всего. Неужели одна жизнь стоит всего этого?

* * *

Остаток недели прошёл без происшествий и, можно сказать, быстро, ведь теперь Гарри не нужно было думать об очередном вечере в кабинете профессора Амбридж. К счастью, никто не обратил внимание на его правый рукав, который он держал постоянно спущенным, чтобы скрыть повязку. Только в субботу утром Гарри смог её снять – рана зажила, а слова “Я не должен лгать” можно было увидеть, лишь внимательно присмотревшись, чего никто делать не стал. Да и зачем им это? Никто даже не спросил, что он вообще делал на отработке.

В эти несколько дней Рон с Гермионой несколько раз пытались подойти к нему, но словно не зная, что сказать, в последний момент разворачивались и уходили, явно расстроенные. Гарри понял, что это вызвано не только их ссорой в Выручай-комнате, но и наказанием, которое он получил после этого. Если честно, Гарри совсем не винил их в наказании. Тут целиком постаралась Амбридж, и, как Гарри смутно догадывался, это только начало. Теперь ему надо быть ещё более осторожным. Не стоит давать Амбридж ещё один повод назначить ему отработку.

Вечером в субботу, работая в библиотеке над домашним заданием, Гарри совсем не удивился, когда напротив присел Рон и стал терпеливо ждать, когда Гарри заметит присутствие своего лучшего друга. Медленно подняв глаза, Гарри отметил три факта. Во-первых, Рон был один. Во-вторых, они были в библиотеке, а значит покричать друг на друга не удастся. И в-третьих, все, кто был поблизости, теперь смотрели на них.

Похоже, Рон заметил последнее, так как более нервно прочистил горло.

– Прости, знаю, что не имею права просить о чём-либо, но мы собираемся провести сегодня новое собрание, – тихо произнёс он. – Если ты не захочешь придти, мы с Гермионой поймём. Проблема в том, что все знают, что между нами не всё в порядке, и они будут спрашивать о тебе. Они хотят учиться у тебя, а не у Гермионы. И они согласны участвовать во всём этом, только если ты тоже участвуешь.

– Поэтому вам не стоило давать обещаний, которые не можете выполнить, – ровным голосом ответил Гарри, возвращаясь к домашней работе. – Я говорил вам двоим, что согласен помогать, а не руководить всем этим. Гермиона же решила сыграть партию в шахматы сразу за белых и чёрных, желая таким образом достичь желаемого. Именно ей нужно извиняться передо мной и перед остальными. Ремус и Сириус тренировали меня в тайне, чтобы у меня было преимущество. И это преимущество испарится, если кто-нибудь решит поделиться с кем-нибудь тем, что видел. Очень сомневаюсь, что вы понимаете, что для меня это вопрос жизни и смерти, а вовсе не подготовка к банальному экзамену или желание поразить кого-нибудь. Я учился этому, чтобы выжить.

Рон нервно заёрзал на стуле и опустил голову, покраснев от стыда.

– Гермиона поняла, что ошибалась, Гарри, – произнёс он. – И я, и она понимаем, что будет очень сложно вернуть всё на свои места, но мы хотим попытаться. Гермиона собирается извиниться перед всеми сегодня и подтвердить, что ты будешь только помогать нам, а не руководить... если ты всё еще хочешь, конечно, – Рон глубоко вздохнул и медленно поднял глаза на Гарри, надеясь прочесть по его лицу, о чём тот думает. – Гарри, эта неделя была просто ужасна без тебя. Гермиона плакала каждую ночь, так как думала, что потеряла одного из своих лучших друзей.

– Поэтому она послала тебя говорить от её имени? – тихим голосом поинтересовался Гарри, встречаясь с умоляющим взглядом рыжего. Если Гермиона настолько раскаялась в том, что сделала, почему она просто не скажет ему об этом? – Я не собираюсь сочувствовать вам и говорить, что понимаю, как вам было тяжело в эту неделю без меня. Лучшие друзья использовали меня, чтобы доказать правоту своих слов. И я не собираюсь забывать об этом только потому, что кто-то плачет о своих ошибках. Вы – и ты, и Гермиона – должны наконец понять, что всё это не игра. Волдеморт вернулся, и я первый в его чёрном списке.

– Что ты хочешь, чтоб я сказал? – беспомощно спросил Рон. – Мы ошиблись. Мы не подумали. Обещаю, этого больше не повториться. Поверь, Фред, Джордж и Джинни не дадут этому произойти. Всю прошедшую неделю они только и делали, что указывали нам на наши ошибки.

Гарри пожал плечами, принявшись убирать в сумку разложенные вещи.

– Не могу обещать, что приду сегодня, – тихо произнёс он. – Следовало бы вообще умыть руки, но, в отличие от Гермионы, я выполняю обещания. – Рон вздрогнул. – Ей не следует перекладывать свою задачу на чужие плечи. Моё доверие не так легко вернуть. Когда она наберётся мужества для извинений, вы двое знаете, где меня найти.

Не желая продолжать беседу, Гарри поспешил покинуть библиотеку, пока Рон ещё чего-нибудь не сказал. Парень действительно не знал, что ещё можно сделать. Мысли всё время возвращались к поезду. Тогда он дрался за свою жизнь один. Проблема в том, что он не всегда будет единственной целью. Ученики в Хогвартсе должны научиться защищать себя... пусть не на его уровне, но они должны знать основы, иметь начальные навыки. Да, эти основы скучны в изучении, но без них никуда, если есть желание научиться чему-нибудь более сложному. Именно поэтому Хогвартсу остро необходим нормальный преподаватель Защиты, а не такая жуткая пародия, какой является Амбридж.

А всё из-за чего? Из-за того, что министр не в состоянии признать правду.

Позднее Гарри сидел в дальнем углу гриффиндорской гостиной, наблюдая, как его товарищи один за другим уходят на встречу в Выручай-комнату. Встреча эта обещала быть интересной. Если Рон не соврал, Гарри мог назвать несколько человек, которые рассердятся на Гермиону. Он также знал, что может предотвратить это. Но в глубине души парень понимал: это должно произойти. Гермиона должна научиться нормально обращаться с людьми. Ей нужно ощутить хоть раз все последствия, которые могут повлечь за собой её действия.

Час спустя Гарри наконец решил, что пора, и отправился в Выручай-комнату. Войдя внутрь, он огляделся. Стены были сплошь заставлены книжными шкафами, на полу вместо стульев валялись шелковые подушки. На дальней стене комнаты висело несколько полок, уставленных различными магическими шпионскими приспособлениями. В центре комнаты расположилась группка студентов – в том же составе, что и в прошлый раз. Они увлечённо переговаривались, настолько увлечённо, что даже вошедшего парня. Гарри решил, что это знак, и просто тихо уселся на одну из подушек. Все только отвлекутся, объяви он о своём присутствии.

– Послушайте, – голос Гермионы перекрыл гомон. – Я понимаю, что вы все хотите обучаться у Гарри, но, прошу, поймите и его точку зрения. Ему уже успели назначить три дня отработок у Амбридж из-за того, что он защищал нашу тайну.

– Вернее, я получил отработку, так как это была первая возможность у Амбридж назначить её, – поправил её Гарри, заставив всех подпрыгнуть от неожиданности. – Повод был совсем незначительный. И главный её мотив состоял в том, чтобы заставить меня признать, что я соврал о возвращении Волдеморта.