Текст книги "Запретный плод (СИ)"
Автор книги: Katrina Sdoun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)
Том смерил его тяжелым взглядом и, немного подумав, хмыкнул.
–Верно мыслишь. Здесь с ним кончать нельзя.
Меня поразила бы холодность, с которой он говорил, но я уже успела сделать выводы о его непредсказуемости. У Тома что-то не так в голове, а, значит, он проклятый социопат. Если это синоним бэлморта, то я чего-то не понимаю. Бэлморты никогда не убивали ради удовольствия.
–Но Бен – твой брат! Неужели для тебя не имеет значения родственная связь?– я говорила спокойно и рассудительно, но пульс на шее спокойным не был. Тьма подползла к моим ногам, как побитый щенок, и я с трудом удержалась от желания отступить. Она реагировала на мое эмоциональное состояние, а сейчас я отчаянно боялась за Бена.
Том выдал взгляд, который означал, что я жутко наивна или дико глупа. Я почувствовала, что сморозила глупость и невольно отвела взгляд, на что он рассмеялся, и то был хороший, искренний смех. При других обстоятельствах он вызвал бы у меня улыбку.
–Я вырос на ненависти и хладнокровии, куколка,– лениво заговорил он, переставив дуло пистолета вновь на затылок Бена.
Он раздраженно прикрыл глаза, осторожно сглотнув, но был вынужден подчиниться и опустить голову. У меня сердце обливалось кровью, страх клокотал в горле, и еще мгновение – сила разорвала бы изнутри. Тем временем, Том продолжал делиться воспоминаниями о трудном детстве:
– Меня никто не жалел и не гладил по головке – у бэлмортов не принято. Да нам и не нужно это! Мы с младенчества жестоки и бессердечны, нам чужды эмоциональные сопли. Какие к черту родственные связи, о чем ты, куколка?!
–Кто ваши родители? Ты помнишь мать или отца?
–Ты заставляешь меня вспоминать то, что было очень давно,– устало сказал Том.– Хочешь узнать, откуда берутся бэлморты? Оттуда же, откуда и вы, маги, вот только вас окружают любовью родители, а нас нет. Мы видим все в серых тонах, с рождения.
–Ты так и не ответил,– тихо заметила я.
–Я помню мать,– холодно проговорил Том.– Она вышвырнула нас на улицу. Что еще хочешь узнать? Спрашивай, пока моего терпения хватает. Я разрешаю.
Том убрал пистолет, и Бен облегченно вздохнул, очень осторожно, как и я.
–Ты распечатывал третий конверт?
–Даже если так,– рассудительно заговорил Том, рассматривая пушку в своей руке.– Что с того? Имя я тебе не назову.
–Он лжет,– процедил Бен, не сводя с брата взгляда, от которого тот давно должен был расплавиться.– Он не вскрывал конверт.
Том прикрыл глаза, борясь с яростью. Стиснув челюсти, он снова посмотрел на меня, а в следующее мгновение его кулак размытой линией ударил Бена. Я не видела, как Том двигался – только что он стоял, играя пистолетом, небрежно крутил его на ладони, и вдруг стул опрокинулся на пол, и в помещении стало жарко и душно.
Бен оказался на ногах раньше, чем Том махнул кулаком перед его глазами. Братья замерли лицом к лицу – пугающая неподвижная тишина. У меня все застыло внутри, воздух загустел, и нечем стало дышать. И вдруг Бен носом ботинка подбросил стул в воздух и поймал обеими руками. В следующий миг в нас полетели щепки – он ударил им Тома. К моим ногам упал пистолет, Бен выбил его из руки брата.
Зарычав, словно дикий зверь, Том бросился на Бена и пробил им стену, мужчины повалились в столовую. Действо переместилось в соседнюю комнату.
Быстро присев, я подобрала пистолет.
–Надо что-то делать,– проговорил Джош, подбегая к кухонному столу. Он поочередно выдвигал ящики, пока не нашел нож для разделки мяса.
–Ты хочешь, чтобы я убила Тома?– я поднялась на ноги.
Джош передразнил меня, состроил удивленную физиономию и развел торжественно руками.
–Что для тебя важнее – жизнь Бена или твоя совестливость? Боишься, что Том тебе во снах являться будет?
–Если такой умный – убей сам!– прошипела я и решительно шагнула на Джоша. Пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза. Он уронил взгляд на пистолет в моей руке, и от мысли, родившейся в его сознании, мне стало совсем плохо. Я помотала головой, рассыпав по плечам волосы.– Нет.
Я развернулась на каблуках, крепче сжав пистолет, но Джош с силой опустил ладонь на мое плечо и развернул к себе лицом. У него пылали магией глаза, лицо разгладилось и казалось восковым, будто подсвеченным изнутри – он был настроен решительно. Но оставалось убедить меня.
–Одним уродом станет меньше, Эш. Он же не успокоится, пока не сотрет брата в порошок!– Джош говорил тихо и вкрадчиво, делая акцент на каждом слове. Я потрясенно сглотнула.
–Ты за него волнуешься? С каких пор?
–Я волнуюсь за тебя, а он уже стал частью твоей сущности. Вас нельзя разлучать, Эш. Ты не переживешь.
–Что?
–Ты держишься на плаву, пока он рядом. И только мысли о нем помогают тебе отгонять ту дрянь, что прочно поселилась в твоей душе.
–Почему вы знаете больше меня?– испуганно прошептала я. Джош печально улыбнулся и сжал ладонью мое плечо.
–Потому что мы одно целое.
–Я боюсь, Джош,– выдержав паузу, проговорила я.
–За свою душу? Боишься утратить сущность?
–Боюсь убивать,– выдохнула я и неосознанно коснулась кулона.– Она ведь только этого и ждет.
Взгляд Джоша упал на кулон – темное сияние камня отразилось в его глазах, которые слегка расширились от изумления. Поджав губы, он вырвал из моей руки пистолет и решительно двинулся в столовую, уронив нож на пол.
–Нет, Джош!– завопила я и бросилась за ним.
–Не подумай, что мне плевать на твою душу, Эш, но я должен с ним покончить, или он это сделает с нами. Я должен оберегать тебя, таково мое предназначение.
Я хотела возразить, но между нами размытой полосой пронесся Бен и, едва коснувшись стены, обратился в дым. Том парил под потолком, будто грозовое облако, сверкающее от далеких раскатов молний. Бен рванул на него, но в попытке уйти от столкновения, Том упал на пол и принял человеческий облик. Именно в этот миг прогремел выстрел.
Джош промахнулся или намеренно выстрелил не на поражение, выбил ему коленную чашечку. Это должно было значительно замедлить Тома, но ненадолго.
Отодвинув Джоша, я вошла на негнущихся ногах в столовую, перешагивая через обломки мебели. Бен уже обрел человеческий облик и стоял спиной к окну, не спуская глаз с брата. Решил не рисковать – никому не хочется словить шальную пулю, особенно когда пистолет в руках у Джоша. Сжимая кулаки, он пребывал в полной боевой готовности, его злость пронеслась по комнате обжигающим ветром. Если бы взглядом можно было убить, то Том уже валялся бы мертвым на полу.
Том медленно выпрямлялся и сквозь зубы насылал на Джоша проклятия. Меня трясло от страха, в горле стоял ком, но рука уже была направлена на старшего Шермана. Я не могла позволить Джошу пойти на такую жертву и лишиться облика, как не могла дать Бену разрушить то, что мы с таким трудом строили. Бессонница – меньшая из бед, которую я согласна принять.
В голове зашумело, по телу потекла магия, так долго сдерживаемая и, наконец, нашедшая выход. Перед глазами стелилась тьма, цвета меркли, и теряли привлекательность звуки. Спокойствие заполнило меня, холодная белая пустота, и глаза полыхнули силой. Я ощутила, как волосы отбросило назад, словно от ветра, и хлынула магия. К ногам бэлморта скользила тьма.
–Я знаю, кто ты,– криво ухмыльнувшись, сказал Том и расправил плечи.– Но тебе меня не достать и не подчинить!
Он обратился в дым и вылетел в окно, разметав гардины. Бена осыпало осколками, но он не пригнулся и не прикрыл лицо руками – пораженно смотрел на меня. А я на него.
–А я только настроилась,– пробормотала я, иронично надув губки, но скрасить момент и свести его к шутке не удалось. Двое серьезно настроенных мужчин сверлили меня глазами.
Глава 24
Тьма ползла по стенам однородной густой массой, я видела в ней призраки своего отражения. Она подбиралась ближе, стекала к ногам, а я смотрела в небо, надеясь, что вот-вот облако серого дыма скроет полную луну и обрушится на меня, разгонит липкую дрянь. Но зачем, если я сама ее позвала?
Тягучими тяжелыми складками, словно расплавленная карамель, она спускалась со стен и собиралась в глянцевую лужицу. Я наблюдала не в силах отвести глаз, хотя безумно хотелось смотреть в небо. Скользя змеей, тьма извивалась и плавно подкрадывалась, и чем ближе она была, тем сильнее меня било дрожью. Я уже забыла, как дышать, потеряла надежду на спасение с неба, и только подняла руку в сторону зловещей тьмы. И в то же мгновение она застыла, покорилась мне. Склонив любопытно голову, я смотрела на свое отражение в глянцевом блеске, и зрелище все сильнее завораживало. Появились очертания стен, изгибы мебели и четкие контуры помещения. Я уже была здесь, вот только осталось вспомнить….
Как подтверждение моих мыслей, в голове раздался голос Линетт:
–Ты уже знаешь, Эшли. Осталось только вспомнить.
Волосы шевельнул ветерок, холодный и резкий. Сбился пульс, и я прикрыла глаза, справляясь с удушьем. Стоя с закрытыми глазами, училась заново дышать, прислушивалась к порывам воздуха. С каждой секундой он становился нежнее и приятнее, будто его прикосновение….. Я знала наверняка, кто ко мне спешит, и знала, где нахожусь. В доме отца до пожара.
В пустом камине завывал ветер. В комнате еще витали запахи, тянуло дымком от давно прогоревших поленьев. Величественная птица распахнула крылья на большом полотне над резной каминной полкой. Коршун – эту картину было видно из дверей, птица сурово смотрела в глаза входящему. Где-то тикали часы, шелестел сквозняк в дымоходе. Плотные жаккардовые портьеры с плетеным узором не пропускали лунный свет. Я знала, что за окном чернеет старый лес, а к нему сбегаются волнами холмы, поросшие травой и васильками. Здесь прошло мое раннее детство, и в памяти все осталось на своих местах, разве что тепло и жизнь покинули эти стены.
Когда кожу защекотало от трескучего холода, сон оборвался. Я проснулась от того, что замерзла. В спальне царил теплый полумрак, в окно светила полная луна, проливая серебро на подоконник, подсвечивая неподвижные шторы. Лежа на спине, я смотрела в потолок, наблюдала за тенями, скользящими по стенам. На улице гулял ветер, гнул в холодной ночи деревья. Стуча зубами, я свернулась на кровати под пуховым одеялом, но никак не могла согреться. Я продрогла изнутри, будто проглотила льдинку, и каждая клеточка моей сущности остывала.
–Эшли,– тихо позвал Бен, немного удивленно прозвучал его голос. Он скользнул ко мне в темноте и опустился на край кровати.– Ты замерзла?
–Смертельно,– едва ворочая языком, отозвалась я. Мне даже показалось, что я говорила не вслух. Глаза быстро привыкли к ночному мраку, и становилось все отчетливее видно стены. Я искала, шарила по комнате взглядом, все еще не веря, что видела просто сон. Я чувствовала тьму, совсем рядом. Но она не могла исходить от Бена – она пришла ко мне, стеклась со всей округи.
Он поднялся, а вскоре вернулся с одеялом – принес свое. И накрыл меня. Подоткнув края, укутал, словно в кокон, полностью обездвижил и снова сел рядом. Его задумчивый взгляд светился во тьме, он замер на моем лице и дрогнул, когда Бен понял, что я смотрю на него.
–А как же ты?
–Мне не холодно. И тебе сейчас оно нужнее.
Я задумчиво отвела взгляд.
– Я во сне видела дом отца. До пожара.
–И что бы это могло значить?
–Не имею представления. Но Линетт отчетливо дала понять, что я должна что-то вспомнить.
–Где-то обязан быть ключ,– хмуро проговорил Бен.– Эти сны и воспоминания должны же иметь какой-то смысл?!
–Я тоже давно задаюсь этим вопросом. Там была тьма – я ее помню.
–Не в ней же дело, в конце концов...
–Как знать. Я чувствую ее, Бен,– произнесла я после паузы.– Она всегда рядом, и я не могу избавиться от этого ощущения.
–Из-за меня?– он насторожился. Склонившись, всмотрелся в мое лицо, и в его глазах блеснул свет луны.
Я помотала головой.
–Нет. От тебя я почти не чувствую, за редкими случаями, когда ты злишься.
Бен повел удивленно бровью.
–И часто я злюсь?– он усмехнулся, но не весело. Для него, похоже, стало неожиданностью узнать, что я чувствую его эмоции и мысли. Более того, могу отличить искренние от напускных, которые чаще всего служили прикрытием. Он боялся своих чувств, они были новы для его темной холодной сущности и вызывали страх и тревогу. Поэтому каждый раз, когда в сердце рождался теплый искрящийся огонек, плавил обледеневшую мышцу и освещал темную душу приятными живительными лучами, Бен реагировал всегда одинаково – злился. Я свыклась и перестала обижаться на его выпады и колкие замечания сквозь стиснутые зубы. Он не мог иначе. Пока.
На самом деле, мы уже многого достигли за несколько дней. Бен проявлял заботу, шел на уступки и помогал нам, что также противоречило его сущности. С Джошем они почти нашли общий язык, и здесь нужно сказать «спасибо» Джошу. Он из-за меня сделал над собой усилия и принял Бена, хотя всем нутром ненавидел бэлмортов и испытывал врожденную необходимость защищать меня от них. Но он увидел разницу между Беном и другими представителями этого жестокого народа. А после его слов про то, что мы – частички друг друга, все встало на свои места. Теперь я не волновалась о том, что он попытается прикончить Бена в мое отсутствие – Джош не сделал бы этого. Это убило бы меня.
Склонив любопытно голову, Бен прищурился. Он не замечал, как менялся, когда смотрел на меня. Не все чувства возможно сдержать, как и эмоции, проявление которых стало для него незаметным и потому естественным. Его глаза светились не магией, а теплом, и выражение лица смягчалось – природа Бена отвечала на мое естество. Мы сами не понимали, насколько становились близки, наши сущности сплетались и прирастали друг к другу, как побеги диких вьюнов. И, вероятно, я перенимала его равнодушие и беспристрастность, а Бен приобретал новые качества и постигал чувства. И сейчас, глядя на меня, он согревался изнутри. Не потому что я полностью им обездвижена, а потому что у него перед глазами, он мог протянуть руку и коснуться, и никто не возразил бы. С каждым днем он ощущал все больше свободы действий по отношению ко мне, капля за каплей, тьма покидала его, освобождая место для света и тепла. Теперь он на многие вещи смотрел иначе, воспринимал по-другому окружающий мир, людей и магов. Еще несколько дней назад он, не задумываясь, набросился бы на Джоша только потому, что так поступил бы бэлморт. Они видят опасность и устраняют ее. Сейчас они пили кофе за одним столом, даже вытеснили меня с переднего сиденья авто, хотя раньше это было мое законное место – я и Джош давно породнились, не только духовно, но и физически. Я ощущала его так же хорошо, как свою руку или кончик носа, к которому могла прикоснуться в любой момент, чтобы убедиться – он мой. И теперь нас трое – разномастная команда, вмешивающаяся в темные истории. Благодаря Бену, у нас появились новые возможности, и мы могли забраться куда угодно и в несколько раз быстрее.
Возвращаясь к чувствам Бена, хочу отметить, что не только у меня от его взгляда внутри разливался жар и достигал нижней части живота. Бен тоже это чувствовал, отзывался на мое желание, не в силах погасить свое, и непроизвольно его голос становился тише и мягче, лицо разглаживалось, а в глазах вспыхивал свет. Не тот, который появлялся из-за пробуждающейся магии, а едва уловимый блеск, при виде которого я покрывалась мурашками и с трудом сдерживалась от того, чтобы наброситься на него.
Кажется, я затянула с ответом – Бен нахмурился, а улыбка на губах чуть померкла.
–В последнее время все реже,– успокоила я Бена и улыбнулась. Зубы уже не грозили расколоться от постукивания, и дрожь отпускала, но я все еще ощущала себя снежной королевой, вместо крови у которой по жилам текли снежинки.– Но с Лукасом тебе лучше не сталкиваться.
Бен вытянул губы, пряча улыбку, но я ее увидела. Тогда он криво ухмыльнулся, немного смутившись, но даже это получалось у него как-то мужественно. Неожиданное проявление чувств, которое он уже не мог контролировать, отчасти из-за того, что не знал – хорошо это или плохо. С моим появлением, а именно «искупления», у него возникли проблемы с восприятием мира. Прежде для Бена не существовало значения таких слов, как «плохо» и «хорошо», а были лишь «надо» и «так должно быть».
–Он не создает впечатления человека, которому можно доверять,– начал оправдываться он, посмотрев на меня с такой бурей эмоций в глазах, что даже стало как-то неудобно. Он говорил с гордо поднятой головой и надменным видом, но стоит ли напоминать, что улыбка не сходила с его губ?!– И я видел, как он наставил на тебя пистолет.
–Он не ожидал меня увидеть,– встала я на защиту Лукаса.– Ты бы повел себя точно так же.
–Нет,– холодно отрезал Бен и отвел взгляд, опустив ладонь на мои ноги, замотанные в два одеяла.– Я бы почувствовал тебя.
–О, да!– я рассмеялась, вспомнив, как он гонял меня по лесу. Бен насторожился и покосился на меня, коротко мотнув головой.
–Я не имел в виду…. Тогда все было по-другому.
–Значит, ты осознаешь это? Принимаешь изменения, и уже не повернешь обратно?
–Что-то подсказывает, что назад дороги нет. И я почувствовал разницу, увидел своими глазами, каким животным был. Нет, не животным – звери и то гуманнее,– шумно выдохнув, он устало потер лицо ладонью, держа вторую руку на моих ногах.
–Уже не важно. Ты знаешь, чего хочешь, а прежде тебе было все равно, правда ведь?
Бен посмотрел на меня долгим взглядом.
–Я хотел бы, что бы у нас стало поменьше разговоров о Лукасе,– усмехнувшись, тихо ответил он.– Сократилось их число до минимума. Моя сущность просыпается, когда я слышу о нем, а если вижу….. И еще хочу, чтобы ты держалась подальше от него.
В нем говорила ревность, и я не могла не радоваться – приятно, что в Бене просыпались чувства ко мне, пусть пока только на животном уровне «мое, не трогать!». Ему хотелось заботиться, но он делал это неумело и отчасти грубо, ведь о нем никто и никогда не заботился. А я радовалась каждому проявлению, как дурочка.
–Хорошо, я постараюсь,– только и смогла вымолвить я. А что еще? Ведь я сама не была уверенна, что это возможно. Случай постоянно сталкивал нас с Лукасом, мы встречались по работе, сами того не планируя и не желая. Я бы и рада вычеркнуть его из жизни, но это казалось нереальным.
Бен ощутил мое сомнение и поджал губы. Его рука стиснула одеяло, и если бы оно не разделяло нас, я бы обожглась.
–Его только смерть отвадит от тебя,– почти прорычал он, но тут же прикрыл глаза, и разжал пальцы на одеяле.– Я не хотел, прости.
–Я понимаю,– пробормотала я, хотя немного испугалась. В нем говорил бэлморт – ревнивый, и неконтролирующий эмоции бэлморт.– Все в порядке.
Он открыл глаза и осторожно посмотрел на меня исподлобья. В груди разлился холодок, медленно и тягуче, будто тьма оказалась внутри меня и заполняла собой все пространство. Приоткрыв рот, я прерывисто вздохнула, с ужасом осознав, что почти ничего не чувствую, кроме холода. Запахи исчезли, как и звуки – биение сердца Бена, аромат его кожи стали нереальными и почти недосягаемыми. Я тянулась к ним всем сознанием, своей сущностью, но тьма не пускала. Прежде я не ощущала ее так отчетливо наяву, только во сне.
Бен нахмурился и подался вперед, склонился надо мной и заглянул в глаза.
–Ты чувствуешь ее внутри себя?– слова я почти выдавила из себя – лед сковал легкие.
–Никогда. Раньше я ощущал холод, но не считал это странным, ведь это было мое нормальное состояние,– с легкой тревогой в голосе ответил он. Когда Бен волновался, он говорил чуть быстрее, а взгляд замирал. Он забывал, как моргать и дышать. Надеясь, что приступ холода пройдет так же быстро, как все предыдущие, которые можно было сосчитать по пальцам, я решила его отвлечь.
–Когда ничего не чувствуешь – жить легче?
–Нет,– немного подумав, ответил Бен.– Я всегда ощущал себя не на своем месте, мне хотелось вырваться из плена сущности, но Том не позволял. Да и куда мне было идти?!
–Теперь тебе есть, куда идти,– улыбнулась я.– И тебе станет легче и спокойнее.
Бен посуровел и прерывисто вздохнул, как будто едва сдерживал злость.
–Когда я прогоню тьму, преследующую тебя, и убью Тома – только тогда мне станет легче.
Я не успела порадоваться его словам, вернее той частью, в которой говорилось обо мне – тьма заволокла глаза, и свет померк.
Передо мной был весенний сад – цветущий и благоухающий. Со всех сторон доносились трели птиц и легкий шелест листвы, ласкающий слух. Был слышен скрип деревянных качелей, но где-то позади. Влажная от росы трава щекотала кожу – посмотрев вниз, я обнаружила, что иду босяком, а шлейф белого платья из многослойного кружева тянется за мной. Втянув носом весенний воздух, остановилась и подняла руку, чтобы взглянуть на нее – длинные ажурные рукава спустились складками, обнажив кожу. Тонкие бледные пальцы, ухоженные ногти, сверкающее кольцо на безымянном пальце левой кисти – в одном из предыдущих ведений я видела его у мужчины в черном пальто.
Я долго любовалась сверкающими камнями – потеряла счет минутам. Да и не существовало в том мире понятия времени. Ветви деревьев переливались желтым, голубым и пурпурным, необычайно красиво и странно – я потянулась, чтобы дотронуться, и в воздух поднялся рой разноцветных бабочек. Улыбнувшись, я посмотрела вверх, туда, где они кружили, порхая бархатными крыльями. Но вдруг легкий ветерок коснулся волос, перебросился на ветви деревьев, и у меня перехватило дыханье. Я знала, что это вернулся ОН, но сердце не радовалось, как прежде – оно сжималось от холода.
Все вокруг померкло – деревья, небо, крылья бабочек. Облака неслись так низко, что хотелось пригнуться, потянуло приближающейся грозой. Ароматы цветов горчили, насекомые и птицы притихли и попрятались. Я покрутилась на месте, придерживая подол платья, но не услышала ничего, кроме шороха ткани и травы под ногами. Ветви клонились к земле и расступались перед мужчиной, идущим ко мне. Чем ближе он подходил, тем порывистее и холоднее становился ветер, а в сердце кололо тонкими иглами. И когда он, наконец, вышел на поляну и остановился передо мной в покачивающихся тенях, время застыло.
Голубые глаза, темно-русые волосы, закрывающие уши, и аккуратная бородка – «мужчина в пальто» или, как его называла Линетт – Ровер. Он хмурился, держа руки за спиной. Белая рубашка, расстегнутая до середины груди, и черный легкий повседневный пиджак, сшитый по фигуре, снизу – узкие брюки и кожаные лакированные туфли. Повстречаешь такого на улице и не обратишь внимания, если не заглянешь в глаза. Они были сутью, преобразовывали все, и неприметный молодой мужчина казался невероятно привлекательным и соблазнительным. Он смотрел мне в глаза и суровел, перебегая взглядом, и его лицо вытягивалось. Я же смотрела в его глаза и видела свое отражение. Не Линетт – мое собственное. Холодные черты, пустой взгляд – что-то было не так. Прежде он смотрел на меня только с теплом. Ахнув, я коснулась своего лица ладонью.
–Она дотронулась,– с тревогой сказал Ровер.– Не позволяй ей овладеть тобой.
–Она – это тьма?– спросила я и удивилась во сне тому, что говорю от своего имени.
Ровер едва заметно кивнул. Я смотрела на него, изучала лицо, россыпь веснушек, и не могла оторвать взора. Простые черты, но приятные, мое сердце отзывалось на его теплую, струящуюся волнами, магию. Воздух вокруг него переливался, чуть смешиваясь. Сила скользнула по лицу, словно бережное прикосновение. Я хотела спросить, отчего же тьма подчиняется мне, но Ровер растворился в солнечных лучах. Я протянула руку, чтобы коснуться, а он уже исчез.
Я открыла глаза и заморгала. Бен навис надо мной – теперь он сидел рядом, а не в ногах.
–Неужели я уснула?
–Мне показалось, что ты сознание потеряла,– он вглядывался так, словно что-то искал, что-то определенное. Я испугалась и попыталась высвободиться из пут одеяла, но Бен сдавил меня рукой в области талии, прижал к кровати.
–Что-то не так?– покорно прекратив попытки вырваться, спросила я.
–Все в порядке,– бесцветно ответил он, и его лицо уже походило на непроницаемую маску.– Скоро ты согреешься и уснешь.
Он поднялся с постели и направился к дивану.
–Тьма коснулась меня,– сказала я ему в спину. Бен замер и посмотрел через плечо.– Наверно, в доме, когда я распутывала убийство Саммер. Он мне сказал.
–Кто – он?– почти шепотом спросил Бен.
–Мужчина в пальто из моих ведений. Он предупредил, чтобы я не позволяла ей овладеть собой. Что это значит, Бен? Я думала, тьма прилипает к людям, обрекает на проклятия, но не проникает внутрь…. Почему так происходит?
–Потому что я нахожусь рядом,– холодно произнес он.– Это все из-за меня.
–Нет,– с жаром прошептала я.– Она подчиняется мне, Бен. Ты ее не видишь – никто не видит, но она всегда рядом и не причиняет мне вреда. Я не могу отделаться от чувства паники, но она слушается меня.
Бен долго смотрел на меня через плечо и молчал. Решив, что я заслуживаю видеть его лицо, повернулся, медленно и осторожно, чтобы снова шагнуть к кровати. Я наблюдала за ним, терпеливо ждала, пока он остановится рядом. Когда Бен смотрел вот так, внизу живота мышцы скручивались в узел, и я непроизвольно краснела. Склонив голову набок, он собирался с мыслями и подбирал нужные слова – я чувствовала его волнение, и по коже строем бегали мурашки. Он знал, как действовал на меня, и сам сейчас смущался – это сбивало с толку. И я поняла, что он ощущал то же самое.
Тяжело вздохнув, Бен склонился надо мной и уперся руками в изголовье кровати. Долго всматривался в глаза, будто собирался сказать что-то крайне важное и откровенное. Я же таяла под его взглядом, как кусок сливочного масла, сгорала изнутри от одной только мысли, что эти руки могли бы делать со мной….
–В доме Калеба она тоже тебя слушалась?– он прищурился.– Может, мне и не дано видеть то, что видишь ты, но что-то внутри меня – точно знает, откуда ждать опасности. Стекающая по стенам тьма, от ее тягучего движения замирает сердце….– Бен тяжело вздохнул и заговорил громким шепотом:– я детально помню, как в твоем горле застрял вдох, как твое тело сковывал потусторонний холод. Не знаю, какая хрень отвечает за мой чувственный диапазон, как ее выключить, чтобы не испытывать раз за разом тот миг. Как бы мне ни было неприятно, в памяти навсегда застряло то ощущение, с которым твои жилы стыли. Пусть он был скоротечен, и, вероятно, ты сама не успела его испытать, но я помню.
–Ты никогда не говорил об этом,– выдохнула я, глядя в синеву его глаз. И боялась моргнуть, будто он мог исчезнуть.
–Я о многом не говорил.
–Как и о своей матери?– проговорила я и боязливо сглотнула. Бен продолжал изучающее смотреть на меня, но только сейчас я заметила, что он неподвижен и напряжен.
–Ты хочешь именно сейчас это обсудить?
–Совсем недавно ты говорил, что не помнишь своих родителей….
–Так и есть,– спокойно перебил меня Бен и склонил устало голову. Я находилась под пристальным наблюдением, чувствовала, как он смотрит, но не смогла понять его взгляд.
–Но Том….
–Вот именно,– шипящим от раздражения шепотом сказал он.– Том! Не я.
–Ты был настолько маленьким? Как она могла вышвырнуть вас на улицу?! Своих детей….
–У бэлмортов нет понятия «маленький»,– невесело усмехнулся Бен.– Как и родственных связей нет. Раз она нас выгнала, значит, на то были причины. Лично я считаю, что мы не были идеальными сыновьями.
–Ты оправдываешь ее?
–Нет,– выдохнул он.– Но и обвинять в бездушии не стану. Потому что ничего не помню. Том был моей семьей и наставником. Он меня обучил всему, что знал сам, а то, что я, сколько себя помню, противился, мешало ему. Его бесило это.
–Он бил тебя?
–В смысле наказывал?– переспросил Бен и улыбнулся, отведя взгляд.– Нет. Но мы дрались довольно часто. А когда повзрослели, стали меряться магической силой.
–И кто побеждал?
–Том,– Бен снова посмотрел на меня глубоким взглядом, застывшим на моих глазах.– Он заставлял меня прогибаться и подчиняться, опираясь на то, что я другой.
–Ты всегда был другим,– прошептала я.– Да, Бен?
–Не таким, каким должен быть бэлморт в его понимании, да. Мне хотелось спокойной жизни вдали от смертей и вечной гонки за «целью». Хотелось быть, как все нормальные люди, а не хладнокровным убийцей за деньги. Получив конверт с заказом, я начинал задумываться, за что «цель» заслужила смерть, и каждый раз находил неутешительный ответ – ни за что. Мне это не нравилось.
–А если бы «цель» совершила что-то жестокое или просто плохое, тебе было бы легче?
–Пожалуй,– согласился осторожно Бен.
–Но ты все равно убивал?– мой голос дрожал от волнения, хотелось отвести глаза, но я продолжала смотреть на Бена. В душе я не хотела знать ответ на свой вопрос, вернее, я знала его наверняка, но хотелось бы, чтобы Бен соврал или реальность оказалась лучше, чем я думала. Но разве такое может быть?
–Зачем тебе это, Эшли?– тихо спросил он. Бен облизал губы, чуть склонил голову, и его лицо приблизилось к моему. Внутри меня все замерло, и вдруг стало тяжело дышать. Я почти подалась ему навстречу, но голова так сильно кружилась, что не получилось оторвать ее от подушки. Бен действовал на меня, как наркотик, который я, еще не попробовав, страстно желала.– Не думаю, что тебе будет легче, узнай ты всю правду обо мне.
–Да, ты прав,– согласилась я и непроизвольно улыбнулась.– Достаточно того, что я уже о тебе знаю. А то, что было раньше, не имеет теперь значения.
–Для тебя – может быть,– резко произнес он.– Но никакое «искупление» не сможет стереть то, что я успел сделать за свою жизнь бэлморта. Такое не прощается. Магия не вернет умерших.
–Самое главное, чтобы ты сам себя простил.
–Этого не будет. Благодаря тебе,– он проговорил последние слова с желчью, и я на миг растерялась. Не то, чтобы Бен обвинял меня – он хотел стать лучше, хотел искупления грехов, но это было нелегкой задачей. Если раньше он не мог чувствовать, но понимал, какое зло совершает, то теперь его чувство справедливости обострилось, и все деяния привстали в еще более неприглядном виде. Я бы могла помочь ему исправиться, но забыть и простить себя – никогда. Ему предстояло жить с этим, а мне необходимо облегчить или хотя бы сгладить его мучения.
Захотелось коснуться его лица – Бен так пристально смотрел на меня, будто слышал каждую мысль. И стоило подумать об этом, как он тихо усмехнулся.
–Неужели настолько отчетливо?– разочарованно прошептала я.
–Каждая мысль,– пожав плечами, улыбнулся он и прищурил один глаз.– Ну, почти.
Я обиженно надула губы.
–Это не всегда вызывает приятные чувства.
–Я ничего не могу с этим поделать. Ты громко думаешь, Эшли. И даже когда я не слышу твоих мыслей, то читаю по выражению лица то, что ты не произносишь вслух.
–Это так странно,– я выдохнула ему в лицо – Бен слишком низко наклонился. И больше некуда было смотреть, только рассматривать его, лишь бы не утонуть в синей бездне глаз. Слышался стук сердца, глухой, но учащенный, он отзывался на мой пульс. Я чувствовала его горячий трепет на языке, ощущала вибрацию кожей, и мое тело отзывалось на него. Теплая дрожь прокатилась волной, заставив чуть прогнуться навстречу жару Бена и вновь опуститься на кровать. Между нами витала магия, и именно она заставляла сближаться и тянуться друг к другу. И когда мы оба протрезвели и осознали это – одновременно издали беззвучный вздох.
