сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)
– Именно. Кто-то более… думающий. С кем тебе будет уютно даже молчать… Ох, да что же это я, – она всплеснула руками, – Взяла и без спроса влезла в твою душу, как какая-то обезумевшая сваха. Прости, пожалуйста, я просто хочу, чтобы ты тоже обрёл своё счастье.
– Мне 50, если ты помнишь.
– И что с того? Ты выглядишь гораздо моложе, и у меня есть парочка знакомых вдов, которые…
– Спаси-упаси, – Бруно стремительно заглотил оставшийся кусок пирога, пропихивая его в горло при помощи кофе, – Благодарю за угощение, ещё раз извини за курицу.
– Если ею позавтракал не один из подопечных Антонио, за что извиняться? Но я бы на вашем месте поставила пару капканов, может, и изловите.
– Да, так сделаем... Вообще странно, что это существо обретается у нас, – заметив, что разговор насчёт «знакомых вдов» не получил продолжения, Бруно заметно расслабился, – Дом ведь шумный, полно народа.
Хуанита пожала плечами:
– Если нравится место, разве остальное имеет значение? Должно быть, тварь забрела в застенки, пока мы всей общиной занимались строительством, да так и осталась. Обидно, если честно, надеюсь, ей было хотя бы вкусно.
– И я, – Бруно только сейчас понял, что курица была нетронута, не считая порезов. Разве станет голодный зверь так делать? Добыть лучшую несушку из глубин курятника… Что-то не сходилось.
***
– Заходи как-нибудь, если захочешь поболтать, – махнула ему на прощание подруга детства. Предсказатель вежливо кивнул, но оба точно знали, что этого не будет.
Прошло слишком много времени, и у их воспоминаний друг о друге не осталось даже горьковатого привкуса.
Бруно хотел подумать о мотивах того зла, что поселилось в Касите. Хотел, но не мог.
Годы неудачных предсказаний сделали его суеверным, в том числе и к совпадениям, и сейчас одно из них не давало ему покоя.
Луна, которая, по словам Хуаниты, стала бы его идеальной парой.
– Просто совпадение, – пробормотал Бруно, пока в его груди растекалась волна жара, отдающаяся даже в кончики пальцев. Ноги несли его домой, но вместе с этим нарастало чувство, что предсказатель шаг за шагом движется навстречу неизвестности.
В объятья радости и кошмара одновременно.
========== Глава 10 ==========
Комментарий к Глава 10
Обещанная юбилейная глава, крупнее предыдущих, с повышенным содержанием милоты. Приятного чтения!💜
Самое сложное в любой обиде это необходимость неподвижно лежать на подходящей поверхности. Даже если это твоя собственная кровать.
Мирабель лежала на животе до тех пор, пока не почувствовала, что затекла нога, а затем перевернулась на спину, глядя в потолок, разрисованный символами её семьи. После переезда девушка добавила ещё и символ Бруно: песочные часы. И – надо же было такому случиться – сейчас этот рисунок был вровень с её лицом.
Вот что дядя вытворяет, а? Зачем вызвался идти к Хуаните? Или… специально хотел увидеться?
Нет!
Нет?..
Девушка схватила подушку, заорав в сонм перьев. За что ей эти непонятные муки? Что она вообще натворила, чтобы такое заслужить? Вчера прокляла кур Хуаниты?
Погодите-ка.
Мирабель поднялась, похлопав ресницами. Было такое, но…
Не-не-не, это слишком. Да и извинилась ведь. Подумала, что нельзя так говорить. Это считается?
Сама себе, правда, не поверила, но ведь старалась!
Сейчас Бруно мило беседует со своей бывшей любовью. Неважно, что она замужем и с детьми, Хуанита всё ещё хороша, и, может быть, несчастье сблизит этих двоих, и они начнут тайно встречаться, совсем как в любовных романах мамы. Будет большой скандал, вопли и битьё посуды, а потом в глухой ночи две беспокойные души ускачут прочь из Энканто, прихватив кур, типле и мешок дядиного барахла.
Мирабель залилась истеричным хохотом, колотя ногами по ни в чём не повинному матрацу. Вот уж нет. Или да?..
Пореветь, что ли?
Но так просто-то слезами не зальёшься, надо придумать какой-никакой, но повод. За столом вроде собиралась, но пока бежала к себе в комнату, настрой ушёл. Да и толку-то: семья всегда гнобила Бруно. Оплакать его милование с Хуанитой? Пха! Да какое Мирабель до этого дело? Ревнует, что ли?..
Пружины кровати недовольно скрипнули, поскольку владелица резко вскочила, принявшись мерить шагами комнату.
Вот это уже точно ни в какие ворота! Да, они близки и хорошо общаются, но при чём тут сердечные дела дяди? Где он, с кем он – Бруно взрослый человек и вправе обниматься… целоваться…
Бам!
– Ау, – Мирабель сделала шаг назад. Выбить негодные мысли, стукнувшись лбом о стену, оказалось плохой идеей.
Да что он там делает такую уйму времени?!
Только бы они пили кофе и беседовали, только бы так.
Почему это настолько важно?
Когда это стало так важно?
И почему так больно?!
– Хвостик, ты там? Я волнуюсь.
Мирабель шумно сглотнула в попытке пропихнуть обратно сердце, взвившееся прямо к гландам:
– Я… здесь.
– Можно войти?
Девушка в панике взглянула на измятую кровать и подушку, сохранившую отпечаток её орущего лица:
– Нет! Я сама выйду.
Бруно несколько удивился, увидев, что его племянница выглядит скорее разозлённой, нежели расстроенной:
– Я не вовремя? Ты какая-то… взъерошенная.
– Нормальная, – девушка скрестила руки на груди, рассматривая его в ответ, – Как там Хуанита?
– Сказала, что переживёт. Угостила меня кофе с пирогом.
– Вкусно было? – ядовито процедила девушка. Бруно недоумённо склонил голову набок:
– Ну… неплохой пирог, пожалуй.
– Вот как. Здорово. Теперь ты будешь столоваться там да?
– С чего ты взяла, Мира?
– Ну вы так долго там сидели, я и подумала, что ты переезжаешь.
– Господь с тобой, нет! Да и кем я там буду? Охранником кур?
Мирабель не сдержалась и фыркнула.
– Иди сюда, балда, – улыбнулся Бруно, раскрыв объятья.
– Как-нибудь перебьюсь, – девушка повернулась к нему спиной, и предсказатель вдруг ощутил странный импульс: чмокнуть эту демонстрантку не в макушку, а вот в это вот воинственно приподнятое плечико.
– Что ж, как знаешь. А я хотел показать тебе новую посуду, но раз ты не хочешь…
– А я что-то сказала про посуду? На посуду я не обижена!
– Так ты обиделась?
– Без комментариев! – на щеках вновь повернувшейся к нему девушки проступил здоровый румянец, – И чего ты улыбаешься, тебе весело, что я тебя защищаю, а ты уходишь лопать пироги, будто так и должно быть!
– Я сбежал оттуда так быстро, как только мог!
– Оно и видно, аж запыхался!.. А ну пусти меня, я не просила меня обнимать, предатель!
– Кто это такой грозный и неприступный? Такой обиженный? – и не подумал отпускать её Бруно, вспоминая похожие сражения с дувшейся на него в детстве Пеппой.
– У вас тут что, конкурс милоты? – не вынесла Луиза, высунувшаяся из своей комнаты, – Либо вы оба миритесь, либо я сейчас же сгребаю вас обоих и тискаю до хруста, пока не попросите пощады!
– Хрусти мною сколько хочешь, – сразу же заявила Мирабель, поворачиваясь к сестре. Обнимашки Луизы обожала вся семья, и грех было от них отказываться.
Не мешкая, старшая сестра сгребла и Мирабель, и дядю, пока оба не заявили, что сдаются, а после осторожно поставила их обратно на пол:
– Всё, ругань устранена, а теперь идите смотреть тарелки или что у вас там. Наивсего!
Оба участника несостоявшегося конфликта переглянулись.
– Луиза классная сестра, – заметил Бруно.
– Это точно. Как по мне, её дар не сила, а примиряющие обнимашки… Но это не значит, что я тебя простила.
– Хотелось бы быть в курсе того, в чём я провинился, но, видимо, это должно остаться тайной.
– Именно, – Мирабель приопустила веки, снова скрещивая руки на груди.
– Возможно, красивая тарелка изменит твою точку зрения? – Бруно снова склонил голову набок, словно нашкодивший пёс.
– Возможно, но я ничего не обещаю, – девушка с независимым видом пихнула его в предплечье, проходя вперёд.
– Ладно, Хвостик, будь по-твоему, – усмехнулся Бруно, направляясь следом за ней.
Кое-что осталось для них тайной: с третьего этажа за происходящим наблюдала Алма. Суровая и недвижимая. И думы её были мрачны.
***
– Я очень надеюсь, что это стоит того, – сказала Мирабель, героически преодолевая череду ступенек, ведущих к обители дяди.
– По правде сказать, я тоже, – ответил ей Бруно, отдышавшись, – Скорее всего, они уже подсохли, можно будет обжечь. Хоть бы не лопнули.
– Не лопнут, – временно сменила гнев на милость девушка, – Тебе ведь уже не впервой лепить из глины… Ого!
Армада тарелок красовалась прямо на входе в бункер. Мирабель поправила очки и тут же просияла:
– Ты сделал… сделал…
– Я использовал символы даров, вышитые на твоей юбке, – улыбнулся Бруно, – Прости, что использовал идею без спроса, но она очень меня вдохновила.
– Не за что извиняться, вышло просто чудесно!
– Это ещё не всё, я планирую добавить красок, и… Что такое?
– А что изображено на моей тарелке?
– Смотри сама, – предсказатель кивнул в нужную сторону, и Мирабель увидела, что он почему-то смутился.
Девушка склонилась над сохнущей посудой. Круг в обводке из сложных лучей. Не солнце.
– Это луна, – пояснил Бруно, подошедший следом за ней, – Луна, потому что… ты напоминаешь мне её. Ты не ослепляешь, у тебя нежный, приятный глазу внутренний свет. Ты не стараешься казаться лучше, чем есть, и просто светишь вне зависимости от того, полнолуние сегодня или просто тонкий серп… Как-то так.
– Боже, – Мирабель шмыгнула носом, поворачиваясь к нему, – Никто и никогда не говорил мне такого. Спасибо. Спасибо, правда.
Бруно протянул к ней руки, и на этот раз девушка ответила на объятья. Примирение состоялось.
Слова Хуаниты о солнце и луне прозвучали в голове предсказателя, и он отстранился:
– У меня ещё осталось немного глины. Слепим что-нибудь?
– А можно? – обрадовалась Мирабель.
– А что же мы, зря вчера изрыли весь берег?
– И то верно, – девушка с интересом взглянула на то, как дядя Бруно отрезал кусок нужного размера проволокой, – Что это будет?
– А что бы ты хотела?
– Мне очень нравятся изящные вазочки с длинным горлышком. Можно сделать такую?
– Нет проблем, – предсказатель взгромоздил кусок глины на гончарный круг, – Совсем забыл. Вон там лежат фартуки. Возьмёшь?
– Да, нет проблем, – девушка быстро нашла требуемое, надев фартук на себя и помогая сделать то же самое дяде, уже испачкавшему руки, – Всё. Начинай. Как это делается?
Предсказатель с улыбкой сделал шаг прочь от круга:
– Нет, mi linda. Это будет твоя ваза. Не бойся, я буду тебе помогать.
– Ты уверен? – с подозрением покосилась на него Мирабель.
– Абсолютно. Вставай сюда. Не напрягайся, глина очень податлива, с ней нужно обходиться нежно и осторожно. Я запущу круг, а ты начнёшь делать донышко… Смочи форму водой, теперь поставь большие пальцы в центр, да… Держи-держи! Теперь стенки.
– Ух ты, получается! – восхитилась Мирабель, – А теперь вытягивать наверх?
– Нет, погоди, не…
Заготовка предательски изогнулась, и Бруно убрал ногу с педали привода.
– Я поторопилась, да? – пробурчала девушка.
– Немножко. Ничего страшного, давай начнём заново.
– Я не уверена, что…
– Я буду рядом, – мягкие кудри щекотнули её щёку, а руки дяди легли на её пальцы, – Это почти что танец. Я поведу. Разрешишь?
Мирабель почувствовала, будто где-то в её животе забилась птичка:
– Да, давай попробуем.
Потребовалась всего пара мгновений, чтобы их движения стали синхронными. Слова исчезли. В целом мире остался лишь кусок глины и четыре руки, которые при помощи легчайших скольжений и нажатий создавали шедевр: тонкостенную вазу, слегка напоминающую древнегреческую амфору. Время остановилось.
Изделие требовалось сглаживать и изнутри. Их левые руки нырнули к донышку вазы словно единое целое. Мирабель не была левшой в отличие от дяди, и возникла небольшая заминка. Зато Мирабель отлично управлялась с внешней стороной вазы, тем временем сделав её идеально гладкой. Бруно поразился тому, как она переменила их правые руки, позволив себе повести его.
Прошло совсем немного времени, а они уже доделывали горлышко вазы. Ещё немного – и всё. Кто-то должен был сказать «Готово! Отлично вышло!», но…
Бруно убрал ногу с педали, и круг медленно перестал вращаться. Они оба убрали руки от глины, но не друг от друга, замерев в этом диковинном танце.
Мирабель сделала первый шаг, нежно переплетя пальцы их правых рук. Бруно сделал то же самое на левой. Перед его глазами плясали искры, а в животе завязался узел, когда предсказатель коснулся носом шеи девушки, пройдясь по мягкому пушку возле линии роста волос. Мирабель не отстранилась, а лишь склонила голову набок, и Бруно ощутил биение её сердца, которое частило как сумасшедшее. К этому биению хотелось припасть губами, и, возможно, сценарий был бы воплощён в жизнь, если бы до обоих не донёсся стук в дверь и звонкий голосок Антонио:
– Дядя Бруно, я нашёл коробочку для крысят!
========== Глава 11 ==========
Заслышав топот на ступеньках, двое ваятелей поспешно отстранились друг от друга, совершая ломаные движения от несостоявшихся попыток поправить волосы или убрать несуществующие пылинки с одежды: руки всё ещё были измараны глиной.
– А… а как снимать её оттуда?
– Кого? – не понял Бруно. За прошедшие мгновения он будто унёсся куда-то за облака, и теперь не мог понять, где он и что с ним.
– Вазу.
– Какую вазу?
– Эту, – Мирабель как могла контролировала выражение лица, но, сдерживая дурацкую улыбку, ещё пуще заливалась румянцем.
– А! Вазу! Проще простого, – предсказатель схватил проволоку, и, уговорив руки не трястись, снял изделие с гончарного круга, пристраивая неподалёку, – Будет твоя, когда пройдёт обжиг.
– Мне бы хотелось расписать её.
– Почему бы и нет, отличная идея… Антонио там далеко?
Девушка выглянула из бункера:
– Сел отдохнуть. Ещё одна жертва твоей лестницы.
– Ха-ха, она не щадит даже молодых… Держи.
– Спасибо, – племянница приняла из его рук смоченную водой тряпку, принявшись протирать пальцы. Стоило Мирабель поднять на дядю глаза, как тот сделал шаг назад. А ведь совсем недавно они были так близко.
Его дыхание на шее…
Девушка мотнула головой, крепко зажмурившись. Просто помогал, просто помогал! Наверное, хотел что-то сказать, и…
Тогда почему он выглядит смущённым? Что вообще произошло буквально пять минут назад?
Животрепещущие вопросы отошли на второй план с приходом Антонио, чинно несущим в руках небольшую прямоугольную коробку, выстеленную мягкими лоскутками:
– Вот! Надеюсь, ей понравится. Мирабель, ты видела крысят?
– Не-а, – честно ответила ему кузина, – Мы делали вазочку.
– Сами? – выкатил глаза мальчик, увидев изделие, чьи изгибы уже приобрели матовый блеск.
– Да, дядя Бруно помог, – Мирабель впервые почувствовала, как слово «дядя» царапнуло по горлу.
– А мне можно попробовать? – Антонио перемялся с пятки на носок, выжидающе глядя на предсказателя.
– Тебе повезло. Есть ещё кусочек глины. На кружку хватит.
– Успеем до обеда?
– Успеем, – тепло улыбнулся ему Бруно, – А теперь пошли к малышам. Мира, ты с нами?
– Да, очень интересно их увидеть! – с наигранным оживлением закивала девушка, следуя за ними к одной из куч барахла.
– Хорошо бы ты ещё упросил её переехать, а то не ровен час, и вся эта конструкция рухнет, – негромко произнёс хозяин комнаты, убирая пару мелких вещиц в сторону. Навстречу ощетинился пучок усов: молодая мать была готова защищать своё потомство.
Мирабель поразилась отваге зверька: крыса щерилась, прикрывая телом копошащийся клубок из семи розовых малышей, каждый из которых был не крупнее фасолины. Появление Антонио успокоило четвероногую. Мальчик с улыбкой поставил коробку неподалёку, а затем обратился к Бруно:
– Она согласна переехать, как только убедится, что гнездо хорошее. И ты должен будешь её перенести. Тебе можно.
– Почту за честь, – на полном серьёзе кивнул предсказатель, переглянувшись с Мирабель. Кажется, он хотел что-то сказать, но запнулся. Девушка решила сама разбавить неловкую паузу:
– Я ничего не знаю про то, как живут крысы. Наверное, ей тяжело растить их одной.
– О, нет-нет, она вовсе не одна. Крысы живут большими семьями, совсем как мы, а младшие у них пользуются своим положением до такой степени, что могут вытащить у старших еду не только из лапок, но даже изо рта, – хозяин комнаты тепло усмехнулся, – Я видел старых самцов, по которым буквально скакали крысята, а те даже не огрызались.
– А что бывает, если в семью приходит новая крыса? – Мирабель заметила, как молодая мать, порывшись в лоскутках и выкинув два из них по причине, известной только ей самой, принялась перетаскивать малышей в новое убежище. Несмотря на слепоту, крысята уже активно вертелись в её пасти, должно быть, не горя желанием расставаться с нагретым гнёздышком.
– Такого не бывает.
– Не бывает?
– Крысиная семья изгоняет чужаков прочь, а новые колонии появляются, когда какая-то парочка сбегает прочь, на поиски нового места, где посвободнее и корма побольше.
– Но они же все родственники.
– Верно, но, кажется, их не особо это волнует.
