сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 29 страниц)
– Я знаю, что связаны. Мы с Антонио искали ещё следы, Вишнёвая тень… копирует что-то человеческое. Она уже не совсем тайра. И она умеет изменять размеры тела.
– Да… я поняла, как это работает. Что именно она ест, – снова заговорила девушка, оторвав нос от его груди.
Бруно превратился в слух.
– Всё, что я… отрицаю и отвергаю, она… использует. И наносит удар. Делает то, чего я не смогла бы. Курица. Мячик. Мариано. Я говорю, что так нельзя – а она делает по-своему.
– Но меня она не тронула.
– Конечно, – улыбка Мирабель вышла горькой, – Потому что я высказала тебе всё. Сорвалась на тебя. Я будто… запретила ей тебя обижать, но она… себе на уме. И я чувствую её. Прямо сейчас, она бежит по улицам Энканто.
– А она уйдёт?
Девушка вздохнула:
– Она выбрала меня. Просто отчего-то она… Хочет с ними потягаться. Не знаю, зачем или… Знаю.
– Знаешь?
На него вознеслись грустные карие глаза:
– Я помню, что мы всё обсудили, и я поняла, правда. Но если… Что если нам убедиться, что наши чувства это всего лишь ошибка двух людей с похожей судьбой?
– Мы… – от слова «чувства» у Бруно пересохло во рту.
– Мы могли бы поцеловаться. Чтобы как отрезало, раз – и нет. Страшная глупость, о которой мы забудем.
– Это странно, но логично, – наконец, произнёс предсказатель.
– Только… – она слегка покраснела, – Я не умею этого делать.
– Это не беда. Я тоже не умею. Но давай… не будем стремиться к каким-то фантастическим достижениям на этом поприще. Мы ведь хотим убедиться, что…
– Да, – она осторожно коснулась ладонью его лица, наклоняя голову набок, и спустя секунду их губы встретились, неловко, но нежно.
Почувствовав, что Мирабель собирается прильнуть ещё ближе, Бруно заставил себя отстраниться, прикрывая губы девушки кончиками пальцев. Она кивнула и робко улыбнулась:
– У тебя вкус кофе. И мягкие усы.
Прорвавшийся в комнату розоватый луч солнца упал на её лицо, и предсказатель понял, что никогда прежде не видел столь прекрасного и столь чистого существа, разрывающего его между раем и адом. Раньше Бруно не мог понять, как можно назвать кого-то своим безумием. Теперь он понял.
– Eres mi locura, – тихо произнёс он. В глазах Мирабель заблестели слёзы, и она зарыдала, порывисто обняв его.
– Что же мы будем с этим делать, Хвостик? – спросил Бруно, крепко зажмурившись, – Что же мы будем с этим делать?..
А где-то на другом конце города Вишнёвая тень совершила обманный манёвр, спрятавшись за скалами. Настанет ночь – и она вернётся.
========== Глава 35 ==========
Как только изрядно уставшие от гонки Мадригали вернулись в Каситу, их ждала поразительно мирная картина: Мирабель и Бруно были заняты приготовлением завтрака, пока Камило и Антонио помогали накрывать на стол. В абсолютной тишине.
– Вы же мои молодцы, – Джульетта подошла к каждому из них по очереди, целуя в висок сначала дочь, потом брата, – Мы прогнали Вишнёвую день. Всё хорошо. Алма сказала горожанам, что опасности нет, и мы начинаем подготовку к свадьбе Долорес и Мариано. Устроим румбу сегодня вечером, а через три дня и само торжество. Хоть что-то хорошее в последнее время.
– Мам, – Мирабель оторвалась от чистки овощей, и Джульетта поразилась выражению лица дочери. Та словно пережила трагедию, но держалась с большим достоинством, – Вишнёвая тень никуда не ушла.
– Как это? – целительницу поразила не столько новость, сколько тон, с каким это было сказано.
– Ты не волнуйся. Это… как дар. Не очень удачный, вроде как у дяди Бруно. И работает не так, как надо. Но я вроде разобралась и сделаю всё возможное, чтобы её приручить.
– Милая, – старшая дочь Алмы повернула Мирабель к себе, – Ты уверена в этом?
– У меня нет другого выбора. Это как… Как любовь. Она хочет быть со мной, и, наверное, даже желает мне добра. Хоть и по-своему.
– Как любовь? – тихо спросила Джульетта, поглаживая дочь по волосам.
– Да. Как любовь, – Мирабель мягко вывернулась из её рук, возвращаясь к выбранному делу, и больше ничего не сказала.
После завтрака девушку задержала у стола Абуэла:
– Так ты считаешь, что Вишнёвая тень – твой дар?
– Больше похоже на проклятие, если смотреть со стороны, но я не жалуюсь. Сама выпрашивала у свечи хоть что-то, чтобы не быть обычной. Видимо, удалось.
– И ты сможешь её сдержать?
– Сдержать? – Мирабель всё ещё сидела с чашкой кофе, гоняя гущу по стенкам в странной задумчивости, – Разве можно сдержать ветер? Или вспышку молнии? Она сама себе на уме, немного напоминает меня.
Алма шумно выдохнула:
– Мирабель, ну почему… Боже, почему всё так, а не иначе?
– Если ты не возражаешь, – девушка поднялась из-за стола, – У проклятой Мадригаль куча дел. Пойду помогу сёстрам украсить двор к румбе.
– А ты не… – нерешительно произнесла Алма, но так и опустила руку. Быть может, она, глава семьи, на старости лет выжила из ума и всё надумала? Эти двое просто… Точно, потянулись друг к другу из-за некоей похожести, но всё осознали?
Абуэла выглянула в окно, вспоминая момент, когда Бруно вернулся от Хуаниты и мирился с Мирабель. Точь-в-точь как Педро много-много лет назад. Вот тот же тон, также наклоняет голову, также пытается обратить всё в шутку. Это и стало первым тревожным звоночком для его матери.
Но они обязаны, обязаны понять, что честь семьи – превыше всего, тем более…
Слово «инцест» вставало перед её внутренним взором словно выложенное отпечатками лап Вишнёвой тени. Каждый раз Алма мотала головой, отгоняя морок, но он возвращался снова и снова. И в последнее время у этой чешуйчатой твари начали прорезываться перья, похожие на угрызения совести. От того, что подобной ситуации не случилось бы в хорошей семье.
– А ты всё улыбаешься, – покачала головой Алма, обращаясь к портрету мужа, – Бруно пошёл в тебя. Мягкий, но как что решит – упрётся похуже осла. Но знаешь что, Педро? Я тоже не лыком шита и найду управу на этих двоих.
Первым номером из плана управы стало разведение проблемных элементов в семье в разные стороны. И каково же было удивление Алмы, когда Долорес доложила ей, что Бруно и Мирабель находятся в разных частях города: девушка покупает бумагу для украшений, тогда как предсказатель ушёл к Ребекке, зачем – непонятно.
***
– Выставка, – заявил с порога Бруно, едва перед ним открылась дверь.
– Выставка? – переспросила Ребекка, в очередной раз смахивая непослушную прядь волос, сбежавшую из хвоста.
– Да. На румбе в честь помолвки Долорес и Мариано. Сегодня вечером.
– Боюсь, я не собиралась сегодня выходить из дома, – она перенесла вес с ноги на ногу, будто обозначая проблему, – Но я хотела прийти на свадьбу.
– Тогда на свадьбу, днём Ваши образцы будет прекрасно видно. Пусть люди узнают, что Вы – больше, чем странная хромая вдова, вышедшая замуж за собственного кузена!
Женщина заливисто рассмеялась:
– Теперь я хочу такую табличку перед домом: Странная хромая вдова, вышедшая замуж за собственного кузена».
– Право, простите, я не хотел Вас обидеть, – Бруно шустро схватился за капюшон. В подобных неловких ситуациях его тело пыталось спастись через перевоплощение в «ничего не боящегося» Эрнандо. Давненько пунктики не давали о себе знать и вот – пожалуйста.
– Я не обижена, – она сверкнула улыбкой, – Но так уж и быть, уговорили. Пусть детишки посмотрят. Может даже, у меня появится армада помощников по добыче пыли.
– Вот и отлично. Мы будем очень рады Вас видеть.
– Договорились… что-то ещё, сеньор Бруно? Вас что-то тревожит.
– Как вы поняли? – он заставил пальцы отпустить капюшон. Смог перестать бросать через плечо соль и стучать по дереву – сможет и с Эрнандо расстаться.
– По глазам. Они у Вас весьма красноречивы.
– Я бы… Очень хотел спросить, но не знаю, как.
– Я охотно побуду Вашей парой на вечер, чтобы больше Вам никого не сосватали, – она дружелюбно хмыкнула, словно этот вопрос был решён давным-давно, – Не волнуйтесь, я не самый нудный собеседник на свете. Обещаю не рассказывать про ногу.
– А про метеориты?
– Мы же не хотим, чтобы к двум чудакам кто-то лез, верно? Я. Могу. Говорить. О метеоритах. Часами, – Ребекка зловеще скрючила пальцы, – Пока я рядом, к Вам не посмеет подойти ни одна кумушка.
– Вы не поверите, но, – Бруно кашлянул, – Несмотря на то, что я вне себя от благодарности, я хотел спросить о другом, но боюсь вас оскорбить.
– Что угодно, если это не предложение руки и сердца.
– Вы сказали, что Ваши с мужем родственники говорили, что вы породите игуан. А что на это отвечал Хосе? Я знаю, что у вас так и не было детей, но всё же…
– А, – женщина кивнула самой себе, припоминая, – В нашу первую брачную ночь, когда я озвучила эту проблему, он взял моё лицо в ладони и сказал: «Сердце моё. Если ты родишь игуан, мы будем воспитывать игуан. Кому какое дело, если это – наши игуаны, и мы будем их любить?». Что было после, рассказывать, или сами догадаетесь?
– Ведите себя прилично, сеньора Делано! – жутко смутился Бруно. Ребекка безмятежно расхохоталась:
– Я ответила на Ваш вопрос?
– Чуть не сказали больше положенного.
– Боже, жизнь ведь так коротка!.. Что ж. До встречи на свадьбе. Кажется Вас ждут.
Предсказатель обернулся. У границы дома Ребекки стоял Паоло. Паренёк махнул рукой.
– Неужели это отважный кабальеро, укравший сердце моей племянницы Луизы? – подхватил эстафету смущения Бруно, заставив Паоло залиться краской:
– Скажете тоже! Щенка подарил да на типле сыграл.
– Ладно-ладно, сеньор Скромник. Чего хотел-то?
– Я сочиняю одну песенку. Хотел Мариано попросить, он рифмоплёт хоть куда, так он ходит как в воду опущенный. Что с ним, не знаете?
– Осознаёт ответственность семейной жизни, – усмехнулся предсказатель. Страдания Мариано доставляли ему некоторое мрачное удовлетворение, – Так и чем могу помочь?
– После того, как я разберусь с припевом, сможете… подыграть мне? Если Луизе что-то не понравится, при Вас она постесняется меня убивать.
– Восхитительный план, – по достоинству оценил Бруно, усмехаясь, – Если вдруг я куда-то отойду, зови Клайва, он поможет.
– Клайва? А, это тот кактус.
– Да, он отличный парень, и всегда сможет спрятать тебя за своей колючей спиной. Скажу по секрету, моя драгоценная матушка любит его даже больше, чем меня.
– Я должен спросить, как он вообще появился в вашей семье? – не выдержав, захихикал Паоло.
– Такое бывает, когда два почтенных сеньора по ошибке откупоривают не ту бутылку вина, – охотно признался Бруно, – Ах, были времена… Хотя вроде даже недели не прошло. Но Клайв прижился… Погоди, я что-то не понял. Ты что же, не будешь спрашивать меня, что любит моя племянница?
– Это я уже выяснил у другой Вашей племянницы.
– У Исы?
– Нет. У Мирабель.
– Вот как, – кивнул предсказатель, смутно ощущая на губах сладковатый привкус.
Мирабель. Его луна. Его безумие. Утром, выйдя из комнаты младшего из тройни Мадригаль после поцелуя, они договорились. Соврали, взглянув друг другу в глаза, что ошиблись. Пообещали, что будут держаться друг от друга подальше, пока морок окончательно не развеется.
– Сеньор Бруно?
– Сеньор Бруно тут, – отозвался предсказатель. В глазах Паоло горела надежда, на щеках выступили красные пятна. Нервничает, но всё же верит в лучшее. И ведь у него всё получится. Уже получается. Только немного веры в себя – и вскоре, вполне может быть, Мадригали отпразднуют ещё одну свадьбу.
– Так Вы поможете? С песенкой?
– Конечно, – Бруно поднял голову вверх, глядя на равнодушное ко всем тварям солнце, – Для чего ещё я пришёл в этот мир? Обязательно помогу. А ты, – он взъерошил шоколадные корни кудри ухажёра Луизы, – Будешь счастлив.
========== Глава 36 ==========
Комментарий к Глава 36
Ещё одна маленькая глава о маленькой тени 🐾
Невероятно, но факт: стоило упомянуть при Алме, что Вишнёвая тень может не удержаться и напортачить на гулянке, как Мирабель мигом оставили в покое. Роскошный новый рычаг независимости, пусть только на праздники.
Заперев дверь спальни на щеколду, девушка распахнула ставни и села на кровати по-турецки, ожидая. Снаружи было весело и без неё, как, собственно, почти что на любом торжестве без обделённой даром Мадригаль. Мирабель попыталась услышать голос Бруно, но что-то подсказывало ей, что дядя либо ни с кем не общается, либо делает что-то на подхвате. Или прячется у себя, как было на новоселье.
Новоселье. Как здорово всё начиналось. И как ужасно закончилось.
Из мрака вынырнула мордочка с округлыми ушами.
– Я ждала тебя, – поприветствовала Вишневую тень девушка, – Ты многое пропустила… Сердишься?
Тварь молчала.
– А ты не особо чувствительная. Используешь чужое, не имея своего, – странно, но юная Мадригаль чувствовала себя совершенно спокойно перед этим пушистым полтергейстом, – Ну да не мне об этом судить, должно быть, я для тебя вкусная. Только на Бруно не сердись, ладно? Он за меня волновался. Или сердиться ты тоже не умеешь?
Вишнёвая тень не шелохнулась. Мирабель замолкла, глядя на то, как глянцевый мех еле заметно клубится на фоне усеянного звёздами неба. Девушка легла, и тварь сразу же переместилась на изголовье, глядя на хозяйку сверху вниз.
– Почему-то мне кажется, что тот чудесный сон, в котором я бежала по деревьям и крышам, твоих лап дело, – Мирабель зевнула, снимая очки, – Отведи меня ещё куда-нибудь, если можно. Я задыхаюсь тут. Покажи мне то, что лежит за пределами Энканто. Я прошу.
Вишнёвая тень мягко перепрыгнула ей на грудь, а затем легла поверх одеяла, прикрыв глаза. Гостья совершенно ничего не весила и слегка отодвинулась при попытке её погладить.
– Ладно, будь по-твоему, недотрога, – не стала спорить Мирабель, закрывая глаза следом.
Второй раз девушка открыла глаза, осознав, что ощущает своё тело иначе, как небольшое и гибкое. Шерсть! Лапы!
Мирабель хотела было произнести коронное Madre de Dios, но вместо этого из горла донесся кашляющий лай тайры. Вишнёвая тень сделала это снова. Она была вокруг, словно вторая кожа. Казалось, тварь была довольна происходящим.
Взглянув вниз, девушка увидела собственное спящее тело. Паника сменилась отчаянным восторгом. В тот раз было то же самое! Слух такой чуткий, как и зрение, ночь – а настолько ярко.
Вишнёвая тень поманила хозяйку вниз, и они спрыгнули. При нагрузке по телу разносилось приятное покалывание. Вспомнив поведение твари в башне Бруно, Мирабель притопнула лапами, а затем восторженно подпрыгнула. Но это было не всё. Они властвовали над своей формой и были единым целым. Запрыгнули на подоконник. Вспушили хвост, словно пыж для ружья, а потом и загривок. «Бежим, бежим!» – пело сердце Мирабель. К разлому в скале, который манил неизвестными звуками и запахами.
Граница потихоньку стиралась, и «мы» превратились в «я». Девушка всё ещё ощущала родное тело, словно линии карандаша на рисунке, размещённом где-то у хребта, но при этом сейчас у неё была и другая жизнь, в другом обличье.
Её жизнь? Чужая?
Тень тайры спрыгнула на землю, хранившую запах миллиардов ушедших жизней. Прелые листья, мицелий грибов, насекомые-трупоеды, а всё вместе – уютная утроба для новых существ, что ни день сменяющих друг друга.
Праздник, точно. Обойти бы этих людей кругом побольше, не пуская на шкуру искры ламповых свечей. Резкие запахи тел, капли жира горячей еды, кружащие голову ноты алкоголя. Голода не было, хотелось просто собирать впечатления так, будто это было впервые в жизни.
Она побежала к реке, не чувствуя ни капли усталости, только покалывающие искры от каждого прыжка. Порой Мирабель кувыркалась прямо в воздухе, взбегала на деревья и пару раз едва не грохнулась с тонких веток, цепляясь за них когтями.
Река! Река-река-река! Отдавшись на милость течения и загребая волны передними лапами, тень тайры поняла, что может дышать и под водой. Всё же сон, но невероятно реальный, а тени водятся везде, где есть свет.
Кто она? Откуда? Просто причуда разума? Противоположность магии Каситы? Та сила, которая хочет зла, но вечно совершает благо? Волшба индейцев? Одинокая увечная тварь, неспособная испытывать чувства? А не всё ли равно, пока они плывут в лунном свете?
Вот и показался разлом в скале. Лианы. Если нырнуть, то… Другая сторона! И место, где убили дедушку. Минута молчания. А потом снова вперёд, вперёд, не стоять на месте! Прошлое не удержит, будущее неизвестно, жить сейчас, в полную силу, и пусть Бог спрашивает, что ему положено, когда поймает и оборвёт эту грешную жизнь!
Лапы заклубились и напряглись, и Мирабель рванула в гущу леса, на кроны деревьев, под сень звёзд, подмигивающих ей при каждом её прыжке. Вишнёвая тень вела её куда-то, на встречу с чем-то невероятным, но не с городом.
До носа доносились соль и сладкие ноты разложения растений. Горечь. Шум. Джунгли закончились, и путешественница в последнюю секунду затормозила у обрыва. Внизу плескалось Карибское море.
Тень улеглась, свесив кончики передних лап вниз и глядя на горизонт. Столько пространства, мир действительно огромен. Не верится, что где-то там есть и другие берега. А вон там, справа, видны знакомые огни. Тот город.
