сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)
– Сочту за комплимент, – Бруно сгрёб с берега мочалку и мыло, шустро растираясь, – Ты в курсе, что проигрываешь?
– Что?
– Я взял фору, но, вообще-то, мы моемся наперегонки.
– О, нет!! – Камило последовал его примеру, моментально забыв о своих размышлениях, – Я не могу проиграть!!
***
После купания оба растянулись на солнышке, предусмотрительно натянув штаны на случай, если река приманит других изнывающих от жары горожан.
– Дядя Бруно.
– М-м? – откликнулся на собственное имя предсказатель, приоткрыв один глаз.
– Мне… Стыдно за то, что боялся тебя в детстве и… рассказывал сёстрам страшилки после того, как ты исчез. Прости меня, ладно? – Камило говорил тише обычного, тщательно подбирая слова.
– Что за ерунда, забыли. Всё в прошлом, живём дальше.
– Ну не может же это всё исчезать вот так просто, – старший сын сестры перелёг набок, подпирая голову рукой.
– Что именно? – заинтересовался Бруно, приподнимаясь на локтях.
– Обида, злость. Разве тебе было легко жить затворником?
– На самом деле, я и раньше был нелюдимым. Это с детства, я не тяготел к болтовне не только из-за своего дара, а в целом. Так что… – предсказатель прислушался к своим ощущениям, – Если я и злился, то это прошло. И я как могу навёрстываю упущенные годы общения с тобой и Антонио.
– И с Мирабель.
– И с Мирабель, да, – Бруно удалось сохранить ровный тон, но его сердце облилось кровью при одном упоминании имени племянницы.
– Как думаешь, а Мирабель справилась? С… отсутствием дара и прочим? – вдруг спросил Камило. Похоже, его потянуло в высокие сферы философии, и это было несколько неожиданно для Бруно, привыкшего к дуракаваляниям племянника.
– Она сильная. И любит семью.
– В последнее время моя кузина раздражительная, даже бабушке дерзит. Я подумал, что, наверное, того всплеска эмоций, когда разрушилась Касита, было недостаточно. Вот ты – взрослый, и смирился с тем, что произошло в твоей жизни. А она? Я тебе нос вчера разбил, так Мирабель и то сдержалась. Конечно, мелочи, но могла бы и стукнуть меня в порядке профилактики… Что такое, дядя Бруно?
– Вспомнил кое-что, – перед мысленным взором предсказателя встала табличка, полученная при гадании на пьяную голову вместе с Агустином. Тьма вокруг Мирабель. Если злость и другие отрицательные эмоции никуда не деваются, тогда…
Нет, не так. Внутри семьи всегда были разборки, но ведь как-то же справлялись. Или…
Бруно взглянул на озадаченного племянника:
– Камило, а как ты думаешь… Наши дары – это благословение, но могут ли они наряду с этим оберегать нас от… тьмы?
Переливчатые глаза паренька уставились в реку, и он уверенно произнёс лишь одно:
– Нет.
– Почему?
– Мы наделённая магией семья Мадригаль, но точно не святые. Сам подумай. У нас у всех есть человеческие слабости. Да, магия даёт нам фору в каких-то делах, но тьма всегда рядом с нами, – Камило сел по-турецки и неловко улыбнулся, – Мы ведь просто люди.
– Ты прав, – Бруно поднялся, встряхивая чуть мокрые волосы, – Должно быть, нам пора собираться на обед.
– Отлично, я уже проголодался.
Дав племяннику пройти немного вперёд, предсказатель принялся упорядочивать собственные мысли. Камило понял его не совсем правильно. Их магия была связана со светом и брала начало от свечи Алмы. И только у Мирабель без дара был шанс впустить в душу что-то иное. Тёмное.
Возможно, это даже не было злом: что-то с другой моралью, думающее, что атаковать надоедливого ягуара и убивать кур в порядке вещей. Тёмное и себе на уме. То, что растёт точно так же, как и магия любого Мадригаля с возрастом и опытом.
Бруно почувствовал, как в клетке его рёбер поселяется тревога.
«Мирабель, mi linda… Что же с тобой происходит?»
========== Глава 19 ==========
Тем временем сама Мирабель была абсолютно уверена в том, что из-под её спиц выйдет настоящий шедевр. Конечно, это должно было занять её не на один день, но тут совсем как говорил дядя Бруно: «нельзя торопить время».
Дядя Бруно.
Бруно. Просто Бруно.
Она провела носом по готовому фрагменту полотна пончо, как наяву представляя знакомый запах на этих шерстяных колечках. Мирабель пока не могла точно определить, закручивается её жизнь в лихие узлы или же напротив, в красивый витиеватый узор, но ей хотелось верить в лучшее.
Отчаянно и несмотря ни на что.
– Мирабель, ты идёшь обедать? – в комнату без стука сунулся Камило, – Оп-па, а что это у тебя там?
– Просто вязание, – девушка вскочила, загораживая собой стол, но кузен лишь улыбнулся:
– Да-да, «просто вязание». Кстати, ни за что не угадаешь, что я сегодня видел.
– Боже, – девушка вместила на лице весь доступный скепсис, – Удиви меня.
– Как скажешь. Смотри сюда!
Увидев образ обнажённого по пояс дяди, Мирабель со вскриком выронила из рук заготовку для пончо, заливаясь густым румянцем.
– Э-эй, Мими, – озадаченный её реакцией, Камило сразу же превратился обратно, – Ты чего это? Я думал, ты засмеёшься или скажешь «фу, убери»… Мирабель, ты тут?
– Уйди совсем! – в голову парня прилетел клубок зелёной пряжи. Камило был довольно общительным парнем, и в силу своего дара научился очень грамотно распознавать людские реакции:
– Ты смутилась.
– Посмотрела бы я на тебя, если бы ты занимался своими делами, а тебе бах! – и показали бы полуголую женщину! – негодующе прорычала Мирабель, стараясь отдышаться. На этот раз настала очередь краснеть уже Камило:
– Ну ты… Это же совсем другое!
– А в чём разница?!
– Он наш дядя.
– И что с того? Он не может казаться мне красивым?! – рявкнула Мирабель и тут же испуганно закрыла рот рукой.
– Так, – лицедей медленно вытянул вперёд раскрытую ладонь, – А вот теперь всё стало максимально странно.
Девушка зыркнула на него столь грозно, что Камило почудился бордовый блеск в глазах кузины.
– И что ты будешь делать? – с нажимом проговорила она.
– Наверное, для начала извинюсь, что напугал, – парень поднял клубок с пола, отдавая его владелице, – Не задерживайся, ладно?
– Да иду я, – Мирабель встала, приглаживая юбки. На девушку только сейчас свалилось осознание того, чем чревато её желание следовать зову сердца. Может, Камило и не такой, как Долорес, чтобы чесать языком направо и налево, но рано или поздно…
– Кам-Кам, – она поймала кузена за запястье. На этот раз её взгляд был жалобным.
– Всё сложно, да? – негромко спросил лицедей. Девушка кивнула.
– Ладно, ты это… держись, – Камило попробовал ободряюще улыбнуться, но он и сам чувствовал, что вышло так себе. Глядя на влюблённую Долорес, вприпрыжку порхавшую по Касите, парень понимал, насколько безжалостным может быть влечение к кому-либо.
– Ты не выдашь меня?
– Ты чего, Мими, – Камило легонько боднул её лбом в висок: они так делали в детстве, когда мирились, – Ты столько раз прятала меня от бабушки после проделок, что я буду неблагодарным ослом, если не отплачу добром на добро.
– Вы двое, чего застря… – в комнату заглянул Бруно, и, едва их глаза с Мирабель пересеклись, дружелюбную атмосферу как ветром сдуло, – Привет, Мира. Как… там в городе?
– Да как… Как обычно, хорошо всё, – девушка лихорадочно поправила волосы, – М-мы уже спускаемся.
– Madre de Dios, так вот чего он пытался утопиться в речке, – шепнул кузине Камило, едва дверь за Бруно закрылась.
– Он пытался что?! – испугалась девушка.
– Не-не, всё нормально, я просто… Это немного слишком для меня, но я справлюсь, обещаю, – лицедей пару раз щёлкнул пальцами, и, нацепив на себя маску вечного плутовского довольства, вышел в коридор, делая вид, что продолжает разговор, – Так и что тебе там рассказала тётя Пульхерия?
– Про индейцев, – быстро сориентировавшись, ответила Мирабель, следуя за кузеном. Камило даже не пришлось изображать удивление:
– Про каких индейцев?
– Это надо спросить бабушку. Абуэла! Тётя Пульхерия рассказала мне про индейцев, которых вы встретили на пути к Энканто. Мол, они показали вам дорогу через горы.
Хозяйка дома прервала свой спуск по лестнице, хмурясь:
– Ах, да. Было такое.
– Расскажешь? – Мирабель подошла ближе, но тут же ощутила холодность. Настолько болезненная тема? Или дело в другом?
– Особо нечего рассказывать, mi vida. В отличие от Пульхерии я уверена, что эти люди показали нам дорогу только для того, чтобы мы ушли с их земель. Даже пугали тем, что за нами увяжутся злые духи.
– Вот как… – Мирабель кивнула и затихла. Отныне всё, чего ей хотелось – это вернуться к вязанию. Казалось, бабушка видит её насквозь, вплоть до тех закоулков души, о содержимом которых не знала даже сама девушка.
***
Традиционные посиделки слегка разбавил Агустин, снова притащивший Клайва: на этот раз на тележке.
– Полагаю, шутка затянулась, – пробурчала Алма, но заткнуть хихикающую семью она была всё же не в состоянии, – Брунито, ты поближе к выходу, глянь, пожалуйста, кто там стоит в теньке такой стеснительный.
Мирабель обернулась на Луизу, но та и бровью не повела: сказала ухажёру быть после обеда, значит, после обеда. Удивительная выдержка. Видимо, всё ещё ждёт решительных шагов.
– Да, минутку, – Бруно без пререканий поднялся со своего места, втайне надеясь, что его приближение спугнёт незваного гостя.
Но ошибся.
Это оказался совсем молодой парень с копной непослушных шоколадных волос и такой яркой россыпью веснушек, что она казалась пёстрой лентой, положенной на скулы и переносицу. Он стоял под раскидистым каштаном. Увидев Бруно, незнакомец замер, широко раскрыв зеленоватые глаза и прижав руку к сердцу. Предсказатель было решил, что сильно напугал этого юнца, но нет: отворот рубашки юноши шевельнулся, и наружу выглянул любопытный чёрный носик какого-то зверька.
– Добрый день, – поприветствовал парня Бруно, – Меня послали узнать, чего ты хочешь. Нужна какая-то помощь?
– Нет, я… Здравствуйте, – гость протянул левую руку для рукопожатия и стушевался ещё больше.
– Без паники, я тоже левша, – прервал его метания Бруно, тоже протягивая руку, – Как, говоришь, тебя зовут?
– Паоло. Паоло Мартинез.
– А. Твой отец Лучиано Мартинез? – предсказатель не без содрогания вспомнил задиру, гонявшего его в детстве. Видимо, сын пошёл не в родителя что нравом, что телосложением.
– Да, верно, сеньор Бруно… Боже, да что же ты такой вертлявый?
Последняя реплика была обращена к щенку, который всё же смог высунуть наружу рыжую мордочку с белым мазком вдоль носа и теперь вострил на Бруно округлые ушки, дурашливо зажав между зубами кончик языка.
– Должно быть, ему надо побегать. Если хочешь, я позову племянника, Антонио, он у нас толмач четвероногого племени, и мы всё мигом…
– Это подарок! И я жду Луизу очень заранее, потому что не смог поесть сам, и жутко волнуюсь, понравится ей этот малыш или нет!
– Ох, парень, – Бруно против своей воли расплылся в улыбке, – Похоже, ты по уши. Но не переживай, Луиза действительно любит собак, тут ты угадал. Давай сделаем так: ты стой здесь, а я попробую её выманить.
– Сеньор, если Вы сможете это сделать, я буду Вашим должником на всю жизнь!
– Не, у меня для тебя другая миссия, – мужчина положил руку ему на плечо, – Луиза очень нежная, несмотря на свою силу. Так что если всё получится, обещай мне беречь её. Обещаешь?
– Да, сеньор! – Паоло отчаянно заморгал, стараясь не выпустить наружу проступившие слёзы.
– Тогда я спокоен, – с этими словами Бруно повернулся, направившись обратно к столу. Бросил взгляд на Луизу:
– Это к тебе.
– Если ко мне, у него есть ноги дойти сюда, – отвела глаза силачка.
– Он бы с радостью, но, думаю, он очень дорожит теньком для своего подарка.
Луиза насторожилась:
– Для какого ещё подарка?
– Боюсь, я не могу сказать, всё же это сюрприз. Но я бы на твоём месте поторопился, иначе малыш реально перегреется за пазухой твоего друга.
Послышался грохот отодвигаемого стула: любопытство победило.
– Вот же хитрый задохлик, – проворчала силачка, изо всех сил стараясь сохранить сердитое выражение лица. И минуты не прошло, как из-за каштана послышался полный восторга визг:
– Щеночек! Боже, какой славный! А какая мордочка! Это мне? Правда мне?!
– Братец, а ты молодец, – улыбнулась Джульетта, – Что это за парень, кстати?
– Паоло Мартинез.
– Славный тихий мальчишка, – оценил ухажёра дочери Агустин, – Будет прелестно, если у них что-то получится. Спасибо, Бруно, выручаешь. Может, ты и для двух других племянниц кого-нибудь найдёшь?
– Да не искал я никого, он сам пришёл, – отмахнулся предсказатель.
– Можно я сразу выберу Клайва? – попросила Исабела.
– Ты что! – в шутку возмутился Агустин, – Он же тебе почти как дядя!
– «Почти» не считается, – подразнила отца старшая дочь.
– Опять этот кактус, – покачала головой Алма, и её фраза утонула во взрыве общего хохота.
То есть почти общего.
Бруно и Мирабель изображали веселье как могли, прилежно не смотря друг на друга.
А где-то под столом, никем не видимая, ждала своего часа Вишнёвая тень.
========== Глава 20 ==========
О том, что намерения Мирабель относительно подготовки подарка были более чем серьёзны говорил факт того, что после обеда она заперлась в комнате, и единственное, что можно было услышать, это быстрый перестук спиц.
Настало время ужина, за которым Мадригали чествовали нового члена семьи: рыжего щенка, получившего кличку Уго. Складки на лбу пёсика делали его похожим на маленького, но очень серьёзного мыслителя. За столом он вёл себя очень прилично, однако поняв, что хозяйка закончила сидеть на одном месте, залился радостным визгом, зовя её поиграть.
– Он тебя любит, – перевёл кузине Антонио, – И хочет быть с тобой всегда-всегда.
– И он будет со мной всегда-всегда. И я с ним, – Луиза ловко подхватила щенка на руки, и тот, не тушуясь, лизнул её в нос, виляя похожим на калачик хвостиком, – Как жаль, что Мирабель этого не видела.
– Ты же знаешь, как она порой увлекается, – улыбнулась дочери Джульетта, протягивая ей корзинку, – Вот. Ты же сейчас к себе, занесёшь Мирабель еды, хорошо? А я загляну к брату.
Поведение Бруно тоже немного волновало целительницу. После обеда он ушёл в город, сославшись на то, что у него кончились краски для керамики, но при этом вернулся с пустыми руками, даже не взглянув в сторону еды. Неужели опять кто-то наехал на него в городе за какие-то давние пророчества? Или дело в чём-то другом? Могло быть и то, что предсказатель расстроился из-за отсутствия красок, но едва ли: такие обиды на мировую несправедливость закончились, едва Бруно преодолел первый десяток лет жизни.
Надо бы выяснить. Как-никак, она вторая по старшинству в доме, а Алма за всеми не поспевает. Где она, кстати? Внезапно нашла какие-то дела в городе. Странно. Может, ушла беседовать насчёт Долорес? Дело-то идёт к помолвке, но требуется осторожность, с прошлого раза Гусманы бежали из Каситы как от огня.
Ну да завтра видно будет.
– Дождись меня, – сказала притихшей, но ещё не прибранной кухне Джульетта, забирая свой набор помощи голодающим.
Дом постепенно затихал: его жильцы принимались готовиться ко сну. Традиционная битва за право пользования ванными комнатами – и точно все разбредутся, желая друг другу спокойной ночи. До Джульетты доносились звуки чеканки мяча, тяфканье Уго, порыкивание Гато, смех Пеппы и Феликса и даже скрип тележки, гружёной Клайвом, которого Агустин заботливо пристраивал на ночь не где-то там, а в их совместной комнате. Обалдуй, всё равно добился своего. Впрочем, это всего лишь кактус, каждый имеет право на чудачество.
Комнаты двух главных чудаков дома были вне зоны слышимости Джульетты. Казалось, её дочь и брата связала какая-то мрачная тайна, и как целительница ни старалась, она не могла постичь всей глубины их переживаний. То были не разлей вода – то заперлись по комнатам.
– Бруно? Я принесла тебе ужин, – окликнула предсказателя женщина, предварительно нашаривая ногой дюну по ту сторону стены из песка.
– Джу? – откуда-то сверху высунулась курчавая голова, – Погоди немного, я спущусь.
– Хорошо, – Джульетта поставила корзинку на песок, оглядываясь. Бруно был единственным из тройни, кто не улыбнулся, получив комнату. И было от чего: его обитель напоминала пристанище схимника. Мирабель говорила, что Бруно прекрасно обустроился в застенках, а значит, оставалась надежда на то, что он обживёт и свои покои наверху.
– О, не стоило, правда, спасибо большое, – спустившийся брат принял из её рук корзинку.
– Ешь-ешь, тебе не помешает набрать немножко веса, – улыбнулась ему Джульетта.
– Ты же знаешь, я из веса набираю только щёки.
– Зато они мягкие, – улыбнулась ему целительница, заметив, что брат не накинул пончо, а из кармана его штанов торчит измаранная краской ветошь, – Ты там творишь?
– Да, планирую завтра вручить всем новую посуду.
– О, тогда я постелю красивую скатерть, пусть будет лучший подарок к завтраку!.. Скажи пожалуйста, у тебя всё хорошо?
– Семья приняла назад, есть еда и своя комната – да я благословлён небесами. Чего мне ещё желать?
– Ты выглядишь каким-то… одиноким.
