сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)
– Ты чудо, Мирабель Мадригаль.
Подождав, пока он задремлет, девушка осторожно закинула на дядю ногу. Придётся временно впитать игривое настроение. Как далеко она могла бы пойти?
Перед глазами встала рыдающая навзрыд Долорес. «Как телегой переехали». Неужели всё должно быть именно так? Их нежные поцелуи, прикосновения, а после – кровь и синяки? Разве Бруно…
Она взглянула на его жилистые руки, на мерно вздымающуюся грудь. И этот человек в один прекрасный момент сомнёт и растерзает её?
Девушка поджала губы. Их любовь и без того доставила много боли. Ещё раз, ничего страшного. Пара дней, и будет как новенькая, ведь да?
Надо поспать. И радоваться тому, что есть сейчас. Его теплу, его доверию.
Девушка закрыла глаза, не заметив, как задремала.
Есть снились лица. Какие-то мальчишки лет восьми от роду. Трое.
«Ненормальный! Бормочешь непонятно что и глаза светятся!»
«Моему брату нагадал, что он ногу сломает!»
«Но я не…»
«Вали отсюда подобру-поздорову, Бруно!»
«Я просто хотел поиграть…»
Образы начали расплываться.
«Гляньте, плачет, как девчонка!»
«Чокнутый безотцовщина! Играть он с нами хочет!»
«С крысами играй!»
Мирабель проснулась. Бруно хмурился во сне, и девушка, привыкшая успокаивать Антонио во время ночных кошмаров, осторожно дотронулась до волн кудрей, шепча:
– Sana sana colita de rana.
Оливковые глаза почти сразу же раскрылись:
– Мира?
– Ой, извини, не хотела разбудить.
– Почему ты… Тебе что-то приснилось?
– Да, ты, когда был маленьким, – несколько удивилась племянница.
– О, Боже, прости, – он потёр брови большим и указательным пальцами, – Это отголосок моего дара. Джульетта говорила, что в детстве иногда видела мои воспоминания, когда случайно засыпала рядом, успокаивая меня. Прости.
– За что ты извиняешься?
– Я старше, и я мужчина, я должен…
– Бруно, – девушка повернула его голову к себе, – Ты не должен держать боль внутри. Теперь, – Мирабель обняла его, прижимаясь покрепче, – Теперь ты никогда не будешь один. И… если бы мы росли вместе, я бы с удовольствием с тобой играла. И сбежала бы с тобой из Энканто, пусть бы нам и пришлось карабкаться по горам. А сейчас, – она повернулась, подставляя плечо, – Поплачь, если хочешь.
– Я не могу.
– Можешь. Я никому не скажу.
– Мирабель, – он подался вперёд, заключая её в объятья, и девушка принялась гладить предсказателя по голове, пока он избавлялся от груза одиночества, прижимавшего его к земле целые десятилетия.
– Sana sana colita de rana, – шептала ему юная Мадригаль, – Я здесь, я с тобой.
– Я люблю тебя, – его слова были приглушены слоем одежды, – Я слабый и пугливый.
– Ты сильный, и ты решил свинтить со мной из Энканто. Для меня это уже немало, – Мирабель ласково поцеловала солёные от слёз губы, – И я рада, что могу разделить с тобой твою боль.
– Тебе это не нужно.
– Нужно. Как и ты.
Они снова обнялись, потираясь лбами. Предсказатель приобнял её за талию. Девушка вздрогнула.
– Что такое? – всполошился он.
– Ни… Ничего, просто я ещё не привыкла.
Бруно стремительно покраснел:
– Я не имел в виду ничего такого, прости! Да… Давай вставать потихоньку, а?
Впервые за то время, что они ушли из дома, путешественники осознали, что у их двоих свободы есть и другая сторона: они толком не знали, что делать друг с другом.
Благо, им было, на что отвлечься: на полянке, приманенная неизвестно каким событием, сидела Вишнёвая тень.
– Ах же ты! – Мирабель едва не свалилась с гамака, вскакивая, – Иди ко мне, моя дорогая!
Бруно решил не покидать своего места, следя за развитием событий. Слишком свежи были воспоминания о горячке племянницы. Ещё не хватало спугнуть её дар.
Вишнёвая тень ласково потёрлась об ноги девушки, но при попытке её поймать отступила, припадая к земле, словно собака.
– Ах ты негодница! – Мирабель с хохотом кинулась играть с ней в салочки, – Как же я соскучилась, а ты не даёшься! Иди ко мне, девочка!
– Не убегайте далеко, – встревожился Бруно.
– Не волнуйся, она просто хочет что-то показать! – донеслось уже из чащи.
Бруно вылез из гамака, заставляя себя не волноваться, когда вдалеке зазвучали испуганные крики обезьян. В джунглях что-то происходило, и интрига раскрылась с появлением Мирабель, чьи руки были увиты свидетельствующими об объединении вишнёвыми полосами. Она что-то волокла.
– Мы с добычей! – девушка с гордостью приподняла совместный трофей – жирного пекари, – Пора разводить огонь.
========== Глава 49 ==========
Лицо Мирабель выражало сложную смесь эмоций, в которой преобладали изумление и восторг:
– Моё золотко показало несколько новых трюков, гляди!
Бруно с изумлением наблюдал за тем, как рука девушки обзаводится теневыми когтями с острыми, словно скальпель, когтями, которыми было очень удобно снимать шкуру и разделывать добычу. Чтобы безопасно развести костёр, пришлось выйти к реке. Младший из тройни Мадригаль, привыкший к обжигу посуды, ловко соорудил очаг из камней.
– Mi locura, ты можешь срезать для меня тростинки? Примерно такие, – он показал участок от кончиков пальцев до локтя, – То есть ты и Вишнёвая тень, разумеется. Желательно со скосами.
– О, конечно! – ободрённая его поддержкой и доверием, шустро вскочил Мирабель, – Скоро вернусь, querido.
Она умчалась раньше, чем Бруно успел среагировать на новое обращение. «Любимый». И это происходит с ним? Предсказателю резко захотелось загрести спутницу в охапку и целовать до тех пор, пока она не скажет, что щекотно. А потом…
А потом продолжить жарить мясо пекари. Мило побеседовать. Расспросить о Вишнёвой тени. И. Лечь. Спать. В один гамак, допустим, но спать! Мирабель слишком юна и не готова к этому. А значит, он будет ждать, тут и думать нечего. Хотя иногда, когда она прижимается, кажется, что…
– Принесла, – юная Мадригаль снова села напротив, показывая срезанные тростинки, – Мы старались.
– Вишнёвая тень ушла? – Бруно заметил, что у девушки снова самые обычные руки.
– Да, но к вечеру вернётся.
– Так и сказала?
Племянница сверкнула зубами:
– Я так чувствую. Она сама не издаёт никаких звуков.
– Правда? На свадьбе я слышал рык.
– Думаю, это была я, – девушка неловко притихла, – Долорес…
– Я передал ей, что ты её любишь. Она сказала, что ей очень стыдно спускаться, хотя видел в её глазах желание попрощаться с тобой. Дай ей врем… – он запнулся.
Путешественники взглянули друг на друга. Они не знали, сколько времени займёт их приключение. Когда Бруно и Мирабель только преодолели разлом, новизна впечатлений и радости от открытости собственных чувств заставила их ненадолго забыть о доме. Сроки колебались от считанных дней до целых лет. Существовала также вероятность того, что они и вовсе не вернутся.
– Бруно.
– Да, милая?
– Я знаю, что ты умеешь рисовать. Сможешь… нарисовать портреты всех Мадригалей? Я уверена, что мы их не забудем, Но... Боже, это так странно, – она обвела ладонью окружающее пространство, – Никого кроме нас. Разве так бывает?
Бруно несмело кивнул:
– Даже когда я жил в застенках, я был относительно рядом с семьёй. Мамита рассказывала, что в начале совместной жизни с папой она часто просыпалась из-за тишины, поскольку они жили отдельно от родственников.
Мирабель встала со своего места, двигаясь поближе:
– Мы… привыкнем, да?
– Обязательно.
– Но едва ли сможем не скучать.
Предсказатель отвёл глаза в сторону и после недолгой паузы произнёс:
– Зато мы пойдём до тех мест, о которых ты рассказывала. В тот большой город. Как думаешь, как он называется? И к морю сходим, я никогда не видел моря.
– Так и я не видела, – несмело улыбнулся она.
– Ты у нас заклинательница духов, и была у моря во сне, словно шаманка, – он пошевелил скрюченными пальцами, рассмешив девушку, – Вишнёвая не рассказала тебе, зачем уходила?
– О, – Мирабель снова посерьёзнела, – Это не так просто. Знаешь, она будто… Умалчивает. Ждёт ночи, должно быть. Но вообще у меня чувство, что я не готова к её правде. В горячке я… видела что-то плохое.
– Ты бормотала.
– Что именно?
– Чаще всего «мачете» и «злые люди».
– Да… Мачете, – девушка оглянулась на лес, – Она терзается. Ей и рассказать хочется, и меня сберечь. Как было у меня с Долорес, когда она вернулась ночью от Мариано.
– Настолько плохо? – негромко спросил Бруно.
– Не знаю, Вишнёвая тень ничего мне не показала.
– Я говорю не о ней.
Мирабель замешкалась.
– Помнишь, что нам говорила Ребекка? Не забывать разговаривать друг с другом.
– Я ведь обещала не рассказывать.
– Понимаю, – Бруно почувствовал себя канатоходцем на поистине фантастической верхотуре, – Мариано сделал ей больно?... Боже, Мирабель, я по старшинству снимаю с тебя это обещание. Плюс, я тоже в курсе. Говори уже.
Слушать сбивчивый рассказ предсказателю выпало с ужасом на лице, и сожалениями, что так и не вмазал жениху Долорес в тот день, когда пришёл разбираться за проделки Вишнёвой тени.
– Cabron, – ругнулся Бруно, когда девушка закончила, – Не, ну он просто… Мне искренне жаль Долли и тебя за то, что ты увидела и услышала. Но вот что это скажу тебе милая: я вырос с двумя сёстрами, и ни одна из них не жаловалась на что-то подобное ни Алме, ни мне.
Мирабель изумлённо приподняла брови.
– Я могу понять, если бы молчала Джульетта, но Пеппу ты знаешь почище моего: сделай Феликс что-то не так, и она бы грохнула его молнией прямо на кровати. Я думаю, что… должно быть, есть какой-то способ избежать катастрофы, – он добавил сушняка в костёр, следя за тем, чтобы огонь не касался мяса, размещённого на тростинках, наклонённых к пламени.
– Поищу банановых листьев, нам понадобятся тарелки,-решила Мирабель, вставая, – Кажется, видела вон там.
– Не заблудишься?
Она покачала головой:
– Со времени появления Вишнёвой тени я стала лучше ориентироваться на местности.
– Кстати о тени, – предсказатель заметил, что девушка практически ничего не отбрасывает.
– Ах, это, – юная Мадригаль не предала сему феномену большого значения, – Она просто выгрызла под себя нишу. Как гусеница.
– Или как тайра.
– Да, – девушка фыркнула, и, едва она ушла, предсказатель хлопнул себя ладонью по лбу. Идиот! Надо было сказать, что не обидит, не сделает больно, вообще пальцем не тронет! Треклятый Мариано с его… потребностями, надо же было быть таким неосторожным!
Осторожность.
Озарение наступило так внезапно, что Бруно чуть не спалил мясо, забыв, что хотел повернуть куски другой стороной. Смутно вспомнились рассказы Джульетты об Агустине: «Он нежный и чуткий, такой осторожный».
Madre de Dios! И почему только о столь важных вещах приходится догадываться? Предсказатель не знал, мог бы отец дать ему какие-то подсказки, но всё ещё чувствовал нехватку поддержки.
Хочется верить, что Мирабель его не боится, его любимая, маленькое чудо. Да он, Бруно, умрёт на месте, если оставит на ней хотя бы синяк! Её нежное тело, приходившее на ум в бессонные ночи…
Всё, понеслась, нелёгкая. Возьми себя в руки, животное!
– Пахнет на мили вокруг, – восхитилась Мирабель вернувшаяся из своей непродолжительной экспедиции. У неё в руках были два банановых листа, – Увы, это не твои тарелки, но для походных условий самое то. Пора узнать, удалась ли охота.
– Ты сама сказала, что вкусно пахнет, конечно же всё удалось! – Бруно протянул ей тростинки с мясом, – Ну как, вкусно?
– Не говорила такого, – девушка осторожно обхватила зубами горячий кусок, – А вот теперь говорю. Весьма недурно. Похвалите, пожалуйста, повара.
– Повар польщён, – с удовольствием включился в игру Бруно.
Вроде бы забыла об этом неприятном разговоре. Отлично. Главное не напоминать. Всё под контролем, ночью она наверняка отправится бродить с Вишнёвой тенью, так что порядок. Если животные не потревожат, ночь пройдёт тихо и спокойно, и с утра можно будет выдвигаться в путь.
Предсказатель оглянулся на горы, окружавшие Энканто. Разлом в скале был практически не виден. Совсем скоро родную сторону будет не отличить от других вершин.
– Так интересно, что ждёт нас в том городе, – словно прочтя его мысли, негромко произнесла Мирабель.
– Наверняка много неожиданных вещей.
– Было бы здорово, если бы там были хорошие люди.
– Они там есть, я уверен.
– И мы с ними подружимся.
– Обязательно. Особенно если они не будут говорить, что я гожусь тебе в отцы.
Мирабель ткнула его локтем в бок, переводя взгляд к горизонту:
– Город там. На берегу моря. И однажды он станет нашим.
– Ты собралась поднять восстание, mi locura?
– Нет, – она задорно улыбнулась, – Я имею в виду, что однажды мы сможем назвать это место своим домом, если приложим усилия.
– Мы справимся. Я ещё крепкий и в состоянии работать.
– Конечно, – юная Мадригаль боднула его в плечо, прося обнять, – Querido.
– Я уж думал, что мне послышалось в прошлый раз.
– Нет, это просто я стесняюсь.
– Балда, – его губы ласково коснулись лба девушки.
Солнце начало свой медленный, но верный путь к горизонту, и джунгли и реку залил золотой свет.
– Совсем как тогда, в походе за глиной, – заметила Мирабель, – Я стояла в твоих объятьях и молила Провидение, чтобы этот миг не заканчивался. Чтобы ты поймал – и не отпустил меня, и будь, что будет, и пусть хоть на нас рухнут горы Энканто, но я буду с тобой.
К затухающему костру подобралась Вишнёвая тень, подогнув под себя лапы. В такой позе она напоминала коробочку мрака, и лишь багровый отблеск на спине напоминал о какой-то ещё нерассказанной истории.
***
– Ночью убежите исследовать джунгли? – поинтересовался Бруно, когда огонь окончательно потух, а мясо было съедено.
– Возможно, она доверит мне то, что её беспокоит, но Вишнёвая тень знает толк в балансе, – несколько загадочно произнесла Мирабель. Они вернулись на поляну и уже готовились ко сну.
– В балансе?
– Да. Она подбирала то, что я не могла выразить. Негативное, в основном. Потому, что пуста сама, а я делала вид, что могу держать в себе всё, – девушка усмехнулась, дотрагиваясь до крепкой канатной нити у основания их гамака, – Но чтобы я смогла взять то, что носит она, я сначала должна избавиться от собственных страхов. Не знаю, на то ли расчёт, но я так чувствую. Я должна научиться не копить в себе. Да и ей от моих закидонов не легче, взять хотя бы свадьбу Долорес. Всё вышло из-под контроля. А сейчас только взгляни на неё: маленькая и аккуратная, как было в самом начале. Спокойна я – спокойна и она, это и есть баланс.
– Весьма муд… – начал было предсказатель, но тут девушка подошла ближе, беря его за руку:
– Будь со мной сегодня.
– Но я же никуда и не...
– Как с женщиной.
По позвоночнику Бруно будто провели пёрышком:
– Ты... Ты серьёзно?
Она кивнула, чуть улыбнувшись.
– Нет, погоди. Погоди-погоди, я не хочу тебя обидеть или сделать больно… – стушевавшись, забормотал он, – Я невезучий, и если я сделаю что-то не так…
– Я пойму, – девушка нежно поцеловала его в щёку, – Достаточно бояться. Мы оба этого хотим. И мы справимся.
– Что если у меня не получится?
– Мы попробуем снова.
– Что если я сделаю тебе больно?
– Я буду знать, что ты не нарочно, и прощу тебя.
– Что если…
– Тс-с-с, – Мирабель обхватила его голову руками, – Слишком много «если». Нам не хватит жизни разбираться со всеми условностями. Давай просто жить… А теперь я наговорилась и буду дрожать, а ты, пожалуйста, раздевайся.
Предсказатель не шелохнулся.
– Бруно?
– Я… я-я буду тебя отговаривать, так и знай.
– Поздно, – она наклонилась, стягивая блузку.
Младший из тройни Мадригаль в ужасе отвернулся. Пальцы не слушались, казалось, на рубашке целый миллион пуговок. Почему он вообще её послушался? Не надо! Она не готова! Они не женаты!
Они не смогут пожениться, между ними – пропасть лет, кровные узы, всё осуждение мира, и при этом…
Любовь.
Девушка тронула его обнажённую спину:
– Обернись.
– Я не могу.
– Можешь.
Он исполнил её просьбу. Последние отголоски заката лизнули гладкую кожу округлых плеч.
– Какая же ты…
– Нескладная? – Мирабель робко отвела глаза, прикрывая грудь.
– Красивая, – предсказатель шагнул ближе, заключая её в объятья.
– Ты тоже, – девушка поцеловала его в ключицу, почти как тогда, в кладовой.
– Ох, милая… Безумие ты моё, что же мы творим?
– То, что будем творить из раза в раз на протяжении многих и многих лет. А пока ты не лёг, – она наклонила его голову к себе, шепча на ухо, – Можем кинуть соль через плечо на удачу.
– Ах ты чертовка! – он разразился полуистерическим хохотом.
– Прости, не удержалась, уж очень ты серьёзный.
– Не будешь тут серьёзным, как же, передо мной стоит самая прекрасная девушка из всех, а я в ужасе от того, что могу напортачить!
– Боже, – Мирабель осторожно легла следом за ним. Бруно перевернулся, опёршись на локте и смотря ей в глаза.
– Ещё не поздно кинуть соль, – нервно усмехнулась она, но осеклась.
