сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
— А говорили они это под твоими окнами? — сощурился Морган, переводя взгляд на посмурневшего Ниссена. Девушка коротко кивнула, закусывая нижнюю губу, чтобы не расплакаться. — Вот уроды, знали ведь, что девчонка к тебе побежит.
— Что ты имеешь в виду?
— Глаза разуй, Снеговик! Они ж специально это сделали. Мол, поймали вас на горячем. Они ж, церковники, не приемлют все эти шашни до венчания, а тут прям праздник: дочка ярла и ты, проклятый язычник, который ее окучивает. Еще б кто-нибудь из них не побрезговал ею попользоваться, типа твоя работа…
— Хватит, я понял, — перебил гневную тираду сейдман. — Прости, моя йента.
Лаури нежно отстранил девушку от себя и тяжело поднялся с постели. Она права, Филипп это так не оставит, а рисковать безопасностью Герди и, тем более, Эллы он просто не имел права.
— Герди, слушай меня внимательно, — мужчина уперся руками в стол, нависая над ним и морщась от собственных мыслей, — ступай домой и предупреди отца с братьями о том, что Филипп начнет подбивать народ на проповеди. Они наверняка придут завтра утром, так что мы уйдем ближе к ночи. И гляди за Эллой в оба.
Девушка слушала его, почти не дыша, а когда норманн договорил, то сорвалась с места и подлетела к нему.
— Я могу прийти попрощаться? — в серых глазах снова стояли слезы, готовые вот-вот сорваться с ресниц.
— Если народ не начнет гудеть после службы, — Морган наблюдал за тем, как она борется с собой, чтобы снова не повиснуть на шее бедняги Ниссена, и до побеления сжимает кулачки. — Обещай, что не выйдешь на улицу, в случае недовольства.
— Йай свергир[4], — девчонка еще мгновение помялась и решительно шагнула прочь из дома. Сейдман провел дрожащей рукой по измученному лицу, вздыхая с протяжным стоном.
— Неужели все должно было к этому прийти? — спросил сам у себя Лаури, опуская голову и встряхивая волосами, словно пытался отогнать лезущие в голову мысли.
— Ну, мир вообще штука странная, — пожал плечами пират, поворачиваясь корпусом к хозяину дома, — Люди меняют свои убеждения, как шлюхи клиентов, так что неудивительно. Вчера они резали коз на вашем капище, сегодня стоят на коленях в церкви, так что… Может, ты им теперь просто не нужен?
На мгновение Ниссен потерял над собой контроль. Рука сама сжалась на ручке тяжелой чугунной сковородки, стоящей на столе, а затем наотмашь саданула болтливого южанина днищем по лицу, да так, что тот рухнул на пол вместе со стулом.
[1] Нет! Пожалуйста, не трогайте его! Отпустите!
[2] Я тебе не сын, дерьмо собачье.
[3] Шлюха ты продажная, а не жрец.
[4] Клянусь.
Комментарий к Глава 3. Расставляя приоритеты.
Так как Элле всего шесть лет, то она иногда коверкает слова Всеобщего языка. ЭТО НЕ ОПЕЧАТКИ.
========== Глава 4. Дальний путь. Часть 1 ==========
— А что это с ним? — Герди кивнула в сторону молчавшего все время Моргана, который грозовой тучей маячил в доме.
— Болтать меньше надо, — не отрываясь от сбора сумки, сказал Лаури. Было решено взять только самое нужное, а именно: теплые вещи, пару одеял, немного еды и деньги. Путь им предстоял хоть и не такой длинный, как по основной дороге в Нордлиге, а напрямик — через чащу и Троллий зуб, но весьма трудоемкий. Предстояло перейти небольшой скалистый перешеек, который был не таким уж и опасным, зато непреодолимым для верховых поездок. В итоге, вместо положенных четырех дней вдоль фьорда, они будут в столице северной окраины Норвии через два.
Ниссен еще раз проверил крепость днища своей ноши, а затем туго затянул шнурок, пират же давно был готов и теперь сидел на своей поклаже, сверля мрачным взглядом сейдмана. Йента переводила ничего не понимающий взгляд с одного мужчины на другого, а те делали вид, что ничего не происходит.
Вдруг в дверь тихонько постучали. Все трое одновременно повернули головы и схватились за оружие — Браун за пистолет, норманны за ножи.
— Вэм?[1] — осторожно спросил северянин, сжимая рукоять охотничьего кинжала.
— Бьёрн сказал, что противный дядька опять начинает гудеть, — послышался детский голосок из-за двери. Герди облегченно вздохнула и поспешила впустить сестру на порог. Элла была одета в мальчишечью одежду, а надежно спрятанные под шапочкой волосы торчали в разные стороны, как у оборванца. Маленькая йента бегом кинулась к пирату, который немало удивился, что малышка повисла на его шее, а не на Снеговике.
— Этот гад решил не ждать утра, — мрачно подытожил Лау, накидывая на плечи куртку, — Умен, не поспоришь.
— Можно тебя, на минутку? — смущенно спросила девушка, теребя кончик длинной косы, которую обычно тугой спиралью сворачивала на затылке. Сейдман молча кивнул и направился за ней.
Йента затравленно оглянулась на еле различимый шум в кустах, но оттуда всего лишь выпорхнула какая-то лесная пичуга. Сердце галопом скакало в девичьей груди от страха, но не людей она боялась, а того, что должна была сказать стоящему напротив мужчине. Девушка нервно вздохнула и прочистила горло, разглядывая собственные руки, которые сейчас казались ей ужасно грязными и уродливыми.
— Я слушаю тебя, моя йента?
Моя йента… Если бы ты только знал, милый Лау, каким теплом отдаются эти слова в груди твоей йенты.
— Мне надо сказать тебе кое-что очень-очень важное, но… я не знаю как…
Он подошел чуть ближе и взял Герди за руку, оглаживая большим пальцем тыльную сторону ее ладони, от чего внутри девушки начался пожар. Еще шаг. Слишком близко. Еще немного и это уже станет слишком личным, даже для смелых мыслей, что посещали юную йенту ночами.
Лаури поддел ее подбородок пальцем, заставляя поднять на него глаза.
— Я слушаю тебя, Герди, — голос Ниссена звучал тихо и вкрадчиво, заставляя кружиться голову. Теперь сейдман стоял так близко, что девушка уже ощущала запах кожи его куртки и легкий аромат дыма и трав, которыми пах сам мужчина. В его взгляде застыло ожидание, но слова признания так и встали у нее поперек горла.
Нет, не сможет…
«Ну же, трусиха?!» — сама себя отругала девушка.
Лаури чуть нахмурил светлые брови, пытаясь понять, зачем же йента его позвала. Вдруг она привстала на цыпочки и решительно коснулась своими нежными губами его обветренных. Сейдман опешил от происходящего, но не прервал, возможно, первого в жизни девушки серьезного шага. Герди крепко прижималась к губам мужчины, не зная, что делать дальше, но мысленно умоляя его направить ее в нужное русло.
Поддавшись какому-то неясному порыву, Лаури ответил на этот невинный поцелуй, нарушая его целомудрие. Сначала он нежно прихватил нижнюю губу девушки, оттягивая ее и посасывая, а затем прошелся по нежной коже языком, вызывая в теле Герди дрожь. Йента моментально прервала свою фривольность, густо краснея и пытаясь отвернуться, но норманн не дал ей этого сделать.
— Герди? — он позвал ее так нежно, как никогда не звал, от чего сердце защемило от тоски. Девушка подняла на сейдмана умоляющий взгляд.
«Прошу, только не спрашивай. Ничего не спрашивай…»
Но он и не спросил, а лишь снова поцеловал. По-настоящему, как мужчина целует свою женщину, которая должна принадлежать только ему. Девушке лишь оставалось крепче сжимать его сильные плечи и растворяться в том, кого больше никогда не увидит, но будет любить всю свою жизнь.
— Что бы ни случилось, я всегда буду тебя помнить, — смущенно прошептала йента, когда мужчина дал ей небольшую передышку, иначе сердце бедной девушки грозилось выпрыгнуть из груди.
— Я знаю, мин квиннэ[2], знаю…
[1] Кто?
[2] Обращение к любимой, обычно к жене или невесте. Дословно «моя женщина».
* * *
Элла была на удивление тиха и молчалива. Девочка, насупившись, сидела на стуле напротив развалившегося на мешке Моргана, который от скуки чистил о рукав куртки свои кольца. Сюртук из дубленой кожи ему притащила Герди, расценив, что в этом пират будет менее приметен, чем в старом плаще. По обыкновению, закатав рукава, Браун даже не стал пытаться застегнуть его, и так ясно — тесноват в груди.
— Козявка, если хочешь что-то сказать — говори, а не пыхти, это раздражает, — не отрываясь от своего занятия, выдал южанин. Когда очередной перстень был достаточно отполирован, пират вытянул руку, оценивая результат своих трудов.
— Они там целуются, — глухо буркнула Элла. Морган скосил непонимающий взгляд на йенту. — Герди с Лау. А меня никто не целует.
— Мала ты еще для этого, — заявление крохи вогнало его в ступор. Девочка же продолжала поджимать пухлые губки и хмуриться, что нервировало моряка еще больше. Уж лучше бы она болтала без умолку…
Браун поднялся со своего места и, разминая шею, подошел к Элле, которая даже глаз на него не подняла. Он опустился перед девочкой на корточки, беря малышку за руку. Обычно такие душевные порывы ему были далеко не свойственны, но подобное поведение маленькой йенты рвало мужчине душу.
— Эй, ну ты чего? — он ободряюще улыбнулся, но сделал только хуже — на глазах у малышки заблестели слезы, — Козявка, только не вздумай реветь! Ну?
Элла громко шмыгнула носиком и поджала дрожащие губки.
«Вот черт», — только и успел подумать Морган, когда девочка снова повисла у него на шее, обнимая ручками и утыкаясь личиком ему в плечо.
— Ты меня сейчас всего соплями измажешь! — попытался отшутиться он, но почувствовал, как ребенок ощутимо вздрогнул всем телом и крепче прижался. — Ну ладно тебе… Элла? Посмотри на меня.
Девочка отрицательно мотнула головой и обняла его ногами, окончательно повиснув на южанине, подобно обезьянке, благо мальчишечья одежда позволяла это сделать. Браун растерялся еще больше, машинально обнимая ее за талию, чтобы маленькая йента не свалилась.
Внезапная мысль озарила пирата, и он похлопал малышку по спине.
— Эй, бельчонок, пусти-ка, у меня для тебя есть кое-что.
Это была особенная вещь на чрезвычайно особенный случай, который все никак не подворачивался, но теперь момент был идеальным. Морган выудил из-под пояса самый маленький из своих кошельков и потянул за шнурок. Элла терла заплаканные глаза и любопытно тянула шею, но ростом едва доставала мужчине до пояса, так что разглядеть ничего не могла.
Это был не просто кошель с побрякушками. В маленьком кожаном мешочке лежали самые ценные и памятные вещицы, и не обязательно их ценность мерилась в материальном плане. Несмотря на всю свою зачерствевшую пиратскую натуру, иногда он мог быть весьма сентиментальным. Вот как сейчас.
Морган вновь опустился на одно колено, держа в пальцах золотое кольцо с огроменной розовой жемчужиной, размером с лесной орех.
— Знаешь, Козявка, эта вещь многое для меня значит, — начал он, старательно подбирая слова, — когда-то давно я должен был подарить его той единственной, которая стала бы ждать меня с моря и любить, как никого.
— А почему не подарил, — Элла шмыгнула носом и внимательно посмотрела на задумчивого пирата, который гипнотизировал кольцо, — Испугаться?
— Честно говоря, да, — усмехнулся он, — Единственная была так себе, потому что не я ее выбирал. Она была дочкой какого-то там чинуши, и до того дня я ее в глаза не видел. Так вот… Я дарю его тебе, и когда ты вырастешь, а кольцо станет в пору, то вернусь… за тобой. Так что береги его, слышишь?
Маленькая йента распахнула зеленые глазенки и не поверила ушам. Морган грустно улыбнулся и погладил девочку по щеке. Все ж запала ему в душу эта егоза. А ведь у него могла быть такая же, не сбеги он тогда.
Элла осторожно приняла подарок и прижала его к груди, ласкаясь о широкую ладонь мужчины, как котенок.
— Я люблю тебя, Мор, — пискнула девочка, перед тем, как снова повиснуть на шее южанина, который на этот раз так же крепко обнял ее, стискивая зубы.
«Давай еще слезу пусти, тряпка!» — прорычал про себя Браун, судорожно выдыхая.
— Но помни, Козявка, не раньше, чем кольцо станет в пору, — шепнул он йенте на ухо, зарываясь носом в мягкий шелк золотых волос.
— Не раньше, чем станет в пору, — шепотом повторила девочка.
Лаури и раскрасневшаяся Герди появились через четверть часа. Девушка смущенно кусала губы и держала норманна за руку. Судя по тому, как она смотрела на сейдмана, то надежды и мечты молодой северянки не разбились о неприступность белобрысого знахаря. Ниссен закинул сумку на плечо, и повернулся к девушке, обнимая ладонями ее лицо. Мужчина что-то тихо сказал на своем языке, а затем нежно поцеловал йенту сначала в лоб, а затем в губы.
Элла же при этом скривилась, будто ей попался гнилой орех. Все это время она сидела на коленях у Моргана и слушала об очередном морском приключении, порываясь снова заплести его длинные волосы.
— Обещай мне, моя йента, что будешь слушаться старших и не перечить сестре, — присел возле пирата Лаури, трогая малышку за плечо. Девочка важно кивнула, а затем обняла его за шею, как до этого обнимала Брауна.
— Обещаю. А ты, — обернулась йента на южанина, — поклянись, что не будешь обижать Лау!
— Честью моряка, миледи, — отсалютовал мужчина. — В путь?
— В путь, — кивнул северянин, отпуская девочку и поднимаясь на ноги.
* * *
Шли быстро, опасаясь погони. Вечерние сумерки окутывали черными тенями северный лес, пробуждая ночные страхи и хищное зверье, что пряталось днями в глубоких норах. То там, то здесь зажигались огни голодных глаз, пугая Моргана на дрожи, но мужчина старался не подавать виду. Он твердо шагал за бесшумно ступающим норманном, которого, похоже, совершенно не смущало отсутствие света. Когда Браун в очередной раз споткнулся, то громко чертыхнулся и вцепился руками в ближайшее к нему дерево.
— Ты, Нептун тебя раздери, что, видишь в темноте?! — пират потер ноющую лодыжку и шумно выдохнул.
— Необязательно видеть то, что знаешь, как себя, — хмыкнул Ниссен, оборачиваясь на южанина, а затем, присаживаясь возле него на корточки. — Покажи, где болит?
— Гляжу, ты в философы заделался, — фыркнул мужчина, но упираться не стал, выставляя ушибленную ногу вперед.
— Я здесь вырос, — Лаури умело ощупал конечность, надавливая в нужном месте. — Пройдем еще немного и остановимся на ночлег, пока ты себе шею не свернул впотьмах.
Удивительно, но после манипуляций сейдмана, лодыжка действительно перестала болеть. Морган покрутил стопой и довольно крякнул.
Костер разожгли недалеко от ручья на пригорке. Лау наломал сосновых веток и расстелил поверх них одно из одеял, пират же не торопился укладываться.
— Ты какой-то дерганный, — северянин закончил утрамбовывать хвою и теперь с комфортом уселся на ароматную мягкую постель, скрещивая ноги. — Расслабься, Филипп за нами в ночь не пойдет, он же не дурак соваться в лес.
— А мы вот, сдается, да, — пират опасливо вглядывался в темноту и прислушивался к каждому шороху, готовый пальнуть в малейшую опасность. Ниссен покачал головой и полез в карман, что не укрылось от заведенного Брауна. — Курить собрался?!
— Ты против? — замер сейдман, растерянно глядя на попутчика.
— Зверье привлечешь, — буркнул тот, резко оборачиваясь на померещившиеся шаги за спиной.
Сначала Лаури затрясся от беззвучного смеха, а затем и вовсе каркающе загоготал. Браун в первый раз за все это время видел, как смеется шаман, который уже даже не смущался его. Южанин не видел причин для веселья, а потому опасливо отстранился от хохочущего норманна. Ниссен с трудом успокоился, утирая набежавшие слезы.
— Зверье?
— Че ты ржешь как полоумный?
— Прости, — мужчина прочистил горло, оглаживая бороду. — Чаща опасна ночью далеко не зверьем, Мортимер, волк или медведь может напасть и днем. Подумай, как скоро ты споткнешься, не видя дороги?
— Ну-у-у…
— А если там овраг или скала? — Лаури склонил светлую голову, лукаво щурясь на ничего не понимающего Моргана. — Люди, чаще всего, сами себе враги. Из всех, кто просил меня о помощи, едва ли дюжина — это раны от когтей и клыков. Рысь не сломает человеку руку и не ударит его раскаленной кочергой, а росомаха вряд ли пырнет кого-то ножом. Поэтому прекрати дергаться от каждого шороха, тем более, что звериных троп здесь нет.
