сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)
Норманн выгнул светлую бровь, пытаясь уловить ход мысли южанина, который теперь сделался до нельзя задумчивым, словно силился вспомнить что-то очень важное. Возможно, так действовало снадобье от яда. Лаури не так уж и часто встречал тех, кому довелось быть укушенными самкой игерна. Как правило, ими оказывались пришлые и находили их уже мертвыми, а тех, кому посчастливилось, сейдман выхаживал неделями после агонии.
— Странного для тебя или вообще? — хмыкнул северянин, прищуривая глаза. Браун помрачнел и набычился.
— Там был какой-то чокнутый твой сородич, — вспоминая горящие глаза норманна, с которым Моргану пришлось столкнуться, пират невольно поежился. — Бегал там, как в жопу ужаленный. Весь в каком-то дерьме и шкурах на голую задницу. Видать на всю голову отбитый, раз так вырядился.
Шаман подавил в себе желание дать болтливому гостю затрещину и постарался придать лицу как можно более безразличное выражение, но желваки невольно заходили на бородатом лице. Хвала богам, он его не узнал! Хоть и глядел южанин на него сейчас весьма пристально и подозрительно.
Лаури не любил врать, да и, признаться честно, плохо у него это дело получалось. С матерью у него всегда были доверительные и близкие отношения, а потому смысла в лукавстве никогда не было. Даже будучи взрослым сейдман всегда говорил прямо и честно, особенно если дело касалось тех, кого он лечил. Соврать — значит дать ложную надежду, если ее нет, а в его деле нет ничего хуже, чем пустые обещания и ложные клятвы.
— Это священное место, у меня выбора не было, — честно признался Лау, глядя Моргану в лицо. Пару минут морской волк непонимающе смотрел на своего спасителя, а затем карие глаза распахнулись так широко, что стали похожи на две золотые монеты.
— ТЫ?! — взревел пират, комкая в белеющих пальцах шерстяное одеяло. Герди испуганно обернулась, выронив из рук полено, которые она подкладывала в очаг, пока мужчины переговаривались.
Недолго думая, Браун схватил норманна за ворот рубашки и рывком дернул мужчину на себя, сталкиваясь с ним нос к носу. Ярость клокотала в южанине почти у самого горла, вырываясь из него едва сдерживаемым рыком, глаза цвета горчичного меда потемнели до черноты, а крылья носа трепетали. Как он был зол…
Герди было потянулась к ножу на поясе, но Лаури жестом остановил девушку, с ледяным спокойствием глядя на беснующегося Моргана.
— Ты, — злость сдавила горло так, что морской волк теперь шипел, как змей, — чуть меня не угробил, хер ты олений! Какого дьявола ты скакал полуголый за мной по всему лесу?!
— Мортимер, успокойся, — ровным голосом сказал норманн, — иначе может стать хуже.
— Успокойся?! Ты хоть понимаешь, что я по твоей милости чуть не сдох?! — Морган и не думал униматься. О, нет, он только начал. — Сначала ты чуть меня не прирезал, как свинью, а затем столкнул в эту клятую яму!
На мгновение в глазах у него помутнело. Стараясь прогнать наваждение, пират мотнул головой, но от этого потолок с полом поспешили сделать сальто, а выпитое попросилось из желудка наружу. Твердая рука уперлась ему в грудь и с силой вдавила обратно в подушку.
— Я же сказал, что станет хуже, — Лаури был все также невозмутим и хладнокровен, будто Морган не орал на него мгновением раньше, — Дыши. Медленно.
— Я тебе сейчас такое «хуже» покажу, — рыкнул Браун, закрыв глаза, но тошнота подкатила с новой силой, заставляя его зайтись в кашле. Ладонь с груди никуда не делась, и ее тепло приятно согревало кожу там, где виднелся глубокий крестообразный шрам от клинков.
— Покажешь, но потом, — как маленького успокоил его северянин, — Прошу, расслабься. Яд еще не весь из тебя вышел, побереги силы.
Капитану не хотелось признавать правоту шамана, но только он немного поубавил прыти, как-то, что он принял за удушающую ярость, отступило, а дышать стало легче.
— Вот так, молодец. Герди, подай еще отвар.
Край металлической кружки коснулся пересохших губ Моргана и он снова жадно принялся пить.
— Не торопись, — теплая рука Лаури продолжала лежать на груди пирата, больше успокаивая, чем удерживая. Отчего-то морскому волку вдруг стало упоительно спокойно, что злость ушла сама собой.
«Что он мне там такого намешал?»
За спокойствием вновь пришла темнота.
1. Герди, последи за обедом, будь добра?
2. А ты куда?
3. Дрова кончились, сейчас вернусь.
4. Только дернись и насильничать будет нечем.
5. Здесь тебе не Континент, чтобы меня можно было взять силой и без спроса. Я дочь ярла, а не вещь, дерьма кусок!
6.Герди, что здесь происходит?
7. Он хотел меня обесчестить.
8. Ты только посмотри на него. У него же отнялось все, что ниже поясницы. Он и нужду без помощи справить не может, не то чтобы женщину трогать.
9.Но он пытался.
10.Герди, тебя там Улле искал… Ого, да он даже больше, чем Бьёрн!
11. Ох, и шустрый бельчонок.
12. с норв. Isbit kant — ледяной край
13. Вид казни, основанный на реальном ритуальном самоубийстве, когда жертве вспарывали живот, доставали кишки и один край прибивался к дереву. Суть в том, чтобы обмотаться кишками вокруг ствола, не проронив ни звука. Здесь же применяется к иноземцам, оскорбившим веру, правителя или священный обычай.
* * *
Когда Морган снова открыл глаза, то в комнате царил полумрак, а в окно заглядывал серебряный серп новой луны. В очаге медленно догорали остатки поленьев, разбавляя сумерки красноватым светом. Хозяин дома нашелся на стуле возле стола, норманн молча раскладывал пучки трав, которые по очереди перематывал ниткой. Браун чуть приподнялся на руках, стараясь не скрипнуть кроватью, но чуткий слух северянина все равно уловил движение.
— Полегчало? — не оборачиваясь спросил он, скрупулезно обматывая очередной пучок.
— Д-да, — пират едва узнал собственный голос, до того он был сиплым и сухим. — Что это было с утра?
— С утра? — белобрысый развернулся на стуле корпусом к южанину, — Ты проснулся вчера в полдень. Сейчас уже глубокая ночь, но не волнуйся, ты еще быстро отходишь. Некоторые неделями не приходят в себя.
Из-за бороды морской волк не видел, как улыбается Лаури, но зато заметил, как потеплели лазоревые глаза норманна.
— Ты не ответил.
— Яд усца, или северной сколопендры, как ее называют на Континенте, выходит из человека не сразу, а частями. За четыре дня вышло еще не все, но уже завтра ты сможешь нормально сидеть.
— Погодь, погодь, — Морган жестом остановил его, — что значит «вышло еще не все»?
Шаман отложил свое занятие в сторону и выпрямился на стуле, разминая плечи и шею. Тлеющие угли окрашивали его светлые волосы в багровый и перекраивали лицо резкими тенями. Сейчас пират с трудом бы узнал своего спасителя, вновь принимая его за какое-нибудь страшилище. Неизменными оставались лишь глаза.
— То и значит. По-твоему, почему ты голый, а под задницей у тебя кусок дубленой кожи?
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, о чем шла речь, но Моргана смутило не это. Он нередко после изрядной порции рома разгуливал голышом по борделю или улице, собственная нагота его никогда не смущала. Но ТАКОЕ…
Браун обвел взглядом комнату и не увидел ни намека на дверь в спальню или хотя бы ширму, за которой покоилось супружеское ложе. И где сама хозяйка?
— Теперь ясно, чего твоя бабенка так на меня обозлилась. Кстати, они у вас все такие дикие, или только тебе так повезло? — отшутился пират, скрывая стыд за напускной бравадой.
Лаури непонятливо склонил голову на бок и нахмурил светлые брови, которые почти совсем терялись при таком скудном свете. Прекрасно зная Всеобщий язык, он иногда не совсем понимал контекст сказанного чужестранцами, а потому нередко прокручивал слова собеседников в голове по нескольку раз.
— У нас женщин воспитывают наравне с мужчинами, так что они вполне могут за себя постоять. Или ты что-то другое имел в виду?
— Ну, женушка твоя на меня, видать, в обиде. Все это время дерьмо из-под меня выгребала, а я ее облапал. Мужик, у меня и в мыслях не было…
Норманн жестом остановил этот словесный понос.
— Во-первых, Герди — дочь местного ярла и ей не пристало подобным заниматься, а во-вторых, это я тебя выхаживал.
Если бы не темнота, медленно подкрадывающаяся со всех углов и пожирающая свет дотлевающего очага, то шаман наверняка бы заметил, как густо покраснел капитан. Он был непривычен к такому порядку, а потому подобное положение дел знатно вогнало его в краску.
Нет, этот белобрысый дикарь не должен видеть и тени слабости, иначе почует свое превосходство. Знает он их хищного брата, стоит лишь чуть прогнуться, как они тут же вцепятся в глотку мертвой хваткой.
— А ты, однако, хорошо устроился, — хмыкнул Морган, — Потрахиваешь ярлову дочку, даже вон ребятенка ей заделать не постеснялся. Судя по тому, что ее здесь нет, то вы и не женаты.
На этот раз Ниссен понял все правильно и едва не задохнулся от негодования, но, опять-таки, сдержался. Вообще он был весьма сдержанным человеком, если его не задевали за живое.
— Она не моя женщина, а Элла — ее сестра, — сквозь зубы процедил сейдман, — и Герди всего пятнадцать, рано еще для замужества.
— Что не помешало этой резвой кобылке меня оседлать, — расплылся в гаденькой улыбке пират, закидывая за голову сцепленные в замок руки от чего показалось, что вытатуированные щупальца на правом плече стремятся обвить всю руку. Лаури уже второй раз посетило желание отвесить наглецу подзатыльник, но бить человека, который вряд ли сможет ответить — ниже чести того, кто зовется норманном. Но сбить с него спесь можно было и по-другому.
— Вообще-то, не зайди я вовремя, она бы тебя оскопила и глазом не моргнула.
И это было чистой правдой, потому что подобно кроткой овечке, Герди вела себя только в присутствии старших из семьи и самого Лаури, остальные же не рисковали связываться с юной йентой.
«Точно дикари», — подумал Морган, не без удовольствия вспоминая гневный взгляд молодой норманнки. Уж он бы научил ее хорошим манерам, не лежи здесь тюфяком. Женщины подобного характера будили в нем ту сторону его горячей натуры, от которой другие просто млели. Нет, он бы не взял ее силой, так не интересно, пират пошел бы другим путем — хитростью. А вот как скоро бы она сдалась, уже другой вопрос.
— Слыхал я про одного турецкого капитана, так ему нравились совсем молоденькие мальчики, — он бессовестно подмигнул посмурневшему знахарю, — может не в возрасте дело?
— Поставлю тебя на ноги, и проваливай, — не выдержал подобных речей Лаури и поднялся со стула. Что-что, а доводить людей до белого каления Браун умел.
* * *
Вопреки ожиданиям Ниссена, пират больше не ерничал, а послушно выполнял все, что требовалось для скорого выздоровления. Пил снадобья без лишнего шума, разминал ноги, чтобы не застаивалась кровь, и вообще вел себя образцово, даже подружился с маленькой йентой, которая бессовестно пользовалась тем, что Моргану просто некуда было от нее деться.
— А расскажи еще про море! — пискнула девочка, заплетая длинные волосы мужчины в очередную косу, на что тот лишь довольно улыбнулся.
— Ну, плыли мы, значит, как-то мимо одной колонии…
Лау в пол уха слушал пиратские байки, занимаясь своими привычными делами, когда в дверях показалась хмурая, как грозовая туча Герди. Девушка настороженно глянула на увлеченную рассказом сестру и быстро юркнула за сейдмана, чтобы южанин ее не заметил.
— Лаури, ду трэнгер о снокке[1], — шепнула йента, мягко касаясь руки мужчины. Тот понятливо кивнул, вытер руки о висящую на плече ветошь и широким шагом вышел на улицу. Девушка нетерпеливо переминалась с ноги на ногу и грызла ноготь на большом пальце. Мужчина осуждающе покачал светлой головой и несильно шлепнул по девичьей руке.
— Прекрати, — шикнул он. — О чем ты хотела поговорить?
Герди глянула в сторону двери, будто проверяя, слышно ее в доме или нет.
— Вчера в бухту причалил корабль южан, «Вольный ветер», — начала йента, — Пиратский. Они закупали провизию и спрашивали о пушечных ядрах. И еще… Лау, он не тот, за кого себя выдает.
Ниссен огладил светлую бороду и принялся задумчиво тереть подбородок, внимательно слушая речь девушки.
— Я слышала, как они обсуждали одного из своих. Моргана… Мол допился до чертиков и прыгнул за борт, — обеспокоенная Герди кивнула в сторону окна, откуда донесся детский смех. — Сказали, что не зря у него спрут на плече — утянуло морем на дно.
— Они его искали?
Девушка отрицательно мотнула головой и поджала губы.
— Значит, Морган, — хмыкнул сейдман, — Уже уплыли?
— Еще нет. Лау, а вдруг он преступник?
— Все пираты преступники, моя йента, — он мягко коснулся щеки девушки и заправил за ухо тонкую прядку. Герди потупила глаза и смущенно улыбнулась, накрывая широкую ладонь мужчины своими миниатюрными пальчиками. — Идем, надо кое-что проверить.
Зрелище, которое предстало перед ними не могло не вызвать улыбку умиления: Браун, укутанный по пояс в одеяло, в лицах рассказывал маленькой Элле подробности морского сражения, размахивая длинной деревянной ложкой на манер сабли, а девочка с открытым ртом наблюдала за тем, как героически морской волк побеждал своего неприятеля. В довершение, темные волосы пирата были заплетены в хитрые косы и жгуты, которыми обычно забирали свои гривы воины древности.
— И вот, когда уже казалось, что наш корабль пойдет на дно, а мы станем кормом для рыб, в их мачту ударила молния! — Морган не рассчитал силу замаха, и ложка со свистом полетела в сторону, сшибая на своем пути ни в чем не повинные горшки и кринки. Мужчина и девочка одновременно вжали головы в плечи и шкодливо поморщились. — Снеговику ни слова.
— Как ты меня назвал? — удивился Лаури.
— Это все она, — пират ткнул пальцем в девочку, которая моментально отомстила доносчику, тяпнув его за несчастный перст. — Ай!
— Герди сказала, что в бухту причалил торговый корабль южан, — как бы между прочим сказал сейдман, расставляя упавшие горшки по местам и сметая просыпанное содержимое на пол. — «Попутный ветер», кажется…
— «Вольный ветер», болван, — оборвал его встрепенувшийся Браун, потягиваясь за штанами, которые лежали на стуле у самой кровати, — Давно?
— Вчера, — молодая йента все так же недоверчиво глядела на южанина.
— Отлично, они еще должны быть там. Козявка, отвернись! — он рывком соврал с бедер одеяло и принялся просовывать в штанины плохо слушающиеся ноги, — Черт, да где сапоги?!
Он не мог больше торчать здесь, слишком много времени потрачено в пустую! Еще и море звало его и снилось каждую ночь, заставляя сердце болезненно сжиматься от тоски по пробуждению. Ничего! Сейчас он обуется и бегом туда, на корабль! Дьявол с ними, с этими крысами, ради которых пришлось пойти на эту выходку! Они все поймут, когда он расскажет. Если расскажет…
Морган уже предвкушал, как будет пить свой припасенный в особом сундуке ром, заедая куском жареного мяса.
Но судьба решила иначе. Как только мужчина вскочил на ноги, то тут же рухнул как подкошенный, приложившись щекой о дощатый пол. Чертовы культяпки отказывались держать собственное тело!
— ПРОКЛЯТЬЕ! СНЕГОВИК, КАКОГО ДЬЯВОЛА Я НЕ МОГУ СТОЯТЬ?!
— Яд еще…
— Я слышал это уже не один чертов раз! Так почему ты твердишь это как долбаный попугай, но ни хрена не делаешь?! — он в сердцах швырнул в норманна сапогами, но тот успел пригнуться. Надо будет, ползком доберется до этой треклятой бухты! — Мне нужно туда.
Последнее мужчина выдохнул, едва не плача от бессилия и закрывая лицо руками, а потом…
— Ты сможешь к утру ходить, но метод тебе не понравится, — Моргана рывком поставили на ноги, буквально повесив его себе на плечо.
Южанин удивленно посмотрел на сосредоточенного норманна, который потащил его прочь из дома. Забавно, как Лаури, будучи ниже его почти на полголовы, спокойно вел пирата куда-то в лес. Ответ Браун увидел спустя несколько мгновений, когда из-за кустов показалась дощатая будочка.
— Снеговик, я надеюсь, ты не головой меня в дерьмо мокнуть решил? — он, конечно, был готов к радикальным мерам, но не настолько.
— Меня зовут Лаури Ниссен, а не Снеговик, — выдохнул норманн, ногой распахивая дверь сортира и буквально впихивая туда южанина. — Снимай штаны.
— Зачем? — Морган уж было подумал, что тот тронулся умом, а с душевно больными, как говорится, не спорят. Мужчина покосился на выжидающего в дверях сейдмана, но все же оголил нижнюю часть тела и притих, ожидая бури. Когда туда подошла еще и Герди с ведром воды, то внутри у бравого капитана и вовсе все похолодело.
«Точно топить будут».
— Спасибо, — Ниссен поставил протянутое девушкой ведро в ноги опешившего пирата, а затем сунул ему в руки маленькую темную склянку, — Пей. Залпом.
Браун шумно сглотнул, но ослушаться не посмел, опрокидывая в себя содержимое бутылька. Жидкость была тягучей и тошнотворно горькой, что моментально заставило желудок предательски сжаться в комок, а съеденное на завтрак рвануться наружу.
