сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
Ночной лес звучал иначе, наполняясь совсем другими звуками. Отрывисто ухали совы, скреблись в деревьях белки и мыши, где-то вдалеке тоскливо запел волк. Воздух был свеж и приятно холодил кожу. Жидкий туман начинал лизать стволы вековых деревьев, собираясь более густыми лужами в низинах. Южанин внимательно вглядывался в стволы, пытаясь разглядеть зарубки, оставленные днем. Дорога была хоть и не особо далекой, но шел он в разы дольше, потому что любой источник света сразу бы выдал его присутствие здесь.
Наконец, в свете убывающей луны показался замшелый камень, который служил знающим ориентиром. Морган еще немного покружил рядом и набрел на разросшийся орешник. Сейчас чернеющий зев пещеры походил на бездонную глотку Левиафана, который только и ждет, когда нерадивый пират шагнет внутрь, чтобы захлопнуть свою ужасную пасть. Мужчина коротко выдохнул, унимая мелкую дрожь в теле, и сделал шаг вперед, проваливаясь во тьму.
Все внутри было таким же, как и днем, но атмосфера заметно изменилась. Либо это ночь так действовала на капище, либо у пирата начинали сдавать нервы, только ему постоянно чудился чей-то пристальный взгляд в спину. Камни в глазницах истуканов ярко сверкали в живом свете огня, от чего казалось, будто боги смотрят в самую душу.
— Дожил, Браун, уже собственной тени боишься, — буркнул мужчина, нервно передергивая плечами, и обвел пещеру внимательным взглядом. Нужно было определиться, что же все-таки взять с собой, а что оставить на потом.
Южанин стал беззастенчиво шариться в куче золота, перебирая монеты и разглядывая каждую бляшку. Нет, это банальность, команда не поймет, что это золото норманнское. Для них что древнее, что нынешнее — все одно, матросня не видит разницы, главное — чтобы на них можно было что-то купить или пропить. Морган задумчиво отсчитывал одну за одной обратно в общую кучу, отщелкивая монеты из кулака большим пальцем. Камни? Та же беда, на них ведь не написано, где и когда их добыли. Блуждающий взгляд моряка остановился на круглом щите, украшенном серебряными волками и рунами, обрамленным россыпью самоцветов по краю.
— Ну, не-е-е, — с таким богатством его точно поймает и вздернет на ближайшем суку Снеговик, причем собственноручно. Нужно что-то маленькое и неприметное. Мужчина присел на алтарь и потер шею, продолжая рыскать взглядом по сверкающим сокровищам.
Шкура не пойдет — мех слишком быстро испортится в море, да здесь их и дюжины не наберется. Тут зоркий глаз зацепился за тряпичную ножку, никак не вяжущуюся с окружающим богатством. Морган отлепился от жертвенника и шагнул к сидячей статуе полногрудой женщины, отлитой из золота, чьи изумрудные глаза не казались такими грозными, как у всех остальных. Он аккуратно потянул вещицу на себя, а когда вытащил, то понял, что держит в руках искусно сшитую куклу в шерстяном платьице. Игрушка была похожа на свою хозяйку, а то, что это принадлежало Элле, мужчина не сомневался.
Посадив куклу на колени статуе, Морган было сделал шаг обратно к алтарю, но наступил на что-то круглое, отчего тут же убрал ногу. Чем-то оказался массивный перстень с темным камнем. Пират подцепил находку и поднес к самым глазам.
То, что надо!
На литом округлом массиве кольца были высечены черные руны, по кругу опоясывавшие мудреный символ с камнем в самой середине. Мужчина расплылся в довольном оскале, подкидывая печатку в руке, а затем надевая ее на палец.
Таких вещиц не делали нигде, кроме севера. Он был готов поспорить, что сейчас его даже местные мастера не смогли бы повторить, слишком уж тонкая была резьба.
— Спасибо, Козявка, — пират отсалютовал кукле и направился уже к выходу из пещеры, как резко остановился у самого подступа во тьму. В голове зазвучали слова маленькой йенты:
« Она разрешить мне взять одну, только сказала, чтобы я обязательно положила на ее место свою куклу, которую подарил Хафнар, а то меня ждать страшные неприятности ».
Морган не был религиозен, но, как и любой моряк, верил в приметы. Крепко верил, а подхватить на свою задницу какое-нибудь заковыристое проклятье, сулящее неудачи, ох, как не хотелось. С другой стороны, вся эта хрень собачья работала, только если верить в нее. Мужчина пожевал губами, прикидывая: плюнуть на все это и спокойно уйти, или поверить и оставить что-то в залог своей безопасности.
И тут он вспомнил свою первую встречу с Ниссеном, когда тот в звериной шкуре и с горящими глазами едва не перерезал ему горло. Тогда норманн мало походил на человека, скорее уж на мстительного северного духа или даже божество, способного покарать чужака. Браун еще раз взглянул на тускло сверкнувший перстень, чуть ниже которого белело тоненькое серебряное колечко. По правде говоря, это была запасная серьга, которую пират таскал на случай, если потеряет одну из тех, что болтались в ушах, а потому толку от нее было маловато.
Мужчина смачно выругался, развернулся на каблуках и широким шагом вернулся к алтарю, стаскивая с пальца печатку.
— Бред сивой кобылы, но надо, — выдохнул он, бросая серьгу в общую кучу у ног одноглазой статуи.- Мое почтение.
Моряк не раз видел, как норманны уважительно кланяются, прижимая кулак к сердцу, а потому с легкостью повторил сей жест и со спокойной душой вышел из святилища.
Единственный глаз верховного божества сверкнул синей искрой.
* * *
Когда Морган вышел из пещеры, небо на востоке уже порозовело, светлея с каждым мгновением, от чего деревья казались чернильными росчерками на нежном шелке. Мужчина вздохнул полной грудью, ощущая, как его переполняет радость. У него получилось!
Давненько Браун не чувствовал такой эйфории и окрылённости, что ноги сами понесли его на берег, откуда он пришел. И как только доплыл? То там, то здесь, у самой кромки воды торчали массивные осколки скал. Пират поежился, представляя, с какой легкостью камень мог порезать сапоги вместе с ногами.
— Ну и дыра, — выдохнул он, подбирая с земли круглую гальку и запуская ее по водной глади. Проскакав несколько раз, камешек скрылся в глубине с еле различимым плеском. Солнце, тем временем, уже поднялось над фьордом, пожирая теплыми лучами туман и ночные тени, клубящиеся в глубине леса. Север нехотя просыпался. Над самой головой мужчины что-то завозилось, а затем утробно каркнуло. Морган задрал голову вверх и увидел сизо-черного ворона, который недовольно хохлился и чистил перья. Птица покосилась на незваного гостя с почти человеческим безразличием и уронила на него здоровенную кляксу помета, что южанин едва успел отскочить.
— Всё-всё, — поднял моряк ладони, — ухожу.
Новый перстень тускло сверкнул на солнце золотой искрой. Нет, так не пойдет.
Капитан стянул печатку и спрятал ее в специальном кармашке кожаного браслета, который сам когда-то смастерил для этих нужд. Вообще у Моргана была уйма тайников и секретных карманов, о которых он периодически забывал. Не нарочно, просто их было так много, что упомнить все смог бы, разве что, сам Посейдон, взбреди ему в голову идея сделаться Брауном.
Вот теперь порядок! Снеговику незачем знать о его обновке, а то еще начнет задавать ненужные вопросы, хоть он уже и навязал ему внимание и без того влюбленной девчонки. Мужчина задумчиво хмыкнул. А ведь они стали бы неплохой парой, не будь норманн таким узколобым, а она чуть постарше и родись в простой семье. Наверняка бы обжимались при любой возможности.
От мыслей о женских ласках, у пирата потянуло в паху. Эх, давно он сам никого не зажимал…
« Надо бы разузнать у Снеговика о местном борделе, да навестить норманнских шлюшек».
От предвкушения Морган прикусил губу и сладко заулыбался, но мечты о любвеобильных красотках остудил девичий крик.
Кричали где-то со стороны хижины шамана, а потому мужчина рванул со всех ног. Нет, он не рвался кого-то спасать, сработало природное любопытство. Через пару минут вопль повторился, и южанин узнал голос — Герди. Девушка кричала на северном наречии, захлебываясь слезами и причитая.
То, что он увидел из-за кустов, заставило мужчину скрипнуть от злости зубами.
— Неи! Икке рёр дэт! Ла го! [1] — простоволосая йента извивалась и билась в руках рослого детины, который прижимал ее спиной к себе, в то время, как трое местных били ногами лежавшего на земле сейдмана. Лаури прикрывал голову руками, но все же пытался встать, когда ему в живот снова прилетал удар за ударом. За всем этим в сторонке наблюдал священник, поджав тонкие губы в бледную линию.
— Достаточно, — негромко приказал пастырь, вскидывая узкую ладонь, но его не услышали. — Я сказал, довольно! Поднимите его.
Мужики недовольно кивнули и под локти подняли потрепанного шамана, который почти не стоял на ногах. Лицо Ниссена было расцвечено ссадинами, левый глаз заливала кровь из рассеченной брови, а рубашка висела на одном плече, оголяя ритуальную татуировку на другом.
— Что ж, — миролюбиво начал проповедник, — попробуем еще разок? Каешься ли ты, сын мой, в грехах своих?
— Йай икке дин сонн, хундедритт, [2]- выплюнул сейдман, за что получил удар от одного из мужиков под ребра.
— Покайся, ибо язычество — великий грех против истинной веры. А грешники, как мы знаем, будут вечно гореть в гиенне огненной…
— Ду эр эн хоре ог икке эн прест[3], — скривился Лаури, за что снова получил, теперь уже в живот, а пастырь покраснел и гневно сверкнул глазами. Видимо, шаман знал что-то, чего не должен был.
— Что ж, не хотелось бы прибегать к настолько радикальным мерам… Привяжите этого нечестивца к столбу, — священник махнул рукой в сторону обрубленной сосны, за которую Морган привязывал бельевую веревку, когда намедни Герди просила помочь со стиркой. Руки Ниссену скрутили его же разорванной рубахой.
— Что вы делаете? — йента на мгновение перестала вырываться и округлила глаза, а затем по ее щекам снова покатились крупные слезы. — НЕТ! НЕ НАДО! НЕ-Е-ЕТ! Я РАССКАЖУ ОБО ВСЕМ ОТЦУ!
— Не стоит так кричать моя милая, или я сожгу тебя вместе с ним, как ведьму. Мало ли чему тебя учит этот пособник сатаны? — проповедник наградил девушку похотливым взглядом и облизал тонкие губы, а затем погладил остолбеневшую северянку по щеке. — Ох уж эти варварские обычаи. Он, наверное, уже давно надругался над твоей невинностью под прикрытием этой бесовщиной, бедное дитя.
— Не смей ее трогать, — прорычал Лаури, на что служитель только ухмыльнулся.
— Не волнуйся, колдун, я о ней позабочусь. Ну что вы там копаетесь?!
Один из мужиков уже катил из дома сейдмана бочку китового жира, а другой держал зажженный фонарь.
— Ну, нет, это уж чересчур, — выдохнул Морган, выхватывая из петли пистолет и взводя курок.
— Именем Господа нашего…- не успел пастырь договорить, как грянул выстрел, разнесший фонарь вдребезги и заставивший всех пугливо замереть. Герди облегченно улыбнулась и снова заплакала, а на лицах местных расцвело недоумение вперемешку со злобой. — По какому праву смеешь ты препятствовать суду божьему?!
— По самому полному, — Браун шагнул из кустов, расправляя плечи, — Че ревем, принцесса?
— Мор.тимер, — икнула девушка, шмыгая носом, — помоги…
— Ты кто еще такой? — в глазах священника плескался трепет, а весь он сжался, стараясь стать меньше ростом, хотя могучий пират и так возвышал над ним на целую голову.
— Что ж это вы, святой отец, ослепли? Не видите, что перед вами сын божий? — едва моряк заметил, как один из мужиков потянулся за поленом, то тут же вскинул второй пистолет, — Только дернись — снесу башку.
— Богохульство — тоже есть великий грех…
— А я внебрачное дитя Посейдона, мне можно, — нехорошо улыбнулся Морган, — Теперь слушай сюда, папаша. Если не хочешь третий глаз на лбу, бери своих прихлебателей, и валите отсюда, пока я добрый. Девчонку только отпустите.
— Н-но он… — мужчина нахмурился сильнее и взвел большим пальцем курок, направляя дуло пистолета пастырю в лицо.
— Я, вроде, ясно выразился.
Проповедник нервно кивнул, подавая знак замершим норманнам, которые продолжали сверлить капитана тяжелыми взглядами. Как только четвертый разжал руки, Герди птицей выпорхнула из захвата и повисла на южанине, комкая его рубаху и истерично всхлипывая. Мужчина обнял девушку одной рукой, крепче прижимая ее к себе.
— Не тронули? — выдохнул он ей в макушку, на что йента энергично замотала головой. — А теперь свалили отсюда. К херам. И быстро.
Мужики переглянулись.
— Кого ждем? Пшли отсюда! — Морган дождался, пока они уйдут, и лишь тогда опустил курок на место. — Ну, все, хорош дрожать, мне Снеговика твоего отвязать надо.
Браун еле отцепил от себя рыдающую норманнку и кинулся распутывать узел на руках сейдмана, который уже просто осел на землю и привалился спиной к столбу, закрыв глаза.
— Как тебя угораздило? — скрутили знатно, у Лау даже руки синеть начали. — Это вообще кто был?
— Священник местный, — выдохнул белобрысый, поворачивая голову в сторону пирата, — отец Филипп. Давно он на меня зуб точил, вот теперь решил основательно взяться…
— Ну-ка, дай гляну, — морской волк подцепил северянина за бороду и повертел его лицо из сторону в сторону, — У-у-у…
Выглядел Ниссен скверно. Только-только сошедший с носа синяк снова наливался кровью, и как с такой силищей не сломали его бедняге — не понятно, вся левая сторона была в крови, которая сочилась из глубокой раны над бровью, нижняя губа разбита, от чего светлая борода стала багровой. Грудь и живот тоже получили сполна, но, судя по тому, что дышал северянин без стонов, ребра были целы.
Ниссен размял посиневшие руки, морщась и скрипя зубами. Вдруг на него бросилась Герди, обнимая мужчину за лицо ладошками и целуя, куда попадет. Лаури на мгновение опешил, а потом обнял йенту за плечи одной рукой, другой опираясь о землю.
— Что ж ты даже не отбивался-то? — Морган поднялся на ноги, отряхиваясь от мусора.
— Да нельзя мне своих трогать, — смущенно признался норманн, — обычай такой. Дурацкий. Сейдман не имеет права причинять вред родичам.
— Ха, а не вернись я вовремя, — пират скрестил руки на широкой груди и осуждающе посмотрел на опустившего голову шамана. Ниссен зарылся носом в волосы дрожащей в его руках девушки и вдыхал их легкий аромат мяты, пытаясь собрать скачущие мысли в звенящей от ударов голове.
Филипп все-таки добрался до него. Давно уже этот фанатик хотел избавиться от того, к чьему мнению прислушивается ярл с советом. У церкви никогда не было претензий ни к его матери, ни к нему самому, пока из Нордлиге не приехал новый священник. Предыдущий пастырь, отец Отто, сам неоднократно приходил к Лаури за травами для своей застуженной спины, пока старика не хватил удар, а потом пришел этот…
Он уже настроил против сейдмана часть жителей, осталось дело за малым — отец Герди, но это лишь вопрос времени.
Морган прав, не пальни он из кустов, горел бы сейчас добряк Ниссен ярким пламенем до неба, а йенту бы просто изнасиловали, свалив все на почившего сейдмана, мол, спасли девочку из лап злодея, по делом ему, проклятому язычнику.
— Идем, моя йента, тебе нужно успокоиться, — мужчина нежно подхватил жмущуюся к нему девушку на руки и попытался подняться, но в глазах резко потемнело.
— Э-э-э, куда?! — Браун подскочил к оседающему обратно норманну и придержал его плечом. — Давай-ка я? Иди сюда, принцесса.
Моряк осторожно поднял Герди, а затем помог встать и Лаури.
Теперь пирату пришлось хозяйничать в доме норманна, пока тот пытался успокоить безостановочно плачущую девушку. Йента истерично всхлипывала и дрожала, уткнувшись в грудь шамана, который растянулся на постели и гладил ее по голове и спине. Он что-то нежно шептал северянке на своем языке, пока Морган метался по комнате.
Когда-то давно, только заступив на службу юнгой, Брауна приставили к доктору, который был на корабле. Он уже толком не помнил, чему учил его тот старый немец, но хорошо усвоил одно — любую рану сначала нужно промыть. Мужчина плеснул из чайника в глубокую миску воды и подхватил висевшее на стуле полотенце, для начала пойдет.
Морган прихватил с собой предмет мебели и, развернув спинкой к кровати, оседлал, протягивая норманну воду. Сам лезть побоялся, а то ненароком сделал бы хуже.
— Спасибо, — Лаури благодарно кивнул и поставил посудину себе под бок, обмакивая край полотенца. Сейдман аккуратно начал отмывать израненное лицо, морщась от боли, но продолжая шептать нежности дрожащей на нем девчонке. Вдруг она встрепенулась и отняла заплаканное лицо от его груди. — Что такое, моя йента?
— Вам надо уходить, — выдала девушка осипшим голосом, — Это чудовище не успокоится, пока не сживет тебя со свету.
— С чего такие выводы? — вскинул бровь пират, Герди перевела на него взгляд. Сейчас, с распущенными волосами цвета спелой ржи и в простом платье, она выглядела на свои положенные пятнадцать.
— Я слышала, как они говорили, что нужно покончить с… этим проклятым язычником раз и навсегда. Только огонь сможет… — новая волна рыданий была на подходе, но Лаури предупреждающе погладил ее по щеке, — Сможет очистить землю от этой скверной… п-погани…
