сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)
========== Глава 1. Знакомство. ==========
Лес после дождя в разгар северного лета — самое мистическое, что вообще можно увидеть в своей жизни: по влажной от пролившихся капель земле, устеленной прошлогодним опаднем, стелется жидким, как разбавленное молоко, туман. В воздухе витает дух дождя, ощутимой пеленой оставаясь на коже, утяжеляя одежду и заставляя с трудом втягивать воздух в легкие. Вокруг тяжелым маревом висит запах грозы, ели и мха. Шагов почти не слышно, но слышно, как вздыхает лес — тяжко и протяжно, словно ворочаясь во сне.
Человек во всей этой серой гамме кажется абсолютно лишним и незначительным, но вот он, упорно прокладывает себе дорогу меж вековых деревьев, рассекая туман, который лижет ему ноги. Мужчина в нездешней одежде идет, глядя по сторонам с опасением, часто спотыкаясь и ежась от холода. Его кожа отливает бронзой, а отяжелевшие от влаги волосы неровными волнами рассыпались по плечам, оплетая кольцами мускулистую шею, будто щупальца спрута. Чужестранец то и дело хватался за висящие на поясе пистолеты, но осекался, вспоминая, что порох промок, а толку теперь от них не больше, чем от камня под ногами: кинуть можно, но выстрелить — вряд ли.
— Север — богатый край, — шипел под нос странник, со злости пиная носком еловую шишку, — золота хоть подтирайся… Хрень собачья! Ну ты и идиот, Морган! Повелся, как мальчишка!
Невинная шишка, посланная мощной ногой в дальний полет, гулко бухнула о ствол кривой сосны и покатилась вниз к ручью. Вода в низине с серебряным звоном разбивалась о камни и змейкой убегала в тьму чащи, теряясь меж папоротников и обломков скал. Морган остановился в паре шагов от журчащего истока, доставая из-за пазухи бурдюк для воды и продолжая недовольно бухтеть себе под нос. Когда мужчина присел, чтобы наполнить сосуд водой, в десяти шагах хрустнула ветка и послышались легкие, как ветерок, шаги. Мужчина моментально обратился в слух и завертел головой по сторонам, готовясь к худшему; в карих глазах мелькнуло опасение на грани испуга.
Из зарослей дикой ежевики, тяжело хлопая крыльями, вылетел иссиня-черный ворон и приземлился почти у самой воды. Пернатый вестник местных богов с интересом уставился на облегченно вздохнувшего путника.
— Повезло тебе, братец, — хмыкнул пират, — был бы порох сухой — шмальнул бы со страху.
Ворон, склонил голову, будто понимая человеческую речь и, что-то гортанно булькнув в ответ, расправил мощные крылья. Морган проводил птицу взглядом и встретился с еще одной парой глаз — на этот раз янтарно-желтой с примесью зелени.
— А вот это уже не хорошо…
Мужчина медленно стал подниматься с колен, не отводя напряженного взгляда от местного правителя леса — здорового пепельно-серого волка, вышедшего из тех же кустов, что и ворон. Главной проблемой Моргана было отсутствие какого-либо оружия, кроме промокших пистолетов, — два любимых ятагана остались на корабле.
Волк флегматично следил за мужчиной, не предпринимая никаких попыток напасть, только пару раз повел носом в сторону чужака. Бравый пират же судорожно соображал, как лучше спасти свою жизнь, ударь хищнику в голову блажь отобедать сегодня грозой морей и любимцем женщин, то есть им.
— Хороший волк, — дружелюбно протянул Морган, оплетая пальцами рукоять одного пистолета, — зачем тебе меня есть? Я весь просоленный, как бочковая треска, подавишься…
Зверь чихнул и мотнул лобастой башкой, а самообладание бравого пирата грозилось потеряться в ближайшем овраге и там же окопаться, но что-то заставило волка сначала застричь мохнатыми ушами, а затем и вовсе затрусить в обратную сторону, оставляя побледневшего Моргана один на один с колотящимся у самого горла сердцем. Мужчина провел дрожащей рукой по волосам и потер взмокшую шею. Одно дело рубиться с соперником на палубе, зная, что у того в арсенале ножи, заряженные пистолеты и кулаки, другое — дикий зверь с острыми клыками, которого ведет отнюдь не жажда наживы, а голод. Но сегодня местные Боги были милостивы к южанину, а потому участь быть разорванным и съеденным волками его миновала. Всю злость за неудачную высадку как ветром сдуло.
Сквозь густую пелену влажного воздуха мужчине почудился голос. Пират подорвался, как ужаленный, напряженно вслушиваясь в дыхание леса. Слова словно приносил далекий ветер — они слышались гулким отражением эха в гроте, далеким шумом прибоя и шорохом шагов на песке. Мужчина уже было решил, что ему показалось, но голос послышался снова, тише, но более отчетливо, словно знал, что его слышат. Звук доносился западнее, пирату даже показалось, что он кружит вокруг него, но Морган не видел даже намека на людей за весь день, что бродил здесь.
Решение увидеть обладателя голоса силилось с каждым мгновением. Ему нужен был проводник, потому как угодить в капкан или на медвежью тропу, коими его пугали матросы, побывавшие на этих землях, не хотелось. Черноволосый покоритель морей поплотнее закутался в набрякшую от влаги одежду и решительным шагом направился на звук, ускоряясь с каждым движением. Морган так и не понял, когда успел перейти на бег, с легкостью перемахивая через поваленные деревья, чьи-то норы и чудом не оскальзываясь. Он даже не понял, как спустился в низину, лишь заметил, что туман стал гуще и теперь доходил ему почти до пояса. Мужчина словно плавал в густом молоке.
Небо стало темнее и ниже, звуки тонули в тяжелом воздухе. Шестым чувством морской волк ощутил чье-то присутствие и выхватил из-за пояса один из пистолей, крутанулся вокруг себя, но лишь туман заклубился вокруг него, повинуясь воздушным потокам, пришедшим в движение от резкого рывка. Разгоряченный бегом, моряк тяжело дышал, чувствуя, как по виску стекает капля пота и как прилипает к спине рубаха. Мужчина нервно облизнул губы, напряженно вглядываясь в каждую тень вокруг себя.
«Молодчина, Кэп! Браво! Носиться, как обдолбанный дельфин, по незнакомому лесу, что может быть умнее? — в тишине темнеющего леса его внутренний голос набатом звучал в ушах, — Сейчас тебя сожрут, а твои шмотки на корабле растащат матросы. Гордись, баклан…»
Что-то резко ударило его в плечо, заставив потерять равновесие, а затем откуда-то сверху налетела тень с горящими глазами. Удивленный пират хорошенько приложился о землю спиной, забыв как дышать, потому как удар выбил из легких весь воздух. Кожу чуть выше кадыка обожгло холодом металла, а в плечо умело уперлось колено, лишая возможности двигаться. Скосив глаза в сторону пистолета, пират увидел, как прицельным пинком оружие отправилось в туман.
«Прости, мама, я был хреновым сыном…»
То, что мужчина видел перед собой совсем не было похоже на человека, скорее на воплощение чьего-то кошмара: на длинной и мощной шее была вытянутая морда, похожая на череп, увенчанная парой ветвистых рогов. Меж рогами свободно пропущена лента, унизанная бусинами, чьими-то зубами и перьями. Плечи и грудь твари походили на человеческие, как и руки, которые держали клинок у его горла, но кожа была неестественно багровой, словно ее и не было вовсе. Ног Морган не видел, но молился всему сущему, чтобы они не оказались козлиными.
Но самым жутким в твари были глаза, которые яркими звездами горели в глубине глазниц. Голубоватый холодный отблеск их въедался в самое сердце, заставляя то заячьим хвостом трепетать в груди. Не приведи Господь встретить эдакую тварь по пьяни, там и чертям душу отдать не долго. Тварь склонила к южанину голову и жадно втянула воздух, принюхиваясь к гостю. Морской волк шумно сглотнул, ожидая того, что сейчас его выпотрошат как свинью, но оно вскинуло сохатую башку, словно его окликнули; нож у горла опасно дрогнул.
— Ва эр дэ? (1) — голос у твари оказался глубокий, хрипящий и довольно громкий. Услышав только ей слышимый ответ нечисть метнулась в сторону, оставив замершего от шока Моргана лежать на земле.
Мужчина еще какое-то время созерцал чернеющие на фоне серого неба ветви, а затем провел ладонью по лицу, словно снимая с него невидимую паутину. В который раз смерть была так близко, но сейчас она имела самое жуткое из своих лиц. Морган прикрыл дрожащие ресницы, представляя ласковое теплое море и золотящийся на солнце песок, пытаясь согреться хотя бы воспоминанием о любимом месте.
— К черту все это, — выдохнул бравый пират, открывая глаза и хмуря брови, — к черту, к черту, к черту… К дьяволу золото, проклятый север и этот лес. И холод этот…
Мужчина рывком сел, отряхивая волосы от лесного мусора. Решено: нужно скорее найти поселение, хоть какое-нибудь, и рвать отсюда когти. Быстро.
(1) Что там?
***
Пробуждение в лесу было не самым радужным из того, что Морган пережил за свои двадцать восемь лет жизни: ныло все тело, болела голова, а во рту было мерзко и сухо.
— Вляпался так вляпался… И кто бы знал, что придется внезапно плыть в это богом забытое место… Вот черт, — прохрипел себе под нос пират, жадно присасываясь к бурдюку. Ледяная вода тепла не прибавила, зато проснулся он окончательно. Как и разозлился, в первую очередь, на самого себя за самонадеянность, а уже потом на весь мир, включая команду — Эти крысы сидят там небось в тепле, попивают мой ром. Жрут мою еду, а я здесь, как последний идиот отмораживаю задницу!
Неловкий пинок валяющегося под ногой полена, и обозленный пират с яростным криком рухнул обратно на землю, проклиная все на свете, но вековому лесу было все равно кто исторгает из себя отборную брань. Ему, по большому счету, было одинаково безразлично на все, что его не касалось. Вот и сейчас, выплеснув весь свой гнев и почти сорвав голос до хрипа, Морган снова окунулся в тяжелую тишину туманного северного края.
«Либо я заблудился окончательно, либо здесь действительно нет никаких поселений, » — тоскливо подумал мужчина, вороша дотлевающие угли палкой и подбрасывая туда собранный вечером хворост. После того, как он полночи бродил по лесу, но так никого и не встретил, было решено развести костер и лечь спать. Из еды у бравого пирата не нашлось ничего, что могло бы утолить его зверский голод после попойки, а потому спать он устроился с пустым желудком, который теперь без фальши исполнял партию умирающего кашалота. Вода сытости не добавила, а вот те ягоды, что призывными алыми точками светились меж темных листьев, вполне могли приглушить боль в желудке.
— Ну, дорогой Морган, выбирай: голодная смерть или с набитым брюхом и счастливой рожей, но в луже блевоты, — морской волк задумчиво покрутил в пальцах алую ягодку, похожую на ежевику, а затем забросил ее в рот, старательно прожевывая неожиданно нежную и сочную мякоть. Покатав ягодный сок по языку пират, наконец, набрался храбрости проглотить находку. К счастью, язык не начал гореть, отниматься или завязываться в узел, а живот скручивать болью. Расценив это как знак свыше, Морган жадно принялся уминать ягоды, ломая колючие ветки и расцарапывая руки. Куст кончился так внезапно, что не заметивший этого морской волк рухнул наземь, продолжая пожирать подвернувшиеся дары матушки природы, а когда соизволил оглядеться, то застыл в изумлении.
За кустами находилось древнее капище с каменными истуканами, выстроенными вкруг. У каждого было свое лицо и украшения: золото, серебро, драгоценные камни, тускло сверкающие во мраке чащи; какие-то идолы были вытесаны недавно, какие-то были изрядно побиты временем, а от некоторых остались лишь полуразрушенные основания. В центре капища виднелся каменный алтарь, высеченный из скалы. Видимо, кто-то недавно подносил дары своим богам, потому как большая часть идолов была измазана уже спекшейся кровью.
Мужчина шумно сглотнул и с алчным блеском в карих глазах направился в сторону священного круга: раз есть капище, значит есть и люди, которые все это возвели.
«А вот и ты, мое золотце», — отметил про себя морской разбойник, обтирая перемазанные ягодным соком ладони о штаны, но то, что он увидел, заставило его забыть о золоте и прочих прелестях жизни. На алтаре лежали обглоданные кости, с которых еще местами свисала плоть, а вокруг, в живописном хаосе были разложены внутренности. Моргану сложно было сказать, кем это было раньше: человеком или животным, но руки пирата, повидавшего немало жестоких схваток, похолодели. Сердце сдавило непреодолимой тоской по теплому морю, солнцу, терпкому рому, который остался на корабле и улыбчивой девахе, которую он жарко целовал перед тем, как отправиться в плавание.
Не замечая того, что он делает, мужчина приблизился к ближайшему истукану и коснулся пальцами холодного камня, который отозвался пульсацией, будто там внутри билось живое сердце. Пират как зачарованный скользил ладонью вдоль высеченных узоров, повторяя каждый изгиб причудливого рисунка.
— Ду эр икке велькомен хайр, — послышалось из-за спины, отчего волосы на теле встали дыбом, — Кхом дэ ут!(2)
Морган медленно обернулся и застыл, не имея возможности пошевелиться. На одном из разрушенных идолов сидела вчерашняя сохатая тварь, склонив башку набок и сверля мужчину колючими огнями горящих глаз. Ужас пережитого вновь вернулся, делая ладони липкими и дрожащими… Значит, не привиделось.
«Соберись, мужик, и не таких уродов видели», — пират попытался унять дрожь, сжав кулаки и медленно выдохнув сквозь стиснутые зубы, но помогло слабо.
Монстр продолжал прожигать его взглядом, однако, попыток напасть не предпринимал, будто просто изучал чужака. Морского волка это начинало порядком злить. Гнев жаркой волной медленно зарождался в груди, выжигая страх каленым железом. Чтобы он, капитан Морган Браун, отважный и лихой пират, половину жизни бороздящий моря, боялся какого-то черта рогатого? Да как бы не так!
— Кто ты, дьявол тебя раздери?! — выкрикнул мужчина, расправляя плечи и готовясь к драке, но тварь даже глазом не моргнула. — Я спрашиваю: что ты такое?
Рогатый монстр тяжело вздохнул и покачал головой, от чего перья и клыки на ленте тихонько бряцнули друг о друга.
— Язык проглотил или разговаривать не умеешь? — злость придавала храбрости и горячила кровь, но Морган опасался нападать первым, так как не мог с точностью сказать, какого размера зубы у противника.
— Ду эр фо хейт (3), — пробормотала тварь, поднимаясь во весь рост и оказываясь выше Моргана на полторы головы. Браун шумно сглотнул, но устоял на месте, обуреваемый противоречивым желанием кинуться на врага с голыми руками и с криком броситься наутек. Сохатый протянул руку туда, где, как думалось пирату, у него была пасть и просунул длинные пальцы в щель.
«Отсоси, сожрать я себя не дам!» — подумал морской волк, но вместо ожидаемой глотки с тысячей зубов увидел нахмуренное мужское лицо с аккуратно подстриженной бородой.
— Какого х…
Перед ним теперь стоял не оживший ночной кошмар, а перемазанный кровью и грязью широкоплечий мужчина, едва ли старше самого Моргана. То, что он принял за морду, оказалось накидкой из звериной шкуры, искусно украшенной мелкими безделушками. Дикарь был обнажен по пояс, так что ноги у него были вполне человеческими, чего Браун сперва не заметил. Да, на них не было привычных ему сапог, а нечто среднее между унтами эскимосов и онучами гардарийцев, но и копыт там не наблюдалось. На поясе висела небольшая сумка, пристегнутая к широкому ремню и двойные ножны с ножами, с одним из которых Морган уже был знаком.
— Дэ эр эт хэллиг стэд, кан ду икке ваэрэ хайр(4), — голос бородача теперь звучал мелодичнее и громче, нежели под толстым слоем шкур. Что, собственно, не помешало этому стать последней каплей для Моргана, который с гортанным рыком кинулся на насупленного дикаря.
— Сейчас ты у меня огребешь, олень!
Наступление захлебнулось в зародыше, когда ловким кувырком через голову северянин ушел от разъярённого пирата, который с размаху налетел на камень. Дикарь двигался быстро и плавно, как кошка в отличие от Брауна, привыкшего идти напролом и бить в лоб. Норманн легко уворачивался от каждого выпада южанина, чем еще больше злил последнего. Наконец, Моргану надоели эти танцы с аборигеном и он, выхватив из-за пазухи пистолет, метнул его прямо в лицо противнику.
Массивное оружие просвистело в добром локте над головой противника, от чего тот криво ухмыльнулся.
— Вэд! (5) — крикнул норманн, но морской волк и не рассчитывал на попадание, с меткостью у него всегда были проблемы. Целью было отвлечь внимание врага, что ему и удалось. Как только дикарь крутанул головой, следя за пистолетом, Морган с диким рыком протаранил его, обхватывая поперек пояса и валя на землю, попутно выхватывая один из ножей.
