сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)
— Ну, я заметил, что ты серьги свои снял, вот и спросил, — пожал плечами норманн и продолжил идти в сторону трактира, отряхивая на ходу куртку от налипшей земли и украдкой посмеиваясь в бороду.
[8] Полицейский, дозорный. Мы не нашли подходящего термина для этого эпитета, поэтому полицаи в Норвии у нас городничие.
[9] Так как Штейн говорит на старонорманнском, то новые слова он заменяет старыми синонимами, как это делается в исландском языке в нашем мире.
[10] В народе именуемый Софийским союзом, так как был подписан командованием в городе София (Константинополь)
[11] Альтернативные варианты Германии, Франции, Великобритании и связка сразу всех Балтийских стран (Польша, Эстония, Латвия и Литва).
[12] Медвежий угол.
========== Глава 5. Дальний пусть. Часть 2. ==========
Комментарий к Глава 5. Дальний пусть. Часть 2.
Это объединенная глава. Целая. Ничего здесь не изменено.
Приятного чтения!
Хорошая новость! Мы возобновили работу над Пиратами, надеюсь, что эту авантюру мы доведем до конца! Спасибо за ожидание и приятного чтения.
P.S. По возможности обновления теперь будут выходить небольшими отрывками.
— Это называется «на мази»?! — Лаури негодующе всплеснул руками, швыряя грязную рубаху на пол и выуживая чистую из сумки. Морган же сидел в кресле напротив него, закинув ноги на подлокотник.
— А то ж, — пожал плечами пират, — осталось только встретиться и обсудить детали.
Сейдман покрутил в руках сменную одежду, оглаживая пальцами вышивку на вороте, которую Герди старательно мастерила не одну ночь. План южанина казался ему полнейшим безумием!
— По-твоему, краем уха узнать через третьи руки, что кто-то, кого ты в глаза никогда не видел, плывет тем же морским путем, что и твой «Вольный» и, возможно, поможет нам нагнать корабль — это четкий и логичный план?
— Слушай, а давай ты не будешь умничать? Тем более ты так и не сказал мне спасибо, — Мор удобнее устроился в кресле и поиграл бровями, — Я готов, можешь начинать!
— Ты хоть знаешь, как его зовут?
— Спасибо, Морган, что спас мою белобрысую за-адницу, — принялся дразниться пират, кривясь и повторяя манеру речи сейдмана.
— Серьезно? — опешил Ниссен, а Браун все не унимался.
— Я бы без тебя знатно обосра-ался, Морган…
— А НУ ХВАТИТ! – громогласно рявкнул Лау. От неожиданности пират вздрогнул и округлил глаза.
— Ладно-ладно, — он выпрямился в кресле, подозрительно поглядывая на норманна. — Только не ори, истеричка. Все как один твердили, что он тощий и рыжий.
Сейдман устало воздел взгляд к запыленному потолку и провел ладонью по лицу, тяжело вздыхая.
— Да здесь каждый пятый подходит под твое описание, — Браун беззастенчиво ковырялся в ухе от скуки, пока норманн прикидывал, как быстро они найдут нужного им человека. — Это иноземец?
— Да черт его знает, — пожал плечами пират, разглядывая собственные ногти.
Светловолосый шаман поскреб широкую грудь, вновь обреченно вздыхая, как вдруг ему в голову пришла весьма странная мысль.
— А ты не подумал, что это вообще может быть женщина?
— Баба на корабле — быть беде, — скороговоркой выпалил Морган, поднимаясь на ноги, — и вообще, чего ты так завелся? Ревнуешь что ли?
Теперь Лаури удивленно округлил голубые глаза и фыркнул, поражаясь наглости своего соседа, который уже не в первый раз отвешивал подобные сальные шуточки в его адрес. Браун же, поравнявшись с норманном, по-собачьи повел носом и деланно скривился, отшатываясь в сторону.
— Ну и несет же от тебя! Снеговик, ты что там, в дерьме валялся?
— Это болотный газ, — мужчина был согласен, воняло знатно, теперь придется распрощаться с любимой рубахой, — я собирал жирянку.
— Избавь меня от этих подробностей, дорогая Лаурентия, и шевели задницей.
— КАК ТЫ МЕНЯ НАЗВАЛ?!
***
Харчевня «Добрый конюх» больше походила на старый покосившийся сарай с полуразвалившейся крышей и просевшим фундаментом, нежели на двухэтажный дом. Пошарпанная вывеска уже давно лишилась нескольких латунных букв, которые никто так и не вернул на место, а потому конюх благополучно стал конем. В довершении, кто-то особо умный намалевал под надписью этого самого скакуна, которого можно было распознать разве что спьяну и раза с третьего.
Ниссен удивленно поднял брови и поджал губы.
— «Дохлый конь», говоришь? — он перевел взгляд с вывески на Моргана, который стоял в шаге от мужчины, напряженно хмурил лоб и жевал соломинку, непонятно откуда выуженную по дороге.
— Ну да, — похоже, что ожидания пирата не оправдывались вообще никоим образом.
— Точно?
— Я трижды спросил, тот германец хорошо говорил на Всеобщем.
— Германский созвучен с норманнским, он мог и…
— Хорош лясы точить, пошли уже, — пират подтолкнул спутника в плечо и кивнул в сторону двери, откуда мгновением позже, вылетел спиной вперед потрепанный и грязный мужик в драном морском сюртуке. Лаури и Морган удивленно уставились на местного завсегдатая, который с трудом поднялся на ноги и громко сплюнул на землю.
— Грета, тиспэ! — нетрезво заголосил норманн, заметно покачиваясь на нетвердых ногах, — Йэй блир фортшат фулль и квельд! [50]
Следом в дверях показалась дородная женщина с тяжелой русой косой на плече и подносом под мышкой. Морган прежде видел больших женщин, но никогда они не внушали ему такой трепет. Норманнка была не ниже самого Брауна, чуть уже в плечах, но в обхвате груди крепко сложенный южанин все равно уступал этой великолепной женщине, которая, был готов поклясться пират, могла и медведя уложить. Грета недобро смотрела на мужика, хмуря светлые брови.
— Ду хар алерэдэ нок, Свен. Го и дваллэ[51], — северянка уже приготовилась отбивать нападки нетрезвого мужика, как тот запутался в собственных ногах и рухнул наземь, как подкошенный, храпя на весь двор. — Ноддэ икке.[52]
Морган шумно сглотнул, а потом, натянув самую обворожительную улыбку, решительно двинулся к местной валькирии.
— Прошу прощения, уважаемая!
— Ва?[53] — женщина не поняла, что южанин говорит именно с ней, потому что она не сводила глаз с храпящего пьянчуги, будто он вот-вот вскочит на ноги и рванет ко входу. Видать, не в первой.
— Э… Снеговик, переведи…
— Я говорить и понимать язык, — Грета скрестила руки под большой грудью, хмуря светлые брови. — Чего хотеть?
Мужчины переглянулись.
— Понимаете ли, милейшая, мы кое-кого ищем.
— Преступников не прятать, — оборвала пирата норманнка.
— О, нет, Вы не так поняли…
— Эн ланг рёдхорет манн. Ви бле форталт ат дэ эр эн хэр, — вмешался сейдман. — Хан кан хьёльпе осс.[54]
Морган метнул в спутника полный гнева и молчаливого упрека взгляд и поджал губы. Грета скептично вскинула бровь, разглядывая светловолосого соотечественника.
— Ворфор?[55]
— Канскье хан вэт вор дэ коммер, ви трэнгер эт скип, [56] — врать сейчас было весьма невыгодно по двум причинам: первая, и самая весомая, — Лаури делал это из рук вон плохо, а во-вторых, он был бы не первым человеком, кто пытался обвести эту величественную женщину вокруг пальца. Поэтому сейдман нервничал, чувствуя, как потеют и дрожат руки.
— Идти за мной, — кивнула в сторону выхода Грета, спустя какое-то время.
Внутри трактир выглядел еще печальнее, нежели снаружи. Под сапогами хрустели мелкие кости, которые посетители не чурались сплевывать прямо на пол, столы были заляпаны и казались липкими от пролитого пива и осевшей на них пыли, будто никто и никогда их не протирал с самого открытия. Контингент был сплошь пропитые и мрачные хари, которые, сейдман был готов чем угодно поклясться, сейчас по-братски хлопали друг друга по спине, а потом в эту самую спину всадят нож за пару монет. Разносчиц было трое, считая саму Грету, и они были далеко не так милы, как Дэгни. По всей видимости родственницы норманнки, которая сейчас рассекала толпу перед мужчинами.
Несмотря на запущенность помещения, народу здесь было довольно много, видимо, сказывалась репутация заведения. Ну и танцующая на широкой бочке девица весьма миловидной наружности, лихо крутящая бедрами под бренчание и стуки местного трубадура, который сидел подле нее и служил роль охранника, чтобы ретивые зрители не полезли к артистке.
За разглядыванием местного колорита Лаури не заметил небольшую кучку мужиков, которые сидели в дальнем углу, а потому весьма удивился, когда Грета остановилась возле них. Норманны (а может и не только?) громогласно гоготали и вскидывали кружки с пойлом, выкрикивая зычное «Скьйоль![57]»
— Эй, Рёвссон[58], — женщина обратилась к кому-то из сидящих, — дэт эр фор дей.
Мужики разом повернули головы в сторону незваных гостей и теперь прожигали их недовольными взглядами.
— Вэм тренгтэ йэй дэт фор? М, Грета?[59] — послышался из-за спин хмурых мужиков довольно насмешливый и приятный баритон.
Морган приготовился к тому, что сейчас их будут бить, возможно, даже ногами, а потому напрягся и сжал кулаки. Лаури непроизвольно сделал тоже самое.
— Нам нужен человек, который плывет во Франкию через Альвионские острова, — голос Брауна чуть предательски не дрогнул, но пират продолжал держать лицо, ведь главное — правильно произведенное первое впечатление.
— Ну и зачем же? — южанина начало порядком раздражать, что он не видит лица собеседника, только численное превосходство оппонентов несколько остужало его пыл.
— Этого я не могу сказать абы кому, чьей наглой рожи я даже не вижу, — это был опасный блеф, который мог знатно выйти пирату боком, но чутье редко подводило его на этот счет. И сейчас оно просто вопило, что момент крайне подходящий.
Ниссен же начинал тихонько готовиться к самому худшему, так как против одного противника он еще мог спокойно выстоять, даже двух, но противопоставить что-то целой ораве пьяных и разозленных мужиков — вряд ли.
Голос из-за норманнских спин довольно фыркнул.
— Парни, всем эля за мой счет, пока на ногах стоять не перестанете, если сами доползете до стойки, — предложение надраться до поросячьего визга на халяву сразу же стерло недовольство с лиц норманнов, и они деланно неохотно стали подниматься со своих мест.
Перед Морганом и Ниссеном предстал тот, кто полностью подходил под описание германца. За столом расслабленно восседал рыжий, как раскаленная кочерга, мужчина с выразительным лицом, усеянным россыпью золотистых веснушек. Брауна аж передернуло от этого зрелища. Темные глаза незнакомца внимательно изучали мужчин, останавливаясь то на одном, то на другом. Рыжий по-лисьи повел носом, словно принюхиваясь, а затем выразительно поморщился и поочередно хрустнул костяшками на левой руке.
— В ногах правды нет, — хмыкнул Рёвссон, как его назвала разносчица, — да и не люблю, когда на меня смотрят свысока.
Но Морган не спешил выполнять его приказ, завуалированный просьбой. Он знал таких людей, которые за всей этой наигранной манерностью и непринужденностью скрывали свою личину матерого хищника, потому что сам так частенько поступал.
Рыжеволосый напоминал ему леопарда, которого он когда-то видел в одном из портов юга. С виду это большая и ленивая кошка, но стоит ему учуять добычу, как он сию же минуту превращался в смертоносный комок мышц. Вот и Рёвссон производил такое же впечатление.
Лаури же подобного чувства не разделял, он просто пытался понять, откуда лицо мужчины ему так знакомо.
— Как-то не клеится у нас беседа, — вздохнул рыжий, натянуто улыбаясь и поднимаясь с насиженного места. Ростом он, возможно, не уступал Моргану, но вот в ширине плеч — с лихвой. Рёвссон протянул руку стоящему напротив него пирату, — Дамиан Триаль.
Морган еле слышно скрипнул зубами, стараясь не скривиться от отвращения. Рыжий, конопатый, еще и француз! Дальше что, мешок с дерьмом на голову?!
— Мортимер Лоуренс, — соврал пират, оскалившись в ответ, и сжал протянутую ему узкую кисть с длинными пальцами и тяжелым золотым перстнем, похожим на тот, что мирно лежал у южанина в браслете. А этот белобрысый — мой переводчик.
— Любопытно, — Триаль, сощурился, вглядываясь в лицо сейдмана, от чего тот поежился, словно от холода, — а имя у переводчика есть?
— Не о нем сейчас речь, — отрезал Браун, — есть кое-что, о чем я очень хочу с тобой побеседовать, Дамиан.
* * *
Это была уже восьмая кружка, которую Морган опрокидывал в себя. И как только не свалился еще? Вообще Лаури старался не прикладываться к крепкому пойлу, да и, признаться честно, вообще старался не пить, но на сейдманских праздниках чего только не было. Потому в голове норманна сейчас шумело, а собственные руки ощущались, будто их подменили на два мешка с соломой. Пират же продолжал острить и балагурить, пытаясь втереться в доверие к новому товарищу. Товарищ на это лишь лукаво щурился и криво улыбался уголком губ, будто и не пьянел вовсе.
— И вот, значит! — Браун залихватски тряхнул волнистой гривой, — в самый разгар абордажа эта падла как рубанет меня поперек груди! Мужик, я думал, что коней двину, чесслово, потому что поговаривали, будто он свои клинки ядом рыбы… как ее, дьявол раздери? Да и хер с ней! Ядом мажет! Во!
Южанин дернул за ворот рубашки, оголяя мощную грудь с белесым крестообразным шрамом, получая заинтересованный взгляд танцовщицы и самой молодой из разносчиц. Триаль лишь лениво хмыкнул и переключился на сидящего напротив Ниссена.
— Все хорошо? Ты какой-то бледный, Лау, — лицо рыжего подернулось дымкой, которую сейдман попытался сморгнуть, но почувствовал, что голова стала кружиться сильнее. Кивок, послуживший ответом, едва не свалил его с лавки.– Ясно.
Дамиан снова удостоил Моргана своим вниманием, на этот раз нагло зажав его подбородок тонкими пальцами. Браун расценил этот жест по-своему.
— Ну, если ты настаиваешь, можем и уединиться, — пьяно улыбнулся пират.
— Я тут подумал, что надобно тебе отдохнуть. Устал, небось, — Триаль пристально смотрел южанину в глаза, как кот, гипнотизирующий мышь перед броском на несчастного грызуна. Мужчина подозрительно нахмурился, пытаясь сопротивляться, но тщетно. Спустя пару минут он осоловело заморгал, а потом и вовсе обмяк в руках рыжего, который уронил собутыльника лицом в стол, не особо переживая за его целостность. Когда Дамиан перевел взгляд на Ниссена, то внутри сейдмана все похолодело, — подобным образом смотрела на него мать, когда он в первый раз напился с ярловскими сыновьями на Йоль по малолетству. — Твой друг весьма словоохотлив, что мне не очень нравится. Так что говорить по делу буду с тобой.
Под цепким взглядом темно-карих глаз норманну было весьма не по себе. Голова почти моментально прояснилась, а тело снова ощущалось как свое, будто и не было нескольких стаканов пива и акевитта. Лицо Рёвссона смягчилось, и он позволил себе мягко улыбнуться, будто был доволен результатом. А спустя пару мгновений, Лаури и вовсе почувствовал, что он снова абсолютно трезв.
— Вот и славно, пойдем-ка, выйдем, а то здесь шумно, — мужчина хлопнул его по плечу и поднялся из-за стола, отпихивая сопящего носом в стол Моргана.
На какой-то краткий миг Ниссену показалось, что окружающие вовсе перестали обращать на них внимание, потому как больше не ощущал на себе косых или заинтересованных взглядов. А мимо Рёвссона и вовсе проходили, как мимо пустого места. Когда мужчины вышли на улицу, то рыжий моментально преобразился, из движений исчезла расхлябанность и смазанность, появилась резкость, присущая опытным охотникам. Или убийцам…
— Уверен, что доверять твоему спутнику — удачная затея? — рыжий ловко выудил из-за пазухи трубку и принялся ее набивать ароматным табаком.
— А тебе? — верный Хвит надежно покоился в своих ножнах на поясе, но Лау в любой момент был готов пустить его в ход, вздумай незнакомец напасть.
Триаль иронично вскинул бровь, словно читая мысли нормана. Ниссен нервно поежился, не сводя глаз с собеседника, чье лицо время от времени озарялось оранжевым светом тлеющего курева. Дамиан выпустил через нос густой дым и облизнул тонкие губы кончиком языка.
— Твоя мать доверяла, — неожиданно выдал рыжий. По рукам сейдмана побежал холодок, — хотя, это мне далось непросто, Улла [60] оправдывала свое имя больше, чем кто-либо из ее тезок.
— Ты знал ее?
— Она научила меня всему, что я знаю, дружок, — снова улыбнулся Триаль. — А тебя я помню еще во-от таким.
Мужчина опустил раскрытую ладонь на уровень чуть ниже пояса.
