Текст книги "The Lie I've Lived (СИ)"

Автор книги: jbern

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 41 страниц)

Невилл выглядит так, как будто я его только что пнул. Неправильный ответ.

– Ты не тронешь папину палочку! Я тебе не позволю!

– Тише, Невилл, притормози, это ведь только предположение. Я не знал, что она столько для тебя значит. Может, сделаем так: в первый же хогсмидский выходной зайдем в Косой переулок, и я куплю тебе палочку?

– Я не нуждаюсь в благотворительности! И нам нельзя покидать пределов Хогсмида. Я слышал, камины ограждены возрастным рубежом.

– Я всё подготовлю. Воспользуемся моим плащом. Большинство магазинов следует правилам, но есть же и исключения. И это не благотворительность, ты мой друг, а твоя бабушка не права, заставляя тебе пользоваться палочкой, которая, по всей вероятности, тебе не подходит.

– Мы же нарушим правила… – От подобной трусости Алисе захотелось бы кого-то поколотить.

– Обдумай вопрос, дружище. Если не хочешь сейчас, дождемся каникул и будет тогда тебе от меня подарок. Слушай, уверен, твой папа был бы польщен тем, что ты пользуешься его палочкой – мой бы точно гордился, но ещё он хотел бы, чтобы я сделал всё в моих силах, чтобы стать лучшим среди волшебников.

– Полагаю, ты прав. Дай мне немного подумать.

– Думай сколько угодно. Только дай знать о решении. – Если пойти с ним пораньше, то я всё ещё успеваю на свидание с Кэти. Надеюсь, она не строит иллюзий по поводу визита к мадам Паддифут.

Невилл уходит, а я падаю на кровать и пытаюсь собраться с мыслями. Над головой появляется огненный шар, пугая меня до смерти. Черт, Фоукс с Сортировочной Шляпой! Чуть не описался. Феникс роняет на меня смеющуюся подружку. Неужели проклятая птица только что хихикнула?

– Прости, ЭйчДжей. Я всего лишь попросила птичку принести меня к тебе в гости.

– Уверен, ты даже на это не намекнула.

– Конечно, нет. А теперь надень меня на голову. У нас всего пара минут, а потом дрянная птица вернется за мной.

– Что случилось? Дамблдор не пускает тебя погулять?

– Как ты легко можешь себе представить, он вдруг очень заинтересовался тем, чем ты занимался этим летом. Я бы предпочла, чтобы он не пронюхал об этой беседе. Желательно как-нибудь послать Вуду сову. Дамблдор планирует нанести ему визит, чтобы поговорить о тебе.

– Что он подозревает?

– Пока ничего, блуждает в темноте, а Олли уехал в Норвегию на две недели, но на твоем месте я бы послала сову поскорее. У тебя есть время, пока Дамблдор вместе с министром пытаются не дать перенести Турнир в другую школу. Не стоит и говорить, что другие министры не слишком рады известиям о вновь появившихся ПСах.

Шляпа дает мне переварить новости, а потом продолжает:

– Он полагал, что ты проведешь остаток лета с Уизли, и был очень удивлен обратному. Сейчас он в курсе, что на чемпионате ты был вместе с Вудом, но не знает, что большую часть лета ты провел с ним.

– Спасибо. Я надеялся всё провернуть тихо, но не рассчитывал, что в этом году меня попытаются убить так рано. Пошлю Олли письмо сегодня ж вечером. А что с твоей песней? Слышал, она была длинной и скучной. А я-то ожидал талантливых инсинуаций на предмет применения флобберчервей.

Шляпа прикидывается уязвленной:

– Эти кретины не понимают моего юмора. У тебя есть с собой перо? Доставай и выписывай первые буквы каждой строки.

Кивнув, достаю перо из сундука. Колпак напевает мне песню в уме, а я выписываю буквы. Когда он заканчивает, всматриваюсь в пергамент. В «безобидной» и бессвязной песенке есть и второе дно.

Я хочу, чтобы все из вас стали раком и дали в задницу.

Заливаясь от хохота, одобряю результат, а шляпа смеется в моем разуме.

– Все мои песни напечатаны в приложении к «Истории Хогвартса». Такое я проделываю уже не в первый раз. Когда-нибудь кто-нибудь это заметит.

– Какой для меня стимул все-таки прочитать эту книгу! Ну, и на что был похож Снейп, когда влетел в кабинет Дамблдора?

– Ещё бы чуть-чуть и покраснел. Это только мне кажется, или он и вправду напоминает собачью какашку, пролежавшую неделю на солнце? Смотрю, ты изменил планы.

– О, я в любом случае его уничтожу. Просто не собираюсь рисковать ради этого своей жизнью. Все эти детишки знают, где были той ночью их родители. По всей вероятности, они уже думают о том, как бы меня достать. Понаблюдав за ними, можно узнать что угодно.

– Неплохой ход – перетянуть медсестру на свою сторону. Молодец, ЭйчДжей. Посмотрим, что можно сделать. Для начала неплохо бы пообщаться с той девчонкой в ванной, Миртл. А может, будешь встречаться с ней, а не с Белл? Тогда остальные к тебе и близко не подойдут! Только надо бы договориться с привидением Слизерина, но тут у тебя неплохие шансы.

– С чего бы это вдруг мне общаться с Кровавым Бароном?

– Имеешь в виду Лорда Барона Уильяма Поттера? Ну, даже и не знаю, придурок! Не хочешь попробовать догадаться?

========== Глава 7. Мне здесь не место ==========

15 сентября 1994 г., четверг.

Я всегда был жаворонком. Плохо спал, да и привычка вставать, чтобы приготовить Дурслям завтрак, оставила на мне свой отпечаток. Ещё одно тонкое отличие от Джеймса Поттера, мистера «разбудите меня где-то в полдень». Но даже так, пять утра – это вообще уже ни в какие ворота. Варить зелья слишком рано, но хотя бы рецепт у обезболивающего довольно простой.

Мадам Помфри в оба следит за происходящим.

– Поттер, вяловато вы как-то помешиваете. Надеюсь, свой инструмент вы держите по-другому.

Игнорируя грязный намек, сосредотачиваюсь на стоящем напротив кипящем котле и напоминаю себе, что так намного лучше, чем со Снейпом.

– Знаете, что сегодня за день, мистер Поттер?

– Четверг.

– Да, но именно сегодня мадам Трюк проводит первый урок полетов у первоклашек. Эти выходные обычно самые напряженные в году. Из тридцати шести новичков – двадцать один маглорожденный. Даже если с урока они уйдут без ран, то предупреждений преподавателя они не послушают и до конца недели большая часть из них попытается полетать без надзора. И если им повезет, то мы увидим только шишки, ушибы и пару царапин, но костерост у нас под рукой не просто так. В этом году – когда вы у меня под боком – я собираюсь лично пойти туда и в корне пресечь всякие глупости.

– Возьмите с собой балусово масло, заставьте всех попробовать по ложечке – тогда они будут знать, что их ждет в случае падения, – засмеялся я, зная, насколько гадкий вкус у данного растительного экстракта. Это основа для костероста, и частично именно масло придает зелью «уникальный» вкус.

Я взглянул на медсестру и поймал обращенную ко мне улыбку.

– Да вы коварный тип, мистер Поттер. Мне нравится ваша идея. – Жаль, но не могу поставить идею себе в заслугу – это один из способов, которым мама Джеймса обычно удерживала его от инцидентов с метлой. – А теперь не забудьте установить таймер. Пять минут варить на медленном огне, одну минуту помешивать, и так повторить ещё дважды, и начинайте фильтровать. В котле должно быть десять доз. Уже к ланчу я смогу проверить степень их действенности.

Мои навыки в зельеварении её впечатляют. Интересно, дошли ли уже слухи до Снейпа? Сделанное мною на этой неделе кровевосстанавливающее, как ни удивительно, вполне соответствовало «медицинским стандартам». Бальзам от нарывов до них не дотянул, но в мою защиту надо сказать, что жидкости Джеймсу удавались больше, чем кремы. Джеймс обычно допекал Лили, настаивая, что у девчонок кремы получаются гораздо лучше, потому что они все время пользуются косметикой. Люпин с Петтигрю не согласились с его словами и одним прекрасным утром вдруг обнаружили себя в новом, неординарном облике, наложенном ночью Джеймсом и Сириусом. Когда за завтраком чары спали, парочка сильно смахивала на мимов, выступающих в магловских парках.

Медсестра вернулась из кладовки с бутылкой балусова масла. Первоклашка, попробовавший эту дрянь и все равно получивший травму, должно быть, действительно жаждет научиться летать!

– Гарри, я собираюсь на утренний педсовет, а затем на завтрак. Полагаю, что там будет и профессор Макгонагалл – я поставлю её в известность, что воспользуюсь твоими услугами до окончания урока полета. Когда Ксиомара перейдет к основам хранения и ухода, я отпущу тебя на лекцию по трансфигурации. Я пришлю к тебе одного из эльфов с завтраком.

– Благодарю, но я сам отдам распоряжения одному из своих домовиков.

– Отлично, в случае чего-то серьезного воспользуйся моим тревожным камнем.

Всю мою пищу готовит и приносит Добби. Я бы не прочь попробовать еду домовиков, но Добби мною даны специальные указания избегать всех других хогвартских учеников. Мародёры обычно подговаривали эльфов подмешивать что-нибудь в еду.

Если я ношу с собой в скрытых кармашках на поясе три безоара, ещё не значит, что я параноик…

Через тридцать минут я уже мыл котел, когда показались мои первые утренние пациенты. Как и предрекалось, слизеринцы заглядывали в крыло намного чаще обычного – особенно учитывая, что время педсоветов известно всем.

Миллисент Балстроуд ввела в больничное крыло странно передвигающуюся Трэйси Дэвис. Девчонки – пара «изгоев» Слизерина, их генетика работает против них. Миллисент слишком крупная и не очень-то симпатичная, – таких выбирают в барах парни, у которых алкоголь успешно заглушил здравый смысл. Надеюсь, ей нравится вонь спиртного и пота! Однако я могу и ошибаться: возможно, она найдет прекрасного принца, пусть и с фетишем сросшихся бровей.

Трэйси, напротив, довольно привлекательная девушка, уже начавшая приятно округляться в нужных местах. Ещё пара лет, и с ней будут считаться. Её проблема – не внешность, а маглорожденная мать. На факультете, который ставит происхождение во главу угла, она – гражданка второго сорта, которую терпят лишь из-за богатства и влияния её отца.

За происхождением Трэйси Дэвис стоит милая упиванческая мыльная опера. Она – о ПСе, которому приказали убить маглорожденную ведьму. А он спрятал ее и влюбился в нее. Мое первое знакомство с его хозяином позволило ему показать свой нос у всех своих бывших дружков, жениться на ведьме, законно принять их внебрачного ребенка и провести два года в Азкабане.

– Леди, что у вас за проблема?

– Кто-то подшутил над мылом Трэйси. Покажи ему свои руки. – У нее довольно неприятные нарывы.

– Покрыли гноем кусок мыла, да? Проблема легко решаема: я дам специальный крем. Он снимет боль и ускорит исцеление. Руки лучше держать забинтованными. Нарывы пройдут к воскресенью.

Трэйси по-прежнему переминается.

– Не только руки. Я заметила, что что-то не так, когда мыла кое-что ещё.

– О, – говорю я, мысленно отмечая факт, с чего именно мисс Дэвис начинает мытье. – Ну, я мог бы вызвать медсестру Помфри с педсовета?

– Твою мать! Мне так больно, что плевать, кто наложит мазь! Просто вылечи меня! – для такой малютки у нее здоровые лёгкие.

Я ушел в кабинет за кремом и парой латексных перчаток. Как ни странно, не весь волшебный мир настолько отсталый, как кажется.

– Отлично! Миллисент, ты не против наложить там крем? Так будет менее затруднительно.

– Отвали, Поттер! Я не собираюсь совать туда свои руки.

– Хорошо, значит, придется мне. – Я останавливаюсь у портрета директрисы Дервент, которая наблюдает разворачивающуюся напротив неё комедию. – Простите меня, мадам. Можно ли перенести ваш портрет в смотровую? Необходимо помочь женщине, ну, в деликатном месте, и мне хотелось бы иметь свидетеля.

– Твоим свидетелем буду я, – говорит Балстроуд – слишком уж поспешно.

– Хорошо, ты тоже можешь пройти с нами, но директриса была блестящим целителем. Её присутствие необходимо – я должен удостовериться, что делаю всё правильно.

Поворачиваюсь к ним спиной и палочкой левитирую картину по комнате. Мне незачем смотреть, как меняется на лицах встревоженное выражение.

– Ну ладно. Миллисент, не задернешь занавески? Нет нужды устраивать бесплатное шоу. Трэйси, можешь раздеваться. Будет проще, если ты ляжешь на кровать. В случае необходимости я могу поднять тебя в воздух, но боль пройдет, когда ты перестанешь двигаться.

Слизеринка начинает снимать мантию, когда нас прерывает хлопок, – она вопит и прикрывает грудь инфицированными руками – вся одежда падает. Ещё и этим теперь заниматься!

– Завтрак мистера Гарри Поттера! – практически кричит Добби. – О, я не знал, Гарри Поттер занят лечением. Добби лучше уйти?

– Нет, Добби. Это займет всего минутку. Просто постой там тихо рядом с мисс Балстроуд. Трэйси! Следует смотреть, куда ты кладешь руки. Вот, зачерпни крема и намажься везде, где касалась. О, Мерлин! Сэр Николас! Не высовывайтесь так из пола! Вы могли напугать меня до смерти!

– Примите мои извинения, юный целитель. Я привел Монаха, мы хотели поговорить с вами о личном деле касательно наступающей годовщины смерти.

– О, доброе утро, Монах. Сейчас я к вам подойду, вот только закончу с мисс Дэвис. Пожалуйста, вон туда.

– Выкини их отсюда! – вопит Трэйси.

– Честное слово, юная мисс, мы уже мертвы, – несколько раздраженно отвечает Монах.

– Что у тебя за больница? – шипит на меня Миллисент. Не успеваю я ответить, как прямо посреди груди Толстого Монаха появляется огненный шар, и выводящий трели Фоукс роняет Сортировочную Шляпу на голову Добби.

– Не на эльфа! Черт тебя подери, бессмертный цыпленок! В один прекрасный день… Э? Что это у нас здесь – Поттер, две ведьмы, одна из них голая, два привидения, картина и домовик? Похоже на начало крайне интересной шутки. И где кульминация?

Бедная Трэйси, кажется, готова бежать, одета она или нет, а я без камеры! Миллисент, похоже, готова меня задушить.

– Не сейчас, Шляпа! Добби, сними Шляпу и выйди за занавеску. Сэр Николас, достопочтенный Монах, не могли бы вы подождать по другую сторону занавесок? Я подойду к вам так скоро, как только смогу.

– Я чем-то могу помочь, Поттер? – интересуется необычайно услужливая вдруг Шляпа.

– Было бы мило, если бы ты заткнулась. – В перчатках наношу крем девчонке на интимные места и удостоверюсь, что грудь у неё обработана в достаточной мере.

– Должно быть, ты получаешь от этого удовольствие, – выдает мне Трэйси, набрасывая мантию в ту же секунду, как только я заканчиваю.

– Ты мне не особенно интересна, Трэйси. Любой, кто готов унизиться ради того, чтобы втереться в доверие к Малфою, для меня слишком небезопасен. – Я не ответил на ее шокированный взгляд и принялся бинтовать ее руки. – Хочу дать тебе медицинский совет: тебе потребуется кто-то, кто делал бы за тебя сегодня записи и помогал есть. Каждые четыре часа снимай повязки и снова накладывай крем. Когда пойдешь в туалет, обрабатывай низ и грудь. Какие-то вопросы по лечению?

Я немного подождал, глядя в ее голубые глаза и специально не опуская взгляда на едва прикрытое тело. Она ничего не ответила, так что я продолжил:

– Хорошо. Теперь личный совет: вы здесь уже больше трех лет. Если ваши соседи по факультету вас до сих пор не любили, наверняка и дальше не собираются. Занимаясь подобным идиотизмом, только потому что Малфой пожелал пустить обо мне слухи о том, что я извращенец, выставляет вас его инструментом, но не его другом. Передайте Панси и Дафне, что в следующий раз, когда одна из вас попытается сделать что-то подобное, я отыщу в этой тенденции что-нибудь уникальное и пошлю за профессором предсказания. А пока она будет интерпретировать нарывы, я возьму камеру Криви, чтобы мы могли запротоколировать отчет!

Обе смотрят на меня, разинув рты. Если ты хитра и амбициозна, это не означает, что и лгунья ты тоже отличная.

– Откуда ты узнал?

Взмахом руки откидываю занавески и смотрю на них через плечо.

– Потому что я чертов Гарри Поттер. В этом замке не многое проходит мимо моего внимания. И лучше бы вам об этом не забывать! А теперь бегом отсюда, девочки. – Наблюдаю, как они вылетают из палаты.

Поблагодарив портрет, я вешаю его на место и смываю запах латекса с рук, чтобы, наконец, позавтракать.

Шляпа смеется:

– Хорошая кульминация, Поттер. Ты показал, где раки зимуют, этим дремучим п…м, у которых и волосы-то только начали там расти.

Откуда Шляпа берет такие выражения? Не уверен, что хочу знать.

– В следующий раз они дважды подумают, прежде чем соглашаться на одну из смехотворных задумок Малфоя.

В комнату вплывает третье привидение и присоединяется к смеющимся духам Гриффиндора и Хаффлпаффа. Но снявший Кровавый Барон шлем не выказывает веселья.

– Я согласен, потомок. Ты загнал пару моих змей обратно в их норы, хотя я знаю, что это их не остановит.

– Я знаю, что вы правы, но дайте мне насладиться моментом, лорд Барон. Спасибо за своевременное предупреждение.

***

Кровавый Барон, который на самом деле Поттер, – несколько эксцентричен даже для моей «ненормальной» жизни. Он согласился помочь, но от меня потребуется ответная услуга. Почти всем ученикам, когда-то учившимся в этой школе, интересно, откуда на его тунике кровь. Я знаю ответ.

Лорд Барон Уильям Поттер был широко известен при дворе короля Генри II как Уильям де Трэси, а кровь, запятнавшая его тунику, принадлежит не кому иному, как святому Томасу Бекету. Убийство святого по наущению короля Англии обрекло его на бесконечное чистилище в посмертии.

Ни одного Поттера в Слизерин с тех пор не распределяли. Он был потрясен, когда я сказал ему, что со мной это чуть было не случилось. Семья Поттеров отказалась от него, потому что смерть архиепископа Кентерберийского не добавляла популярности в народе. Они прокляли его, запретив искать встречи с семьей, но так как именно я пытался его найти, это меняло дело.

Что я мог бы предложить привидению? Он требует кое-каких изменений. Во-первых, принять его обратно в семью, что достаточно просто будет сделать, как только мне исполнится семнадцать – снова. Землю и деньги, подаренные ему за убийство, необходимо продать. Дурсли были так добры, что взяли это на себя, а изъятие денег существенно скажется на состоянии хранилищ Поттеров, но мне все равно не придется работать ни дня в моей, как я надеюсь, долгой жизни. Последний кусочек паззла – я должен попросить действующего архиепископа Кентерберийского простить Уильяма Поттера.

Последнее, разумеется, несколько сложнее, но когда я верну его в семью, то найду способ справиться с задачей, а он поможет мне выжить для достижения результата.

Он, со своей стороны, обещает приглядывать за мной и даст мне знать о чем-то похожем на глупый заговор Малфоя, который попытался убедить Питера Яксли попытаться навредить мне. У мальчика ко мне какая-то нездоровая страсть. Надо бы что-то с этим сделать, вот только разобраться бы с рыбой покрупнее – по имени Северус Снейп.

Я довольно популярен нынче у -паффцев и -кловцев – мои комментарии о том-который-не-моется распространились по замку с рекордной скоростью. Хмыкнув, решаю, что надо бы разнести это имя по школе. Привидения и Добби улетучились, и во время завтрака я болтаю со Шляпой, пока не начинают появляться новые посетители. Это Колин со своей камерой. Должно быть, расплата за упоминание его имени перед девочками.

– Доброе утро, Колин. Чем-нибудь могу помочь?

– Медсестра здесь?

– Нет, но она вернется около десяти. Хочешь прийти позже?

– Да. Нет. Не знаю. У меня тут проблема…

Не поддавшись искушению прокомментировать, что у него в действительности за «проблема», интересуюсь:

– Какая проблема?

– Я думаю, меня прокляли.

– Правда? И как?

Его голос едва различим:

– У меня волосы там, где их быть не должно.

– Не понял?

– У меня волосы растут на той штуке! – естественно, фразу он выкрикивает, от чего Шляпа покатывается от хохота. Слава богу, в больнице больше никого нет. Я вздыхаю и начинаю объяснять, что наступает время в жизни маленького волшебника, когда его телу приходит пора меняться. Я любезно отказываюсь от его предложения «посмотреть на него», вместо этого вручаю ему брошюру «Юный волшебник – большие перемены» и ласково выдворяю мальчишку за дверь, сказав ему по окончании чтения передать ее и своему братцу.

И всё равно это лучше, чем Снейп. Я бы сказал, что могло быть и хуже, но не хочу искушать судьбу, давая ей повод снова обратить на меня сегодня свое внимание.

***

Профессор Макгонагалл кивает мне, когда я вхожу в класс. Она занята, пытаясь отменить у Невилла действие переключающего заклинания – его уши теперь стали частью кактуса. Как ему удалось такого наворотить? Я понаблюдал, как она наклоняется и говорит ему на ухо, слушающее с вышеупомянутого растения.

Этот урок проходил вместе с Равенкло, так что не надо было беспокоиться, что кто-то ко мне примется «приставать». Гермиона и Рон в первом ряду. Присоединяясь к ним, игнорирую все взгляды.

– Какое задание?

Гермиона смотрит на меня и покачивает тюльпаном – на его месте должен быть мизинец:

– Переключающее заклинание. Мы должны поменять местами свой мизинец на цветок в горшке, – палец движется в горшке, подражая ее движениям. Палец Рона до сих пор у него на руке, а сам он повторно вчитывается в лежащий перед ним текст.

– Как у Невилла…

– Не спрашивай. Не стоит тебе знать.

– Ладно, – значит, развлечение с переключающим. Быстро надоедает. Вообще-то, это заклинание – предшественник полной аппарации. Не желая скучать, я решаю немного позабавиться.

– Эй, Рон! Смотри, – я переключаю гермионин палец в горшке на свой. Теперь на моей руке её мизинец. – Теперь подвигай пальцем, – я смотрю, как палец на моей левой руке движется под её контролем. – Круто, да? Радуйтесь, что не пришлось менять местами козявки в носу.

Она пронзительно визжит, и тут я осознаю свою ошибку.

– Немедленно переставь обратно! Ты вообще читал о переключении частей тела у человека? Ты знаешь, что ты делаешь? – и что вы думаете – все на нас смотрят, включая любимого преподавателя Джеймса Поттера.

– Мистер Поттер! Что вы сделали?

– Я только переключил мой палец с пальцем Гермионы.

Мародёры называли её «Бука Макгонагалл» не просто так. Её взгляд упирается в мой.

– Вы знаете правила и последствия переключения живых составляющих?

Солгать или не солгать, вот в чем вопрос. Я не должен знать материал уровня ТРИТОНов, но «опережать класс» лучше, чем «считаться тупицей» – шансы на получение отработки намного меньше.

– Семь принципов Галберта – да, я знал, что делаю. Иначе не стал бы этим заниматься.

Она неплохо скрывает удивление, а вот Гермионе этого не удается.

– Хорошо, мистер Поттер. Проделайте обратно переключение.

Я знаю, что она критически наблюдает за движениями моей палочки. Предпочитаю не перебарщивать, меняя местами всё сразу. Так что я переключаю свой палец на палец Гермионы, а потом перемещаю тюльпан обратно в горшок и выставляю палец напоказ для оценки профессора – она убеждается, что оба пальца должным образом стали на место.

– Да, очень хорошая работа. Обычно бы я добавила баллов; однако, так как вы пропустили лекцию касательно безопасности и предпочли сразу же начать с заклинания, не проведя в классе и минуты, я отниму пять баллов за игнорирование правил безопасности в классе и назначу вам отработку в субботу строго в три часа пополудни.

Все вокруг меня знают, что она сильно сократила мой визит в Хогсмид. Это злит, и меня подмывает огрызнуться. Наказание послужит поводом откреститься от свидания, на которое я и так не хотел идти, но я прикусываю язычок, вытаскиваю учебник по трансфигурации из сумки и притворяюсь, что просматриваю теорию, которую и так прекрасно знаю.

С тех пор, как я получил те воспоминания, меня безумно раздражает одно – Макгонагалл. Война наложила на нее неприятный отпечаток. В классе она всегда была строга, однако, не претендуя на лавры Слагхорна и его «Клуба Слизняков», во времена Джеймса Поттера она всё-таки иногда проводила чаепитие с небольшой группкой старших учеников. Разумеется, большинство из тех учеников очень плохо кончили. А вот с момента поступления Гарри такого я уже не припоминаю.

Рон взглядом говорит мне: «Не повезло, друг!» – но именно Гермиона сводит с ума.

– Гарри! Нельзя же так валять дурака и разбрасываться заклинаниями! Тем более, когда тебя не было на лекции по безопасности!

Раздумываю, в какие неприятности могу попасть, если ещё немножко поколдую на уровне ТРИТОНов и превращу ее в двойника Живоглота. Терплю её шипение ещё полминуты.

– … честно, что на тебя нашло? То, что ты читал о продвинутой трансфигурации, ещё не значит, что надо пробовать при первой же возможности!

Скашиваю на нее глаза и шепчу в ответ:

– Ты высказала свои соображения. А теперь заткнись.

Гермиона привыкла бухтеть столько, сколько хочется. Даже ударив ее, я не добился бы настолько ошеломленного выражения на лице. Оставшуюся часть урока она молчит.

Полагаю, я должен чувствовать вину, но ничего подобного не ощущаю. Когда мы выходим из класса, я следую за равенкловцами и определяю мою цель.

– Майкл, Майкл Корнер!

Брюнет останавливается, удивленный, что я с ним заговорил.

– Да?

– Можно тебя на два слова?

Он жестом велит Энтони и Терри идти дальше без него.

– Чем обязан?

– Ну, я тут видел, как ты смотрел на Джинни Уизли…

Его лицо мрачнеет.

– О, и сейчас ты собираешься сказать мне, что она твоя и чтобы я держался от неё подальше? Я думал, ты встречаешься с одной из наших охотниц! Может, оставишь немножко и остальным?

Усмехаюсь:

– Ты неправильно понял, Майкл. Сейчас я собираюсь сказать, чтобы ты прекратил терять время и пригласил её уже в Хогсмид. Слушай, она немного зациклилась на мне, и ты меня этим очень выручишь. Она милая девочка, но не в моём вкусе. Ты сделаешь мне большое одолжение.

– Она действительно тебе не нравится?

– Прямо в яблочко. Если тебе вдруг понадобится, то могу замолвить за тебя словечко перед её братьями. – Не нужно ему знать, сколь ничтожно сейчас весит для них моё слово.

Корнер потрясён.

– Ты что, и правда готов это сделать? Ох, спасибо! Не подскажешь, как лучше действовать дальше?

– Иди и спроси. Прямой подход лучше всего. Вероятно, идеальнее всего будет, если ты спросишь её, когда рядом будет кто-то ещё. Могу поспорить, что если сделать это перед Роном, он разозлится, и тогда Джинни согласиться в пику ему. Если рядом буду я, то она точно согласится, чтобы заставить меня ревновать…

– Не уверен, что хочу встречаться с ней именно по этим причинам, – скептически отвечает он.

– Слушай, согласие на свидание означает лишь да или нет от девушки. А во время свидания все зависит уже от тебя. Что в этом плохого?

– Она всё время будет сравнивать меня с тобой.

Чёрт! Да ладно тебе, Корнер! Будь же ты мужиком!

– Просто будь самим собой, Майкл. Не попытаешься – не узнаешь. Если у вас ничего не выйдет – что ж, ты получишь ценный опыт для свиданий с другой девушкой.

Во время ланча, когда Корнер подходит к Джинни, специально сажусь с Кэти. Гермиона всё ещё кипятится, так что Белл, Спиннет и Джонсон – компания намного лучше, хотя Фред с Джорджем до сих пор не слишком рады меня видеть. Вижу, как Джинни бросает взгляд в моем направлении, громко принимая его приглашение.

Удачи, Корнер, я буду за тебя болеть.

***

– Теперь, когда вы, наконец, все здесь, давайте поговорим о непростительных. – В первый день меня не было, а четыре слизеринца заболели после несчастного случая на гербологии на прошлой неделе, так что это первый раз, когда класс собрался целиком.

Практически все слышали о том, что он сделал с пауками на уроках третьего курса и старше. У них у всех на лицах было такое обалделое выражение – ох, простите, я подразумевал любознательное. Никто случайно не хочет попробовать запретный плод?

Глаз Хмури поворачивается и в упор глядит на меня.

– Расскажи классу, Поттер, сколько у тебя всё болело после того, как ты получил круциатусом?

– Шесть дней.

– Вот так, ребятки! Шесть дней хандры! И это когда проклятие не продержали и десяти секунд, а если копнуть поглубже? Поттеру посчастливилось. У большинства людей последствия намного печальнее. При длительном воздействии у человека могут быть серьезные неприятности – такие, от которых люди не оправляются.

В этой комнате есть два человека, которые знают, о чём он говорит. Скашиваю глаза на Невилла и вижу, что его губы слегка дрожат.

– Итак, давайте-ка посмотрим на нашего паучка и на то, как он справится с проклятьем. – Он увеличивает паука, и я замечаю, как Аластор небрежным жестом невербально накладывает на него слабенький сонорус. Хмури – тот ещё мерзавец. Мы действительно услышим крик паука.

– Круцио! – тварюшка и в самом деле идет вразнос. Это стоит особо отметить. Примерно через пять секунд он снимает проклятье, и паук едва способен дернуть лапой. – На войне Пожиратели использовали это проклятье, чтобы вывести противника из строя, а потом творить, что душе угодно. Вот поэтому за применение данного проклятья на человеке полагается билет в Азкабан в один конец.

Он переходит к демонстрации империуса, заставляя вялого паука игнорировать боль и прыгать по комнате, как будто бы все замечательно. Хмури доставляет удовольствие спускать его на слизеринцев. Я не двигаюсь, когда паук опускается на мою парту. Пытаясь представить, насколько мне было бы больно, если бы кто-то заставил меня делать подобное сразу после проклятия, решаю, что убить было бы милосерднее.

Я знаю, как действует Хмури. Он оценивает нашу реакцию, хоть сейчас и не занятие авроров и не частный урок дуэлинга. Аластор был офицером и наставником Джеймса почти целый год вплоть до того, как война заставила его сосредоточить внимание исключительно на военных действиях.

Зато Рон чуть не описывается.

В конечном счете, Хмури пресыщается садистским удовольствием – наверное, именно потому Сопливус и жаждет преподавать этот класс – и заставляет своего раба спрыгнуть вниз и медленно двинуться по центру прохода – паук-мертвец идет. Хмури начинает с галёрки и доводит до конца – он принуждает существо самому идти к своей смерти. Такую же гнусную мерзость проделали бы ПСы с детьми на глазах у их родителей. Он заставляет паука вскарабкаться на пустой стол впереди и поклониться классу.

Потом он убивает его. Даже слизеринцев встряхнуло.

– Все вы слышали об этой демонстрации, но есть кое-что, что другие классы от вас утаили. Мне выдали специальное разрешение проверить на вас действие империуса. Директор будет здесь в качестве наблюдателя. – У доски внезапно проявляется Альбус Дамблдор, и я ругаю себя за то, что не заметил признаков чар невидимости или поля незаметности. В конце концов, это же чертов Аластор Хмури! Тот же маг, что убил пытающегося пробраться в его дом Пожирателя, анимировав скрытый магловский капкан на медведя, и обезглавил ублюдка. А потом при помощи безголового тела задушил ошарашенного партнера этого парня! Большинство знает его как Безумного Глаза Хмури. Некоторые члены Ордена называют его Ужасный Хмури, и совершенно обоснованно.

– Добрый день. С чем бы вы не экспериментировали, это вас, без сомнения, развлечет, но позвольте напомнить вам, что человеку, которого заставили танцевать на столе, настолько же легко можно приказать взять палочку и причинить вам серьезный физический ущерб.