Текст книги "The Lie I've Lived (СИ)"

Автор книги: jbern

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 41 страниц)

Большинство придерживается общего мнения о том, что дементоры рядом с детьми – это плохо. Я не склонен оспаривать данную точку зрения, потому что так, несомненно, и будет из-за наличия в школе орды иностранцев.

– Если позволите, министр. Возможно, для плодотворного поиска будет полезно допросить известного в прошлом компаньона Сириуса Блэка, оборотня Люпина. – Б…ь! Люциус приплетает сюда Сириуса, и Фадж покупается.

Мгновенно стреляю в ответ:

– Если позволите, министр. Возможно, более плодотворным было бы допросить известных компаньонов мистера Крэбба и мистера Яксли. Скажите мне, мистер Малфой, присутствовали ли они в списке гостей, ожидавшихся на вашем празднике, посвященном победе?

Амелия Боунс взирает на меня серьезно, но с намеком на улыбку:

– Мистер Поттер, размышлять на тему действий моего отдела – не ваше дело и не дело мистера Малфоя, но я благодарю вас обоих за ваши предложения. Теперь давайте вернемся к обсуждению мистера Крэбба. Он утверждает, что у него нет воспоминаний о вчерашнем вечере.

– Ему стерли память? – низведенный до роли обычного зрителя, я вытаскиваю второе обезболивающее из одолженной мантии и отпиваю глоток-другой. Интересно, во сколько обошлось Малфою посещение, достаточно длительное для удаления воспоминаний Крэбба?

– Возможно, у него похожие признаки, но в его камере размещались авроры.

– Кто первый его осматривал?

Очень знакомый мне голос отвечает:

– Я. – Смотрю на морщинистое лицо Аластора Хмури, встающего с галереи.

– Министерство благодарит вас за услугу, Аластор, но напоминает, что вас отстранили от действительной службы. По протоколу вы должны были позволить допросить его тем, кто сейчас официально на службе.

– Прости, что ни во что не ставлю твоих мальчиков, Амелия, меня и орда гоблинов не остановит от проверки слухов про то, что на свободе разгуливают темные волшебники. Я вышел в отставку, но всё равно продолжаю следить за людьми и событиями. – Его безумный глаз сосредоточен, без сомнения, прямо на Малфое.

Очередь Дамблдора:

– В самом деле, Аластор любезно согласился на должность учителя в этом году. Я крайне серьезно отношусь к благополучию моих учеников и предпочел бы, чтобы дементоры оставались в Азкабане. – Поднимаю бровь. Хмури – и учитель! Какая у них, должно быть, была беседа! Хотелось бы мне при ней поприсутствовать. Хмури многое преподал Джеймсу. Старый аврор не самый могущественный маг, но он берёт хитростью. Полагаю, это и есть ответ на вопрос: «Кто в этом году преподает ЗОТИ?» – а я–то думал, что год будет скучным!

Остальная часть следствия проходит практически мимо моего сознания. Возможно, виновата боль или недостаток сна – а, скорее всего, и то, и другое. Крэбба-старшего обвинят, раз – в подстрекании бунта, два – в грабеже, три – в соучастии в нанесении увечий, четыре – в нападении при отягчающих обстоятельствах. Артур высказывается в духе, мол, почему бы не обвинить и в покушении на жизнь, но мадам Боунс отвечает, что его не могут в этом обвинить, так как я напал первым. Обвинение в нападении даже не обсуждается. Мой одноклассник вряд ли увидит папочку ещё от пяти до пятнадцати лет, в зависимости от решения Визенгамота. Это не много, но хоть что-то.

Наконец, осознав, что я всё ещё здесь и мне больно, они отпускают мистера Уизли, чтобы тот проводил меня в Хогвартс. Камином перебираемся в Нору, где удается развлечься, понаблюдав, как Артур отмахивается от жены, пытающейся меня осмотреть. Ночь или две проведу в больничном крыле. В несусветную рань ко мне, страдающему от боли, на минутку заскакивает Олли, и я говорю ему прислать в Хогвартс Добби с моими вещами.

Проверяю время: я упустил возможность послушать песню Сортировочной Шляпы. Надо будет заставить ее рассказать, что она там придумала.

В «Трех метлах» нас поджидает карета с впряженными фестралами и два аврора – комплимент от мадам Боунс. Я узнаю Кингсли Шеклбота, а вот второго стажера – привлекательную девицу с розовыми волосами – нет. Для флирта у меня слишком все болит, даже когда я выясняю, что это не такая уже и маленькая дочка Энди Тонкс. Смутно припоминаю, что она училась на седьмом курсе Равенкло, когда я начинал первый – во второй раз. Это значит, что девушка должна была закончить аврорское обучение и теперь она оперативный сотрудник. Кингсли возбужденно смотрит на своего партнера-болтунью, когда та расспрашивает меня о столкновении с «самими, без балды, Пожирателями». Какая многословная девушка…

Они следуют за нами в замок, и меня ведут в больничное крыло. Артур наклоняется поближе:

– Твой однокурсник, Питур Яксли, – племянник Реджинальда Яксли. Его дочери-близняшки – Тереза и Аманда. Они – второкурсницы Слизерина. Как я понял, тебя никогда особо не любили на этом факультете, и это не слишком хорошо. Как и у большинства чистокровных, у них хватает и более дальней родни. Даже ты, наверное, им родственник в энном колене. Не имеет значения, что тебе скажут, Гарри, поступай так, как необходимо. Они попытаются называть тебя убийцей, но не слушай их! Понимаешь? Любой, применивший такое проклятье к ребёнку, заслуживает убийства. Я горжусь тем, как ты держался на следствии и на поле битвы. Будь очень острожен в этом году. Лично мне крайне не нравится подобное начало. Если тебе когда-нибудь понадобится с кем-то поговорить, я всего в одном полете совы от тебя.

Милостиво позволяю обнять себя мужчине, который бережно не касается моих ран, и напоминаю себе: он полагает, что имеет дело с подростком, которого недавно пытали и который только что убил человека. Артур не особо хорош в сражении, но жизнь – это не только битва, а от него ещё многому можно научиться.

***

Применение зелья сна-без-сновидений можно сравнить с ощущением, когда получаешь по голове молотком. А просыпаясь, чувствуешь, как будто твоя голова набита паутиной и весит раза в три больше, чем на самом деле. Я отдохнул, но, как по заказу, всё снова начинает болеть. Взгляд на стенные часы показывает, что я пропустил занятия – не то, чтобы меня это волновало или я вообще знал, где мне следует быть. Сейчас я один, но видно, что на соседних кроватях сидели, а на проходе в изножье моей – два дополнительных стула. Похоже, у меня было множество посетителей.

– О, мистер Поттер, вы снова под моим попечением. Летающие машины, воздействие дементора, а теперь и проклятия Круциатус – мне уже интересно, чем вы занимаетесь летом. Как вы себя чувствуете после ночного отдыха?

Улыбаюсь медсестре; она мне симпатизирует.

– Ошеломлен, смущен, и у меня всё болит.

– У меня для вас режим приема зелий – его придется соблюдать следующие семь дней. Они облегчат последствия. По мере того, как восстановятся сосуды, уйдет и краснота из глаз.

– Откуда эти зелья? – спрашиваю я. Интересно, если поглядеть в зеркало – я похож на Волдеморта?

– Их доставили из Мунго. А почему вы спрашиваете?

– Могу ли я быть с вами откровенным?

– Конечно, – отвечает она.

– На чемпионате я убил бывшего Пожирателя Смерти. Я бы предпочел не пить ничего, также сваренного бывшим Пожирателем. – У меня есть и другие причины не любить Снейпа, но эта – наиболее убедительная, и именно эту она посчитает серьезной. С неё можно начинать кампанию против него. Да я ничем особым сейчас и не занят. По первоначальному плану я «развлекался» бы, наезжая на Снейпа при каждом удобном случае. Теперь, когда Пожиратели снова достали из сундуков свои одежки, план требует изменений. Я не собираюсь сидеть в классе с детьми, когда-то игравшими с мантиями и масками своих родителей. Нет, комната, полная разозленных слизеринцев и емкостей с опасными химикатами – не самая здоровая для меня комбинация.

Она в ужасе бросается защищать Снейпа, но я её обрываю:

– Их было с дюжину. Кто знает, кто там был под мантиями. Я лишь прошу, чтобы обычные зелья для меня либо готовились вами, либо прибывали из Мунго.

Ведьма задумывается.

– Если ситуация не экстремальная и не помешает лечению других пациентов, я согласна. Слишком уж часто ты здесь бываешь, а ведь ещё и половины не проучился. – И, улыбнувшись, мягче добавляет: – А теперь надо заставить парочку эльфов привести здесь всё в порядок, пока не прибыли твои гости.

***

Во время ленча меня затапливает поток посетителей. Между Кэти и Джинни по-прежнему кипит война – каждая из них пытается подобраться ко мне поближе. К счастью, Рон и Гермиона пришли сразу после трансфигурации, и из стратегических соображений я усаживаю их рядом. Остальные четверокурсники располагаются чуть дальше, за ними. Все жаждут расспросить меня о бое, в котором этим бедным идиотам по недоумию мерещится лишь слава и героизм. А я видел хлеставшую из шеи мужика кровь, пока убеждался, что мне не продырявили легкое.

Замечаю отсутствие Невилла. Когда я раньше попадал в больничное крыло, он часто ко мне заглядывал, но случившееся ударило по нему слишком сильно. Нельзя его в этом винить. Поинтересовался о песне Сортировочной Шляпы на пиру и услышал, что та была длинной и скучной. Шляпа планировала совсем не это, хотя однажды проговорилась, что уже не раз повторяла песни, пропетые триста-четыреста лет назад. При первом же удобном случае надо будет ее обязательно спросить.

Гермиона расстроена тем, что Хогвартс использует труд домовиков. Так и подмывало поинтересоваться: неужели она думает, что Филч сам все вычищает, – но я придержал язык. Она настолько умна, что даже я иногда забываю, насколько девчонка наивна в отношении волшебного мира. Если подумать, то и я был таким же!

Рон непрерывно трещит о Турнире, и все соглашаются, что возрастное ограничение несправедливо. А у меня все болит, я – снова – был близок к смерти в тот вечер, а эти детки не готовы к подобным испытаниям, и я испытываю желание стать на этот раз на сторону взрослых. Шестьсот лет назад одному из Поттеров удалось занять на нем второе место. Примерно четыреста пятьдесят лет назад другой Поттер умер во время печально известного «турнира-который-не-выиграл-никто».

И Рону, и Гермионе мешает толпа гриффиндорцев вокруг. Уверен, они рассчитывали пообщаться со мной наедине, а не вместе со всей гостиной.

– Гарри, это не просто личное первенство – планируется соревнование школьных команд, и профессор Макгонагалл говорит, что у меня есть шанс попасть в нашу! Там будут дискуссии и демонстрации! Похоже, будет просто замечательно. – Похоже, возрождают командные соревнования; обычно по таким правилам Турнир проводят в Бобатоне. Интересно, а парни из Дурмштранга тоже настаивали на уступках? По их правилам задач больше трех – именно столько обычно бывает в Хоге. Предпочитаю не раскрывать свою осведомленность о Турнире.

Часть меня не прочь стать участником – наверное, пережитки моей жажды славы, – но рядом с Кубком Огня меня и близко не будет. Я мог бы преодолеть возрастную черту как минимум тремя способами. Простейший из них – окклюменция. Если черта не ощутит человека, не сможет его и выкинуть. Сильный конфундус пересилит установленные ограничения, но будет слишком очевиден. Наконец, можно перейти в анимагическую форму – тоже очевидно, но всё равно эффективно. И это лишь то, что вспоминается экспромтом! Когда Джеймс потерял родителей, он недолгое время жил с дальней родней – у них в доме возрастной рубеж ограждал бар. Притормозило Джеймса это лишь на два дня, остальные три недели он пил. Но этот год я начинаю с чистого листа и постараюсь сделать все, чтобы избежать опасных ситуаций.

Я ускользаю от ответа в третий раз, и тут дверь открывается и вплывает Малфой. Скучно было в этом году на поезде, наверное. Естественно, по бокам Крэб и Гойл. Позади – остальные слизеринцы-четверокурсники, включая покрасневшего Питера Яксли.

– Так вот как, оказывается, выглядят убийцы. Честно говоря, удивлен, что они позволили вернуться тебе в школу, Поттер. Надеюсь, отец сможет посодействовать твоему исключению. – Внимательно наблюдаю за Малфоем и Яксли. Крэбб ни черта не сделает, а вот от Яксли можно чего-то ожидать. Потихоньку достав палочку из кобуры, прячу ее пока под одеялом.

Все замерли в ожидании моего ответа.

– Драко, ты постоянно лицезреешь своего отца. Именно так и выглядят настоящие убийцы, в придачу ещё и жополизы. Якобы насильно поставленная ему метка – ради ее получения требуется убить. Уверен, если бы его не выкинули из попечительского совета, он постарался бы не ограничиться моим исключением. Видимо, деньги могут купить не всё, да?

– Мой отец – великий человек! – честное слово, это как конфетку у ребёнка отнять. У Гарри Поттера могли быть проблемы с этим выпендрёжником, но ЭйчДжею не требуется прилагать ни малейших усилий. Как я мог не замечать его слабых мест? Они ведь прямо-таки умоляют: ткни в меня!

– По его собственному утверждению, он действовал под проклятьем Волдеморта. – К моему наслаждению, дергаются все, за исключением маглорожденных. – Так что либо он был слишком слаб и не способен избавиться от проклятья, либо он мерзкий лжец, откупившийся от тюрьмы. Кто он, по-твоему, Драко?

Прямо-таки видно, как скрипят у него шестеренки. Не в силах обойти проблему, он её игнорирует:

– Убийцей от этого ты быть не перестал.

– Здесь я с тобой спорить не могу, Драко. Я вынужден был убить в рамках самозащиты, и сожалею лишь о том, что под той маской был не твой отец, а у меня не было выбора. И если у тебя возникнет вдруг идея переодеться Пожирателем, как в прошлом году дементором, – увидишь мою реакцию.

– Угрожаете моим ученикам, Поттер? Возможно, в их утверждении о том, что вы представляется собой серьезную опасность, есть доля истины.

А я ещё гадал, когда появится Снейп. Милое местечко с кучей свидетелей – о чём ещё мечтать?

– А где этим вечером был ты, Пожиратель? – при моем обвинении ахают.

– Неделя отработок за неуважение к преподавателю, Поттер. Я бы снял очки, но у вашего факультета их пока нет.

– Хотел увидеть убийцу, Малфой? Так вот он, перед тобой. Не против короткого урока истории, профессор Пожиратель Смерти? Сколько людей вы убили для получения темной метки? Тешились ли с женщинами до – или, возможно, даже после? – Сириус как-то заметил, что Снейп способен получить женщину в постель только мертвой. Именно с этого на пятом курсе мародёров началась серия шуточек о «некро-Снейпе». Не будет ли слишком уж очевидным, если я вновь запущу на стенах ванной волшебные карикатуры?

Температура в комнате упала градусов на двадцать. С наслаждением насмотревшись на злобное выражение у него на лице, отвожу глаза, почувствовав на себе буравящий взгляд.

– Поттер, когда я с тобой покончу…

– Профессор Снейп! – восклицает сердитая Поппи Помфри с порога своего кабинета. – Вы заберёте ваших учеников и немедленно выйдете отсюда вон! – Мое лицо – неподвижная маска, но в душе я ухохатываюсь. Имя «Поттер» всегда действовало на Снейпа как красная тряпка на быка – неплохо я его подставил. Медсестра и так уже с подозрением относилась к нему, я только подкинул жару в огонь – не пожалел доказательств. Он годами пытался выкинуть меня из школы – думаю, стоит оказать ответную любезность.

– Ты слышал её, пожирательская мразь! Убирайся отсюда! – кричу я повернувшемуся к выходу мужчине, пытаясь придать гневному голосу нотку страха. Не стоит переходить границы. К обеду весть разнесется по всему замку. Даже если мне назначат отработку, оно того стоит. Мне не нужна карта мародёров, я и так знаю, что сейчас он летит в кабинет Дамблдора. Уверен, старик навешает мне лапши на уши о том, как Снейп рискует, добывая для нас сведения.

Возможно, я зашел слишком далеко. Медсестра поворачивается ко мне и выгоняет гриффиндорцев из крыла.

– Не можешь себя вести – не будет тебе посетителей! Все вон отсюда!

Когда ребята выходят, она вихрем проносится в свой кабинет, но через пару минут возвращается:

– Мистер Поттер, со штатным сотрудником нельзя разговаривать подобным образом!

Посмотрим, удастся ли нанести ещё один сокрушительный удар:

– Он ненавидит меня, мадам. Я не доверяю ему, и вы не можете этого изменить. Готов поспорить, сейчас он направляется к директору, и, полагаю, в течение часа директор будет здесь. Но позвольте вас спросить: если вы просматриваете записи, сколько учеников других факультетов попадает сюда после несчастных случаев на зельеварении? Бьюсь об заклад, вы обнаружите статистическую аномалию. – Лили всегда любила фразочку «статистическая аномалия». Такими фразами пользуются, если хотят показать интеллектуальное превосходство, не озвучивая этого явно.

Она настойчиво советует мне отдохнуть и снова скрывается в своем кабинете. Не знаю, что она обнаружит в поисках, но зерно сомнения я зародил. Не уверен, кого обрабатывать дальше. Макгонагалл – само собой разумеется, но Спраут провела большую часть лета, выращивая ему ингредиенты, да и между Снейпом и Флитвиком особой любви не заметно. Сара Андэхил закончила Равенкло. Надо бы как-то этим воспользоваться. Можно будет свалить всё на Ремуса и на его мстительную болтливость. Если уж пришлось застрять в этой школе ещё на несколько лет, надо сделать все возможное и выгнать отсюда Сопливуса как можно быстрее и безболезненнее.

Всего через полчаса двери распахиваются, и в комнату выплывает фигура Альбуса Дамблдора. Помфри, наверное, полагает, что у меня дар провидца.

– Здравствуй, Гарри. Как ты себя чувствуешь? – начинает он разговор с отеческой заботы.

– Ещё болит, но зелья помогают.

– Насколько я понимаю, сегодня здесь имела место горячая дискуссия.

– Вы подразумеваете, когда профессор Снейп притащил всех слизеринцев моего курса, чтобы прилюдно назвать меня убийцей? Как я понимаю, они были на трансфигурации вместе с гриффиндорцами. Несколько странная случайность, сэр. Подземелья отсюда совсем не близко.

– И в самом деле, Гарри. Я поднимал этот вопрос с Северусом. У него были причины прийти, но, как я понимаю, имелись и более глубокие мотивы, а я не потворствую подобным действиям. Тем не менее, должен попросить тебя не называть его Пожирателем Смерти. В связи со вчерашними событиями подобное обвинение может послужить провокацией.

– Имеете в виду, как когда все обвиняли меня в том, что я наследник Слизерина из-за того, что я – змееуст, а люди превращаются в камень? У него был выбор, когда он получал темную метку.

– Да, в юности профессор Снейп не раз ошибался в выборе, за что платит по сей день. Тем не менее, Гарри, он твой учитель. Ты – ученик. И должен вести себя определенным образом.

– Простите, сэр; я видел записи и читал ваши слова: «Невероятно рискуя, Северус Снейп перешел на другую сторону и стал шпионом для света». Вы можете заставить меня игнорировать его действия до начала шпионажа, но вы игнорируете и все его действия после окончания войны. Сколько раз он жаловался на меня у вас в кабинете?

– Он спас тебе жизнь. Это должно чего-то стоить. Он доказал, что ценит твою безопасность. – Старик предпочитает не отвечать на вопрос. Конечно, он ведь знает, что я провел лето со Шляпой.

Огрызаюсь:

– Потому что должен моей семье долг жизни. Можете ли вы сказать, что в противном случае он сделал бы хоть что-то? Разве он сразу же пришел и сказал вам о том, что Квиррел пытается меня убить? Он хотел выбросить меня отсюда, чтобы отвертеться от выплаты долга. Если меня здесь нет, ему не надо меня защищать, и убивай меня, Квиррел, где хочешь. Я бы предпочел не рассчитывать на причуды магии, вынуждающей его помогать мне. Я видел, как он злорадствовал, желая, чтобы Сириуса поцеловали дементоры. А Ре… ммм, Люпина выкинули из школы только от злости. – Мысленно пинаю себя за то, что чуть не назвал его Ремусом.

– Кто из нас без греха, Гарри? Все мы сражаемся со своими демонами, просто кому-то удается лучше это скрывать. Ты видишь в нем только лишь тьму, а я вижу человека, который начал действовать, несмотря на то, что профессор Люпин не выпил лекарство, потому что знал – ученики в опасности. Когда Том вселился в профессора Квиррела, Северус тайно исследовал угрозу. Он прекрасно знает, что Том пытается возродить тело, и легко мог помочь своему бывшему господину украсть камень. Во время войны после его перехода на нашу сторону обеспеченная им информация спасла несколько жизней. Он неоднократно доказывал мне свою ценность. Принимаясь судить человека, надо смотреть и на доброе, и на злое, и решать, что важнее.

Да, с Дамблдором каши не сваришь. Его бредовая вера слишком глубока. Можно возразить, указав на то, что Снейп сменил стороны лишь потому, что долг заставил его попытаться спасти жизнь Джеймсу Поттеру, но в этом случае придется раскрыть знание пророчества. И даже тогда Снейп потерпел неудачу. Меняю тактику.

– Сэр, мне бы хотелось договориться об альтернативном обучении зельеварению. Он не выносит меня, а я – его. Даже вам придется признать, что наше совместное времяпровождение не дает ему нормально преподавать, а ученикам – обучаться. Он не может уйти, поэтому уйду я. Я хотел бы нанять частного наставника.

– Подобные прецеденты были, но это обойдется очень дорого. Обычно такое позволяют, если ученик демонстрирует талант за рамками курса и если Совет Попечителей одобрит рекомендацию директора. В процессе взросления, Гарри, люди учатся ладить с не слишком приятными людьми. Возможно, уместным будет испытательный срок, и если к зимним каникулам ситуация не сгладится, я, вероятнее всего, поддержу твою инициативу с наставником.

Он утверждает, что стакан наполовину полон. Я – что наполовину пуст.

– А что, если мне позволить наставника со стороны сейчас? До зимних каникул – тогда мои навыки можно оценить и решить, позволить мне продолжать или нет. Хранилище вполне способно выдержать такие затраты, и так как это имеет отношение к моему образованию, можно будет подать прошение гоблинам об ограниченном доступе к моим семейным хранилищам. – Он не вздрагивает при упоминании хранилищ Поттеров. Мне было интересно, скрывал ли он их от меня специально, но отсутствие реакции говорит, что он всего-навсего безнадежно отстал от жизни. Нас разделяет пропасть шириной в примерно сто сорок лет.

– Не оптимальное решение, но вполне возможное. Я хотел бы, чтобы ты не торопился и спокойно принял решение. Поспешность и гнев часто заводят нас не туда. Мы можем продолжить обсуждение этого вопроса завтра. Я вижу, как мадам Помфри дает мне знать, что я злоупотребил гостеприимством. Приятных сновидений, мой мальчик! Надеюсь, завтра альтернативы будут лучше, чем сегодня.

***

К воскресенью мне разрешают вернуться в башню. Я окончательно отделался от Поппи Помфри. Решение приняли, и я этим доволен. Профессор Дамблдор испробовал несколько методов. По одному из них я должен был заниматься с равенкловцами и хафлпаффцами. Выглядело многообещающе, пока мы не осознали, что остальное мое расписание тоже придется менять. С таким же успехом можно переезжать в их общежитие. Он упорно отказывался позволить мне взять наставника со стороны. Сначала мне порекомендовали связаться с предшественником Снейпа – я полагал, что Гораций Слагхорн будет прыгать – ну, или ковылять – от счастья иметь возможность запустить в меня свои коготки во второй раз. Я неохотно предложил ещё и Ремуса Люпина.

Разумеется, дело с последним не выгорело по той же причине, из-за которой его отсюда выкинули. Забавно: можно пережить жестокое нападение и страдать из-за своего «состояния» и невозможности преподавать, а можно действительно убивать и вдруг обзавестись при этом моральными принципами – тогда вам всё простится.

Я уже решил было объявить старику, что ищу возможность немедленного перевода в Нью Салем, когда нашелся выход из положения – школьная медсестра.

– Чтоб тебя, Гарри! Не могу поверить, что ты избавился от занятий со Снейпом. Ты гений, черт тебя побери!

При декларации Рона Гермиона фыркает; вокруг нее снуют три комплекта спиц, но и он недалеко.

– Рон, у мерзавца претензии ко мне, а влияет это на отношение ко всем в классе. Что вовсе не помогает никому учиться. Один из нас должен уйти, и я был просто счастлив, когда мадам Помфри убедила Дамблдора, что в этом году из-за стольких гостей в замке ей потребуется дополнительная помощь. Я уже знаю заклинания основ первой помощи, и сначала мы собираемся сосредоточиться на пополнении запасов целебных составов. Я заменил шесть часов классных занятий на двенадцать часов работы и учебы в крыле. Мало мне не покажется, да ещё и дополнительного времени потребует. Не упоминая уже о том, что каждый раз, когда она попробует меня чему-нибудь научить, кодла слизеринцев будет нам всячески мешать.

Джеймс был неплох в зельеварении, но не особо блистал. Чтобы снова войти в колею, мне понадобится немало практики – как и со всем, что я помню. Кстати, надо будет найти пустой класс и снова научиться кастовать заклинания – пора посмотреть, насколько я действительно силен.

Гермиона одобрительно кивает, хотя в глубине её глаз притаилась ревность.

– Должна согласиться с Гарри. Зельеварение – не место для не выносящих друг друга людей. Там может быть довольно опасно.

– Спасибо, Гермиона. А в чём фишка с вязанием?

Не надо было мне спрашивать – меня тут же начинают агитировать в пользу П.У.К.Н.И. В настоящее время у меня работает один эльф, и я выслушиваю ее позицию – у нее есть убедительные доводы. Уже было собираюсь это отметить, но тут она заговаривает о шапках и остальной одежде, и почему она раскладывает её тут и там. Вынужден прервать девушку.

– Гермиона, неужели ты думаешь, что это и вправду сработает? – выражение её лица говорит: именно так она и полагает. – Ты не понимаешь, да? Только владелец может освободить эльфа. Домовики Хогвартса тебе не принадлежат. Они стирают твоё бельё – постоянно берут твою одежду в руки. Владелец может давать эльфам одежду в чистку. Одежда даёт домовику свободу, только когда её вручают в гневе, а не в виде хозяйственной нагрузки. Формально все эльфы принадлежат Дамблдору, и я не замечал, чтобы он с ними плохо обращался или кому-то это позволял. Почему бы тебе не обратиться к профессору Макгонагалл и не попросить поговорить с самим директором? У тебя хорошие намерения.

С тех пор, как в прошлом году она собрала неопровержимые доказательства в защиту Клювокрыла, а Министерство их полностью проигнорировало, и всё благодаря желанию задобрить Люциуса, она помешалась на правах существ. Хотя, если хорошенько подумать, Хагрид был далеко не лучшим выбором на роль подзащитного. И всё равно то, что она делает, похвально.

– А у тебя внезапно появились вдруг ответы на все вопросы! – ну-ну, кое-кому не нравится, когда ему спутывают планы.

– Нет. Но говорила ли ты по этому поводу хоть с одним эльфом? Или с владельцем эльфа? Уверен, ты прочитала всё, что смогла найти в библиотеке, но книги тоже пишутся людьми. Здесь как с рассказами Биннса о гоблинских войнах. Обычно мы смотрим на всё с человеческой точки зрения, забывая про противоположную. Интересно, чему гоблины учат своих детей? Слушай, я не хочу затевать спор или указывать тебе. Я всего лишь говорю: не нужно бросаться с головой в омут. Взгляни на это как на дискуссию, сыграй роль адвоката дьявола и поищи аргументы, почему домовиков не следует порабощать. Тогда тебе будет, что сказать, если наткнешься на кого-то с тобой несогласного.

Её как будто приложило неслабым конфундусом. Возможно, Шляпа поместила её в Гриффиндор, а не в Равенкло из-за того, что она слишком легко поддается эмоциям. Я беспокоился, что окклюменции не хватит для полноценного отвлечения внимания, но теперь я буду переполнен работой в больничном крыле, а она займется домовиками – этого будет достаточно. Уходит девушка несколько раздраженная, но когда остынет, ей хватит ума разобраться.

Конечно, ещё остается Рон. Надо бы и ему что-то подыскать. Может, девчонку? Нет, сейчас это не пойдет. Несмотря на то, что квиддичных состязаний между факультетами не состоится, предполагается набрать звездную команду. Мой рекорд ловца практически гарантирует мне место, но посмотрим. Может, Люциус не выдержит и купит своему сынишке Молнию? Надо же нашим охотникам на ком-то оттачивать мастерство. Рон жаждет стать вратарем, так почему бы и нет?

– Ой, Рон, не хочешь поинтересоваться у Анджелины о тренировках для вратаря на следующий сезон? Думаю, все три девчонки собираются попытать шанс в школьной сборной, и им требуется кто-то в качестве партнера. В следующем сезоне она скажет тебе спасибо… Если хочешь, я даже поговорю с ней.

Предложение слишком шикарное, чтобы от него отказываться. Надо было его всё-таки заставить попотеть. Спустя несколько минут Рон уже обсуждает график тренировок с девчонками. Единственный минус: теперь я один, и это значит…

– Привет, Гарри.

– Привет, Кэти. Ты случайно не собираешься пробоваться в школьную сборную?

– Обязательно, я только что отдала расписание Энджи, и она поработает над деталями.

Обсуждаем мои дела. Она избегает задевать опасные темы – вроде Снейпа или Пожирателей. Думаю, она уже знает дату первых хогсмидских выходных. Если Кэти – «ранняя пташка», то кто тогда я – червяк?

***

Возвращаюсь к себе в комнату, согласившись сходить с Кэти в Хогсмид, и застаю Невилла, полирующего палочку. Нет, это не то, о чем вы подумали; он действительно полирует палочку.

– Как дела, Невилл? – вытаскиваю тряпку и протираю пару раз свою.

– Бабушка настаивает, чтобы я полировал её каждый день. Привычка. Это вишнёвое дерево и перо гиппогрифа. А у тебя?

Отвечаю и понимаю, что палочка-то Фрэнка, и из того немногого, что я знаю о палочках, комбинация очень специфическая.

– Какая необычная комбинация. Сколько же Олливандер её тебе искал?

– Вообще-то, это палочка моего отца, – тихо отвечает он.

– Да? А я читал, что перешедшие по наследству палочки не всегда работают правильно. Взять хотя бы Рона. До второго курса он пользовался старой палочкой своего брата Чарли. Как только он нашел правильную, всё стало получаться гораздо лучше. Может, именно из-за этого у тебя проблемы с заклинаниями?

Он удручен:

– Ага, я тоже так думаю. Я попросил бабушку, но она сказала, что если эта была хороша для отца, то и для меня сгодится.

Включаю свои мародерские таланты.

– Она не дает тебе купить собственную, да? Моя довольно дорогая, но даже она стоила только семь галеонов. Сколько у тебя денег?

– Ни кната. Она договорилась о кредите для меня во всех магазинах Хогсмида. И знает обо всех моих покупках. – Ух ты! Не упускаем контроля, Августа. Если Фрэнк когда-нибудь выйдет из своей своеобразной комы, мамочке сильно достанется. Не забыть бы напомнить ему – да я и сам помогу, если позволят!

– Если твоя палочка сломается, скажем, благодаря неуклюжему Гарри Поттеру, он посчитает своим долгом заменить её.