Текст книги "Смысл всей жизни (СИ)"

Автор книги: Имир Мади

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 38 страниц)

Но вопрос, почему в их первую встречу Рен так себя повел в бою, остался без ответа.

Нормальной причины она так и не смогла придумать, захваченная врасплох собственными ощущениями. Мечущийся черный вихрь с мельницами и ловкими разворотами багрового лазера меча вводил в благоговейный ступор. Первый рыцарь был действительно опасен, и она только сейчас сполна прочувствовала это.

А тело внезапно откликнулось на увиденное.

Тело зажило отдельно от мозга, недвусмысленно затрепетало, реагируя на хищника, что без труда раскидывал соперников, методично выдавливая из строя. Теперь же горело не только лицо. И уже совсем не от стыда. Собственное тело подвело ее, едва удерживая на подкашивающихся от зрелища коленках. Мысли поползли вяло, неспешно. Принц был опасен. Если раньше и были какие-то сомнения, сейчас они развеялись в пыль, не оставив и следа. Зверь в человеческом обличии каждым разворотом тела и взмахом руки завораживал, оглушая некой нереальностью… и отрезвляя своей недоступностью, полной недосягаемостью. «Кто он и кто я. Где он… и где я …». Последняя огорченная мысль позволил ей сполна освободиться от наплывшей похоти и восхищения. Но смогла себе признаться, что вот этот хищник в черном балахоне, ей до ужаса, до пластилиновых коленок… нравится. Но незачем и мечтать о том, кто никогда не будет в пределах досягаемости.

А повосхищаться можно и издалека.

Будучи с прояснившейся головой, она понимала, что нужно быть совсем отбитым и безмозглым человеком, чтобы пытаться убить Рена в бою один на один. Никто в здравом уме и твердой памяти бы не решился на такое. Тот же, раскидав троих противников по углам, встал в стойку, намекая на продолжение. Из строя наблюдателей вышло еще трое и окружило полукругом главаря. И снова мешанина летающих подолов одежд и сверкание ярко-красных мечей. Добил ее возглас застывшего побоку Дерека, что невольно тоже восхищался своим господином.

– Он сильнейший среди нас.

Нечто глухое, бессильно бьющееся, заворочалось внутри нее. Опасное недозволенное томление сменилось яркой вспышкой злости. Пора было начинать задуманное представление. С неким ликованием она отвернулась. « Плевать… потом ручками себе помогу… Если не отпустит».

В том, что ее не отпустит, она даже не сомневалась. Она может себе позволит хоть чуточку помечтать.

Дверь в зал была открыта чуть ли не с пинка. Едва войдя, успела увидеть, как принц взмахом руки, не прикасаясь к противнику, отправил того в полет в противоположный угол. “ Ух, я б тоже хотела уметь вот так швырять людей. Интересно, Учитель научит?» Глухая лицевая панель сразу повернулась к ней. Всем видом показывая, что заметил ее, Рен погасил свой меч.

И даже соизволил повернуться в ее сторону всем телом.

Метавшаяся тихая мстительная злость без труда позволила Рей преодолеть легкое оцепенение. Три шага в его сторону, и она, не заморачиваясь длинными речами, открыла рот.

– Приветствую тебя, Первый Рыцарь, и твоих паладинов. Это… большая честь для меня.

Рей снова и снова радовалась, что ее лицо закрыто, иначе бы все увидели, как она отчаянно трусит и кривит лицо, стараясь собраться с духом. И смотрела она прямо на принца, что наверняка тоже не отрываясь глядел на нее.

– Огромная честь для меня лицезреть столь искусных бойцов Империи. Но впредь… – еще один дерзкий шаг поближе, – Изволь ставить МЕНЯ в известность о подобных изменениях в МОЕЙ жизни.

Она сумела сдержаться и не отшатнуться при виде резко сжавшихся кулаков Рена и недвусмысленного наклона корпуса в ее сторону. “ Ну не ударит же. Или… ударит?»

Она шла по самой кромке обрыва, лишь один раз цапнув зверя и дернув против шерсти. Но впрочем, она уже увидела, насколько разозлился принц, тоже понявший, что вся ее затея шла на публику. А именно для всего того сброда, что он пригнал для ее охраны.

Он не ударил, и даже не сдвинулся с места.

Только медленно выпрямился, выровнялся, перетекая как вода. Только голову слегка наклонил, мол, что еще она там приготовила. И смолчал. Но обстановка ожидаемо накалилась, и она не стала дальше рисковать. Вылетела из зала побыстрее, искренне надеясь, что ей спустят с рук это выходку.

Но рано радовалась.

Уже за дверью ей поступил прямой вызов от принца. Его она приняла с некой тоской и бешено заколотившимся сердцем.

– Зубастая овечка, – металла в неестественно живом голосе Кайло Рена хватило бы на целый крейсер. И на два истребителя осталось бы. Но ей может и показалось, но кроме металла там была и некая затаенная радость с удовольствием. Она не успела ничего сказать в ответ, принц тут же отключился, оставив за собой последнее слово. Рей резко остановилась, даже не пытаясь угомонить забурлившее негодование. Шлем слетел с головы шариком, и она уже собиралась вернуться в зал и кинуть злосчастный аппарат прямо в Рена, но возникший перед лицом Аскари уверенно перехватил за локоть, и легонько сжимая, увлек прочь. И она почему-то позволила утащить себя подальше, но сверкая на спутника белыми фонариками.

– Прости, миледи, но мне кажется, я знаю, как тебе выпустить свое негодование.

Вихрь скомканных эмоций чуть поутих, пока она удивлённо таращилась на тащившего ее под руку Аскари. Никаких крамольных мыслей и не возникло, ей даже стало любопытно, что он там задумал. Тот только ухмыльнулся открыто, чуть ли не силком затаскивая ее в очередное помещение. Пальцы нянька разжал лишь на середине очередного тренировочного зала. Застыв посреди комнаты, Рей с нескрываемой злостью отшвырнула в дальний угол шлем. Аскари тут же снял свое ведро и с нескрываемым ехидством нахально заявил, – Представь его вместо меня. Представь… что он – это я! Попробуй достать меня.

Правый глаз снова дернулся очень сильно.

Постояв несколько секунд, она уверенно сорвала с бедер рукояти … и отнесла их в сторону, аккуратно сложив на стойку. Два из четырех выхваченных учебных мечей полетели в руки няньки. Сложенные домиком брови Аскари проигнорировала, бросив ему лишь злобное, – Я могу тебя и убить сейчас, нянечка. Одна рана и ты сгоришь в считанные часы.

Тот же поймал брошенное оружие, не скрывая интереса к ее словам.

– Позже… позже я расскажу тебе… почему я назвала их Поглотителями. Если ты не помнишь…

И бросилась без предупреждения на Центуриона, замахиваясь непривычным для себя оружием.

Ей бы хоть один брошенный мельком взгляд на обзорные балконы, и она бы увидела застывших в сумраке черные силуэты, застывших столбами. Но слишком много навалившихся колющих эмоций вдруг потребовало выхода, и она видела только скользящую перед собой фигуру в красной броне.

В этом бою сам Аскари не раз порадовался, что мечи тренировочные. Вопреки его ожиданиям, при всей своей подготовке он два раза пропустил удары, что в настоящем бою были бы смертельными. Но сама Рей не получила ни одного. Потому что Аскари не нападал, просто все время парировал или изворачивался от ее выпадов. Раз за разом пытаясь потеснить его, она со сжатыми зубами пыхтела и бросала ядовитые взгляды на противника. И спустя полчаса непрерывного рваного боя, снова вызверилась, крича на Центуриона:

– Дерись!!! Дерись же, чтоб тебя! Хватит увиливать! Нападай!

За пеленой подступившей ярости так и не заметила, как Аскари бросил в сторону закрытого стеклом балкона быстрый взгляд.

Как и не углядела отрицательное покачивание головой центральной застывшей фигуры в черном.

Центурион сразу бросил свои мечи на пол, сдержав порыв отшатнуться от кончика чужого оружия, застывшего напротив его зрачка в считанном сантиметре. Ей бы один мизерный шажок, один вздох, и нянька обзавелась бы имплантом глаза.

Ее крик оглушил ее саму.

– Дерись! Подними оружие и дерись!

На нее было страшно смотреть. Растрепанные волосы торчали во все стороны, зрачки почти поглотили радужку, светя на Центуриона двумя прожекторами и прожигая насквозь до самых потайных глубин души. Растянутые в некрасивом оскале губы отталкивали блеском мелких острых зубов.

– Дерись, – гораздо спокойнее повторила Рей, затихая и запираясь в свою раковинку прямо на глазах. Это уже не было криком, больше усталой просьбой. Но Аскари так и стоял, молча немигающе глядя на нее. Видя, что соперник не намерен продолжать бой, Рей довольно изящно отбросила в две стороны учебные мечи.

–Да и хрен с тобой.

Рей неторопливо подошла к своим мечам… и Аскари снова едва сдержался, чтобы привычно не отскочить. В один очень быстрое и неуловимое движение его подопечная подскочила к нему с уже выдвинутым чернющим лезвием и почти приставила острие клинка к его щеке. Кожу тут же закололо, словно меч имел кучу коготков и вовсю пытался вцепиться в его лицо. Подрагивающая от усталости тонкая ручонка точь-в-точь повторила движением кисти шрам на лице принца, будто намекая, что и он может запросто приобрести такую же отметину.

– Хочешь узнать, Аскари, что было бы с тобой, порань я тебя вот этим? Заодно и спросишь у своего господина, как он вообще выжил.

Еще один прозрачно–черный клинок с жутким шипением выдвинулся из норы.

– Смотри, Аскари! Смотри! И не забудь доложиться всем о своих впечатлениях!

Два ловких взмаха руками, и перерубленная пополам металлическая стойка с учебным оружием заметно задымилась, зашипела, чернея и пузырясь. Еще несколько яростных ударов, и по стенам поползли обугленные полосы. Рей рубила все подряд, пока спустя долгие минуты ярость не пошла на спад, и она обессиленно не замерла в углу, почти наступая на искрящихся разбитых тренировочных дроидов.

– Видишь? Видишь, к чему это приводит? Видишь, до чего доводит мой гнев? Видишь, почему нельзя находиться рядом со мной в такие моменты? Я разрушаю все, что меня окружает. И свою жизнь тоже, Аскари. Я травлю себя тоже. С самого детства я ломаю и разбиваю все, что вокруг меня. Все, к чему я прикасаюсь, все гниет и горит. Абсолютно все. В следующий раз…. в следующий раз…. я не стану сдерживаться. Беги сразу, дальше чем видишь, беги, – голос был настолько тихим, что Центурион едва разбирал ее шепот.

Она спокойно засунула рукояти в ремни на бедра, и подхватив шлем… попросту ушла, заметно сутулясь под грузом своих мыслей. Аскари не сразу смог поднять глаза на балкон, где так и стояли замершими статуями паладины Рен во главе с ним. Не успел увидеть, как одна из теней отделилась от общей кучи и исчезла вслед ушедшей.

Рен, наблюдая за происходящим, хищно улыбался.

Несмотря на устроенный погром, он был абсолютно всем доволен. До этого, в странной гордости и восхищении наблюдая за боем, машинально отмечал странности в стиле, на ходу решая, как бы и где он исправил бы, заменил бы выпад и усилил удар. И сейчас благостное настроение прочно поселилось внутри, распустив щупальца некоего удовольствия по всему телу. Его Дама отлично показала острые зубы, намекая, что с ее мнением тоже придется считаться. Совсем недавно он сам остерегался, что она окажется безвольной, мягкотелой. Неглупой, но слишком доверчивой и может даже слишком наивной. Но Дама Гойя отлично показала себя с совсем другой стороны, и это его оставило весьма и весьма довольным. И решил, что потом разберётся, кто там сзади пораженно выдохнул, разглядев ее глаза. Решил, что потом даст по башке не верившему в нее. Сейчас он был слишком довольным. Повиновавшись его мысленному приказу, все паладины испарились, оставив его в одиночестве гордо созерцать разбитый в хлам зал.

Рей давно успокоилась, но все ее мысли продолжал занимать принц. То она придумывала способы очередной мелкой мести, то ее снова и снова начинали волновать воспоминания об увиденном в бою монстре. Так и прошел остаток вечера, в котором она или нарезала круги по комнате, или с трудом, но отгоняла крамольные мысли, в очередной раз стоя под ледяной водой. Сама не понимала, чего хотелось больше. Подойти и воткнуть в его широченную грудь клинок и попинать вдогонку или же сорвать с этого мощного опасного тела всю одежду и… Тело неугомонно откликалось тяжестью в низу живота, наполняя истомой, и она снова лезла под холодную воду, с визгом и проклятиями выскакивая.

Она победила, но сон все равно был рваным, неудобным и… жарким.

Уже совсем глубокой ночью по корабельному циклу со смятой постели ее поднял пронзительный писк от двери.

Незваный гость, сверкая в свете потолочного освещения красными бликами, безразличной маской всматривался в ее лицо, ища следы неудовольствия от столь позднего визита, но Рей лишь вопросительно подняла бровь, безмолвно спрашивая, что ему понадобилось в столь поздний час, кутаясь в сползающее с плеч плотное одеяло. Ей было все равно, как она выглядит, только в глубине души даже была чуть рада, что Аскари отвлек ее от очередного сна, в котором слишком интимно ее касались чужие пальца. Неподалеку торчал еще один истукан.

– Не твоя смена, Аскари? – ехидно проворчала она, кивая на очередного телохранителя.

– Не хочешь прогуляться, миледи? – вдруг позволил сползти равнодушию с лица Центурион, ехидно и очень хитро улыбаясь.

– Э-э. Что? Что… ты задумал? – сузив заспанные глаза, тут же напряглась Рей.

– Ну, ничего особенного, миледи. Но… если я скажу, что меня привело банальное любопытство, станет легче вытащить тебя из твоей берлоги?

Она думала очень недолго, – Ну… почему бы и нет. Все равно… скучновато.

Захлопнувшаяся перед носом няньки дверь открылась тоже довольно быстро. Замершая тенью фигура очередного паладина лишь проводила поворотом глухого шлема две удаляющиеся спины, но через несколько секунд, словно что-то надумав, понеслась следом.

Аскари молчал часть пути неизвестно куда, но потом решился раскрыть рот.

– Какой еще мощью… обладают твои мечи, миледи?

– Ты ради этого выдернул меня из постели, Аскари? – не задумываясь ни секунды, ехидно заметила Рей. – Ну… Они поглощают энергию. Почти любую. И выжигают поглощенной энергией. Раны нанесенные живому человеку, никогда не заживали. Э-э-э. Ну…. Кроме нашего принца. Когда-то давно, еще в моем юношестве, кое-кто схватился голыми руками за кристаллы, из которых были изготовлены клинки. Через пару дней ему отняли руки, а через день он лишился и жизни. Я… если честно до сих пор удивляюсь могуществу медицины в Империи, что помогла выжить Первому Рыцарю… ну… после раны на лице.

Аскари лишь покивал головой, то ли соглашаясь с ней, то ли отрицая невесть что.

– Я… я видел тот разрубленный шлем, миледи. Он… непригоден более.

– Мечи брата тоже поглощают энергию… и тоже возвращают ее. Только возвращают ему. Они работают немного иначе. Словно отдают ее обратно, но только ему. Как бы так сказать… Клинки брата за счет некой энергии противника… как бы… уравнивают его. И работает это только в плюс брату.

– То есть заведомо сильный противник ослабляется, уравниваясь с твоим братом? Ослабляя врага?

– Усиливая моего брата, Аскари. Усиливая.

– Теперь я понял, почему он был… в том бою почти равным мне…

– Он… назвал их Уравнителями. Как нибудь я покажу тебе их наглядно.

Центуриона не обмануло почти ровное лицо спутницы. Глаза слишком хитро блеснули в его сторону, и он успел это заметить. Да и губы слегка подрагивало в тяжелых попытках не засмеяться. Они так и шли куда-то, пока Аскари вдруг не выдал скороговоркой:

– Ты как-то рассказывала мне о приключениях на двух планетоидах, связанных с добычей кристаллов, миледи. И назвала это первым из моментов, когда родители пытались… вас угробить. Э-э-э. А второй?

Ее смех для него оказался очень заразительным.

Рей открыто от души смеялась, пока Центурион и сам растерянно не заулыбался непонятно чему. Слегка угомонившись, смахнула как можно незаметнее выступившие слезы.

– Эх. Правда, не знаю, стоит ли вообще тебе это рассказывать. Так уж и быть. Может, тоже посмеешься. С Рыцарем на пару. Нам было семнадцать, когда наши родители внезапно расшифровали очередную глупость в своих катакомбах. Все равно не вспомню дословно, но в тот же день мама и папа единогласно решили заняться… кхм… нашим половым воспитанием.

Лица Аскари слегка вытянулось от удивления и Рей поспешила его успокоить.

– Нет, нет. Мы к тому времени прекрасно знали, как делают детей и что сопутствует этому действу. Просто так вышло, что в силу своего личного игнорирования этого аспекта жизни… я мало интересовалась мужским полом, да и… болезнь моя с последующими слухами как-то не сильно этому способствовала. Ну да ладно, неважно. Одним словом, я предпочитала парням тренировки или книги. Мой брат… он был более развит в этом деле. Одним словом, в один прекрасный вечер я нашла у себя в комнатах мальчика едва ли старше себя. Мои родители выбрали его из ряда княжеских сыновей для… в качестве моего первого мужчины. Да–да. Беднягу отправили ко мне с напутствием идти и сделать из меня нормальную женщину. Ты бы знал, как тот бедолага потел и нервничал. Ни слова выдавить не смог. Ха-ха-ха. Мне тоже не пришлось сильно напрягаться, выкидывая его из комнаты. Не то чтобы я была против потери девственности. Я не ханжа. Но… я тогда была наивной девочкой. Я… я бы хотела сделать это с тем, кого бы выбрала сама. Тогда я бы могла влюбиться в того, кто действительно хотел меня. Того, кто будет ждать меня. Кто будет понимать мое безумие, кто поможет и направит. Того, кто поддержит меня и мои мечты и мою надежду. Влюбиться в того, кто будет скучать по мне каждый миг, и будет хотеть быть со мной и касаться меня постоянно. Я не собиралась… влюбляться в тело или лицо… или в идею быть якобы любимой. Прости, меня понесло… Короче говоря, я сразу отправилась к родителям с претензиями. Но гораздо позднее поняла, как отвратительно я сформулировала те слова, что они не поняли меня. Или не захотели понять. Следующей ночью меня ждал уже не сынок очередного барона, а бугай из личной охраны отца. Его пришлось прогонять мечом. Остаток ночи я провела на крыше, отгородившись от брата глухой стеной. Ведь у него все проходило отлично. Когда я спросила следующим днем, что вообще происходит, он-то мне и рассказал, что к чему, добавив, что он вообще-то вторую ночь проводит с разными девушками. А Кир был всем доволен. На третью ночь меня ждало уже трое.

Лицо Рей заметно помрачнело. Они остановились у очередного панорамного окна, но она смотрела невидящими глазами, сполна погрузившись в воспоминания. Глядя только вперед, но, не видя ничего, она говорила затихающим голосом замершему рядом Центуриону, что тоже хмурился с каждой фразой все больше и больше.

– Эти трое действовало гораздо грубее и слаженнее. Перевес был на их стороне, и им удалось скрутить меня. Мечи отобрали, раздевали, просто раздирая одежду. Двое держали, пока третий навалился сверху. Кир успел раньше. Он убил всех. Тогда родители и перестали быть чем-то особо значимым для меня. Желая выторговать себе жизнь, один из солдат признался, что они всего лишь получили приказ любыми способами добиться своего. Но я сделала проще. Той злополучной ночью я силком вытащила из постели медсестру дворцового больничного комплекса. Пара минут под хирургическим дроидом… и технически я больше не девственница. Тогда же я лишилась еще одной своей мечты, Аскари. Я больше никому не смогла доверять, кроме брата. После я… была чуть не в себе. Я хотела умереть, Аскари. Но Кир не позволил, сумел утащить меня с поверхности планеты раньше, чем я сгорела в свете двух звезд.

Рей успела заметить странный нечитаемый взгляд Центуриона прежде, чем он опустил глаза в пол. Что в принципе было относительно неплохо. Жалости к себе она не очень-то и хотела. Хотя, может и хотела. Иначе, зачем это все рассказывала.

– О нет, нет. Ты не подумай. Я не ханжа, я уже говорила. Я потом пыталась завести хоть какое-то подобие отношений. Но дальше слюнявых поцелуев и боязливых объятий не заходило. Мне подсовывали детей аристократии, которые меня откровенно боялись. А я просто лишилась своей мечты и не могла нормально реагировать на них. С тех пор… иметь какие-либо дела со сливками общества или солдатней… кхм… мешали плохие впечатления. Так и помру старой нетронутой девой.

– Ведь… еще не все потеряно, миледи.

– Ой, не строй из себя сваху. Я, как и ты, прекрасно понимаю, в каком я сейчас положении. Но я лучше просижу до конца своей никчемной жизни взаперти в каютах флагмана, чем позволю себе стать очередной политической марионеткой. Хоть в этом я буду сама себе хозяйкой.

Аскари молчал, не отрывая глаз от пола, явно переваривая услышанное.

– Есть еще вопросы, нянечка?

Ехидный хлесткий голос сразу вывел его из ступора. Прокашлявшись, тут же спросил: – Прости меня за мою бестактность, миледи. Я… боюсь спросить. Я. снова получил твое доверие? Ведь такое… не рассказывают всем подряд.

– Ой, да брось. Я прекрасно понимаю, что эта информация не уйдет дальше тебя и Рена, который, небось, даже и не слушает эти записи. А мои резкие слова в той столовой… это мне следует извиниться перед тобой. Я была очень зла на тебя.

– Ты была в своем праве, миледи, – тут же парировал Центурион, но сразу замолк, видя, что спутница снова уставилась вдаль, забывшись в своих мыслях. Но едва он собирался открыть рот для следующего вопроса, как его перебил совсем тихий, но горячечный шепот. Словно Дама рядом с ним говорила больше для себя, чем для него.

– Знаешь, почему я так лояльна к Империи, м? Потому что с самого начала мне дали свободу выбора. Пусть иллюзорная свобода. Пусть мой выбор был уже заранее предопределен. И пусть я для Императора очередная игрушка в неясном мне замысле. Пусть… Но мне хотя бы дали возможность думать, что я могу выбирать. Почувствовать себя не изгоем среди своих, но равной среди чужих. И этот шлем, Аскари. Это не просто средство связи и защиты. Шлем еще и символ принадлежности. Кусок пластика, давший выбрать, идти против или плыть по течению. Чертов шлем, что дал мне понять, где мое место. Место это здесь и сейчас. И я действительно буду стараться оправдать оказанное мне честь и доверие от Учителя. Честь быть одной из вас.

Центурион вдруг захотел оказаться как можно дальше от нее, понимая, что услышал гораздо больше, чем она хотела сказать. Ему не впервые чувствовать себя неловко, но сейчас почему-то для него был особо странно и неуютно. Но его спутница уже тряхнула головой, избавляясь от наваждения и забытья, и прыгнула с места в карьер.

– Теперь моя очередь задавать вопросы.

Наигранно веселый голос не убедил Аскари, так и застывшего глазами в пол. Просто согласно кивнул, не отрываясь от разглядывания своих ботинок и подолов красной накидки.

– Чем же ты так провинился, а? За что тебя вдруг сорвали с места, и отправили приглядывать за неизвестной никому девчонкой, внезапно упавшей всем на головы.

От ее неожиданного вопроса вымученная улыбка на лице Аскари показалась ей чужеродной. Словно он так редко улыбался, что совсем позабыл, как это делается.

– На самом деле, миледи, все наоборот. Я… Я возглавлял личную стражу Верховного Лидера. Но в связи с некими событиями… кхм, прости… до твоего появления, меня приставили охранять самого принца. Лишь после я стал… твоей нянькой. И я считаю это проявлением высшей благосклонности со стороны монархов.

– То есть, ты потерял место в личной гвардии Императора, но считаешь нынешнюю позицию моего телохранителя повышением? – Рей неверяще пожала плечами, раздумывая, где же она промахнулась в своих домыслах. – Бред какой.

– Ни капли сомнений, миледи. И как бы это странно не прозвучало, именно сейчас я имею гораздо больше власти и возможностей, таскаясь твоей тенью, а не Первого Рыцаря или служа в Святилище.

– Поясни. Я… не очень понимаю.

Но едва Аскари собрался ей что-либо объяснять, как внезапно позади спины няньки нарисовался принц. « Вспомни… черта, а вот и он». Без всяких расшаркиваний, чисто в своей манере тот проскрежетал, – Система В. взбунтовалась. Переговоры не принесли результатов. Флот в полном составе уходит туда через час. Возможно, будет прямое столкновение.

От новостей ей сразу поплохело. Уголки губ тут же опустились от понимания, что означают эти слова. Севший голос сразу показал всем, насколько она удручена.

– Я… Я буду на мостике. перед выходом из гиперпрыжка. Я… попытаюсь сделать все, что смогу…

– Ты немедленно отправляешься в святилище с паладинами Ордена. Это ради твоей же безопасности, – перебил ее Рен.

Дальше уже и не слушала, что он там говорил.

Она и сама не поняла, когда успела так разозлиться. В два шага очутилась почти вплотную к принцу, и не секунды не сомневаясь, зашипела потревоженной змеей прямо в глухой лицевой щиток.

– А мне плевать, Кайло Рен. Я. Не. Позволю. Не позволю каким-то повстанцам гробить МОИ корабли!

– Это не обсуждается, – отчеканил Рен, копируя ее манеру.

И снова задергался правый глаз.

– А иначе что? А? Снова дашь кулаком в челюсть и передашь мое бессознательное тело своим паладинам, м?

Обманчиво ласковый голос с суженными в ярости глазами заставил принца заскрипеть кожей перчаток и слегка наклонить вперед голову.

Но ее уже несло.

– Тебе ведь не привыкать, мой принц? Но я-то думала, что ты смог понять, что я и сама могу решать, что мне делать.

Ответной реакции дожидаться не хотелось.

Но только попыталась его обогнуть и свалить, как огромная лапища крепко сжала ей руку выше локтя. Жесткий, весьма грубый рывок и она была почти втиснута плечом в широкую грудь.

А саму Рей… затрясло.

Инстинктивная попытка вырваться не привела к успеху. Только она и сама бы не смогла честно ответить, от страха и негодования она дрожала или как. Почти касаясь носом своего отражения в чужом шлеме, она вдруг поняла, насколько смешались все чувства в ее голове. Не сумев отделить мелкую панику от волны явного вожделения, невольно облизнула моментально пересохшие губы. Чудовищное восхищение непонятно чем и забивающий глаза тихий ужас сразу отпустили после нескольких вечных секунд молчания, когда Рен соизволил выпустить ее руку и отойти на целый шаг.

– Будь по-твоему, моя принцесса.

Отошедший чуть назад Рен тут же повернул голову в сторону Аскари.

Только вот порадоваться своей мелкой ненужной победой она не успела. Все непонятное внутри тут же вылетело, едва она, проследив глазами, увидела своего телохранителя. Тот же стоял, заметно напрягшийся… и держал активированный меч. Стоял, неотрывно глядя на своего господина… и готовый напасть на него же.

« Какого хрена!»

Одна мысль, что Аскари готов накинуться на неприкосновенного Высшего, захолодила в лед.

– Убери. Убери сейчас же, Аскари. Слышишь?

Словно нехотя, телохранитель повиновался ее приказу. А принц, не сказав ни слова, развернулся и ушел. Может она и не боялась за себя, ее тон был слишком мягким для всего непонимания происходящего.

– Аскари. Слышишь? Среди нас двоих хоть один должен быть спокойным. Не нужно… делать столь поспешных… телодвижений.

– Я спокоен, миледи, – разжал зубы телохранитель. – Я обязан защищать тебя от чего-либо и кого-либо. Даже если это будет сам Первый Рыцарь.

– Мы… мы обсудим это потом, хорошо? Я хочу отдохнуть. Неизвестно, когда ещё выдастся тихая минута спокойствия.

Мягкий толчок прыжка в гиперпространство застал ее сидящей в кресле. Сидела и думала, не зря ли она сама попросила мозг и сердце корабля транслировать ей мысли остальных судов. Она вовсю вслушивалась во множество перекликающихся голосов истребителей, что с нервной радостью подбадривали друг друга, готовясь к предстоящему бою. От голосов судов сопровождения несло истерикой, что сразу передалась ей. От них же и узнала, что обычно они первые попадали под удар. Мрачный и угрожающий гомон несметного количества тяжелых бомбардировщиков нисколечко не успокаивал. Дредноуты ехидно перебрасывались информацией и скабрезным армейским юморком. Все это она слышала очень четко, без труда переключаясь то на один голос, то на другой, словно прыгая с канала на канал по голо.

Ей было очень больно их слышать.

Вслушивалась, молча роняя слезы, пока флагман бодро не отчитался о скором выходе из гипера. Обидные злобно-больные слезы были утерты, а Рей незамедлительно вылетела из своих покоев.

В командном отсеке было… обыденно.

Для нервничающей Рей это было как обухом по голове. Сродни чему-то совсем странному, нереальному. Она ожидала сумасшедшей суеты, бегающих по всему мостику офицеров, множества приказных выкриков. Ну ли хотя бы судорожной подготовки к предстоящему аду. « А ведь для них это давно обыденная реальность… Отлаженная машина войны с надежными винтиками…». Нервозность начала спадать, успокаиваемая четкими выверенными действиями персонала, перекрываясь некой удовлетворенностью. Но к ее несчастью, влетевший в рубку управления Рен только добавил раздражения. Принц даже не глянул на нее, сходу требуя какие-то данные, застыв со сцепленными за спиной ручищами и отрывисто бросаясь приказами. А ей вдруг стало смешно, оттого что она поймала себя на разглядывании замершей фигуры принца.

Тот выглядел… уместным здесь.

И поймала себя на мыслях, что пытается угадать, какое тело скрывается под всеми слоями ткани. Почему-то сейчас было больше интересно, каковы были бы на ощупь все эти перекатывающие под кожей мышцы… и какое же все-таки лицо скрывается под этой долбаной маской. Властность облика Рена невероятно завораживала, отлично отвлекая от раскинувшегося размазанного света за панорамным окном. Рей глазами шарила по всему его телу от подолов накидки до как обычно криво лежащего капюшона. Настолько увлекшись своими фантазиями, что под шлемом прочувствовала как загорелись щеки. «Так, хватит! Не хватало еще… Да пошло все к черту!» Встряхиваясь, она обвела глазами вокруг, и найдя первое попавшееся свободное кресло, с размаху упала в него, искренне надеясь, что если это место окажется занятым, то ее без стеснений попросят пересесть. Или не попросят… Ее сейчас больше беспокоило, что ноги отказываются держать, а горящие щеки откликнусь на нездоровую пульсацию в низу живота. Губы и пах явственно заныли, требуя внимания. И не абы чьего-либо внимания, а вон того ужасного и страшного пугала всея вселенной. Стараясь хоть как-то абстрагироваться от внезапного вожделения, попыталась сконцентрироваться на полосах света за бортом.

Получалось не очень.

Уколы по позвонкам тысячами мелких лапок разбегались по всему телу. Последней каплей в ее озеро между ног стал увиденным разворот головы принца. Тот явно смотрел только на нее и Всесоздатели знают, какие мысли бродили у него в голове. «Хватит уже придумывать чушь. Небось стоит и думает, как бы понезаметнее свернуть мне шею или выкинуть отсюда». Внезапно в голове у нее что-то тихонько зазвенело, и удивительно четкие и яркие фантазии одна за другой плавно и нахально влезли, переплетаясь друг с другом. В этих образах ее тело ласкала одна ладонь, вторая же отчетливо, без труда и совсем легко, сжимала ей горло. Подрагивающие мужские пальцы порхали по плечам, а почти настоящие влажные губы выцеловывали дорожки по пульсирующим венкам. Чужие ласковые руки отпустили шею, но требовательно развели коленки, отчетливо царапая ногтями путь к сокровенному. Не в силах бороться с этим наваждением, Рей со стоном стиснула бедра и согнулась в кресле. К ней даже подскочил какой-то адъютант, протягивая к ней руку, намереваясь придержать, если она надумает свалиться. Даже что-то учтиво спросил, но она сумела помотать головой, отгоняя того прочь. Солдат тут же убрался, увидев, как она стиснула подлокотники кресла.