Текст книги "Призраки подземелья (СИ)"

Автор книги: I Have No Skills and I Must Write

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Я замолчала, напрягшись всем телом, но стараясь не выдавать своего волнения. Фрауд тоже молчал и неотрывно глядел на меня. Затем он слегка приоткрыл рот, как будто собираясь что-то возразить, однако так ничего не сказал. В итоге отвел взгляд куда-то в сторону.

– Вы абсолютно правы, и я не буду пытаться делать вид-с, будто это не так, – негромко проговорил он, и его плечи опустились. – Может, я и обману вас, но себя обмануть не получится.

Я не сразу поняла, что смотрю на Фрауда, широко распахнув глаза. Не ожидала, что у меня получится его переспорить.

Он вздохнул и присел на край стола.

– Это уморительно на самом деле, – говорил он с пустым взглядом, – как ученый я привык рассматривать проблему с разных углов-с, но именно эту проблему я будто не замечал столько лет. Наверно, легче было считать себя исключительным… Это отвлекало от того-с, в какой реальности я нахожусь.

Я все записывал. Не для кого-то, а просто чтобы не забыть все то, что мне удалось с большим трудом добыть-с. – Он потянулся длиннющей ручищей через весь стол, порылся среди механизмов и взял блокнот. Поднес его к глазам и стал неподвижно смотреть на истрепанную обложку. – Из всех вещиц, что у меня тут есть, эта – созданная мною, а не лесом, – самая ценная-с. Может быть, когда я умру, кто-то ее найдет. Да только ничего это не изменит-с. Знания, заключенные в ней, не выйдут за пределы Изнанки.

Ученый замолчал и, по всей видимости, задумался. Я мельком поглядела на бота. Тот не проявлял признаков жизни. Минуло несколько минут полной тишины, прежде чем я все же решилась спросить:

– Т-ты… Ты все еще намерен нас изучить?

– Я теперь не уверен, ради чего мне стоит это делать-с, – равнодушно ответил Фрауд. – Ваши слова разрушили во мне какое-либо желание претворять задуманное в реальность-с.

– И что дальше?.. – робко спросила я.

– Не знаю, уважаемая Макс. После всего произошедшего нам-с точно не быть товарищами. Посему, полагаю, нам лучше будет разойтись в разные стороны… и все останутся целы. Робота пока что подержу-с в заложниках. Не бойтесь, я не причиню ему вреда-с. Оставайтесь здесь до утра, а затем уходите.

Он не лгал. Это было видно. Поэтому я просто коротко кивнула. Фрауд отключил что-то, вернув мне контроль над телом, после чего полностью утратил интерес ко мне. Он раскрыл блокнот на первой странице и углубился в чтение. Он будто искал внутри ответ.

Ни о каком сне не могло быть и речи. Я уселась на то же место, где заснула ранее, подобрала ноги, обняла колени и стала ждать, не переставая прокручивать в голове произошедшее и иногда поглядывая на притихшего Фрауда.

Как-то незаметно включились кристаллы. Ощущение времени было убито напрочь, так что я не была уверена, сколько минут или, может быть, часов неподвижно просидела на одном месте. Фрауд тоже все это время провел, не отрывая глаз от своего сокровища.

Я поднялась, чувствуя себя так, будто у меня на плечах висит тяжеленный груз. Дрожащие ноги едва удерживали меня. Я подошла к столу и взяла бота в руки. Он оказался на удивление легким. Ученый захлопнул блокнот и перевел взгляд на меня.

– Робот включится позже, – изрек он.

Это просто смешно, но после всего произошедшего, мне почему-то на мгновение стало жалко этого человека.

– Уходите, пожалуйста-с, – проговорил Фрауд, видя, что я замешкалась.

– Бот ведет меня в неизвестное место, – зачем-то призналась я, поглядев на хромированный куб в руках. – Он твердо намерен довести меня туда в целости и сохранности. Там, похоже, находится что-то важное. Может, даже выход. Но путь не близкий, и доберусь ли я туда живой – не знаю.

– Понятно-с… – Фрауд поглядел на блокнот, а затем неожиданно протянул его мне: – Возьмите, пожалуйста, его с собой.

– Ты уверен?.. – ошарашенно спросила я.

– Может быть, вам повезет, и вы выберетесь из леса. Я же… – он вздохнул. – Я уже слился с лесом. Я его часть. На поверхности мне делать нечего-с. А теперь уходите, Макс. И больше никогда не возвращайтесь.

Я взяла блокнот и спрятала его во внутренний карман куртки – туда, откуда он никогда не выпадет. Затем развернулась и направилась к выходу так быстро, как позволяли ослабшие ноги.

Поврежденное воспоминание (ч. 1)

Возможно, то было лишь мое воображение, простимулированное усталостью, но гора, еще недавно неподвижно возвышавшаяся над деревьями, за ночь стала заметно ближе. Я продолжала идти вперед, не зная, правильное ли это направление. Что мне оставалось? Бот, мой компас, мой верный проводник, по-прежнему лежал у меня на руках и не мог подсказать, где находится наша цель. Как-то неприятно тихо было без его уже привычного трепа, его постоянных четких замечаний и предложений, его отточенных фраз без лишних слов…

Вообще, я привыкла к одиночеству. Вся моя жизнь была одним большим одиночеством, и теперь, когда мне было дозволено ненадолго вкусить радости от того, что рядом со мною кто-то есть – кто-то пусть даже посторонний, – я начинаю вспоминать, какое оно на самом деле есть это чувство, чувство одиночества, и почему все его так боятся и пытаются всячески избежать. Когда включится бот и включится ли вообще? Может, так и останется безмолвным легким грузом на моих руках…

– Пожалуйста, проснись, – слетели с губ два тихих слова.

Я едва знаю бота, но уже успела привыкнуть к нему. Он даже не человек, но мне и этого достаточно… Одна я ничего не стою. И без него я далеко не уйду, это ясно, как день.

Нет, не могу идти. Ноги болят и не сгибаются… Я остановилась у внушительного булыжника и оперлась о него спиной. Переводя дыхание, в очередной раз поглядела на гору. Приблизилась, еще чуть-чуть. Почему я иду? Что находится впереди – неизвестно. Неизвестно даже, что нас ждет в конце пути и стоит ли оно стольких усилий. Так может… просто не идти?

– Тоже не вариант.

Я постояла где-то десять минут, а затем заставила себя пойти дальше. Слабый заряд бодрости, с трудом отвоеванный мной у леса ночью, окончательно иссяк, и глаза начали слипаться. Бой этот мне было ни за что не выиграть, и потому я решила, что найду место поукромнее и посплю хотя бы пару часов.

К тому времени, когда я добралась до редких деревьев у подножия горы, что кольями торчали из камней, мое восприятие мира превратилось в набор рваных картинок, на которых не получалось надолго задержать внимание. Вот первый за долгое время зеленый кустик, вот кора, из которой словно сочится кровь, вот что-то серое промелькнуло, наверно, опять камни… Я шагала в полубессознательном состоянии, не понимая, где я и что делаю, движения сделались как бы машинальными. Оттого до меня далеко не сразу дошло, что под ногами стало мягко и вязко. Глаза различали серость внизу, но не замечали разницы. Когда я все-таки смогла приглядеться, то обнаружила, что вездесущие камни сменились песком.

Я рассеянно протерла глаза и обернулась. И гора, и полуголый редкий лес, и каменное поле остались позади. Издалека ко мне тянулась длинная вереница следов, отпечатавшихся на песке. Вокруг торчали гребни серых дюн, как в пустыне. Кристаллы горели будто бы в треть мощности, погрузив это место в неопределенное состояние между днем и ночью, жизнью и смертью. Причем позади, за горой, кристаллы светили нормально, но там, где начинался новый ландшафт, будто проходила невидимая линия, и пересекшие ее кристаллы резко тускнели.

Моя ноша внезапно выскользнула из рук, заставив меня перепугаться. Я сначала подумала, что уронила бота, но оказалось, что он ожил! Мелькнув перед лицом, он ракетой взмыл на высоту в три человеческих роста и остановился. Растерянно закрутился на месте, оглядываясь по сторонам. Он был как соня, вдруг осознавший, что проспал все на свете.

– Бот! – радостно позвала я. – Ты в порядке!

Он спустился ко мне. Он не спешил что-либо говорить, видимо, анализируя нынешнее наше положение.

– Растерян, да?

– Выражаясь вашим языком – да. У меня присутствует серьезный пробел в данных.

– Не вопрос, я все сейчас тебе расскажу, мой дорогой бот. Присаживайся, – с легкой иронией сказала я. В итоге на песке расположилась я сама, отчего мои ноги благодарно загудели, а вот бот даже не шелохнулся.

Рассказ у меня вышел сбивчивый, бот постоянно задавал уточняющие вопросы. Я сказала ему, что мы облажались и сами себе создали проблему, на что он ожидаемо возразил, что мы всего лишь соблюдали осторожность.

– К каждому живому существу, неважно, как оно выглядит или как себя ведет, неважно, каков его уровень интеллекта, следует относиться как к потенциальному врагу, – заявил бот.

– Но так тоже неправильно. Я согласна, что нельзя ослаблять внимания, но и видеть во всех врагов – это крайность. Вот старик – разве мог нам навредить? Да и Фрауд бы не стал, если бы…

– Напоминание: моя миссия – довести вас до конечной точки нашего маршрута целой и невредимой, – сухо ответил бот.

– И ты ее едва не провалил, – прямо сказала я. – Моя вина тоже в этом есть. Ты атаковал Фрауда с моего согласия. Быть может, если бы я наоборот тебя отговаривала, все бы обошлось, но… Об этом сейчас можно только гадать. Давай в следующий раз будем умнее.

Бот молчал. Его тоже можно было понять. Умом, возможно, но не сердцем. Для него было проще перебить всех в округе, дабы мне ничего не угрожало. Он, скорее всего, так бы и поступил, если бы мог. Лишние переменные, которые могли не лучшим образом повлиять на процент успеха миссии, боту были не нужны.

– В общем, как видишь, я успела пройти несколько франов, пока ты был без сознания, – сменила я тему. – Я не слишком сильно отклонилась от нашего пути?

– Корректирую маршрут, – отозвался бот. – Пожалуйста, ожидайте. – Он неподвижно завис в воздухе на несколько секунд, а затем резко развернулся на северо-запад и полетел.

– Эй, помедленее, пожалуйста! – бросила я, кое-как поставив отяжелевшее тело на ноги. – Втопил как, gapu…

Значит, все-таки придется тащиться через пустыню… Я посмотрела вперед: дюны, дюны, дюны – до самого горизонта. Догнав бота, я полюбопытствовала:

– Насколько велика эта пустыня?

– Сканер показывает, что она простилается, по меньшей мере, на двадцать франов вперед. Однако, как можно заметить, она определенно больше.

– Я почему спрашиваю: здесь же, похоже, вообще ничего нет, кроме песка. Ни какой-нибудь еды, ни даже воды. С другой стороны, если ничего нет, то значит, и не живет никто. Получается, что бояться чудовищ не надо.

– Не могу согласиться с данным утверждением. Мы встречали каменных существ, и по аналогии с ними может встретить в пустыне существ из песка.

Бот был прав, и это меня не радовало.

Мы перестали говорить, и спустя некоторое время меня с новой силой атаковал сон. Окружающая серость убаюкала меня, и в один момент сознание просто-напросто провалилось в черноту.

Проснувшись, я почувствовала что-то шершавое на щеке. Потерев ее тыльной стороной ладони, я обнаружила, что это песок. Похоже, шмякнулась прямо лицом в землю при падении. Разум пробудился окончательно, и до меня вдруг дошло, что мои ноги не касаются земли, и вообще все перед глазами куда-то неспешно движется.

– А… бот?..

– Проснулись, Маленьер?

– Ты меня несешь, что ли?

– Как вы несли меня.

– Спасибо. Теперь мы квиты, получается.

– Не благодарите. Вы нуждались в отдыхе.

– Сколько я проспала?

– Семь часов.

– Ого.

Не могу сказать, что выспалась, но это было гораздо лучше, чем ничего. Во всяком случае, жгучая боль в глазах стала заметно слабее.

– Обстановка спокойная, – сообщил бот. – До сих пор я не встретил ни одного живого существа или опасности иного рода.

– Так, я хочу слезть.

Бот остановился и поставил меня на ноги с помощью телекинетического луча, после чего мы двинулись дальше. Скоро наступит ночь, думала я. Надо поторапливаться. Правда, сильно это не поможет. Пустыня есть пустыня, искать укрытие среди бесконечных дюн бесполезно. Зато с потенциальными местными обитателями мы в равных условиях – внезапным их появление точно не будет, мы заприметим их сразу. Ну, если только они не живут в песке… Gapu, лучше бы об этом не думала!

– Вы дергались и бормотали во сне, Маленьер, – заговорил бот. – Вам что-то снилось?

– Не-а, вообще ничего не снилось. А что? – шутливо спросила я. – Тебе любопытно, какие я сны видела?

– Нет, – отрезал он. – Мне это нужно, чтобы провести расчеты. Чем лучше вам спалось, тем дольше вы сможете поддерживать текущую скорость передвижения, на основе чего я смогу предположить, какой путь нам удастся преодолеть прежде, чем вам снова потребуется отдых.

– Как все у тебя сложно. Ладно, и зачем это тебе?

– Просто так.

– Ты серьезно? – выгнула я бровь, посмотрев на бота. Он молчал. – Не думала, что ты делаешь что-либо «просто так».

– Замечание: в данный момент мои вычислительные мощности практически ничем не заняты.

– То есть тебе скучно. И прежде чем ты скажешь, мол, «не надо применять ко мне человеческие слова», – я изобразила его безэмоциональный голос, – со стороны это именно так и выглядит. Тебе нечем занять себя.

– Дело не в скуке. Я не хочу, чтобы вычислительные мощности простаивали без дела. Они должны быть заняты делом постоянно.

– Давай я помогу тебе, бот, – я сложила руки за спиной и потянулась. – Поболтаем. Вот ты хотел узнать про мои сны – а ты сам как? Пока ты был в отключке, ты что-нибудь видел?

– Не видел. Создатель не наделил меня подобной функцией. Я считаю это решение правильным. От умения видеть сны нет никакой практической пользы. Однако, несмотря на это, у меня есть возможность уйти на профилактическую перезагрузку, во время которой я могу заново просматривать те или иные моменты, которые ранее сохранил в памяти.

– Эй, я тоже иногда так делаю перед сном. Прокручиваю в голове всякие разные воспоминания из прошлого. Вернее сказать, мне кажется, что я бы так делала, будь у меня хоть какие-то воспоминания…

– Будучи выключенным, я фактически перестал жить, если выражаться человеческими словами, Маленьер. Это ни разу не похоже на сон.

– Что тебя вернуло к жизни?

– Аварийная система. К вышесказанному я также могу добавить, что не «ощущаю», что был выключен все это время.

– Это как?

– Представьте, что вы легли спать, закрыли глаза и тут же их открыли, уже выспавшаяся. Вы не помните, как спали. Вы не ощущаете, что спали. Ваше восприятие мира непрерывно, в вашей жизни нет периодов забытья. Вы живете в едином непрекращающемся дне.

– С ума сойти.

– Примерно так я воспринимаю мир.

У меня вдруг заурчал живот, и я положила на него руки.

– А так, полагаю, воспринимаете мир вы, – сказал бот.

Есть хотелось страшно, да и пить тоже. Но ничего поделать с этим я не могла. Разве что опять уснуть – во сне голода хотя бы не чувствуешь. Глаза забегали по окрестностям в поисках хоть чего-нибудь съедобного, но кругом был один безжизненный песок. Я бы сейчас, наверно, и от травы не отказалось. Kenpulas, надо было взять с собой хотя бы пучок, пока под ногами ее было немерено.

Пытаясь хоть как-то отвлечься от жгучего ощущения пустоты в желудке, я сначала думала о приближающейся ночи, потом вспомнила про Фрауда, а от Фрауда незаметно перенеслась к нашему с ботом не самому приятному разговору. И во мне как-то вдруг взыграла вина…

– Бот, ты же не злишься на меня?

– Требуется уточнение запроса.

– Ну, я сказала, что ты облажался… Простой знай, что я тебя в произошедшем не виню.

– Для меня это знание не имеет никакого значения, – отозвался бот. Если бы с такой же интонацией ответил человек, это было бы стопроцентным сигналом, что он обижен или оскорблен. Но нет. Это был бот в своем репертуаре.

– Ну и ладно, – фыркнула я. – Хотя бы самой легче стало.

– Меня нисколько не заботит та ситуация. Для меня она далеко позади, и возвращаться к ней я больше не намерен. Я проанализировал ее со всех сторон, извлек полезную информацию, или как вы говорите «опыт», «урок», и в следующий раз в похожей ситуации буду действовать правильно. Замечание: вы упорно продолжаете применять ко мне человеческие слова, будто я человек.

– Потому что ты он и есть, даже несмотря на то, что ты коробка из хрома! – заявила я. – Думаешь, не бывает таких же холодных и расчетливых людей, как ты? Еще как бывают!

– В моих действиях нет «холодности».

– Чем больше ты отрицаешь, тем меньше я в это верю.

– Обсуждение изжило себя.

Между нами вновь повисла тишина. Я вспомнила про записи Фрауда, что лежали в нагрудном кармане, и решила заглянуть в них – не столько из любопытства, сколько из желания узнать, если в блокноте что-то такое, что может помочь нам в выживании.

Узнал Фрауд много всякого – и все это подробно описал. Одна беда – это «многое всякое» мне было малопонятно, потому что описывалось на языке науки и формул. Никакой пользы. Дам потом почитать боту, может, что-нибудь разберет. Зато чуть ниже последней записи я обнаружила небольшую приписку, которая гласила: «Если разгадаешь главную тайну Изнанки, запиши ее сюда, пожалуйста». «Было бы еще чем записать», – мысленно ответила я. Снизу обнаружилась еще одна приписка, помельче: «Прошу об этом не для себя, но для общечеловеческого блага. Меня не волнует, если ты припишешь эти знания себе. Главное – доставь их на поверхность. Заранее благодарю. Буду держать за тебя кулаки». Gapu, он так вежлив несмотря ни на что, что мне вдвойне стыдно за произошедшее…

Поврежденное воспоминание (ч. 2)

– Сканер фиксирует необычный ландшафт прямо по курсу, – сообщил бот.

– В смысле «необычный»? – оживленно спросила я, закрыв и спрятав блокнот обратно в карман.

– Похоже на небольшое поселение.

– Поселение? Посреди пустыни? Быть того не может. Далеко нам до него шагать?

– Один фран.

– Прямо по курсу говоришь… – пробормотала я и вгляделась вперед. Ничего не разглядела. – Бот, давай заглянем туда? Заодно ночь там переждем. Лес сжалился над нами и подкинул спасательный круг, будет глупо им не воспользоваться!

– Подтверждаю.

Я долго не могла ничего разглядеть среди дюн, хотя бот уверял меня, что мы неумолимо приближаемся к поселению. Уже потом, когда мы подошли почти вплотную, я все-таки разглядела среди серости такие же серые землянки из песка.

Поселение встретило нас мертвой тишиной. У ближайшей к нам землянки стены покрывали трещины, у той, что чуть подальше – рухнула крыша. Всего землянок я насчитала одиннадцать штук, все они были примерно одинакового размера.

– Нет, здесь точно никто не живет…

– Но жил когда-то, – заметил бот.

Мы обошли весь поселок – ни следов, никого. После некоторых раздумий заглянули в одну из землянок. В глаза сразу бросились кости в дальнем углу: судя по черепу, они были человеческие. Бот принялся их сканировать, а я тем временем осмотрелась. В землянке было абсолютно пусто, не было даже предметов быта – просто голое помещение.

– У данного человекоподобного существа также присутствует хвост, но он заметно короче вашего, – неожиданно заявил бот, закончив сканировать.

– И что из этого следует?

– Неизвестно.

Ну, я не одна такая в лесу, похоже. По крайней мере, была. Так, получается? Даже не знаю, что и думать об этом.

Я собиралась выйти из землянки, но, обернувшись, вдруг обнаружила, что снаружи пошел снег. Вернее, то было первое впечатление, потому что это был не совсем снег.

– Смотри, бот!

– Вижу, – он вылетел наружу, провел по воздуху сканером, а затем вернулся ко мне с шапочкой из серого снега на верхней грани. – Это частицы кристаллов. Ими же усеяна вся пустыня.

– Выходит, не песок это ни разу, – натянув рукав на кисть, я смахнула с бота кристальную шапочку. – А хорошо ведь сыпет. Кристаллит?..

Бот безмолвно посмотрел на меня. Моя фраза явно поставила его в тупик.

– Ну, дождит? Буранит? Понял аналогию? Ай, неважно…

Если не думать о том, в каком месте мы находимся, то это было даже немного красиво.

– Каждый раз перед сном они плачут, – внезапно сказал женский голос.

В живот будто ледяной кол воткнулся. В испуге я почему-то обернулась к костям в углу, хотя умом понимала, что это не могли быть они.

– Ты слышал? – посмотрела я на бота.

– Подтверждаю. Вычисляю источник голоса. Предположение: голос исходит из центра поселения.

Мы выскочили наружу и поспешили туда, что можно было отчасти назвать площадью, местный центр. «Снег» сыпал густо, и не видно было практически ничего дальше вытянутой руки.

– Каждый раз перед сном они плачут, – повторил женский голос. Теперь он звучал как бы отовсюду сразу. – Год за годом. Год за годом… и все не могут успокоиться. Печаль их бесконечна. По ком они плачут? Уж не по минувшим ли дням?..

– Бот, ты видишь кого-нибудь? – спросила я, озираясь по сторонам.

– Нет.

Сердце гулко стучало в груди. Изнанка подкинула нам спасательный круг аккурат перед ночью, но все, конечно же, оказалось не так просто. Она также подкинула его другому обитателю и столкнула нас, желая посмотреть, что интересного из этого выйдет. Что у таинственной женщины на уме, мы не знаем. Очень повезет, если получится разойтись с миром… Мне не хотелось повторения истории с Фраудом, поэтому, собравшись с внутренними силами, я громко сказала:

– Мы не ищем лишних проблем! Тут достаточно места для нас троих, чтобы переждать ночь! Нам не нужно устраивать разборку, ведь так? Вы будете в своем углу, а мы – в противоположном. Идет?

И тишина. Я ждала ответа, но с каждой секундой тишина становилась все неприятнее, колючее – сердце кололо от волнения. Затем мне в голову пришла мысль: что если мы незваные гости, а женщина как раз таки живет здесь давно? Тогда надо говорить другие слова. Но… Действительно: как можно жить в этой пустыне? Здесь вообще ничего нет! Было бы – встретили бы уже! Логично. Но почему все равно раздирают сомнения. Gapu, как же лучше…

Попытаюсь-ка выяснить, с кем мы столкнулись. Бот всегда успеет сказать свое последнее смертоносное слово, но это оставим на самый крайний случай, когда иного выхода не будет! Да. Покуда у нашего противника есть разум, с ним можно найти компромисс. Надеюсь, что можно…

– Мы простые путники! – говорила я, напрягши голосовые связки. – Мы проходили мимо и случайно наткнулись на ваше поселение! Могу ли я спросить, кто вы?

– Беспамятный дух прошлого, медленно догнивающий в пустоте, – послышалось над нами. Вверху, когда я резко подняла взгляд, была одна кристальная пыль. – Вот кто я такая.

Она специально так заковыристо говорит?

– Предложение: уточнить, что вы подразумеваете под своими словами, – вклинился бот.

Нет ответа. Если только ее «догнивание в пустоте» не указывает на то, что она все-таки живет в этом поселении. Кажется логичным, но можно ли от этого отталкиваться? Я попробую. Посмотрим, к чему это приведет.

– Можно нам остановиться у вас на одну ночь? – я сделала паузу, а затем добавила, не зная, как еще придать словам красноречивости: – Пожалуйста?

– День иль ночь – в пустоте все одно. В пустоте ничего нет. В пустоте нечего бояться.

Мы с ботом переглянулись. Готова поспорить, сейчас мы подумали об одном и том же.

– Уж не хотите ли вы сказать, что…

– Верно понимаешь, – мягко перебил меня голос. – Но прежде чем ты продолжишь путь, пожалуйста, окажи мне небольшую услугу. Это не отнимет много твоего времени.

Вот теперь она заговорила нормально, а не какими-то метафорами. Теперь хоть понятно, чего она хочет.

– О какой услуге идет речь?

– Прежде чем рассказать, я хочу, чтобы мы встретились лицом к лицу.

– Так просто покажитесь.

– Бренная оболочка проиграла неумолимому маршу времени и сделалась единым целым с серостью…

Ладно, она пытается сказать, что она старая? Потихоньку начинаю ее понимать. Но что значит вторая половина ее фразы? Что ж, похоже, есть только один способ выяснить это.

– Что делаем? – посмотрела я на бота.

– Замечание: заявление данного существа, что ночь не опасна, сомнительно.

– Слишком хорошо, чтобы быть правдой, да? Вообще, она сказала, что день и ночь – «все одно». Будто разницы между ними нет, так понимаю.

– Вероятность того, что данное существо не лжет, мала, но не исключена. В таком случае мы должны немедленно продолжить путь, потому что промедление истощает ваш организм.

– Кстати, женщина эта как-то выжила, так что, похоже, пустыня не так уж необитаема. Дилемма… Знаешь, давай пока повременим с решением, – предложила я. – Может, позже прояснится.

– Подтверждаю, – коротко ответил бот.

– Узнаем, чего от нас хотят. – Я наклонилась к нему и прошептала: – Мы соблюдаем осторожность, но не палим раньше времени, договорились?

– Принято, Маленьер.

Я выпрямилась, приподняла голову, просто не зная, в какую сторону лучше говорить, и обратилась к воздуху:

– Так что же все-таки за услуга?

– Я всего лишь хочу поговорить. Никаких хитростей и подлостей. Обещаю.

Меня это не особо успокоило. Когда незнакомый человек говорит тебе «обещаю», в мозгу волей-неволей срабатывает какой-то переключатель, и получается совершенно противоположный эффект – ты этому человеку веришь еще меньше.

– В одном из домов должен быть проход, – поведал голос. – Не могу подсказать, в каком именно. Не помню. Извините.

Искали мы недолго. Заглянув в четвертый по счету дом, мы увидели в полу проем, а в проеме – каменные ступеньки, уходящие вниз.

– Так она под землей прячется? – сказала я, стряхивая с себя кристальную пыль. Kenpulas, теперь все это в волосах застрянет…

– Сканер показывает небольшую овальную полость под нами, – как бы задумчиво отозвался бот. Он склонился набок, и пыль просто сползла с него. – Я полечу вперед и разведаю обстановку.

– Постой-ка, – я успела схватить его за верхний угол, – наш уговор помнишь?

– Конечно.

Я отпустила его, и он полетел вниз. Выждав немного, я стала спускаться следом, а услышав его спокойное: «Опасности нет, Маленьер», прибавила шагу и вскоре оказалась в подвале с довольно низким потолком, который находился не намного выше моей макушки.

В подвале было темным-темно, и единственное, что получилось рассмотреть, – это освещенный фонарем бота каменный трон, на котором восседал черный скелет. Его позвоночник, словно застывший в агонии, был искривлен в двух местах: чуть выше пояса и в области груди. На руках и ногах отсутствовали некоторые пальцы. Челюсть на черепе слегка отвисла с одной стороны; в глазницах горели голубые огни.

– Ну нет, – недоверчиво махнула я рукой, – не может голос принадлежать скелету.

Стоило мне это сказать, как скелет вдруг шевельнулся, лязгнув железными костями. Он немного выпрямился на троне, но полностью разогнуться измученный позвоночник ему не позволил. Он уставился на меня, огни в глазницах загорелись как бы недобро, побелели даже чуть-чуть. Спустя несколько мгновений напряженную тишину прервал скрип нижней челюсти, свесившейся набок еще больше, уже под углом в сорок пять градусов.

– Это была я, – донесся знакомый женский голос из глубины черепа. Челюсть при этом осталась неподвижной.

– Жуть! – выпалила я. – Вы, когда не двигались, и так жутко выглядели, а как заговорили, у меня чуть сердце в желудок не провалилось.

– Прости, – виновато сказала она. – Я не хотела тебя напугать.

Внутри ее грудной клетки проглядывалось хитросплетение проводов, схем и каких-то механизмов. Ее кости были соединены между собой неким подобием сухожилий и, скорее всего, только за счет этого все еще держались вместе.

– Кто же вы все-таки?

– Пережиток прошлого, забывший о собственном предназначении, – и у нее сделалась такая интонация, будто говорила другая женщина, причем голос ее доносился как бы издалека, сквозь радиопомехи.

– В прошлый раз вы ответили по-другому…

– Меня зовут Гувшпаитнад, – невзначай сказал скелет более привычным, нормальным, голосом.

– А меня Макс.

– Приятно познакомиться, Макс, – изрекла она и замолчала. Подождав немного, я поняла, что продолжать она не собирается, и сказала:

– Вы так и не ответили на вопрос.

– Вопрос?..

– Да, он самый, – терпеливо проговорила я и напомнила: – Кто вы такая.

Заминка. Скелет приподнял указательный палец правой руки и слегка царапнул им каменный подлокотник.

– Не уверена, что могу ответить тебе, – наконец, промолвила она.

– Замечание: происхождение Гувшпаитнад так же, как и мое, – искусственное, – вклинился бот. – Ее кто-то создал.

– Я не помню, кто меня создал, – призналась она. – Мне пришлось стереть многие данные из памяти.

– Хорошо, а как вы здесь оказались можете рассказать? Откуда взялось поселение среди пустыни?

– Ах, дорогая моя! Ты пришла сюда не просто так, – Гувшпаитнад словно подменили, она снова заговорила голосом с помехами. – Твоя встреча с несчастным призраком прошлого вовсе не случайность. Я все, все непременно расскажу тебе, только не уходи!

Сказать, что у меня глаза на лоб полезли – ничего не сказать.

– О чем вы говорите?

Мне показалось, что скелет посмотрел на меня как-то рассеянно.

– Гувшпаитнад? – позвала я.

– Да? – спросила она нормальным голосом.

– Вы помните, о чем мы только что говорили?

– Конечно, вы хотели услышать, как я оказалась в пустыне, но я ненадолго задумалась…

– Нет, я не про то! Вы сказали, что наша встреча не случайность – что вы под этим подразумевали?

– Ничего подобного я не говорила, – произнесла Гувшпаитнад.

– Да вот же, вы только что…

– Макс, пожалуйста, не надо шутить надо мной.

– И мысли не было! Просто…

Я решила не заканчивать фразу. Не знаю, что с Гувшпаитнад – раздвоение личности или что-то еще, – но она сама об этом даже не догадывается, судя по всему. Не думаю, что тут можно что-либо сделать, поэтому просто не буду обращать внимания. Так, наверно, правильнее всего.

– Здесь не всегда была пустыня, – говорила она с тоской. – Раньше здесь был такой же лес, как и везде. Но однажды кристаллы замерцали средь дня и на землю, как град, посыпались серые частички. Месяцами они сыпали не переставая, месяцами не переставая мерцали кристаллы. Все живое теперь погребено под толстым слоем пыли, даже самые стойкие не выжили.

– Мерцали, говорите? А они не выключались полностью?

– Не припоминаю такого, – задумчиво проговорила Гувшпаитнад. – А что?

– Да просто интересно стало.

– Мы протянули какое-то время. Нам удалось построить жилища, мы охотились на ту немногочисленную живность, которая так же, как и мы, смогла пережить случившийся катаклизм.

– «Мы»?

– Я ведь забыла сказать, да? Я приглядывала за небольшой группой живых существ. Не помню, кем они были, но я долго, очень долго за ними приглядывала. Не меньше нескольких поколений успело смениться, прежде чем все это произошло…

– Вам следовало уйти, – изрек бот.

– Пустыня нас не выпустила! Она вцепилась в нас своими цепкими когтями, не желая отпускать! Вцепилась в прошлое, которое должно было исчезнуть давным-давно, но не исчезло! Загубила, загубила последние отголоски! – драматично заявила вторая личность Гувшпаитнад.