Текст книги "Призраки подземелья (СИ)"

Автор книги: I Have No Skills and I Must Write

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Туман (ч. 2)

Прямо по курсу показался силуэт. По мере нашего приближения он приобретал все более четкие очертания, пока наконец не принял форму гриба. Размером он был в два человеческих роста, не меньше, а под его шляпкой в теории могла спрятаться группа людей.

– Мы идем в верном направлении, – заметил Августий и коротко вздохнул. – Я вас утомил разговорами, не так ли? Извините, у меня давно не было возможности поговорить с другими людьми о Господе. Говорить с Господом о Господе тоже рано или поздно устаешь, да простит меня Господь за подобные слова.

Я прикрыла губы ладонью, чтобы скрыть ухмылку.

У гриба оказалась металлическая ножка, неравномерно облепленная плотью и обвязанная непонятными лианами. Шляпка же в большей степени выглядела травянистой. Тут же неподалеку протекал ручеек с красной, как кровь, водой. Монах как бы невзначай заметил, что пьет именно отсюда. И вот, вроде бы, бери и пей тоже, сколько хочешь, но интуиция так и кричит: не вздумай!

Я не стала испытывать судьбу. Мы прошагали еще несколько гифранов, и что-то резко сдавило мне виски. Сдавило так сильно, будто с каждой стороны находились мощные магниты, которые стремились друг к другу, невзирая на преграду в виде черепа и его содержимого.

– Уф… – коснулась я рукой головы.

– Болит, да? – заметил Августий.

– Угу.

– У меня тоже.

– А у вас-то от чего?

– От того же, от чего и у вас. Лихорадка дает о себе знать время от времени. Волноваться, сестра Макс, не о чем – вы со мной, – заверил Августий, и его губы изогнулись в ободряющей улыбке.

– Что еще за лихорадка?

– Когда Господь рассержен, он насылает на нас, грешников, кару. Она мучает нас, заставляет истекать кровью, увечит, а в конце убивает. Но тот, кому удастся выстоять, тот, значит, прошел очередной круг, и снял с себя часть грехов…

Внутри меня зародилось неприятное, ноющее чувство, точно какой-то червяк начал меня грызть.

– Мне не надо ничего снимать… – негромко проговорила я.

– Простите? – отозвался монах. – Вы что-то спросили, сестра Макс?

– Мне не надо ничего снимать, говорю, – повторила я громче. – Нет у меня никаких грехов.

– Это заблуждение, – возразил монах. – Все мы, так или иначе, грешны. Даже господь в конечном счете сделался грешником.

– Нет-нет, я правда не могла сделать чего-то плохого! Прошла буквально пара дней, как… как я тут оказалась.

– В Изнанке все грешны, – повторил монах спокойно, но в то же время категорично, как будто это какой-то незыблемый канон. У меня не было никакого желания спорить, и я просто промолчала.

Однако на этом наш глупый разговор про грехи не закончился. Более того, он получил совсем уж странное развитие.

Отдалившись на некоторое расстояние от гриба, мы наткнулись на три кочки, торчащие рядком. Густой туман слегка расступился, и я увидела, что кочки – не совсем кочки, да еще к тому же разной формы. Перед нами предстали куб из железа, сфера из плоти и травяная пирамида.

– Удивительно, – произнес монах. – Ничего подобного я в окрестностях прежде не встречал! Хотя могу поклясться, что исходил все вдоль и поперек. Воистину пути Господни неисповедимы!

– Не на что здесь смотреть, – изрек бот. Он оказался неправ.

– Человек в рясе, – задрожала пирамида, говоря ласковым женским голосом. – Помнишь ли ты свой грех?

– П-помню, – ответил монах с заминкой. Он, видимо, не ожидал, что пирамида заговорит с ним. Я тоже, честно говоря, не ожидала. – Каждый день неистово замаливаю его.

– А ты? – заговорила сфера нейтральным бесполым голосом. – Помнишь ли ты свой грех, человек-призрак?

У меня екнуло в груди. Она обращалась ко мне.

– Какой грех? – непонимающе спросила я.

– Неужто ты уже забыла? Не так давно это было.

– Ну, я не очень красиво поступила с Фраудом…

– Нет. Это не грех. Ошибка. Заблуждение. Но не грех.

Я хмуро посмотрела на сферу, скрестив руки на груди. Не понимаю, чего от меня хотят?

– Ты убила человека. Таков твой грех.

– Наглая ложь! – вознегодовала я, мгновенно разомкнув крест на груди и сжав кулаки. – Я не убийца, ты, дурацкая кочка!

– Как не убийца? Ты обманом завела человека в ловушку, чтобы вернуть себе тело. Он погиб, а ты благодаря этому живешь. Такова истина.

– Э-это вышло случайно! – вздрогнула я.

– Неважно.

– И вообще – это не я! Не я затащила его в камеру, понятно?

– Не имеет значения, – безразлично сказала сфера.

– Я даже не знала, что это такое! Если бы я могла ему помочь, я бы помогла! – кричала я все громче и эмоциональнее. – Мне было так же страшно, как ему! Меня, в конце концов, затянуло в камеру вместе с ним! Я точно так же ничего не понимала, я такая же жертва!..

Я притихла, часто дыша. Глаза пощипывало, в уголках проступили слезы. Довели. Сфера больше ничего не сказала, будто удовлетворившись полученным результатом. Я вытерла глаза рукавом.

– Ты, робот, – заговорил куб низким мужским голосом. – Знаешь ли ты свой грех?

– Погодите, погодите, какой грех может быть у робота? – вмешался монах. – Он ведь робот!

– Твой грех заключен в самом твоем существовании, – продолжил куб, проигнорировав монаха. – Не человек, но и не робот. Ты застрял между двумя состояниями. Ты целое число между нулем и единицей. Тебя не должно существовать.

– Но ведь грех – это человеческая напасть, – сказал монах. – Как робот может быть виновен перед Господом? Это абсурд! – Он посмотрел меня, ища поддержки, но я слабо покачала головой, показывая, что я ему тут не помощница.

– Из последней полученной информации я могу сделать вывод, что так называемый «бог» точно так же «застрял» между нулем и единицей, – наконец прервал молчание бот. – Мне все равно. Я такой, каким меня создали. Моя цель остается прежней.

Ответ был вполне в его духе.

– Помните свои грехи, – сказали фигуры в унисон. Видимо, они сказали все, что хотели. Следом набежал туман, еще гуще прежнего, и скрыл их за собой.

– Я должен поговорить с Господом, – сказал взбудораженный монах. – Непременно с ним поговорю, но сначала вы! Сначала помогу вам. – Он посмотрел на меня понимающим взглядом. – Говорил же. Мы все в чем-то провинились. Не бывает здесь хороших людей. Хорошие люди остались наверху.

– Они не правы, – фыркнула я. – Ну их.

– Зря, сестра Макс! Зря вы так говорите. На вашем месте я бы прислушался к их словам. Уверен, они как-то связаны с Господом, и просто так не стали бы говорить подобные слова!

Я просто кивнула, хоть и не согласилась.

Какое-то время было тихо, ничего не происходило, мы спокойно шли. Однако затем боковым зрением я заметила непонятное движение и, насторожившись, резко повернула голову. Параллельно с нами, на расстоянии трех гифранов, шагал мутный силуэт. Он был маленького роста и выглядел как ребенок.

– Глядите! – показала я пальцем.

Втроем мы остановились и уставились на силуэт. Силуэт повторил за нами: тоже остановился и тоже уставился на нас своим пустым черным лицом, без глаз, без рта, без ничего.

Что это? Иллюзия, подосланная лесом? Или он настоящий?..

– Ребенок… – ошарашенно прошептал Августий. – Откуда? Немыслимо… В Изнанке?..

– Эй? – позвала я, махнув силуэту рукой, но тот не отозвался. Неподвижно, как статуя, он взирал на нас.

– У меня нехорошее предчувствие, – сказал Августий с побледневшим лицом.

Силуэт вдруг кашлянул, коснулся живота худой ручкой и, кажется, потер его, как если бы был голоден. Он плаксиво застонал и слегка сгорбился. Растерянно огляделся по сторонам, будто бы не замечая нас.

– Мы здесь, – позвала я сквозь туман, однако ребенок снова не отреагировал.

– Пойдемте, – сказал монах.

– Но там же…

– Пойдемте, – настойчивее повторил Августий, перебив меня. – Господь проверяет мою решимость. И, возможно, не только мою, но и вашу. Вы же хотите выбраться отсюда? Я все еще намерен вам помочь. Нечего тут стоять.

Да… Это запросто могло оказаться ловушкой, согласна. Но что если мы ошибаемся?

– Предложение: можно проверить, настоящий ли он, – изрек бот. – Я полечу к нему и выясню это.

– Не вздумай, – резко сказала я. – Потеряешься еще. И да, прежде чем ты возразишь, что тут лететь всего нечего, – ребенок, если предположить, что он все-таки настоящий, нас не видит и не слышит. Возможно и ты, когда подлетишь к нему, потеряешь нас из виду.

– Тогда вам придется смириться с неопределенностью, – подытожил бот.

– Именно, – кивнул монах. – Смирение поможет преодолеть нам трудности.

Ребенок положил на живот вторую руку и опять тихонько застонал. Нас это не остановило, и мы продолжили путь.

– Взгляните на это с другой стороны, – говорил бот, подлетев поближе к моей голове. – Нам нечем помочь человекоподобному детенышу. У нас нет ни еды, ни воды – вы даже свой голод и жажду утолить не можете. Мы не можем взять его с собой. Он будет только мешаться и все равно рано или поздно погибнет. Тем более программой мне предписано защищать только вас.

– Ты как обычно, бот. Холодная логика, и больше ничего. – (Это он меня сейчас так попытался успокоить? Ну спасибо, лучше мне не стало.) – Все так, ты прав. Мы с тобой ему действительно ничем не поможем. Но Августий мог бы ему помочь. У него как раз-таки все есть. Не подумайте, что я вас упрекаю, Августий, просто… просто мысли вслух.

– Ту еду, что я вам предложил ранее, добыть не так легко, – отозвался монах. – Чтобы ее приготовить к тому же, требуется время.

– И все же вы предложили ее мне безвозмездно. Наверно, правильно, что я отказалась от нее. Хотя бы не объела вас.

– Вера учит нас, что мы должны помогать ближнему и быть милосердными. К сожалению, я не могу помочь всем. Помочь всем и быть милосердным ко всем – это то, что подвластно только Господу.

Он говорил как монах, одет был как монах, но мне все равно казалось, будто в нем что-то не так.

– Давайте просто закроем эту тему, – предложила я. – Что толку теперь спорить…

Причина же спора, ребенок, продолжал тихо следовать за нами, и тем самым нервировал меня. Так видит он нас или нет? Если не видит, то почему идет почти параллельно нам?

– Не обращай на него внимания, – посоветовал монах.

– Легко сказать, – ответила я.

Дальше стало только хуже.

Чем дальше мы углублялись в туман, тем больше вокруг нас возникало силуэтов, принимавших самые разные формы. Сначала мимо нас проплыло безмолвное сборище людей, больше похожее на бесформенное месиво из ног и голов; потом поблизости возникла огромная клетка с толстыми прутьями, а за нею показался величественный храм, чья вершина была размыта туманом как клякса акварели, растекшаяся по бумаге. Ребенок не отставал. Один плюс был в этой ситуации: у меня отпали сомнения, с чем мы имеем дело, и унялась совесть.

– Не понимаю, каким образом ваш бог пытается меня испытать, – нарушила я тишину, – но если силуэты и несут в себе какой-то сакральный смысл, то от меня он упорно ускользает.

Монах промолчал. Я не мастерица в чтении человеческих душ, однако не могла не заметить, что болтливый доселе Августий сделался задумчивым и хмурым. Может, конечно, это простое совпадение, и у меня создалось неверное впечатление, но все-таки… какой-то он все-таки странный. Будто он что-то скрывает – и такая мысль у меня уже возникает не в первый раз.

– Помогите… – вдруг донеслась слабая мольба из тумана.

Очередной силуэт возник прямо перед нами, заставив остановиться. Эта была девушка, вне сомнений, но девушка со скрюченным и измученным телом. Она неуверенно стояла на ногах, пошатываясь.

– Помогите… – повторила она чуть громче.

– Теперь они начали говорить, – утомленно вздохнула я.

– У нее голос похож на твой, – заметил монах.

– В каком смысле? – оживилась я.

– Подтверждаю, – сказал бот. – Голос силуэта полностью идентичен вашему.

– Да ничего подобного! – возразила я. – Вы придумываете.

– Вы слышите свой голос иначе, чем окружающие. Неудивительно, что вы не заметили сходства.

Ну ладно, допустим, верю. И что дальше?

Девушка вдруг двинулась к нам навстречу, все так же пошатываясь. На всякий случай я приготовилась бежать. Девушка все приближалась и приближалась, уже было слышно ее тяжелое хриплое дыхание. Наконец, она остановилась на расстоянии гифрана от нас, все еще сокрытая густым туманом, и спросила тихим и дрожащим, словно у замерзшей птички, голоском:

– Вы поможете мне?..

Никто из нас не пошевелился, не промолвил ни слова. Все, наверно, надеялись, что она просто отстанет, и пойдет своей дорогой. Я, во всяком случае, надеялась. Девушка, кажется, посмотрела на нас всех по очереди, а затем, так и не дождавшись ответа, прошептала огорченно:

– Не поможете…

Ее ноги подкосились, будто обломанные веточки. Падая, она явила нам покрытое струпьями лицо, что на короткий миг вырвалось из тумана. С влажным чавком она шлепнулась плашмя к нашим ногам. Я только моргнула, еще не до конца осознав, что произошло, а ее тело уже превращалось в черный дым. Еще мгновение – и от нее не осталось ничего, дым растворился в тумане.

– С меня довольно, – сказал Августий раздраженно. Он повернулся к стоявшему неподалеку ребенку. – Сколько еще ты собираешься преследовать меня? Чего тебе надо? С ума меня свести хочешь? – почти рычал он. – Моими мучениями питаешься?

Ребенок по-прежнему не реагировал.

– Сгинь! – прикрикнул монах.

К моему удивлению, будто испугавшись, маленький силуэт послушался. Он последовал примеру девушки и в мгновение ока тоже растворился в тумане.

Фух. Какое облегчение! Снова одни в тумане. И никаких дурацких силуэтов поблизости…

– Я не мог больше его выносить, – печально вздохнул Августий.

– Видимо, и у монаха терпению есть предел, – пожала плечами я. – Да ничего, бывает, Августий. К тому же он сам напросился. Нормальные люди не преследуют других людей.

– Да… только все-таки я никакой не монах, – признался он.

В воздухе повисла короткая пауза.

– Ну, я догадывалась об этом, – скрестила я руки на груди. – Слишком уж вы себя по-актерски вели.

– Все эти рассуждения о господе – ничего не стоят.

– Ну вот… а я еще вникать зачем-то пыталась.

– Я пытаюсь казаться монахом, но на деле я ничего не смыслю в религии.

– Тогда зачем вы этим занимаетесь?

– Я думал, что так смогу вести праведную жизнь. Я не хочу рассказывать вам о своей жизни. Лишь скажу, что я нехороший человек и делал такие вещи, о которых и подумать страшно.

Я в напряжении сжала кулаки.

– Предположение: различные тени, что мы видели, связаны с событиями из вашей жизни.

Реакция Августия была красноречива. Он молча поджал губы – да так, что они превратились в тонкую белую ниточку.

– Похоже, испытание вы провалили… – сказала я негромко.

– К черту испытание.

С ним нужно быть осторожной. Еще более осторожной, чем прежде. Убийца ли он, работорговец ли, злодей или кто-то еще – мне неизвестно, и то, что он сознался в этом, лучше его не делает.

– Я понимаю, что обманул ваше доверие, – сказал Августий, дрожа. – Но я не желаю вам зла. Клянусь. Я сдержу свое слово и доведу вас. Пожалуйста, мне это нужно. Мне обязательно нужно довести вас.

От того, с какой интонацией он это произнес… мне захотелось поверить ему. Он либо гениальный актер, либо говорит правду и по-настоящему нам помогает. И все же я чуть-чуть увеличу дистанцию между нами – для спокойствия.

Оставшийся путь отнял у нас полчаса. В месте, куда нас привел Август, туман был заметно реже, и я даже могла разглядеть впереди густые лианы.

– Функции восстановлены, – объявил бот.

– Хорошая новость! – порадовалась я.

– За этими лианами находится совершенно другая местность, которую я не знаю, – поведал Августий. Он потер руки в нерешительности. Лицо у него было какое-то красное. – Вам следует поторопиться. Чувствую, лихорадка становится в этом месте совсем злая…

Кстати, я ничего не чувствовала… На виски ничего не давило! Странно.

– Спасибо вам, – сказала я Августию. – Без вашей помощи мы бы затерялись совсем.

– Нет, спасибо вам, что доверились мне, – он слабо улыбнулся, на его лице отразилось облегчение. – Теперь я могу себе сказать, что делал не только плохие вещи, но и сделал одну хорошую, а не бессмысленно замаливал прошлые грехи. Нет, правда, спасибо вам…

Я не смогла ничего придумать в ответ и просто улыбнулась ему.

Мы с ботом направились к лианам. Не успели мы толком отойти, как услышали жуткий хриплый кашель позади. Обернувшись, я увидела перекошенного Августия. Его глаза буквально вылезли из орбит, а лицо покраснело, как помидор. Я дернулась к нему, но передо мной тут же возник бот, преградив путь:

– Не подходите к нему, – предостерег он.

– Но он же!..

– То же самое может произойти с вами. Вы этого хотите?

– Так помоги ты ему! – выпалила я. – Мне кажется, лихорадка на тебя не подействует!

Вряд ли бот успел бы помочь Августию. Все случилось быстро. Вот Августий уже валяется на земле, одной рукой схватившись за грудь, а пальцами другой вцепившись в мясную землю, и задыхается от кашля; вместо глаз зияют две окровавленных дыры, по лицу бегут красные ручейки. Затем он издает сдавленный крик, и его агония прекращается. Он затихает и больше не шевелится.

Бот ринулся к нему, а я так и осталась на месте, боясь сделать хотя бы шаг. Бот провел лучом сканера по неподвижному телу и изрек:

– Оно мертво.

Королевство в беде (ч. 1)

Фотография. Отвратительная фотография смерти засела в моем мозгу. Она то и дело возникала перед глазами, в очередной раз пугала меня, а затем исчезала, снова ненадолго затаиваясь. Я пыталась выбросить ее из головы, но это было бесполезно: я словно была ей не указ, и она продолжала надо мной издеваться, появляясь, когда ей заблагорассудится.

Мне было холодно; по рукам, которыми я себя обнимала, бегали мурашки. В каменистом туннеле, который скрывался за лианами, хозяйничали темнота и сырость. Но это еще ладно; удивительно то, что туннель был абсолютно прямой, будто кто-то пробурил его специальной машиной. Я вовсе не жаловалась, нет, напротив – благодаря этому впереди отчетливо виднелась белая точка выхода. Никаких хитросплетений, никаких блужданий, все просто – цель ясна как никогда; после пустыни и тумана этот природный «коридор» стал передышкой, которую Изнанка, видимо, из жалости, либо из желания подразнить, либо из-за какого-либо еще непонятного мотива, любезно решила нам предоставить.

Недовольное урчание желудка эхом разнеслось по пещере.

– Gapu, как же есть хочется… – проныла я.

Живот прилип к позвоночнику, и в моем случае это ни разу не преувеличение. Как же я жалела, что отказалась от еды, предложенной Августием! Голод требовал себя удовлетворить, настойчиво требовал, и даже опасность отравиться перестала быть для него весомый доводом.

Вздохнув, я потерла мерзнущие плечи и негромко спросила бота:

– Ты понял, что произошло с Августием? – его имя, произнесенное вслух, вызвало перед глазами очередной постмортем. – Почему лихорадка, от которой у меня болела голова, убила его?

– Известно ли вам, как гравитация влияет на человеческий организм, Маленьер?

– Э-э… Я знаю, что очень высокая гравитация может сломать человеку кости. Почему ты спрашиваешь?

– Я проанализировал труп. Кроме того, что вы видели сами, – а именно: лопнувшие глазные яблоки, кашель, кровь изо рта и носа, мною также были обнаружены: смещенные желудок, кишечник и печень, которые сдавили собой легкие; разорванные сосуды из-за большого объема крови, что сконцентрировались в верхней части тела – этим обусловлено красное лицо, глазные яблоки лопнули от повышенного давления скопившейся крови. Кроме того в дыхательных путях я обнаружил частицы еды, что он предлагал вам.

Меня чуть не стошнило. Я специально дослушала красочное описание до конца – назойливого чувства голода как не бывало.

– Ладно, – проговорила я, сглотнув слюну, – и что это значит?

– Его состояние схоже с тем, как если бы данное существо долгое время находилось в положении вверх ногами.

– Но ведь… с ним же все было нормально? Его убило за считанные мгновения.

– Поэтому я спросил, что вы знаете о влиянии гравитации на человеческий организм, Маленьер. Вы правильно сказали, что под высокой гравитацией у человека ломаются кости, однако вы упустили немаловажную деталь, что они ломаются под собственным весом. Аналогично и в этом случае: в нормальных условиях – то есть с естественной гравитацией, процесс смещения органов и оттока крови занял бы значительное время. Предположение: человекоподобное существо угодило в участок, где гравитация была значительно выше привычной.

– Ты говоришь, что он был как бы вверх ногами – почему же он тогда не улетел вверх? Для него, логично предположить, пол и потолок местами поменялись, а значит, с ним не должно было произойти того, что произошло. Почему так?

– Неизвестно. Мои познания обширны, однако данная область занимает скудный объем места в моей памяти.

– Ну а я и того меньше знаю. Разве что какой-нибудь огромный магнит удерживал Августия от падения.

– Я тоже думал об этом. Примерно таким образом работает так называемая «лихорадка», – подытожил он.

Я вдруг обнаружила, что нервно вцепилась пальцами в плечи.

– Как нам избегать лихорадки, бот? Ориентироваться, gapu, на собственные глаза? Если вываливаются, значит, пора разворачиваться и бежать? Потому что привычным образом ее, похоже, никак не заметить!

– Я не обладаю инструментами для ее выявления. Более того, я никоим образом не могу ее почувствовать, потому что не обладаю органами осязания. К сожалению, в этом я вам не помощник; действительно: вам придется ориентироваться на свои ощущения. Тем не менее, я продолжу изучать это явление – данной задаче был присвоен высокий приоритет.

– Невидимая смерть… – прошептала я, пропустив мимо ушей половину того, что сказал бот. – Да-а, а как логически объяснить те силуэты, которые мелькали в тумане? И того мальчика?

– Предположение ноль-один: лес, говоря простым языком, может забираться в мозг человекоподобных существ. Предположение ноль-два: туман обладал неким свойством, из-за которого человекоподобное существо могло транслировать собственные воспоминания, иными словами, претворять мысли в реальность.

– Ну и бред.

– Вы сами спросили меня. Это все, что я могу ответить на ваш запрос. У меня есть еще несколько псевдонаучных теорий, но я сомневаюсь, судя по вашей реакции, что они буду вам интересны.

– «Псевдонаучных»? Бот, у нас тут гравитация раздавила – э-э, раздавила наоборот – человека прямо на наших глазах. Ты уверен, что все, что тебе известно, не псевдонаука?

– Более чем уверен. Во-первых, создатели не могли записать в меня заведомо ложные данные. Люди, которые создали меня, по определению не могли чего-то не знать или знать, но не полностью. Во-вторых, мои знания основаны на проверенных, экспериментально подтвержденных фактах, в которых нет ни частицы субъективности. Скорее проблема в моей неспособности верно интерпретировать местные явления, нежели в знаниях, которые в меня заложены.

Я осознала, что ввязалась не в тот спор, и поспешила признать это:

– Ладно-ладно, gapu, я просто предположила.

Он и вправду считает нас каким-то богами, которые, видимо, знают все-все-все. Я вздохнула. Я ничего не знаю. Даже не помню, как оказалась в лесу. Паршивенький из меня божок.

Ладно, странные мысли прочь – неровный овал выхода белел уже совсем рядом, заставляя меня щуриться. Я полюбопытствовала у бота, на сколько мы приблизились к нашей цели, и закономерно приуныла, услышав, что общий проделанный путь в сумме составляет «пятнадцать целых и девять сотых процентов». Пожалуй, мне стоит радоваться и таким крохам – что какое-никакое продвижение все-таки есть.

Мы, наконец, вышли из бесконечного туннеля, и яркий свет безжалостно обрушился на мои глаза. Поначалу я шла практически вслепую, видя суженным полем зрения лишь черный кусочек бота. Когда глаза немного попривыкли к свету, я обнаружила, что мы идем по широкой тропинке, усеянной гладкими камешками, вокруг нас блестят пузырьки, как будто бы мыльные. Их тут были сотни, возможно, тысячи; большие и маленькие, они возвышались над нами волнами, подрагивали и переливались всеми цветами радуги. Я не удержалась и ткнула пальцем в ближайший пузырек, однако он не лопнул – его поверхность оказалась неожиданно плотной и упругой. Вездесущие потолочные кристаллы, светившие здесь в полную мощность, выглядели размытыми, как если бы находились за пеленой воды. Среди пузырьков также можно было заметить длинные фиолетовые стебли. Они чем-то походили на водоросли, и мне начинало казаться, что мы идем по морскому дну.

– Знаешь, в этом месте на удивление умиротворенная атмосфера.

– Рекомендация: не терять бдительности.

Тропинка привела нас к воротам, сделанным из… ракушек? Ничему уже не удивляюсь. У ворот стояли две гуманоидные фигуры – они были как бы слеплены из пузырьков, разных форм и размеров. В руках они держали копья. Завидев нас, парочка предостерегающе выставила оружие перед собой.

– Можно пройти? – робко спросила я.

– Нельзя, – булькнул один из них, даже непонятно какой, правый или левый. Выглядели они идентично.

– О, вы умеете говорить! Это все упрощает. – Осознав, что мои слова могли прозвучать как оскорбление, я поспешила исправиться: – Не подумайте ничего плохого, просто нечасто тут разумных существ встретишь, – что было лукавством. – А почему нельзя пройти?

– Приказ его величества: никого не впускать и не выпускать, – на этот раз, вроде бы, ответил правый стражник. – Уходите!

– Маленьер? – повернулся ко мне бот. Что у него на уме, было ясно как день.

– ПУСТИТЕ ИХ, ОСТОЛОПЫ! – вдруг донесся раскат громового голоса. – ОНИ ИЗВНЕ! ИХ МОЖНО ПУСТИТЬ, И ДАЖЕ НУЖНО! ПУСТИТЕ И СОПРОВОДИТЕ ИХ КО МНЕ, ИДИОТЫ! НЕМЕДЛЕННО!

Стражники тотчас убрали копья. Ворота за их спинами магическим образом открылись сами.

– Не заставляйте ждать его величество, – настойчиво посоветовал левый стражник.

За воротами скрывался целый город. И все – абсолютно все: домики, дороги, тротуары, и прочее, и прочее, – было построено из ракушек. Много рассмотреть, однако, не получилось, ибо к нам подскочил пузырчатый гуманоид, представившись слугой, и потащил нас прямиком к дворцу, что возвышался над всеми остальными постройками.

– Зачем мы понадобились вашему правителю? – спросила я слугу. – Нам, понимаете ли, не нужны никакие проблемы…

– Ничего не знаю! Я всего лишь слуга, который выполняет поручения его величества.

Мы зашли во дворец, поднялись по длинной лестнице и оказались в просторном зале. Я сразу обратила внимание на высоченные окна, часть из которых представляла собой разноцветные витражи. Вместо стекла, кажется, была блестящая пленка, как от мыла. Слуга привел нас к трону с высоченным пьедесталом. Я задрала голову. На самом верху восседал пузырь, а внутри пузыря плавал человеческий мозг.

– ТЫ НЕ РОБКОГО ДЕСЯТКА, РАЗ ОСМЕЛИЛАСЬ ПОСМОТРЕТЬ МНЕ В ГЛАЗА.

Справедливости ради, у него не было глаз.

– Склони голову, быстро! – прошипел мне на ухо слуга. У него тоже не было глаз, но если бы и были, то они бы взирали на меня в ужасе. Я его благополучно проигнорировала и спросила у мозга в пузыре:

– Так это вы звали нас?

– Я, – гордо объявил он. – ВЕЛИКИЙ И УЖАСНЫЙ О.

О-о. Чувствую, будет тот еще разговор…

– Его Величество О Непоколебимый, Непобежденный, – затараторил слуга, – Непревзойденный, Всепонимающий и Всепрощающий, Великий Завоеватель, Король Аий и Шандарша, Царь Рекимии, Мастикии, Мостикии и Мустикии, Князь Бунди, Отани, Гес и Ясы, Император Надгры, Ледо и Ардинии, Граф Гарвеал и Лаевраг, Герцог Салинарр, Владыка всей Изнанки. – Не знаю, были ли у слуги легкие, но чуть не задохнулся он весьма правдоподобно. – Ваше величество, я привел их! – добавил он, трясясь.

– СГИНЬ УЖЕ С ГЛАЗ МОИХ, ДУРЕНЬ, – было ему ответом.

– Слушаюсь, ваше величество!

Слугу как ветром сдуло.

– А меня зовут Макс. Ничего-не-понимающая, Безумно Голодная и Уставшая. – Не желая с порога портить отношения, я неумело изобразила реверанс.

– КАКОЕ ЖАЛКОЕ ПОДОБИЕ ПРИВЕТСТВИЯ. НЕВАЖНО. ТЫ НЕ ЗДЕШНЯЯ, ЧЕЛОВЕКОПОДОБНОЕ СУЩЕСТВО, Я МОГУ ЗАКРЫТЬ НА ЭТО ГЛАЗА.

– Замечание: человекоподобное существо здесь только одно, – равнодушно вставил бот. – Это ты.

– КТО ЭТО ТАМ ГОВОРИТ? ЧТО ЗА ЖАЛКАЯ БУКАШКА? Я ТЕБЯ ДАЖЕ НЕ ЗАМЕТИЛ. – Великий О приподнялся на троне. – Я ЧЕЛОВЕК, И ЭТО ОЧЕВИДНО ВСЕМ, КРОМЕ ТЕБЯ.

Не уверена, что бултыхающийся в пузыре мозг можно назвать человеком… но какая разница.

– МОИ ПОДДАННЫЕ – МОЕ ТЕЛО. Я ЕСМЬ КОРОЛЕВСТВО. Я ЕСМЬ ЕГО МОЗГ.

– Принято, – бот поступил мудро, не став спорить.

– Я – КОРОЛЕВСТВО. Я – ЯДРО ЧЕЛОВЕКА. Я ЕСМЬ ЕГО СУТЬ, – громогласно объявил Великий О. – Я ЧЕЛОВЕК, – удовлетворенно подытожил он и опустился обратно на трон.

– Зачем мы вам понадобились? – поинтересовалась я. У меня уже начинала затекать шея.

– ВНЕМЛИТЕ ЖЕ МНЕ. Я ПОСТРОИЛ ЭТО КОРОЛЕВСТВО И ОЧЕНЬ ЕГО ЛЮБЛЮ. МОИ ПОДДАННЫЕ ТОЖЕ МЕНЯ ЛЮБЯТ. Я ИХ ТОЖЕ ЛЮБЛЮ. НО С НЕДАВНИХ ПОР У НАС В КОРОЛЕВСТВЕ ЗАВЕЛИСЬ НЕЖЕЛАТЕЛЬНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ. ЗАРАЗА. ЧУМНЫЕ КРЫСЫ. ОНИ ЗАДУМЫВАЮТ ПЕРЕВОРОТ, ОНИ ХОТЯТ СВЕРГНУТЬ МЕНЯ, ВЕЛИКОГО И УЖАСНОГО О, ИХ ВСЕПОНИМАЮЩЕГО И ВСЕПРОЩАЮЩЕГО КОРОЛЯ. ДА КАК ОНИ СМЕЮТ? Я ДАЛ ИМ ВСЕ, А ОНИ ВСЕ РАВНО ЧЕМ-ТО НЕДОВОЛЬНЫ.

– И правда.

– НА МЕНЯ БЫЛО СОВЕРШЕННО ПОКУШЕНИЕ. – Великий О сделал многозначительную паузу, а затем добавил: – НЕУДАЧНОЕ.

А я уж было подумала, что он помер.

– ВЫ МНЕ НУЖНЫ, ЧТОБЫ ВЫЧИСЛИТЬ ЗАГОВОРЩИКОВ. ВЫ ТОЧНО НЕ ЗАМЕШАНЫ В ЗАГОВОРЕ, ПОТОМУ ЧТО ВЫ ПРИШЛИ ИЗВНЕ. БОЛЬШЕ Я НИКОМУ ТЕПЕРЬ НЕ ДОВЕРЯЮ. В ВАС, НЕЗНАКОМЦАХ, Я НАПРОТИВ – УВЕРЕН. ВЫ НЕЗАИНТЕРЕСОВАННАЯ СТОРОНА. НАЙДИТЕ ЭТИХ ГАДКИХ КРЫС, И КОГДА В КОРОЛЕВСТВЕ СНОВА ВОЦАРИТСЯ МИР, Я СМОГУ ПРОДОЛЖИТЬ ЗАВОЕВАНИЕ ИЗНАНКИ.

– А если мы откажемся?

– Я ПОСАЖУ ВАС В ТЕМНИЦУ И БУДУ ЖДАТЬ, ПОКА ВЫ НЕ ИЗМЕНИТЕ РЕШЕНИЕ.

– Замечание: существо не боится, что за это время его могут свергнуть?

– НЕ СВЕРГНУТ, БУКАШКА, – уверенно заявил Великий О. – Я ЧЕЛОВЕК, ЗАПОМНИ. ТЫ ИСПЫТЫВАЕШЬ МОЕ ТЕРПЕНИЕ. Я ВСЕПРОЩАЮШ, НО И У ВСЕПРОЩЕНИЯ ЕСТЬ ГРАНИЦЫ. – Он посмотрел на меня: – ТЫ ПОНЯЛА МЕНЯ? СДЕЛАЙ ЭТО И ПРОСИ ВСЕ, ЧТО ПОЖЕЛАЕШЬ.

– Я позволю себе наглость попросить награду вперед!

– ЧТО? – удивился Великий О.

– У вас есть что-нибудь съедобное? Я уже забыла, когда ела в последний раз!

Великий О уставился на меня. Он молчал несколько мгновений, а затем говорил:

– Я МОГУ ОТДАТЬ ТЕБЕ ПЯТУЮ ЧАСТЬ КОРОЛЕВСТА, СДЕЛАТЬ ТЕБЯ СВОЕЙ ПРИБЛИЖЕННОЙ, ОСЫПАТЬ БОГАТСТВОМ, А ТЫ ПРОСИШЬ ПРОСТУЮ ТРАПЕЗУ?

– ДА! – выкрикнула я. – С голоду помираю!

– ХОРОШО. СЕГОДНЯ Я ВЕЛИКОДУШЕН. ТВОЯ ПРОСЬБА БУДЕТ УДОВЛЕТВОРЕНА. СЛУГИ!

В мгновение ока нас окружили пузырчатые гуманоиды. Они будто прятались по углам и ждали одной команды – иного объяснения, как они тут оказались так быстро, у меня не было.

– НАКОРМИТЕ И НАПОИТЕ ЕЕ, – приказал Великий О.

Слуги отвели нас в зал поменьше. Здесь стоял длинный стол, за который нас и усадили. Слуги засуетились, и вскоре весь стол был заставлен всяческими блюдами. Все они были прозрачные и не очень-то аппетитные на вид. Бот все просканировал и сообщил, что не обнаружил ничего опасного и что можно приступать к еде.