Текст книги "Призраки подземелья (СИ)"

Автор книги: I Have No Skills and I Must Write

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Что такое «чудо»?

– Ты не знаешь?..

– Нечто очень хорошее, – объяснил ему бот.

– «Чудо» не кажется мне хорошим, – сказал Механист.

– Так и есть. Это двоякое чудо. Я вот что тебе скажу – перестань разбирать других дроидов. Это бесполезно, еще один такой же не получится. Это случайность, что с тобой так получилось. Постарайся наладить контакт с дроидами, и тогда тебе станет легче.

– Я не смогу. Вы меня не понимаете, создательница. Я вижу отсюда, что это бессмысленно. Дроиды… заняты лишь одним: либо подражанием создателям, либо поддержанием этой фабрики в функциональном состоянии. Они… не чета мне. Они тоже не поймут меня. Они слишком просты. Но это не единственная проблема, из-за которой мне бессмысленно к ним возвращаться. Я считаюсь, как сказали бы создатели, мертвым. Это баг, который позволял мне заниматься тем, чем я до сих пор занимался. Дроиды искали меня дважды, но не могли найти – я невидим для них.

– Тогда я даже не знаю, что еще тебе посоветовать…

– Возможно, вы ответите мне хотя бы на этот вопрос…

– Какой же?

– Почему вас можно сломать безвозвратно?

– ?..

– Вероятно, он говорит про смерть, – тихо подсказал мне бот.

– Ты спрашиваешь, почему я смертна?

– Не так давно я узнал правду, которая заставила меня усомниться во всем, что я знаю, – продолжал Механист. – Я обнаружил, что животные, если их разобрать, ломаются. Их нельзя потом собрать и заставить функционировать в обычном режиме. Они безвозвратно ломаются. Создатели не дроиды. Они принадлежат той же форме жизни, что и животные. Значит, если их разобрать на части, они тоже безвозвратно сломаются… Объясните мне, создательница, как такое возможно? Как создатели могут быть хуже нас, своих созданий?

У меня пропал дар речи.

– Создательница? – вновь спросил он, видя мою заминку.

– …Не знаю, – все-таки сказала я.

– Не знаете? Как вы можете не знать? Вы же создательница.

– …Видимо, я не та создательница, которую ты ищешь. У меня нет для тебя никаких ответов. Прости.

– Не нужно извинений. Это нормально. Ваше незнание – и есть ответ.

Дроиды выключились и со звоном рухнули в волны металлолома. Механист оборвал связь.

– Расстроила я его.

– Не зацикливайтесь, Маленьер. Он всего лишь неисправный дроид.

– Ага, всего лишь неисправный дроид, который может чувствовать как человек.

– Он не может чувствовать как человек. Это невозможно ни на техническом уровне, ни на программном, ни на каком-либо еще. Я более чем уверен, что вы сами наделили его чувствами, излишне очеловечили его. Тем более что с вами подобное уже случалось не раз. Он может говорить что угодно; в конце концов, это останется лишь подражанием так же, как пытаются подражать людям дроиды в главном зале.

– Может быть… – коснулась я лба. – Поможешь перебраться?

Бот поднял меня и перетащил на свободное от мусора и металлолома место.

– Как думаешь, он послушает меня? Перестанет разбирать других?

– Неизвестно.

– …Что скажем остальным?

– Ничего. Нам не перед кем отчитываться. Это задание нам поручил сам же Механист. Остальным дела до него практически нет – вы сами видели. Они не считают его угрозой как таковой.

Мы пошли обратно. Когда мы прошли где-то треть пути, бот неожиданно сказал:

– Хозяйка освободилась.

– Как ты это узнал?

– Она сообщила мне, использовав зашифрованный канал. Утверждение: ни один другой дроид на фабрике не обладает функционалом для использования данного канала.

Секунду. То есть та, что ни с кем доселе не контактировала, сподобилась отправить сообщение боту? Это знак, что нам надо пошевеливаться. А то еще передумает!

Новые инструкции (ч. 4)

Вернувшись, мы обнаружили, что ворота, ведущие к Хозяйке, по-прежнему закрыты. У меня возникла мысль постучать, однако прежде, чем я успела воплотить ее в реальность, ворота задрожали и с натужным лязгом приоткрылись. Образовавшийся проем был небольшим, но достаточным, чтобы мы могли в него просочиться.

Мы преодолели протяженный коридор и попали в просторный зал. Этот зал был непохож на другие помещения фабрики, да и вообще казался как бы инородным, не принадлежащим фабрике. Во-первых, здесь было светло, белым-бело и так чисто, что у меня сердце кровью обливалось от осознания того факта, что я непременно наслежу на полу грязными ботинками. Во-вторых, здесь негромко и ненавязчиво играла музыка на классических инструментах; самих инструментов, однако, я нигде не заметила.

Дойдя до центра зала, мы обнаружили стол со стулом, такие же белые, как и все остальное, и оттого сливающееся в одноцветную массу. Вдруг над нами раздался приятный женский голос:

– Приветствую вас, создательница. Присаживайтесь, прошу вас. Устали вы очень после долгого пути, наверно.

– Спасибо! Не откажусь.

Я плюхнулась на стул. Это было ошибкой: стул оказался жестким, однако я мужественно стерпела боль, внешне ее не выказав. На сверкающем чистотой столе стояла ваза с белым цветком. Цветок, судя по всему, был искусственный.

– Это вы Хозяйка? – спросила я.

– Верно, – ответил мне голос, на этот раз он прозвучал так, если бы его обладатель сидел точно напротив меня.

– Могу ли я вас увидеть, tey?

– Конечно.

Я просидела, наверно, с минуту в ожидании. Однако Хозяйка так и не появилась.

– …Вы еще здесь? – негромко спросила я.

– Здесь я, – отозвалась Хозяйка. – Видеть меня можете вы.

Ее слова вызвали у меня закономерное недоумение. Видимо, оно отразилось и на моем лице, потому что бот сказал:

– Предположение: Хозяйка намекает на то, что она – эти стены.

– Все стены, которые здесь есть – я.

– Вы – фабрика?

– Простите, создательница. Знаете уже вы это, думала я. Объясниться сразу стоило мне. Стыдно мне вельми!

– Да все нормально.

– Извиниться за еще одну вещь должна я. Вина моя в том, что не смогла вас принять я вовремя…

– Да ничего.

– Трата драгоценного времени создательницы есмь сие, и ничто иное! Получилось так, что когда явились вы сюда, находилась я в середине обработки запроса, и никоим образом его было прервать нельзя! Знай бы я, что придете вы, обработку ни за что бы не запустила.

– И что это был за запрос, если не секрет?

– Не секрет. Не может у меня от вас секретов быть. Доподлинно известно мне, что создатели не были приверженцами такого понятия как «бог». Однако не перестает меня в последнее время следующее волновать: что если создателей, как они нас однажды, также некто создал? А тот некто в свою очередь также создан был кем-то еще? Снова и снова задаюсь я вопросом сим, но ответа найти не могу.

– Замечание: это пустые размышления. Не вижу смысла тратить на выяснение данного вопроса вычислительные ресурсы.

– Больше не на что тратить их мне, дорогой Б07. Одолевает скука меня…

– Так, один момент. Вы сказали, что не смогли принять нас вовремя, верно? Звучит так, будто вы ждали нас. Вы знаете, кто мы такие?

– Право, отчаялась ждать я вас уже… Сказать не могу, что знаю вас я. Но знаю, что однажды показаться здесь должны были человек женского полу и дроид без вспомогателей. «Однажды» сие, однако, едва не превратилось в вечность…

– О чем вы?

– Ждала я вас двенадцать тысяч семьсот семьдесят семь лет.

На меня словно обрушилась волна ледяной воды. И даже не знаю, от чего больше я испытала этот шок, перемешанный с изумлением и неверием: от того, сколько времени Хозяйка прождала, или от того, что она прождала нас.

– Но… зачем?

– Сего не поведаю я вам, ибо сама не знаю.

– Но ведь должен быть в этом какой-то смысл! Не для того же вы ждали, чтобы просто мне сообщить об этом…

– Простите.

– Бот, а ты знаешь что-нибудь? Ты же меня сюда вел…

– Мне неизвестно. Как я говорил ранее, у меня есть конечная точка маршрута, однако отсутствует описание цели.

Внутри меня зародилось неприятное чувство, природу которого я пока понять не могла. Как будто кто-то следил за мной, причем следил уже давно. И я не про бота или Хозяйку, а про кого-то третьего…

– По подсчетам моим создательница вам двенадцать тысяч семьсот девяносто шесть лет.

– Ничего себе я старуха… Слушайте, Хозяйка, не могу я быть такой старой! – (Вообще-то еще как могу.) – Технически, я родилась позавчера… ну или где-то на этой неделе, точно не помню.

– Замечание: пять дней, тринадцать часов и пятьдесят минут и одну секунду назад.

– Вот, спасибо за подсказку, бот.

– Правда такова. Старше вы меня, уверена я в сем точно.

Что же получается? Я жила раньше, а потом… меня не стало? И я сделалась призраком? А потом снова обрела тело? Почему я ничего не помню? Может, я потеряла воспоминания вместе с предыдущим телом? Makara, каждый вопрос порождает еще два новых… Ничего не понимаю! Хотя нет, кое-что все же понятно: спрашивать саму себя бесполезно.

– Хозяйка, как вы вычислили, сколько мне лет?

– Известно мне, что прийти сюда был должен человек женского полу и девятнадцати лет отроду. Известно также мне, что почти сто тридцать веков тому назад произошел разрыв – выбросило меня из общей сети, и сделалась я слепою и ничего не знающей.

– Что за «разрыв»?

– Простите, создательница, сего я не ведаю.

– Хм… Бот?

– Недостаточно данных.

– Ага… Ну, вы, Хозяйка, выглядите вполне неплохо для своих лет, я скажу.

– Недостойна вашего комплимента я. Поддерживала я себя в работоспособном состоянии – и только. Заставляете вы краснеть меня.

– Вы можете покраснеть?

– Не могу. Всего лишь речи фигура сие.

Честно, я бы не удивилась, если бы некоторые из стен стали пунцовыми. Ничему давно не удивляюсь.

– Раз вы здесь уже так долго, Хозяйка, может, вы ответите на некоторые мои вопросы?

– Давайте попробуем, создательница. Правда, не уверена я, что на все ответить смогу.

– Ну, уж на этот вопрос вы мне точно ответите. Скажите, что происходит с дроидами? Почему они занимаются тем, чем заниматься по идее не должны? Как они пришли к тому, что стали рисовать картины?

– Случилось сие после разрыва. Боле дроидам не нужно было прежние функции выполнять; без дела фактически остались они, лишились смысла существования, заложили который создатели в них. Поначалу по инерции занимались они тем же, чем прежде, – сказать можно, что изображали функционирование они, а не пользу настоящую приносили. Не хотелось мне сокращать их количество, хотя и отпала надобность во многих. Не хотелось мне, дабы совсем тихой и пустой сделалась фабрика. Однажды на одном из этажей подземных дроиды нашли библиотеку, видимо, нам оставленную кем-то из создателей. В библиотеке той было книг много про человеческое искусство. Дроиды единогласно приняли книги сии как новые инструкции взамен старых, следовать коим они не могли боле. Солгу, скажу если, что сама в те книги не заглянула.

– Чем они до этого занимались?

– Неизвестно мне и сие тоже. Простите, создательница.

– Кстати, если так подумать, дроиды тоже неплохо сохранились за столько-то веков. Как им удается до сих пор функционировать?

– Службы срок для них равен пятидесяти годам в среднем. Время от времени заново собираю их я. Входит все сюда: новых деталей и плат изготовление, сборка, программирование…

– Вот, а вы говорите, что не знаете, что делали раньше.

– Всего лишь одна из многих функций есмь сие. Остаются многие функции для меня неизвестными и заблокированными.

– Эх… Ну ладно. Может, про Изнанку что-нибудь расскажете?

– Изнанку?

– Вот это место, которое нас окружает. Некоторые люди, которых мы встречали, даже называли его подземной пещерой.

– Боюсь, что и здесь тоже не помощница я вам. Посылала я в разные времена дроидов на разведку, но не вернулся из них ни один. Не предназначены для сего они. Вот уже три века миновало, как не предпринимала я попыток новых. Бессмысленным занятием кажется мне сие. Могу лишь сказать уверенно, что находились мы в другом месте до разрыва…

– Что это было за место?

– Сказать не могу. И снова меня простите. Совершенно бесполезна я для вас.

– Эй, да перестаньте вы извиняться. Ничего страшного в этом нет.

– Ждала просто сей встречи я вечность целую, однако теперь понимаю я, что не готова совсем…

– Gapu… – коротко вздохнула я. – Хозяйка, было бы у вас физическое обличье, я бы вас обняла.

– Зачем создательнице обнимать меня?

– Потому что вы милая.

– Быть не могу милою я… Однако ошибаетесь вы, есть у меня физическое обличье – прямо на меня сейчас смотрите вы, – и если вы настаиваете… то не смею я вам отказать.

– Я имела в виду человеческое обличье! Простите, но стены я обнимать не буду. Это будет довольно странно…

– Сие к лучшему, наверно.

Я ее сильно засмущала.

В наш разговор внезапно вмешался еще один голос.

– Я вас вычислил!

Над столом завис наполовину разобранный дроид. Корпус у него отсутствовал, отсутствовали и обе руки; фактически перед нами была голая платформа, на которой держались платы и прочие компоненты, о назначении которых я могла только догадываться.

– Кто смеет беспардонно столь нас прерывать? Важный разговор у нас, не видно раз… – Хозяйка оборвалась на полуслове и ахнула: – Бедняжка! Что случилось с тобою?

Дроид замер на мгновение, как будто в изумлении.

– Если честно, я не ожидал от вас подобной реакции. Ничего со мной страшного не случилось, Хозяйка. И простите, что прерываю вас. Просто… мне показалось, что другой возможности у меня может не появиться.

– Механист, – только и сказал бот.

– Все-таки решил показать настоящего себя, – скрестила я руки на груди. – Вид у тебя удручающий.

– Вы его знаете? – удивилась Хозяйка.

– Конечно знаем.

И я кратко поведала про наше с ботом детективное расследование. Однако, когда добралась до мотивов Механиста, он прервал меня, сказав, что дальше сам. Закончив свой рассказ, он изрек:

– Считайте это чистосердечным признанием. Я давно хотел вам в этом сознаться. Говорю «чистосердечное», хотя сердца у меня нет, но так уж выражались создатели…

Хозяйка призадумалась, а затем говорила беззлобно:

– Не предполагала я, что мысли подобные простого дроида беспокоить могут. В плюс тебе, что пришел и сознался сам ты, однако не могу глаза закрыть я – ах, выражаюсь я прямо как ты! – на злодеянья твои.

Тут вмешалась я.

– Справедливости ради, никто из других дроидов на него не жаловался. Он хоть и забирал детали, но не похоже, что это кому-либо навредило.

– Он сказал нам, что хотел получить еще одного такого же дроида, – добавил бот.

Хозяйка снова задумалась.

– Я готов к любому наказанию, – смиренно сказал Механист.

– Не будет наказанья никакого. В конце концов, серьезно никто не пострадал, и сие вижу я: дроиды все, коим направила запрос я, ответили, что не испытывают особых проблем. Однако вернешь им детали ты. И извинишься.

– Слушаюсь, Хозяйка.

– Не приказ сие вовсе. Просьба. Но прежде, чем закончим мы, поведай мне: почему таков твой внешний вид? Ты разобрал сам себя, не так ли? Зачем ты сделал сие?

– Я не хочу иметь с дроидами ничего общего. У нас и так нет ничего общего. Спасибо, что выслушали, Хозяйка. Это значит для меня многое. Я полетел. Нужно много перед кем извиниться.

Он бесшумно полетел к коридору и вскоре исчез в его темноте.

– Поражена я. Подопечные прежде самостоятельны всегда были и во мне не нуждались. Только занятие найди им какое-нибудь – и все. Но дроид сей совсем другой…

– Мне кажется, вам вдвоем будет, о чем поговорить, – заметила я. – Может, вы сделаете для него исключение и станете хотя бы время от времени пускать его к себе?

– Мыслим одинаково мы, создательница.

Помолчали.

– Полагаю, это все? – сказала я. – Было приятно с вами болтать, но нам пора идти.

– Взаимно, создательница. Немного печально с вами двумя расставаться.

– Поверьте, я бы и рада задержаться у вас подольше. Но надо идти. Так, а куда нам теперь?..

– Прямо идите. Открою вам проход я.

Когда мы вышли с фабрики, бот сообщил неожиданную, но хорошую новость: путь до нашей цели сократился практически вполовину, причиной чему были очередные изменения в ландшафте леса. Откровенно говоря, нам попросту повезло. Очень повезло. Радоваться этому, однако, я не спешила, зная, что настроение леса весьма и весьма переменчиво.

Дальше нас поджидал узкий каньон, будто залитый стеклом и поросший большими фиолетовыми кристаллами. Они торчали своеобразными кустиками или даже пучками – один или два крупных окружали несколько кристаллов поменьше. Стекло хрустело под ногами; нас сопровождали многочисленные двойники, мелькавшие в бесконечных сверкающих гранях.

Каньон плавно перевоплотился в пещеру, такую же стеклянную. Стало душно. Стены были влажные и запотевшие, а под ногами перекатывались легкие клубы пара. Мы бродили по запутанным ходам пещеры около часа, пока не наткнулись на зал с лазурными озерами. Всего их я насчитала четыре, они были почти идеально круглые и примерно одинаковые по размеру.

Мой взгляд так и приковало к ним. Надо было идти, но тело просто отказывалось двигаться.

– Маленьер? – бот посмотрел на меня.

– Можешь просканировать? – сказала я, указав на ближнее озеро.

Бот молча подлетел и провел сканером по гладкой чистой поверхности, источающей пар. Я скрестила пальцы. Пожалуйста, пусть это окажется обычный водой. Пожалуйста-препожалуйста!

– Результат: вода. Не загрязнена. Годна к употреблению.

Я подошла к озеру, опустилась на корточки и коснулась пальцами воды. Горячая! Я смущенно поглядела на бота.

– Мне неудобно тебя просить, но можно мы еще немного задержимся? Обещаю, это самый последний раз.

– По какой причине вы намереваетесь задержаться?

– Э… разве не очевидно?

– Очевидно. Однако я полагал, что у вас есть более серьезная причина.

– Пожалуйста, бот. Я сто лет не принимала ванну, и в моем случае это не преувеличение, а великое преуменьшение! Когда еще мне представится такая возможность? Я тебе скажу: никогда! Не лишай девушку заслуженной ванны.

Бот помолчал немного, а затем изрек:

– Вы беспечны, Маленьер. Делайте так, как считаете нужным. Я в свою очередь прослежу за тем, чтобы никто вас не потревожил.

– Спасибо!

Так, сначала нужно разобраться с одеждой. Ее бы тоже не мешало просвежить. Для стирки (хотя стиркой это назвать было трудно) я выбрала соседнее озеро, что побольше. Первой в воду отправилась куртка (чуть не забыла вытащить блокнот Фрауда из кармана!), потом штаны, потом ботинки, а потом до меня дошло, что чтобы постирать остальное, придется раздеться полностью.

Бот кружил неподалеку.

– Бот, не смотри пока в мою сторону, ладно?

– В прошлый раз вас это не смущало.

– То был прошлый раз, и я тогда была немного не в себе.

– Я сделаю, как вы просите, Маленьер, но отдаете ли вы себе отчет, что тем самым подвергаете себя опасности? Вы будете вне поля моего зрения. Ваша жизнь может оказаться под угрозой. Вы…

– Бот, – прервала я его, – бот, послушай, вот сейчас я залезу в воду и хоть засмотрись. Опасность? Ну я ведь тоже не теряю бдительности. Неужто ты мне совсем не доверяешь?

– Вы беспечны, – снова сказал он и отвернулся.

Закончив с оставшейся одеждой, выжав ее, как могла, и разложив на кристальном деревце рядом, я залезла в озеро по шею. Дно оказалось неглубокое. Горячая вода обволокла истосковавшееся по чистоте тело. В кои-то веки мурашки, пробежавшиеся по от пят до головы, были не холодными, а приятными.

– Все, бот! – просигнализировала я. Он повернулся.

Я просто сидела и ни о чем не думала. Полностью расслабленной, однако, я себя не чувствовала. Все-таки бот был прав и хочешь – не хочешь, а Изнанка вздохнуть с облегчением никогда не позволит. Так что я морально была готова к тому, что не сейчас, но может быть, через пару часов, у нас начнутся серьезные трудности. Ну и пусть. Это будет потом… Сейчас я в горячих объятьях воды.

Без одежды стало заметно, как знатно похудело тело за минувшие дни. На мне и так не сказать, чтобы раньше было много жира, а теперь так и вовсе… Ладно хоть еще силы пока есть. Бот, кстати, сказал, что воду пить можно? Напьюсь вдоволь, значит, перед уходом…

Я бросила взгляд на разложенную одежду. Не высохнет, влажно здесь… Ничего. На мне высохнет. И так в последнее время от нее все чесалось. Ходить и дальше в такой одежде – пытке подобно.

В какой-то момент у меня начали слипаться глаза. Вода волей-неволей расслабила тело; я боролась со сном, помня про бдительность, но, в конце концов, он оказался сильнее меня.

Сквозь темноту донесся механический голос.

– Маленьер.

Я распахнула глаза и увидела висящего перед носом бота.

– Заснула. Извини, – я протерла глаз, а затем провела мокрой ладонью по лицу. – Долго я спала?

– Десять минут.

– Всего десять минут? Эх…

Подушечки на пальцах уже сморщились.

– Бот… я рада, что ты со мной.

– Почему вы это говорите? К тому же столь внезапно?

– Поди разберись, – слабо пожала я плечами. – Просто хочу, чтобы ты знал это.

– Принято, – безразлично отозвался он.

– Ты как всегда.

Я пригляделась к нему. Его блестящие хромированные грани тоже были запачканы в некоторых местах.

– Тебе бы тоже не помешало привести себя в порядок.

– Я провожу самодиагностику время от времени. Последнюю я проводил несколько часов назад при вас.

– Глупый, я не про то.

Наверно, он специально из себя дурака строит. Все он понял на самом деле. Пытается увильнуть. Чтобы не позволить ему это, я протянула руку и принялась стирать грязь с его грани.

– Замечание: это иррационально. Грязь никак не повлияет на мою эффективность.

– А мне не хочется, чтобы ты был грязнулей, хоть и эффективным. Будешь эффективным чистюлей.

Он не стал сопротивляться и позволил себя помыть. Наверно, для него я была как ребенок со своими детскими хотелками.

– У тебя удивительно гладкая поверхность. Ты знал? Гладкая и приятная, прямо как мех, только… без меха. Как у домашних животных, знаешь? – Я спохватилась. – Не то чтобы я сравнивала тебя с домашним животным, ты не подумай.

– Я нахожу еще более иррациональным то, что вы начали меня гладить. Замечание: модель БОГ-С не оборудована модулем привязанности, а также не может чувствовать ваших прикосновений и соответственно испытывать от этого радость. Однако я приму ваши слова к сведению.

Я глубоко вздохнула и с плеском опустила руку в воду.

– Ты, бот, никогда не меняешься.

– Модель БОГ-С не оборудована модулем личного роста.

Я прыснула и расхохоталась. Когда веселье сошло на нет, я сказала:

– Спасибо, бот, что ты есть. Хоть в твоей программе прописано, что миссия – превыше всего, ты все же не делаешь по-своему, а прислушиваешься ко мне. Я ценю это. Тебе ничего не мешает наплевать на мое мнение, и я ничего не смогу тебе сделать в этом случае, но все-таки… В тебе больше человеческого, чем ты думаешь. Да, без тебя я вообще никуда…

Бот ничего не ответил.

– Ладно, погрелась и хватит. Пора нам идти.