355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Грейзе » О чем молчит город (СИ) » Текст книги (страница 7)
О чем молчит город (СИ)
  • Текст добавлен: 14 декабря 2020, 23:00

Текст книги "О чем молчит город (СИ)"


Автор книги: Грейзе



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Как ты провернула всю это историю?

– М-м-м… Знаешь, Норту давно нравится Маришка, – ЧарДольская тут же взглянула на Драгоция, боясь его реакции на имя Резниковой, но тот молчал. – Так вот, я просто сказала, что вряд ли он сам захочет отпускать объект своего вожделения с его потенциальным объектом вожделения. Брат подумал и согласился.

Фэш усмехнулся, покачав головой. Подошла официантка, и Драгоций сделал заказ на них двоих. Василиса отчаянно чувствовала, что им стоит поговорить. Но все слова словно запутанный клубок смешались в голове, и так страшно было тянуть не за ту нить, лишь еще сильнее скручивая его.

– Знаешь, а мы ведь были вместе с ней почти два года. Нам оставался месяц до круглой даты… или два… черт, кажется, все-таки два. И разрыв у нас был болезненным, – Фэш смотрел куда-то сквозь стену, будто видел в полумраке очертания прошлого. – Но я ей за многое благодарен.

Василиса прикусила щеку, пожевав ее. Стоит ли говорить, что за те «почти два года» она вдоволь навидалась с Резниковой и натерпелась от нее.

– И все-таки она стерва… И поэтому ты убежал тогда?

– Я не из тех, кто любит целоваться с девушкой на глазах у бывшей. Особенно, если перед этим договорился с ней о встрече.

ЧарДольской хватило совести покраснеть. Принесли две порции ароматного густого рагу из кролика с домашним элем, отдающим сухими травами. Но Василисе сейчас бы и кусок в горло не полез.

– Если ты думаешь, что я специально полезла к тебе, чтобы досадить ей, то ты… не так уж и не прав. Стоит признать, Маришка мне крепко не нравится… Но тогда дело было не только в этом, – ну что ты как школьница, не робей, говори прямо. – Сейчас твоей бывшей нигде не видно, Драгоций.

Фэш замер с вилкой в руке, кусок морковки плюхнулся опять в тарелку, как будто надвигался какой-то тайфун. Между ними было меньше метра и пара тарелок, а казалось, что выросла непроходимая чаща.

– Уж я бы заметил. Ты знаешь, где находится Драгшир?

– Это где-то рядом с Драголисом? Огромным заповедников в несколько сот гектаров? Всегда хотела там побывать.

– Мое детство прошло, как раз в том городе, а ты спрашивала, какой он… Не хочешь сама увидеть?

Во рту будто растаяла сливочная конфета, затопив все тягучей сладостью.

– Ты только что позвал меня…

– Провести выходные вместе и съездить в мой старый дом. Мы собирались отметить Сочельник в нем, а для этого его стоит приготовить и проверить… В общем, мне будет сложно справиться одному.

Василиса мысленно отменила все планы на ближайшие выходные и стала прикидывать, как запихнуть в один чемодан пуховик и лыжные штаны. В Драгшире сейчас должно быть чертовски снежно.

========== Глава 19 ==========

Комментарий к Глава 19

Да, в преддверии праздников главы получились легкими и милыми. Тут не будет интриг, склок и прочей ерунды – только запах елки и треск камина. Наконец, у героев все будет хорошо (во всяком случае пока)).

Когда Василиса ехала по этой дороге в последний раз, то вокруг бушевала осень, облив деревья багряным пожаром. Рядом сидел Маар, порой искоса поглядывающий на девушку, а впереди их ждала тайна. Можно ли было подумать тогда, что ЧарДольская еще навестит этот край в компании самого Драгоция. Что они будут слушать старые песни, подпевая в полголоса, смеяться и улыбаться так, будто им снова семнадцать.

Мимо пронесся знакомый указатель, запорошенный снегом. Дорога была пустынной – на пути им встретилось лишь машин пять, рассекающих белесую колею. Вокруг уже сгущались ранние сумерки, похожие на пролитые чернила.

– Если верить легендам, то раньше в этих лесах водились тонкороги, – Фэш развлекал ее историями о Драгшире и его окрестностях. – В местных магазинах продают их рога и разные безделушки из кости.

– А в чаще у вас поселился Белый Часодей, – Василиса улыбнулась, девчонкой она лет до двенадцати хранила под подушкой такой «рог», веря, что тот отгоняет кошмары. А потом Норт бросил его в камин, и он затрещал, словно обычное лакированное дерево.

– Между прочим, Захарра до сих пор уверена, что в детстве видела тонкорога. Говорит, он вышел к ней из леса на рассвете… За пару дней до нашего с ней отъезда, – Фэш сжал руль чуть сильнее. Василиса сразу вспомнила склонившееся дерево и две могилы под ним.

Наконец, они въехали в пригород, сразу утонув в его мягком оконном свете. Грозди гирлянд оплетали каждый дом, разбрызгивая ворох огней по снегу. Из толстых кирпичных труб вился дым, будто подзывая гостей. На таких улочках время превращалось в густую патоку, застывшую в оконных узорах и венках на дверях, и все сливалось в один сплошной миг, наполненный запахом хвои.

– Вон в том доме жила очень хорошая семья. Мы отмечали Сочельник вместе… Помню, черничный пудинг миссис Трик был признанным королем стола.

Василиса с интересом посмотрела на двухэтажный коттедж, укутавшийся снежной шалью. На первом этаже горел свет, и какие-то люди, должно быть, топили камин, готовили ужин.

– В таких городках, наверное, все друг друга знают…

– Ну, мама с папой вечно устраивали ужины, отмечали праздники… Все смеялись, что Драгоции даже спят с открытыми дверями. Так что да, нас тут знали хорошо.

ЧарДольская узнала поворот на Ландышеву улицу – а значит, ехать им осталось немного. Впереди показался темный силуэт, возвышающийся над остальными крышами, словно засохшее дерево посреди молодого подлеска. Сейчас, когда все вокруг шуршало праздничной оберткой, забытый дом Драгоциев внушал трепет.

– Тут в последнее время редко, кто бывал… но утром вид станет лучше, вот увидишь.

Фэш вышел из машины и пошел возиться с замками, а потом еще вечность разгребал снежный завал, чтобы ворота открылись и машина смогла заехать. После сорока минут он, наконец, плюнул на это, оставив ее на обочине и решив разобраться завтра.

Василиса в это время попросилась осмотреть дом. В прошлый раз она оглядела его лишь вскользь, но сейчас все эти комнаты вдруг наполнились какой-то притягательной силой. Ведь когда-то здесь жил Фэш, и его след остался в коллекции ножей на стене, в семейных фотографиях, за обеденным столом… Василиса гуляла по залам, словно свежий ветерок, сдувая въевшуюся пыль. Ее шаги, прикосновения, улыбки наполняли дом живым теплом.

– Ой, как же тут холодно… Сейчас, Юста должна была оставить связку дров под крыльцом – разведем огонь и сразу потеплеет, – Фэш только вернулся с мороза в расстёгнутой куртке и сбившемся свитере.

– Это твои родители? – ЧарДольская как раз разглядывала висевшую фотографию в толстой деревянной раме. Мужчина, изображенный на ней, улыбался совсем, как Фэш, а у женщин были такие же волнистые волосы.

– Да, сразу после рождения Захарры, – Драгоций подошел к ней, тоже посмотрев на стену. – У мамы тут такой хитрый взгляд… Она никогда так не щурилась в жизни.

Драгоций стер рукавом пыльную пленку, и краски сразу обострились. ЧарДольская боялась сделать это раньше – как будто это могло повредить чужую память.

Фэш убрал руку и теперь, Василиса чувствовала, смотрел прямо на нее. Девушка вдруг поняла, что в этом доме они совсем одни, погруженные в тлеющую тишину, и это осознание вызвало трепет, разбавленный толикой страха. Видимо, Драгоций тоже подумал об этом, так как в следующий миг его руки уже легли на тонкие плечи, мягко сжимая их. ЧарДольской так некстати захотелось чихнуть – нос, словно защекотали пером. И она не сдержалась. Появилось желание провалиться прямо тут, в подвал.

– Ты дрожишь, пойдем к камину, – ее отвели в пузатое кресло и отдали клетчатый шерстяной плед. Наверное, лет десять назад здесь также калачиком лежала та женщина с фотографии, хозяйка этого дома.

Фэш склонился перед камином, зашуршав дровами. В его руках щелкнуло огниво, разбрызгивая стайку искр. Тишина затянулась.

– Ты отнес мои вещи?

– М-м-м, да, они в гостевой комнате на втором, третья дверь от лестницы. Там должно быть все убрано. Если чего-то будет не хватать – говори.

Он даже не повернул головы, хотя робкие ростки пламени уже поднимались из очага. Весь дом мигом очнулся ото сна: по стенам забродили тени, ковры залоснились от отблесков огня, а из самого камина будто выглядывал озорной чертик. И каким-то шестым чувством ЧарДольская поняла – эта ночь принадлежит Драгоцию. Он должен разделить ее с этими стенами, вновь сделать их родными, отдать ту часть себя, что забрал.

А ее день наступит завтра.

– Я очень устала с дороги, пойду отдохну.

Фэш чуть вздрогнул, как будто уже и забыл о ее присутствии.

– Да, конечно… Я еще посижу тут.

Василиса перед сном все-таки не удержалась, незаметно выглянув через просвет перил, – Драгоций перебрался в кресло, задумчиво уставившись в камин. На коленях у него лежала огромная книга, раскрытая на середине. ЧарДольская была уверена: его ночь будет долгой.

Через окно лился свет. Яркий, свежий поток пробивался сквозь голубые шторы, наполняя комнату зимним утром. Василиса медленно раскрыла глаза, все ее тело еще не отошло от сонной неги. Сверху был белый потолок. Такой ровный, что казался нарисованным.

Девушка встала и выглянула в окно. Ей захотелось выбежать в этот чистый, словно выкрашенный акварелью мир, пробежаться по нетронутому снегу, утонуть по колено в его брюхе, а потом смеяться-смеяться, запрокидывая голову. Мороз уколол ей щеки, вынудив отпрянуть от подоконника и пойти искать теплый свитер.

В дневном свете дом уже не казался таким пугающе заброшенным и мрачным. Все тени перестали жаться по углам, и комнаты как будто стали больше. Сейчас стало заметно обилие ковров, пледов, салфеток, кружева и зеркал, разбросанных повсюду. Видимо, у миссис Драгоций был неплохой вкус, если даже спустя столько лет это место хранит уют.

На кухне, прямо на столешнице, стояла пара пакетов, но хозяина дома нигде видно не было. Василиса услышала странный скрежет с улицы и выглянула в окно. Фэш чистил дорожку, а рядом с ним смеялся какой-то мужчина – наверное, кто-то из старых знакомых. ЧарДольская подумала, но все-таки решилась выйти на крыльцо.

– С добрым утром! – крикнула она, выпустив облачко кудрявого пара.

К ней тут же обернулись.

– И вам того же, мисс! Ну ладно, Фэш, не буду докучать. Ты это, заходи к нам, всегда рады… Да и подружку свою бери, – тут он весело подмигнул ЧарДольской. – Эх, как бы обрадовались Диам и Сел… Прислать к тебе детвору? А то они все выходные просидят дома, а у тебя хоть руками поработают.

Драгоций поправил шапку, сползающую ему на лоб.

– Твои негодяи скорее разнесут мне участок, чем будут помогать. Им же сейчас должно быть все семь…

– Восемь, и они страсть, как обрадовались, когда узнали о твоем приезде.

Было видно, что Фэш колеблется. Он снова оглянулся на Василису, будто та была якорем, удерживающим его от принятия решения.

– Да уж с детьми мы как-нибудь управимся. Пускай приходят. А если будут хулиганить, – тут девушка опасно понизила голос, копируя интонации мамы, – отправлю их оттирать чулан.

Все рассмеялись, и мужчина ушел, пообещав к полудню прислать к ним «десант». Фэш отложил лопату и тоже поднялся на крыльцо. От него пахло морозом, но вся кожа будто горела, а на щеках блестел легкий румянец.

– Он славный. Это Фрэнк, и после того, как у них с Дорой умерла дочь они взяли опеку над двумя шалопаями: Никой и Руни. Спасибо, что согласилась… Правда, они не будут тебе мешать, – голубые глаза наполнились теплым блеском.

Василисе захотелось сделать шаг вперед и прижаться к серому вязаному свитеру. Но какая-то ее часть все еще помнила, как Фэш оттолкнул ее, оставив одну в морозном городе.

– Я люблю детей и умею с ними общаться. К тому же, тебе это действительно важно… – Драгоций посмотрел на нее так, что ЧарДольской стало неловко, и она поспешила добавить, – и вообще, я бы не отказалась от чашки кофе и чего-нибудь съестного.

– Я тебе говорил, что у Драгоциев есть свой рецепт варки зерен, изобретенный еще одним моим жутко важным предком?

– М-м-м, такое я бы точно запомнила.

Они, смеясь, перебрались на кухню, где Фэш, стянув промокший свитер, начал лазить по шкафчикам, а Василиса принялась копаться в пакетах.

Самые беззаботные и счастливые выходные нависли над ними, сдерживая поток последующих неудач.

Селена и Диаман Драгоций, казалось, стали чуть шире улыбаться, молчаливыми стражами следя за домом из деревянной рамы.

========== Глава 20 ==========

На улице слышался заливистый смех. Он смешивался со стуком колотого льда и глухих ударов. Василиса то и дело выглядывала в запотевшее окно, чтобы убедиться – ее срочного вмешательства не требуется.

Сейчас Ники, растрепав свои косички, старалась отколоть толстенную сосульку, вмерзшую в землю и ставшую ледяной колонной. Эта девчушка чем-то напоминала Дейлу в детстве – такие же светлые волосики, пухлые щеки и озорство в глазах, прячущееся за некоторой стеснительностью. Другое дело Руниус, или просто Руни. Этот огненно-рыжий негодяй с первых минут повис на Фэше, словно канате, стараясь повалить Драгоция в сугроб. Завязалась битва.

В итоге в снегу оказались все трое.

Василиса несмело наблюдала за ними, и ей казалось, что на ее месте должен быть кто-то другой. С того момента, как родители расстались, чужое семейное счастье вызывало в ней робкий трепет – ей так хотелось притронуться к нему, но при этом ноги будто вмерзали в пол и тихий шепот проникал в мысли: не твое.

– Я хочу в лес! Давайте устроим прятки, – раздался звонкий крик Ники.

– Или слепим огнеящера! Фэш, пожалуйста, ты же не приезжал к нам уже, – Руни стал загибать пальцы, пытаясь сосчитать, но запутался и просто помотал головой, – очень-очень долго.

– А почему нет Захарры? Ты не позвал ее?

– Да, почему нет ее? Почему вместо нее эта тетя? Она всегда будет теперь здесь?

Дети обступили Драгоция с двух сторон, не давая ему шанса выпутаться из тесного круга.

– Василиса здесь не вместо Захарры. Она здесь, потому что я захотел позвать ее, и поэтому я приехал сам, – Фэш опустился на корточки, став одного роста с ребятами, – а теперь быстро в дом, а то у вас все носы красные.

ЧарДольская секунду так и стояла, перебирая его слова словно жемчуг. Без меня и его бы тут не было. Она вдруг осознала, что уже любит этот город, его жителей, зиму и каждое дерево в округе. И теперь это счастье не казалось ей чужим.

– Эй, горячий шоколад готов! Первому, кто добежит, я налью добавки!

Ее зов подействовал, как магнит. Два комка, завернутые в теплые шубки и облепленные снегом, шатаясь, понеслись к крыльцу. Ники так бежала, что чуть не упала на дорожке, но вовремя схватилась за локоть братца.

– Хм, за такую скорость придется наградить вас обоих. Идите, снимайте мокрые вещи и грейтесь у огня.

По деревянному полу раздались шлепки, и на доски полетели запорошенные рукавицы, шапки, шарфы… Словом, половина того, чем миссис Дора снарядила своих чад.

– Ты спасла меня, – Фэш подождал, пока дети скроются, и тоже подошел к ЧарДольской.

– Не надейся, тебе добавки не достанется.

– Ты не жалеешь, что поехала? – он все не уходил.

Василиса ответила, не задумываясь.

– Нет, тут… пахнет детством.

Фэш стянул шапку, и его темные пряди рассыпались влажными змейками. Василиса прикусила губу, такой растрепанный и смеющийся Драгоций ей нравился куда больше. И сердце начинало сладко щемить от мысли, что таким видит его только она.

Ее лицо оказалось в его ладонях так быстро, что девушка не успела опомниться. Но Фэш медлил – он просто рассматривал ее, словно спрашивал разрешения. Кожу чуть кололо от тающего снега, стекающего по чужим пальцам, отчего на щеках расцветал морозный узор.

Ты позволишь мне продолжить? Или все еще боишься, что я убегу… растворюсь в зимнем воздухе…

Василиса улыбнулась и сама подалась вперед. Теперь она уже не закрывала глаз.

Влажное тепло забралось под кожу. Его губы мягко коснулись ее рта, совсем без напора или той пламенной страсти, присущей любовникам. Нет, это было похоже на колыбельную, на ласковый бриз, на букет полевых ромашек. Просто два человека дарили друг другу тепло, которого так не хватало обоим.

Василиса почувствовала, как руки на ее щеках спускаются ниже. Проводят по подбородку, шее, разводя пожар внутри. Фэш изучал ее черты, словно слепой ощупывал скульптуру. И ЧарДольская сама трогала его волосы, скулы, все, что попадалось под руку.

В носу щемило от запаха ландышей и хвои.

– А где мне взять… Ой!

Губы обжег холод. На секунду ей показалось, что Драгоций и сейчас отпрянет назад и посмотрит с немым вопросом: что же мы натворили. Но Фэш лишь убрал прядь ее волос за ухо и, продолжая обнимать через распахнутое пальто, обернулся к Ники и выглядывающему с кухни Руни.

– Что взять? – спросил Драгоций краснеющую девочку. Василиса улыбнулась, наблюдая за сопящими детьми.

– … молоко. Я хочу какао с молоком.

– У нас есть какао с молоком? – спросил Фэш, прислоняясь носом к рыжим волосам.

От этого «нас» у Василисы прошла приятная дрожь по спине.

– Думаю, мы найдем.

Они улыбнулись так, будто знали одну тайну на двоих, скрытую от целого мира. А потом Драгоций подхватил смеющуюся Николь подмышки и повалил на полосатый диван. Девчонка зашлась визгом, цепляясь за темные волосы.

– Не трогай мою сестру! – Руниус плюхнулся сверху.

Завязалась страшная битва, в ходе которой пострадали все подушки в округе.

– Василиса! Василиса, помоги нам! – кричала Ники, пытаясь вырваться из захвата Фэша и при этом стукнуть его пушистым валиком. – А-а-а.

ЧарДольская замерла. Отец никогда не возился с ними так. Она не помнила ни одного раза, когда Огнев вот так валялся с ними почти на полу, позволяя трепать себя за волосы, бить подушкой по лицу и орать чуть ли не в уши. Она вообще не помнила, чтобы у папы хватало времени на игры.

– Трое на одного! – возмутился Фэш, когда Василиса пульнула в него сиденьем от пуфика. – Вы ответите за это, мисс.

ЧарДольская постаралась убежать, но Драгоций изловчился и успел перехватить ее за ноги. Дыхание перехватило, а потом ее повалили прямо на пушистый ковер с длинным ворсом. В щеку уперлись тугие шерстинки.

– Руки прочь от нее! – Руни повис на Фэше, но тот, кажется, даже не заметил этого.

Его взгляд не сходил с Василисы и ее медных волос, заполонивших светлый ковер.

– Даю вам три минуты передышки, бегите за новым оружием, – хриплым голосом сказал Драгоций и, видя замешательство ребят, добил, – на втором этаже с дивана можно снять сидение.

Их как ветром сдуло. По лестнице только раздался шаркающий топот.

– Отправил бы их куда повыше.

Но Фэш уже ничего не ответил, нависнув над ней и не давая подняться с пола.

Драголис перешептывался сотней голосов. Ноги провалились в снег по самые голенища высоких сапог, оставляя глубокие рыхлые вмятины. Кое-где петляли заячьи следы и чернели мышиные норы. Василиса шла позади то и дело, помогая Ники подняться и отряхнуться. Фэш с Руни прокладывали тропу, время от времени перекидываясь снежками.

Мальчишка сиганул вперед, повиснув на ветке орешника и сбрасывая с него белое покрывало. Драгоций в последний момент успел отпрыгнуть, но досталось ему знатно: весь бок как будто мукой обваляли.

– Ах ты, паршивец, – от души прошипел Фэш, а потом Руни полетел в сугроб.

Василиса прикусила губу, чтобы не заступиться за ребенка – все-таки у парней свои правила.

Что-то теплое коснулось ее ладони, оплетая пальцы. Николь доверчиво схватила ее за руку и смотрела своими огромными серыми глазищами. Василиса снова поймала себя на мысли, что видит отражение сестры.

– Спасибо, что вернули нам Фэша.

ЧарДольская присела рядом с девочкой на колени, заглянув в ее порозовевшее личико, провела рукой по взмокшим прядям, а потом в них со смачным шлепком прилетел снежок. Кажется, мальчишкам надоело валять друг друга в снегу и они решили напомнить о себе.

До озера они добежали все мокрые, красные и почти охрипшие. Шарфы давно сбились и потяжелели от прилипшего снега, перчатки болтались из карманов, только шапки кое-как держались на месте и то только благодаря окрикам Василисы.

– А вот и главная жемчужина Драголиса – озеро! – Фэш бесстрашно спрыгнул на лед, подавая руку ЧарДольской. – Только посмотри на этот простор.

И Василиса утонула в дали, сплетенной из серебристого шелка.

На далекие мили под ними текла вода, а ее блестящий панцирь слепил глаз. Это озеро казалось бескрайним – будто дорога в неизведанные края. Хотелось просто идти по ледяной корке, оставляя первые следы, пока зима не кончится.

– Я бы многое отдала, чтобы просто остаться тут.

Фэш понимающе усмехнулся, и они просто молчали, стоя рядом. На небе пробивались сумерки, делая его золотисто-сиреневым, а лес вокруг обрастал тенями. Их окружала сказка.

В доме, наконец, воцарилась тишина. Она царственно вошла в пустующие комнаты, убаюкала трескучий мороз за окном, и только негодник-камин пытался нарушить ее порядок.

Василиса стояла на крыльце, обмотанная шерстяной шалью, и разглядывала ясное зимнее небо. Звезды хищно блестели на черном бархате россыпью осколков. Где-то упал сугроб, а потом все снова замерло.

– Тебя так заметет к утру, – дверь приоткрылась, пропуская Фэша в домашних тапочках. Выглядел он чуть помятым.

– Почему тут так тихо?

– Здесь не бывает по-другому… Драгшир всегда молчит.

Девушка поежалась. В самом деле, уже стоило пойти в дом, а то на завтра можно схлопотать насморк и головную боль.

Но тут сверху пошел снег.

Как будто кто-то просыпал жемчужную пыльцу, и теперь она падала-падала на головы людям. Огромная снежинка приземлилась прямо на протянутую ладонь, тут же растекаясь прозрачной лужицей.

ЧарДольская вдруг вспомнила, как в детстве она ждала первого, настоящего снега. Такого, что не таял по утру, становясь серой кашицей, и не колол глаза острой крошкой. Нет, настоящий снег – это пушистое, рассыпчатое одеяло, укрывающее весь мир.

Василиса выбежала на расчищенную дорожку и вдохнула ночной воздух полной грудью: легкие защипало от мороза. Девушка закружилась, прикрыв глаза. Снежинки кружились вместе с ней, оседая на волосах, ресницах, одежде. Их невидимые поцелуи жгли кожу.

А потом по тело разлилось уже живое тепло.

ЧарДольская вмиг оторвалась от земли, и голова пошла кругом.

– Что ты делаешь? Тут же скользко! Мы упадем, – кричала она в перерывах между смехом.

Драгоций тоже смеялся, но как-то хрипло и очень тихо. А потом мир замер, и они остановились, все еще прижатые друг к другу с тяжелым, сбившимся дыханием. И снова Василису поразила свалившаяся им на головы тишина. Такая плотная, что девушке стало неудобно за их детскую возню минуту назад.

– А теперь нам действительно пора в дом, – прошептала она.

Жарко растопленный камин ласково встретил их трескучим ворчанием. Фэш уселся в большое кресло, в одной руке держа чашку с чаем, а другой лениво переворачивая страницы какой-то книги. Василиса грелась прямо перед самым огнем, на ковре. Она пальцами старалась распутать намокшие, тяжелые пряди.

– Фэш… я могу задать тебе вопрос.

Драгоций отвлекся от чтения и остро взглянул на нее потяжелевшим взглядом. Его голова медленно кивнула.

– Расскажи про свою семью.

Полено звучно дало сноп искр, и рыжее пламя на миг подпрыгнуло. Василиса отодвинулась от решетки и, подумав, переползла ближе к креслу.

– Что именно тебя интересует?

– Какими были твои родители?

Драгоций усмехнулся, а потом будто выпал из реальности, переносясь туда, где его ждали.

– До четырнадцати я считал их самыми лучшими родителями на свете… Они будто были слишком хорошими, чтобы оставаться всегда рядом. Мы жили здесь, словно в непрекращающейся сказке. Ждали каждый день, умели радоваться любым мелочам…

Он замолчал, прерывая сам себя.

Василиса улыбнулась и уселась вплотную к его креслу, положив голову на колени. Теперь она напоминала себе большую рыжую кошку на хозяйской ноге. Драгоций рассеянно улыбнулся, начав мягко перебирать ее пряди.

– Но потом они оставили нас одних… Я до сих пор задаюсь вопросом, зачем было отдавать нам столько себя, если им так легко было оборвать все… лишить всего…

Фэш говорил все тише и тише, и под конец его голос заглушал даже ветер за окном. Его рука непроизвольно сжала локон, но тут же отпустила.

– Мои родители убили себя в этом доме…

ЧарДольская хоть уже и догадывалась об этом, все равно вздрогнула. Ей показалось, что незнакомые мужчина и женщина с фотографии тоже слушают их разговор.

– И уже через пару дней нас забрал к себе дядя, вмиг определив всю последующую жизнь. Знаешь, папа никогда не хотел, чтобы мы с сестрой участвовали в делах семьи. Он говорил, что на свете есть тысячи других способов скоротать время… Но дядя явно так не считает. Для него интересы Драгоциев стоят выше всего прочего.

– И поэтому он отдал все постороннему человеку? – ее голос был слишком звонким для этих стен.

– Я не верю, что Астрагор так поступит. Он просто затеял очередную игру, где… А знаешь, к черту его. Сегодня я не хочу даже вспоминать о нем, – Фэш с чувством опустил книгу на стол. – Сегодня я хочу услышать твою историю, Василиса Огнева.

Драгоций мягко поднял ее голову, чтобы в следующий миг тоже переползти на ковер. Теперь они сидели, странно привалившись друг к другу, похожие на сплетенные вместе корни одного дерева.

Василиса никому не рассказывала о своем прошлом, предпочитая отшучиваться или вскользь упоминать какие-то обрывки. Ей казалось, что поведай она обо всем, что-то внутри треснет и оборвется. Но Фэш минутой назад выпотрошил перед ней душу.

Теперь ее черед снимать с себя замки.

– У моего отца была другая семья, еще до мамы. Норт и Дейла как раз родились от той женщины… Ниры, кажется, но потом она умерла, а папа уже с самого института заглядывался на маму. Свадьбу они сыграли быстро, слишком быстро, чтобы все поверили, что Нортон скорбел по прошлой жене. Елена как-то сказала мне, что мама просто была на тот момент уже беременна, отсюда и такая спешка…

Василиса чувствовала, что путается в словах. Их было слишком много, и они вылетали из нее неконтролируемым потоком. Но Фэш никак не прерывал ее, он просто слушал, очень внимательно слушал.

– Так вот… Они поженились, и, знаешь, мое детство было просто превосходным. Я тогда была действительно счастлива, у меня все было, даже если порой казалось, что родители слишком увлечены работой, а брат с сестрой отдаляются… У меня все было. И за эти годы я, пожалуй, готова простить все последующие ошибки.

Пламя в камине то прижималось к решетке, то вытягивалось вверх. Каждый раз казалось, что еще немного и огонек перескочит на белый ковер, побежит по нему стаей моли… За окном завывала метель.

– Я не знаю, что произошло, но мои родители очень крепко разругались. Говорят, к этому приложил руку твой дядя или Елена… Сначала я осталась с отцом, но уже тогда между нами пробежал разлад. Норт с Дейлой словно забыли, сколько лет мы жили вместе одной семьей, а отец с головой ушел в работу – с каждым днем я чувствовала, что люди вокруг меня становятся чужими. Знаешь, это так странно было разглядывать старые фото, где мы все улыбаемся, смеемся, обнимаем друг друга… А потом мне стукнуло восемнадцать, и добрая матушка передала мне в подарок свою часть чертовых акций ЗолМеха. Господи, Фэш, какая я была дура… Я так надеялась, что отец после этого примет меня, что заметит… Я ночами не спала – видела, как папа мирится с мамой…

В горле запершило. Василиса замолчала, чтобы совладать с собой. Все то, что она хотела похоронить, сжечь, навеки забыть, поднималось из глубин памяти, медленно утаскивая ее обратно, на дно. Руки мелко затрясло.

– Я могу проводить тебя в спальню, – Фэш, кажется, тоже напрягся.

– Нет-нет, просто посиди рядом… Я еще не закончила.

Драгоций прижал ее еще крепче, чуть покачивая, словно маленького ребенка, разбуженного ночью кошмаром. От него все еще пахло лесной хвоей. Василиса сама вцепилась в него так крепко, что, наверное, сделала неприятно, но Фэш даже не шелохнулся.

– У меня был друг, школьный… Лешка. Простой парень, из обычной семьи, но ему не повезло спутаться с наследницей Огневых… Мы все с ним делали вместе: вместе прогуливали уроки, вместе первый раз целовались за стеной школы, я пару раз сбегала к нему, когда дома было совсем невыносимо, а он до утра мог слушать мое нытье… А потом отец резко приказал отказаться мне от доли в компании. Черт, если бы я только знала, что не шутит, не проверяет, не испытывает меня. Я же дура подумала, что он так хочет убедиться во мне, пробудить характер, что он просто не посмеет тронуть меня, свою дочь, не посмеет как-то обидеть… меня он не тронул, Фэш. Даже кончиком пальца не тронул.

В этот раз она собиралась с силами куда дольше. Василиса казалось, что ей предстоит нырнуть в глубину черного озера, где даже дна нет и водятся хищные твари. А потом выплыть на свет.

– Они избили Лешку у меня на глазах. Просто по-скотски. После этого я бросила все, сменила фамилию и уехала к маме.

Драгоций ничего не стал говорить, он только продолжал держать ее, не давая захлебнуться мутной водой. Теперь настала очередь Василисы бороться со своим прошлым.

Комментарий к Глава 20

Всех с наступающим Новым Годом!

Пускай сегодня случится что-нибудь волшебное)

========== Глава 21 ==========

Под головой не было подушки, зато щека лежала на чем-то колючем и мерно покачивающимся. Василиса чувствовала, что все конечности затекли, а на руку давит что-то совсем нелегкое. Девушка медленно открыла глаза и перед ними мелькнула темно-синяя пелена. Плечо Фэша.

ЧарДольская как могла огляделась и сонно зевнула. Они так и заснули на ковре, рядом с едва тлеющим камином, стащив с дивана пару шкур и кое-как завернувшись в них, не иначе как во сне. И судя по расположению тел всю ночь их мучали просто дикие кошмары. Драгоций все еще дремал, одной рукой придерживая Василису, а вторую закинув себе под голову.

Пользуясь моментом, девушка, не таясь, рассмотрела его лицо, чего не позволяла себе раннее. Сейчас, умиротворенное и спокойное, оно выглядело куда младше обычного – лет на двадцать – двадцать два. Хотя лоб разбивала пара морщинок, и в уголках рта прятались легкие тени. Фэш постарался перевернуться на другой бок, словно уловив ее пристальный взгляд, и ЧарДольской пришлось встать.

Спать уже не хотелось, особенно на жестком ковре, поэтому девушка решила сварить кофе, приготовить завтрак, собрать вещи и просто побродить в тишине. Стоило ЧарДольской уже подойти к кухне, как за окном что-то мелькнуло. Как в тот первый раз ее пребывания здесь.

Василиса с опаской подошла к широким окнам, выходящим в заснеженный сад. Там под белой шапкой дремали клумбы и пихты. Огромная ель тянула изумрудные лапы из зимнего плена, но почти безуспешно. Все отливало жемчужным отблеском.

Вокруг было тихо.

Девушка вышла на крыльцо, стараясь не ступать на скрипящие половицы.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю