Текст книги "О чем молчит город (СИ)"

Автор книги: Грейзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

– Тебя подсадить? – усмехнулся Фэш.

– Вот еще! – Захарра сердито фыркнула, оттолкнулась и повисла на первой ветке.

Упадет, подумал мальчик, точно свалится и набьет шишку. Но Захарра, кряхтя, продвигалась все выше: она кое-как подтягивалась, забрасывая то ногу, то руку. Все ее лицо покраснело, словно девочка обпилась томатного сока, а щеки так вообще превратились в раскаленные угольки.

– Вот увидишь, – донеслось до Фэша, – вы все увидите, что я ни капли не… ай!

Сердце дрогнуло, но Захарра всего-то поскользнулась на ветке. А высоко она уже вскарабкалась, может и доползет, подумал Драгоций.

– Куда лезть? Тут развилка!

Фэш подбежал ближе, чтобы лучше видеть сестру. Та замерла в основании толстой ветки, делящейся на две более тонкие, одна из которых вела на их балкон. Отсюда оставалось рукой подать до финиша, вот только Фэш ни разу не карабкался этим путем.

– Иди на другую! Тут я никогда не полз.

– Вот еще, – Захарра чуть пораскачивалась, – я почти у цели. А ты пытаешься, – она обхватила ветку руками, – ты пытаешься… ой! Она трещит.

– Захарра, – Фэш облизал губы, – все, ладно. Ты победила… мы возьмем…

– Ну уж нет, не нужны мне твои поддавки, – девочка продвинулась еще чуть-чуть, – я и без них…

Тут раздался треск. Фэш только и успел отскочить, а потом броситься к сестре, странно свернувшейся на траве и зажавшей рукой коленку.

Он тогда боялся, что Захарра не захочет с ним общаться, а отец так разозлился, что впервые взялся за ремень и даже мама не стала останавливать его.

Но вечером Фэш все равно пробрался в комнату сестры, и та не стала прогонять его. Они сидели на подоконнике, разглядывая крыши домов, тонущих в малиновом закате. Дневной зной чуть отпустил, и от земли веяло прохладой. Где-то у соседей надрывалась пустельга, а так весь город молчал, измотанный зноем.

– Больно? – у Захарры была перебинтована нога, а под глазом все посинело.

– Пустяки, – девчонка подцепила с кровати одеяло, накрыв их обоих, словно коконом, – жаль, жаль, что я так и не прыгнула…

Фэш взвился. Для себя он давно решил, что его сестра самая смелая девчонка в округе, а может и вообще, самая смелая из всех девчонок.

– Больше я тебя не брошу, – он сжал ее руку, – и мы будем играть вместе во все игры, обещаю… Сражаться на палках, искать лягушек за сараем, а еще будем топтать все клумбы у этой злобной тетки!

– Хронимары? – Захарра подавила улыбку, – она же нажалуется маме.

– Ну и пусть, – Фэш сверкнул глазами, – я тебя всему научу…

Сестра достала откуда-то пачку с печеньем, и они медленно начали жевать его, скидывая крошки прямо в сад.

– Все-таки хорошо, что я девчонка, правда? – неожиданно спросила она. – Будь я парнем мы бы не поладили… нет, мы бы постоянно дрались и я бы била тебя!

Фэш так удивленно посмотрел на нее, что Захарра покатилась со смеху. Она смеялась, закрывая себе рот ладошкой, чтобы не услышала мама, но никак не могла остановиться. Наконец, у нее потекли слезы.

– Какие глупости, – Фэш тоже улыбнулся, – ничего бы такого не было.

То лето было последним летом, проведенным ими в Драгшире, и оно пахло яблоками, сухой травой и шоколадным печеньем.

– И с ней все было хорошо? С Захаррой, она не пострадала? – Василиса закуталась в шарф, – ты был еще тем маленьким засранцем, Фэш.

Драгоций прикрыл глаза, ему нравилось, когда девушка называла его по имени.

– Да что с ней будет, по правде сказать после этого она стала еще драчливее и вреднее. И поддерживала меня во всех злостных шутках… мама была в ужасе.

Василиса рассмеялась, но слегка натянуто. Наверное, вспомнила своего брата и сестру, решил Фэш и поспешил сменить тему:

– Слушай, а ответь на один вопрос, – он хитро прищурился, – Огнева, как думаешь… родись ты парнем, мы бы с тобой ладили?

Василиса уставилась на него так, словно он предложил искупаться. Секунду она хмурилась, а потом покачала головой.

– Ладили? Да я бы врезала тебе. При первой же встрече. Чего ты смееш…

Договорить он ей не дал. Фэш притянул к себе девушку, крепко целуя ее. Откуда-то запахло мягкими яблоками и зноем, отчего закружилась голова. Василиса прижалась к нему, и казалось, снег под ними начал плавиться. Фэш зарылся носом в рыжие волосы, пока не уперся куда-то в шею и щеку не кольнул шерстяной шарф. Василиса накрыла его затылок и погладила, неторопливо водя рукой по макушке. Фэш понял, что они уже не целуются, а просто сидят в обнимку на холодном причале посреди замершего моря.

– Ты говорила, что знаешь, как поступить с ключом, – тихо сказал он.

– М-м-м, знаю. Давай утопим его.

Фэш поднял голову и посмотрел в темные, нечитаемые глаза Василисы – они напоминали две маслины.

– Утопим?

– И уедем как можно дальше. Не знаю… куда угодно. А через пару лет все забудется и можно будет вернуться. Или нет. Как захотим, Фэш… Все будет так, как мы захотим.

Драгоций натянуто усмехнулся, посмотрев вдаль. Там было черное море, что никогда не останавливает путь, и поблескивающие огни города, и звезды… много звезд по всему небу. Можно представить, что они уже далеко-далеко, а эти звезды все те же.

– Василис, – он нашел ее замерзшую, шершавую руку и сжал ее, – в машине хватит бензина на пятьсот километров… давай просто гнать вперед. А завтра подумаем, как быть.

Огнева зажмурилась и уткнулась носом ему в волосы. Она тихо зашептала что-то, но Фэш не смог разобрать, да и не хотел. Он просто сидел на причале, смотрел на звезды и думал, как завтра все это повторится. Они снова будут есть в какой-то дешевой закусочной, коих тысячи на дорогах, будут плеваться горячем кофе, подпевать, а потом остановятся там, где им захочется и будут смотреть на море… И так раз за разом.

В кармане что-то завибрировало. Фэш полез за телефон, намереваясь и вовсе выключить его, предварительно стерев почти все контакты.

«Ты и Огнева у нас на виду. Иди к мосту, дядя хочет сделать тебе последнее предложение, Фэш. Рок Драгоций»

Фэш чертыхнулся. Но ничего… Астрагор отпустит его. Он сделал все, чтобы дядя понял и отстал от него. А потом он сгребет Василису и они умчатся ото всех них… да, так и будет.

========== Глава 48. Дейла ==========

«Вызываемый абонент недоступен. Оставьте сообщение после…»

Снова. Дейла сбросила вызов, уже пятый за последние полчаса. Норт молчал, а на часах время близилось к раннему утру. Огнева сидела у себя в комнате, в Черноводе, и методично раз в полчаса звонила брату.

А вдруг он попал в беду… хотя какая беда, скорее всего, надирается с какими-то кретинами, разматывающими его на деньги. Днем отоспится и завалится домой, весь мятый и пахнущий чужими духами. Дейла прикрыла глаза. Норт прожигал свою жизнь, а отец, единственный, кто мог стряхнуть его, оставался в стороне, с каждым разом все больше, разочаровываясь в сыне…

– Инга? Инга! – Огнева прикусила губу. Наконец, она дозвонилась хоть до кого-то из кампании брата. – Инга, Норт рядом?

Ей ответили что-то неразборчивое, а потом в трубке послышался влажный, чавкающий звук.

– Где вы? Инга, посади его в такси… Инга…

Звонок оборвался. Дейла сжала телефон, пока костяшки не побелели. Эта блондинка с длиннющими ногами и смелыми вырезами всегда ей не нравилась, а теперь, когда ей захотелось охмурить Норта, неприязнь переросла в острую ненависть. Инге нужны были деньги Огнева, Огневу – ее блондинистые волосы, отливающие в темноте платиной, и водянисто-голубые глаза. Наверное, в Инге брат видел призрак той, навеки от него ушедшей.

Дейла вышла из комнаты, начиная бесцельно бродить по квартире. Норт уже немаленький, да ему до тридцати ближе, чем до двадцать, в конце-то концов! Что она вообще переживает за парня? Ну напьется, ну переспит с этой стервой, кто умирал от этого? Если залетит, то сам дурак, будет выплачивать алименты или оденет кольцо на палец. От последнего Огневу замутило. И когда она стала таким циником.

– Дейла? Ты чего не спишь? – в проходе показалась Лисса. Женщина была одета в брючный костюм и выглядела так, словно в любой миг могла сорваться на деловую встречу.

Дейла прислонилась плечом к стене, разглядывая мачеху. Присутствие ЧарДольской в доме заставляло вспоминать о террариуме со змеями. Стекло разбилось, и огромная анаконда заползла тебе под кровать…

– Вы все еще тут. Не собираетесь домой? К себе домой, – если бы не кретин братец, Огнева была бы любезнее… но ее так все достало. А еще в последнее время ее мутило от любых резких запахов или вкусов.

Глаза Лиссы на секунду кольнули холодом, но потом вновь стали до тошноты спокойными, как витражное стекло.

– Дейла, – женщина прикусила губу, – я хотела выпить кофе… не расскажешь, как у вас работает машина?

Огнева пожала плечами и пошла на кухню. Сидеть одной ей тоже не хотелось.

Кухня в Черноводе была оборудована так, что даже Жан-Жак, именитый шеф-повар, не побрезговал бы готовить на ней, но сами Огневы едва освоили конфорку для жарки яиц.

Лисса откинулась на спинку кресла.

– С пенкой или без? Хотя… лучше без, тут рычаг заедает.

Женщина махнула рукой, и Дейла сделала две чашки на свой выбор.

– Спасибо, – Лисса аккуратно достала ложечку.

Тишина свернулась между ними, как загустевший сахар. Дейла чувствовала, что ей надо что-то сказать, но желания не было. Эта женщина… когда-то Огнева отдала бы очень многое за возможность быть услышанной ею, но те времена миновали.

– И вам спасибо за подарок. Я получила его, хотя, кажется, ничего не ответила, – на свадьбу ЧарДольская вместе с пожеланиями прислала набор духов, которые Дейла даже не понюхала.

– Мне жаль, что все так вышло, – Лисса прикрыла глаза, – что тебе пришлось пройти через это одной.

Дейла захотела встать и уйти. Слишком поздно строить из себя понимающую матушку, когда всю сознательную жизнь была холодной мачехой. Слишком поздно… Огнева почему-то не могла заставить себя двинуться.

– Я была не одна. Со мной был любящий и заботливый муж. Которого вы отправили за решетку и даже не моргнули. И не сказали мне. Почему? Почему вы… – ногти вошли под кожу, – все всегда решаете за нас? До сих пор…

– Я знаю, как он к тебе относился. И знаю, как предал Нортона, из-за него ваш… нашу семью, – Дейле захотелось кричать, – нашу семью чуть не растащили. Каждый получает то, что заслужил, Дейла… это закон жизни.

Огнева усмехнулась, хотя в пору было идти рыдать.

– Тогда что получите вы, матушка? За всю свою заботу… за теплоту, за… что ты получишь, Лисса, за то, что постоянно лезешь в жизнь чужих детей?

Щеки, кажется, покраснели и неприятно жгли. ЧарДольская наконец растеряла напускное добродушие, и ее черты заметно заострились.

– В тебе говорит обиженная и недолюбленная девочка. Но когда у тебя будут свои дети, Дейла… ты поймешь меня. Поймешь, что я давала вам с Нортом все, что могла. Думаешь, мне легко было видеть напоминание о чужой женщине в своей семье? Нет… но я всегда старалась разглядеть в вас Нортона, а потом уже Ниру. И я любила вас. И продолжаю любить… черт, да я воспитывала вас больше семи лет… это на три года больше, чем родная мать… конечно, я успела полюбить вас.

Лисса замолчала, прерывав длинную речь. Она выглядела такой уставшей, словно таскала камни, или кто-то скрутил ее и выжал подобно тряпке. Дейла не знала, что ответить. Конечно, она чувствовала, что Лисса привязана к ним, и Огнева сама была также привязана к ней. Но Василиса… Василису ЧарДольская любила. Дейле казалось, что у нее в руках лежат тлеющие огоньки, а сестрица пляшет рядом с огненной гиеной.

У мамы был такой большой живот, будто она съела всю кастрюлю с супом. Дейла постоянно подходила к нему и трогала. Каждый раз ей мерещилось, что кто-то там внутри отвечает ей.

В маме жила их сестренка.

Пока она была маленькая и такая беззащитная, что мама носила ее в себе. Но потом, когда сестренка родится, Дейла, наконец, увидит ее. Девочка закрывала глаза и представляла, какой она будет. Вот бы похожей на нее… такой же светловолосой и с зелёным глазами, тогда бы все сразу понимали, что они сестренки и провожали их завистливыми взглядами.

– А как ее будут звать? – если бы выбирала Дейла, то она бы придумала самое лучшее имя… может даже отдала бы сестре имя любимой принцессы.

– Василиса, – улыбнулась мама, поглаживая живот, будто сестренка тоже слушала их. – Как считаешь, ей подойдёт?

– Ва-си-лиса… мне нравится. Оно так похоже на твое.

Лисса присела рядом на корточки и положила ее ладошку себе на свитер. Дейла сразу же смяла ткань.

– Я очень-очень хочу, чтобы вы подружились. Чтобы вы стали самыми лучшими подружками, – мама внимательно посмотрела на Дейлу, как будто та опять пролила компот, – она будет такой маленькой. Мне понадобится твоя помощь с Василисой.

Дейла подняла голову, чувствуя себя в этот миг совсем взрослой. Но один вопрос все не давал ей покоя. Если у мамы появится новая дочка, то не забудет ли она о ней. Как Дейла порой забывала о старых куклах, если родители дарили новых.

– А ты будешь продолжать любить нас? Меня и Норта…

Лисса улыбнулась, как будто девочка сказала что-то смешное. Женщина села на диван и постучала рукой по подушке рядом. Девочка тут же вскарабкалась, доверчиво прижимаясь к теплому боку.

– Ты, – Лисса загнула один палец, – Норт, – второй, – папа и я, – у нее на руке остался лишь один торчащий мизинец. – А это будет Василиса. Видишь, нам всем хватит места. Я не подведу Норта… и вас, – тихо добавила женщина.

Дейла сжала мамину руку и погладила ее.

– Тогда я тоже не подведу тебя. Я стану самой лучшей сестрой, честно-честно… я даже дам ей своих кукол, мама, и замок, и краски… как думаешь, ей понравятся мои краски?

Лисса рассмеялась и плотнее прижала к себе дочку.

– Конечно, милая… думаю, Василиса будет счастлива.

– Мам… а когда мы с Нортом были внутри тебя… тебе нетяжело было? Нас же двое.

Женщина странно посмотрела на Дейлу. Девочка так и не смогла понять, чем ей так не понравился этот взгляд, почему внутри все слиплось и захотелось извиниться за вопрос.

– Вы с Нортом, – Лисса замолчала. У нее на лбу пролегла резкая складка, делая ее совсем некрасивой, – с вами все было куда проще… пойдем, ты хотела показать мне свои рисунки?

Дейла тут же побежала в комнату, где на столе сох лист с нарисованной белой феей в пышном платье. О своем вопросе она тогда забыла на целых пять лет.

– Дейла… что ты не перестаешь смотреть в телефон? – Лисса вновь перехватила ее взгляд. – Кто в такую ночь должен писать тебе?

Наверное, беспокоится о Василисе и думает, что это она может писать сестре. Наивная, у рыжей есть Драгоций. Дейле вдруг остро захотелось вывалить на ЧарДольскую весь куш проблем и посмотреть, как та поступит. Она столько бубнила о своей любви, что грех будет не проверить слова на деле.

– Норт. Брат не выходит на связь. Я знаю, он спутался с плохой кампанией и сейчас его пытается охмурить одна стерва. Как-то так.

Лисса пару раз моргнула, переваривая информацию.

– Ты знаешь, где он?

– Догадываюсь.

– Куда смотрит Нортон? Почему он не…

– Посадил его под домашней арест? Не знаю… ты могла не заметить, мама, – Дейла особенно четко произнесла это слово, – но мы слегка выросли с твоего последнего визита. И, о ужас, даже начали курить, пить и встречаться без вашего на то разрешения.

ЧарДольская поджала губы, смотря на Огневу с плохо скрываемой жалостью. Как на пташку с перебитым крылом.

– Поехали за ним. Пока не вернулся Нортон и не взял дело в свои руки.

Дейла хотела отказать, хотела крикнуть, что ее помощь в этом доме никому не нужна… уж точно не им. Что они давно научились обходиться без нее, но вместо этого с губ сорвался лишь слабый вздох.

– Одевайся. Я подожду тебя в коридоре, – Лисса поднялась, помыла чашку, стряхнула капли, а девушка все продолжала наблюдать за ней.

– Дейла, – ЧарДольская тяжело вздохнула, – я знаю, что у вас есть причины злиться на меня… но сейчас я действительно хочу помочь. Хочу склеить то, что сама разрушила из-за глупости, – Лисса замолчала и ее взгляд стал туманным, – знаешь, любой корабль может выплыть из шторма, если вовремя сменить курс.

Огнева медленно кивнула, а потом резко встала и выбежала к себе в комнату. Глаза неприятно жгло.

Уже сидя в машине, Дейла заметила, что Лисса нервничает. Она то и дело теребила прядь волос, кусала губы и как-то затравлено смотрела по сторонам.

– Что-то случилось?

– М-м? Да нет… просто Нортон будет недоволен, если узнает, что я вышла из дома… у него было… а вообще, брось все это. Он просто тот еще перестраховщик, – Лисса натянуто улыбнулась, – куда ехать? Вбивай адрес.

Дейла чуть замялась. Норт мог быть в нескольких местах. Но больше всего он любил клуб «Огнеящер» в центре города, да и цены там были самые приличные, а такая прохвостка, как Инга, точно клюнет на такое. Значит, надо проверить сначала это место.

– Вот, Площадь Жемчужного озера… третий дом. Нам туда.

Машина вклинилась в поток и лихо рассекла его, прорываясь к центральной магистрали. Дейла протерла запотевшее окно, и на миг ей показалось, что кто-то наблюдает за ними. Она оглядела редких людей, бредущих по улицам, но никого подозрительного не нашла. Наверное, это все слова Лиссы так действуют – ей мерещится всякая чушь.

У клуба как всегда было не протолкнуться. Тут кипела жизнь, словно в пробирке с кислотой – все плевалось, шипело и исходило пеной. Лисса подъехала к самому входу, хотя в такой толчее сделать подобное было сродни подвигу.

– Я найду место и подойду. Ты пока отыщи Норта… и звони, если будут проблемы с входом, – ЧарДольская усмехнулась, – я их быстро улажу.

Дейла выскочила из салона, сразу очутившись в сизой дымке сигарет и легкой дури, которую тут курили прямо у парадного входа. Какая-то девушка в коротком платье и тяжелой шубе рыдала навзрыд, Огнева задержала на ней взгляд, а потом помчалась к входу.

– Девушка, вы не подходите по… – ее попытался остановить охранник.

– Я Огнева, – Дейла в упор посмотрела на него и, дождавшись понимающего кивка, продолжила, – приехала за своим братом.

Охранник что-то уточнил по рации, а потом еще раз внимательно посмотрел на нее. Дейла постаралась скопировать взгляд отца.

– Вы миссис Дейла? Жена господина Ляхтича, главы Змиулана и дочь Нортона Огнева… верно?

– Верно. Вы ничего не забыли.

– Прошу прощения, миссис. Ваш брат на втором этаже в третьей приватной комнате. Мы предупредили его о вашем визите, – по бегающему взгляду охранника стало ясно, что Норт к визиту сестры не готов.

– Чудно, – холодно улыбнулась Дейла.

В клубе гремела музыка и было душно от влажных потных тел, заполняющих все пространство. В липком море людей то и дело мелькали чьи-то руки, головы и волосы, выхваченные рваным мигающим светом, а потом все снова превращалось в однородную массу. Дейла пробиралась через нее, как ледокол, но ее то и дело касались чьи-то горячие пальцы, оставляя на коже свой запах. После Ляхтича любое прикосновение вызывало у девушки мурашки. Прикосновения чужаков – особенно. Но Огнева продолжала двигаться к указанной комнате, сцепив зубы. Ее снова замутило, и ком подошел к горлу… черт, только не сейчас.

На самой лестнице ее отвлек чей-то окрик. В центре людского моря происходила какая-то вакханалия – все бурлило и кричало, как будто на пол просыпали горящие угли. Дейла замерла, вцепившись в металлические обжигающе холодные перила.

На подиум в центре зала забралась какая-то девушка с длинными белыми волосами. Ее кофта, а скорее топ, был полу распахнут и виднелось красное кружево. Она стала изгибаться под десятками жадных взглядов, а потом резко присосалась к кому-то, похожая на черную, жирную пиявку. Вся толпа зашлась в экстазе. Музыка с каждой секундой ускорялась, словно отбивая звериный ритм.

Дейла чуть не стекла по стене, признав в парне Норта. Брат выглядел совершенно ошалевшим и не понимающем, что происходит. Девица зарылась пятерней в его волосы и неслабо так потянула их, стали раздаваться призывные крики. Кто-то стал толкать Норта тоже на подиум. К Инге. Дейла сумела разглядеть лицо этой гадины.

А потом со стороны улицы послышались крики. Сначала их заглушала музыка, но вскоре кричащие, напуганные люди ворвались в накуренный зал, неся с собой отрезвляющий холод. Все стихло за каких-то пару минут, а Инга все продолжала липнуть к стекающему Норту.

– Там женщина! Врачей, вызовите врачей, – визжала какая-то девушка не своим голосом, – срочно!

Дейле потребовалось не меньше десяти минут, чтобы протолкаться через беснующуюся толпу и вновь выпасть на улицу. Вокруг как будто отмотали время. Все машины застопорились на дороге, люди сгрудились по краю тротуара, и пара врачей несли чье-то тело на носилках.

Дейла увидела лишь рыжие пряди, огнем спадающие из-под клеенки. Огнева сразу забыла о Норте.

========== Глава 49. Василиса ==========

Когда Фэш полез за телефоном, ЧарДольская уже почувствовала неладное. В голове билась лишь одна мысль – бежать. Бежать, как можно быстрее, не оглядываясь и не оставляя следов. Она так отчетливо хотела этого, что ей уже представлялось, как в спину упирается кожаное сидение машины, а за окном несутся незнакомые дороги.

– Нам надо будет заехать в одно место… Точнее мне надо будет. Ты подождешь, – Фэш осмотрелся вокруг, словно только сейчас, вспомнив, что они черти где. – Тебе лучше не ездить со мной.

– Фэш, – Василиса взяла его руку, – я поеду. Если дело касается твоей семьи, то… мы должны решить это вместе.

На самом деле все это время шестым чувством она ждала этого. Ждала, что Астрагор вцепится в Драгоция, решив подгадить им напоследок. Но Василиса ощущала лишь сухую, резкую решимость идти до конца и совсем немного липкого страха.

– Нет, это мои проблемы. И ты не будешь впутываться в них, – Драгоций закусил губу, – черт, Огнева… просто дай мне завершить это дело и мы уедем из этого города.

– Ты злишься. А значит, все не так просто.

– Я не… – Фэш резко замолчал, и затравленный блеск промелькнул в голубой радужке, – просто я сам не знаю, что можно ждать от него. Я думал, что мы с тобой в безопасности. Думал, что дяде больше нет смысла гоняться за нами… когда еще мы хотели отдать ключ твоему отцу. Но теперь… я не знаю, Василис.

Было видно, что Фэш нервничает, хотя пытается скрыть это. ЧарДольская почувствовала, словно ее насилу выдергивают из самого сладкого сна, оставляя лишь короткий обрывок в памяти. Драгоций несмело коснулся ее щеки, а потом уткнулся лбом в висок.

– Ты у меня смелая девочка, – он погладил ее с непривычной нежностью, – так будь такой до конца… не упрямься и хоть раз сделай так, как я скажу, хорошо?

Василиса прижалась теснее так, чтобы нос щекотало чужое дыхание.

– А потом мы уедем отсюда? Вместе?

– Да, Василиса. Потом мы уедем, вместе.

ЧарДольской захотелось кричать, топать и стоять на своем, как последней стерве. Захотелось вцепиться в Фэша и просто умолять остаться. Наплевать на дядю, на его угрозы… на все. Она прикрыла глаза, чувствуя, как рот начинает кривиться.

– Тогда не заставляй меня долго ждать, хорошо?

– Тебе не стоит оставаться тут одной, я отвезу тебя к маяку. Я знаком с его смотрителем, неплохой старик, – он мягко подтолкнул ее, – давай, пора заканчивать все это.

В машине они ехали молча. Василиса не спускала взгляд с Драгоция и его до непривычности прямой спины, нахмуренных бровей и складки на лбу. Казалось, он уже весь был там – со своей ненормальной семьей. Ох, с каким бы удовольствием Василиса бы высказала им все, нисколько не разбираясь в выражениях. И начала бы с этого высушенного старика, питающегося молодой кровью.

– Эй, что примолкла, – Фэш хитро глянул на нее, – дай угадаю, ты продумываешь план мести для дяди. Верно?

Василиса кивнула, совершенно не стесняясь.

– Поделись что ли, а то, как на поминки едем… или спой ту свою песенку, как там? О-ла-ли…

– О-ли-ла-ло, – улыбнулась Василиса и тихо запела, – все уже было предрешено… и мое сердце стало твое…

Фэш сжал руль сильнее, и его плечи чуть расслабились. Он стал отстукивать такт пальцем, шевеля губами знакомые слова. Они ехали по крутому серпантину, рядом бежала полоска моря, а впереди таял первый отблеск рассвета.

Василиса отдала бы все, что у нее осталось, только бы этот рассвет встретить вместе с Драгоцием.

Машина затормозила перед маяком. Дорога прошла так быстро, словно ее и вовсе не было. ЧарДольская схватилась за ручку двери, но заставить себя нажать на нее – не могла. Фэш все еще держался за руль, будто хотел дать газу и рвануть отсюда.

– Пойдем… я хочу покурить. Заодно и осмотримся, – он первый вышел из салона.

Василису начало знобить, но скорее всего это от холодного причала и морского ветра. Завтра надо будет выпить что-нибудь горячее и смотреть, чтобы нигде не продуло.

Фэш тем временем подошел к маяку, и через пару минут к нему вышел смотритель – невысокий старик с седыми волосами. Они о чем-то говорили, Драгоций пару раз кивнул в сторону Василисы, а потом пожали друг другу руки. Должно быть, пришли к согласию.

– Это Фатум, он работает тут больше десяти лет и присмотрит за тобой, пока меня не будет… папа с ним раньше дружил.

А потом Драгоций отошел к обрывистому берегу и выпускал в воздух белую полоску дыма. На Василису он даже не взглянул, хотя девушка подошла почти вплотную. ЧарДольская какое-то время следила, как его губы смыкаются вокруг сигареты, а потом изгибаются. Это завораживало.

– Хочешь? – он протянул ей недокуренную сигарету.

– Разве хорошие девушки курят? – усмехнулась Василиса, забирая ее и делая слабую затяжку. В груди все закололо. – Нормально… у Норта были тяжелее.

Она вернула сигарету и поплотнее закуталась в шарф.

– Не знаю, спрошу, как встречу кого-то из них, – Драгоций стряхнул ногтем пепел, – хотя это вряд ли…

– Может останешься?

Фэш закашлялся, хотя до этого даже не морщился. Секунду он восстанавливал дыхание, а потом с чувством запульнул окурок в черное море. Красная искорка растаяла в темноте.

– А ты попробуй, Огнева, – Драгоций по-мальчишески усмехнулся ей, – попробуй сделать так, чтобы я точно вернулся не смотря ни на что…

Его губы изогнулись в подначивающей улыбке, а весь вид источал такую провокацию, что до одури хотелось повестись на нее. Василиса качнулась на мысках, заваливаясь все сильнее.

– Ты вернешься, – сказала она, разглядывая море, – знаешь почему?

Фэш ничего не ответил.

– Потому что любишь меня.

Драгоций не успел раскрыть рта, как Василиса со смехом притянула его к себе и поцеловала. Ей не нужен был его ответ, чтобы знать: все ее слова – правда. Фэш запустил руку в карман ее пальто, а потом также быстро вынул ее – Василиса даже понять ничего не успела.

– До встречи, Огнева.

– Береги себя, Драгоций… что? Теперь моя очередь так говорить, – Василиса замахала рукой, следя, как Фэш заводит машину, мигает на прощанье фарами, а потом уносится в ночную даль.

Василиса следила за ним, пока две светящиеся точки не скрылись, а потом поплелась к безмолвному маяку. Стало до ужаса тоскливо.

Вблизи маяк выглядел обшарпанным и обтрепанным, как будто само море хотело сломить его, насылая ветра, бури и чаек. Особенно чаек, так как вся штукатурка была усеяна пятнами их помета. Василиса села на убитую лавку.

– Ну что? Бросил тебя, – кряхтя, к ней подсел этот дед. Вблизи было видно, что зубов у него почти нет, а изо рта веет кислятиной и брагой.

– Он вернется.

Старик кивнул и принес ей шерстяной клетчатый плед. Стало тепло. Василиса замоталась в него и решила, что не слезет с этой лавки до самого приезда Фэша. Впереди ее ждала долгая ночь.

– Нравится вам тут? – спросила ЧарДольская, когда нервы совсем изгрызли ее.

– А? Да, привык уже за столько-то лет. А тебе как?

– Скверное место. Простите.

– За что же? Это правда… но тут не так уж и плохо, когда привыкаешь.

– Я не хочу привыкать.

Василиса прикрыла глаза, и тут что-то взвилось в ней. Она, словно провела ладонью по мутному стеклу, стирая налет, и увидела, как проносится мир за окном. А она застыла тут, вдалеке от всего… Девушка вскинулась, рука сама сжалась в кулак так, что ногти впились в кожу.

– Если я сейчас не поеду, то больше никогда его не увижу, – тихо сказала девушка.

– Что, милая? – старик наклонился к ней.

– Мне надо к Фэшу. Я… я знаю, что надо. Боги, что я вообще здесь делаю!

Смотритель прищурил блеклые глаза и стал похож на огромного усатого сома.

– Где тут ближайшая остановка? Или такси… – Василиса еще не знала, куда ей ехать. Но она точно знала, что ехать надо.

– Нет тут остановок, милая… да и машины не ездют, лет эдак шесть… а что, сильно надо? До утра никак не потерпеть?

ЧарДольская мотнула головой. Нет, до утра ждать нельзя… надо сейчас.

– Куда он поехал? Он вам говорил? Пожалуйста…

Старик молчал, и Василиса чуть не взвыла от бессилия.

– Если вы будете молчать, то я встану и просто пойду вперед. И буду идти по той дороге до самого утра.

Она уже прикинула, сколько отсюда брести пешком. Когда они проезжали по серпантину, то не видели никаких жилых построек, это ей хорошо запомнилось. Но в темноте можно чего и не углядеть.

– Ох, молодые… вечно вы сначала наделаете, а потом уже мозгами пораскинете, что да как. Ладно, отвезу я тебя на своей жестянке, если не заглохнет старуха. Ну что ты? Не плачь, такая красавица да в слезы.

Василиса протерла глаза и улыбнулась. Она, шмыгнув носом, подняла взгляд на небо. Только бы он ее дождался, только бы не опоздать…

Потрепанная и пережившая не один ремонт машинка катилась в гору еле-еле. Она натужно гремела мотором на каждом холмике, а потом выпускала пару выхлопов. Василиса уже раз пять приписала ей преждевременную кончину, но эта старушка была в ладах с удачей и каждый раз выторговывала себе отсрочку. Они медленно продвигались вперед.

Впереди что-то виднелось. Василиса напрягла глаза, всматриваясь в неясные силуэты, и тут ее пробил озноб. Мост. Тот самый мост, где все началось.

– Все, все, тормозите, – ЧарДольская чуть не открыла дверцу на ходу, когда увидела припаркованную машину Фэша. Она встретило ее мертвыми глазницами выключенных фар. – Дальше я сама.

– Точно, милая? Тут пустовато, – старик оглядел заброшенную стройку, – может подождать тебя?

– Нет, – девушка резко мотнула головой, – нет, спасибо. Дальше я сама.

В этот раз тишина вокруг ее не испугала. Напротив, Василиса бежала, почти задыхаясь. Ее тело было похоже на пружину, которую слишком туго скрутили и разом отпустили. В голове бурлил целый котел мыслей, а сердце оглушительно билось.

– Боги, я почти. Почти рядом, – Василиса пробежала по знакомой тропинкой, не веря, что когда-то боялась по ней идти. Какая она была дура.

На самой стройке все осталось по-прежнему. Но ни Фэша, ни кого-то еще видно не было, а значит, искать их надо было на мосту. Василиса задрала голову, но в темноте увидела лишь силуэты конструкций. Надо как-то забраться наверх.