Текст книги "О чем молчит город (СИ)"

Автор книги: Грейзе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Уйди! – он грубо оттолкнул руки сестры, от чего сам неловко завалился, – я не звал тебя! Проваливай к черту, а еще лучше к Драгоцию…

Девушка продолжала пялиться на него с таким всепрощающим пониманием, что становилось тошно.

– Так ты устроил все это из-за Фэша? Норт… он… ты ничего о нем не знаешь.

– Зато ты знаешь все! – Огнев не выдержал и дернул сестру на себя. Она свалилась прямо на осколки, не ожидая подобного.

Василиса болезненно поморщилась, стараясь привстать. Ее волосы разметались по полу, а в глазах впервые показался страх. И именно он, как спирт, вылился на Норта, разжигая злобу еще сильнее. Огнев вдруг представил, как Василиса также валялась перед Фэшем, а тот не спеша разглядывал ее.

– Норт… что с тобой, – девушка стала отползать, – Господи, я просто задержалась на работе, а потом услышала шум… Норт…

Огнев почти не вслушивался в ее лепет. Он пропустил сквозь пальцы рыжую прядь, оказавшуюся такой гладкой… и вся она, испуганная, дрожащая… именно такой он очень давно хотел ее увидеть.

– Брат! – Василиса всхлипнула.

И этот простой звук ударил по Огневу пощечиной. Он секунду таращился на девушку, сжавшуюся в комок, а потом опустил руку, с таким ужасом, словно она принадлежала кому-то другому.

Они молчали. Василиса мелко тряслась, и из нее вылетали тихие всхлипы. Норт застыл изваянием. Ему вдруг стало так тошно, словно в рот забилась стая дохлых мышей и сейчас медленно копошилась у него в кишках.

Василиса постаралась встать, но ее штормило. В итоге девушка снова упала, поскользнувшись на каком-то обломке. Упала и разрыдалась. Норт не мог припомнить, когда последний раз видел ее слезы… пожалуй, в том подвале, где им пришлось надавить на ее дружка.

– Василис, – Огнев несмело коснулся ее плеча, ожидая, что она отшатнется.

Но вместо этого девушка уткнулась ему в грудь, а потом и вовсе обмякла, похожая на кусок глины: вот я вся, лепи из меня, что хочешь. Норт перестал дышать. Он только и мог, что сжимать это трясущееся тело, пока что-то мокрое не скатилось и по его щеке.

– Скажи что-нибудь, – тихо попросил он, когда Василиса затихла.

– Лучше ты скажи. Что это было?

Норт нашел ее лицо. Оно было все красным и опухшим, с размазанной тушью и помадой. Почему-то он вспомнил о матери.

– Я понял, что все кончилось. Для нас… все изменится.

– Знаешь, один человек сказал мне… единственное, за что в этом мире стоит бороться – твоя семья. Хочется верить, он знал, о чем говорит.

Василиса всхлипнула в последний раз, стекая вниз. Теперь ее голова лежала у него на животе. А вокруг них все было перевернуто, кроме холодного стола из камня.

– Так похоже на отца…

– Да, этот человек похож на отца… иногда, мне кажется, даже слишком.

Норт с интересом посмотрел на нее.

– Я его знаю?

– Ты? – девушка чуть напряглась, но потом вновь расслабилась, – нет. Ты его совсем не знаешь. Его никто не знает.

Они еще полежали друг на друге, время от времени давясь судорожными вздохами. На часах давно миновала полночь. Завтра здесь будут новые люди, а пока старые оплакивали это место.

– Василис… можно вопрос?

– М-м?

– Драгоций – тоже твоя семья?

Девушка молчала достаточно долго, чтобы перестать ждать ответа.

– Знаешь… в моей жизни был один случай, когда я должна была выбрать – он или вы. Мне кажется, я тогда крупно прогадала.

Норту показалось, что глаза сестры окрасились в льдисто-голубой, но наваждение быстро ушло. Василиса взяла его руку, оторвала часть белой шторы и принялась наскоро заматывать ее. Больше они не говорили.

========== Глава 33. Василиса ==========

«Совет директоров принял решение назначить временного руководителя из-за обострения кризисной ситуации и утраты доверия…».

Василиса читала этот сухой, наполненный сочащимся холодом, текст. Он был написан так, словно его составлял кусок металла – ни одного намека на чувства, просто факты. И они резали лучше любых злостных оскорблений.

«В связи с этим госпожа Мортинова, одна из главных учредителей и акционеров ЗолМеха, стала инициатором назначения на эту должность внешнего управленца на временной основе, пока дело господина Огнева не будет решено».

Сегодня первый день, когда Фэш должен будет войти в ЗолМех, чтобы сделать его своим. Когда Драгоций пройдет через главный вход не как гость, а как хозяин. Теперь это она, Василиса, гость. И скорее всего нежеланный. Вот так просто родные стены стали чужими.

Девушка медленно сложила газету с опубликованным заявлением и порвала ровно так, чтобы растащить лицо Мортинвой на две половины. А потом еще раз и еще. Теперь у нее в руках было десятки Елен – все они полетели на захламленный пол.

ЧарДольская продолжала сидеть в кабинете отца. Она никуда не ушла с прошлой ночи, хотя Норт пытался увести ее. Сам братец знатно побледнел, стоило девушке предложить дождаться Драгоция вместе. Ну что же, он всегда был трусоватым.

Василиса развлекала себя, представляя реакцию Драгоция.

Вот он входит, переступает порог своего будущего кабинета – своей вотчины, а тут все вверх дном. А в разодранном кресле, закинув обе ноги на стол, сидит она, одна из Огневых. И улыбается.

Черт возьми, либо они помирятся прямо на этом столе, либо крупно разругаются. Но точно будет весело.

ЧарДольская тихо рассмеялась, напомнив себе помешанную. В глаза бросились чернеющие на полу капли засохшей крови, и вот же они на осколках, и даже чуть на одежде. Как будто здесь кого-то резали, после чего тело успели спрятать, а прибраться забыли.

– Мисс… Василиса, что вы здесь делаете? – в проеме показалась Инга. – О! Черт! Что здесь… вы должны уйти… быстро… господин Драгоций скоро будет здесь.

Василиса лениво осмотрела свою бывшую секретаршу. На ней была блузка фуксии с вырезом, оголяющим половину груди. Так встречают кого угодно, но только не будущее начальство. Господин Драгоций… как звучит-то.

– Да? Я и не знала, ну пускай приходит.

– Вы должны уйти. Немедленно, – девушка постаралась выглядеть жесткой, но вышло нелепо. Василиса даже головы не повернула.

– Я все еще числюсь здесь главой контактной группы. А значит, имею полное право дожидаться своего начальника у него в кабинете для обсуждения важных вопросов сотрудничества и развития отношений.

На последних двух словах Инга побледнела еще сильнее, и вся ее мимика напомнила Василисе о маленьком хищном зверьке.

– Ну что же… тогда я позову госпожу Мортинову. И она выдворит вас вон. До прихода Драгоция. Или вы уйдете сами, прямо сейчас.

– Видишь, там капли крови на полу… их действительно надо бы стереть. Так что вместе с Мортиновой позови уборщицу. Или сходи за тряпкой и займись ими сама.

Инга исчезла тут же. Василиса откинулась на сломанную спинку и улыбнулась. Вот же, ей даже захотелось, чтобы Елена нагрянула сюда… И тогда бы ЧарДольская прямо на глазах этой змеюки разлила по полу остатки виски. Хотя его жалко, оно и в правду коллекционное.

Прошло время, но ни уборщицы, ни Елены так и не появилось. ЧарДольская успела взгрустнуть, вновь повеселеть, а потом и вовсе надолго залипнуть в одну точку. Она раньше не видела, какие тут красивые обои: все ребристые, оплетенные какими-то ядовитыми лианами с цветами-переростками. Такие, наверное, едят насекомых или даже маленьких птиц… интересно, отец выбрал их сам, или это мама? Пожалуй, второе. Лисса любила все странное и…

– … я вам говорю, что пыталась сделать все от меня зависящее, но эта стер… мисс Чардольская отказалась что-либо объяснять. Она ранила меня. Там весь кабинет в крови, – бессвязный лепет раздался прямо под дверью, – но лучше сами посмотрите, господин Драгоций.

Василиса застыла. Ей вдруг стало страшно.

Дверь открылась. Внутрь вошел Фэш и Инга, семенящая за ним побитой собакой. Рука девушки, действительно, была перевязана аж до самого локтя, будто ее пытались оторвать с суставом.

Драгоций замер на пороге. На нем была рубашка, пиджак и до блеска начищенные ботинки. На Василисе же – измятый, грязный свитер, порванные джинсы и носки (обувь она сняла). И вокруг все лежало в руинах и пыли.

– Вот! Вот, я вас предупреждала. Вот пятно, – Инга ткнула бордовый кружок на ковре. – Вызвать охрану?.. Господин Драгоций… вы слышите меня?

Их разделяло чуть больше трех метров, но Василиса даже отсюда видела, как плотно сжаты его челюсти, как устало блестят глаза… а эта дура все трещала и трещала ему на уши, будто ничего из этого не замечала, хотя Фэш стоял в сантиметрах двадцати от нее.

ЧарДольской захотелось сделать что угодно, лишь бы она замолчала и перестала горланить. Ей стало совестно перед Драгоцием, как будто ему и без нее мало достается.

– Я готова написать по собственному желанию. Или по статье за порчу имущества, – Василиса потупила взгляд.

– Выйдите из моего кабинета, – холодно сказал Фэш.

ЧарДольская уже хотела подняться, как Драгоций развернулся к скалящейся Инге.

– Немедленно. И пишите по собственному желанию. Отрабатывать срок не нужно. Отступные вам начислят в полтора оклада.

Инга сначала не могла понять, что произошло и почему все смотрят на нее. А потом вся сжалась, как проколотый шарик, и уставилась на ЧарДольскую с такой ненавистью, словно это она уволила ее минутой раннее.

– Вы уверены… я прекрасно выполняю свою работу… и была тут с самого основания. Мне не так просто найти замену.

– Знаете, кажется, я уже нашел, – Фэш улыбнулся, показав ямочки. Обычно после такого все женщины млели, но сейчас в его мимике было что-то хищное, – и она справится в стократ лучше.

Инга вылетела из кабинета, громко стуча каблуками на весь этаж. Зная ее поганый характер, Василиса была уверена – девушка побежала всем трепать, какой козел их новый начальник и каким лапочкой был прошлый. Ну и черт с ней. Сейчас ее намного больше заботил Драгоций.

Фэш медленно обошел остатки тумбы, перешагнул через ножку кресла и замер прямо перед Василисой, облокотившись на черный мрамор стола. Он очень долго вглядывался ей в лицо.

– Ты что, плакала?

Девушка потерла все еще красные глаза.

– Нет. Я просто громила тут все, пока тебя не было. Я не плакала.

– И эту тумбу весом с тебя ты тоже громила? И эти вмятины в обивке тоже от тебя? И, – Фэш аккуратно взял ее лицо, – у тебя ссадина на щеке.

Василиса дотронулась до кожи – там действительно была ссадина. Странно, раньше она ее не замечала.

– Тебя… тебе пытались навредить?

Драгоций смотрел так пристально, словно хотел залезть ей в мысли.

– Не надо. Не думай об этом сейчас, когда такой день. Все хорошо, честно. Я… просто хотела поздравить тебя. И все, я уже ухожу. Прости за этот погром.

Странно, вышло все совсем не так, как представлялось в начале. Они просто говорили и смотрели друг на друга так, словно этот мир крепко достал обоих. Жаль, что миру крепко плевать на то, как и кто на него смотрит.

Фэш не убрал руки с ее щеки, а слегка надавил. По коже прошлась волна мурашек, но даже они были какими-то вялыми. Драгоций провел по скуле, задевая еще какую-то мелкую царапину, погладил подбородок, так в детстве делал отец, если Василиса вела себя хорошо и слушалась маму.

– Я не хочу, чтобы ты уходила и оставляла меня тут одного.

ЧарДольская подняла на Фэша затравленный взгляд олененка, но ничего не добилась. Драгоций продолжал возвышаться над ней.

– У тебя будет Елена, и кто-нибудь из твоих… и вообще половина штата уже молится на тебя. Ты здесь почти любимчик, Драгоций.

Фэш печально усмехнулся, опуская руку. Девушка заметила сетку морщин у него на лбу. Ей мучительно захотелось обнять его, прижать к себе и не отпускать.

– Ты Огнева. И не должна так просто сдаваться. Ты, дочь Нортона, в конце-то концов. И я… черт, я не верю, что ты уйдешь, оставив мне все это. Ты ведь, – он вдруг схватил ее за плечи и несильно встряхнул, – ты всегда казалась мне очень…

Он резко замолчал и чуть отпустил ее, будто опомнившись. В голубых глазах проскользнула растерянность, но Фэш яростно тряхнул головой.

– Очень, какой? – завороженно переспросила Василиса.

– Смелой… мне кажется, в этом мире нет того, против кого бы ты не побоялась пойти. Дядя, Нортон, Елена, даже тот бедолага из суда, – Фэш улыбнулся, – ну и я… ты так часто бесишь меня, Огнева… честно, порой ты просто невыносима, но почему-то мне все время хочется еще.

ЧарДольская почувствовала, как все внутри тяжелеет, будто намокшая вата и хочется прокашляться. Драгоций рассматривал ее, словно приколотую бабочку на страницах альбома, вдумчиво и жадно. И от этого взгляда в голове стелился ядовитый туман.

– И кем я здесь буду? Кем ты хочешь меня видеть? – не своим голосом спросила она.

– Своей личной помощницей, консультантом, правой рукой, называй, как хочешь… – Фэш замялся, словно сам почувствовал двоякость своих слов. Он небрежно улыбнулся и сделал шаг в сторону, как будто его заинтересовала покосившийся календарь на стене.

Василиса прекрасно знала, как она хочет называться… но вряд ли с такого стоит возобновлять их сотрудничество.

– И с чего мне начать свой рабочий день, господин Драгоций? – усмехнулась она.

– Начни с того, чтобы никогда не обращаться ко мне так. Для тебя я – Фэш. Хотя… – он сделал вид, что задумался, – нет, оставим для девочек с ресепшена.

ЧарДольская фыркнула, чувствуя, как в уголках рта прячется улыбка.

– Кхм… Фэш, у вас в кабинете кто-то учинил страшный бардак и, кажется, совершил убийство. Добро пожаловать в ЗолМех. Мы вас уже любим.

Драгоций не выдержал и закатил глаза, а потом остро взглянул на улыбающуюся девушку. Любим. Она правда так сказала.

========== Глава 34. Дейла ==========

Дейла Огнева переступила порог своего нового дома, молясь, чтобы ей хватило времени закрыться в спальне и не встретиться с ним. Очень тихо девушка сняла пальто, ботинки (от сапог она давно отказалась, так как снимать их было дольше), потом прокралась по коридору. Впереди показалась темная дверь. Сердце болезненно сжалось, так близко… еще шагов двадцать – и ее никто не тронет, хотя бы сегодня.

Дейла не знала, откуда у нее взялась эта бредовая идея, что Марк не осмелится идти за ней в спальню. Наверное, ей просто остро хотелось верить во что-то, в какое-то подобие защиты.

– Чего застыла?

Огнева чуть не расплакалась. Ляхтич всегда выходил к ней, как будто был гончей и чувствовал приближение раненого зверя.

– Ты сегодня поздно…

Дейла развернулась к нему прямо так, в неснятом шарфе и с перепутанными от ветра волосами.

– Прости, – она быстро усвоила, что за любой свой шаг, не устроивший Марка, лучше сразу извиниться, – я засиделась на работе и устала.

– Работе? Я же сказал тебе уволиться из ЗолМеха к черту. Ты больше там не появишься, особенно когда главой стал Драгоций…. Или ты за этим туда и бегала, – черные глаза Ляхтича стали еще чернее, – понравилось, как он довез тебя, родная?

– Марк, прошу тебя… – Дейла ущипнула ладонь, чтобы подавить всхлип. Истерик ее муж не переносил, и скорее просто зарядит несильную пощечину. – Там же моя семья. Я ездила к ним.

– Ну и? Как поживают остатки Огневых? Ты передала им привет от зятя?

Он сузил свои насмешливые глаза, и девушку захлестнула волна злости. Она вдруг отчетливо представила, как Марк корчится на ковре. Как все слова застревают у него в глотке, а вместо них валит густая белая пена. И так пока Ляхтич не начнет задыхаться, царапать лицо и звать на помощь. Тогда бы Дейла присела рядом с ним на корточки, задрала ему голову и жадно бы вглядывалась, как дорогой супруг умирает у ее ног.

Стало капельку легче.

– Я задал тебе вопрос.

– Нет, я не передавала привета, – и пока он не успел осмыслить ее слова, Дейла шмыгнула в ванную, затворяя за собой дверь.

Кран с водой заработал на полную – так можно хоть немного заглушить звуки из коридора. Огнева растерла лицо до красноты, смывая макияж и, казалось, слой кожи. О, как часто ей теперь хотелось содрать с себя кожу и надеть новую – чистую, нетронутую, гладкую… не пахнущую им.

Она по привычке потянулась за флаконом с лекарством, но лишь тихо выругалась: сумка осталась в прихожей. А Дейле отчаянно требовалась хотя бы одна таблетка, по-другому, целый вечер наедине с Марком не пережить. Боже… как так вышло. Как она дошла до такого, как позволила так обращаться с собой…

– Эй, ты там решила утопиться?.. Дейла…

В дверь ударило что-то тяжелое – Огнева поежилась, узнав по звуку, кулак Марка.

– Н-нет, сейчас выйду… просто я намочила платье. Сейчас высохнет и выйду.

– Можешь выйти и вовсе без него!

Дейла притворилась, что не расслышала. Ее взгляд мимолетно задел полку с гелями и шампунями, если их выпить… нет, Огнева не хотела капать пеной под ноги Марку, во всяком случае пока.

– Чудо, как быстро ты управилась, – Ляхтич оглядел ее довольным взглядом, от которого все внутри слиплось, – пойдем, в последнее время у нас так мало общих вечеров, я даже соскучился. Все эта работа… Знаешь, Астрагор уже пару раз намекнул, что скоро свалит и оставит мне…

Дейла выдохнула, теперь главное, затаив дыхание слушать и вовремя задавать вопросы – тогда Марк увлечется похвальбой в свою честь и забудет о жене.

– … а еще я хотел извиниться пред тобой.

Огневой, наверное, послышалось. Наверное, он сказал «излиться» или «свинтиться». Девушка затравлено посмотрела на мужа.

– Да, дорогая… все-таки тебя нельзя было тогда отпускать с Драгоцием… я что-то перебрал лишнего, а ты могла бы возразить мне. Есть у тебя голос или нет. Я же не на овце женился, в самом деле. Почему ты молчала? Или сама хотела переспать с ним? Дейла, – Марк взял ее лицо, грубо сжав его, – признайся, у вас с Драгоцием было что-то?

– Н-нет… нет… честно, отпусти, – Огнева задышала часто. Черт, если он не поверит ей, то одной таблетки на вечер не хватит… и трех не хватит, – он просто отвез меня… там была Василиса. Он был с ней.

Марк отпустил ее. В его взгляде промелькнуло что-то… Дейла не смогла разобрать, поняла только одно – ее муж в бешенстве.

– Твоя младшая сестренка, говоришь… все еще с ним.

– Он сделал ее своей личной помощницей… и теперь они повсюду вместе, ходят, смеются… счастливы.

Да, Дейла Огнева так завидовала своей сестре, что почти ненавидела ее сейчас. Она была где-то там, далеко, за пределами этой квартиры, этого дома, где-то в безопасности и скорее всего даже не вспоминала о ней. А рядом был Драгоций, готовый разорвать за нее, защитить, прикрыть… Дейла все же всхлипнула, заслужив сердитый взгляд Ляхтича.

– Хм… знаешь, у нас, супругов, не должно быть секретов. Пойдем, пора тебе кое-что узнать.

Марк отвел ее в их общую спальню. Казалось, тут даже стены готовы были вцепиться в Дейлу и трепать ее, пока девушка не превратится в безмолвную куклу. О, сколько раз Огнева так делала, попадая сюда. Просто выпадала из реальности, заставляя тело коченеть и становиться глухим ко всему. Сколько раз она лежала, уставившись в потолок и не замечая ничего вокруг.

– Ну что, присаживайся. И достань свой свадебный подарок, – Марк лег на огромную кровать.

Дейла послушно подошла к личной тумбочке, где хранилась всякая женская дребедень. О да, это был еще один вид изощренных пыток, которые придумал Ляхтич. Огнева стала медленно копаться в ящике, молясь, чтобы рука не нащупала маленький круглый диск. Чтобы он исчез, провалился, просто перестал существовать. Но она всегда находила его.

И вот сейчас этот диск снова в ее руке. Лежит, синий и ребристый, такой холодный. Дейла всегда в этот момент представляла, как сжимает пальцы и устройство крошится у нее в руке. Как все осколки летят на одеяло, а Марк безмолвно пытается подобрать их. Но Огнева никогда так не сделает.

– Меня очень забавляет твое лицо. Ты так смотришь на этот кружок, словно хочешь съесть его… или сломать. Дейла, это же наследие твоего отца, оно не должно погибнуть. К тому же, оно сделало тебя самой счастливой женщиной на свете, верно, дорогая? Ты должна молиться на него.

Дейла затряслась. Как же она успела возненавидеть «наследие отца», почти также как и себя, поверившую Марку. На ребристой грани была надпись, клеймящая этот диск собственностью Огневых. А Дейла – Огнева. Значит, диск находится в этой квартире на законных основаниях.

Наверное, будь в ней чуть больше смелости, она бы что-нибудь придумала.

– Что ты хотел сказать?

– Знаешь, что у тебя в руке?

Дейла поморщилась. Нет, она не знала. Девушка ничего не знала об этом кружке, кроме того, что он разрушил ей жизнь.

– Это седьмой ключ. Точнее половина от него. Именно из-за него сел твой отец, когда взломал систему Лазаревых и достал оттуда его код. А я потом рассказал об этом Астрагору, чтобы Нортон не мешался нам.

Перед глазами на миг стало темно, как будто разум выключился, оставляя только глухую ярость. Огнева с придушенным стоном кинулась на Ляхтича. Она почти замахнулась, чтобы дать ему пощечину, как ее руку скрутило. Марк больно вдавил ее в матрас, навалившись сверху и продолжая шептать в самое ухо.

– Да, этот ключ самый ценный из всех. Если две половины соединяться, то можно будет начертить «крест», вирус, который пожрет все оставшиеся ключи. Уничтожит все системы города, заставит замолчать его…

Дейла брыкнулась, сумев зарядить Ляхтичу макушкой по подбородку. Он взвыл, после чего грубо встряхнул ее. Из глаз потекли слезы.

– Остынь, дорогая. А то я захочу, чтобы в постели ты была такой же горячей.

– Ненавижу, – тихо прошипела Дейла, – ненавижу тебя! Слышишь? Я…

Марк дал ей пощечину. Несильную, но хлесткую.

– Помолчи, я еще не закончил. Так вот, эта половина сделает меня главой Змиулана, а целый ключ – бросит к ногам весь город. Скажи, ты бы хотела стать женой мэра Астраграда?

Дейла уставилась на него так, что никакой ответ не понадобился. Она бы хотела стать женой заключенного. Или вдовой…

– Ну и чудно. Фэш сказал мне, что Зубок у Мортиновой… но чем больше я думаю над этим, тем сомнительнее становится. Эта женщина бы уже давно воспользовалась им, попади он к ней в руки.

Марк не спеша убрал прядь ее волос, чтобы те не закрывали зеленых глаз. Теперь Огнева лежала под ним, все равно что обнаженная.

– Смотри, – он показал ей изображение на телефоне. Маленький черный кинжал, похожий на брелок… Черный кинжал… Черный… – Видела такой?

Дейла сцепила зубы, чтобы не зарычать. Конечно, узнала. Марк жадно глядел на нее и улыбался так, словно научился читать мысли.

– Н-нет. Не узнаю.

– Дейла, помнишь, никаких секретов… – Ляхтич поднес прядь ее волос к губам, оставляя невесомый поцелуй, – ты очень красивая… очень. Такая хрупкая, тонкая… надломленная. Как думаешь, кому еще из Драгоциев понравится?

Огнева замерла, словно ее окунули в густой сироп.

– Может, Войту? Хотя вряд ли он будет столь нежен, как я, твой муж. Или Рэту? Этот даже похож на Фэша, тебе, должно быть, будет приятно. А еще есть…

– Василиса, – девушка опустила голову, – он у нее. Фэш Драгоций вернул ей ключ.

Дейла Огнева почувствовала, как что-то внутри разлетелось окончательно, оставляя после себя лишь пепел. Почему-то вспомнилась старая сказка отца про Эфларуса и Расколотый замок и тихий шепот в конце.

– Умница. Сегодня можешь поспать у себя. А я пока займусь важными делами… как думаешь, Фэш Драгоций обрадуется мне завтра? Я хочу вернуть ему одно предложение.

========== Глава 35. Фэш ==========

Василиса сидела, облокотившись о край стола так, что край юбки был чуть задран и виднелась острая коленка. Это походило на своеобразное испытание. Фэш вчитывался в документы, но то и дело его взгляд скользил по ноге девушки.

– Мне звонила Дейла. Два раза, – Василиса листала ленту новостей, – видимо, опять поссорилась с Нортом.

– Не хочешь перезвонить?

– Нет, они у меня уже вот здесь, – девушка провела ладонью по горлу, а потом повернулась к окну.

Драгоций лениво проследил за ее взглядом. Сегодня был страшный буран, и белые хлопья размером с перепелиное яйцо липли к стеклу. Фэшу отчего-то стало не по себе, словно там, в холодном морозном воздухе мелькнуло знакомое, неприятное лицо. Драгоций прищурился, но, конечно, ничего, кроме снега не разглядел.

– Фэш, – по тону Василисы стало ясно, близится серьезный разговор, – мне написала Лисса, это моя мама.

– Я знаю, кто твои родители.

– Ну вот… представляешь, она сказала, что нашла кое-что… о твоей семье. И это на многое может открыть глаза…

Драгоций ненавидел, если кто-то посторонний лез ему в душу. В ее самый сокровенный угол, где бережно хранились воспоминания о бесценном времени, о детстве. Они всегда принадлежали только ему и Захарре, ну еще отчасти Огневой. О последнем Фэш успел уже пару раз пожалеть.

– И как это касается твоей матери?

Василиса медлила. На ее лбу выступили морщины, будто она пыталась доказать в уме теоремы о сжатии пространства, не меньше.

– Лисса журналист. И пишет правду о том, что забыли слишком рано. Это ее работа.

Девушка мигом перестала мять край юбки, с вызовом взглянув на Фэша. В электрическом свете ее рыжие волосы блеснули кровавой медью.

– И то, что случилось в Драгшире, должно быть услышано. Ты сам это знаешь.

– И что там случилось? Расскажи мне. Кажется, все вокруг знают о моих родителях больше меня. И всех просто распирает от желания поделиться этим.

– Сам прочтешь. Я просто… не хотела, чтобы статья была для тебя неожиданностью.

Василиса оттолкнулась от стола, взяла пару папок и уже направилась к выходу, как Фэш резко схватил ее за руку и притянул к себе. Документы чуть не полетели на пол, а ЧарДольская судорожно втянула воздух через сжатые зубы. Выглядела она не то злой, не то напуганной. Конечно, Драгоций еще ни разу не позволял себе подобного в отношениях с ней.

Но сейчас Василиса крепко досадила ему.

– Это все ты? Ты ей рассказала? – Фэш слишком сильно сжал тонкое запястье, и девушка поморщилась. Пришлось чуть ослабить хватку. – Зачем? Почему ты уже не оставишь мое прошлое в покое, Василис? Мне не нравится, когда кто-то лезет под кожу. От тебя я это терплю, сам не знаю почему… но от других не стану.

ЧарДольская покраснела, и ее ноздри гневно затрепыхались. Драгоцию показалось, что сейчас его пошлют. Или расплачутся. Черт, уж лучше первое, с этим он уже знает, что делать.

– Отпусти меня. Мне больно.

Фэш послушался, хотя и с неохотой. Ему казалось, девушка не до конца поняла серьезность его слов и думает, что и сейчас сможет поступить по-своему. Василиса, будто в подтверждение, вскинула подбородок.

– Это касается не только тебя, Драгоций. Пора уже понять, что в этом мире у нас нет ничего личного и любую тайну можно вытащить из человека, поставить его на стульчик и заставить рассказать о ней на потеху, – в синих глазах зарождалась буря, – и это…

– Ты сейчас себя жалеешь?

– Я не… возможно, – Василиса выдохнула, – но просто пойми, от этого не умирают. Это все равно, что пустить кровь. Потом, когда все зарастет, станет даже легче.

Фэш подумал, что у него нет столько крови.

– Ты скажешь матери, чтобы она оставила мою семье в покое. Василис… – он не стал продолжать, но девушка уловила суть. Второй раз ее не простят.

Секунду ЧарДольская ничего не говорила, отчаянно сцепив челюсти и, видимо, сражаясь сама с собой. Конечно, Фэш догадывался, зачем нужна эта статья. Вряд ли тут дело только в светлой памяти родителей. И от этого Драгоций злился только больше.

– Хорошо. Как скажешь, – ее голос прозвучал совсем пусто, – сегодня же напишу Лиссе.

Фэш кивнул, хотя неприятный осадок скребся внутри. Ну что же, может, Василису это чему-нибудь научит и она перестанет докапываться до него. Тогда ничто не помешает им вновь сблизиться… Драгоций еще раз посмотрел на худые ноги девушки, но те уже не манили так сильно.

– Я, кстати, принесла тебе часы, сейчас, – Василиса заглянула к себе в сумку, – там еще был свитер, но его обгадила Искра, поэтому он в химчистке.

Фэш усмехнулся, возвращая себе на запястье приятную, знакомую тяжесть. Эти часы из платины – давний подарок Маришки, и он так и не нашел им замену.

– Признайся, это ты ее подговорила?

Василиса посмотрела с недоумением, но потом расплылась в улыбке. Фэш почувствовал, как оттаивает и уже почти не злится. Иногда ему становилось не по себе от того, как просто эта девушка лепит из него все, что захочет… с Резниковой такого не было.

– Ой, мне пришло сообщение от Риты, новой девочки на ресепшене… ты назначил встречу? – Василиса прикусила губу, хмуро уставившись в телефон, – с Ляхтичем?!

– Подожди, дай сюда, – Фэш забрал себе телефон, – вот же… только его не хватало. Василис, иди выпей кофе.

– Не хочешь, чтобы он увидел меня?

Драгоций не счел нужным отвечать.

– Напиши, как вы закончите. И, – ЧарДольская застыла в дверях, переминаясь, – я беспокоюсь о Дейле. Вдруг он что скажет.

Фэш сухо кивнул, хотя беспокоился совсем о другой дочери Огнева и вовсе забыл о Дейле. Хорошо что, сегодня можно не сдерживаться и поговорить с Ляхтичем по душам. Губы чуть расползлись в улыбке, вот бы гаденыш начал нарываться и тогда бы Драгоций с радостью повторил недавний погром.

За окном раненым зверем продолжал метаться буран.

Когда Марк вошел в кабинет, Фэш сделал вид, что с головой сидит в работе вот уже несколько часов. Ляхтич не спеша осмотрел сменившуюся мебель, шаря взглядом так, будто искал тут фамильное золото Драгоциев.

– Смотрю, ты уже освоился и все поменял тут.

– Не люблю пользоваться чужим, – сказал Фэш, а потом мысленно скривился. Черт. Не стоило напоминать о том случае.

Черные глаза полыхнули совсем недобро.

– Ну-ну, я заметил, – Ляхтич сел в кресло, развалившись в нем, – знаешь, твои слова все никак не выходят у меня из головы. Все думаю и думаю…

Фэш мрачно наблюдал за Марком. Казалось, еще немного и его ноги окажутся на столе.

– … где ты мог меня подставить, – закончил Ляхтич, беззлобно улыбаясь.

– Можешь подумать над этим в другом месте. А потом расскажешь и мне.

– Нет, Драгоций. Ты ни капли не изменился… все такой же надменный гаденыш, который не может смириться с тем, что его уделали.

У Фэша напряглась челюсть, и все лицо неуловимо заострилось.

– Зачем ты здесь, Ляхтич? У меня нет времени слушать твое нытье.

Марк подался вперед так резко, что они чуть не столкнулись лбами. Драгоций от неожиданности немного отпрянул, но быстро взял себя в руки. Теперь черные глаза были так близко, что стала заметна радужка – такая же темная.

– Я знаю ваш секрет с младшей-Огневой, – смакуя слова, прошептал Ляхтич, – в нашей семье нет тайн друг от друга.

Астрагор мог бы им гордиться – Фэш сумел сохранить лицо. Хотя внутри все корчилось, будто облитое кислотой и липкий холодок прошелся вдоль позвонков. Драгоцию уже давно не было так… не по себе.

Оставалось надеяться, что Марк говорит о другом «секрете».

– Это никакой не секрет. Мисс ЧарДольская слишком ценный сотрудник, чтобы увольнять ее из-за личных мотивов.

Ляхтич тихо рассмеялся ему в лицо, не спуская своих неестественно черных глаз. Словно все время держа на прицеле.