Текст книги "Гробовщик. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Горан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)

Он, похоже, как и Бек, тоже избегал называть девушку по имени.

– Что же ты сейчас не пускаешь? Если, как ты говоришь, пропади я пропадом? – спросил Пыж.

– Так это для меня, – сказал Баркас и посмотрел в сторону Алеси.

– Себя не жалко, её пожалей, – добавил он, понизив голос.

– Ну, сейчас‑то меня спасать не придётся! – сказал Пыж.

– Уверен?

– Уверен! – упрямо набычился Пыж.

– А вот я – нет, – Баркас продолжал говорить спокойно и дружелюбно. – И не потому, что ты салага и в неприятности, как муха в мёд, влипаешь. А потому, что, когда мы первый раз шли, там не было никакого свечения.

Бек подскочил.

– Это точно?

– Абсолютно.

Пыж даже попятился назад, нашаривая на поясе кобуру.

– Ловушка?

– Скорее – приманка, – раздалось у него за спиной. Пыж вздрогнул, развернулся и выдохнул с облегчением.

– И охота вам ругаться? – продолжила подошедшая сзади Алеся. – Всю округу всполошили.

– Полей мне, – попросила она, протягивая Пыжу флягу с водой.

Тот с готовностью полил ей в собранные в горсть ладони, вернул флягу, потом указал на дальний ангар, но вопроса задать не успел.

– На дне океана обитает рыба‑удильщик, или, как его ещё называют – морской чёрт, – заговорила девушка. – У этой твари от верхнего плавника есть отросток со светящимся мешочком на конце. И когда любопытные рыбки подплывают к этому чуду, ведь на большой глубине свет – настоящее чудо… Так вот, когда они подплывают, их сжирают. Живьём. Я не знаю, что за «чёрт» сидит в том ангаре, но идти туда, как глупая рыбка на свет, по‑моему глупо.

Пыж покраснел, отвёл глаза.

Налетел ветер, недалёкий лес зашумел, заскрипел, зашатался. Далеко слева набухали фиолетовой серостью облака.

– Уходить надо, – сказал Бек. – Ты как?

Алеся, молча, кивнула.

Быстро собрались. Алеся снова пошла первой. Замыкал Пыж. Он на секунду задержался, глядя на ангар, могший стать для него смертельной ловушкой… Посмотрел вперёд: не видит ли кто?

Потом подхватил с земли обломок кирпича и изо всех сил запустил в сторону тёмного проёма, в котором всё ещё угадывалось золотистое свечение. Не добросил, конечно. Кирпич, ударившись об островок асфальта, брызнул в стороны осколками. И часть из них, похоже, попала в спящий «Трамплин». Чем ещё объяснить, что несколько обломков кирпича вдруг ускорились и, пулями влетели прямо в распахнутую дверь дальнего ангара? Секунда, две, потом – хлоп! И вот уже нет никакого проёма. Выход перекрыло что‑то вроде кирпичной стены, которая померцала, как горячий воздух над асфальтом в летний полдень, да и застыла, будто всегда здесь и была. Дверь в соседнем ангаре, просевшая и перекошенная, вдруг сдвинулась с места и, оставляя на земле глубокую борозду, поползла, распахиваясь шире. И уже внутри этого проёма замерцало золотистое сияние.

Пыж в полголоса выматерился, зябко повёл плечами и побежал догонять группу.

14. День второй. Пятница‑проказница (окончание)

Туча наползала не спеша, клубясь и сверкая молниями. Поэтому, когда она закрыла всё небо, и налетел первый шквал, все четверо уже сидели под надёжной защитой крытого слюдяной жестью крепкого кирпичного сарая на окраине Ольшанки.

И не просто сидели – обедали. Баркас приготовил на походном примусе восхитительное варево из трёх брикетов концентрата и банки тушёнки. Суп получился необыкновенно вкусным и сытным. Таким, после которого любого потянет в сон. Решили отдыхать парами. Пыж и Бек тут же разбредись по углам сарая. Один улёгся на грубо сколоченную скамейку, другой – на ворох каких‑то тряпок и, пару минут спустя, засопели в два носа.

Баркас, не спеша, погасил примус, вымыл дождевой водой котелок, вернул его в рюкзак Бека. Всё это время Алеся стояла снаружи, прислонившись спиной к стенке сарая, подставляла руки под струи дождя и улыбалась своим мыслям.

Баркас тоже вышел, стал рядом, закурил, выдувая дым в сторону.

– Ответишь, если я спрошу? – начал он.

– Смотря, что спросишь, – не поворачиваясь, сказала Алеся.

Она уже не улыбалась. Подумала и сказала:

– Три вопроса.

Теперь уже Баркас задумался.

– Зачем мы тебе? – наконец задал он первый вопрос.

– Я никого не держу, – ответила девушка, пожимая плечами.

– Но и без нас ты бы прекрасно обошлась.

– Как показала прошлая ночь – врядли.

Благодаря длинному языку Пыжа Баркас уже был в курсе ночного происшествия в Петриковичах.

– И ты не боишься, что кто‑нибудь из нас?.. – начал было Баркас, но, к своему удивлению, запнулся и как‑то неуверенно продолжил. – Тут народ грубый. Опять же под смертью каждый день. Вдруг захотят… Ну, в общем, попользоваться тобой. Силой.

– После того, как я вам жизнь спасла? – спросила Алеся насмешливо.

– Ты не думай, – стал оправдываться Баркас, злясь на себя. Как мальчишка, ей Богу! – Я добро помню. И долг отработаю. Но вот они… Или другие встретятся. Тут такие отморозки попадаются…

– Ну так ты меня, в случае чего, и защитишь. Ведь защитишь? – и снова в голосе девушки прозвучала насмешка.

– Да, – кивнул смущённый Баркас. Зачем он только начал этот разговор?

«Ты ещё покрасней, как прыщавый юнец!» – сказал он себе.

Полыхнула молния. Где‑то далеко проворчал что‑то неразборчивое гром. С крыши тянулись и тянулись тонкие ручейки дождевой воды.

– Ещё вопросы будут? – прервала его мысли Алеся.

– Зачем тебе Гробовщик? – задал Баркас второй вопрос.

– Он мне кое‑что обещал. И не выполнил обещание, – ответила Алеся.

– Он тебе что‑то должен? – обрадовался Баркас. – Так это мы запросто. Долги выбивать я умею…

– Это не он мне, а я ему должна, – оборвала его девушка. – Он мне жизнь спас. Мне и моему брату. А мы его бросили (об этом подробнее читайте в первой книге «Гробовщик» – автор ). Бросили, хотя он, наверное, лучший человек, из тех, что я видела на этой Земле.

Алеся виновато опустила голову. Сказала:

– Всё. Вечер ответов на вопросы закончился.

– Ты ответила только на два, – осторожно напомнил Баркас.

– Позже, – махнула девушка рукой. И с вымученной улыбкой добавила. – Буду должна.

На щеках её блестели слёзы. А может это были капли дождя.

– Можно тебя попросить? – вдруг спросила она.

– О чём? – спросил Баркас.

– Назови меня по имени.

Баркас отвел взгляд, мысленно костеря себя за это. Пробормотал:

– Ну, Алеся.

– Ещё раз, – потребовала девушка.

– Алеся, – уже твёрже сказал Баркас.

– Вот видишь, как просто, – улыбнулась девушка и ушла в сарай.

Минутой позже дверь снова заскрипела, и наружу вышел заспанный Бек. Закурил, закашлялся, сплюнул в лужу.

– Ты вот что, – сказал он тихо. – Я тут случайно услышал ваш разговор. Так что ты по поводу её даже и не думай. Убью.

– Ты про Алесю? – уточнил Баркас. Было как‑то странно произносить это имя вслух. Странно и… приятно.

Бек коротко кивнул.

– За собой смотри.

А в это время в сарае девушка поймала за руку только что проснувшегося Пыжа и спросила:

– Ты и в самом деле хотел вернуться, чтобы меня спасти?

Тот захлопал глазами, смущённо выдавил:

– Ну да.

И в ответ получил короткое:

– Спасибо.

15. День третий. Суббота. Привет от Кораблёва

Ночлег прошёл без происшествий. Дождь кончился после полуночи, небо очистилось, полная луна светила, как прожектор.

Дежурили двойками по очереди. Под утро Баркас не стал будить Алесю – пусть поспит, но девушка сама проснулась, развела на улице костёр и приготовила для всех завтрак.

Так что уже часов в восемь утра группа вышла из Ольшанки и двинулась в сторону Лубянки.

Когда‑то асфальтовая, вся в лужах, дорога шла сначала вдоль реки навстречу встающему из‑за деревьев солнцу, потом вильнула влево – в лес. Здесь движение замедлилось. Приходилось обходить поваленные деревья и островки густого кустарника, который торчал из дыр в дороге, как колючки из облезлого ежа.

Через полчаса такого пути впереди на дорогу выбежал здоровенный кровосос. Увидев группу, он тут же метнулся обратно в лес, переходя на ходу в «стелз».

– Спина к спине! – крикнул Бек, выхватывая пистолет из кобуры.

Они втроём тут же обступили Алесю, закрывая её своими телами.

Неподалёку дрогнула, махая ветками, молодая берёзка.

– Слева, – крикнул Баркас, поводя в ту сторону ствол автомата и нажимая на спусковой крючок. Три пули вспороли воздух и улетели вглубь леса. Мимо.

Закачались кусты метрах в десяти от Пыжа.

– А‑а‑а! – очередь из «Калашникова» в ту сторону.

В белый свет, как в копеечку.

– Не стрелять! – крикнула Алеся и ещё раз. – Не стрелять!

Она попыталась протолкнуться наружу.

– Пусти!

Куда там. Бек покачнулся, но не сдвинулся ни на шаг.

Неожиданно Пыж почувствовал, как кто‑то резко дёрнул за ствол его автомат. Да так, что он чуть не выпустил его из рук. Повторный рывок, и вот он уже без оружия, руки прижаты к туловищу, ноги болтаются в пустоте и его несут куда‑то…

– Бах‑бах‑бах!

– Не стрелять!

– Этот гад им прикрывается!

– Да стреляй ты! Лучше мы его сейчас, чем эта тварь его по капле выпивать станет!

И тут снова голос Алеси.

– Привет от Ерёмы! – что есть мочи прокричала она.

Движение прекратилось. Кто‑то невидимый засопел у самого лица Пыжа.

– Не стрелять! – в который раз повторила она и снова крикнула. – Привет от Ерёмы! Привет от Кораблёва!

Хватка ослабла, не ожидавший этого Пыж рухнул на дорогу. Ветер всколыхнул волосы на его голове, затем послышался шелест быстро удаляющихся в лес шагов.

Пыж сидел на земле и шарил по карманам. Где‑то в них лежали сигареты и зажигалка. Никак не мог нащупать.

Подошёл Бек, протянул руку, помог подняться. Баркас прикурил сигарету, сунул Пыжу в дрожащую руку, повесил на плечо валявшийся неподалёку АКСУ.

– Привал? – не то спросил, не то попросил он у Алеси.

Девушка кивнула без настроения. Села в сторонке. Задумалась, ковыряя землю прутиком.

Разожгли на обочине костёр. Вскипятили воду для чая. Пыж выкурил три сигареты одну за другой. Последнюю только до половины. Сплюнул. Затушил окурок. Выдохнул. Взял свою кружку.

– Матёрый, – прервал молчание Бек.

– Это точно. Кабы не Алеся, капут бы Пыжу настал, – поддержал его Баркас.

– Кстати, а что за приветы ты этому кровососу передала? – спросил Бек у девушки. – Я к тому, что это только один раз сработало или можно и дальше использовать? Как заклинание от нечисти.

– А ты сумеешь? – хмуро буркнула девушка. – Это ж надо выдержку проявить. Выдержку и уважение. Как равному. И не стрелять.

– И успеть слова заветные сказать, прежде, чем тебе голову оторвут, чтоб удобнее было кровь пить, – в тон ей сказал Баркас.

Девушка промолчала. Чертила прутиком какие‑то фигуры.

– А кто они такие – Ерёма и Кораблёв? – не прекращал расспросы Бек. – Я про таких сталкеров не слыхал. Или они с Янтаря?

Алеся долго медлила. Но когда Бек уже решил, что ответа не будет, девушка всё же заговорила:

– Кораблёв – это такой местный Айболит. Всех лечит, людей и нелюдей. Он одному кровососу жизнь спас, тот у доктора и прижился. Назвали Ерёмой…

– Подожди, – перебил её Бек. – Это ты сейчас про Болотного доктора рассказываешь? Так это же сказка! Местный фольклор.

– Пускай будет сказка, – не стала спорить девушка и снова замолчала.

Баркас глянул на Бека с укоризной. И дернул тебя чёрт за язык!

Остальной путь до Лубянки прошёл почти без происшествий. Пару раз обходили крупные аномалии. Да в самой деревне Пыж поскользнулся, переходя просевший мост через речку Ильчу, и чуть не свалился в воду. Бек удержал его за рюкзак, а на другом берегу дал лёгкого «леща», чтоб был внимательнее.

В деревне останавливаться не стали. Обошли пятно «Зыби», протиснулись между «Колючей лужей»» и «Мясорубкой», и двинулись далее по дороге на Старую Красницу. Та вела через лес, опять на пути встали поваленные деревья, обломанные ветки, заросли кустов, так что скорость в очередной раз снизилась.

Час спустя напоролись на пару «Чернобыльских кабанов». Здоровенные зверюги с громким сопением и чавканьем взрыхляли почву своими бивнями у подножия векового дуба. Завидев группу людей «кабаны» в отличие от обычных лесных вепрей, не дали дёру. Напротив, они не спеша оставили свои занятия, угрожающе выставили бивни. Сопение перешло в рык. Мол, только подойдите!

Группа остановилась. Трое мужчин одновременно посмотрели на Алесю: может, ещё чем удивишь?

Девушка пожала плечами:

– Чего смотрите? Они же сейчас кинутся! Отходим!

Но было поздно – «кабаны» стремительно сорвались с места. Оглушительно загрохотал автомат Баркаса. К нему присоединился «Калашников» Пыжа. Бек достал пистолет, но не стрелял.

Первый «кабан» не добежал до людей метров десять. Пули подсекли ему обе передние ноги, и он грузно зарылся рылом в асфальтовую крошку. Второй успел пробежать на несколько метров больше, но потом тоже упал, дёргая конечностями. Под ним споро растекалась лужа крови.

– Интересно, их есть можно? – спросил Пыж, гордый собой. Он был уверен, что выстрел именно из его автомата упокоил второго «кабана».

– Можно, – сказал Баркас. – Только вредно.

– Радиация, – понятливо закивал Пыж.

– Если бы они были радиоактивные – давно бы передохли, – сказал Бек, пряча пистолет в кобуру на поясе. – А вот паразитов в их мясе полно. Надо долго отваривать.

– А некоторые вообще свинину не едят, – улыбнулся Баркас.

– Зато некоторые – обожают, – не принял его тона Бек. – И нам нужно отсюда побыстрее сваливать. Пока эти любители не набежали.

Двинулись дальше.

Снова по обеим сторона потянулся лес, снова они обходили поваленные деревья, и прорывались сквозь заросли кустов.

Один раз Алеся, не объясняя причины, остановила группу, хотя датчик аномалий Баркаса не проронил ни звука. Они простояли минут десять, после чего девушка махнула рукой, мол, отбой тревоги, и первой зашагала дальше.

В Старые Красницы пришли в начинающих сгущаться сумерках. Счастливо разминулись с «Рубцом» и «Электрой» и на ночлег выбрали кирпичный двухэтажный дом у колодца. Дальше – как обычно: костёр, ужин, опостылевший уже чай на десерт. Разговаривали мало – переход вымотал всех. И только когда Бек погнал Пыжа, задремавшего с недокуренной сигаретой в руке спать в дом, Баркас спросил у Алеси:

– Тебе нужно попасть в то место, где мы получили посылку Щеглову или туда, куда мы её потом доставили? Это я спрашиваю к тому, что в первом случае нам завтра всё прямо и прямо. А во втором нужно будет не пропустить поворот направо.

– Лови поворот, – наконец решила девушка. – Времени мало. Три дня прошло, а мы будто на месте стоим. Эх, сюда бы Здоровяка с Малым! За час бы до места добрались.

– А кто это: Здоровяк и Малой?

– Это два моих друга. Они меня на телеге катали, когда я была маленькая.

– На телеге? Лошади что ли?

– Почти, – улыбнулась Алеся. – Две псевдоплоти. Их дядя Немой из беды выручил. Они к нам и прибились…

– Дядя Немой? Это сталкер такой был? – осторожно продолжил расспросы Баркас, но девушка снова замкнулась. Улыбка сошла с её губ.

– Был, – сухо ответила она. – Только недолго.

Баркас как‑то виновато почесал в затылке, сказал:

– Слушай, если ты в курсе, что я… Что мы доставили Гробовщика в лабораторию Щеглова, то ты, наверное, знаешь и то, что с этой лабораторией произошло? Ну – взрыв и всё такое. Вояки потом даже раскопки пытались замутить. Два этажа завалов раскопали – ни одного живого не нашли. Потом их Выбросом накрыло. Народу полегло… Это я к тому, что какой смысл там Гробовщика искать? Тем более – столько времени прошло.

– Мы не самого Гробовщика там искать будем, – ответила девушка. – Мы будем искать тропу, по которой он оттуда выбрался.

– То есть ты думаешь, что он там выжил?

– Я не думаю, – усмехнулась Алеся. – Я знаю. И твои хозяева знают. Могли бы и тебя в известность поставить. А‑то развели секретность. Сами себе правду сказать боитесь.

– Ну так ты мне скажи, – предложил Баркас. – Ты ведь не боишься.

– Не боюсь. Только зачем она тебе – моя правда? Я – то через пять дней уйду, а тебе с ней жить. И так вам потом тяжко придётся…

Баркас открыл было рот, но девушка опередила его вопрос.

– Я тебя не звала, – сказала она. – Ты сам пришёл. Хочешь – уходи…

В это время заскрипел и с натугой щёлкнул дверной замок, и из дома вышел Бек.

– Ты это – давай, иди спать, – сказал он Алесе. – Там топчан сохранился. Я на него ковёр со стены постелил – царское ложе. А мы с Баркасом тут подежурим. Под утро поменяемся.

Девушка не стала возражать и скрылась в дверном проёме.

Минут десять сталкеры молча курили. Бек разобрал на тряпице свой пистолет и, не спеша, протирал части куском скомканного бинта.

– ПДА свой куда дел? – нарушил тишину Баркас.

Бек не ответил.

– Глупо, – сказал Баркас. – Неужели в самом деле рассчитывал «спрыгнуть»? Ты и представить себе не можешь, какие силы…

– Зачем это тебе? – прервал его Бек. – Не тем уродам толстомясым, что тебя послали, а тебе.

Баркас оскалился в улыбке:

– И с чего бы это я тебе стал исповедоваться?

– То, что ты душегуб, это с первого взгляда было ясно, – продолжил Бек. – Но ты же не тупая скотина, которой хорошо от того, что другому плохо. Значит, под своё душегубство ты подвёл оправдательную базу. Типа, не я плохой, а они все – уроды. Или, мол, жизнь такая: не я, так меня.

– А если и так? – насмешливо прищурился Баркас.

– А то, что не ври себе, – сказал Бек. – Ты – плохой. Мы все здесь плохие. По‑настоящему плохие. И ты, и я, и Пыж. А она – нет. Она хорошая. А ты её этим заплывшим жиром козлам на блюдечке готов…

Баркас стиснул зубы.

– Не знаю, что там тебе пообещали, – продолжил Бек. – Но ты ведь и сам им не веришь. Обманут. Вот и подумай, стоит ли тебе стараться, чтобы выдать этим боровам на потеху такое… чудо?

– Влюбился? – насмешливо хмыкнул Баркас.

– Дурак, – безнадёжно махнул рукой Бек. Несколькими выверенными движениями он собрал пистолет, загнал в рукоятку полную обойму, отвёл затвор. Отпустил.

– А ты, значит – умный? – уже серьёзно спросил Баркас. – Ты как жить потом собираешься, умный? Потом, когда Алеся уйдёт. Или рассчитываешь, что она тебя с собой возьмёт? Тогда кто из нас больший дурак?

Бек помолчал, прикуривая сигарету от тлеющей деревяшки. На него пахнуло дымом от костра. Закашлялся. Смахнул выступившие слёзы.

– Как жить? – сиплым голосом переспросил он. – Да я уже три дня, как должен быть мёртвым. И всё, что сверх того, понимаю, как бонус. Последний шанс хоть чем‑то разукрасить свою говённую жизнь. А‑то ведь сдох бы тогда, под Корогодом, и кто бы обо мне хоть через месяц вспомнил?

15. День четвёртый. Воскресенье. Паучий лес

Они уже подходили к указателю поворота на Чистогаловку, когда откуда‑то слева по лесной тропинке на дорогу вышла странная фигура. До неё было метров триста, но и с такого расстояния было видно, что одета она в рваный комбинезон, без оружия, одна нога – босая. Двигалась фигура неравномерно – то ускоряясь, то замедляя шаг, руки её безвольно болтались, будто верёвочные.

– «Зомбак», – уверенно определил Бек.

– Точно – «зомбак», – подтвердил Пыж, наводя автомат на приближающееся существо.

– Не надо, – сказала Алеся. – Он нам ещё пригодится.

– «Зомбак» пригодится? – удивился Пыж, но стрелять не стал.

Они присели на поваленное дерево. Мужчины закурили, глядя, как названый «зомбаком», не обратив на них никакого внимания, проходит мимо и дёрганой походкой направляется в сторону, куда они только что собирались повернуть.

– За ним, – сказала девушка, когда существо отдалилось метров на двести.

Двинулись следом. Фигура впереди чуть плелась, так что и людям, идущим за ней, приходилось передвигаться еле‑еле. Так что получался не поход, а недоразумение какое‑то.

– Может ему пендаля дать, для ускорения? – предложил Пыж.

– Только попробуй, – буркнул Баркас. – Упадёт – час подниматься будет. А потом ещё час будет вспоминать, куда шёл.

– Что случится, если вот такой на кровососа нарвётся? – спросила Алеся у Бека.

Тот пожал плечами.

– Вот уж не знаю. Кабаны – эти порвут да потопчут. Слепые собаки, если в одиночку врядли, а вот стаей – тоже. Контролёр, если есть нужда, под контроль возьмёт. А вот как на «зомбаков» кровососы реагируют, или, к примеру, снорки – я не знаю. И сам не видел, и рассказов не слышал.

Бек посмотрел сначала на Пыжа, перевёл взгляд на Баркаса. Мол, есть что добавить?

Пыж, как и Бек, пожал плечами:

– Я тоже не в курсе. Да кому есть дело в Зоне до каких‑то «зомбаков»?

Баркас молча отрицательно покачал головой.

Пошли дальше. Ещё через час этого мучения, дорога вильнула влево и впереди показалась посадка молодых сосен, укутанных в серую пушистую паутину.

– Там что‑то есть, – встревожено сказала Алеся, всматриваясь в паутину. – Оно сильное, недоброе… И голодное.

Отряд ощетинился оружием, но девушка указала на идущую метрах в семидесяти фигуру:

– Да нет же. Давайте к нему. А‑то его сейчас сожрут.

– Вот делать нам больше нечего, – пробормотал Баркас, переходя на бег. Он намеревался догнать все так же размеренно бредущее по одному ему известному маршруту существо и за шиворот оттащить его из опасного места. Но не успел. Из паутины вылетел серый плевок, который тут же прилип к штанине «зомбака». От «плевка» внутрь паутины тянулась, похожая на толстую леску, нить, которая тут же натянулась и дернула жертву к себе. Раз, другой…

Пойманный, будто на удочку, «зомбак» неловко развернулся и, после очередного рывка, плюхнулся на живот, беспорядочно размахивая руками. Его рывками стало тащить в сторону паутины, но тут сверху на него упал Баркас, а секундой позже, и Бек. Нить натянулась, зазвенела от напряжения, раздался треск ткани и «плевок» с добрым куском штанины канул где‑то в глубине паутины.

Не сговариваясь, Бек и Баркас ухватили «зомбака» за руки и потащили подальше от опасного места. И вовремя. Из паутины вылетело сразу несколько «плевков», но не достали, упали в дорожную пыль и медленно втянулись обратно.

– Что это…, ‑ начал было Пыж, но Алеся прервала его вопрос.

– Спина к спине! – крикнула она, и группа тут же, без колебаний, стала плечом к плечу вокруг барахтающегося на земле «зомбака».

Внутри укутанного в паутину леса что‑то происходило. Раздавалось шуршание, паутина раскачивалась, будто кто‑то большой там – внутри колеблет её своим дыханием… И вдруг откуда‑то из глубины этого паутинного леса выпорхнули …Беку сперва показалось, что это были птицы? Но нет, секундой позже он рассмотрел, что из глубины паутины вылетали гигантские, размером с человеческую голову, бабочки. У насекомых были серые, подстать цвету паутины, крылья и грязно‑зелёные тельца.

Они закружились хороводом вокруг сбившихся в круг людей. Одна из бабочек подлетела близко к Пыжу и вдруг порскнула ему в лицо какой‑то дрянью. Парень интуитивно успел прикрыться локтём, а Бек, стоявший слева от него, выстрелил в насекомое из пистолета. Не совсем попал, пуля лишь пробило крыло, но и этого хватило. Тварь забилась на дороге. Пыж дёрнулся было растоптать её, но когда? На него устремились, одна за другой, уже три бабочки.

Пыж, наконец, вспомнил про автомат и выпустил из него длинную, патронов в десять, очередь. Два из трёх насекомых были разорваны в клочья, третье, похоже, контуженное, бесцельно трепыхало крыльями куда‑то в сторону.

– Патроны экономь! – крикнул ему Бек. Он не спешил стрелять, выслеживая стволом пистолета очередную цель. Но насекомые прекратили разрозненные атаки. Они стали собираться в огромный рой, и становилось ясно – когда эта орда всем скопом на них бросится, никаких патронов не хватит.

И настал момент – бросилась. Пыж направил автомат в сторону приближающейся оравы и, не целясь, выпустил в ту сторону остаток рожка. Времени на замену магазина уже не было. Рядом безнадёжно стучал автомат Баркаса и коротко рявкал пистолет Бека.

Как вдруг, голос Алеси:

– Стоять на месте! Не двигаться!

И тут же, как в метро, заложило уши. Над головой навстречу насекомым метнулась тень и рой исчез. Только водопад из кусочков серых крыльев стал медленно опадать на землю. Лёгкий ветерок сносил их в сторону паутины.

– Не двигаться! – ещё раз крикнула Алеся, перекрикивая завопивший датчик аномалий на запястье Баркаса.

Впереди, всего в нескольких метрах от Пыжа, а может, даже, и ближе – вплотную, слегка чиркнув по его берцам, что‑то грузно упало на дорогу. Пыль взвилась, метнулась вправо, влево, медленно осела.

Руки девушки осторожно легли на плечи парня, потянули назад. Он сделал шаг назад, другой. Руки отпустили.

– Ещё бы пара сантиметров, – сказал Бек, глядя куда‑то вниз. Пыж проследил за его взглядом, уставился на свои ботинки. Носки их были срезаны, как бритвой. Совсем немного. Меньше сантиметра. Из небольшой дырки торчал дырявый носок.

– Это чего? – не понял он.

– Это «Рубец», – ответил вместо Бека Баркас.

– Откуда?

– Видимо, от верблюда? – спросил Баркас у Алеси.

Девушка в ответ слабо улыбнулась. У неё из носа большими каплями потекла кровь.

– Голову запрокинь, – засуетился Бек. Он снял с плеч рюкзак и стал копаться в аптечке. Достал бинт, отмотал кусок, оторвал. Протянул Алесе:

– Прижми.

Девушка приложила к носу скомканный кусок бинта, пробормотала невнятно:

– Спасибо.

– Атас! – крикнул Пыж, указывая на укутанный в паутину ельник.

А там снова всё заколебалась, зашевелилась, с хрустом появилась прореха и из неё вылезла огромная морда гусеницы.

– Не стрелять! – уж в который раз крикнула Алеся.

А никто пока и не собирался. Морда была какая‑то миролюбивая. Даже, в чём‑то симпатичная. Огромные, с велосипедное колесо, только овальные, глазищи слегка мерцали, переливаясь цветами радуги. Там, где должен был быть рот, шевелились завораживающими синусоидами нестрашные жвалы.

Гусеница немного выползла из прорехи, подняла туловище – или это была толстенная шея? – метра на два над землёй, не спеша, обвела всех присутствующих фасеточным взглядом. И вдруг выпустила плотное облако розового дыма, которое тут же окутало четвёрку людей. Дым приятно пах кофе с ромом.

И с каждым новым его вздохом, приходило новое знание.

Например, знание о том, что это существо: – …искренне благодарно людям за уничтожение «бабочек». Крылатые насекомые являлись побочным результатом его жизнедеятельности, и были весьма прожорливы. Кормить их, за редким исключением, было нечем, кроме самой себя, а это больно и плохо сказывалось на здоровье…

Теперь гусеница могла хоть какое‑то время отдохнуть от докучливой мелюзги…

Новый вдох, и вот уже до всех людей было доведено предложение: – …вновь заглянуть к ней где‑нибудь через полгодика, чтобы опять избавить её от вновь расплодившихся паразитов. Не задаром, конечно.

Гусеница склонилась к земле и осторожно выплюнула, небольшую, с ноготь большого пальца, голубовато‑розовую горошину. Помедлила, глядя на застывших людей, на копошащегося на земле «зомбака», и выплюнула ещё одну.

Это «откатки» – плата за первый раз,  – вдохнули люди новую порцию информации. – Откатывают возраст любого биологического организма на пятнадцать – восемнадцать процентов от нынешнего. Но не ранее вступления в полно‑возрастную пору. Их нужно проглотить не позднее, чем через сутки после получения. Если промедлить, они утратят почти все свои полезные свойства. Такие, как…, ‑  тут все, кроме Алеси ощутили, что запах кофе с ромом сменился едкой вонью горелого пластика, начали кашлять и упустили часть информации.

– … если же не принять их вовремя, «откатки» просто дадут однократное полное омоложение организма, – вернулся прежний запах, а с ним и обрывок знания.

Следующий вдох розового дыма принес изображение карты местности со всеми дорогами и населёнными пунктами в радиусе километров пятнадцать. Карта была подробной, с дренажными каналами, какими‑то подземными бункерами и тоннелями, из коих выделялся один, начинавшийся километрах в полутора если свернуть налево и двинуться по еле заметной лесной дороге, которая начиналась за «паучьим» ельником. Этот тоннель шел под наклоном вниз и вниз, пока не упирался в четвёртый подземный уровень некоего сооружения. Ниже этого виднелось ещё штук пять или шесть этажей….

– А вот и бункер Щеглова, – негромко прокомментировал Баркас.

И уже на грани исчезновения запаха мелькнуло сожаление о человеке, на которого попала контактная секреция  одной из «бабочек». Без подробностей. Но и этого хватило, чтобы Пыж с перекошенным лицом стал рвать с себя ветровку, обрызганную насекомым. Обнажив левую руку, он закружился на месте, силясь рассмотреть, что у него с локтём и предплечьем.

– Чего там у меня? – спросил он у Бека. – Кожа слезла? Мышцы растворились?

– Да успокойся ты, – Бек ухватил его за плечо, останавливая вращение. Внимательно осмотрел поражённый участок кожи и вынес вердикт. – Всё нормально. Только покраснело слегка, будто натёр. Болит?

Пыж прислушался к ощущениям.

– Нет, – он шмыгнул носом и несмело усмехнулся. – Чешется немножко.

– Ну, так почеши, если чешется, – хмыкнул Бек.

В это время с лёгким шелестом, гусеница втянулась обратно, облако серой паутины.

Баркас негромко выдохнул. Сплюнул под ноги. Отодвинулся в сторону, давая дорогу «зомбаку». Тот как раз поднимался с четверенек, и его повело вперёд.

– Осторожно! – крикнула Алеся. – Не давайте ему снова приблизится к паутине. И сами – внимательнее. Этот лес лучше подальше обойти…

– А в чём дело? – не понял Бек. – С гусеницей мы же вроде «договорились».

– Оно всё еще там, – сказала девушка. – Злое и голодное.

– Ты думаешь, это гусеница в «зомбака» плевалась? – добавил Баркас.

Бек пожал плечами, но на лес посмотрел уже без приязни. Он осторожно шагнул вперёд, поднял обе «горошины», покатал на ладони. Посмотрел на Алесю. Девушка пожала плечами.

– Мне они ни к чему, – сказала она. – Если хочешь – прими. Помолодеешь. Если гусеница не соврала.

– Давным давно ходили слухи про артефакт под названием «голубая горошина», – сказал вдруг Баркас. – Мол, кто её съест, тот ни на день больше не постареет и жить будет, пока не надоест. И, якобы, Какой‑то миллиардер даже грозился всё своё состояние переписать на того, кто ему такую «горошину» добудет.

– И чего – переписал? – спросил Пыж заинтересованно.

– Это неважно, – сказал Баркас. – Важно, сколько ты проживёшь, если это окажется «горошиной»?

– Да, – поддержал его Бек, засовывая одну «откатку» в нагрудный карман, а другую протягивая Пыжу. – Большие деньги в одиночку в руках не удержишь. Оторвут по плечи.

Пошли в обход по широкой дуге, с заходом на топкую, покрытую сочной травой, землю справа от дороги.

Баркас за шиворот подправлял «зомбака», задавая тому новое направление. Следом шла Алеся, всё ещё державшая кусок покрасневшего бинта у носа, за ней – так и не решившийся сунуть левую руку в рукав ветровки Пыж.

Замыкал Бек. Шёл и все никак не мог привыкнуть к тому, что не боится. Удивлялся.

Сколько раз бывало, что даже из‑за среднего хабара, у сталкеров «срывало крышу». Начиналось всё с недоверчивых взглядов в спину. Заканчивалось, бывало, и перестрелкой. А тут, возможно, легендарный артефакт. Сам Бог велел друг на друга косится, подозревая недоброе.