Текст книги "Гробовщик. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Горан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Пёс постоял, принюхиваясь к человеку у сарая, мазнул злобным взглядом по Пыжу и поспешил за девушкой, будто за своей… хозяйкой?

3. Леська и Лёшка

Не сразу Пыж понял, что на этом – всё! Никто не станет помогать ему спускаться с чердака, вести к костру, оказывать помощь. Парень с девушкой сидели у огня и о чём‑то тихо переговаривались. Пыж втянул воздух ноздрями, ветер донёс до него вместе с горьким дымом костра сладковатый запах свежее заваренного чая.

Он потряс головой, что за чертовщина? Может, это всё ему в бреду грезится? Разве обитатели Зоны пьют чай?

Нет, он слышал, конечно, легенды про баб‑сталкеров, мол, и спину прикроют, и приголубят по первому требованию…

Но не в белых же платьишках да босиком они по Зоне разгуливают. И уж чтобы их «чернобыльские» псы, будто пудели домашние слушались, это вообще ни в какие ворота не лезет! Так что перед ним были обитатели Зоны – факт!

Пыж за три месяца в баре «100 рентген» про многих наслушался: и про Чёрного сталкера, и про Юрия Семецкого, и про Монолит, и про Голодные души. Особенно много баек травили про детей‑призраков. Про старушек, что вечером напоят‑накормят, а под утро сгинут, как не было – тоже.

А вот про красавиц, что сталкеров из неминучей смерти вытащили, а потом, вдруг, бросили, уселись и чаи распивали, не слыхал ни разу. Да и не вязалось это как‑то с образом прекрасной спасительницы.

И вообще: что за дела? Раз начала, так доводи до конца.

Чертыхаясь, Пыж заполз в самый тёмный угол, вытащил спрятанный там рюкзак с «хабаром», вернул в него «Мамины бусы» и снова надел его на плечи. Зацепил за ремень и потащил на локте верный АКМ. Потом отыскал в полутьме шаткую лестницу, которую он благоразумно втащил наверх ещё три дня назад, и стал, постанывая, подталкивать её к спуску вниз. От слабости мутилось в голове, тошнило, нога разболелась, как никогда. Но Пыж вдруг отчётливо понял, что если не спустится сейчас, он останется на этом чердаке навсегда.

Как ему удалось не свалиться, он сам не понял. Съехал вниз по лестнице, занозив руку, да подбородком ступеньки считая. Но приземлился на здоровую ногу. Потому и в сознании остался. Зубами нащупал занозу в ладони, выдернул, выплюнул острую деревяшку. Перевел дух. Поправил рюкзак за плечами, повесил автомат на шею и неловко поскакал к выходу из сарая.

Утреннее солнце ослепило Пыжа. Его «штормило» будто пьяного. После очередного недалёкого прыжка повело влево, и он с криком упал на раненую ногу.

От боли, мир пошёл ржавыми пятнами. Пыж выл, стонал и ждал, ждал, ждал, когда хоть немного отпустит. В какой‑то момент он отключился, а когда пришёл в себя, боль немного стихла, а над ним склонилась человеческая фигура.

– Ты как?

Пыж сощурился. В ушах звенело, да и яркое солнце мешало рассмотреть лицо. Неужто красавица сменила гнев на милость?

К нему протянулась рука.

– Идти сможешь?

– Попробую.

Чуда не произошло. Он с трудом поднялся, перенеся вес на здоровую ногу, поправил автомат на плече. Глянул на помогавшего. Это был тот самый, единственный выживший, третий сталкер. В изорванной куртке, руки в крови, лицо в крови. Пыж присмотрелся – да он его знал!

– Бек? – спросил он.

В ответ получил настороженный взгляд.

– Я‑то Бек. А вот ты что за птица?

– Пыж.

– Не знаю такого, – наморщил лоб Бек. Он говорил с заметным акцентом. – Давно Зону топчешь? С кем ходил?

– Четвёртый месяц. Ходил… – Пыж замялся. – Ну, с Опером раз. Потом со Щукиным. Потом с Баллоном…

– Со всеми по разу? – усмехнулся Бек. – Дикий что ли? Или клеймёный?

Дикими называли тех, кто из‑за дурного характера, или по какой другой причине имели проблемы в общении. Такие ходили в Зону по‑одиночке. Естественно – не глубоко. И не долго.

Но уж лучше было прослыть диким, чем клеймёным. Потому, как клеймо имелось в виду то самое – Зоной поставленное. За что – это отдельный разговор. Но уж если получал кто незримую отметку, становилось такому сталкеру совсем кисло. На ровном месте спотыкался. А уж про аномалии вообще и говорить нечего. Стеной на пути вставали. А бывало, что и обратный путь перекрывали.

И с добычей было хуже некуда.

И все твари окрестные, что поопаснее, на него, будто чуяли, сбегались.

И глупости всякие со временем и пространством начинали происходить…

Короче, не жизнь начиналась, а тридцать три несчастья.

Естественно, все спутники такого бедолаги хлебали неприятности из одного с ним корыта. Так что брать клеймёного с собой в поиск решался только зелёный новичок или полный отморозок, с которым никто не хотел иметь дела.

Пыж опять замялся, но Бек и не ждал от ответа. Закинул его руку себе на плечо, и побрели они вдвоём к недалёкому костру.

– Здравствуйте, – казал Бек девушке. Не смотря на путь всего в каких‑то тридцать метров, он задыхался.

Пыж в это же время, молча, кивнул молодому человеку в чёрной безрукавке. Снова разболелась нога, он с трудом сдерживал стон.

Стул, на котором совсем недавно восседал Капрал, уцелел. Девушка устроилась на нем, положив руки на колени и слегка наклонившись к огню. Рядом на камне дымилась кружка с ароматным чаем.

– Здравствуйте, – ответила девушка, не отводя взгляда от пламени. Без особого энтузиазма ответила. Парень же вообще проигнорировал приветствие. Он сидел на корточках у ног красавицы, держал её за руку и что‑то негромко говорил.

– Не прогоните? – спросил Бек. Он помог Пыжу лечь на здоровый бок, подстелив предварительно на землю рваный бушлат, и только после этого присел рядом с ним. Вытер пот с лица.

Девушка оторвалась от созерцания горящих дров и посмотрела ему в глаза. Потом перевела взгляд на Пыжа и её передернуло.

– Костер ваш. Это мы – гости, – сказала она, снова глядя на огонь.

– Тогда милости просим к огоньку, – невозмутимо сказал Бек. – Познакомимся?

Девушка неуверенно пожала плечами.

– Я – Бек. Сталкер. Зону топчу уже с полгода. Семь ходок. Последние две был с Королём и Капралом, упокой их Зона и не дай подняться.

Бек посмотрел на Пыжа, кивнул, мол, твоя очередь.

– Пыж, – коротко представился тот, часто дыша и морщась от боли. – Два месяца. Четвёртый раз в Зоне. Был с Витей Корявым и Моржом. Упокой их…

Он не договорил, застонал, зажмурился от нестерпимой боли.

Парень, сидевший рядом с девушкой, поднялся, подошёл к Пыжу, нагнулся. Из заднего кармана штанов достал что‑то наподобие пипетки, заправленной тёмно‑синей жидкостью. Открутил пластиковый колпачок.

– Открой рот, – сказал он.

Пыжу было не до вопросов. Его глаза навыкате с надеждой смотрели на незнакомца. Он прерывисто дышал, по грязным щекам стекали слёзы.

– Не дёргайся, – продолжил командовать парень и быстро капнул три капли в раскрытый рот раненого. Глаза Пыжа ещё больше выкатились, он захрипел, схватился одной рукой за горло. Потом согнулся пополам, хватаясь за живот, заскулил и вдруг обмяк, уткнувшись головой в собственные колени.

– Эй, парень, – забеспокоился Бек, но тот, к кому он обращался, лишь криво усмехнулся.

– Ты же его не бросишь, – сказала девушка, всё так же глядя в огонь.

Хоть сказано было и утвердительно, сталкер кивнул в подтверждение её слов.

– Хоть и не знаешь – не бросишь, – продолжила насмешливо девушка. – Типа – настоящий сталкер. Бродяга Зоны. И будет он нам вместо якоря. А времени мало.

Бек выхватил нож из ножен на поясе и попятился.

– Вы что, упыри, творите!

– Да успокойся ты, – фыркнула девушка. – Живой он. Сейчас очнётся. Лёшка ему «транк» дал. Теперь где‑то час он хоть вприсядку плясать сможет. Надо же рану осмотреть, почистить, повязку наложить.

В подтверждение её слов, Пыж пошевелился, поднял голову, осмотрел присутствующих осоловелым взглядом.

– На спину ложись, – сказал ему тот, кого девушка назвала Лёшкой, и, не дожидаясь реакции, сам дёрнул Пыжа за плечо.

Пока парень разматывал грязную повязку, резал штанину, морщась от смрада, который исходил из гноящейся дыры в ноге, обрабатывал рану какой‑то желтой дрянью и заново её перебинтовывал (Пыж хоть бы раз пикнул), Бек пытался завязать разговор с девушкой. Но та отделывалась междометиями или вообще никак не реагировала не его слова.

– Да иди ты нахрен! – наконец не выдержал сталкер, в ответ на её молчание. – Явилась и строит из себя Нефертити!

– Я тебе что‑то должна? – холодно спросил девушка, будто очнувшись от каких‑то размышлений.

– В смысле? – опешил Бек.

– Ты кто такой, чтобы мне вопросы задавать, да ещё и ответы на них требовать?

– А ты? – разозлился Бек. – Ты – кто такая?

– Я вопросов тебе не задаю, – сказала девушка. – Я и так про тебя всё знаю.

– Ещё бы, – усмехнулся Бек. – Когда я тебе и так всё рассказал.

– Да что ты мне рассказал, Асланбек Фаридов, тридцати двух лет, родился в селе Ходжахайран Бухарского района? Напомнить, в какую школу ты ходил, или как звали ту русскую отличницу, которую вы с дружком твоим Нурмилем после выпускного изнасиловали? И сколько твой отец занёс ментам, чтобы они дело замяли?

Бек так и застыл с открытым ртом. Про этот случай даже в его родном селе знал не каждый.

– Ты кто? – спросил хрипло и пошарил на поясе в поисках фляги. – Откуда ты всё это?..

Он недоговорил.

– Ну, молодец, Леська, – хмыкнул парень по имени Лёшка. Он заканчивал накладывать повязку блаженствующему Пыжу. – Отлично наладила контакт. Он тебе теперь наработает!

Девушка чертыхнулась в полголоса и закусила губу.

– Другого найдём, – сказала она после паузы.

– Кого? – парень развёл руки в стороны. – Не наблюдаю очереди. Да и где гарантия, что новые не окажутся ещё хуже?

– Ладно, – поморщилась названная Леськой и перевела испытующий взгляд на Бека. – Слушай, Асланбек, заработать хочешь?

Бек не отреагировал на её слова. Он тёр лоб, гримасничал и бормотал что‑то не по‑русски.

– Бек! – повысила голос девушка.

Сталкер вздрогнул. Во взгляде его промелькнул страх, но он быстро взял себя в руки. Лицо его снова обрело бесстрастное выражение.

– Заработать хочешь? – переспросила девушка.

– Сколько? – коротко спросил Бек.

Девушка помедлила, потом кивнула парню.

– Бабло победит зло, – хмыкнул парень. Он порылся в сумке, которая висела у него через плечо, и извлёк оттуда чёрную матовую пластинку, похожую на птицу, раскинувшую крылья в стороны.

– Это – «Грач», – сказал он. – Артефакт, который возникает на пересечении «Ребуса», «Рубца» и «Электры». Очень редкая штука.

Бек смотрел на пластинку с видимым недоверием. Ясно было, что он слыхом не слыхивал ни про какого «Грача». Лёшка будто прочитав его мысли, подбросил артефакт и тот завис над землёй медленно вращаясь, будто старинная виниловая пластинка. Сталкер хотел было подойти поближе, но был остановлен предостерегающим жестом. И вовремя: из «Грача» в землю шарахнул голубой разряд. В воздухе запахло, как после грозы.

– Убедился? – парень ловко остановил вращение артефакта и поднёс его к самому лицу Бека. – Представляешь, сколько тебе за него отвалят?

Бек с деланным равнодушием глянул на это сокровище и спросил:

– Что взамен?

Леська и Лёшка вновь переглянулись. Парень пожал плечами:

– Тебе решать.

Наконец его спутница решилась.

– Нужно помочь найти одного… – она замялась, как бы подбирая слово, потом продолжила. – Человека.

– Что за человек? – стал уточнять Бек. – И где найти?

– Найти здесь – в Зоне. А человек…

– Его зовут Гробовщик, – пришёл на помощь Лёшка. – Слыхал про такого?

Бек удивлённо посмотрел на него. Не шутит ли? Парень был абсолютно серьёзным.

– А Семецкого вам найти не надо? – захохотал Пыж. Про него и забыли уже. – Или, может, с Чёрным сталкером поручкаться желаете?

Хоть и замечено было справедливо, Бек слегка поморщился. Мало, выходит, Пыжа уму‑рауму учили. Тем, кто ж лезет в чужие переговоры, обычно, враз языки укорачивали. Бывало, что и буквально.

– Сколько дней на поиски кладёшь? – спросил он, игнорируя Пыжа. – И что будет, если не найду?

– Неделя, – опережая девушку сказал Лёшка.

Леська попыталась что‑то сказать, но парень посмотрел на неё и повторил с нажимом:

– Неделя.

– Неделя, – со вздохом сказала девушка Беку. – Если не станешь хитрить, через неделю «Грач» будет твой.

Бек уже мысленно прикидывал, где он эту неделю перекантуется и каких баек наплетёт про свои поиски, как девушка снова заговорила:

– И не найду, а найдём. Искать будем вместе. Точнее, искать буду я. А ты будешь на подхвате.

Бек перевёл взгляд на парня. Тот грустно улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Мне нельзя. Если б я мог, на кой бы ты нам понадобился?

– И искать мы будем, я так понимаю, не на окраине? – уточнил сталкер.

– Правильно понимаешь, – усмехнулся Лёшка. – А ты хотел за лёгкую прогулку бабла срубить?

Бек замотал головой.

– Не пойдет. Покойникам деньги ни к чему.

А сам подумал: тут сам иной раз не знаешь, как выжить, так теперь ещё и девку сопливую за собой таскай.

– Меня возьмите, – снова встрял в разговор Пыж. – Я согласный.

Лёшка вдруг согнулся и глухо закашлял, прижимая ладонь ко рту. Когда он разогнулся, на его майке проступило три влажных пятна. Девушка нахмурилась, потянулась к нему, провела рукой по груди. Посмотрела на перепачканную кровью ладонь. Перевела взгляд на парня. Тот виновато улыбнулся.

– Пора, – сказала Леська.

– Погоди, – сказал Лёшка и повернулся к Беку. – Если с её головы хоть волос… Если ты хотя бы в мыслях…

Он снова закашлял, а когда перестал, на губах его была кровь.

– Ты у меня Семецкому позавидуешь, – продолжил парень с окровавленными губами. – Слышал про Семецкого?

Бек поморщился. Он не любил угрозы. Тем более от таких вот салажат.

– Да всё будет в порядке, – сказал он. – Что ты слюни распузырил?

Беку показалось, что над ним пролетела огромная птица, заслонившая солнце. Даже воздух всколыхнулся, взъерошив волосы на голове.

А потом сарай, у которого он принял последний бой, взлетел в воздух. Возникшая на его месте «Карусель» разметало строение вдребезги. В разные стороны разлетелись брёвна, гнилые доски, куски рубероида, туча трухи.

Несколько деревянных обломков полетели было к костру, но вдруг, будто передумали, безвольно опали на землю.

– Слюни, говоришь, распузырил? – переспросил Лёшка, но тут же согнулся в новом приступе кашля.

4. Контракт

– Это чего было? – подал голос Пыж. – Это он что – «Карусель» сотворил?

– Посидите тут, – сказала девушка Алеся. – Я скоро.

– Сидеть! – это она «чернобыльскому» псу, который и так не собирался никуда бежать. Сидел себе шагах в десяти от костра, глядел в огонь. Щурился, если с порывом ветра до него дотягивался клуб дыма.

Девушка обхватила парня за талию, и они двинулись куда‑то между домов.

Лёшка упирался, порывался ещё что‑то сказать, кашлял, мотал головой, что‑то мычал неразборчиво. Но Леська упрямо тащила его от костра, проговаривая:

– Всё, хватит. Потом наговоришься.

– Ты видал? – обратился Пыж к Беку. – Они вообще кто такие?

Говоря, он даже не смотрел в сторону «чернобыльского» пса. Мол, нет тебя. А если и есть, то мне совсем не страшно.

Бек пожал плечами.

– Видел столько же, сколько и ты.

А сам в это время думал.

Ну их, – думал он. – Ну их к той самой матери с их неизвестными артефактами и умением творить аномалии. С их непонятными поисками и нуждой в сопровождении. Посидеть бы у костра да взять Пыжа подмышку и двинуть в сторону южного Кордона. Если по‑прямой и без происшествий, к завтрашнему полудню дохромали бы.

Это если без происшествий, – усмехнулся своим мыслям сталкер. – А как же в Зоне без них.

Ведь никуда не делась – бегает где‑то неподалёку стая собак, которую собрал вон тот зверюга. Ишь, сидит – не шелохнётся.

И даже если их с Пыжом эти твари не тронут, сколько ещё другого зверья и ловушек‑аномалий на пути. Это не считая всяких уродов в человеческом обличье. Тех, что трутся у самой границы Зоны, боясь зайти в неё на лишний шаг, да поджидают более смелых и удачливых.

Так что, как бы ни хотелось, а придётся эту Леську взять с собой. Хоть собак будет отпугивать.

Пока он размышлял, Пыж осторожно привстал, ступил на больную ногу, прислушался к ощущениям.

– Ты как, решил уже? Пойдёшь с этой лялькой? – спросил он. – Я – пойду. За неизвестный артефакт, по любому, отвалят бабла – мама не горюй!

– А тебе что – предлагали? – Бек вопросительно изогнул бровь.

– Не предложили, так предложат, – пожал плечами Пыж. – Зря что ли они на меня лекарства переводили?

В этот момент что‑то нехорошее произошло с окружающим миром. Он исказился, будто отражение в кривом зеркале, потёк, поплыл в разные стороны, истончаясь и путаясь, завязываясь в странный узел…

Потом раздался хлопок, и всё вернулось, как было.

Бек обнаружил себя стоящим на четвереньках. Рядом в такой же позе стоял Пыж. Из носа его тонкой струйкой текла кровь.

Бек открыл было рот, но что было говорить, он не знал. Происходящее походило на сон, на какую‑то фантасмагорию. Нужно было или срочно просыпаться, или попытаться понять новые правила игры, потому, что старые уже никуда не годились.

По старым правилам, он должен был уже улепётывать отсюда, пусть даже и бросив Пыжа. Потому что любое необычное здесь несёт только смерть. Бек сам видел нескольких бедолаг, попавшими под воздействие Зоны.

Видел Генку по кличке Герань, лица которого почти не видно сквозь коросту, похожую на окаменевший мох. Был он неопасным и незаразным, подрабатывал дворником на «Янтаре» за постой и скудную кормёжку. Время от времени местные умники ставили над ним опыты, но пока Генка держался. А куда ему было деваться? До бара ему просто не дали бы дойти. Тем более – до кордона. Всё равно вернулся бы на Янтарь. Только теперь уже в виде жмура.

Видел Тоху Клоуна, который вернулся из поиска абсолютно лысым, с большими зелёными, будто от зелёнки, пятнами по всему телу. Тогда весь посёлок высыпал к северному посту на него посмотреть. Ближе ста метров не подпустили. Тоха на колени становился, просил хотя бы жратвы ему передать в обмен на «Мамины бусы». Никто не захотел даже на расстояние броска подойти. Даже «Бусы» его брать не рискнули.

Так и ушёл. Нашли его потом. Повесился на окраине хутора западнее Романовичей. Долго висел. Им еще молодняк бывалые сталкеры пугали. Мол, висит он только днём. А по ночам спускается и ищет себе замену. А потом, после очередного Выброса, исчез, как и не было. Развеяло, наверное. В труху.

Это только то, что Бек сам видел. А сколько ходило слухов.

От нелепицы, будто где‑то в Зоне есть аномалия под названием «Плюс‑минус», которая делает из двух сталкеров – одного. Вроде как сиамских близнецов. До неоднократно слышанных рассказов про «паучьи деревни». Бродить там – броди. Если не боишься пауков, размерами с кошку. Артефакты там попадаются, по слухам, не в пример чаще. Только на ночёвку становиться немоги. Отложит паук яйца в носу или в ухе – тут тебе и смерть лютая. Изнутри выжрут. Одна кожа, на костяк одетая, от тебя и останется.

Вот и нынче. Ничего хорошего эти фортели с пространством не сулили. Может вот теперь, уже прямо сейчас происходят внутри Бека нехорошие изменения. Но сидит сталкер, не шелохнётся. Ждёт чего‑то, сам не зная. И не то беда, что в ушах звенит от потери крови. Перебинтовался, кровь остановил, передохнул чутка, мог бы и в путь двинуть. И не то печаль, что Пыжа оставить пришлось бы. В конце‑концов, Бек ничего ему не должен. Приворожила его эта девчонка что ли. В дочери годится, ей бы леща по затылку, да прикрикнуть, чтоб место своё знала, а как глянет, так и холодом пробирает. Что же у неё в жизни такого приключилось, если она ТАК смотрит?

– Так что – договорились?

Фу ты, чёрт! Бек и не заметил, как она вернулась.

– Это чего сейчас было? – подал голос Пыж.

– Договорились? – ещё раз спросила девушка, игнорируя Пыжа.

Бек усмехнулся. Ребёнок – кто же так договаривается?

– Что будем делать с этим? – он кивнул на Пыжа.

– Возьмите меня с собой, – тут же подал голос Пыж. – Я уже в порядке.

В подтверждение своих слов он присел, разведя руки в стороны.

– Перед началом похода нам обязательно нужно в «100 гентген» зайти, – сказал Бек. – Скинуть хабар, прикупить кой‑чего. Патроны, хавчик. У тебя бабло хоть есть? Поход, обычно оплачивает наниматель.

Тут он лукавил. По‑всякому договаривались.

– Так что давай, решай: что будем в походе есть, и чем за пайку будешь платить? – продолжил он и, не давая опомнится, задал следующий вопрос. – Кроме того, как будем делить артефакты, которые на пути попадутся? Опять же, сама будешь вести переговоры, если кто повстречается, или мне доверишь? Я это к тому, что тебе светиться здесь не стоило бы. Мужики здесь обитают всякие. Встречаются отмороженные, что привыкли брать всё, до чего дотянуться, не спрашивая разрешения.

Девушка молча смотрела на него. При последних словах её передернуло, и она закусила губу. Потом угрюмо нахмурилась.

– Всё? – спросила она.

– Пока – всё, – усмехнулся Бек.

– Значит так, – рубанула девушка воздух рукой. – Деньги будут. По пути подберём пару артефактов. Продашь. Всё что найдем, за исключением денег на продукты и прочее – твоё…

Посмотрела на Пыжа и поправилась:

– …Ваше. Далее, в бар пойдёте вдвоём. Купите, что нужно для недельного похода. Заодно, порасспросите про Гробовщика. Есть у кого?

– Есть! – радостно, перебивая Бека, откликнулся Пыж. – Дикий Гоша. Он про всех в Зоне знает. Только меньше, чем за сотню «гринов», ничего рассказывать не станет.

Бек зло посмотрел на него, потом перевёл взгляд на девушку.

– Ты же сама говорила, что через час действие лекарства прекратится. На себе его потащим?

– Зачем на себе, – небрежно махнула та рукой. – Вон, попросим подвести. Не откажешь?

Это девушка спросила у «чернобыльского» пса. Тот коротко рыкнул и смерил Пыжа презрительно‑насмешливым взглядом.

– Я? На этой зверюге? – Пыжа аж затрясло.

– Не хочешь – оставайся, – отрезала девушка. – Времени с тобой няньчиться у меня нет.

– Зачем он нам? – спросил Бек. – До бара доставим, а там…

– Тропу топтать будет, – усмехнулась девушка. И глядя, в непонимающие лица, пояснила. – Отмычкой поработает.

Бек поморщился.

– Я свою долю с ним делить не буду, – сказал он с досадой. – Договаривайся с ним отдельно.

– Да я ей и так должен, – сказал Пыж. – Кабы не она, да пацан её, загнулся бы я на том чердаке.

Он покраснел и, чтобы скрыть смущение, пробормотал:

– Готов работать за половину хабара, что по пути соберём.

– Вот и славно, – подвела итог переговорам девушка. – Пятнадцать минут на сборы и выступаем. Первый пункт назначения – бар «100 рентген».

Интерлюдия 1. Где‑то в Подмосковье.

– Товарищ генерал, сегодня в 5 часов 44 минуты и в 6 часов 17 минут «Топаз» зафиксировал сигнал на окраине Карагода. Оба классифицированы, как «Дверь».

Просторный кабинет.

Грузный, почти лысый, человек в военной форме сидел за большим столом. Недовольный взгляд упирался в подтянутого молодого человека в штатском – референта.

– Что ещё за «Дверь»?

Докладчик, молча, протянул скреплённые степлером листочки. Генерал долго читал, шелестел бумагой, заглянул в конец, возвратился к началу…

Наконец отложил листки в сторону, поднял взгляд на молодого человека. Тот, так же, молча, воздвиг перед генералом объёмную папку, на которой имелась пометка: «Не более трёх копий. Экземпляр № 3. Хранение в электронном виде запрещено». Ниже имелась таблица, в которой те, кто брал эту папку для изучения, должны были указывать время и повод. Последней была запись семилетней давности.

– Что это? – генерал не спешил открывать паку, на которой под «Дело №» выведено крупно «Гробовщик».

– Семь лет назад, примерно через два часа после первого Сверхвыброса, между старой базой сталкеров в посёлке Вилча и деревней Павловичи был зафиксирован эффект открытия межпространственного портала – «Дверь», – сообщил референт. – Есть основание, что к этому событию был причастен объект по кличке «Гробовщик». С ним было два подростка: девочка Леся, видимо, от Алеся и мальчик Алексей – Лёшка. Мальчик был серьёзно ранен.

Генерал поморщился, провёл пальцем по сургучной печати на завязках папки.

– Судя по тому, что их следы резко обрывались и что после этого поиски их не дали никаких результатов, они прошли через портал…

– А теперь, выходит, кто‑то из них вернулся, – перебил его генерал. Достал из пачки сигарету, прикурил, потёр задумчиво щёку и решительно вскрыл печать.

– Через час, – буркнул он, не глядя, референту, и углубился в чтение.

Референт, пятясь, и вышел из кабинета.

Час спустя. Те же и там же.

– Данные о местонахождении Душкова по кличке «Дюшес», Ларкина – Гоги и этого…, как его…, – Бортко по кличке «Баркас», мне – на стол. И по нашей агентуре в Зоне – тоже. И чтоб не недельной давности.

Референт протянул генералу распечатанный листок.

– Это все, кто сейчас есть в Зоне. Двадцать восемь человек.

Достал другой листок и продолжил доклад:

– Бортко – «Баркас» в данный момент находится в ИТЛ за разбойное нападение. Ларкин – Гога два года назад скончался от рака желудка…

– Факт смерти установлен точно?

– Опознание и повторное вскрытие производилось в ведомственном морге.

– Продолжайте.

– Николай Душков по кличке «Дюшес» четыре года назад разругался со своим куратором и попытался прервать все контакты с нами. Полтора года назад был ранен в перестрелке. Потерял левую руку. Сейчас он на базе «Свободы» – тренирует молодняк. Думает – сорвался. На самом деле, его ведёт «Факир».

– Ну что – поднимайте всех, – сказал генерал. – Ищем «Гробовщика» и его деток. Бортко – «Баркаса» освободить и тоже в Зону. Я сейчас напишу распоряжение. Пусть берёт своего кореша «Дюшеса» и тоже подключаются. Тому, кто найдёт обещать златые горы и реки полные вина. Доклад мне дважды в день. Да, и поищите возможных свидетелей. Чем чёрт не шутит, может кто‑то как раз шарился в окрестностях Корогода в нужное нам время. Операцию назовём…

5. Лагерь сталкеров «Южный»

– Когда, ты говоришь, ты себе ногу распорол? – спросил Пилюлькин, появляясь в поле зрения Пыжа и отправляя моток грязного бинта в мусорную корзину.

Сталкер лежал животом на потёртой кушетке и ждал, когда же этот костолом начнёт ковыряться в ране. Ждал боли, а её всё не было.

– Дней пять как, – ответил Пыж.

Пилюлюкин хмыкнул, сел за небольшой столик со стеклянной крышкой. Поправил большие круглые очки на длинном носу. Из небольшого контейнера достал пузырёк с тёмно коричневой жидкостью, поставил на край стола. Рядом положил четыре упаковки пластыря.

– Бинтовать не надо, – сказал он. – Сейчас помажешь йодом. Залепишь пластырем. Ну – чего расселся? Работаем.

Пока Пыж выполнял инструкции врача, тот черкнул несколько строк в его медицинской карточке, спросил:

– Ухо больше не беспокоит?

Где‑то месяц назад Пыж чуть не попал в засаду мародёров, получил лёгкую контузию от им же брошенной гранаты и пару дней мучился внезапными прострелами боли в левом ухе.

– Не, – Пыж шмыгнул носом. – Походу – помогли твои капли.

Глядя на то, как Пыж натягивает штаны и застёгивает ремень, врач пробормотал:

– Вас не разберёшь. Один руку царапнет, а через пару дней заживо гнить начинает, а на другом, как на собаке.

И, глядя в непонимающее лицо Пыжа, пояснил:

– Твоей ране с виду месяца три – не меньше.

Бек, сидевший тут же на скрипучем стуле, приставленном для надёжности спинкой к стене, напрягся было, но Пыж вполне правдоподобно пожал плечами. Мол, а я тут причём?

– Брал бы пример со своего напарника, – продолжил Пилюлькин. – Вот у него раны, как раны.

По пять «гринов» с вас. С каждого.

Бек, молча, достал купюру. Положил на стол.

– Отдай и мою долю, – попросил Пыж. – Я хабар скину – рассчитаюсь.

Бек поморщился, но достал ещё пять «гринов», протянул врачу.

Из комнаты за стеной громко позвали:

– Пилюля, уколи ещё разок. Нет мочи терпеть.

– У меня морфий закончился, – крикнул ему в ответ Пилюлькин. – Так что терпи. Я уже скинул сообщение на Янтарь‑два. Обещали сегодня по твою душу приехать.

– Врёшь ведь, – простонали за стенкой. – Ну уколи – будь человеком…

– Кеша Битый, – пояснил Пилюлькин нормальным голосом. – Вляпался правой рукой в какую‑то мерзость. Так она распухла, позеленела и потихоньку отваливается. Пальчик за пальчиком. Пол‑ладони уже – того. И что ведь интересно…

– Пойдём мы, – заторопился Пыж. Ну его! А вдруг это заразно?

Пилюлькин вздохнул. Шлёпнул каждому печать на бланке, мол визуально признаков опасных заболеваний не выявлено. Вздохнул печально. И поговорить‑то не с кем. Знал ли он, подающий такие надежды хирург Герасим Коростылёв, в какой яме окажется, когда, всего на месяц, согласился поработать костоправом для дурачков, лезущих в петлю, думая, что карабкаются за своим счастьем. Денег решил срубить по‑лёгкому…

Не знал он, что все, кто перешагнул невидимый рубеж, отделяющий нормальный мир от Зоны, заносятся в особый реестр и получают клеймо на всю жизнь.

Правда открылась, когда, вернувшись, он, попробовал устроится хирургом в больницу родного города. Не просто отказали – выгнали, как зачумлённого. Ещё одна больница – и тот же результат. Даже поликлиника в районном центре не решилась заиметь врачом бывшего сталкера.

Вот и пришлось возвращаться в Зону и окончательно превращаться из Герасима Коростылёва в доктора Пилюлькина.

После медпункта Пыж и Бек двинулись в «Сто рентген».

Оба сдали оружие в предбаннике, эдакой камере с дверьми напротив друг друга. Пока металлодетектор не пройдёшь, дальше не пустят. И плевать, что у тебя заклёпки на штанах металлические. Снимай штаны – проходи. Не хочешь оголяться – отдирай или гуляй лесом. Вот почему сталкеры весьма ценили одежду с пластмассовыми замками‑молниями.

Здесь же, в другом окошке, по очереди обменяли свои артефакты на пачку зелёных и хрустящих. Тут же скинули их от греха на личные счёта местного филиала сбербанка. Переглянулись. Бек достал из рюкзака «Колючку» и «Болотный огонёк» и на этот раз взял наличные. Почти семь сотен «гринов».

Далее свернули в банное отделение. Грязную одежду, вплоть до трусов сложили каждый в свой пакет с биркой – и под душ. Грязь, пот, страх, нервное напряжение – всё с мыльной пеной в сток.

Когда закончили с помывкой, вместо пакетов с грязной одеждой, их ждали комплекты аккуратно выстиранной. Той, что сдавали в стирку после предыдущего поиска в Зоне.

Сервис. Владелец этого банного предприятия, бывший сталкер по кличке Мойдодыр, брал за свои услуги недорого, при этом держал подчинённых в кулаке.

С удовольствием оделись в чистое. Двинулись далее. У дверей, над которыми неоновая надпись гласила: «Бар «100 рентген» – территория веселья», стоял один из громил, работавших на Загребайло. Типа – фейс‑контроль. После эпидемии педикулёза на общем собрании было решено, чтобы в бар «зачуханных» не пускали. Принял душ, переоделся – проходи себе. А‑то весь в грязи, аж с него капает, да вонь такая, городская свалка обзавидуется, а туда же – в бар намылился. А ты стригись потом налысо, да борной мазью мажся.