Текст книги "Hell to the Heavens (СИ)"
Автор книги: ghjha
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
А потом рыцарь, словно проснувшись, примется двигаться вновь, руки перемещённые на плечи, к земле прижмёт, прильнёт к губам, принимаясь их зализывать, а юркнув языком в чужой рот, переплетёт языки, запястья крепко сжимая, зашипит, чувствуя как содрогается его тело, как сожмётся, не выпуская… И она вскрикнет, откидывая голову и в спине выгибаясь. Рыцарь оставит осторожный поцелуй на чужом бедре и ляжет с ней рядом, покинув тело. Проведёт пальцами по метке и почувствовав чужую дрожь прижмёт девушку к себе, нашёптывая на ухо той обещания быть всегда рядом.
***
– Мы нашли её… – говорит вестник, приклонив колено перед принцем. – Ошибки быть не может. Леди Альберих жива и отныне бессмертна… Дайнслейф о том позаботился…
Итэр нахмурится, чувствуя шевеление бездны, что вновь над архонтом повисла, явно с целью узнать что-либо ещё… Он знает, леди Кэйа – капитан кавалерии в городе под покровительством лживого бога. Порою он следил за своей сестрой, видел эту девушку, но… Мало ли кто может носить схожую фамилию, мало ли кто может иметь смуглую кожу, мало ли у кого глаза голубые. А потом он понимает, что ни разу не додумался заглянуть чуть поближе. Если капитан действительно та, о ком урчит бездна, то он редкостный дурак…
– Ты уверен? Спросит он, делая шаг навстречу.
– Более чем. Кэйа Альберих, смуглая кожа, синие волосы, яркая звезда под глазной повязкой и более тусклая, что не скрыта, бастард дома Рангвиндров, появившаяся на пороге их дома из неоткуда, примерно в тот год, когда они бежали, и предатель Дайнслейф, постоянно вьётся возле неё, даже супругом ей стал…
Мальчишка прервёт его знаком, повелит встать и уходить. Усмехнётся, осознавая что его задача одновременно упрощена и усложнена. С одной стороны, он знает где её искать и в любой момент сможет забрать то, что принадлежит ему. С другой же… Придётся убеждать и удерживать. Леди Альберих совсем не глупа, раз ни разу не раскрыла себя ни ордену, ни людям. Бездна к рукам ластится, не рекомендуя медлить, урчит, ни к чему не обязывая, лишь на изломанного архонта жалуется, недовольно шипя с чужого нежелания ей подчиниться.
Итэр выдохнет. Люмин больше не нужна. Он не будет ждать, пока та закончит своё путешествие, ведь она не прошла и половины пути.. Вздохнёт, скрестив руки на груди, да к оживлённому архонту обратится, пока бездна над ним не воркует и не погружает в сон.
– Что ты чувствовал, любя Царицу?
– Едва ли сможешь совладать с этим чувством… – усмехнётся он, склонив голову на бок, растрепав рыжие волосы с зелёными пятнами, мерзкое сочетание. – Но если это действительно сильное взаимное чувство… – бездна рыкнет, пристроившись поближе, ей тоже интересно, ей тоже хочется это знать, и с улыбкой на лице, бог коснётся её ослабшими пальцами. – Ты почувствуешь, словно у тебя выросли крылья… Или что в твоём понимании сила? Любя кого-то, это создание станет для тебя её источником…
Итэр засмеётся, а потом вспомнит об оборванных крыльях бабочки, хрупкие, яркие крылья, затянувшие схватку бездны. Неужели тоже плод его любви? Мягкая улыбка станет первой эмоцией, после равнодушия, на лице поверженного божества, которое увидит Итэр.
– Если я тебя полюблю, у тебя снова отрастут крылья? – с детским удивлением спросит бездна, устроившись на груди у бога.
– Не знаю…
Принц отвернётся от них, покидая тёмную комнатку. Тянуть незачем. Леди Альберих место только подле него. И он попросит вестников выследить самый подходящий момент, прикажет схватить обоих. Запереть мятежного рыцаря как можно глубже, чтобы в нём осталась лишь безумная преданность ему и леди Альберих. Принцессу же он велит принести в его покои. Она должна понимать, но не бояться, находиться рядом, не желая покинуть его… Он усмехается, зная то, насколько изворотлива его избранница, он понимает, что придётся постараться.
– Заведи леди Альберих в тупик… Я приду за ней сам… – и когда тот исчезнет, проведёт по подлокотнику трона, совсем скоро бездна перестанет досаждать ему… – Вели приготовить комнату. Я не хочу чтобы её первой эмоцией здесь был ужас, не хочу сеять в ней желание сбежать… И вы, едва ли этого желаете.
***
Когда Кэйа возьмёт это задание, она почувствует неладное. В последнее время, в логове дракона востока было очень тихо. Она поднимает уголки губ, и последует на задание, помахав на рукой супругу. Она обязательно вернётся вечером и обо всем его расспросит. Всё-таки, держать его рядом, оказалось отличной идеей.
Она ещё не знала, как сильно заблуждалась, думая о том, как окажется дома вновь. Она испуганно убегает, надеясь оторваться от преследователя. Противник, что ей немного не по зубам, поразительная тварь бездны… А впереди лишь неглубока ниша, тупик… Кэйе умирать не хочется, а она прячется в тёмном углу, надеясь что чужие глаза её не увидит, стискивает клинок, смотря на открывающийся портал. Прикрывает глаза, надеясь что тварь сейчас уйдёт, а она переведёт дух и уйдёт домой. Зажмурится и вздрогнет, шаги чужие услышав. Глаза распахнёт, руками рот закрывая, близнеца путешественницы замечая. Этого не может быть… Она не соврала, говоря о том, что они по разные стороны баррикад…
И Альберих вздрогнет, когда тот приблизится к ней, сядет напротив неё на корточки. Зажмурится, почувствовав прикосновение к своим рукам, уберёт те с лица, и сожмётся, ощущая как руки близнеца лягут на её щёки, как обожжёт чужое дыхание, как осторожно чужие пальцы сдвинут повязку…
– Я так рад нашей встрече, Кэйа… – начнёт он, проведя по плечу девушки, пойдёт ниже, отцепляя чужой глаз бога, вместе с повязкой его в сторону отбрасывая. – Посмотри же на меня, неужели ты не верила в то, что это произойдёт?
Но встретившись с гневным взглядом в лице напротив, мягко ей улыбнётся, отцепляя чужие ножны и перчатку с себя снимая. Жаль, он напугал её, но это ни капельки его не тревожит, здесь бежать некуда. поднимается на ноги и порез оставляет на руке, кровь по стене ниши размазывая, прищурится, посмотрев на неё, и заметив попытки сопротивляться, оттолкнёт от неё подальше глаз бога. Какое оскорбление! И эту лицемерную дрянь любил поверженный дендро архонт?
– Пойдём домой, Кэйа… Мы так долго ждали тебя… – шепчет он, наклоняясь к девушке и пряча руку в перчатке, протянет ей руку. – Ты ведь никуда не убежишь… Ты измотана и безоружна, а выход только один… Ты можешь противиться, подожду пока ты заснёшь…
Она прекрасно помнит слова хранителя ветви. Вздрагивает, неуверенно принимая чужую руку, стараясь не смотреть, как загорелись чужие глаза. Кэйа, милая Кэйа… Итэр притягивает её к себе, уводя в червоточину. Она не привыкла к перемещениям, оно её утомит, заставит заснуть у него в руках…
Его принцесса наконец дома. Здесь, под землёй, в его покоях. Над ней тихо воркуют маги бездны, обмывая и раны залечивая. Он улыбается, когда маги отстраняются от неё. Прекрасная… Он присаживается на край кровати, проводя по чужой щеке. Прекрасная и теперь принадлежащая только ему. Он прикоснётся губами к её лбу и выйдет из комнаты, оставляя включённым небольшой источник света. Ему хочется чтобы ей не хотелось оставить его. О, если она сбежит, он обязательно её вернёт, сотрёт город свободы в пыль, разрушит чёртов материк, и найдя её в руинах скажет что это всё ради неё, и посмотрев в испуганные глаза, крепко обнимет и посадит на цепь. Запрёт в своих покоях, и будет мельтешить перед глазами, пока она не поймёт что в её жизни существует лишь он.
– Ваше Высочество! – заскрипит рядом голос мага, заставив его улыбнуться. – Вестник посланный за Дайнслейфом погиб!
– Тогда оставьте его. Не позвольте ему спуститься за леди Альберих, – скажет он, скрестив руки на груди. – Сделайте всё, чтобы она не сбежала.
***
– Веди себя тихо и не привлекай лишнего внимания, я вытащу тебя оттуда.
– Будь осторожна, формально, ты обещанная ему супруга, кто знает что за тараканы в его голове.
– Я люблю тебя и никогда не позволю остаться наедине со мраком…
Она улыбнётся, ложится под покрывалом и поднимется, по сторонам оглядываясь. Найдёт себя в светлой комнате. Вздрогнет, находя себя лишь в рубашке. Одежда обнаружится чуть поодаль от постели. Она прикусит губу, и закутается в покрывало, чтобы не замёрзнуть. Надо быть тише, надо побыть с ним ласковой, притупить чужое внимание и дождаться хранителя. А потом уйти. Он ведь не бросит её, не позволит остаться здесь на всю бессмертную жизнь?
Дверь скрипит, впуская Итэра в комнату. Он улыбнётся, сядет на постель и посмотрит на неё ласково-ласково. Прикоснётся к руке губами, и прижмёт её ладонь к своей груди. Прикроет глаза, пододвинувшись ближе, едва сдерживая свою злость, заприметив край чужой метки. И что же рыцарь ей пообещал, что она так спокойно отдалась в его руки? Едва ли многое, но как раз то, что ей было нужно.
Кэйа его боится, в угол отодвигается, руки к груди прижимая. Закрывается, вздрагивая от его касаний и взгляд отводит, не желая как-либо иначе на его присутствие реагировать. И мальчишка снимет сапоги, осторожно к ней пододвинется, к плечу прильнёт, по животу погладит, сбросив перчатки и усмехнётся. Он и правда дурак, ослепший от желания поставить мозги сестры на место. Если бы он действительно знал, какая она, не позволил бы той ребёнком переступить порог дома Рангвиндров, не позволил бы остаться под звёздами. Держа ту постоянно в поле зрения, контролировал бы себя, спугнуть ребёнка гораздо проще…
– Почему ты боишься? Я не сделаю тебе больно… – шепчет Итэр, оторвавшись от чужого плеча и тёмную даль чужих глаз заглядывая, а потом на щеке поцелуй почти целомудренный оставляет, сжимает её пальцы в своих ладонях и нос в девичьем изгибе шеи прячет, жадно вдыхая запах кожи.
Итэр пьянеет, руками талию её окольцовывая. Теперь он будет не в силах отпустить её, он разрушит весь мир, лишь бы она никогда и никуда не сбежала. Прольёт кровь любого, кто посмеет потеснить его в её сердце, уничтожит всех, кто посмеет к леди Альберих притронуться.
Тело в его руках всё ещё напряжённое. Подрагивающее от каждого движение, скованное страхом и неприязнью, не робостью. Он прикусывает губу, спрятав чужие руки в своих. Как ему ещё показать свой дружелюбный настрой? Безумно хочется прикоснуться к ней менее невинно. Испытать всё, что позволили чувствовать Дайнслейфу, присвоить себе то, что принадлежит ему по праву.
– Я буду любить тебя сильнее его… – шепчет принц, касаясь губами её шеи. – Только позволь мне сделать шаг и перестань бояться меня…
В ответ лишь разочарованный выдох. Девушка осторожно убирает руки и смотрит так спокойно и равнодушно, что Итэру взвыть от безнадёжности хочется. Устраивает голову на её груди, вслушивается в размеренное биение сердца. Ей не страшно, она чего-то ждёт. Смотрит с вызовом, уголками губ усмехается, и хитро прищуривается.
– И как же мне вас называть, принц? – тихо спросит она, положив руку на светловолосую макушку, тихо фыркая, наблюдая за тем, как он к ней ластится, из груди чуть не вырывается “котенок”, ох, она бы точно назвала его именно так.
От внезапной ласки близнец оживится. Надо было просто попросить о ласке, почти невинной, ни к чему не обязывающей и вот его нежно гладят по голове, спрашивают имя, неужели поняла, что в отрицании нет никакого смысла? Почему она так спокойна? Хочет сбежать? Её сердце бьётся так спокойно, словно нет ничего удивительного в её нахождении где-то не дома. И Итэр ластится к её руке, поднимает голову, заглядывая в синеву её глаз. Пьянящие, как всё её тело, ему хочется потрогать со всех сторон, попробовать чужие губы на вкус и стиснуть в крепких объятиях. Но всё разбивается, когда из волос исчезает рука. Он вспоминает о том, что от него ждут ответа, И правда, она не знает как к нему обращаться, а на принц, видимо не желает. Мальчишка оставляет поцелуй на ткани рубашки, наконец поднимая голову.
– Итэр, зови меня Итэр…. – и расплывётся в довольной улыбке, услышав своё имя с её уст, приластится к её рукам вновь, ощутив те на затылке, она и правда прекрасна, заставив доверчиво прильнуть к своей груди, парой слов и движений, бездна была права, едва ли кто-то неприспособленный, сумел так быстро успокоить себя и пустить принца в свои объятия.
Кэйа закрывает глаза. Дайнслейф обязательно придёт за ней раньше, чем принц успеет что-нибудь выкинуть. Она улыбнётся, и поцелует близнеца путешественницы в макушку. Надо притупить его внимание, обращаться как с малышкой Кли, быть ласковой, тихой и улыбчивой. Возможно его заденет обращение как к ребёнку, но если простого вопроса было достаточно, чтобы тот начал ластиться… Она рискнёт подумать, что и это он воспримет любовью. И вновь проведёт по голове, растрепав светлые волосы. Итэр расслабится, спрятав нос в чужой груди, расстегнёт пуговицы, прячась в её запахе. Та вздрогнет, но отстранять от себя не станет, равнодушно улыбаясь. Всё равно сбежит, каких бы приказов по охране и слежке он бы ни давал. Шумно выдохнет, когда чужие пальцы проведут по метке и опустятся чуть ниже.
Хитренький какой… Сначала разнежился, а теперь собирается тянуть свои руки куда ни попадя? Подушечка пальца легко обводит вокруг клитора, заставляя Кэйю прикусить губу. Наглый котёнок проведёт носом между грудей и отоврётся, осторожно обводя тот, а после принимаясь осторожно касаться, часто-часто, заставляя ту откинуть голову и горло янтарным глазам открыть. Итэр облизнётся и проведёт языком по бьющейся под кожей артерии. Тихо засмеётся, почувствовав пальцами влагу, заметит как та успокоится и пока она не поднимет головы вновь, впустит зубы под кожу, и под сдавленный шумный выдох, отстранится, отодвигаясь от неё. Если она разозлится, ему придётся куда сложнее.
– Я смогу сделать тебе хорошо, я тебя не отпущу… – шепчет он, замечая в чужом взгляде лишь усмешку, потому проводит по чужой ноге, прикладываясь лбом к колену девушки и целует чуть ниже. – Смирись с этим и полюби меня так, как и его…
Она засмеётся, заставляя принца вздрогнуть. В глазах напротив запляшут черти. Смуглые руки лягут ему на щёки, тёмные глаза закроются, но улыбка останется неизменной…
– Тогда поцелуй меня, Итэр… – тихо скажет она, не смотря на принца, лишь обнимет того за шею, когда тот осмелится прикоснуться к её губам своими.
***
– Леди Альберих была похищена… – запыхавшись говорит Беннет, положив на стол магистра окровавленную повязку. – Мы наткнулись на какую-то тварь… Высокую, в синих доспехах…
Люмин вздрогнет. Вестники. И Дайнслейф куда-то исчез, Беннет говорил о том, что тот отправится искать её, а его отправил сообщить Джинн о пропаже. И магистр нахмурится. Спросит почему тот вообще за капитаном дёрнулся…
– Ну… она ему супруга, вот он и пошёл за ней, наверное… – Джинн лишь ещё сильнее нахмурится, припоминая о том, что та брала выходной, где-то совсем немногим после появления пополнения в отряде мальчишки. – Мы нашли ещё её глаз бога, оружие и пятно крови в руинах…
И магистр громко взвоет, посмотрев на мальчика. Отправит его следить за девочкой и подзовёт алхимика к себе, с вопросом посмотрев на того. Тот определённо что-то должен знать, иначе и быть не может. Но встречаясь со страхом в чужих глазах, слышит отчаянно печальное:
– Готовьтесь к войне, магистр Джинн. Леди Альберих едва ли пожелает оставаться пленённой, а сбежав из плена, навлечёт войска бездны на нас, если мы не захотим её выдать им, я не знаю зачем им именно Кэйа, на её месте наверняка мог оказаться кто угодно, – Альбедо отворачивается, он знает кем является капитан, знает что та обязательно сбежит, навлечёт гнев бездны на город, и всё… Всё разрушится, сгорит и пеплом осядет на материке, главное самому не попасть в их руки, иначе судьба материка будет решена.
***
Итэр отчаянно закричит, заметив силуэт Дайнслейфа, держащий руки Кэйи, бросится к ним, видя как нежно обнимают её, уводя куда-то прочь от бездны, в темный туман, разделяющий руины Каэнрии от бездны. Из руин есть выходы в мир, те самые, неконтролируемые бездной. И он выдыхает, понимая что выбора ему не оставляют. Дайнслейф отлично ориентируется в том, что осталось от его родины, а Кэйе наверняка эти пути тоже смутно знакомы. И Итэр прикусывает губу, слыша лишь отдалённую речь про то, что они двинутся к воротам на островную Инадзуму. Хотят спрятаться? Или запутать их? В любом случае, ему остаётся только собирать армию…
Девушка усмехнётся, они никогда не уйдут из города ветров, лишь потянут время. Наверняка не найдя её там, принц оставит попытки отыскать её, особенно потопив те под землёй. Глупое создание, клюнуло на наигранное удивление, поверило в подставные фразы…
И армия под его возглас собирается, собирается, чтобы затопить острова в крови, поквитаться с лживой богиней, потребовать у неё вернуть то, что принадлежит бездне, что принадлежит принцу. Он больше её не отпустит, запрёт в покоях, пока он не запомнит того, что более в её жизни никому не место, пока его имя не станет для неё всем, пока он не станет её вселенной…
– Залейте острова кровью, но найдите её! – приказывает Итэр, ступая на чужие земли, без бездны, что урчит около архонта, что жалобно просит его о помощи и он усмехается, присоединяясь к резне.
На самом деле, лицемерие бездны куда хуже, чем у чёртовой Селестии. Он рычит, вонзая клинок в чью-то грудь, кричит, требует, от стрел уворачиваясь и руки лучников обрубая. Смеётся, когда крик глушит пения магов бездны, сжигающих остров и топящих его, в пучинах. Они не понимают! Смеют не понимать! Смеют прятать от него леди Альберих. И он смотрит на руины острова. Он пройдёт по всем, но обязательно найдёт её.
***
– Инадзума в огне, регионы готовятся к обороне, а ты просто так являешься после своего исчезновения? – спросит магистр, нахмурив брови, смотря на потрёпанного капитана, спокойно смотрящую на неё. – Ты исчезла на пару дней, а орден уже стирает материк в пыль, требуя чтобы они отдали им леди Альберих! Что мне сделать, когда они окажутся у ворот Мондштадта, они сотрут нас быстрее, чем несчастные острова!
Кэйа мягко улыбается, зажмуривается, ощущая осторожное касание к руке. Она породила катастрофу. И ей ни капли ни стыдно, но если они не бросят идею найти её, если пойдут дальше… Если ей не избежать заточения под землёй, то она насладится остатками дней под небом сполна, и пусть полыхает весь регион, кто знает куда они отправятся дальше, додумаются ли искать там, где нашли?
– Ты всегда можешь сдать меня им и разойтись с миром… – шепчет она, глаза зажмуривая, словно это что-то неочевидное. – И тогда бойня утихнет…
Она уходит, сопровождаемая рыцарем, что вновь стоит в привычных чёрных латах, грустно ему улыбается и тихо плачет, спрятав нос в чужой груди. Всхлипнет, почувствовав руку на своей макушке и глаза поднимет заплаканные. Хранитель не виноват в том, что она угодила в их ловушку, он не мог предугадать всё… И она вздрогнет, крепко обнимая того за шею.
– Прости меня, я… я не хотела… – прошепчет она, погладив того по плечам. – Не хотела, чтобы всё для нас закончилось именно так…
И тот оставит поцелуй на её щеке, пытаясь девушку успокоить, уведёт домой, ожидая вестей об уничтожении региона, ожидая когда к воротам подойдёт бездна, требуя её обратно. И она выйдет, грустно смотря на того, в чьих объятиях находится. Зажмурится, целуя того в щеку и позволит тому обнажить её тело, прикоснуться губами к её щекам, плечам, груди, возможно в последний раз… Его касания ласковы, зубами в плоть не впивается, мягко-мягко дотрагиваясь до её талии. Такая прекрасна, обречённая увядать в объятиях бездны… И он проводит языком по уголкам глаз, успокаивать бессмысленно, ничего не будет хорошо. Дайнслейф её слёзы слизывает, поглаживает по щекам, ласково урчит, пытаясь притупить её сожаление. Он знает, его тоже не оставят без внимания, знает, что в этот раз не будет сбегать, ведь иначе… Какой смысл в его словах о любви, если он не разделит с ней пребывание в бездне? Как он может оставить её там? Нет, он будет здесь, до тех пор, пока это возможно, пока чужие не разомкнут их рук, чтобы бросить бездне на растерзание, пока пламя пожарища не загорится поблизости, пока им есть где спрятаться…
Кэйа отстранится от него, спокойно вздохнёт и оставит поцелуй в уголке губ и отойдёт к окну. С солнцем и звёздами тоже придётся распрощаться. Закрыть глаза и выбросить из памяти всё, чтобы ей не было так больно в чужих объятиях. Она будет скучать по этому месту и людям, живущим здесь, будет скучать по ласковым рукам хранителя, которого ждёт заключение. Его ждёт заключение, с него потребуют преданности бездне. И только из любви к ней он не будет сопротивляться, согласится присягнуть к ней, лишь бы только видеть Альберих снова и снова. Его метку не сведут с живота принцессы, никто не вытравит его из девичьего сердца и он никому не позволит поселиться у себя. Никому не вытеснить Кэйю из его груди…
***
Бездна просит божество дать ей наводку, вьётся, шепча о том, что не желает разрушать весь материк, ведь так совсем неинтересно. Она желает свергнуть богов, а не похоронить их, потопив в крови, ради одной-единственной девушки. И тянет ему в руках разломанную на две половинки фиолетовую звёздочку, прислоняет ту к обручу, заставляя бога тоскливо посмотреть на то, как падает одно из колец с катализатора. Выдыхает, проводя по ней пальцами.
– Пойдёт ли твоя армия за мной? – спросит он, пусто посмотрев на неё.
И бездна воспримет это согласием, превращая чужую одежду из грязно-серой в чёрную, шкодливо улыбаясь, оставляет чужие живот и спину открытыми, полы плаща в сложенные яркие полосы превращая. Она не пока способна вернуть ему крылья, но может дать это, желая чужой веры. Катализатор загорится слабым зелёным светом, а ей руки заберут растрёпанные волосы в высокий хвост. Заурчит, разглядывая своё творение и позовёт принца прочь от следующего региона. Они обойдутся малой кровью, хоть это прозвучит безумно смешно.
– Никогда не думали о том, что она может вернуться домой? – по возвращению спросит у принца бог, к открытому порталу подходя. – Выходите тремя часами после меня, они успеют понять что им угрожают и в полной мере осознают цену отказа.
Ему не нужна поддержка бездны, что на руках Итэра недовольно фыркает. Она не хотела его отпускать, но кажется… Бог её принял, назвав как-то матерью… Она ластится к принцу, шепча о том, что цепи не сломают его настырную избранницу, что тот должен сломать её более быстрыми способами, иначе они спрячутся в руинах Каэнрии, где им их никак не достать.
Итэр встаёт во главе войска вновь. Бог был прав, Кэйа действительно настоящий источник безумной силы. Который он не намерен делить в рыцарем-предателем. А потому он велит идти быстрее, смеётся, приказывая не трогать разведчиков, пусть донесут как можно быстрее! Пусть город и его ничтожные рыцари поймут, что их ждёт в случае отказа. И он замедлится, едва увидев божество у закрытых ворот, разговаривающего с магистром. Неужели божество, с нетронутой на спине меткой своего элемента так сильно похож на кого-то из ордена. Бездна на плече котёнком пригрелась, довольно урчит, заставляя вслушиваться в чужую речь.
– Магистр, подумайте хорошенько, я дам вам время, до заката. Мы от вас просим лишь отступника Дайнслейфа и вашего капитана, леди Альберих, разве эти двое стоят разрушения вашего города и всех жизней, что вы потеряете в этой схватке? – тихий голос не нравится даже принцу, что уж говорить о людях. – Подумайте магистр, я знаю, вы сделаете правильный выбор…
И отойдёт, говоря о том, что их разговор окончен. Итэр сжимает рукоять меча и на бездну рассеянный взгляд кидает.
– Ты избираешь его своим сосудом?
– Я избираю его своим оружием.
И принц смиряется. Оружие, бог, в бездне. И чем же они лучше селестии? Он внимательно следит за магистром, что соглашается. И он подаёт знак к отступлению, вместе с вестником подходя к богу.
– Негоже королеве предавать свой народ, леди Альберих… – скажет божество, разворачиваясь и уходя вместе с войском.
Итэр увидит, как сжимает чужую руку девушка, проводит глазами спину магистра и вырвет ту из хватки Дайнслейфа, уводимого прочь от неё. Сожмёт плечи девичьи, в зыбкое отчаянье заглядывая. Она сама виновата в том, что произошло.
– Идём домой, Кэйа… – ровно скажет он, уводя прочь от стен города.
И она пойдёт, жадно вглядываясь в алеющее небо и едва зажигающиеся звёзды. Она прощается, стараясь запомнить их как можно ярче, чтобы те медленно-медленно стирались из её памяти или не стёрлись никогда. И принц увидит это, усмехнётся, утаскивая за собой, и едва заперев дверь, сожмёт в крепких объятиях, сбросит дурацкий мех, когда-то сорванный с мага бездны. Ему следовало раньше понять что она не подчинится без видимой на то причины, но… Теперь она у неё есть, и очень весомая!
Итэр срывает с неё корсет и рубашку, отбрасывает те в сторону, жалея о том, что пуговицы по полу не разлетелись, толкает к постели на ходу разуваясь, нависает над ней, смотря в на мгновение испуганные глаза. А после наступает смирение, губы изгибаются в надломленной улыбке…
– А ты и правда готов разрушить этот мир… – скажет она, осторожно касаясь чужой щеки.
– Ради того, чтобы ты принадлежала лишь мне… – заурчит он, опускаясь лицом в её грудь и цепляя край её брюк. – Чтобы в твоём сердце и мыслях место было лишь для меня…
Итэр смеётся, ремень из её брюк вытаскивая и запястья девушки им обматывает, к изголовью кровати привязывая. Не сбежит, не вырвется… И он довольно улыбается, медленно стаскивая с неё сапоги. Проведёт щекой по ноге вверх, и довольно засмеётся, едва сумев совладать с чужим брюками. Почувствует дрожь, снова цепляясь за глазную повязку. Она опять скрыла свою принадлежность ему, не хочет чтобы кто-то знал об этом? Считает его недостойным этого? Ничего, больше ей скрывать нечего. Кроме метки этого мерзкого рыцаря, нашедшего её раньше.
Кэйа дёргается, с вызовом на него смотрит, понимая, что больше ей не остаётся совершенно ничего. К чему ей громкий титул королевы, если она просто стала игрушкой в чужих руках? Хорошо, любимой игрушкой, сильно смысл от этого не меняется.
Итэр опускает руки на чужую грудь, осторожно стискивая ту, специально, пытаясь пролезть под бреши в защите и трещины во льду вокруг сердца. А потому осторожничает. Он хочет её сердце и мысли помимо тела, а потому наклоняется к ней, осторожный поцелуй с губ срывая. Она нужна ему живым человеком, а не изломанной куклой. А потому не смотря на своё желание выплеснуть злость на её виновнице, прикусывает кожу на плече, как раз поверх чужого укуса. Кроме него больше никто не прикоснётся к ней так. Никто не посмеет.
Облизав её губы, мальчишка прикоснётся подушечками пальцев к подбородку Альберих, выдохнет, прося облизать и вздрогнет, почувствовав движение юркого языка. Усмехнётся, прикрыв глаза. Девушка прекрасна, даже когда пальцы его языком выталкивает, давая ему понять, что слюны будет вполне достаточно. Закрывает глаза, не желая смотреть на принца. Такая упрямая… Да, пожалуй это он тоже в ней очень любит… Разведя ноги Кэйи, тот прикоснётся к чужому лобку, почувствует как она напряжётся и проведёт другой рукой по иссиня-чёрной метке чуть выше. Она вздрогнет, и глаза распахнёт, от неприятного жжения. Громко выдохнет, вопьётся ногтями в ладони и стиснет зубы. Она не позволит себе…
И выдохнет, чувствуя как проникают в лоно пальцы. Больно, приходится расслабиться расставить ноги чуть шире, чтобы ощущения были менее болезненными. Так хочется вырваться, не знать и не чувствовать близнеца, чтобы не слышать его нашёптываний на ухо. Вот только… Он никуда не исчезает, и она чувствует его везде. Хочется заплакать, но боязно от того, что её слёзы станут подпиткой для этого создания. Она зажмуривается, когда тот неаккуратно сгибает пальцы внутри неё и находит в себе силы шикнуть в его сторону.
– Ты что… Девственник?
– Да…
И она надломлено засмеётся. Снова зажмуривая глаза от чужих ошибок. Неприятно, нужно потерпеть, пока ему не захочется прекратить. А потом наверняка последует какая-нибудь обидная колкость, и он свалится рядом с ней. Внезапная пустота кажется благословением.
Вдох-выдох, Альберих приоткрывает глаза, смотря на принца, оглаживающего её бёдра. Хочет показать что он здесь главный? Может вывернуться и показать ему, что нужно делать в постели? Она шумно выдыхает и ловит глазами его улыбку.
Итэр входит неуверенно и плавно, хмурится, наклоняясь поближе к чужому лицу, и подобно коту, начинает вылизывать чужие щёки, пальцами сосок стискивая, урчит тихо, осторожно поддаваясь вперёд, вспоминая о том, что об этом нашёптывала бездна. Впивается в губы, покусывая их, дёргает за волосы, желая врасти к ней в подкорку головы, чтобы она могла нашёптывать лишь его имя. Двигается, стискивая бока, вонзает зубы в плечо, слыша едва сдержанные всхлипы. Он делает что-то не так? Наверное, но ведь она не обидится? Пусть лучше покажет, он уверен, она знает об этом столько, что даже бездна позавидует.
– Если бы ты от меня не убегала, могла бы обучить под себя… – тихо скажет он, изредка отрываясь от чужой шеи, а потом резко поднимется, меняя угол внутри чужого тела.
Заметит как она выгнется, заскулит и до ушей дорвётся желанный полувскрик-полустон. Нашёл, кажется это именно то, что ему было нужно… Руки сжимают ягодицы, а он двигает бёдрами, целенаправленно ударяя в одну и ту же точку. Царапает её бёдра, когда она задёргается, а потом снова наклонится к ней, слизывая выступившую слезу на чужих ресницах.
Кэйа никуда от него не денется, но её метания по постели, когда она извивается, заставляют его радоваться, мокрыми поцелуями покрывая её ключицы, чуть замедляясь, чтобы не обезуметь от ощущения власти над желанным телом. Переведёт дух, заглядывая в глаза девушки, странной смесью из гнева и смирения затянутые. Не хочет, не хочет признавать себя его принцессой. Оно и не нужно, если всем остальным известно о том, кто она теперь. Смирится, быть может станет более послушной… Хотя, если честно, ему очень этого не хочется. Так будет совсем неинтересно…
Итэр лижет всё, до чего только дотягивается, царапается, рычит довольно, очередную метку-укус на плече оставляя, и изредка смотря хитро-хитро, работой своей любуясь. Ей идут его метки, ей идут его цепи, но он обойдётся без этого, ведь бежать ей будет некуда. Он засмеётся, утаскивая губами чужие слёзы, он толкается снова, слыша всхлипывания. И заурчит, осторожно вылизывая губы принцессы. Разомкнёт чужие губы, принимаясь во рту чужом хозяйничать. Тепло, нет, жарко, и этот жар так приятно его обжигает, заставляя активно вылизывать нёбо и переплести свой язык с чужим. Закроет глаза и не отцепится, пока не почувствует что задыхается, пока не раскроет глаза, потерявшись от звёзд перед ними, пока не почувствует что его сожмут и сам выгнется, с восхищением на свою Кэйю смотря. Задрожит, укус под чужой грудью оставляя, а потом отстранится, почему-то отчаянно желая оставить ей напоминание о своей безумной тяге к ней, о том, что она вообще-то всё ещё принадлежит ему. Но вспомнит, что она избавится от него, если захочет…
