Текст книги "Hell to the Heavens (СИ)"
Автор книги: ghjha
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
А ещё вдали от города спокойно, не нужно притворяться и держать маску идеального капитана, думать о том, что она говорит и отчаянно пытаться скрыть от любых глаз свои секреты. Она прикроет глаза, поднося руки к огню. Всё-таки здесь очень холодно, даже глаз ледяной богини не сильно помогает.
– На самом деле, у меня действительно нет дел, просто отдыхаю от излишнего внимания, оно порою невероятно утомительно… – Кэйа опустит уголки губ, и выдохнет на пальцы, глаза раскроет и посмотрит так спокойно, словно пришла просто так и не уйдёт через несколько мгновений.
Алхимик шумно выдохнет, вспоминая слова своего ассистента. И правда, приезд этих псевдо дипломатов сбил немного выбил его из графика. Рука непроизвольно сжимается в кулак. Альбедо знает, капитан безумно любит чужое внимание, но раз оно её утомило, то быть может…
И вздрагивает от собственных мыслей, внимательно разглядывая Альберих на наличие отметин на чужой коже. Вроде чисто, может быть он выдумал себе такую странную картину? Но почему-то она выглядит весьма правдоподобно… Его передёргивает вновь, заставляя почувствовать человеческие чувства, которые казались ему чем-то непонятным, во всей красе. Они не очень приятные, но почему-то, отталкивать их совсем не хочется. Наоборот, ухватиться покрепче и со всех сторон рассмотреть, под заинтересованный взгляд капитана, что ласково и сладко улыбается вновь, ничего не спрашивая, ничего не предпринимая.
И алхимик сдаётся, осторожно беря её руки в свои. Проводит по звёздочке на перчатке, наблюдая за тем как в глазу зарождаются искорки удивления. Чуть сжимает смуглые пальцы и мягко-мягко касается их губами, подмечая как широко раскрываются чужие глаза. Она явно не ожидала от него этого, а потому даже руки не отнимает, внимательно-внимательно смотря за каждым действием Альбедо, позволяя ему прикоснуться щекой к костяшкам, провести по ним носом, прежде чем отпустить.
Альбедо хочется засмеяться, внезапно ощутить спектр человеческих переживаний, от одного прикосновения он не был готов. Но почему-то безумно хочется почувствовать больше…
– Это так странно… – шепчет он, подняв глаза на капитана. – Что это? Такое безумно тёплое и вязкое, обволакивающее плотным коконом?
Она покачает головой, смотря на него не менее удивлённо. Обычно он не задаёт ей каких-либо вопросов, что уж говорить о чём-то подобном. Альберих выпрямляется, глаза прикрывая. Что можно ответить на этот вопрос? Он ведь не успокоится, пока не узнает…
– Расскажи мне чуть больше… – спокойно ответить она, прислонившись виском к горе. – Почему тебе это кажется странным?
Он снова бросит взгляд на её руки и вздрогнет. Почему Кэйа так спокойно спрашивает о том, что его пугает, о том, что ему кажется безумно странным? Почему смотрит так, словно речь идёт о чаепитии, а не чем-то сводящем его с толку.
– Мне так хорошо… Особенно когда ты рядом и в тоже время… меня передёргивает от некоторых мыслей… Насчёт тебя… Я не чувствую того же разговаривая с Сахарозой или кем-либо ещё… – он хмурится, ощупывая свои руки, словно это не он, кусает губы, внимательно следя за чужой короткой усмешкой. – Мне хочется видеть тебя чаще, но я понимаю, что не могу этого желать….
Она фыркает, на ноги поднимаясь, осторожно подходит к нему, касается пальцами волос, заставляя поднять на себя взгляд. Проведёт по макушке, ласково-ласково, заставит алхимика прикрыть глаза и потянуться вслед за рукой. Зажмурится, потянувшись руками к чужим бёдрам. Коснётся их, проведёт до колена и вздрогнув, словно очнётся от её короткого смешка. И Альберих уберёт руки, скрестив их на груди. Опустит взгляд на его руки, и вздохнув, ответит.
– Это симпатия, Альбедо, но может быть и привязанностью… или же влюблённость, называй как хочешь… – тихо-тихо скажет она, вернувшись на место. – Будь осторожнее, хоть ты и немного не человек, но её болезненность легко ощутишь…
– Но разве это относится к тому…
– То, что заставляет злиться, зовётся ревностью, но едва ли она уместна, если говорить о чём-то подобном. Она имеет место быть, когда речь идёт о любви, такой разрушительной и жизненно необходимой… – закончит Кэйа, снова устроившись у огня, с интересом смотря на своего собеседника.
О, она, кажется, догадывается с чем имеет дело и это её немного пугает. Рассказывать кому-то про такие очевидные чувства так странно, но она молчит, наблюдая за тем, как алхимик опускает голову и кажется впадает в какие-то глубокие дебри. Неужели задумался над её словами? Надо бы сказать ему что не стоит так серьёзно думать над словами, что слетели с её уст, вот только…
– Получается, я люблю тебя? – внезапно спросит он, поднимая растерянный взгляд на капитана. – Мне хочется чтобы ты осталась подольше… Хочется, чтобы ты прикасалась ко мне… Чтобы не отрывала от меня глаз…
Она засмеётся, позволив алхимику приблизиться, оценивающим взглядом посмотрит на него, заурчит тихо, и не станет убирать руку, что на щеку ей ляжет. Она знает, Альбедо ждёт ответа. Кэйа в рассеянности. Выдыхает тяжело и голову набок склоняет. Если она скажет что это влюблённость, она соврёт, а сказать к последствиям правды она не готова… Это так странно и страшно, давать ему в руки такую силу, как чувства…
– Как минимум, ты действительно влюблён… – спокойно скажет она, уловив в чужом взгляде безумные радостные искры, и на мгновение успокоившись, вздрогнет от чужого ответа.
– Значит я прав… – шепчет алхимик, пальцами оглаживая скулу капитана, осторожно проводя по краю повязки, заметит как смесь из удивления и страха поселится в чужом глазу. – Чувства и правда грозная сила…
Уберёт руку, отойдёт к выходу и плотно закроет шатёр, закроет их от холода и ветра. Он делал это слишком редко, не было в том необходимости. Бросит взгляд на Альберих и мягко, почти снисходительно улыбнётся. Она млеет, пригревшись у огня и смотрит немного устало, чуть подняв уголки губ. Она не боится, смотрит спокойно за тем, как Альбедо осознаёт свои чувства, смотрит как расширяются его зрачки, как ползут вверх уголки губ, а после, это всё сдувается в одно мгновение, остаётся лишь удивление и непонимание.
Он снова приближается к ней, и под заинтересованный взгляд, садится рядом, прислоняясь щекой к плечу, вспомнив что маленькая Кли иногда так делает. И тут же хмурится. Разве этот жест обозначает любовь? Это же… Совсем не то, что он ожидал почувствовать…
Со стороны капитана послышится тихий смешок, рука плавно ляжет на плечо, осторожно притягивая поближе, так, чтобы макушка оказалась почти у шеи. Она улыбается искренне, совсем не пугливо, потому что не знает что творится в чужой голове. Не знает как сильно Альбедо хочется схватить её за руку, как отчаянно он жаждет её касаний, как хочет чтобы их не чувствовали другие… А её пальцы мягко опустятся на предплечье, осторожно проведут по нему, прежде чем она уберёт руку, заставив алхимика поднять голову. Эти касания, совсем не те, что он чувствует когда малышка Кли устало льнёт к его плечу и засыпает, не похоже на почти невесомые касания Сахарозы, когда она желает отвлечь его, не похоже на что-либо ещё. И он выпучит глаза, непонимающе посмотрев на неё. Всего пара касаний и желание присвоить их себе все до единого бьёт наотмашь, заставляя стиснуть чужие пальцы, беспомощно посмотреть на неё и окончательно осознать всю глубину пропасти, в которую он падает.
Альбедо уткнётся лицом в её ладонь, закроет глаза и шумно выдохнет, почувствовав касание к своему затылку. Пальцы Кэйи мягко зароются в его волосы, она заставит его отстраниться, заправит за уши выпавшие пряди и уберёт руки, заметив провожающий их разочарованный взгляд.
– Ты сейчас похож на котёнка… – скажет она, подняв руки и в спине выгнувшись, чтобы отогнать сонливость. – Смотришь так, словно на ручки просишься…
Он фыркнет от такого сравнения и отодвинется, понимая что она сейчас уйдёт. Ему не хочется отпускать её в город, не хочется выпускать из поля зрения… Он неохотно отпускает её, смотря в след уходящей девушке. Так странно, почему-то чувствуется опустошение… Он прикусывает губы, и отвлекается на бумаги от магистра. Если его хотят видеть в городе, он явится к ней, заодно увидится вновь с капитаном кавалерии, может быть ему вновь удастся поговорить с ней, как пару мгновений назад…
***
В городе тепло, он хмурится, отвыкнув от большого количества людей вокруг. Глаз цепляется за рыжего наглеца, следующего по пятам за нею. Видит как мрачно выглядит АЛьберих и ему невольно хочется отогнать приставучего червя от неё. Стискивает зубы, и уходит в сторону штаба. Хочется побыстрее с этим закончить, хочется найти её, прогнать, как он понял, предвестника, стиснуть её и злобно-злобно смотреть на всех, чтобы они поняли, чтобы видели, что это его, целиком и полностью…
Магистр смотрит, ждёт, не понимает почему он такой дёрганный и беспокойный. Хмурится, стискивая край стола и ждёт. Ждёт его объяснений, хочет, безумно хочет чтобы она не спрашивала о том, почему он раздражен, не спрашивала о работе, ничего не спрашивала!
Но её голос всё равно неприятно бьёт по ушам, силуэт мелькает перед глазами, а она говорит-говорит-говорит, совсем не подозревая о том, что происходит в чужой голове, ходит, выспрашивает, не чувствуя ничего. Он тихо злится, вспоминая то, какой мрачной была Альберих в присутствии этой дряни, представленного магистром Тартальей. Он ждёт, а потом внезапно спрашивает о том, где его можно найти. Очевидно, что она будет рядом с ним… И тогда… Альбедо обязательно спросит о том, что это за злость, распирающая его отовсюду. Но пока надо закончить с магистром, ответить на её безумное количество бесполезных вопросов…
Но он обещает себе, что обязательно найдёт её, обязательно прижмётся щекой к ней, положит её руки себе на голову и успокоится от ласковых касаний к своим волосам. Потрётся о них затылком, требуя поглаживаний, а потом расплывается в довольной улыбке, тихо-тихо прося уйти… Внезапно пробуждается желание оказаться у неё дома, прикоснуться к ней в спокойствии, когда ничто не мешает наслаждаться её присутствием. Он вздрагивает.
И речь магистра обрывается. Она спокойно говорит что он свободен и не успев моргнуть, видит уже пустой кабинет. Так внезапно… Она не помнит того, чтобы главный алхимик столь стремительно покидал её, чтобы выглядел настолько нетерпеливым и так отчаянно ожидал конца их разговора. Выдыхает, опуская взгляд на заполненные формы, и поводы для злости идут к чёрту.
***
Альбедо прищуривается, замечая капитана, подходит, замечая как её хватают за плечи, видит как рыжая макушка ложится на её плечо, распахивает глаза, видит как чужие руки ложатся на её талию, притягивают к себя, умоляя не уходить… Как злобно горят чужие глаза, когда она его отталкивает…
И он подходит к ним, протягивая руку капитану, улыбается, когда она её принимает, делая шаг навстречу и быстро уводит её от наглеца. Успокаивается, слыша тихое спасибо. Чувствует как расслаблена рука в его хватке, следует за ней, очевидно, идя в сторону её дома. Он выдыхает, поднимая глаза на неё, щурится недовольно, стискивая чужие пальцы, сжимает зубы, пока она не улыбнётся, не потянется за ключами, заставив его отпустить.
– Спасибо… – ещё раз скажет она, пуская его в комнату, склонит голову вбок, запрётся и выглянет в окно, убеждая себя в том, что её не преследовали, кинет растерянный взгляд на Альбедо, оставит накидку в кресле и скроется в комнатке поменьше, не удивляясь тому, что за ней пойдут. – Ты так странно смотришь на меня, словно твои слова действительно не были шуткой…
Альбедо вздрогнет, осторожно обнимая её за талию. Так вот почему она так удивлённо смотрела на него, не верила его словам, считала это чем-то другим, думала что с ней играются… И в это же время его охватывает злость, он прижимается щекой к её спине, трётся о неё, чувствуя как она поглаживает его по рукам.
– Знаешь, такие игры неприятны и болезненны к своему окончанию… – тихо-тихо скажет она, её плечи дёрнутся и она развернётся, внимательно смотря на алхимика. – Если ты вздумал играть, то скажи об этом сразу…
И чужой голос звучит так неуверенно, так тихо, что на пару мгновений ему не верится в то, что перед ним стоит капитан, что он заставил её говорить об этом…
Кто заставил тебя испытать это, милая?
И алхимик прижмёт её к себе, опустит голову на грудь, потрётся о неё щекой, и услышав тихий вздох, закроет глаза. Её руки вновь лягут ему на голову. Мягко, почти невесомо погладят его, пальцы примутся перебирать его волосы, невольно заставят поёрзать, спрятав нос в чужой груди.
Касания прекратятся совсем внезапно, точно так же как и усталый выдох. она отпустит его и опустит голову, осторожно от себя отстраняя.
– Если ты действительно хочешь лишь поиграть…
– Не смей этого говорить! – зашипит он, схватив её запястья. – Не смей думать о том, что я хочу обмануть тебя, не смей!
И она грустно улыбнётся ему, прильнёт к стене вновь скрестив руки на груди. Проклятая… И безумно красивая, желанная и безумно ранимая под толстым слоем льда. Алхимик льнёт к ней вновь, ластится, прося прикоснуться к нему вновь.
Альбедо не понимает. Не понимает почему она сжимается, осторожно-осторожно, боясь спугнуть, коснётся его, совсем осторожно, будто с опаской. Почему она боится? Почему смотрит так неуверенно, словно он сделает ей безумно больно, будто заставит испытать что-то неприятное…
– Научи меня любить, Кэйа… – тихо скажет он, прищурив хитро глаза и прижимаясь вновь. – Так, чтобы ты никогда не думала о том, что я с тобою играю.
И она вновь засмеётся, мысленно сравнив алхимика с вредным и настырным котёнком. Улыбнётся, и всё-таки, пока только в своей голове, согласится. Если её так настойчиво просят, то грех в подобном отказывать. Тем более кому-то вроде Альбедо. Её смех стихнет, руки ласково проведут по затылку, перебирая светлые пряди. О, она научит его любви, возможно немного неправильной и безумной, такой же как и она сама. Тем более… Алхимик – не человек. Она опустит взгляд, спрячет нос в чужих волосах и опустит руки на его плечи. Мягко погладит, прежде чем он поднимет голову, заставив её оторваться от светловолосой макушки. Посмотрит с вопросом, словно ожидая её решения и как только она кивнёт, успокоится, чуть на носки поднимаясь и носом по щеке проводя.
Её согласие заставляет дрогнуть. Алиса говорила что подобное чувство – безумно дорогое сокровище, но если это действительно так, то почему с ним так легко согласились рассказать как получить его? Или? Почему капитан молчит, продолжая ласково-ласково гладить его по плечам, улыбаясь уголками губ?
Неужели она сама не знает? Или пытается подобрать слова, чтобы он понял её? Рука остановится, она ещё раз посмотрит на него и мягко отстранит от себя, перехватывая за руку, уводя за собой в более светлую комнату. А после и вовсе стянет перчатки, кидая на его руки заинтересованный взгляд. Прикусит губу, переплетая свои пальцы с его.
– Кожа к коже, гораздо приятнее, не думаешь так? – спрашивает она, кидая взгляд на перчатки на своих руках и на мгновение отпустив его, снимает с себя одну, не скреплённую ремешком с рубашкой. – Вот так, чувствуешь моё тепло?
И он кивнёт, разглядывая её руку, заметит контраст и вновь поднимет лицо на капитана. Почему она делает и говорит это? Ему казалось, что любовь выглядит немного иначе, что она несколько более… Откровенно? Да, именно так, но Альбедо молчит, пальцами другой руки потянувшись к другой перчатке. Ему говорили, что если это действительно любовь, то можно рассчитывать на доверие. И немым с немым вопросом он посмотрит на неё вновь, проведёт по застёжке, что держит перчатку, склонит голову набок, прося разрешения и уткнётся лбом в плечо, не понимая почему в голову ударяет желание сорвать её, сорвать всё, что скрывает её тело от чужих глаз.
– Ты можешь снять её, если действительно хочешь этого… – тихо ответит она, отведя взгляд на окно, надо бы зашторить, прежде чем алхимик разойдётся, почувствовав всё, что с ним сделает нечто эфемерное для людей и безумное потрясение для создания вроде него. – Только будь осторожнее…
И алхимик услышит её, осторожно, едва сдерживая себя от того, чтобы вырвать её с мясом, расстегнёт, стащит перчатку, уколется об уголок звезды на ней, и отбросит прочь, глазами впиваясь в след от ожога. Она рассказывала о том, что поссорилась с названным братом, догадывался о том, что там явно не обошлось просто словами, но…
– Он такой дурак… – тихо скажет Альбедо, прикладываясь губами к следу от ожога, проведя по его краям языком, словно стараясь успокоить её, обещая не спрашивать о нём. – Я вылечу его, обещаю…
И она снова кивнёт, как только он отстранится от отметины. Выдохнет, перестав чувствовать чужую хватку, отойдёт к окну беря в руки подсвечник. Если она зашторит окна, будет совсем темно, а она пока не готова оказаться рядом с ним во мраке. Быстрое движение огнивом, искра падает за фитиль, и она мягко улыбается, оглядываясь на алхимика, что внезапно оказался почти под рукой. Ласково улыбнётся, потрепав того по волосам и наконец зашторит окно, прочь от всяких любопытных глаз. Это так странно, вроде бы ничего особенного, а чувствует себя так, словно впервые оказывается с кем-то наедине при приглушённом свете. Поставит подсвечник на тумбу и сядет на край кровати, спокойно посмотрев на Альбедо.
– Наверное, ты ожидал другого, правда? – спросит Кэйа, посмотрев на него несколько устало, похлопает рядом с собой, предлагая тому сесть и выдохнет, опустив голову, нагнётся, стягивая сапоги, тихо усмехнётся, прежде чем продолжить. – Я не могу полностью обрушить её снегом на твою голову… Я расскажу и покажу, только потом не говори мне что она отвратительна и неправильна… Хотя, наверняка под стать мне…
Он нахмурится, встанет напротив неё, положит руки ей на щёки и вздохнёт беспокойно. Улыбнётся, когда она прильнёт к его рукам и глаза прикроет, прежде чем отстраниться и упасть спиной в постель.
– Если снимешь сапоги и плащ, можешь лечь рядом. Расскажу чуть больше… – и откинет голову, думая что алхимик попросит её закончить, и она поймёт…
Но вопреки её ожиданиям, она слышит как падает чужой плащ, как рядом проминается матрас, а светловолосая макушка снова оказывается перед глазами. Она улыбнётся и обнимет его за шею. Действительно, котёнок, не иначе…
– А теперь крепко обними меня и засыпай… – тихо продолжит Альберих, медленно-медленно поглаживая по волосам, знает же, что ему не нужен сон, но всё равно говорит об этом, словно забывает о том, что в её руках не живой человек…
И мысленно усмехается. Она настолько не нравится людям, что её полюбило удачное творение кхемии? Хотя нет, людям она тоже безумно нравится, но явно не как объект для любви. Да, как желание и обожание – безусловно, но для чего-то менее приземлённого – никогда.
– Спокойной ночи, Альбедо… – продолжит Кэйа, крепко обняв алхимика за плечи. – Поговорим утром, хорошо?
И прежде чем уснуть, задует свечу, прижимая того поближе к себе. Что-то на задворках сознания шепчет о том, что она пожалеет об этом, что ей будет безумно больно, что неживое создание врёт, врёт желая заполучить силу заключённую в эмоциях. И Альберих тихо всхлипнет, зажмуривая глаза и покрепче стиснет чужие плечи. Сны никогда не были к ней благосклонны. Никогда не позволяли забыться, бросали к ногам мерзкую правду, а после тыкали в неё лицом, гадко-гадко смеясь. Шепча о том, что скоро настанет час расплаты, что скоро она получит по заслугам, что всего происходящего она не достойна…
И если ей действительно суждено заплатить за мгновения под настоящими звёздами, то пусть в них окажется хоть что-то ценное, что будет мимолётной искрой загораться средь пепелища, когда для неё навсегда погаснет солнце, пусть станет эфемерным языком пламени в кромешной тьме, заставит позабыть о безумном холоде, пока она не раскроет глаз. И даже если это притворство, даже если руки на её талии совсем неживые… Она поднимает уголки губ, медленно погружаясь в мерзкие сны.
Альбедо почувствует как дёрнутся её плечи, как пальцы вопьются в лопатки, услышит тихое всхлипывание и поднимет голову. Нахмурится, заметив чужие слёзы, приблизится, касаясь их кончиком языка. Поморщится, осознав то, что они солёные и снова спрячет лицо в её плече.
Почему ты плачешь? Кто мучает тебя во снах?
Наставница говорила ему, что овладев всем спектром человеческих чувств, он станет идеальным, без пресловутого почти. Говорила, что это невероятная сила, которую почти невозможно контролировать, говорила что его объекту любви придётся очень несладко, но… Не понимает что именно не так.
– Рано или поздно в тебе пробудится желание защитить этого человека от всего мира. Грань между хранителем и тюремщиком – едва различима. Сможешь ли ты не переступить её?
Он всё помнит и осознаёт, что она была абсолютно права. Это действительно что-то безумное, что-то тяжёлое для понимания… И он обнимает её в ответ, мягко касаясь носом чужой руки и закрывая глаза лишь тогда, когда она перестаёт плакать. Утром он обязательно спросит её о причинах её слёз.
***
С первыми лучами солнца, Альбедо раскроет глаза, проведёт пальцами по её плечам и вздрогнет, когда она проснётся, поднимет уголки губ и отпустит чужие плечи. Поднимется и чуть поёжится. По утрам довольно прохладно, хочется закутаться в кокон из одеял. Алхимик опустит голову ей на плечо вновь, проведёт носом по щеке, оставит мягкий поцелуй на чужой руке и снова прильнёт к ней.
– Почему ты плакала? – спросит он, сжав её плечи, чтобы от него не отвернулись. – Никто не должен видеть твоих слёз, кто терзает тебя?
Она вздрогнет, опустит голову и зажмурится, ощущая себя безумно слабой. Отведёт взгляд прочь от алхимика, а потом почувствует руку у себя на подбородке. Поднимет голову и устало посмотрит в синеву чужих глаз, смотрящих на неё пристально, словно собираясь что-то прочесть на её лице.
Альбедо хочет её защитить, хочет чтобы в его руках ей было хорошо, чтобы она не воспринимала это игрой… Как вообще с подобной силой можно играть? Ох, он обязательно о ней позаботится, удержит, обязательно удержит рядом с собой и никому не позволит её обидеть….
– Будь осторожнее, после соединения ваших тел, ты никогда не отпустишь этого человека, сделай правильный выбор, если ты не забудешь об этом… – усмехнётся наставница, потрепав его по голове…
Альбедо уверен, Кэйа единственный верный вариант. Руки сжимаются на чужой талии. О, Рейндоттир рассказывала ему о людской близости, рассказывала о том что это тоже своеобразный способ показывать свою любовь… Вот только… Кэйа в его руках совсем не похожа на ту, к которой он привык. Словно померкла в его руках, исчезла с лица привычная улыбка, а взгляд из наглого, превратился в надломленный.
– Всего лишь кошмары… – спокойно ответит она, прикоснувшись к его щеке. – Тебе не о чём беспокоиться, правда…
Он чувствует, чувствует что она врёт, видит что глаз заблестел, что сейчас она снова заплачет и завидев каплю у края повязки, не думая сдёргивает её. Краем уха улавливает недовольное шипение, смотрит как рукой закрывает глаз и вовсе отворачивается от него, голову опускает, лишь бы от его взгляда скрыться.
– Ты врёшь… – отводя чужие руки и заглядывая в прокаженный глаз, продолжит он, укладывая её на спину. – Даже с терзающим тебя проклятием бездны, ты всё равно замечательная…
И наклонится, мягко касаясь губами проклятого глаза. Прижмёт чужие руки к простыням, зализывая выступающие тёмно-синие вены. Ласковым зверьком к плечу прильнёт, почувствовав что она пытается вырваться. Коснётся губами линии подбородка и мягко опустит руки на её талию.
Это так странно, хочется сорваться, присвоить себе, закрыть ото всех лишних глаз, огородить от излишне длинных рук, что тянутся к ней, что желают отнять… Нет, не отнимут, даже если она сама захочет от него скрыться…
– Я люблю тебя… – шепотом скажет он вновь, кончиком языка касаясь чужой шеи, почувствует касание своих плеч, услышит дёрганный вздох, но головы не поднимет, мягко-мягко поглаживая её по бокам, лишь бы только она успокоилась… – Безумно люблю… Чувствуешь? Мне так тяжело сдержаться от того, чтобы голодным зверем наброситься на тебя…
А потом вновь примется вылизывать чужую шею, легко нащупывая завязки на чужом корсете. Осторожно стащит тот с неё, и услышав облегчённый выдох, поднимет голову, предупреждающе заглянет в разноцветные глаза. Увидит её страх, увидит сомнение, почувствует как сожмутся на плечах руки, как она осторожно отстранит его от себя.
– Это похоть, а не любовь… – ответит она, принимая сидящее положение, склонит голову набок, и тут же прервётся, замечая злость во взгляде напротив. – Если тебе просто хочется, необязательно говорить о том, что ты меня любишь…
И вскрикнет, почувствовав чужие зубы на своей шее. Оттолкнёт от себя алхимика, на другой край переползая, вздрогнет, ощутив спиной стену и переведя взгляд на собеседника потянется руками вперёд, чтобы стену изо льда выстроить. Едва прикоснётся в простыням, и чертыхнётся от тяжести чужого тела.
– Ты не веришь мне, да? – с усмешкой спросит он, отцепив глаз от чужого пояса и оттолкнув его куда-то в сторону, хитро прищурится, схватывая чужую руку и снова примется вылизывать чужой ожог, радуясь замешательству в чужих глазах. – Не веришь ни единому моему слову?
Альбедо устроит голову на чужом плече вновь. Крепко сожмёт её руку и улыбнётся пугающе ласково. Прижмёт чужие ладони к своей груди, замечая свою отметину. Прекрасная, даже когда напугана и растрёпана. Он усмехнётся, осторожно расстёгивая пуговицы на чужой рубашке. И улыбнётся, увидев знак бездны чуть ниже декольте. О, он действительно сделал правильный выбор…
– Знаешь, я даже и подумать не мог о том, какое сокровище попадёт в мои руки… – осторожно проведёт по отметке, оторвавшись от чужого плеча. – Но ты ведь помнишь о том, что кем бы ты ни являлась, всё равно останешься моим самым главным сокровищем?
И почти невесомо проведёт по животу кончиками пальцев, поддевая пояс чужих брюк. Она снова дёрнется, напряжённо фыркнет, посмотрит несколько оценивающе, а после расслабится, обвив чужую шею.
– Я позволю тебе это, но только если ты не оставишь меня… – и тут же оборвётся, чувствуя прикосновение к своим губам, выдохнет через нос и приблизит наглеца к себе.
Она определённо об этом пожалеет, но пока… Пока она позволит себе расслабиться, потрепав алхимика по голове. В конце концов, он не человек и отпускать её будет гораздо легче. И выдохнет, как только брюк на её ногах не окажется. Нахмурится, услышав чужой удивлённый шепот. Позволит тому устроиться поудобнее, а потом поднимается на локтях следя за чужими действиями. Нахмурится, вспоминая что едва ли Альбедо занимался чем-то подобным и знает о некоторых… Необходимых для комфорта тонкостях.
– Если ты думаешь, что снять брюки будет достаточно, то ты очень сильно ошибаешься… – поймав непонимающий взгляд алхимика, скажет она и снова сядет, потянется к подушкам, доставая из наволочки небольшую баночку с маслом, протянет её Альбедо и поднимет уголки губ. – Я совсем забыла о том, что тебя нужно учить любви. Смажь в масле пальцы и подготовь меня…
Тихо засмеётся, прищурится, смотря на собеседника, откроет масло и склонит голову на бок. Знает, что он не сдастся, и следит за движениями чужих рук. Пододвигается чуть поближе, чтобы было менее больно…
И выдохнет, как только чужие пальцы осторожно проникнут вовнутрь. Альбедо нахмурится, но продолжит плавно вводить пальцы, останавливаясь под недовольное шипение и продолжая едва она кивнёт ему, позволяя продолжить. Это так странно… Словно ему позволили потрогать её изнутри. Она шумно дышит, говоря ему развести пальцы на манер ножниц, а потом добавить ещё один. Прикусит губу, позволит себе недовольно фыркнуть от слишком резкого движения чужих пальцев. Прикроет глаза, откинет голову, плавно двинувшись навстречу.
Альбедо вытащит пальцы под разочарованный вздох капитана. Это так странно, но безумно приятно. И снова посмотрит на Альберих, что тяжело дыша снова кивнёт ему на масло. Алхимик не понимает, протягивает её ей, думая что она хочет убрать её.
И Кэйа засмеётся, опуская в вязкую жидкость пальцы, и кивком попросит того раздеться, хитро-хитро заглядывая в чужое лицо. Несколько ранее он был настроен куда решительнее.
– Ты ведь собирался заняться этим со мной, чтобы тебя прекратили называть девственником? – засмеётся Альберих, размазывая субстанцию по чужому члену, посмотрит на вспыхнувшие щёки и тут же довольно и беззлобно усмехнётся. – О, я о тебе позабочусь, я тебя научу… Всему научу…
Он снова рыкнет и пододвинется к ней, укусит за губу и сожмёт бёдра, пристраиваясь к разработанной вагине. И снова почувствует руки у себя на груди, мягко его отстраняющие.
– Нет, нет, ты будешь действовать медленно, так чтобы нам обоим было приятно и не больно… Так, чтобы ты запомнил всё правильно, ты же любишь меня? – ещё раз спросит она, мягко проводя по щекам Альбедо и притянув к себе чужое лицо, оставит дразнящий поцелуй в уголке глаза, перестав отстранять настырного алхимика от себя.
И он словно приходит в себя и кивает. Альберих обучит его под себя, сделает идеальным и он восторженно выдыхает плавно проникая вовнутрь Кэйи. Улыбнётся, почувствовав его сжимают чужие стенки и не услышав от неё возражений, проникнет чуть глубже, и продолжит двигаться, медленно, плавно, так, как она ему говорит. И наклонится, едва она потянет его на себя, прижмёт к груди, говоря двигаться быстрее.
И кто он такой, чтобы её ослушаться?
Она была абсолютно права, говоря своему созданию, что после этого он не сможет её отпустить… Была права, предупреждая из раза в раз о том, что черту не стоит переходить…
Кэйю хочется держать рядом, хочется запереть где-нибудь на хребте и не отпускать на опасные вылазки, не позволять мерзким предвестникам к ней прикасаться… И Альбедо сделает всё, чтобы так и было…
Плавно, медленно… Безумно тяжело. Он усмехается, резко ускоряясь. Урчит довольно, едва слышит сдавленный стон. Сжимает её ягодицы, наклонившись к символу между грудей. Проведёт языком по контуру знака. Прикусит чуть ниже, расцарапает её бока и услышав недовольный писк, успокоится, позволив той схватить себя за руку. Удивится, когда её расположат на груди.
– Сожми… – ласково скажет она и довольно выдохнет, когда её послушаются…
Альбедо усмехнётся и вздрогнет, снова ударяясь своими бёдрами о чужие. Ему нравится, нравится её тепло, нравятся её тихие вздохи, её касания. И она сама безумно нравится…
Кэйа тихо стонет, двигаясь навстречу, цепко обнимая его за шею. Мягко улыбается, обнимая его ногами за талию, и резко выгибается, впиваясь ногтями в чужую спину. Оставляет красные борозды, тихо скулит и внезапно отстраняет от себя. Сталкивает, заставляя покинуть своё тело и тяжело дышит, не обращая внимания на вопросительный взгляд партнёра, а после опускает глаза смотря на белёсые капли на простынях.
