Текст книги "Это только цветочки (СИ)"
Автор книги: Гейфилд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
– Но тебе же разрешили взять меня с собой!..
– Во-первых, я пока не осуждён, и иметь личные вещи мне разрешается. Во-вторых, тебе нечего делать в Мандосе. На девяти квадратных метрах за несколько эпох мы насмерть перегрызёмся, тем более если я впаду в психоз, а я в него впаду. Заключение в любом случае будет одиночным. Даже если ты присоединишься ко мне, ты будешь в другой камере. Так ещё хуже, мы свихнёмся куда скорее.
– Но Мел…
– Не бойся, малыш.
– А… зачем ты перегрыз Манвэ глотку? Может, тебя бы не осудили ещё… – тоскливо протянул майа.
– Тогда бы он перегрыз глотку мне, а судили бы всё равно меня. За то, что вынудил Короля на самооборону.
– Ублюдки!..
– Не кричи так громко, иначе Мандос вытянет твои силы. – Мелькор мягко поцеловал подопечного в губы. – Мир несправедлив. Ко мне, по крайней мере. Зато он точно надолго запомнит, что не следует прикасаться к моему майа. У меня всего один майа, пусть трогает своих.
– Но Йонвэ-то не виноват… – тоскливо протянул Хэннер.
– Я не про Йонвэ. Хотя… ладно, посмотрим. Может быть, кровопотеря немножко вправит братику мозги. – Тёмный Вала озорно улыбнулся и стал методично разворачивать плед. – На чём мы там остановились?
– М-м-м… а никто больше не придёт? – пугливо осведомился майа, не пытаясь, впрочем, его остановить.
– Если придёт, ты сделаешь вот так. – Мелькор невинно похлопал ресничками. – И все подумают: какой у Мелькора очаровательный майа, я бы тоже откусил за такого голову!
Хэннер смущённо хихикнул, с наслаждением подставляя ему губы.
Пока ещё можно надеяться, пока есть хоть немного времени, нужно использовать его с пользой.
Пока я рядом, ты не почувствуешь себя одиноким. Ни на минуту, Мел. Ни на миг.
Время в Мандосе течёт по-другому. Хэннер не понимал, сколько они здесь, и не хотел знать.
За прошедшие несколько дней они почти не разговаривали. Никто не тревожил их.
Хэннеру казалось, весь мир исчез.
Мир кончался за границей прутьев. Мир ограничивался ледяным полом, пледом, брошенным поверх, прутьями, словно удерживавшими непроглядную темь, бесформенной кучей одежды в углу и Мелькором.
Ещё никогда они не были нежны так исступлённо. Майа физически чувствовал исходящую от Мелькора любовь и привязанность, и в груди у него щемило и болело. Он постоянно жался к своему возлюбленному, пытаясь унять эту боль, не позволял Мелькору себя отпустить, дрожал и снова и снова подставлял губы для поцелуя, измаянно ища ответного взгляда.
Лёжа в темноте на пледе и прижимаясь щекой к плечу своего Валы, Хэннер мучительно желал только одного: чтобы отсюда они ушли вместе и им никогда больше не пришлось разлучаться.
– Мел… ты меня не забудешь?
– Нет. О тебе я буду помнить всегда.
Майа снова забылся в его поцелуе, но всё однажды кончается, а когда кончился поцелуй, Мелькор поднялся и потянулся к одежде.
– Пора.
Хэннер зябко закутался в плед и сел на полу.
Мелькор одевался, и каждая застёгнутая пуговица вновь делала их невыносимо далёкими.
– Мел… Мел, я буду тебя ждать.
Тёмный Вала встал на колени и, притянув его к себе за плечи, посмотрел в глаза.
– Люблю тебя. Не прощу себе, если ещё раз не поцелую.
Безмолвные высокие фигуры, чёрные, как сама тьма Мандоса, стояли за прутьями.
Появилась дверь, Мелькор вышел и протянул руки для оков.
Прижавшись к прутьям, Хэннер смотрел, как его уводят.
Через целую вечность пришёл Мандос и резко сказал:
– Даже лучше, что ты не одет. Ты вещественное доказательство. Вставай, на выход. И дай-ка посмотреть на твою шею. – Намо шепнул несколько слов и провёл кончиками пальцев по тем местам, где кожи касались пальцы Манвэ. – Не смей говорить там без разрешения. Майар права слова не дают.
Когда-то это уже было.
Ужасно… ужасно смешное ощущение.
Мелькор с трудом сдерживал улыбку, пока Намо с серьёзным лицом зачитывал ему приговор. Слово в слово такой же, что и тогда.
Только Манвэ на этот раз нет, и голубые глаза не впиваются со сладострастной ненавистью в скованные руки, не видят каждый миг унижения.
Странно, неужели ему так плохо, что он не придёт насладиться?..
– Мелькор, что ты можешь сказать в своё оправдание?
Мелькор не выдержал и засмеялся.
Ну всё. Истерика.
– Я… – выдавил он и помотал головой, не в силах остановиться. – Нет.
Объединённый Совет Валар и Валиэр взирал на него в торжественном молчании.
– Предъявите вещественное доказательство, – перекрывая смех Мелькора и булькающее зевание Ульмо, приказала Варда. Намо вышел.
Несколько минут Враг Мира сдавленно хихикал, окружённый неподвижными как изваяния фигурами на тронах.
Затем вернулся Мандос, и смех Мелькора мгновенно угас.
С решительно сдвинутыми бровями и сжатыми в линию губами, Хэннер шагнул в Круг Судеб совершенно обнажённый, волоча за собой тёмный плед.
– Вещественное доказательство. Майа Гортхаур, собственность Мелькора. Подвергся угрозе со стороны Короля Манвэ.
– Требую рассмотреть волка! – встал Оромэ, хлопком в ладоши привлекая к себе внимание.
Мелькор загнанно вздрогнул, быстро посмотрел на него и снова беспомощно остановил взгляд на своём майа.
– Присоединяюсь к просьбе Оромэ! Требую рассмотреть волка! – встала вслед за братом Яванна.
Намо снова пришлось уйти. Варда движением руки вернула в зал тишину.
– Ирмо, опиши состояние майа. Объективно.
Последнее слово Королева произнесла с таким нажимом, что Лориэн сильно побледнел. Поднявшись и нервно сунув руки в широкие зелёные рукава, он спустился по ступенькам, прошелестев одеждами мимо Мелькора, и подошёл к майа.
– Угрозы жизни майа при осмотре не было.
– Обнаружил ли ты какие-либо следы вредоносного влияния?
– Не более чем обыкновенные последствия воздействия Света на тварь Тьмы.
Мелькор еле слышно зарычал.
– Так им и надо, этим тварям Тьмы, пусть покорчатся… – пробурчал Ульмо и снова напряжённо зевнул. Долго обходиться без воды он уже отвык и нуждался хотя бы в ливне.
Намо доставил волка.
– Второе вещественное доказательство. Личный волк Мелькора. Совершил уже второе нападение на Короля. Во время второго нападения был ранен в порядке самообороны. – Намо выделил слово «самооборона».
– Оромэ, выскажись, – благосклонно позволила Элберет. Охотник порывисто вскочил.
– Могу ли я предположить, что волк обучен и совершает нападение только для защиты хозяина?
– Хозяин отсутствовал в замке в момент нападения на Короля.
– Почему, как ты думаешь, Король нарушил запрет на вторжение в момент отсутствия хозяина территорий? – холодно поинтересовалась Варда. Намо метнул колючий взгляд в её сторону и спрятал за постной миной любое проявление эмоций.
– Ветер нашего Короля не ведает преград и проникает всюду, где пожелает.
Ирмо притулился рядом с братом, нервно прячась от взгляда Варды. Мелькор гадал, что между ними произошло.
– Могу ли я потребовать следственного эксперимента? – снова вскочил Оромэ.
– Можешь, – кивнула Королева.
Охотник с готовностью сбежал по ступенькам и показал всем присутствующим пустые руки.
– Я заявляю, что ни одно животное не совершит нападение на мирное существо. Давайте проверим, насколько адекватен представленный в качестве доказательства волк.
Виэрт обнюхал протянутую ему ладонь вполне дружелюбно и даже позволил себя погладить.
– Как вы видите, животное приручено. Оно не проявляет никакой агрессивности.
– Ты умеешь обращаться с животными, потому и не проявляет, – басовито заявил Тулкас. – А на меня бросится, меня звери не жалуют.
– Хорошо. Может в эксперименте поучаствовать Тулкас? – широко улыбнулся Оромэ и, дождавшись кивка Главы Совета, поманил напарника. – Итак, мы все знаем, как не любят Тулкаса животные. Если сейчас волк на него набросится, мы сможем считать его опасным животным, а следовательно, действия нашего Короля окажутся правомерными. Тулкас, подойти к животному и погладь его.
Тулкас, кажущийся рядом с поджарым братом особенно огромным, робко протянул руку. Виэрт поджал хвост и попятился. Фэантури, одинаково поджав губы, наблюдали.
– А укусит если? – пугливо спросил Тулкас и, дотянувшись, грубо потрепал волка по голове. Зверь зажмурился и прилёг на пол, держа хвост плотно прижатым к брюху.
– Как мы видим, зверь крайне испуган, но по-прежнему не нападает, хотя находится в состоянии стресса. Высший уровень дрессировки. – Оромэ тычком в спину отправил смущённого и раскрасневшегося Тулкаса на место и дал волю своим ораторским талантам, которые от общественности обычно тщательно скрывал. – Яванна подтвердит, что в момент нашего прибытия зверь не проявлял агрессивности. Более того, он был едва жив от множественных ножевых ранений и ударов, преимущественно в брюшину. Характер повреждений говорит скорее о том, что его ранили методично и нарочно. Следов крови Короля в сущности зверя не найдено.
– Зверь уже совершал нападение ранее. Король, вероятно, упреждал его агрессию.
– Как мы видим, зверь не агрессивен. Нам неизвестны обстоятельства, при которых волк совершил предыдущее нападение. Возможно, он защищал хозяина или свою территорию. Давайте проверим. Итак. – Охотник вновь показал безоружные руки и подошёл к майа. – Сейчас я нападу на собственность Мелькора.
Хэннер стиснул зубы, покорно позволяя себя трогать. Оромэ грубо встряхнул его за плечи. Виэрт пружинисто вскочил и зарычал, переводя взгляд со своего друга на нападающего.
– Назад, – скомандовал Мелькор, и Виэрт моментально сел, пряча оскал.
– Спасибо, Мелькор. Как вы видите, зверь адекватен и прекрасно обучен. Нападение на Короля явно было вызвано действиями последнего. Благодарю за внимание, я своё слово сказал.
– Полностью поддерживаю, – отозвалась Яванна и добавила: – Прошу заметить, что волку была нанесена тяжёлая травма головы, практически не совместимая с жизнью. Вылечить его стоило труда даже мне. Со стороны Валы по отношению к живой твари считаю такие действия неоправданно жестокими.
– Я думаю, в качестве исключения можно заслушать показания майа, – объявила Варда.
– Майар не обладают правом голоса, к тому же майа будет отстаивать интересы своего Валы, – огрызнулся Мандос с неприкрытым раздражением.
– Кто-то ведь должен и интересы Мелькора отстоять, – пожала плечами Варда. – Воплощая Новую Арду, мы клялись не допускать более несправедливости по отношению к кому бы то ни было. Почему Мелькор должен явить собой исключение?
– Потому что Мелькор остаётся Врагом Мира и уже не раз проявил себя худшим образом.
– Намо, прекрати пререкаться! – повысила голос Варда. – В отсутствие Короля я являюсь Главой Совета! Майа, отвечай на вопросы ясно и подробно. Если ты будешь хитрить, все здесь уличат тебя и подвергнут наказанию. Ты меня понял?
– Да, понял, – ответил Хэннер раздельно. Всё время он почти не двигался, чтобы не вызывать подозрений, и никак не давал понять, насколько его бесит полная беспомощность, положение вещи и, в конце концов, невозможность хотя бы завернуться в плед.
– Скажи нам своё имя.
– Гортхаур.
– Итак, Гортхаур, расскажи, почему твой Вала содержал у себя другого майа.
– Совет разрешил ему оставить себе Йонвэ… этого майа на реабилитацию после того, как Вала Манвэ надругался над ним.
– Состояние майа Йонвэ было неподобающим?
– Плачевным.
– Насколько?
– Он был близок к тому, чтобы покинуть Арду.
– Считаешь ли ты, что Вала Манвэ виноват в этом?
Хэннер чуть не крикнул: «Он виноват в том, что, блядь, сволочью родился!», но напомнил себе о кротости и воспитании и, следуя примеру лежащего с покорным видом Виэрта, взял себя в руки.
– Я считаю, что никто не посмел бы нанести столь тяжёлые увечья сути и плоти королевского майа, исключая самого Короля.
– Наносил ли Вала Манвэ увечья тебе?
– Мелькор не позволял ему.
– Пытался ли Вала Манвэ вредить тебе?
– Неоднократно.
– Были ли его действия вызваны твоим отвратительным поведением?
– Я не считаю, что мой Вала может допустить такое моё поведение. Я стараюсь делать всё, чтобы моё поведение лучшим образом поддерживало имидж моего Валы как достойного и законопослушного члена общества.
Нервно покосившись на родичей, Мелькор с удивлением понял, что слова Хэннера их растрогали и вызвали некоторую зависть. Судя по всему, их майар редко с видимой искренностью говорили подобные вещи.
– Ты знаешь точно, чем был вызван визит Валы Манвэ во владения твоего Валы?
– Нет.
– Производился ли визит с согласия твоего Валы?
– Нет.
– Какие действия предпринимал Вала Манвэ, прибыв в замок?
– Я не видел. Я услышал громкий удар, вышел в гостиную посмотреть, и… – Хэннер с трудом справился с нервной дрожью при воспоминании о случившемся. – Я думал, вернулся Мелькор и его раненые драконы случайно повредили замок. Потом Ма… кто-то схватил меня за шею и стал душить, говоря, что мне немного осталось. Потом появился Мелькор, когда почувствовал, что Манвэ в замке. Он… пытался убедить Манвэ, чтобы он меня отпустил, но… всё равно Манвэ обещал меня убить, у него на глазах… – Майа сглотнул, победить заикание и вернуться к официальному стилю изложения у него никак не получалось. – Потом… мне было очень больно, я почти ничего не помню… Мелькор согласился на все его условия… Манвэ меня отшвырнул, пошёл к Мелькору… потом там… начали появляться Валар… я опомнился, только когда Мелькора стали сковывать… мне было очень страшно и очень больно…
– Эмоции майа нам неинтересны, – сухо оборвал его Намо.
– Ты мог бы припомнить, какие условия выдвинул Вала Манвэ в адрес твоего повелителя?
– Неточно…
– Они были связаны с государственными делами?
– Они были очень личными, – выжал из себя Хэннер. Хотелось обернуться к Мелькору, стоявшему сзади, но на всякий случай майа не стал. Он прямо и открыто смотрел в строгое лицо Варды.
– Попытайся восстановить сейчас слова Валы Манвэ. Чего он хотел?
– Мне… трудно сформулировать…
– Майа не в состоянии внятно излагать, он слишком неразвит, – снова вмешался Намо. Ирмо только открыл рот, чтобы его поддержать, как Элберет подняла руку в запретительном жесте.
– Ещё одно пререкание – и я попрошу покинуть Круг Судеб вас обоих, братья Фэантури.
Намо презрительно уставился на Хэннера, Ирмо поглядывал на несчастного майа с откровенной неприязнью. Мелькор в свою очередь зверем косился на них в те моменты, когда не взирал как сумасшедший на тонкую спину своего майа, жалея, что не может придать Хэннеру сил и уверенности.
– Итак, попытайся сформулировать хотя бы приблизительно те личные причины, которые вынудили Валу Манвэ нарушить право собственности.
– Он… требовал, чтобы Мелькор отдался ему.
– Так и сказал?
– Нет. – Первые произнесённые тогда Манвэ слова снова ударили майа в уши: «Попался, валарская блядь, сейчас я тебя выучу, как под кого ложиться!» – Это звучало приблизительно как: «Я хочу тебя в моей роли. И пусть он смотрит». То есть я.
Несса громко сказала: «Фи!» и сморщила нос.
– Что ж, показания майа заслушаны. Можно удалить его из Круга Судеб.
– Я протестую! – прозвучал уверенный голос Мелькора. – За пределами Круга Судеб моему майа не может быть гарантирована безопасность!
– Хорошо. Майа, можешь остаться.
Хэннер натянул на плечи плед, неторопливо отошёл к Виэрту и остался около него, стараясь смотреть в пол, а не на Мелькора.
– Настала очередь осуждённого говорить. Мелькор, ты подтверждаешь сказанное твоим майа?
– Каждое слово.
– Действия Манвэ настолько вывели тебя из равновесия, что ты счёл обоснованным нападение на него?
– Прошу принять во внимание, что у меня всего один майа, и его жизнь и здоровье чрезвычайно важны для меня. Манвэ прекрасно известно, как болезненно я отношусь к покушениям на Гортхаура. У него не было оснований проникать за мои защитные барьеры, нападать на находящихся под моим покровительством существ и проявлять агрессию в мой адрес.
– Ты утверждаешь, что твоя агрессия была вызвана действиями Манвэ, а не твоим собственным злонравием?
– Моё злонравие в этот раз проявилось меньше, чем его.
– Суть конфликта ясна? – осведомилась Варда, обращаясь к прочим Валар.
– Я настаиваю на его заключении. Он превысил лимит нашего доверия! – громко сказал Намо.
– Что думаешь ты, Оромэ?
– Волк напал неумышленно, за остальное не ручаюсь.
– Тулкас?
– Мелькор – он и в Новом Круге Моргот.
– Ульмо?
– В Мандос его, всем покойнее будет!
– Ауле?
– Оковы готовы. В Мандос.
– Ирмо, я думаю, твоё мнение не отличается от мнения Намо.
– Так и есть! – горячо согласился Лориэн, порывисто хватая брата за руку. – Оно точно такое же!
– Мнение Совета Валар практически однозначно. Тем не менее, пусть выскажется Совет Валиэр. Несса?
– Я считаю, Манвэ перегнул! – заявила огненно-рыжая Несса, встряхивая кудрями. В своём коротком зелёном платьице она выглядела трогательно юной и беззащитной. – Манвэ должен был предупредить перед приходом, это минимум! И кто позволял ему трогать майа! Бедняжка весь в синяках, я вижу у него на шее! Намо, зачем ты загримировал?
Намо громко скрипнул зубами, бросив в сторону Валиэ уничижительный взгляд.
– Твоя позиция понятна. Вана?
– Я за мир в Арде, – тихо произнесла большеглазая темноволосая Вана, устремляя на Врага Мира загадочный взгляд. – Мелькор виноват не более, чем мы все.
– Спасибо. Вайрэ?
Вайрэ поднялась, подобрав чёрные одежды.
– Я не согласна со своим супругом.
– Эстэ?
– Присоединяюсь к сестре, – кивнула кудрявой белокурой головой супруга Ирмо.
– Яванна?
– Я за то, чтобы в Мандос за издевательство над бедным животным отправился Манвэ, а Мелькор тут ни при чём! – заявила Валиэ громко и сердито глянула на Фэантури. – Он себя ведёт прилично!
– Твоя позиция ясна. Ниенна?
– Пусть проклятие падёт на моё имя, если я распоряжусь хотя бы одно живое существо насильно заключить в холод и мрак, – проронила Валиэ, и таким образом правая от Варды половина Круга высказалась вся.
– Твоя очередь, Королева, – насмешливо сказал Намо. – Но помни, что Манвэ не высказался, и что слово Совета Валар весит больше слова Совета Валиэр.
– Я присоединяюсь к своим сёстрам в решении. И если Манвэ захочет, он скажет своё слово сейчас или никогда.
– Манвэ не в состоянии высказаться, но при учёте травм его слово ясно как день во владениях Света! – воскликнул Ирмо.
– Не смей давать слово Короля вместо него самого, – раздался хриплый голос, а вслед за голосом возле Фэантури появился Манвэ.
Повисшую тишину разорвал свистящий выдох Хэннера. Виэрт на брюхе отполз ближе к своему юному другу, пытаясь загородить его, хотя у него едва хватало сил на то, чтобы не расставаться с сознанием. Отсутствие энергии Мелькора и мощное влияние всех Валар сразу дурно действовало и на Хэннера.
– Спасибо вам, братья, за вашу поддержку, – с усилием проговорил Манвэ, занимая единственный пустующий трон по правую руку от Варды. Мелькор с усмешкой смотрел на его забинтованную шею. – Но я вынужден вас разочаровать. На этот раз я солидарен с нашими сёстрами. Мелькор не будет заключён в Мандос. Ни при каких условиях.
– Но… – недоумённо выдавили Фэантури.
– Решение Совета окончательное и не подлежит обжалованию. Намо, Ауле, освободите Мелькора. И поторопитесь! – подстегнул он не без умысла замешкавшихся братьев.
Освобождённое от блоков, влияние Мелькора тотчас раскинулось по кругу мощным ореолом, и Хэннер и Виэрт разом потянулись навстречу родной энергии, жадно пытаясь её впитать.
Мелькор расправил плечи, Кузнец скорбно забрал свои оковы и унёс с собой, всем видом давая понять, насколько недоволен решением Короля.
– Брат, я должен принести тебе свои извинения. Я был поспешен в своих действиях. Твоя свобода ограничена только всеобщим соглашением о мире и взаимном уважении.
– Я рад, что Суд наконец вынес справедливое решение, – ухмыльнулся Мелькор и, кивнув каждой из сестёр, Манвэ и Оромэ, неторопливо пошёл к выходу, поманив подопечных. Хэннер засеменил к нему, едва держащийся на лапах волк поковылял следом.
– Собрание окончено, – раздражённо объявил Манвэ и покинул Круг. – Приступайте к своим основным обязанностям.
Глядя на свирепую физиономию Намо, Варда с удовлетворением подумала, что сегодня её мужу предстоит большая головомойка.
О да. Оно того стоило!
– Мел, на два слова.
Мелькор ничуть не удивился воплотившемуся прямо перед ним Манвэ. В Круге Судеб за огромными резными дверями гудели возмущённые и злорадные голоса.
– Ну что? – Тёмный Вала чуть насмешливо улыбнулся и погладил младшего по щеке. – Прошло?
– Да. – Владыка Воздуха ершисто прянул от его руки, вызвав у брата ещё одну усмешку. – Ну ладно, ладно, я согласен, не стоило вмешивать остальных! Я уже публично извинился!
– А моральный ущерб за нахождение в Мандосе ты мне натурой выплатишь?
– Мелькор, – прошипел Манвэ и пихнул его кулаком в живот. – Прекрати! Что я ещё должен сделать?
– Ну, может быть, отдаться мне на глазах моего майа, чтобы он не ревновал?
– Заткнись! Прекрати надо мной издеваться!
– Ну всё-всё. Я рад, что кризис миновал. Надеюсь, ты не будешь больше мучить Йонвэ, он такого не заслужил.
– Кстати, о Йонвэ. – Король притянул брата к себе за рубашку и прошептал ему на ухо: – Я не знаю, что ты там с ним сделал, но он стал гора-аздо лучше… Можно, я тебе ещё парочку мальчиков пришлю?
– Не стоит, Йонвэ сам поделится с ними опытом, только попроси.
– А на самом деле, что ты с ним сделал, м? – мурлыкнул Манвэ. – Три четверти твоего оправдания – это он, так и знай.
– Я всего лишь рассказал ему немного о тебе. Я ведь лучше всех тебя знаю.
– О да… ты явно рассказал ему нечто… – Повелитель Ветра усмехнулся, – неприличное.
– Учитывая, что ты с ним делаешь, я был просто кощунственно скромен в словах.
– Что ж… спасибо. – Манвэ кокетливо подёргал брата за одну из верхних пуговиц на рубашке. – Я всё запомнил. До встречи, брат!
У Хэннера уже не было сил беситься, он равнодушно смотрел, как Манвэ удаляется в малахитовые интерьеры дворца.
– И тебе не скучать, – фыркнул Мелькор и, проследив за своим извечным соперником, в расслабленно-кокетливой манере шествующим по каким-то новым своим делам, мрачновато улыбнулся.
В этот раз всё закончилось неплохо. Посмотрим, что будет дальше.
Хэннер подошёл к нему сзади и уткнулся носом в его спину, обхватив под грудью.
– Мел…
– Что, маленький? – Вала коснулся его волос, повернувшись, и майа с видимым облегчением укрылся в его объятиях.
– Пошли домой… пожалуйста… прямо сейчас.
Мелькор взглянул на Виэрта, понятливый волк приблизился и уткнулся носом в его ногу.
Оромэ, проходя по главному залу дворца на Ойлоссэ, мимо распахнутых дверей, виновато пожал плечами, обращаясь к брату, и подмигнул встрёпанному усталому волку. Виэрт тепло улыбнулся уголком губ.
– Уже идём, Хэннер.
Перемещение было последним впечатлением Хэннера на тот день.
«Я никогда не спрашивал тебя об Оромэ».
«Ты о многом не успел меня спросить. Он хорошо ко мне относился».
«Я рад».
«Не более того. Мы были друзьями. Настолько, насколько это возможно».
«Подумать только».
«Понимаешь… он меня узнал, к тому же как волк я для него намного привлекательнее».
«Вот извращенец», – весело улыбнулся Мелькор, перешагивая останки дивана.
«Майа гораздо труднее дрессировать, да и требуется ему куда больше, чем коврик у порога… Хэннер в порядке?»
«Оклемается до завтра, я думаю».
«Он молодец, столько выдержал… я не смог бы так».
«Я вами горжусь».
«Скажи потом ему. Я это и так знаю», – хмыкнул волк и, дохромав до относительно чистого участка пола, рухнул там.
– Я за тобой вернусь.
Виэрт прикрыл глаза.
«Не стоит. Побудь сейчас с ним, ему сильно досталось».
Тяжело ступая по лестнице, Враг Мира, брат Светлого Короля Арды, осуждённый и оправданный, поднимался в свои покои, и безвольная тонкая рука плавно покачивалась в такт его шагам.
Первый раз Хэннер проснулся, когда его опустили на диван. Майа недовольно застонал и впервые заметил, что плед колючий.
Мелькор напустил в ванну горячей воды, бухнул туда три вида ароматической соли, половину бутыли масла для восстановления сил, витамины наружного применения и пару десятков различных заклинаний. Забрав с дивана майа, который в близком к обмороку состоянии барахтался, пытаясь избавиться от повидавшего Мандос пледа, Тёмный Вала запустил его в ванну и, побросав на пол одежду, забрался к нему сам.
Его стараниями Хэннер не просыпался, безропотно терпя отмывание, вытирание и очередное перемещение.
Второй раз он проснулся, когда Мелькор бродил по комнате, поджигая свечи-пирамидки с удивительно свежим, терпким запахом, и бормотал под нос.
В следующее короткое пробуждение Гортхаур застал своего Валу спящим рядом, в темноте, прижимающимся головой к его голове. Шелковистые волосы касались его щеки, и Хэннер теснее прижался к нему и заснул снова, сладким здоровым сном.
Обретший хозяина и силу, Ангбанд окружал владения властелина энергетическими щитами.
Потом проснулся Мелькор. Сонный и сосредоточенный, он прошёл по замку, восстанавливая разрушения, забрал из гостиной Виэрта и отнёс его наверх, в одну из закрытых спален. Волк покорно выпил несколько настоек, витамины и средство, снимающее действие заклятий, благодарно принял небольшое вливание силы и смежил веки, устроив голову на мягкой подушке.
Позаботившись о волке, обнажённый и ничуть этим не смущающийся Мятежник вышел на крыльцо, постоял там, стараясь не вспоминать, как стоял во дворе в оковах и смотрел на полумёртвого Виэрта, врачуемого Оромэ и Ниенной, встряхнул головой, взлохматил шевелюру и побрёл обратно в постель.
Окончательно Хэннер проснулся оттого, что его преследовал странный шуршащий звук.
– Мел… – позвал он жалобно, и, не разлепив толком глаз, подскочил, боясь, что они снова в Мандосе. Тёплые руки Мелькора, темнота и шерстяной плед почти вытеснили из его памяти суд. – Мел!..
– Успокойся, мы дома, – улыбнулся Мелькор. Лёжа на спине и пристроив на прикрытом простынёй колене лист бумаги, он быстро набрасывал карандашом Хэннера, спящего под одеялом и прижимающего к губам кулачок в жесте напряжённой раздумчивости. Судя по обилию листков с разнообразными рисунками, разбросанных по кровати, проснулся Вала достаточно давно.
Хэннер притянул к себе ближайший и нахмурился.
– Я на самом деле так глупо выгляжу, когда сплю?
– Ты выглядишь прекрасно. – Мелькор улыбнулся и, отложив листок и бросив сверху карандаш, погладил воспитанника по щеке. – Всегда. И когда спишь. Я просто плохо рисую.
Майа робко взглянул ему в глаза, обласкал взглядом весёлую улыбку и улыбнулся сам. За компанию и потому, что не мог не улыбаться, когда улыбался его Вала.
– Ты отлично рисуешь… почему ты мне раньше не показывал?
«Потому что раньше я был так глуп, что не боялся потерять тебя и хоть минуту общения с тобой», – подумал Мелькор, не давая своим мыслям никак проявиться внешне.
– Да как-то случая не было. Вот здесь ты хорошо получился, да?
Хэннер, поджав губы, скользнул взором по нарисованному себе, спящему на спине с приоткрытым ртом, и демонстративно аккуратно отложил лист в сторону.
– Ты так сказал, будто нарисованный я лучше меня живого.
Удивлённо вскинув пепельную бровь, Вала удручённо вздохнул.
Мне непонятен ход твоих мыслей.
– Всего лишь жалкие копии. Не самые удачные. Хэннер.
– М? – Недовольный косой взгляд.
– Я люблю тебя.
Майа просиял и, подползя на животе, обнял его за шею.
– Я тебя тоже люблю, Мел… я так рад, что ты снова на свободе… что мне не пришлось жить здесь одному, одному ходить в школу и ждать, когда тебя выпустят, чтобы тебя обнять… сходить с ума от ожидания, второй раз я бы не выдержал, нет, Мел, никогда меня не оставляй, пожалуйста, Мел, пожалуйста, только не это…
Мелькор гладил его по голове, чувствуя, как сжимается сердце от тёплого шёпота на ухо, и не решался говорить – голос наверняка дрожал бы так, что ни о каком ободрении не могло быть и речи.
– Мел, обещай, что всегда со мной будешь, пожалуйста, Мел… я тебя очень прошу, я так… я… Мел?! Мелькор, прекра… ой… Мел, ну пожалуйста, я же хотел просто… ты их все помнёшь, жалко… Мел… Мел, Мел-Мел-Мел, Ме-е-ел, любимый…
– Не плачь. Я всегда буду с тобой. Я тебе обещаю.
Впрочем, нет.
Мы всегда думаем об одном и том же. Просто разными словами.
– Я тебя люблю.
– Нет, это я хотел сказать!
– Я знаю.
Лучший рисунок Мелькора, смятый портрет Гора и Хэннера, ненужным комком пылился в углу кабинета.
Хэннер перестал плакать, а Мелькор – сомневаться.
Тот единственный, кто был ему нужен, принадлежал ему без остатка. Как прежде. Как всегда. Как он просил.
Гортхаур, Хэннер, тёмная мечта забавляющегося именем «Моргот».
26 июля – 18 августа 2008.
====== 4. Мёртвые и живые ======
Часть четвёртая
Мёртвые и живые
– Не сейчас, Несса… я очень устала…
Яванна прикрыла глаза, входя в долгожданный полумрак спальни. Встряхнув огненными кудрями, Несса уже вскочила с кровати и, легко подбежав к старшей, обняла её за шею и поцеловала в щёку.
– Ну что ты, сестра… я не хотела больше ссориться с тобой… я просто… я просто…
– Что «просто»? – угрюмо оборвала её Яванна.
– Просто пришла тебе сказать «прости».
На лице темноволосой Валиэ мелькнули недоверие и надежда.
– И… всё?
– Пока всё.
Невесомо скользнув складками шёлкового рукава по плечу сестры, Несса выскользнула из комнаты, оставив лишь лёгкий лесной аромат.
…Бегущая с оленями…
Яванна, подойдя к кровати, села и закрыла руками лицо.
Сдержанная, преданная своему делу, ничего не замечающая, кроме красоты своих растений, Кементари презирала Ирмо за то, что он превратил травы и деревья в источники своего влияния, лишив их собственных душ и целей, отняв у них нормальную жизнь, превратив их в бессмертные памятники своему делу. С Ауле Владычицу Зелёных Жителей Арды объединяло лишь похвальное усердие в любимом деле и отсутствие страстей. Величественная, самая высокая и широкоплечая из Валиэр, она почти равнялась ростом с любимым своим другом – Оромэ. Холодно смотрела Яванна на дрязги братьев и сестёр, презирала их в минуты слабости, когда они позволяли нарушиться гармонии в обширной семье пришедших творить Песню Арды. Да, пожалуй, она любила их, но не понимала. Не понимала даже Оромэ, когда он, сидя с ней под их любимым деревом, жаловался на равнодушие увлечённого боями Тулкаса.
– Ну и что, пусть он на тебя не смотрит. У тебя ведь есть охота.
– Как ты не понимаешь, сестра! – «Сестра» в устах Оромэ, обращающегося к Яванне, всегда звучало как «дружище». – Нельзя жить только охотой!
– Мне не надоедает жизнь среди деревьев и трав, и цветов, и…
– Яванна. – Охотник прервал её, мягко взяв за руку. Кементари непонимающе нахмурилась, прежде она никому не позволяла себя трогать. – Деревья и цветы никогда не скажут тебе: «Привет, милая, я люблю тебя, хочешь, я тебя поцелую?» Понимаешь, кое-чего наши подопечные нам дать не могут. Могут только равные.
– От Мелькора твои умозаключения. – Валиэ выдернула руку. Оромэ кривовато усмехнулся.
– Пусть от Мелькора. Мелькор тоже Вала. Он знает, о чём речь.
