Текст книги "Это только цветочки (СИ)"
Автор книги: Гейфилд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
– Что со мноой… – заскулил Хэннер жалобно, задрожав. – Ме-ел… Мел, прости меня, я больше не буду так говорить… я тебя люблю… я на самом деле… я просто очень разозлился… Мел…
– Не смотри вверх, – велел ему строгий голос, Хэннер вздрогнул всем телом и пугано уставился на высокого майа с коротко остриженными чёрными волосами, самую малость вьющимися. В руках тот держал здоровенную кость, обмотанную чёрной тряпкой, а половины правого рукава у него не хватало.
– Т-ты кто?..
– Я тебя выведу. Держись за мою руку.
Хэннер ему почему-то поверил, ещё подумал, как странно, этот майа тоже черноглазый, а Мелькор говорил, других черноглазых майар не бывает. И волосы у него совсем такие же, чёрные, и даже кожа чуточку смуглая.
– Ты здесь живёшь? – не утерпел Хэннер.
– Понятия не имею, – честно ответил Гор, внимательно прощупывая костью путь. – Говори тише, нечего зверьё собирать.
– Ты не знаешь, что это за место?
– Ты, полагаю, тоже?
– Ага…
– Вот и славно, у нас явно много общего, – коротко, по-волчьи улыбнулся взрослый майа, в его присутствии Хэннер приободрился и перестал бояться. Наверное, это всё какой-то странный сон, много всего случилось, перенапрягся, вот и видится всякая лабуда. – А теперь помолчи, нам надо сосредоточиться… ты что-нибудь слышишь?
Хэннер прикрыл глаза.
– Хм… нет… а… вот… кажется… какой-то плеск… совсем рядом… там, под туманом, река…
Глаза Гора тревожно блеснули при слове «река».
– А ты что-нибудь слышишь? – доверчиво спросил Хэннер.
– Нет! – отрывисто бросил майа и уверенно шагнул вперёд. – За мной! Иди сюда… здесь?
– Чуть влево, и…
Майа сгрёб его за шкирку, как совсем недавно Мел, когда тащил из леса, и швырнул в ту сторону, откуда слышался плеск.
– Хватай свой камень и думай о Мелькоре! – услышал Хэннер, задыхаясь в тумане, его подхватила непроницаемая белая субстанция и швырнула вверх, майа больно ударился о камни. Рядом с ним текла прозрачная горная река, но никакого болотистого леса не было и в помине, берег тянулся, насколько хватало глаз. Остальное скрывалось в белом тумане, но не враждебном, а вполне приятном на вид, и пахло здесь свежестью.
– Мел… – прошептал Хэннер, приподнимаясь на локте через боль в ушибленном боку, и оглядел берег. Который из одинаковых голышей – его, он понятия не имел. – Мел!
Он попробовал схватить какой-то камень, но тот отскочил от его руки и истошно завопил. Майа ошалело пискнул.
Судя по всему, свой камень – это который позволит себя взять.
Хэннер встал на коленки и кое-как поднялся. Он обозрел все камни и попытался решить, с какого начать… как вдруг в глаза ему бросился один ничем не примечательный голыш, с виду как все, но совершенно особенный. Хэннер был уверен, что он не отпрыгнет. Крадучись, будто хотел поймать лягушку, майа Мелькора подошёл к голышу и протянул руку.
– Мел?.. – позвал он, кончиками пальцев дотрагиваясь до своей добычи, но камень больно ударил его в ладонь, с неожиданной силой подпрыгнув.
– Ай! – вскрикнул Хэннер и попятился, туман начал сгущаться, заслоняя и берег, и реку, майа снова запаниковал: как же искать камень, если ничего не видно? И куда теперь идти? Он совершенно потерял ориентацию в пространстве и шагнул наугад, туда, где, как ему казалось, лежит его агрессивный голыш. К счастью, проказливый туман немного рассеялся, Хэннер пошёл увереннее, почувствовав прикосновение ветра, и увидел сидящего под деревом Мелькора.
– Мел!!!
Кажется, Хэннер никогда в жизни сильнее не радовался встрече, он стремглав кинулся к своему любимому и, брякнувшись на колени возле него, принялся его обнимать. Мелькор смотрел на него обалдело, как будто не надеялся больше увидеть.
– Прошёл, – с облегчением выдохнул Оромэ, который сам не очень-то верил в успех своего предприятия. – Видишь, Мел… можешь теперь отдыхать, всё хорошо, Манвэ тебя ещё очень долго не побеспокоит.
Тёмный Вала поднялся и взял своего воспитанника за руку.
– Спасибо, брат. Можешь просить у меня, если что-то понадобится. Я тебе вряд ли откажу.
– Из твоих уст звучит внушительно, – улыбнулся Охотник. – Тулкаса я взгрею, а ты отдыхай, сам на покойника похож… и про дракона не забудь.
– Ах да, дракон… – вздрогнул Мелькор, как будто проснулся, и посмотрел мимо Оромэ. – Я почти забыл… хорошо…
– Я тебя провожу, а там Карвир всё сделает, он умница.
– Я тоже помогу! – вызвался Хэннер, он понятия не имел, что все говорят о Манвэ, с некоторым усилием он вспомнил, что они с Мелом поссорились, потом приходил Карвир, а потом… нет, непонятно, что потом, но, наверное, что-то случилось, раз он оказался здесь, а Мелькор такой бледный, весь в каких-то синяках и ранах и даже не обнял в ответ… может, обиделся? Помириться ведь, кажется, не успели…
– Ты сам-то очухайся, помощник, – усмехнулся Оромэ, поддерживая брата под локоть. Они вышли на дорожку парка, Мелькор споткнулся на ровном месте и судорожно схватился за декоративный каменный бордюр, на котором в солнечные дни частенько нежились волки, а Хэннер обожал сидеть и болтать ногами. – Я пойду, а к дракону ты лучше Карвира пошли.
– Нет… я сам… – выдохнул Вала, встряхивая головой. Карвир в накинутой на плечи рубашке Валы, которая доходила ему до середины бёдер, вышёл на крыльцо, увидел их и стремглав помчался навстречу.
– Мел, Мел… Хэннер! – он порывисто обнял юного майа и обхватил Мелькора за плечи, пытаясь поддержать.
– Я пойду, – сказал Оромэ, обменявшись с Карвиром взглядами, и пропал, взяв под уздцы своего коня. Благодарность Мелькора сейчас позволяла ему спокойно перемещаться.
– Хэннер, – взволнованно пробормотал целитель, – принеси, пожалуйста, кофейник… нет, лучше не приноси… Эру, я даже не знаю, что здесь можно сделать…
– Что такое? – растерявшийся тёмный майа переводил взгляд со своего наставника на его друга и обратно. – Что с Мелом?!
– Не знаю, – бессильно простонал Карвир, пытаясь тянуть Мелькора к замку, Вала так и застыл, стоя возле бордюра, и только время от времени хватал ртом воздух, будто хотел и не мог вдохнуть. – Он уже был в тяжёлом психозе, когда пришли Тулкас и Манвэ, потом подрался с Тулкасом, потом Манвэ тебя убил, и снова место Силы, он ещё после того раза со мной не оправился толком… – Майа кусал губу, бессильно глядя на Мелькора. Хэннер уставился на него округлившимися глазами.
– Манвэ меня что?!
– Там, куда ты попал, живых не бывает. Я тебе потом расскажу, попробуй его сдвинуть, может, хотя бы за тобой он пойдёт?..
Хэннер обнял своего Валу за шею и погладил по волосам. Его волной ударила нездоровая мелодия Мелькора, пульсирующая, то бешено гремящая, то затихающая, разлаженная настолько, что майа стало жутко.
– Мел… – прошептал он Тёмному Вале на ухо. – Мел, пойдём… пойдём со мной, ну пожалуйста… Мел, пошли?..
Он почти не удивился, когда Вала с трудом распрямился и потихоньку двинулся за ним. Кое-как они с Карвиром довели Мелькора до крыльца, заставили подняться по ступенькам и уложили на диван в гостиной. Пройти эти несколько десятков метров пережившему слишком много потрясений Вале стоило последних сил. Он свернулся на диване клубком, обхватив голову руками, и застыл, кажется, даже не дыша.
– Хэннер, мне неудобно просить, – робко тронул Хэннера за руку целитель, – но ты не мог бы одолжить мне что-нибудь из своей одежды? Что угодно, мне нужно вылечить дракона, иначе Мел поползёт его лечить сам и совсем свалится…
– Да, конечно, возьми что-нибудь в моей комнате, там, в шкафу… а я с Мелом посижу, да?
– Посиди, только не шуми и говори шёпотом, ему важно знать, что ты рядом, но с такой головной болью любой звук режет хуже ножа. Возьми на кухне чайник, дай ему попить, если очнётся.
– Хорошо.
Хэннер уселся на пол, привалившись спиной к дивану, и стал слушать, как Карвир шлёпает вверх по лестнице. После некоторого перерыва раздались шаги, на этот раз майа был уже в растоптанных кроссовках Хэннера, его же старых джинсах, которые с владельца спадали, и в той же рубашке. К груди он прижимал большую банку с мазью.
– Я постараюсь вернуться скоро, – сказал он. – Я бы сбегал волком, но для мази мне нужны руки.
– А что с драконом-то? – пролепетал Хэннер, удивляясь тому, сколько пропустил.
– Пока не знаю, приду – всё расскажу, ладно? – Карвир кивнул ему и вышел, стоило ему сойти с крыльца, как его подхватил один из драконов. Хэннатар караулил Мелькора давно, но, поскольку Вала был не в том состоянии, обрадовался и Карвиру.
«Карвир хоть расскажет», – вздохнул Хэннер.
При случае надо будет выспросить у него про Мелькора. Может, он ещё что-нибудь интересное знает…
Майа повернулся бочком и прижался щекой к холодной руке своего Валы, судорожно вцепившейся в волосы.
– Я тебя люблю, – прошептал он, и почувствовал, что сумасшедшая мелодия едва заметно выправилась. – Люблю… люблю тебя и никого кроме тебя… всегда буду любить…
Его прорвало, он говорил и говорил, до тех пор, пока у него не пересохло в горле, а рука Мелькора не ослабла и не упала на диван.
Чуть выпрямившись, Вала с всхлипом вздохнул и провалился в обморок.
Артэррим ждал. Он не соображал, сколько времени прошло, что с ним случилось, ему было страшно, от боли Владыки собственные страдания усиливались многократно, а остывающая кровь резала тело хуже кипящей.
– Я пришёл! – выкрикнул Карвир, неуклюже сваливаясь с головы Хэннатара. – Я тебя сейчас вылечу… ой.
Он не сдержал вскрика при виде огромного изувеченного тела. Ребра в измочаленных клочьях шкуры едва вздымались, безглазая скользкая голова на длинной ободранной шее лежала почти у его ног, к ней липли травинки.
Майа растерялся. Он не был Мелькором, он не обладал достаточной силой для исцеления дракона, особенно сейчас. Как намазать такое огромное животное, он даже не представлял.
«Помоги ему», – настойчиво сказал Хэннатар. – «Пожалуйста, сделай что-нибудь для него».
– Он… такой большой…
«Сначала глаза… потом ему станет легче, мы быстро регенерируем…»
Именно в глазницы Карвир больше всего опасался смотреть. Ослабевшими руками он кое-как открыл банку и зачерпнул пригоршню мази, холодной и чуть пощипывающей кожу.
– Потерпи… – прошептал он и, сам зажмурившись, подошёл ещё ближе, вдохнул и на ощупь просунул руку в покрытое сукровицей углубление. – Только не двигайся, пожалуйста, сейчас начнёт заживать…
Дракона заколотило от боли, но он подчинился доброму голосу лекаря и не шелохнулся. Тщательно вымазав глазницу изнутри, Карвир, шатаясь, вернулся к банке и зачерпнул ещё. Его тошнило от ощущения чужой боли, закрыться не получилось бы, да он и не считал, что это честно, закрываться, когда твоему пациенту так плохо.
«Мел…» – позвал дракон еле ощутимо.
– Потерпи, – увереннее сказал Карвир, радуясь, что зачарованная банка пополняется сама собой, быстро обработал второй глаз и начал смазывать морду дракона. Хэннатар старательно пододвигал ему ёмкость с мазью, посильно ассистируя. Увы, жёсткие когтистые драконьи лапы для обработки ран больного товарища совершенно не годились.
– Ты будешь наказан со всей строгостью. Твои действия нарушили баланс Арды. Живое чуть не стало мёртвым, а мёртвое – живым. Отправляйся за своим наказанием.
– Я не принимаю твоё решение! – упрямо мотнул головой Манвэ, скованный путами звёздного света, которые не позволяли ему подняться с колен. – Я волен делать, что захочу!
– Покуда ты не смиришь свои страсти, ты не покинешь чертогов ожидания.
– Я не хочу в Лориэн! Я не психопат!..
Элентари, царственная в холодном сиянии, возвышалась над ним. Судить блудного мужа ей позволили один на один.
– Ирмо решит.
Манвэ повлекло прочь; вырываясь, взлохмаченный и оскаленный, он яростно выкрикивал:
– Я люблю только Мелькора! Я всё равно буду его любить! И мне плевать, что ты думаешь! Ты мне всего лишь жена!
– Но я всё-таки твоя жена, – сухо отозвалась Варда и добавила: – И Королева.
Она не хотела бы озвучивать свои мысли, но иногда хочется какое-то время отдохнуть даже от самого ласкового ветра.
Мелькор перевернулся на спину. Спазм, скрутивший внутренности тугим узлом, отступил, можно было сменить позу. Правый бок онемел и противно ныл, во всём теле зудело непрекращающееся раздражение, которое при наличии сил заставило бы метаться, не находя успокоения. Сердце изредка сжималось, делая вялые попытки работать, хотелось разорвать себе грудь и хорошим ударом заставить его нормально биться.
– Мел, ты как?.. – прошептал Хэннер, вставая около дивана на колени. – Мел…
Тёмный Вала приоткрыл глаза и уставился ему в лицо. Слегка обалдев от его насмешливого неподвижного взгляда, Хэннер нервно сглотнул, понимая, от кого его унаследовали драконы.
– Мел, – настойчивее позвал майа, понимая, что, вероятно, Мелькор его не совсем узнаёт, – это я, я… Гор…
Губы Валы беззвучно повторили: «Гор», Хэннер ощутил, как заволновалась сущность его возлюбленного при этом имени, он почему-то был уверен, что на «Хэннер» такой реакции не последовало бы. Не охвати его ревность, он, вероятно, никогда не посмел бы прикоснуться к своему покровителю.
– Мел, – шепнул он, наклонившись к уху Валы, – я люблю тебя, Мел… я, я, Хэннер, помнишь меня?
Хаотическое звучание Мелькора мало отреагировало на его слова. Хэннер разозлился, ноздри у него затрепетали, сердце забилось чаще, и, встав коленом на диван, он наклонился к Мелькору, чьи глаза снова почти закрылись – остались узкие щёлочки между веками, – и собственнически поцеловал его в губы. Слабый физический контакт подействовал на него как электрический импульс, по позвоночнику прошла крупная дрожь, но реакция Мелькора его потрясла. Приоткрыв рот, Вала беззвучно застонал и чуть прогнулся под ним, ресницы у него затрепетали, а тело так мощно отозвалось, что у Хэннера округлились глаза.
– Мел, – прошептал он, голосок сразу стал гортанно-страстным, зовущим, – я тебя хочу… если тебе вдруг будет неприятно, я уйду, обещаю…
Бережно обхватив голову возлюбленного, он слегка лизнул его в губы, поцеловал в подбородок, в шею спереди, сбоку… Мелькор закинул голову и застонал, уже в голос, горло у него завибрировало под губами Хэннера, и потерявший от возбуждения всякий разум майа разодрал на нём задубевшую от крови рубашку и принялся целовать грудь и живот, особое внимание уделяя ссадинам и синякам. Кажется, одно из рёбер было сломано, Хэннер старался избегать этого участка, чтобы не причинять лишней боли; Мелькор тянулся к его рукам, слабо сжимая пальцами диванную обивку, быть может, думая, что ласкает своего партнёра, и постанывал – майа никогда раньше не слышал от него столь возбуждённых стонов и потерял всякое терпение. Желание жгло его изнутри, ему было плохо от жажды слияния, ему казалось, что сердце сейчас порвётся от перегрузки, сломается, как перегревшийся моторчик.
– Мел, Мел, Мел… люблю тебя, Мел… – повторял он как заведённый и целовал Мелькора в ухо, в угол челюсти, в шею, в плечо, усаживаясь на него верхом, потираясь о него через одежду, даря ему ласку, как более сильный и опытный любовник, впервые чувствуя за него ответственность и испытывая потребность оберегать его, делать ему хорошо, заставить его закричать от наслаждения, гармонизировать его мелодию, вылечить его… мелькнула шальная мысль, что попить Мелькору он так и не принёс… в Мандос воду, Мел, я напою тебя своей кровью, своей любовью, своей сутью, вот увидишь, тебе станет лучше… Мел, Мел, любимый, Мел… мой любимый, мой, только мой…
Дёргая пуговицы и молнии трясущимися от возбуждения руками, майа расстегнул сначала свои джинсы, потом брюки Валы, слабо дёрнулся от лицезрения последствий тулкасовских методик боя, засомневался, стоит ли, но Мелькор так яростно двинулся к нему, явно желая слияния не меньше, что Хэннер решил: хуже уже вряд ли будет.
Памятуя о головной боли, он честно постарался не закричать, когда резко ощутил Мелькора внутри, выпустил только сдавленный стон сквозь стиснутые зубы, Вала ответил на удивление могучим рыком и, схватив его за плечи, прижал к себе и принялся кусать и целовать в плечо. Постанывая от полуболезненного наслаждения, майа подавался ему навстречу, обалдевая от возможности задавать темп самому; глаза у него были сумасшедшие, он не узнавал интерьер хорошо знакомой ему гостиной, галлюцинации Мелькора проходили сквозь него, лишь немного задевая его разум, иногда ему становилось страшно от невероятности и непонятности видений и ощущений, воздействующих на столько органов чувств, сколько у него, кажется, даже не было.
– Мел… – ныл он и скрёб грудь повелителя подушечками пальцев, стараясь не царапать, – Мел, я больше не могу…
Ставшая чересчур чувствительной кожа горела, раздражаясь от прикосновений одежды, Хэннера бросило в жар, он окончательно перестал соображать, окунувшись в сводящую с ума музыку Тёмного Валы, совсем не похожую на ту могучую мелодию, которую он привык слышать, и с диким воплем кончил, прогнувшись до ломоты в позвоночнике и рухнув на Мелькора, потому что тело отказалось слушаться. Вслед за ним, выломавшись в судорожном спазме, зарычал Мелькор.
– Любимый… – протянул Хэннер и нежно поцеловал его в шею. Ему показалось, что терпеть на себе его вес Мелькору тяжеловато, и он скатился с дивана, растрёпанный, раскрасневшийся и растерянный. Кое-как продышавшись, он застегнулся и, засмущавшись своего нахальства, застегнул брюки Мела, а рубашку трогать не стал, так дышать легче.
Страсть немного утихла, Хэннер не прочь был повторить, и не раз, он ужасно соскучился и изголодался по обществу Мелькора, его рукам, его губам, его силе и страсти, он хотел вновь купаться в ней, чувствуя себя единственным и любимым. Майа захлестнула нежность, он погладил любовника по груди и ужаснулся, какая у него ледяная кожа. Непонятно, лучше ему стало или хуже… кажется, вообще ничего не изменилось.
Хэннер вздрогнул, когда вошёл Карвир, и густо покраснел.
– Как дракон? – два раза запнувшись и отругав себя за это, выдавил он.
– Очень плохо, но, думаю, сможет выжить. Я обработал самые тяжёлые внешние раны, залечить внутренние, увы, не могу. – Целитель устало поставил банку и присел на стол, глядя на Мелькора. – Как он? Пить не просил?
– Н-нет…
Хэннер подумал, что сейчас Карвир всё поймёт и взгреет его хорошенько за несвоевременные проявления любви… если, конечно, Карвир вообще способен на такое. Хотя перед ним и без того стыдно…
Почувствовав скованность младшего, Карвир подошёл и посмотрел на него и на Мелькора; Хэннер съёжился на полу, пряча глаза.
– Ему лучше немного, – мягко проговорил белокурый майа, дотронувшись ладонью до лба своего покровителя. – Не волнуйся, когда ты ощущаешь любовь к нему, ты не можешь сделать ему плохо. Физические проявления, если не вынуждают его пересиливать себя, даже полезны. Сейчас лучше его оставить, он начнёт постепенно успокаиваться, а тебе стоит поберечь силы. Пойдём, я дам тебе чего-нибудь выпить и поесть.
– Я не хочу есть, – жалко проворчал Хэннер, не зная, что с собой сделать, чтобы прогнать с лица проклятую краску.
– Надо, – серьёзно сказал Карвир и помог ему подняться. – Ради него.
Хэннер ковырял ложкой клубничный мусс, но, хотя не требовалось даже жевать, в горло ему ничего не лезло.
– Съешь хотя бы пол-ложечки, – попросил Карвир, усаживаясь от него через угол стола со стаканом тёплого молока. Он сильно похудел, побледнел, под глазами залегли глубокие тени, и Хэннер почувствовал себя ещё неуютнее. Его неутихающее желание быть к Мелькору ближе показалось ему простым капризом. Чтобы как-то реабилитироваться перед Карвиром, он послушно слизнул с ложки немного мусса и принялся гонять его во рту, пытаясь проглотить.
– Хорошо, что ты спасся, – проговорил целитель рассеянно, обречённо глядя на молоко. – Если бы ты не пришёл, Мелькор бы всю Арду разнёс.
Хэннеру стало страшно и приятно, и он сам не заметил, как проглотил две ложечки десерта.
– А ты там тоже был? Ну, в лесу? – спросил он у Карвира. – Как туда попадают?
– По-разному, – уклончиво ответил старший майа. – Я уже почти всё забыл. Память о месте Силы не сохраняется долго.
– А ты там высокого такого майа не встретил? У него ещё были чёрные глаза и волосы, и он так говорил насмешливо, Мелькор иногда так делает, когда ему совсем грустно.
– Нет. А ты не встречал мёртвого слепого волка с оторванной шкурой на шее, – усмехнулся Карвир, получилось горько и почти хищно, Хэннер впервые застал почти волчье выражение на его мягком лице, которое, кажется, и не способно было к устрашающей или злой мимике.
– То есть… там тоже кто-то живёт?
– Пока ты находишься там, там же бродит и твоё прошлое. То, что ты должен оставить. Я оставил там мёртвого волка, ты – взрослого себя.
– Так это… был я?!
– Возможно. – Карвир устало посмотрел на собеседника и улыбнулся. – Второго черноглазого майа не существует.
– И… и… он… провёл меня до тумана, который у реки… то есть… это был я?..
– Похоже на то.
– И… он… этот я… он теперь где?
– Там же, где был до того, вероятно.
– Где? – Хэннера очень волновал этот вопрос, его пугал и манил взрослый могучий майа с волчьей ухмылкой.
– Это надо спрашивать у Мандоса, – мягко ответил целитель. – Я рассказал тебе только то, что знаю от Оромэ.
– А ещё он мне сказал найти камень, я его нашёл и взял, а он не дался и по руке меня ударил, с тобой тоже было так?
– Нет, я свой камень взял. Точнее, мне его дал Оромэ.
– А мне почему не дал?
– Ты был мёртв, а я просто искал часть себя. Тебе ведь наверняка недалеко пришлось идти, ты умер и почти сразу попал туда, а я потерял себя слишком давно, и шёл через весь лес, чтобы найти утерянное.
– И… если я не взял… я, значит, не ожил?!
Карвир тихо рассмеялся и, привстав, погладил его по голове, Хэннеру сразу стало уютнее, и страшные воспоминания о месте Силы отступили.
– Просто вернуть себя всего ещё не пришло время. Постепенно к тебе всё вернётся. Когда ты вырастешь.
– А если бы… если бы я был взрослым… я бы камень взял?
Старший майа посмотрел в стакан и отпил немного.
– Знаешь, – сказал он, вытерев губы салфеткой, – я думаю, если бы вместо тебя к реке пришёл твой проводник, он бы взял камень.
– То есть… а где бы остался я?
– Там, где сейчас он.
Потусторонний мороз прошёл по позвоночнику, когда Хэннер об этом подумал.
– Интересно, там холодно? – спросил он у самого себя.
– Вряд ли, – улыбнулся Карвир, и Гортхаур подумал, что он знает куда больше, чем говорит. – Когда умираешь, перестаёшь чувствовать. Хорошо, что мы не умираем.
– Ага… – протянул Хэннер. Его неожиданно потянуло в сон.
– Иди, отдохни немного. Мел до завтра точно не проснётся, мы ему пока не нужны. Он справится сам.
– Ладно…
Хэннер не помнил, как нашёл кровать. Он рухнул не раздеваясь и тотчас уснул, крепко, словно потерял сознание.
Карвир через силу допил молоко, разведённое сильными стимуляторами. Ему сейчас спать не полагалось.
Да, ему стало лучше. Есть смысл попытаться… слишком долго блуждать по изнанке жизни опасно. Он может потеряться в безвременье, а Манвэ, едва кончится наказание, сделает всё, чтобы он там и остался…
Несколько минут целитель собирался с силами, и, поняв, наконец, что ему хватит сил, отправился к своему повелителю.
Виски Мелькора были холодны, когда Карвир начал массировать их большими пальцами, придерживая голову Валы под затылок.
– Мел…
«Позови меня, и я не смогу не прийти…»
Целитель прикрыл глаза.
– Вернись ко мне, Мел. Вернись ко мне и Гортхауру.
Ему стало страшно, когда слабо, словно издалека, прозвучал ответ.
«Я уже пришёл к Гортхауру».
Голова Мелькора лежала у него на плече, и, ухмыляясь, Гор гладил возлюбленного по волосам.
– Зачем ты пришёл?
– Хотел к тебе. – Вала сожмурился и с наслаждением лизнул его сосок. – Соскучился.
– И часто ты намерен ко мне шастать? – усмехнулся Гортхаур, шутливо шлёпнув его между лопаток, чтобы не приставал. – Тут не курорт, вообще-то.
– Я знаю. Почему ты не вернулся?
– Не захотел.
Отчаяние Мелькора хлестнуло по его сути, и Гор поторопился объяснить:
– Меня-там занесло, я должен был оборонять Ангбанд и спасти твоего целителя, ему-то уже второй раз за эту Арду себя не вернуть, а без него всё пойдёт наперекосяк. Да забей ты, мы с ним слились ненадолго… я не помню, что дальше было, и он, наверное, не помнит. А когда мы шли в месте Силы вдвоём, я тоже реку слышал, но он сильнее… ну пойми ты, Мел, ну взял бы я этот камень… и что бы было?
Мелькор обнял его сильнее.
– Мел… – Гор сглотнул, без плотского облика его чувства были обнажены, и сделать вид, что ему безразлично, не получилось бы. – Не надо… пойми ты… я бы тоже был не целым… полменя, а твой Хэннер остался бы здесь, маленький, один… я бы нарушил все законы мироздания… я всё равно вольюсь в него, постепенно, когда он вырастет, и все свои придури брошу здесь… Мел… я же тебя просил… не делай меня снова мной, я не хочу быть целиком таким, я… Мел, прекрати…
– Я люблю тебя… я не хочу больше уходить…
– И ради мёртвого меня ты можешь бросить меня живого?..
– Мне надоело. Я хочу быть здесь с тобой. Тихо… темно… я не хочу других звуков, кроме твоего голоса, не хочу никого видеть, ничего больше не хочу…
– Мой любимый… – прошептал Гор, отстраняя его, с обожанием посмотрел ему в лицо и нежно погладил по щеке. – Зачем только Намо показал тебе эту дорогу…
– Гор… – Мелькор поймал его пальцы, легонько сжал, поцеловал, не отрывая взора от его лица. – Я люблю тебя… Гор, пожалуйста…
Гор косо улыбнулся и вырвал руку.
– Уходи.
– Нет.
– Я сказал, уходи! – Майа в ярости вывернулся из-под него и толкнул Валу в плечо. – Вон отсюда! Это мой выбор! Я всего лишь твой майа, почему ты должен идти за мной?! Я хочу, чтобы ты жил! Чтобы мне было куда прийти! Я не останусь здесь навсегда! Рано или поздно мне придётся уйти в мир живых! Ты хочешь, чтобы я возненавидел тебя за своё одиночество?! Я уже оставался без тебя однажды! Если ты хочешь искалечить меня, теперь уже своими руками, милости прошу! Но ты никогда меня не получишь, понятно?!
Мелькор беспомощно смотрел на него и часто смаргивал.
– Ну что ты уставился?! – рявкнул Гор, жалея, что нечем в него запустить. – Убирайся обратно!..
Вала съёжился от его слов, сгорбился, опустил голову и начал медленно проваливаться сквозь белую пелену речного тумана-простыни. Гор до крови впился зубами в руку, чтобы не позвать его назад.
…я так звал, так искал, так тосковал по тебе… какой-нибудь пустяк может навсегда запереть меня здесь, и Хэннер, меняясь иначе, вырастет похожим на меня разве что внешне… когда-то издевательства твоих братьев на целую жизнь заперли здесь его.
…я люблю тебя, но разве мир сможет без своего Валы?..
Мелькор всплывал, слыша отчаянный, слабеющий зов Карвира.
Белая пелена заглушила вой Гора, оставленного на изнанке мира.
«Хорошо, что не Хэннер…» – подумал Вала, неохотно возвращаясь в изломанное болью тело, в горящий мозг, в разорванные лёгкие, в отбитые внутренности… вливаясь в себя, материального, живого… всё ещё живого.
Он не знал, как посмотрел бы сейчас на своего маленького майа.
«Спасибо…» – слабо передал он бледному, на себя не похожему от ужаса Карвиру, и кое-как сжал его руку, пытаясь ободрить.
Карвир зарыдал в голос и кинулся ему на шею.
«Всё в порядке, я вернулся, живой…» – на последней капле энергии сообщил Мелькор, радуясь, что у него не осталось силы даже на спазмы. Выполнив священный долг хоть какого-нибудь успокоения подопечного, мозг отключился.
– Гор… спасибо… – прошептал Карвир, он не мог себя заставить оторваться от Валы, ему всё казалось, что Мелькор уйдёт снова, но мелодия зазвучала спокойнее, едва слышно, зато ровно. Значит, галлюцинации, суть путешествия по обратной стороне жизни, прекратились. Майа был уверен, что это Гор вернул своего любимого назад, и ему становилось ещё страшнее оттого, что у него не хватило бы сил так поступить.
Кое-как поднявшись, майа притащил волоком – не сумел поднять – плед, натянул его на Мелькора и, переменив форму (на это ему не требовалась большая затрата энергии, так же, как, скажем, на зевок), свернулся клубком на полу возле дивана, так, чтобы, подняв голову, сразу увидеть лицо своего хозяина.
С изнанки Гор, пользуясь тающим следом ушедшего в жизнь Мелькора, некоторое время всматривался в лицо спящего Хэннера. Он знал, что неподалёку в обмороке лежит Мелькор и чёрный волк подле дивана охраняет его покой, но нарочно не стал обращаться к этому видению.
Я не знаю, станет ли он мной.
Если не станет…
…ты ничего не потеряешь, Мел.
Будь счастлив.
Когда Мелькор проснулся и, осторожно обойдя спящего Виэрта, подошёл к окну, на траве лежал ободранный, страшный, как несвежий мясной фарш, но зрячий и оптимистично скалящий зубы Артэррим.
Толкнув дверь плечом, Вала, хромая на обе ноги, спустился с крыльца и обнял здоровенную морду чуть пониже ноздрей, где уже успело зажить.
– Жив, курилка… – просипел он и сел, привалившись спиной к драконьей щеке. Артэррим довольно прижмурил жёлтые глаза.
– Мел, Мел!..
Хэннер вылетел из окна своей спальни, снижаясь так стремительно, что Мелькор побоялся – расшибётся, – и бросился к нему.
– Мел… – прошептал он сдавленно, уткнувшись ему в грудь, и Вала услышал, что он плачет. – Мне снилось, что ты умрёшь…
Мелькор слабо улыбнулся и прижал его к себе, гладя по исхудалой спине.
– Валар не умирают. Будь другом, принеси сигареты, а?..
Хэннер стрелой умчался, радуясь шансу вытереть не достойные воина слёзы. Пошатываясь, вышел чёрный волк, улыбнулся одними глазами, вскарабкался на бордюр и лёг там на нагретые солнцем камни, с любовью косясь на своего повелителя. Хэннер мигом вернулся с початой сигаретной пачкой и снова устроился у Мелькора между колен, уютно прижавшись к его груди.
– Я тебя так люблю… – прошептал он, стесняясь.
Тёмный Вала тихонько засмеялся и поцеловал его в макушку.
– Я тебя тоже. А ещё я тобой горжусь. Ты лучший в Арде защитник Ангбанда.
– Жалко, что я не помню… – насупился Хэннер.
– Какая разница, помнишь или нет. Я же всё равно тобой горжусь, – проговорил Мелькор и, взяв его за подбородок, повернул к себе и нежно поцеловал в губы.
17 – 19 октября 2008
====== 7. Вопросы естествознания ======
Часть седьмая
Вопросы естествознания
Если бы взять и посмотреть,
Что там, внутри, с той стороны,
С той стороны, где твои сны…
Агата Кристи, Альрауне
Саундтрек к первому фрагменту: Lacuna Coil – Fragile
…Под аркой было тихо и темно.
– Иди сюда! – прорычал Гор, впечатывая своего Валу спиной в каменную стену. – Ты мой, мой, слышал?!
– Да… – страстно выдохнул Мелькор ему в губы. Клыки у него заострились от возбуждения, глаза горели, и майа снова грубо толкнул его плечом, утверждая, что его любовник принадлежит только ему.
– Даже если ты Вала, я не позволю тебе кокетничать со всякой швалью, коли уж клятву ты принёс МНЕ!
