Текст книги "Это только цветочки (СИ)"
Автор книги: Гейфилд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
Готмог сонно моргнул, потряс громадной головой и чихнул. Наконец, сознание его пробудилось достаточно, чтобы он понял, кто перед ним. Багровые с оранжевыми искорками глаза засияли обожанием и любовью, он склонил голову в низком поклоне, но даже так не достал мордой до ледяной глыбы, где восторженно выкрикивал его имя Гортхаур. Глыбы не доходили даже до сгибов его задних лап.
– Хватит красоваться, – подмигнул Мелькор. – И не стой на головах у остальных.
Готмог сложил крылья и начал уменьшаться. Пламя исчезло; на месте столба пламени появился поджарый смуглокожий юноша. В его длинных чёрных волосах с оранжевыми отблесками горели постоянно находящиеся в движении нити цвета лавы, глаза остались те же, багровые, с искрами, а за спиной вился длинный тонкий хвост, напоминающий бич из лавы. Своими хвостами балроги очень гордились, поскольку длина хвоста зависела от силы, и ни в какой форме от них не отказывались.
Грациозно поднявшись к своим повелителям, Готмог почтительно подошёл к Мелькору и склонил голову.
– Приветствую тебя, мой огненный дух. Ты долго спал. Пришло время просыпаться. Ты в новой Арде. Арде без войн. Посему сдержи свой дух и не вступай в свары с жителями нижнего мира. И верхнего, кстати, тоже.
Готмог послушно, как щенок, выслушал все наставления создателя.
– Теперь можешь меня обнять, – ухмыльнулся Вала.
Юноша кинулся ему на шею и жарко прижался всем телом. Гор усмехался, думая, что Хэннер бы на его месте от ревности лопнул. Огненные духи были совершенно невинны и не признавали никаких плотских слияний, но хорошо развитый юноша, облачённый лишь в открытые сандалии и весьма скромных размеров набедренную повязку, выглядит… провокационно, именно так.
Приласкавшись к повелителю, Готмог подошёл к Гортхауру, преклонил колено и прижался лбом к его руке.
– Приветствую, Повелитель Огня, Лорд Балрогов, Укротитель Пламени, мой дорогой хозяин.
– Приветствую тебя, Готмог. Можешь встать.
Готмог поднялся и с готовностью посмотрел майа в глаза.
– Могу я проследовать за Вами, хозяин?
– Может? – спросил Гортхаур, взглянув на Мелькора.
Вала задумался.
– Ладно, – наконец, решил он, – может, только если хвостом размахивать не будет.
Готмог жалобно покосился на своего творца, опасаясь, что его заставят убрать хвост. Увидев на физиономии огненного духа решимость валяться в ногах у обоих повелителей и вымаливать позволение оставить любимую деталь анатомии на виду, Вала вздохнул.
– Но хвостом не размахивать! – строго напомнил он. Готмог просиял и, повернувшись к равнине, глухо взревел.
Поверхность затряслась, один за другим стали появляться другие балроги. Раскинув крылья и немного размявшись, они обращались юношами и поднимались наверх. Женские духи формы не имели и никогда на поверхность не выходили. Мелькор так до конца и не понял, являются ли балроги женского пола тесно слитыми сущностями многих или сущностью единой. Как бы то ни было, женские особи служили лишь порождающими началами для своих сыновей, которые выплёскивались наружу и могли ходить по земле, имея достаточно силы, чтобы оторваться от родной стихии.
По двое и по одному духи приветствовали Мелькора, жадно ласкаясь к нему, потираясь щеками о его щёки, влюблённо обвивая его хвостами и целуя его руки, затем преклоняли колено перед Гортхауром и просили позволения следовать за ним. Любому Гор мог запретить следовать за собой, и тому духу пришлось бы вернуться в родную магму и не подниматься до поступления приказа. Майа был благодушен и всем разрешил вернуться на поверхность. К окончании церемонии свита повелителей составляла семьдесят три особи, не считая самого маленького духа, который обратился в пушистый комок на четырёх лапках, с неизменным хвостом. Хвост превышал длину его тела раз в десять.
– В Ангбанд? – спросил Гортхаур. Таким радостным Мелькор его в этой жизни ещё не видел.
– В Ангбанд! – скомандовал Вала.
Огненные вихри сомкнулись вокруг них, и всё погрузилось под землю.
– Эт-то ещё что? – испуганно спросил Хэннер, глядя в окно. Из-под земли поднимались оранжевые жгуты, похожие на тонкие смерчи из чистого пламени.
– Не волнуйся, – спокойно сказал Карвир, прикуривая, и присел на подоконник. – Это, кажется, балроги. Они ведь за ними пошли.
– А мне ничего не сказали, – нахмурился маленький майа.
– Это ничего, – пробормотал целитель, – думаю, они решили сразу тебе показать.
– Балроги… красивые… – проговорил майа, любуясь вихрями, танцующими вокруг ухмыляющегося Гортхаура и хохочущего Мелькора. При виде последнего он преисполнился нежности. Тут у Хэннера зачесался нос, и он отвлёкся от зрелища, а когда снова взглянул на уютную парковую лужайку, у него перехватило дыхание от происходящего безобразия.
Все смерчи исчезли, вместо них к Мелькору льнула целая толпа почти не одетых парней с гладкой кожей всех оттенков коричневого. На мысли об огне наводили только их длинные извивающиеся хвосты. Диковатое зрелище.
– Они тебе нравятся? – улыбнулся Карвир.
– Нет! – рявкнул Хэннер, ревниво глядя на бесстыдных духов. – Разве что… – он указал на маленький огненный комочек, летающий над компанией на крохотных перепончатых крыльях, – вот этот. Один.
Мелькор пел. Сидя на камне около драконьего загона, он тихонько мурлыкал под нос, слов было не разобрать.
Перед ним собрались драконы. Внимательно, ловя каждый звук чуткими ушами, они слушали, внутренние переживания отражались на их мордах.
На окончание песни драконы отреагировали ударами лап по земле и восторженными возгласами.
«Почему ты не пел так давно?» – спросил Артэррим, заглядывая в лицо повелителя.
Вала улыбнулся.
– У меня не было вдохновения, Артэррим.
Дракон ободряюще потёрся носом о его плечо и потряс головой.
«Дождь собирается», – заметил он, неуютно ёжась. С некоторых пор на сырую погоду у него была слишком острая реакция. – «Это ничего?»
– Надеюсь, что да. – Мелькор встал и закинул голову, глядя в небо. На Ангбанд наползали серые тучи. Вполне безобидные на вид серые тучи. – Очень надеюсь.
– Он силён как никогда.
– Я не буду в этом участвовать.
– Ты что, не понимаешь? Он преступник!
Оромэ зло глянул на брата. Не подействовало.
– А мой майа, ты видел, в кого он его превратил?
– Ауле, – прошипел Охотник, – этот майа уже я не помню сколько не твой и никогда твоим не был. Так что благой целью освобождения его из тёмного плена можешь не прикрываться и никого на глупости не подбивать. Тулкаса я с тобой не пущу, понял?
Ауле задумчиво пожевал губами.
– Вспомнить без боли не могу, как Манвэ его отпустил. Он ведь уже почти в темнице был, в моих оковах, которые жгли ему руки! Эта тварь снова выкрутилась, ненавижу его!
Оромэ выдохнул.
– Слушай, брат. Если ты пришёл ко мне посквернословить, то я тебя слушать не намерен. Иди к Элберет, ей и жалуйся. Может, она найдёт, как избавить тебя от этих ужасных воспоминаний. – В последние слова Охотник влил столько яду, что ему бы позавидовала даже Яванна.
Кузнец обиженно вскинул голову. Как ни старался, будучи на полголовы ниже, он не мог посмотреть на брата сверху вниз, и это его раздражало.
– Не думал, что ты переметнёшься на тёмную сторону так быстро! А всего-то надо было, что показать дрессированную зверушку и подпустить пыли в глаза.
Оромэ видел, что тот нарывается на драку. Кулаки у него вправду чесались, но он не давал эмоциям воли. Не хватало из-за Мелькора подраться, честное слово.
Самое смешное, подраться из-за Мелькора ему действительно очень хотелось.
– Вот что… знаешь, что? Иди-ка ты и делом займись. Что нам Манвэ сказал? Заниматься делом. А у бездельников всегда в голове глупые мысли.
– Манвэ, – презрительно выговорил Ауле. – Манвэ второй день не появляется на троне и так кричит по ночам, что слышно даже в Мандосе. Он нам не помощник.
– Но он – наш Король, – прошипел Оромэ. – И если ты усомнишься в нём, тебя придётся подвергнуть проверке на… Свет.
– Тьма колдует быстро. Быть может, светлых тут и не осталось… кроме меня, – скорбно произнёс Кузнец и медленно пошёл прочь по коридору.
Оромэ закрыл дверь и в раздумьях остановился посреди комнаты. Прижав к губам кулак, он чаще задышал от волнения.
Если Ауле мучило воспоминание о том, как ему пришлось снимать оковы с рук Мелькора, которого почти отправили в заключение, то перед глазами Оромэ чаще всего вставала другая картина. Обезображенный дракон и Мелькор, рвущий клыками Тулкаса. Тогда он подумал, что Мелькор на самом деле не сможет остановиться и убьёт его брата. Отомстит ему за всё – и, наверное, справедливо отомстит. Как всем им мстил справедливо. Ведь он никогда не нападал первым… любая война начиналась с провокации Манвэ.
«Будь я на его месте, я бы убил Манвэ», – усмехнулся Оромэ грустно. По счастью, ему не пришлось ощутить на себе бурный темперамент ветреного Короля: как сказал когда-то давно Манвэ, «не тот типаж». Манвэ забавлял Тулкас, им было легко манипулировать, но всякий раз, как Отважный его обнимал, Оромэ видел на лице Короля истинно королевское презрение.
А самое странное – для Валы странное – Оромэ так и не смог простить Манвэ Карвира. Он любил милого добродушного майа и был бы не прочь по сию пору видеть его в своей свите, хотя и понимал, что Карвир не его – просто попал к нему. Когда Карвир звонил ему и просил помочь Мелькору, Охотник не завидовал. Эх, если бы у него был майа, который ради него осмелился позвонить кому-нибудь из Валар…
…интересно, если со мной что-нибудь случится, кому мог бы позвонить Карвир?
…разве что… Мелькору?..
– С нами никто больше не пойдёт. Они все нас предали.
– А что я получу взамен?
– Его. Ты сможешь сожрать его и всё, что ему принадлежит.
– А много у него есть?
– Намного больше, чем тогда! У него есть замок, драконы, множество драгоценностей, трое майар, и это далеко не всё!
– И я смогу всё это съесть?
– Если постараешься.
– Я буду очень стараться! А мы отправимся прямо сейчас?
– Нет. Я должен подождать ещё немного.
– Я хочу есть.
Ауле поморщился. Он думал, что совладать с Унголиант будет легко. Как бы не так – наивная тварь, конечно, легко верила посулам, но потребляла драгоценные камни в таких объёмах, что Ауле всерьёз побаивался, что запас минералов в Арде скоро иссякнет.
– Чем голоднее ты будешь перед боем, тем больше в тебя поместится! – попытался он, но, увидев, как его руку робко окружает голодная тёмная дымка, сглотнул и попятился. Ощутив страх, Унголиант распахнула восемь бездонных глаз и приоткрыла зубастую пасть.
– У меня есть ещё в мастерской, немного.
Унголиант легла на живот, вытянув вперёд восемь длинных ног. Ей уже почти не хотелось спать. Тело её просило пищи, красивой, блестящей пищи. А потом она собиралась съесть Ауле. Никакой пищи не хватит навсегда, даже если есть в день только по одному дракону.
Она смутно помнила Мелькора. Новый Круг Арды не смог затронуть её память, слишком специфично устроенную. Мелькор ей нравился, он говорил ласково и обещал ей много вкусных вещей. Жаль, что тогда победила жадность, он мог бы стать для неё хорошим супругом, она родила бы сильных детей, чтобы съесть всю Арду.
Вернулся Ауле с камнями и боязливо положил их перед Унголиант. Он смотрел, как дымка выползает из бездонной тёмной пасти, окутывает камни и втягивается внутрь, оставив проплешину на траве.
Кузнец успел пожалеть, что связался с тварью. Оромэ был нужен ему: Ауле не знал, как с ней бороться, а брат, может быть, знал. Что будет, если она припрётся за ним, сожрав Мелькора и очистив от него мир? Но, быть может, тогда удастся попросить помощи у Элберет? Она строга, но добра, и никому не позволит погибнуть…
…остаётся верить, что хотя бы её дух ещё не очаровала коварная Тьма…
– Да, – услышал Оромэ в трубке голос Варды, и ему сразу стало спокойнее. Элберет всегда отвечала по телефону так, будто заранее знала, по какому поводу ей звонят.
– Прости, что нарушил твой покой, Элберет.
– Говори, Оромэ.
– Сегодня ко мне приходил Ауле. Обвинил в том, что я занял сторону Тьмы. Я… беспокоюсь за него.
– Ты думаешь, он настроен против Мелькора?
– Он едва не назвал меня предателем… я чую недоброе, Элберет, а чутьё меня никогда не подводит. Ауле попадёт в беду.
– Я приняла к сведению твои слова, брат. Благодарю, что поделился сомнениями. А сейчас ступай на границы и будь бдителен.
– Что я должен делать, моя Королева?
– Ничего. – Варда улыбалась. – Всё остальное сделаю я.
– Мел! – Хэннер бросился в объятия своего Валы и прижался к нему всем телом. Мелькор обнял его за плечи.
– Привет, маленький.
– А я видел балрогов из окна, – сердито заявил майа.
– Я вас познакомлю, – пообещал Вала с улыбкой и повёл воспитанника за собой. – Как Йонвэ?
– Он спит… ему не вредно так много спать?
– Пусть спит. Ты не видел Карвира?
– Он наверху, по крайней мере, только что был… а что?
– Да так, ничего, – ухмыльнулся Крылатый и, прижав своего воспитанника к стене, сладко поцеловал. Хэннер вздрогнул.
– Мел, – прошептал он, – а… а он не…
– Расслабься, если бы я хотел оторвать тебе башку и сломать руки, которыми ты лапаешь моего Мелькора, я бы это ещё в лесу сделал, – легко сказал Гортхаур, который внезапно появился из темноты коридора и так же внезапно исчез, прошагав мимо. Хэннер задохнулся от возмущения. Ещё больше его возмутило то, что Мелькора слова старшего майа откровенно развеселили.
– Прекрати! – пискнул Хэннер и двинул Мелькору кулаком в живот. – Он… он…
– Невыносим, ты это хочешь сказать? – широко улыбнулся Тёмный Вала. – Брось, у него такой способ общения. Если бы он хотел плохого, он бы действительно оторвал тебе голову и переломал руки. Причём я бы даже не смог ему помешать.
Хэннер икнул от ужаса.
– Но он же этого не сделал, – подмигнул Вала.
– Не утешает, – процедил юноша сквозь зубы.
– Тогда давай попробуем утешить друг друга, – предложил Мелькор. В его глазах блестели озорные искорки, которых Хэннер не видел так давно… кажется, только вдвоём они были здесь целую жизнь назад.
Хэннер обнял своего Валу за шею и страстно прижался к нему в поцелуе. Секунду спустя они перенеслись.
Улыбаясь, Гор вошёл на кухню и уселся за стол. Карвир разлил кофе по двум чашкам, в одну бросил тройную порцию сахара и налил сливок, забрал обе и подсел к Тёмному Майа.
– Всё как я люблю… спасибо, – Гортхаур забрал сладкий кофе со сливками и жадно хлебнул. – М-м-м, у тебя получается не хуже, чем у Мелькора.
– Прекрасный комплимент. – Карвир тепло улыбнулся. – Как твои балроги?
– Хорошо. Тебе придётся некоторое время их потерпеть в нашем парке.
– Мне не придётся терпеть. Я люблю огонь.
Саурон посмотрел на него с большим уважением.
Трава доходила Нахару до брюха. Оромэ задумался и бросил повод. Сладкий степной воздух успокоил его. Варда совершенно права. Ему стоило прогуляться, через два-три дня в замке он становится невменяем, ему нужен вольный воздух, не крыша – небо над головой…
Охотник закинул голову. На мгновение ему показалось, что синева над ним перевернулась.
«Голова закружилась…» – удивлённо подумал он, и чернота окружила его.
Унголиант проверила кончиками передних лап прочность кокона.
Хорошая еда. Может быть, сможет стать отцом сильных детей. Вернусь за ним потом.
В отличие от большинства животных, Унголиант была не просто запаслива – она всегда возвращалась за своими запасами.
Когда кончатся драконы, можно будет вернуться и съесть коня, и беспечного духа за ним.
Неторопливо переставляя длинные лапы, Унголиант отправилась в пределы Ауле. Она всё ещё была сыта, но голод угрожал вернуться в ближайшие несколько часов.
– Мел, хватит спать! – Хэннер тряс задремавшего наставника за плечо. – К нам пришли, Манвэ, наверное, опять! Мел, иди открывай…
– Манвэ не придёт, – пробормотал Вала, утыкаясь в подушку. Ему очень хотелось спать. – Он Гора боится…
– Я тоже Гора боюсь, иди открывай!
Вала принялся потягиваться. Вылезать из тёплой постели и открывать кому бы то ни было ему категорически не хотелось.
Гор подошёл к двери и распахнул её.
На пороге стояла Королева в лёгком, чуть колышущемся серебристом плаще. Край капюшона скрывал её глаза.
– Добро пожаловать, Элберет, – прошептал Тёмный Майа и опустился на правое колено. Варда протянула руку, и Гортхаур прижался к ней лбом.
– Можешь встать, – проговорила Элберет. – Позволь мне войти, я пришла с миром.
– Входи. – Майа пропустил Валиэ в замок и прикрыл за ней двери. – Я позову Мелькора.
– Мелькору лучше не покидать стены Ангбанда.
Гор похолодел.
– Почему?
– Боюсь, пробудился тот враг твоего господина, с которым можешь справиться только ты.
– Унголиант? – помрачнел майа.
Элберет опустила ресницы.
– А теперь позови Мелькора. Я хочу с ним поговорить.
– Я хочу есть.
– Я отдал тебе всё, что у меня было! – раздражённо отозвался Ауле.
– Я хочу дракона.
– Ты собираешься идти прямо сейчас? Разве свет дня не ослабляет тебя?
– Нет. Я голодна.
Пусть так. К лучшему. Чем скорее разорвётся сердце Тьмы, тем скорее отпустит братьев и сестёр это наваждение…
– Путь до Средиземья долог. Нам придётся…
– Нам не придётся скрываться. – Ауле со страхом уставился на Унголиант, приподнявшуюся от земли. Вокруг неё распространялось облако тёмной дымки. – Я перенесу тебя. Ты покажешь мне дракона.
– А ты не могла бы… найти сама?
– Ты Вала. Мне нужна твоя сила. Одной мне не под силу поймать дракона.
– Смотри не съешь меня по дороге. – Ауле с отвращением позволил дымке окутать себя.
– Не стану есть тебя, пока не дашь мне дракона.
Кузнец передёрнулся.
– От тебя будут хорошие дети, – услышал он голос Унголиант, которая теперь была вокруг него. Омерзительное ощущение. – Сильные дети, чтобы съесть Арду.
Ауле почувствовал себя обречённым. Желание вправить Мелькору мозги уже не выглядело таким заманчивым.
Как сладко увидеть ужас в его глазах! Он же больше Мандоса боится этой твари, Намо говорил…
…главное, не попасть внутрь Унголиант прежде него.
Гор вошёл без стука, так что Хэннер взвился и мгновенно замотался в простыню.
– Можешь остаться, – бросил старший майа в его сторону и, наклонившись над кроватью, потряс Мелькора за плечо. От Хэннера не ускользнуло, с какой заботой он это сделал.
– Мел, – проговорил Гортхаур. Вала вздрогнул и медленно сел. Его шатало. Именно сейчас он готов был спать сутками напролёт, постепенно расставаясь с неумолимым нервным напряжением, но будить просто так Гор бы не стал и другим бы не позволил, так что приходилось просыпаться.
– Мел, Элентари в Ангбанде.
– Элентари? – Вала встряхнул головой, сонливость в нём быстро уступала удивлению и даже растерянности.
Гор быстро покосился на Хэннера, и маленький майа сию секунду обнаружил себя в соседней комнате.
– Нет времени с ним спорить, – объяснил Тёмный Майа и положил руки возлюбленному на плечи. – Мел, кто-то пробудил Унголиант.
Он примерно знал, что произойдёт, да и Мелькор был так слаб, что майа легко отбил удар крыльев и отбросил Валу назад на кровать.
– Ты никуда не пойдёшь! – прорычал он. – Ты останешься в Ангбанде и носу не покажешь! Я с балрогами сам разберусь!
– Кто её пробудил?! Я разорву этого урода в мелкие клочья! Он хоть понимал, кого вызвал к жизни?! – Мелькор упорно барахтался на кровати, пытаясь вырваться из рук Гора. – Пусти меня!
– Щаз, – ухмыльнулся майа и сел на него верхом. – Ну же, Мел, мне ты можешь признаться. Не хочешь ты никого рвать в клочки, и к Унголиант выходить тоже не хочешь. Потому что больше всего в жизни боишься именно её.
– Нет, – покачал головой Мелькор. – Со временем я понял, что есть вещи и пострашнее Унголиант.
Он положил руку на бедро Гора. Тот на секунду отвёл взгляд, слишком хорошо понимая, что имеет в виду его властелин.
– Мел, – наконец, сказал он тихо, – должен пойти я. Элентари не позволит Унголиант дотронуться до тебя и всех остальных.
– Где это видано, чтобы Элентари защищала Властелина Тьмы, – глухо усмехнулся Мелькор.
– Элентари может всё. – Гор погладил возлюбленного по щеке. – Оставайся здесь, поговори с ней. Унголиант скоро будет здесь. И ещё. Мне нужен Карвир.
– Зачем?! – Мелькор снова вскинулся, и Гору пришлось его удержать.
– Со мной он будет в безопасности. Я хочу испытать одну теорию.
– Если он погибнет…
– То, знаю, больше не воскреснет. Верь мне. Я не позволю себе потерять его. Идём. Тебя ждёт твоя сестра.
Королева протянула брату руку, и Мелькор с улыбкой прижался губами к тыльной стороне её ладони.
– Приветствую тебя, Элентари.
– Присядь, Мел. Я хотела с тобой поговорить. Наедине.
Гор кивнул и покинул кухню, где обосновались Валар. По забавному стечению обстоятельств Элентари, как и Мелькор, любила говорить именно на кухне.
Оставив за закрытой дверью их голоса, Гортхаур прошёл в прихожую и распахнул огромные, в четыре его роста, двери шкафа, которые Хэннер всегда считал причудливой стеной. Протянув руку, майа призвал свой доспех и через мгновение был уже облачён.
Карвир поднялся из волчьего облика рядом с ним.
– Он разрешил?
– А как бы он мог спорить, – усмехнулся Гор.
– Что мне теперь делать?
Тёмный Майа окинул целителя пристальным взглядом.
– Тебе не нужен доспех. Хватит огненной сферы. И в нужный момент будь рядом со мной.
– Хорошо.
– Тогда выдвигаемся. Угроза близко. Нельзя позволить ей дотронуться до драконов.
– Потому что драконы не могут от неё защититься? – взволновался Карвир.
Гор ухмыльнулся, и от этого целителю стало не по себе.
– Потому что если она тронет хоть одного дракона, Мел немедленно помчится его спасать и попадёт под удар. В последнем, поверь мне, он достиг абсолютного совершенства, Унголиант его убьёт, даже имея на то одну миллиардную шанса. Поэтому поторопись. Мы должны успеть к драконам раньше неё. Чутьё подсказывает мне, что она идёт именно туда.
Хэннер выглянул в окно. Он только что оделся и теперь думал, надо ли предупредить Йонвэ о присутствии Элентари и не за ним ли она явилась. Увиденное тут же вышибло из его головы все мысли.
В полном боевом облачении, устрашающий как сама Тьма, Гор вышел в парк. Карвир держался за его плечом, в джинсах и уютной домашней рубашке он выглядел рядом со вторым майа как-то неуместно. Балроги поднялись им навстречу, что-то внимательно выслушали и обратились огненными смерчами. Когда двое или трое из них бросились на Карвира, Хэннера сначала охватил ужас. Он уже решил было, что Гор заманил целителя в ловушку, но, к счастью, балроги свились в подобие колеблющегося огненного цветка, в сердцевине которого, судя по выражению лица, Карвир устроился с должным удобством.
Гор рявкнул несколько слов и исчез. Вслед за ним исчезла и вся компания балрогов вместе с Карвиром, остался только маленький пушистый огонёчек с длинным хвостом. Он растерянно качался на высокой ромашке и выглядел очень несчастным.
Хэннер открыл окно и перегнулся через подоконник.
– Эй! – позвал он, не зная, как обратиться к балрогу. – Иди сюда!
Огонёк оторвался от ромашки и в один прыжок перебрался на подоконник, дружелюбно лопоча что-то неразборчивое. Хэннер протянул ему руку.
– Ты меня не обожжёшь?
Балрог забрался к нему на ладонь. Оказалось совсем не горячо, по руке разлилось приятное, чуть пощипывающее тепло, перед глазами заплясали огненные искры.
«Я буду тебя защищать», – важно сообщил маленький балрог и взобрался Хэннеру на плечо. – «Повелитель сказал, мне можно доверять!»
– Тогда пошли, я познакомлю тебя со своим другом, – улыбнулся майа и пошёл искать Йонвэ. Спит его друг или нет, о визите Элентари его, пожалуй, стоило предупредить.
– Я не против Гора, но ситуация требует решения.
– Мне по фиг, что думает Манвэ. Я не откажусь от Гора.
– Пойми, никто не заставляет тебя отказываться от Гора. Сила требует перераздела. Гор… стал почти таким же, как ты. В своём могуществе он превосходит Вану и Оромэ. В ореоле такого могущества он больше не может называться майа.
– И что же мне теперь делать?
– Ты знаешь, что. – Элентари выразительно посмотрела на правую руку брата, которую он старательно прятал. Мелькор отвёл глаза, поняв, что раскрыт. На его среднем пальце тускло блестело тонкое серебряное кольцо. – Ты снова начал его носить.
– Как только вернулся Гор.
Варда улыбнулась.
– Помнишь, к чему приводят истории с кольцами?
Вала снова отвёл взгляд.
– Когда Гор лишился моего кольца, он совсем…
– Сошёл с ума.
– Ему было трудно!
– Понимаю. Единственная и последняя память о тебе. Кто угодно другой не выдержал бы того, что перенёс он.
– Поэтому я…
– Мел, ты должен официально объявить.
Мелькор отчаянно потёр лоб.
– Я не могу, – наконец, объявил он. – Гор не заслужил ещё одного потрясения. Раньше мы владели этим знанием только вдвоём.
– Другого выхода нет. Майа такого уровня не имеет права существовать.
– Всё что угодно существует, не спрашивая, имеет ли оно на это право.
– Не тогда, когда оно – лучший майа Мелькора, не принёсший ему присяги на верность.
– Я не могу заставить Гора дать клятву.
– Тогда тебе придётся сказать. Сказать всем и возвести его на одну ступень с собой. Ты знаешь правило. И то, что ты скрывал свой брак столько времени… неправильно.
– Может, можно как-то обойтись без этого?
– Нельзя.
Мелькор тяжело вздохнул.
– Ладно. Я согласен. Только не надо крайних мер.
– Место и время будет оглашено позже.
Тёмный Вала молчал, покручивая на пальце кольцо.
– Кстати, – легко, будто пересказывала болтовню Нессы, сказала Варда, – ты собираешься совратить Йонвэ во Тьму?
– Чего?! – поперхнулся Крылатый.
– То, что он сбежал в твой замок, меня настораживает. Разумеется, Манвэ сейчас не до того, но когда он узнает, то непременно набросится на тебя с обвинениями.
– Не мог же я выставить беднягу. Здесь живёт его единственный друг, ему больше не к кому пойти. Не в Мандосе же мальчику ночевать. Тем более… ему с такими нервами место либо у меня, либо в Лориэне, а в Лориэн я никому попасть не пожелаю.
– А ты знаешь, каково это, когда не к кому пойти.
Мелькор смотрел на столешницу.
– Что ж, брат, – слабо улыбнулась Валиэ, отгоняя от себя воспоминания о юном и впервые преданном Мелькоре, с которым она, такая же юная, но преданная много раньше, сидела за одним столом, как сейчас, и старалась проникнуть за выставленную между ним и всеми остальными преграду, чтобы прочесть его смятенные мысли, – может быть, ты угостишь меня чаем?
– Предпочитаю кофе… в любое время суток, – улыбнулся Тёмный, и Валиэ с усмешкой кивнула, соглашаясь на предложенный вариант.
Хэннер присел на краешек кровати. Йонвэ спал, похудевший, растрёпанный и какой-то жалкий. Хотелось положить руку ему на голову, пригладить волосы и сказать, что всё обязательно будет хорошо, но в таком состоянии светлому майа лучше было спать.
Балрог скатился с плеча Хэннера и устроился у самого носа его друга. Йонвэ открыл глаза и весело улыбнулся.
– Ой, какая лапочка… – пробормотал он. – А что это?
– Это маленький балрог! – гордо представил Хэннер. – Правда, я не знаю, как его зовут.
«Пицерис», – немедленно представился балрог. – «Но это только для тебя».
– Балроги большие и страшные, мне Манвэ рассказывал, – не поверил Йонвэ.
– А что, он вполне себе страшный, – хихикнул Хэннер. Пицерис забрался к светлому майа на грудь и возился там. – Но вообще я не за этим пришёл. Здесь… – Хэннер вспомнил, что имена Валар лучше не упоминать, если не хочешь, чтобы они тебя услышали, и решил подстраховаться, – жена твоего повелителя.
– Элентари?! – в ужасе ахнул Йонвэ, пустив насмарку все усилия своего друга.
Балрог снова взобрался на плечо Хэннера, гордый тем, что Йонвэ испуган. Панику светлого существа он искренне отнёс на свой счёт.
– Да, да, – зашипел Хэннер. – Но ты не кричи, она вряд ли сюда придёт. Мелькор вроде разговаривать с ней ушёл, а Гор отправился куда-то… – Майа Мелькора подумал, что маленький балрог знает, куда, и решил у него потом спросить, когда рядом не будет Йонвэ. – Так что мы тут пока одни.
– А Карвир?
– Карвир с Гором ушёл.
– Ну вот… – протянул Йонвэ, усаживаясь и подбирая колени к груди. – Карвира я люблю, он такой добрый…
– А я?! – завопил Хэннер и принялся шутливо его тузить.
Пока они возились, Пицерис устроился в подушках и уютно задремал. Он был ещё мал и привык подолгу спать. Здесь, в тени стен, ему было почти так же уютно, как под землёй, а эмоции майар его волновали мало.
Раскрыв свои внутренние глаза, позволявшие видеть глазами всех его родичей, маленький огненный дух ощутил готовность и решимость драться.
Он видел Унголиант.
– Думаешь, я не знаю, что это значит? – Гор коснулся руки Мелькора, так что их кольца заблестели под светом настольной лампы совсем рядом. – Ты сделал меня своим супругом. – Вала поперхнулся. – Мог бы и сказать, – дружелюбно ухмыльнулся Гортхаур. – Одного не понимаю, скажи?
– Что? – откашлявшись, нервно спросил Мелькор.
– Почему моё – золотое?
Крылатый улыбнулся и провёл большим пальцем по губам любовника.
– Я тебе на ушко скажу.
Гор наклонился и предсказуемо получил поцелуй в ухо. Впрочем, его это не разозлило.
Они оба знали, что Тёмный Майа не отступится, пока не получит ответ на любой интересующий его вопрос. А поиграть в процессе – так даже веселее.
Брови Гортхаура поползли вверх, когда изготовившаяся к атаке Унголиант раскинула передние лапы, и на землю Мелькора, пошатнувшись, ступил Ауле. Он попытался что-то сказать, но только открыл рот и схватился за горло. Гору стало больно от воспоминаний. Конечно же, старый сценарий… она никого не отпускает просто так. И уже пьёт твою жизнь, Ауле, по тонкой ниточке, уходящей в её пасть.
Унголиант узнала врага. Поджав лапы, она боком поползла влево.
«На позиции», – отдал приказ Гор. Карвир в огненной сфере был за его спиной. Бурлящее пламя ринулось брать тварь пустоты в клещи. Ауле стоял на траве, прямой, как истукан, только зрачки испуганно метались. Кузнец впервые был так беспомощен. Нити неодолимой пустоты пеленали его тело, усыпляя, баюкая, смиряя сущность, тянули из него силы с того самого момента, как он впервые прикоснулся к Унголиант, дал ей пищу из своих рук. Действие смещалось в сторону от него, влияния Унголиант и Мелькора, борющиеся на границе тёмных территорий, обжигали ему кожу. Для него и Тьма, и Пустота были почти равно болезненны и пугающи.
Гортхаур торжествующе улыбался. Он всё держал под контролем и наслаждался этим так сильно, как может только тот, кто губительно долго не мог поспорить со своей судьбой.
Теперь Унголиант боялась его как никого другого. Она не могла с ним сражаться, пустота тонула в бушующем огне, а страшнее огня для неё не было ничего.
– Ну что же ты, иди сюда, я тебе кое-что должен. – Тёмный Майа чертил в воздухе огненные линии, и Унголиант в ужасе металась в смыкающейся сфере пламени, окружённая балрогами со всех сторон. Тонкие огненные потоки сорвались с пальцев Гора, ринулись внутрь сферы и завертелись. Сквозь стену балрожьих тел неслись жуткие вопли, от которых Ауле хотелось бежать как можно дальше и никогда не вспоминать о случившемся. Нити пустоты на его теле конвульсивно сжимались, уже не усыпляя, а усиливая панику.
