Текст книги "Это только цветочки (СИ)"
Автор книги: Гейфилд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)
– Хэннер… ты в порядке? – спросил он одними губами.
– Кажется, нет, – хрипло сказал тёмный майа и облизнул губы сухим языком.
Где там уже Мелькор? Вот сейчас он придёт, и я пойму, что просто чувствовал его, вот и…
По пути в прихожую Манвэ лентой забрал свою шевелюру в свободный хвост, оставив несколько прядей покороче спадать на плечи. Открывая дверь, он был расслаблен и спокоен, как домашний кот, вышедший осведомиться, что за гостей занесло на его территорию.
– Привет, братишка, – мурлыкнул Мелькор и сунул ему в руки большой букет цветов, сразу скрыв от своих глаз главный козырь в виде шнуровки. – Да ты, я смотрю, принарядился.
– Проходи, – буркнул Манвэ, раздражённый цветами, которые приходилось прижимать к груди обеими руками. Букет не давал ни приблизиться к Мелькору, пока они наедине, ни покрасоваться, пока он расшнуровывает ботинки, а сходить и поставить букет в вазу, оставив гостя одного, невежливо… нельзя же быть невежливым с тем, кто каждым своим жестом опровергает правила приличия!
– Так лучше, – сообщил Мелькор и дальше пошёл босиком. Манвэ тащился следом, смотрел на него поверх благоухающих ромашек и васильков и думал, на какой помойке валялись эти шмотки.
– Привет, – поздоровался Тёмный Вала, кивнув обоим майар, и без промедлений ушёл на кухню.
– Мальчики, мы сейчас к вам присоединимся, – прошипел Манвэ и внёс цветы туда же.
– И сколько часов ты опустошал луг?
– Сущая ерунда, два дракона за минуту способны совершить чудо! – оптимистично оповестил Мелькор и принялся наполнять большое ведро. – Вот и вазочка у тебя тут есть неплохая… что будем есть? Только не говори, что кашу!
– Нет, не кашу. Легче заготовить другое меню, чем смотреть на твою перекошенную рожу, – буркнул Король.
– Можешь ставить! – Старший Вала тем временем бухнул ведро на пол, и, пока Манвэ пихал туда свой громоздкий подарок, удалился в гостиную.
Взбешённый тем, что наедине им остаться так и не удалось, близнец Тёмного постарался поскорее присоединиться к компании.
Словно обед у Манвэ – обычное дело, Мелькор уселся по правую руку от хозяина, рядом с Хэннером, и вежливо улыбнулся:
– Как время провели?
– Хорошо, – сказал Хэннер сквозь зубы, не глядя на него, и подумал: «Улыбается ещё, урод!», а Йонвэ робко опустил глаза.
– Прошу прощения, – без малейшего сожаления буркнул Манвэ и сел во главе стола. – Итак, я рад видеть тебя, брат, на обеде…
– Давай опустим церемонии, – нежно сказал Тёмный Вала и накрыл рукой руку брата. Манвэ нервно вырвал кисть и хлопнул в ладоши.
– Как скажешь. Сначала пища, потом разговоры.
Обед был лёгким. Относительно съедобный суп Мелькор выхлебал спокойно, Хэннер косился на него и без аппетита ел, продолжая поёрзывать на стуле. Вала казался невозмутимым, словно и не выгонял своего майа из дома, бросая на произвол чокнутого брата, и злиться на него почему-то не получалось. От этого Хэннер всё больше злился на себя, мысленно обзывая повелителя подлецом, лжецом и сволочью последней.
Потом на тарелках появились котлетки, приготовленные на пару, почти без соли и совсем без специй.
Когда Манвэ насадил первую котлетку на вилочку и поднял её над тарелкой, Хэннер понял, насколько провокационно может выглядеть цилиндрическая форма продуктов питания. Провокации формой не ограничились, ибо Король нежно взял кончик котлетки губами и, отстранив вилку от губ, облизнулся.
Тело Хэннера бушевало, заставляя цепочку врезаться сильнее.
– Выглядит привлекательно, – сказал Мелькор. Нет, даже не «аппетитно», а именно «привлекательно». И, завернув котлетку в лист салата, с наслаждением погрузил её в рот до половины. Несколько секунд Хэннер и Манвэ с двух сторон жадно смотрели, как Тёмный Вала водит по ней языком, они даже вперёд подались – и вздрогнули, когда он откусил две трети разом и принялся со вкусом пережёвывать, хрустя салатом.
«Я сейчас кончу», – подумал майа и испытал бурное желание кончить, посмотрев в свою тарелку с котлетками. Совсем не тронутыми продолговатыми котлетками… к горлу подступила слюна.
– Ешь, – холодно велел Манвэ.
– Не хочу, – сдавленно огрызнулся майа, и их взгляды, встретившись, ненавидяще сообщили друг другу: «Я знаю, что ты его тоже хочешь!».
– Хочешь, – с нажимом произнёс Король.
– Ты тоже, – выдохнул Хэннер злобно.
– Не дави на ребёнка, нельзя наказывать едой, – примирительно сказал Мелькор и положил руку своему воспитаннику на бедро. Хэннер отодвинулся, загрохотав стулом на всю столовую. – Всё у тебя по расписанию… скучно.
– Ах тебе скучно? – Манвэ поднялся и хлопнул в ладоши, еда немедленно исчезла, Йонвэ расстроенно посмотрел на чистую блестящую вилку, где только что была половинка котлеты. – Тогда давай мы с тобой потанцуем. Хочешь?
Раздалась музыка, арфам визгливо подвякивали клавесины, и всё это скребло по нервам. Мелькор поднялся, и Хэннеру захотелось нырнуть под стол: его Вала выглядел слишком угрожающе для того, чтобы хотелось сидеть рядом.
– Потанцуем. – Крылатый достал из заднего кармана джинсов плоскую фляжку и, отвинтив крышечку, глотнул. Манвэ подошёл к нему и, встав почти вплотную, выпил тоже, держа фляжку поверх руки брата. Сопряжение сил между ними создавало столь могучее поле, что Йонвэ принялся вместе со стулом перебираться подальше от них, а тарелки поехали в разные стороны.
– Мелькор, – сказал Манвэ, облизнув губы; выглядел он вызывающе настолько, что Хэннеру уже казалось возможным подойти и трахнуть его, – неофициальная одежда не означает «то, что я давно хотел выбросить».
– Я ни за что не выброшу то, что на мне надето, – ухмыльнулся Мелькор, в его голосе появлялись томные мурлычущие нотки, от которых у бедного тёмного майа уже гудело в голове и свербело в заднице, – эта майка пережила слишком много.
Майка в самом деле выглядела так, будто до сего момента её носили как минимум три разных Мелькора, причём не расставаясь с ней ни в боях, ни в Мандосе. Чёрный цвет на дряхлого вида ткани почти уступил место вытертому буро-серому.
– А штаны? – Манвэ беззастенчиво обнял брата за талию и, то ли не обращая внимания на майар, то ли уже забыв об их существовании, – слишком явно эти двое сходили с ума один от другого, – провёл ладонями по его бёдрам. – На них же разве драконы не спали…
– Драконы на них спали, по крайней мере, один, а Витрицца на них ощенилась.
– И тебе не стыдно приходить ко мне… в этом?
– К тебе мне не стыдно и голым прийти, всё равно ты будешь меня лапать. Пусть это будет хотя бы не так приятно, как тогда, когда ты утаскиваешь меня с приёма и начинаешь ласкать весь этот чёрный шёлк, атлас, бархат и тонкую кожу… – Мелькор шептал близнецу на ухо, а тот лип к нему, страстно тиская ягодицы брата через просторные джинсы, на которых в числе прочего рождались волчата любимой Мелькоровой волчицы. Хэннер изнывал на стуле, он уже не понимал, чего хочет, кажется, если бы эти двое схватили его и завалили на стол на глазах Йонвэ, он бы выл от восторга и сдирал с себя одежду… одежду сорвать, кстати, хотелось в любом случае, даже если никто его трахать не будет. Цепочка выводила из себя.
Йонвэ забился вместе со стулом в угол у самой двери и замер там, прижавшись спиной к стене и страстно желая, чтобы ему разрешили уйти. Но без приказа Манвэ он и двинуться дальше столовой не решался.
«Вот только попробуй его трахнуть, я с тебя шкуру сниму…» – твердил Хэннер как хоббит «А Элберет» среди балрогов. И тут же себя опровергал: «Трахни его уже, пусть знает!»
Но они стояли, замерев, и рука Мелькора ласкала щёку и висок Манвэ, заставляя его прикрывать тёмно-золотыми ресницами прекрасные глаза и прерывисто выдыхать, и руки Манвэ в бездумной ласке скользили по пояснице брата; целое мгновение казалось, будто два эти нежные существа размышляют, кто из них отдастся другому; но затем всё оборвалось, и Король хлёстко ударил своего соперника по лицу.
– Убирайся отсюда и прихвостня своего забирай! Он маленький, гнусный, невоспитанный, озабоченный…
Мелькор издевательски ухмылялся.
– Хэннер, – сказал он повелительно, и Манвэ почему-то заткнулся, – идём домой. Спасибо, что присмотрел за ним, братик. И за вкусную еду – тоже.
Гортхаур сорвался со стула и, торопливо помахав Йонвэ, ринулся вслед за своим повелителем, испытывая облегчение столь глубокое, что даже цепочка его больше не угнетала.
– Мел! – крикнул он, выскакивая из дверей. – Подожди! – голос у него стал чуточку обиженный, потому что цепочка о себе напомнила. Увидев, что Мелькор уже у выхода из небольшого сада остановился и ждёт его, майа перешёл на шаг. – Ну, чего ты так смотришь?
– Можешь не вилять так задницей, я тебя уже простил, – пробормотал Вала бархатным голосом и скользнул кончиками пальцев по его щеке. Хэннер недоверчиво посмотрел ему в глаза и покосился ниже пояса.
– Я не специально, – процедил он нервно; по глазам было ничего не понятно, а джинсы были всё-таки слишком свободными. – Мне эта хренотень жмёт!
Майа принялся нервно дёргать пуговицу брючек, ему было уже плевать, пусть Манвэ любуется его задницей, если в состоянии, но тащиться до Ангбанда в этой гадости…
– Так ты скучал? – мурлыкнул Тёмный Вала и, взяв его за эту самую пуговицу, танцующе попятился за калитку. – М-м-м… как приятно.
– Да, блядь, я скучал! – взвыл Хэннер и сначала пихнул его в грудь, а потом напрыгнул и обхватил и руками, и ногами. – Мог бы и извиниться, скотина такая! Ты… ты меня в стан врага отдал!
– Извини, но с тобой я бы никогда не отдохнул, – фыркнул Мелькор смешливо; Хэннер хотел зарядить ему кулаком между глаз, но, когда отстранился, его повело.
– Проклятая цепочка… – прошептал он и вцеловался Мелькору в рот, жадно постанывая и стараясь укусить за язык.
– А ты подрос, – задумчиво сказал Мелькор, когда его питомец немного удовлетворил желание целоваться и уставился на него горящими глазами. – И стал похож на девочку.
– Арррррррр! – яростно ответил Хэннер и сорвал с волос заколку. – А твой блядский Манвэ…
Мелькор нажал ему на затылок и поцеловал, Хэннер булькал и давился рыком, но страсти его это не убавляло и тем более не отрицало. Противоречивые желания – перегрызть Мелькору глотку и трахнуться с ним не сходя с этого самого места, – разрывали майа пополам, он кусал своего покровителя за губы и тотчас зализывал укусы, единственное, чего ему хотелось вполне определённо – ни за что от Валы не отдираться. Один важный вопрос не давал ему покоя, и всё-таки он спросил, стараясь не отвлекаться на горячие руки Мелькора на пояснице:
– Ты бы с ним переспал?
– А надо?
– Чего-о-о-о?! Да как ты…
– А ты сам? Думаешь, я не видел, как ты на него смотрел?
Спокойный тон Валы взбесил Хэннера ещё больше, он спрыгнул на тротуар и яростно уставился Мелькору в глаза.
– А ты… ты… ты сам хорош! Ты… ты так… да я… да я после этого…
Мелькор устало улыбнулся и погладил его по голове, под понимающим взглядом Хэннер почувствовал себя неизмеримо маленьким и глупым, и дёрнулся, отбрасывая его руку.
– Хэннер, его все хотят. Он же всё-таки мой брат.
– А ты… ты сам, во что ты оделся?! Ты пришёл его соблазнять!
– В рваных джинсах и изношенной майке?
– Да ты в чём угодно выглядишь так, что… – Хэннер замолчал, напряжённо сопя.
– Я знаю, – согласился Тёмный Вала. – Я уже даже с этим смирился. Можешь утешиться тем, что он всё-таки хочет меня больше, чем я его.
– Утешил… – проворчал майа и, подойдя, угрюмо взял повелителя за руку. – Домой пошли… – Они прошли немного по тротуару, ища место, где влияние Манвэ слабее, чтобы переместиться, и Хэннер, помявшись, добавил: – Ты на меня не злишься?
– Нет.
Гортхаур помолчал.
– А ты правда инструкцию для майар придумал, как чувственность развивать?
– А мой братец не преминул тебя просветить, – хмыкнул Мелькор грустно.
– Так правда, да?! И все эти ужасные упражнения, и… – Он попытался вырвать руку, но Мелькор его удержал. – Пусти! Я… это же… это издевательство! Над майар можно издеваться, если они слабее, да?! Так ты на самом деле всё врал! Ты же защищал Йонвэ, ты…
– Я первый сказал, что майар должны и могут получать удовольствие, – оборвал Тёмный Вала. Хэннеру от его тона мгновенно расхотелось кричать. – Что могут испытывать боль – тоже. К тому времени многие из них были настолько забиты, что боль была их единственным чувством. Они боялись нас, боялись надругательства и жестокости, они скрывались в вихрях силы, боясь попасться нам на глаза. Оромэ первый попросил меня помочь нескольким из них, этого даже Ирмо не мог. Единственное, через что я смог вывести их к нормальной жизни – радость слияния. Только оно полнее всего позволяет ощутить любовь и доверие. Чтобы ощутить радость слияния, нужно развить в себе способность радоваться, потому что через страх и боль ничего не получится. Что Манвэ сделал из этой системы, его дело. Он присылал мне в подарок своих постельных шавок, обученных только вовремя прыгать в койку. Хотел показать, какое я чудовище. Конечно, это ведь я разработал. А потом он прислал Карвира. И убил его на расстоянии, чтобы хоть как-нибудь причинить мне боль. В одном будь уверен: развитие чувственности и обучение шлюх – очень разные вещи. А теперь пошли домой, меня с паровых котлет блевать тянет.
Хэннер потащился за ним, поникший и виноватый.
Манвэ был слишком убедителен, чтобы игнорировать его слова, но… верю всему, что он говорит, будто я сам светлый и принадлежу ему! Если Мелькор хотел проверить меня, то я подтвердил его худшие подозрения…
– Прости, – пробормотал майа и, догнав своего покровителя, прижался к его боку. – Я не хотел… я просто… он издевался над Йонвэ.
– Да ничего, – отрывисто бросил Мелькор и обнял его за плечи. – Я в его ложь тоже часто верю…
– Мелькор!..
Они остановились. Манвэ выметнулся из калитки и, пробежав несколько метров, отпихнул Хэннера в сторону и повис у брата на шее.
– Прости меня, – бормотал он, покрывая лицо ошалевшего Мелькора короткими нежными поцелуями, – прости, Мел… я тебя люблю… ну, ты же знаешь… скажи, что любишь меня… это всё Отец, он разлучает нас… скажи, Мел… скажи, что любишь… ну пожалуйста… я сделаю что ты хочешь, я буду… я…
Слова утонули в поцелуе; Мелькор был нежен, убийственно нежен с тем, кто осыпал его руганью и поливал грязью, в его объятиях Манвэ казался совсем хрупким и таким беззащитным, что даже Хэннеру захотелось его погладить и сказать, что всё хорошо и, конечно, Мелькор его любит.
– Я люблю тебя, братишка. Иди домой.
Манвэ привстал на носочки и легко поцеловал старшего в нос, выворачиваясь из его объятий. Теперь он снова выглядел сильным и опасным.
– Не обольщайся, – ядовито сказал Король, высокомерно взглянув на Хэннера. – Он никого не будет любить как меня!
Мелькор хищно смотрел, как младший брат неторопливо идёт обратно. Его майа подошёл и встал рядом, стараясь не смотреть, как золотоволосое коварство виляет задом, со вкусом подчёркнутым голубыми джинсами.
– Мел… он чего?
– Ветер, – просто сказал Мелькор. – Переменчив, тварюга.
– А что из этого правда?
– Всё.
– Как это?
– Ну, он на самом деле во всё это верит.
– Во всё?!
– А ты что хотел? – Мелькор взял подопечного за руку и вразвалочку пошёл к запримеченному уже месту для перемещения. – Только такой Вала может быть ветром. Только что гладил твои пальцы – и вот уже размозжил тебе голову о ближайшую стену.
– Но ты же не такой.
– Я не ветер.
– И ты правда его любишь? Или так просто сказал… чтобы он отстал?.. – продолжал допытываться Хэннер.
– Люблю.
– Э-э-эй!..
– Он же мой брат.
Гортхаур сделал губки бантиком, подумал чуть-чуть и задал последний вопрос:
– А меня ты любишь?
– Тебе кажется, что я вру?
– Ты мне вообще этого в последнее время не говорил!
– Конечно, ты меня достал, а врать я тебе не умею. Ну, по крайней мере, так откровенно.
– Урод! – выкрикнул Хэннер и пихнул его в плечо. – И я ещё иду с тобой домой после этого!..
– Ну хочешь – иди домой к Манвэ, – весело предложил Тёмный Вала.
– Знаешь, чего? – вопросил скандалист грозно, подпирая кулачками бока. – А иди-ка ты… быстрее домой! Меня, между прочим, тоже мутит от проклятых котлет!
– Можешь идти, – устало сказал Манвэ, и его майа стремглав кинулся из кухни.
Король отодвинул стул и сел. Некоторое время он не двигался, уставившись в одну точку.
– Проклятые джинсы, – сказал он себе под нос; голос его казался очень довольным. – Слишком много приятных воспоминаний…
А забытые ботинки Мелькору надо будет вернуть.
В какой-нибудь необычной форме.
1 – 4 января 2009
====== 9. Тонкие призраки снов ======
Часть девятая
Тонкие призраки снов
Огромный золотистый осьминог подобрался к Мелькору по каменистому дну, обвил щупальцами его руку и приник к ней, застыв в прозрачной воде. Вала осторожно перебирал пальцами, лаская скользкое тело и рассеянно любуясь мерным бегом волн.
– Мелькор…
Мелькор стёр с лица мокрые пряди Манвэ и двинул только зрачками, спрашивая.
– Ты меня любишь?
Старший брат усмехнулся уголком рта.
– Да.
– Почему ты всегда улыбаешься, когда это говоришь? Ты смеёшься надо мной?
– Мне просто приятно это говорить.
Манвэ снова прилёг ему на плечо.
– Знаешь, – проговорил он через некоторое время, – мне кажется, мы никогда не останемся вдвоём.
Грудь Мелькора высоко поднялась и медленно опустилась.
– Я знаю.
– Ты всегда всё знаешь прежде меня.
– Я же старший.
– Тебе ничуть не жаль?
– Мне было очень жаль. Давно.
«И если бы ты знал, насколько жаль».
– Что же мы будем делать?
– То, что должны.
Манвэ приподнялся и посмотрел в бирюзовую глубину океана внизу. Под плечом Мелькора проплывал коралловый риф, сияющий тысячами огоньков.
«Как красиво», – подумал он. – «Какая непостижимая красота…»
Они все были разные, все Айнур и все Валар. То, что творили Ульмо и Яванна, не мог понять Манвэ. Он не слышал их песен, видел только явленные миру результаты, и невозможная красота сотворённого восхищала его. Песня Мелькора казалась ему простой и понятной. Манвэ слышал её, видел, как появляются из земли и воздуха могучие драконы, видел, как из утреннего льда и степной травы встают поджарые волки, видел и понимал. Ему казалось, что он может спеть то же самое, просто уступает эту привилегию Мелькору. И орлов он тоже понимал, Мелькор подарил ему гигантских птиц, чтобы он мог кататься по небу, когда Мелькор занят. Но ни один орёл не мог заменить Манвэ брата, и он старался искать компании Мелькора. Старший брат и сам бросал всё ради него, не было дела важнее самого маленького каприза Манвэ. Со временем Валар забыли, что боятся и уважают Манвэ в немалой степени потому, что за его спиной всегда стоит Мелькор, самый сильный и самый опасный из них. Тот, кого они слишком сильно боятся, чтобы намеренно вызывать его злость.
Вместе с Манвэ в Арду пришёл ветер. Ветер дал голос деревьям, полёт птицам и бег волнам. Ветер оживил мир и вдохнул жизнь во всё, что пели Валар. Что дал Мелькор, никто не знал. Много времени спустя Валар поняли, что недооценили коварство брата. Его песня проникла во всё, что пели они, и лишь малая часть творений спаслась от его влияния в Валиноре. По крайней мере, так говорил Манвэ, и никто не смел сомневаться.
Манвэ сидел на белоснежной каменной террасе и по одному клал в рот кусочки горького шоколада с перцем. Он любил нонсенсы. Гигантских птиц, которые по законам природы не могут летать, например.
Забавно: сейчас, после стольких часов наедине с шумом океана, полезла в голову всякая романтическая чепуха. Как они с Мелькором плавали, хотя бы. Давно, на заре той, юной Арды.
«Хорошо всё-таки было», – подумал бывший Король мира, мечтательно подперев голову ладонью. – «Позвонить, что ли, Мелькору?..»
– Почувствуй их прикосновения, ну же… – Но Яванна всё равно никак не могла расслабиться, и Несса ящеркой вилась вокруг неё, пытаясь ей в этом помочь. – Смотри же, как здорово! Это… в конце концов, это же твоя трава!..
– Я чувствую себя развоплощённой, – призналась Яванна. Она никому не открывалась до конца, как никогда до конца не умирают травы и до конца не исчезают деревья, она и одежду никогда не снимала. Когда Несса заставила её избавиться от одежд и лечь на траву, повелительница растений выглядела непривычно растерянной. То, что сама Несса скинула облачение, мало её утешало: платье рыжей красавицы и так мало что скрывало.
– Привыкнешь! – бодро заверила Несса и прилегла рядом, доверчиво опустив голову ей на плечо. И тут же расхихикалась: – Ну что ты так смотришь на свою грудь? Можно подумать, ты её никогда не видела!
– Я как-то не задумывалась о своём теле, – проворчала Яванна. Рядом с изящной сестрой она казалась себе… громоздкой. – К лучшему, наверное.
– Вот ещё! Не задумывалась… я тебя научу пользоваться собственным телом!
– Несса, ты же просто…
– А ты думаешь, для чего раздеваются и ложатся рядом? – провокационно вопросила Несса.
Старшая сестра честно попыталась предположить, но почти сразу сдалась и пожала плечами.
– Не знаю.
– Ну, ты для чего легла рядом со мной в обнажённом виде?
– Ты попросила. Я вообще не хотела.
– А я для чего легла рядом с тобой? – Несса озорно сверкнула глазами, и вторая Валиэ невольно подумала о том, как она красива. Эта мысль преобразила её суровое лицо, и Несса немедленно приникла к сестре и закинула ножку ей на бёдра.
– Я тоже хотела спросить, – смущённо буркнула Яванна, стараясь смотреть ей только в лицо.
– О нет! – Несса закатила глаза. – Отец наш небесный, почему ты не просветил свою непутёвую дочь? – И она тут же обратилась к непутёвой, как она выразилась, дочери и по совместительству своей сестре. – Дорогая Яванна, сегодня я намерена с тобой слиться, и ничто не сможет помешать этому завораживающему процессу!
Яванна поморгала.
– Зачем?
– Что зачем? – удивилась Несса.
– Слиться?
– Ну-у-у… а ты разве не этого добивалась, когда просила моей любви?
– Нет.
Такой ответ сладострастницу обескуражил.
– То есть как?
Яванна вопросительно подняла брови.
– Чего же ты хотела тогда?
– Твоей любви.
– И в чём же это выражается?
Под пристальным взглядом Нессы Кементари стало совсем неуютно, захотелось прикрыться чем-нибудь.
– Но мы ведь… уже вместе? – с надеждой спросила она. Несса нахмурилась.
– Вместе. Но я хочу тебя. Хочу заняться с тобой любовью. Ты красивая.
– И что это даст?
Рыжая Валиэ ждала этого вопроса и давно продумывала на него ответ.
– Мы звучим по-разному. Я хочу, чтобы иногда мы звучали как единая суть.
– Можно и так сделать. Если тебе хочется.
– Мне хочется. Мне хочется быть с тобой… обладать тобой, Яванна… позволь мне показать… ты же знаешь, для чего в цветок забирается шмель… – Неотрывно глядя сестре в глаза и как-то непонятно улыбаясь, Несса принялась скользить пальчиками по груди сестры, по животу, вниз, ещё вниз… Яванна начала примерно понимать, что имелось в виду под цветком и шмелём. Первой реакцией было отпрянуть и отбросить руку Нессы, но боязнь обидеть её пересилила. Яванна снова постаралась расслабиться, но у неё ничего не получилось.
– Сестра, – прошептала Несса, – я не буду, если хочешь.
Щёчки у неё раскраснелись, Яванна чувствовала её возбуждение и теперь примерно представляла, что оно значит. Не понимала только, противно ей ощущать это в своём отношении или нет. Обманывать она не могла и не хотела, и потому бережно, но твёрдо отстранила остановившуюся руку.
– Нет, – произнесла она решительно. – Я не хочу. – И, смягчившись, добавила. – Не сейчас.
– Тебя Несса.
Мелькор взял у своего целителя трубку.
– Да.
– Мел! – воскликнула Несса. Вала поморщился. – Я так рада тебя слышать!
– Да ну? Не нашлось другого эксперта в области слияний?
– Эру, Мел! Прекрати сейчас же! Мне очень нужна твоя консультация!
Тёмный Вала откинулся на спинку стула и со вздохом проговорил:
– Ну хорошо. Я тебя слушаю. Всей сутью.
– У него ещё и занято! – рявкнул Манвэ, моментально приходя в бешенство. – Да как он смеет часами висеть на телефоне?! Если его ублюдок в замке, с кем он может трепаться?!
– Манвэ, съешь конфетку… – умоляюще прошептал Йонвэ, протягивая своему повелителю кусочек горького шоколада.
Вала наотмашь треснул его по руке, шоколадка улетела в другой конец комнаты, телефонная трубка закончила свою жизнь, расшибившись о стену, а рыдающий майа бросился вон, закрывая лицо руками. Даже когда Манвэ над ним издевался, ему не было так больно.
– Убирайся! – хлестнул ему в спину крик возлюбленного. – Тряпка, ничтожество! Вы все меня ненавидите!
Манвэ схватил со спинки кресла свой любимый бирюзовый плащ, переливающийся и сияющий, как океанская вода в солнечный день, и переместился.
– Дорогая Несса, – вежливо сказал Мелькор, – мне очень жаль прерывать нашу беседу, но ко мне Манвэ опять припёрся. Пожалуйста, повремени, я тебе перезвоню, как только смогу.
– Э-э-э… – ошалело протянула Валиэ. – Я… подожду. Пока, Мелькор.
– Пока.
Вала отключил связь и неторопливо отправился открывать. Хэннер уже вприпрыжку мчался смотреть, кто пришёл, не чувствуя пульсации истерически-беспомощной энергии, расходящейся от Манвэ. Мелькор перехватил своего майа уже на лестнице, обнял за плечи, поцеловал в щёчку и сказал:
– Мне, наверное, придётся на некоторое время уехать, веди себя хорошо и береги Карвира.
– Опять уехать? – надул губы майа и потянулся за настоящим поцелуем, который тотчас и получил. – Ну-у…
– Надо, Хэннер, – сказал Мелькор и коротко чмокнул его в лоб. – Давай. Иди скажи Карвиру.
Гортхаур вздохнул и пошёл обратно, посекундно оглядываясь, а его Вала выдохнул и переместился сразу за двери Ангбанда и обнял за плечи дрожащего Манвэ, оказавшись у него за спиной.
– Идём, – сказал он повелительно. – Вместе мы во всём разберёмся.
Повелитель ветров спрятал лицо у него на плече, и с упоительным блаженством старшего брата Мелькор почувствовал, что младший снова плачет.
– Я постоянно натыкаюсь на равнодушие… я не нужен никому сам по себе, понимаешь? Я – ничто, я только функция, я всего лишь бывший Король… кто я теперь, когда каждый сам по себе?! Только ты, ты объединял нас! Позволь нам снова тебя ненавидеть, я хочу, чтобы у меня были настоящие братья, а не эти бесчувственные статуи на тронах! Раньше они смотрели на меня с воодушевлением, они ждали моих слов, они в меня верили! А теперь… теперь они никому не верят!..
Мелькор гладил его по голове. В окно маленького деревянного домика заглядывали любопытные солнечные лучи, по стенам и единственной узкой кровати, по плечу и волосам Манвэ бежали золотистые зайчики.
– Я был твоим врагом, и все любили меня, я купался в их любви… зачем ты вернулся, зачем доказал, что я прежде ошибался, что все они только и думают, как бы сесть на трон вместо меня, а меня самого выбросить вон… им всё равно, что я сражался, что я победил, что я… – Младший осёкся и после изматывающего рыдания, которое, казалось, должно было порвать ему лёгкие, пробормотал, цепляясь за плечи брата, – почему после всего, что случилось, меня по-прежнему любишь ты один?!
– Тебя любит Элентари, – ласково проговорил Мелькор, перебирая золотистые пряди, чтобы добраться до шеи Манвэ и немного помассировать затёкшие мышцы. – Все тебя любят. Просто они редко об этом говорят. Они же пошли за тобой.
– Они шли по привычке!
– Разве это важно? Если бы они не любили тебя, они бы не пошли.
– Мел, я не хочу, чтобы они любили меня по привычке! Я хочу, чтобы они все были мои, чтобы они мне говорили, как любят меня, чтобы я был важен для них весь, а не только… не только как Король… бывший Король… – Манвэ снова разрыдался, комкая в пальцах рубашку старшего. Тёмный Вала устало улыбнулся: младший понемногу расслаблялся, плакал всё тише, и сейчас они снова были близки, как во время своего зарождения, между ними не было бездны лицемерия, они могли друг друга любить и не скрывать это, изводя один другого.
– Ты всегда будешь для них Королём, малыш.
Манвэ положил голову ему на плечо.
– Мел, – прошептал он, – только ты меня всё ещё любишь…
– Только Тьма возьмёт тебя таким, каков ты есть, – проговорил Мелькор с усмешкой, продолжая гладить и разминать его плечи, – помнишь, я тебе говорил? Свет подразумевает слишком много условностей, но изнутри точно такой же. Скажи, кто из вас на самом деле лучше меня?
– Ты лучше всех! – горячо воскликнул Манвэ и прижался теснее. Голос его снова стал тихим и ласкающим. – Тебя одного я люблю… помнишь?
Конечно, Мелькор помнил и без слов знал, что имеет в виду его брат. Его единственный брат, беззащитный трепетный дух, который чувствовал себя в безопасности, только будучи окружённым надёжной сутью брата. Ему пришлось натащить на свою нежную сущность много дряни, чтобы выглядеть как все, но иногда настоящему, тому, древнему ему удавалось пробиться сквозь эту броню. Тьма издавна помогала разрушить ложь, жестоко снося всё, что мешало ей добраться до истины. Только Тьме Свет может смотреть в лицо с истинным бесстрашием, ибо только Тьма знает, что они равны и в некотором смысле похожи.
Многообразные лики любви вынуждали Мелькора и Манвэ то дарить нежнейшие поцелуи, то рвать клыками в кровь, и самую сильную вражду и ненависть подстёгивала именно коварная любовь. Их тянуло друг к другу, они не могли жить порознь. Они всегда помнили Эа и его беззвучную вибрацию, помнили то, как родились, сплетённые, помнили, как счастливо текли первые годы в Арде. Мир принадлежал им, и другие их братья всегда чувствовали, что стоят на ступень ниже вершины мира, не достают до этих двоих, хотя бы самую малость не достают. Сёстрам, пожалуй, было всё равно. Они занимались обустройством мира и мало внимания обращали на раздоры мужчин.
– Искупаемся? – тихо спросил Манвэ.
– Давай, – согласился Мелькор. Младший встал и небрежно скинул с плеч рубашку, озорно взглянул на брата и расплылся в улыбке.
– Догонишь – поцелую.
– А если не догоню?
– Ты обязательно догонишь!
Из дверей выметнулись две ширококрылые тени, с небольшой форой Манвэ нырнул под воду, и, разумеется, Мелькор его догнал. Как две гигантские чайки, они летели под водой, сплетаясь, смеясь воздушными пузырями и беспрестанно осыпая один другого поцелуями.
Уже убрав крылья, старший Вала всплыл на поверхность и улёгся на спину на водной глади, раскинув руки в стороны. Манвэ прильнул к его груди, мокрые волосы накрыли обнажённое тело Мелькора тёмно-золотым плащом.
– Как хорошо, – прошептал младший и прикрыл глаза. Ладонь Мелькора легла ему на затылок, и Манвэ уснул в тёплой колыбели воды под солнечным одеялом, чувствуя, что снова счастлив на своей вершине мира.
Мелькор дремал вместе с ним, и ему казалось, что они снова в объятиях Эа, и между ними никогда не было вражды.
Солнечные лучи играли на волосах сонного Мелькора, который сидел на измятой кровати, до пояса прикрытый одеялом, и курил. Шорох волн делал молчание уютным и приятным: двое не просто молчат, они слушают шум прибоя.
