Текст книги "Это только цветочки (СИ)"
Автор книги: Гейфилд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)
Хэннер серьёзно кивнул, обещая так не делать и переваривая новую информацию.
– А ещё, – улыбнулся Вала и сладко поцеловал его в нос, – нас с тобой ждёт наконец-то ужин. Или, может быть, обед. Вот и Виэрт бежит нас встречать.
Виэрт мчался к ним по дорожке, очень взволнованный.
«Мел, ты вернулся!»
«Что случилось?»
«Оромэ прибыл. Он хочет с тобой поговорить».
– Брат, это личный разговор, – сказал Охотник, поднимаясь. Он сидел на бревне в поросшем травой дворике Ангбанда, сейчас маленьком и уютном, рядом стоял высокомерный Нахар, всем своим видом выражавший отвращение к месту, в котором находился. Мелькор, впрочем, знал, что, если снять с него сбрую, он умчится в средиземские степи и будет носиться там вместе с ветром, не думая возвращаться к хозяину.
– Пообедай без меня, Хэннер. – Мелькор подтолкнул любимца в сторону замка. – А мы с Оромэ поговорим у меня в кабинете.
– Хорошо, – сказал майа и подумал, что волком быть в какой-то мере хорошо: можно не уходить, когда разговор с глазу на глаз. Впрочем, Валар всё равно чувствуют, насколько понятлив зверь…
Пришлось жевать свою кашу в одиночестве.
У Мелькора было два кабинета. Любимый, где по углам валялись скомканные наброски рисунков, бутылки и окурки, стены испещряли надписи собственной кровью, а над дверью зияла выжженная надпись «Мелькор», жирно зачёркнутая от начала до конца. Туда Вала пускал только Виэрта; на помещении стояли блоки такой силы, что им не составило бы труда сдержать взрыв, способный разнести Арду. Здесь Мелькор искал смысл жизни.
В официальном кабинете, предназначенном для встреч и переговоров, помещалась прекрасной работы мебель, бар с превосходными напитками и разного рода бумаги, не самые ценные во избежание краж. Всё ценное в Ангбанде хранилось в местах, разумом не вычисляемых.
Разумеется, Оромэ препроводили в официальный кабинет. Охотник вольготно расположился в глубоком мягком кресле с бокалом крепкого коньяка, приятного на вкус и совершенно безвредного для Стихии, в отличие от многих других напитков из арсенала Чёрного Валы. Сам Мелькор занял своё высокое жёсткое кресло, обтянутое тёмной кожей.
– Драконья? – спросил Оромэ, раньше здесь не бывавший и в помещении, не украшенном оленьими и кабаньими головами, не знавший, как начать разговор. Кожа на кресле была единственным материалом, за который мог зацепиться его взгляд. Не спрашивать же: «В каком лесу ты добыл это прекрасное дерево для стола?».
– Нет, – елейно ответил Мелькор таким тоном, что расспрашивать про кожу расхотелось. Охотник смутился. Один на один, да ещё в кабинете он с братом раньше не разговаривал, и прекрасно представлял, насколько его собеседник опасен. От этого по спине шёл неприятный холодок, а под взглядом внимательных серых глаз Охотник чувствовал себя как препарированная крыса.
– Ты про кожу спрашивать пришёл?
– Вообще-то, – нашёл в себе силы на иронию младший Вала, – я хочу тебе помочь.
– Да что ж мне все помочь-то хотят? – усмехнулся Тёмный, вальяжно откидываясь на спинку кресла и кладя ногу на ногу. – Ну попробуй, ладно. Посмотрим, в чём, по твоему мнению, я нуждаюсь.
– В Карвире.
Мелькору расхотелось иронизировать.
– Я пробовал. Майа из него не получилось.
– Места надо знать.
– Ты говоришь о… – Мелькор подался вперёд, ища в глазах брата подвох. – Нет, постой…
– Мел, – Оромэ впервые назвал его так; он тоже навалился на стол, передвинувшись на край сиденья, – я сразу не хотел доверять тебе места Силы, не место там, сам понимаешь, Тёмному Властелину. Ты мог сотворить дракона, мне такое и не снилось. Но сейчас, когда маски сняты, я уже не знаю, кого мне бояться, тебя или Манвэ. Я видел его в ярости и видел, как ты помогаешь раненому волку. Карвир не из тех, кто станет любить за власть, и если он тебя полюбил… я хочу ему помочь. И тебе. Конечно, потом я скрою указанное тебе место, этого требует безопасность, но один раз я тебя туда отведу. С ним.
– Он сможет стать… – Тёмный Вала не договорил. Он с начала новой Арды испытывал вину перед Карвиром за то, что обрёк его на волчье существование.
– Майа. Как был. Может быть, какое-то время тебе придётся восстанавливать его силу и подлатывать дыры в сущности, но это, сам понимаешь, такие пустяки… если тебе это, конечно, нужно. – Теперь уже Мелькор почувствовал себя препаратом на лабораторном столе, Оромэ его изучал, его волновало, насколько старшему нужен Карвир. Валар относились к майар как к собственности, естественному продолжению своих сущностей, которое можно и потерять – не убудет. Но Оромэ любил собак и лошадей, и его майар тоже были для него не только слугами. По крайней мере, некоторые.
– Нужно.
– Позови его. Мы отправимся сейчас же.
Карвир ни слова не сказал. Он нежно улыбнулся, когда хозяин взял его на руки, готовый следовать за Оромэ.
– Идём. Держи его крепче.
Волк прильнул к груди Мелькора и прикрыл глаза, когда они начали перемещаться. Его обдало мощной чужеродной энергией, ощущение походило на то, как если бы он вдыхал воздух, перенасыщенный кислородом и оттого почти губительный. Шерсть у него встала дыбом, он чувствовал, как у Мелькора сильнее заколотилось сердце.
– Теперь стой.
Оромэ удалился в зеленоватый туман между поросшими мхом древними деревьями, и сразу исчез из виду. Тёмный Вала опустил Карвира на мягкую землю, скрытую под тонким слоем плотного неподвижного тумана. Мелькор не питал иллюзий, что стоит скрывать обычную прошлогоднюю листву, буде таковая здесь водится.
Охотник вернулся к ним с небольшим гладким камнем в руке. Он обращался только к Виэрту.
– Вот. Возьми это. Постарайся положить его на место. Ты сам поймёшь, куда идти. Если пройдёшь до конца, всё получилось.
– А если не пройдёт? – спросил Мелькор.
– Я его верну.
Виэрт осторожно забрал камень в пасть и потрусил в туман.
– Нам не придётся долго ждать. Время в местах силы течёт иначе.
Лишних вопросов, как и ждал Оромэ, не последовало.
Мелькор привалился плечом к дереву, находящемуся ещё на нейтральной территории, и закурил.
Карвир шёл вперёд, посматривая по сторонам и стараясь не думать о том, что ступает по мертвецам. Кое-где из неопрятного клочковатого тумана выпирали кости, словно законсервированные в душной атмосфере магического леса.
Камень ненавязчиво тянул его за собой, в уме волка складывалось точное представление, куда надо прийти, чтобы вернуть его.
Левая передняя лапа угодила в развёрстый рот полусгнившего трупа, Карвир шарахнулся от неожиданности, своротив с маршрута, и тотчас перед ним вырос призрак.
– Зверь! – завизжала тень, Карвир отпрыгнул назад, задняя правая лапа утонула в гадостно-тёплой жиже, глухая ватная тишина огласилась чавканьем. Дорожка, указываемая камнем, уплывала, словно её уносило ветром. Волк рванулся и прыгнул сквозь призрака, выдирая лапу из ловушки. Ему показалось, что его попыталась поймать мумифицированная скользкая рука.
– Зверь! – гулко ухали зелёные звери в кронах деревьев и мчались, прыгая с ветки на ветку над ним, за ним и впереди него, скрутив в баранку свои цепкие хвосты. Виэрт боялся смотреть на них, он догонял свою тропинку, стиснув зубы, чтобы не потерять камень. Кажется, у обезьяноподобных существ были лица вроде эльфийских, маленькие и словно искажённые тяжёлой психической болезнью. Камень сообщил Виэрту, что глаза существ могут заставить его навсегда забыть о цели пути и о том, кто ждёт его снаружи. Волк зажмурился и прыгнул наконец на тропу, поймав её. Крики тотчас утихли, только в верхних ветвях слышалось шевеление, и оттого шерсть на хребте топорщилась, не поддаваясь уверениям разума, что бояться нечего.
Он запаздывал, тропинка ощущалась не так ясно. Карвир побежал быстрее, камень во рту мешал дышать, от влажного спёртого воздуха шерсть покрылась мелкими капельками, потяжелела, вывоженная в жиже лапа стала хуже слушаться, и на мгновение Виэрта охватил ужас.
…я навеки останусь тут, а потом одна из тварей сверху посмотрит мне в глаза своими слепыми глазами, и я обращусь в вечно блуждающего по месту Силы безумного волка с не обретшим своё место камнем в зубах…
Ему вспомнился Мелькор, каким он увидел его в первый раз. Сильный, молодой, озлобленный, никому не верящий. И его глаза, когда он понял, что протянутая ему чашка кофе сделана без всякой корысти, для него, просто затем, чтобы ему было легче сосредоточиться на чём-то важном, что он тогда делал. Их дружба, смешно подумать, началась с той чашки кофе, потом он разрешил Карвиру держать себя за руку. Они целовались как друзья, потом Мелькор взял его в кровать, это было приятно, но ещё более полезно для приобщения к стихии Тёмного Валы. Быть может, начни они чуть раньше, спасти его удалось бы ещё в той жизни… впрочем, Карвир с трудом представлял, чтобы вживлённые в него заклинания Манвэ можно было истребить.
Страх отступил перед именем Мелькора, стало легче дышать, и волк стремглав ринулся вперёд. Тропинка огибала огромное дерево, во много обхватов, оно было грандиозным, как скала, и Карвир предвидел за ним опасность, но потерять путь было опаснее.
Перед его мордой щёлкнули гнилые зубы, развёрстая пасть показалась огромной. Карвир отшатнулся, стараясь не сходить с тропы, которая начала стремительно таять.
На его пути стоял волк… подобие волка… его подобие. Без шкуры, с торчащими кое-где из-под коричневого мяса костями, он скалил рваные губы, мутные бельма полнились страшным туманом, под которым лежали мертвецы.
Оставалось сражаться. Но драться со сжатыми зубами – обрекать себя на смерть.
Камень подсказал ему решение.
Карвир с усилием сглотнул и, чувствуя, как его проводник трудно ползёт по пищеводу, бросился на противника. Время поджимало.
От первого же укуса у мёртвого зверя осталось только полшеи, а Виэрт замотал головой, пытаясь избавиться от виснущего на клыках куска вонючего скользкого мяса. Он знал, что нельзя позволить себя укусить, и крутанулся, пихая врага плечом. Язык у него перестал шевелиться, тут же онемело и плечо, но он толкнул ещё раз, у бока клацнули челюсти, Виэрт прыгнул вперёд, ударом лап отбросил второго в сторону и, получив фору в какую-то секунду, опрометью кинулся дальше. Мертвец гнался за ним, отставая на несколько прыжков, но место камня приближалось.
Потом всё стало расплывчатым, туман поглотил и выпил тропу, Виэрт замешкался, и мёртвый волк настиг его и толкнул в крестец, сшибая с ног. Он вертелся и скакал вокруг, раз за разом ударяя несчастного майа лапами в спину и бока, яростно пытаясь выбить из него камень.
Внезапно к Карвиру пришло понимание, что с ним уже ничего нельзя сделать. Он лёг на брюхо и прижался тем местом, где внутри него теперь был камень, к единственной щербинке на земле – да, здесь была именно земля, сухая, жёсткая, с множеством камней и камушков, а если опустить голову и погрузить уши в туман, послышится журчание родниковой реки…
…Виэрт прикрыл глаза. Река журчала совсем рядом, отполированные ею голыши, влажные и гладкие, блестели на солнце, и блестел внутри его, единственный на бескрайних берегах камень, а рядом лежал камень Гортхаура, под грудью, во впадине у правого волчьего локтя.
Карвир улыбнулся, чувствуя, как его тело тает и изменяется.
С успехом или без, но он пришёл.
Мелькор бросил себе под ноги очередной окурок. Огонёк прожёг плешь в плотном покрове тумана, позволив разглядеть часть покрытого коричневатой плёнкой мёртвого лица с пустой глазницей.
– Он идёт, я его слышу.
Тёмный Вала тоже слышал, мелодия Карвира появилась внезапно, и он подался навстречу.
На мгновение в тумане ему померещился силуэт майа, но морок прошёл. Из леса к нему навстречу выходил крупный чёрный волк.
Оромэ потрепал брата по плечу.
– Вероятность на самом деле была очень небольшая… не расстраивайся. Мне пора, дорогу назад я тебе оставил. Позвони, когда вернёшься.
– Хорошо.
Оромэ ушёл, оставив их наедине.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.
Силуэт волка потянулся вверх, словно кто-то размазывал изображение, и Мелькор на мгновение пришёл в ужас, не понимая, что лес сделал с его другом.
Обнажённый, с рассыпавшимися по плечам волосами, выглядящий совершенно здоровым, Карвир обнял своего Валу за шею и приник к его груди.
– Прости, я не хотел, чтобы Оромэ видел.
Мелькор порывисто обхватил его, не в силах поверить, и тихо нервозно рассмеялся.
…я сошёл с ума, или всё на самом деле вернулось?..
– Ты… прошёл… Карвир, я на самом деле сумасшедший… такого не бывает… – Мелькор боялся подумать, что отец отнимет у него за такие блага, но нежный взгляд Карвира изгнал его боль.
– Я предназначен тебе целителем, – проговорил майа, торопясь, пока у него не отняли это знание. – Я создан охранять тебя и дарить спокойствие. Я тебя люблю, Мел… как божественно произносить это вслух!
– И как божественно это слышать, – пробормотал Мелькор, не в силах поверить.
– Если ты не возражаешь, я снова стану волком.
Вала схватил руками воздух, теперь уже волк стоял перед ним и отряхивался, глядя ему в лицо.
«Я не хотел бы стеснять Хэннера. В волчьей форме мне уже удобнее. Но ограничений нет, я могу меняться по желанию».
И, улыбнувшись, он добавил:
«Я вернулся, Мел. Совсем».
Мелькор сгрёб его на руки и зарылся лицом в пахнущую почему-то речной свежестью шерсть.
Повеяло живым ветром; мир отнимал у Карвира знание о месте Силы и тянул Мелькора назад, и они вышли туда, где минуту назад стоял Нахар, скучающий по диким степям.
– Прости, Хэннер, я не буду сегодня ужинать, – сказал Мелькор, проходя мимо дверей в кухню. Его пошатывало от стены к стене, Карвир потерял сознание, дали о себе знать необратимые изменения в сущности и потраченные на них усилия.
Хэннер подумал, что при случае как минимум наступит Оромэ на ногу за то, что сегодня ему снова придётся спать одному. И, может быть, даже пойти завтра в школу, потому что утром его явно некому будет задержать.
Утренняя прохлада приятно бодрила. Хэннер встал на подоконник, имея самый деловой вид, и выпустил крылья. Его немедля охватило чувство торжества и осознание собственной силы.
– Я лечу-у-у-у-у!!! – завопил он и прыгнул вниз, ветер подхватил его, и, планируя на крыльях, майа полетел над парком, глядя на птиц в кронах парковых деревьев, на клумбы, между которыми он часто бегал наперегонки с волками, на светлеющий горизонт и лёгкие перистые облака над ним. Ему не спалось, так что он решил полетать перед уроками часа два, и прекрасно провёл время, наслаждаясь полётом. Никакую магию не сравнить с ощущением того, что ты летишь сам, на собственных крыльях, и упругий ветер держит твои перья, не давая сорваться вниз. Это… прекрасно!
Залетев домой за портфелем, майа убедился, что Мелькор по-прежнему не выходил, вздохнул и отправился в школу своим лётом. Правда, с крыльями он решил пока не светиться, спустился на землю в укромном закоулке недалеко от школы, убрал крылья, торопливо пригладил волосы и пошёл пешком. Ученики, доставленные на орлах, посматривали на майа Мелькора с превосходством, но Хэннер-то знал, кто тут самый крутой, и потому не стеснялся ехидно посматривать даже на величавых птиц Манвэ.
– А Манвэ куда-то улетел, – пожаловался Йонвэ на перемене. Двое майар, нахохлившись, как воробушки, заняли любимый подоконник и болтали ногами. – Он вчера очень печальный вернулся.
– А мы с Мелом помирились, – вздохнул Хэннер, ему было грустно, что примирение ничем не закончилось. – Потом к нему Оромэ приехал, куда-то увёл его с Виэртом, вернулся, увёл своего жеребца, а потом Мел с Виэртом пришёл, я уже думал, Оромэ их заманил куда-то. Нет… правда, они, кажется, спят до сих пор. Приду – разбужу.
– Пусть спят, наверное, произошло что-то важное! – Йонвэ поправил тонкую косичку на виске и протяжно вздохнул. – А Манвэ со мной никогда не мирится. Наверное, это только Мелькор умеет мириться. Может, потому, что он Враг?..
Хэннер фыркнул:
– Может, потому, что он умеет сожалеть о том, что кого-то обидел?
Светлый майа удивлённо посмотрел на друга.
– Хм… знаешь, Хэннер, я об этом сразу и не подумал.
– Вот она, власть штампов! – воскликнул Хэннер патетически, и они рассмеялись.
По возвращении домой Хэннеру стало не до смеха.
Атмосфера в замке царила тягостная, как всегда, когда Мелькор был не в порядке. Тускло, болезненно горели светильники на стенах, постанывали петли дверей и открытых окон, и Хэннеру хотелось хорошенько пнуть проклятый замок за нагнетание обстановки.
– Можно подумать, я не знаю, что ему плохо! – рявкнул он на очередной душераздирающий скрип двери и швырнул портфель в нишу в стене, где лежали перчатки из толстой кожи и разного рода защитная амуниция. Поскидав кроссовки, майа босиком пошёл по коридору, намереваясь зайти к Мелькору и хотя бы спросить, как он там. На сердце было тягостно.
Присутствие Валы отлично чувствовалось, Хэннер поднялся на четвёртый этаж, нашёл нужную комнату и толкнул дверь. Как ни странно, оказалось не заперто.
Мелькор спал на боку, виднелось только плечо и серебристая шевелюра.
Утыкаясь носом ему в затылок и обнимая его за талию под простынёй, прижавшись к его спине, лежал белокурый майа, совершенно взрослый.
Несколько секунд Хэннер в шоке смотрел на всё это. Нет, он честно собирался сообразно правилам этикета закрыть дверь и удалиться, дабы не мешать. Однако вместо этого он взял тяжёлую металлическую пепельницу на высокой ножке, стоявшую у двери, и взвесил её в руке, намереваясь поспорить с соперником за своего Валу.
Мужчина в кровати зашевелился и сел, потирая глаза. Мелькор натянул простыню на голову.
Хэннер поудобнее перехватил пепельницу.
– Ты уже вернулся? – спросил пришелец, будто так и надо и он всю жизнь здесь спал, что возмутило тёмного майа ещё больше. – Доброе утро… то есть… – Он обернулся на окно и встряхнул головой; чем дольше Хэннер на него смотрел, тем меньше ему хотелось применять пепельницу по непрямому назначению. – Добрый день, Хэннер.
Он улыбнулся.
Юный воспитанник Мелькора икнул и поставил своё оружие на место.
– Виэрт? – жалобно спросил он.
– Можно и так, – улыбнулся Карвир.
Задрапированный в простыню, Карвир возился у плиты, сооружая поздний завтрак для Мелькора. Хэннеру достался большой стакан божественного сладкого молока с шапкой из взбитых сливок, мягкая булочка с начинкой и пригоршня конфет, он сидел за столом и с удовольствием наблюдал за тем, кого всегда считал волком.
– Виэрт… то есть Карвир, а ты всегда таким был?
– Если ты спрашиваешь про оборотня, то я стал им только вчера, а если про взрослого – то да, я не менялся. – Оставив благоухающий омлет доходить под крышкой, майа присел к столу и облокотился на него, с симпатией глядя на Хэннера. – Дело в том, что я был убит в той жизни гораздо раньше остальных, тогда ещё не было даже эльфов. Я не попал под трансформацию и не потерял память, но моя жизнь была слишком коротка, чтобы что-нибудь рассказать тебе.
Хэннер нетерпеливо заёрзал на стуле.
– А Мелькор, – спросил он и покосился на вход, проверяя, не идёт ли их Вала сюда, – он тебя… любил?
– Не так, как тебя, – мягко ответил Карвир, и Хэннер вполне удовлетворился его ответом. Он уже проникся к оборотню глубокой симпатией и простил бы его, пожалуй, даже если бы Мелькор с ним и спал. С появлением майа на кухне сразу стало уютно и тепло, даже как будто посветлело. Хэннер не мог этого объяснить, но ему казалось, будто от Карвира исходит мягкое сияние сродни тёплому, невыразимо приятному солнечному свету, которому хочется подставить лицо, закрыв глаза, и пить его всей кожей.
– Если ты не возражаешь, я пойду отнесу Мелькору завтрак. Он сейчас проснётся.
Маленький майа немного заревновал, он понятия не имел, что его любимый собирается проснуться.
– А я с тобой?..
– Лучше не сейчас. Он поест и сам придёт. Ему не настолько хорошо, чтобы говорить.
Хэннера это заявление подавило, он принялся бултыхать трубочкой остатки молока, и Карвир, проходя мимо него, с ласковой улыбкой потрепал его по голове.
– Он в порядке, не волнуйся.
Оставив Хэннера на кухне, Карвир вернулся в спальню с подносом. Мелькор неохотно выглянул из-под простыни, увидел его и немедленно подскочил, бросаясь ему навстречу.
– Карвир!..
Майа успел поставить поднос на кровать, прежде чем его схватили и стиснули в объятиях.
– Доброе утро… – прошептал он на ухо своему повелителю, нежно приглаживая ему волосы. – Я приготовил твой любимый омлет и кофе со сливками, Хэннер уже вернулся и даже собирался сражаться со мной за тебя. Я случайно поменял форму во сне… это больше не повторится, я не до конца овладел собой этой ночью.
– Я не против, если и повторится. – Мелькор обхватил его голову ладонями, поглаживая большими пальцами по скулам, и ласково поцеловал в губы.
– Не надо, Мел… – Карвир отвернулся, его бледные щёки вспыхнули рваным лихорадочным румянцем. – У тебя есть Гор, я не хочу и не буду вам мешать, я люблю тебя не за это, ты сам знаешь, и…
– Я перестану, обещаю, – прошептал Мелькор ему в щёку, легко дотрагиваясь губами, – сразу, как только поверю, что ты снова со мной… я люблю тебя, малыш. Я рад тебя видеть…
Карвир быстро поцеловал его в щёку и вышел. Жадно, с тоской посмотрев ему вслед, Мелькор почувствовал наконец запах пищи и ощутил вполне предсказуемый звериный аппетит.
Да. Надо ещё рассказать всё Хэннеру.
Карвир в ванной плеснул себе в лицо холодной водой.
…Эру, зачем, зачем же снова? Не смущай мою суть, Мел…
Встряхнув влажными волосами, начавшими виться ещё больше, майа перекинулся в волка и потрусил на кухню.
Никакой майарской формы. Волк. Только волк.
– У него вышло?
Угол рта у Манвэ нервно дёрнулся.
– Не знаю. Кажется, нет. Мелькор забрал его в виде волка.
– Я должен убедиться.
– Если бы у него получилось, расставание возымело бы действительно губительный эффект. Но сейчас… – Оромэ пожал плечами. – Твой план, я думаю, провалился. Волк и есть волк.
Король поднялся из-за стола и прошёлся.
– Ему слишком хорошо, – сказал он, болезненно улыбнувшись. – Это дурной знак. Мне кажется, Карвир обманул нас.
– Ты слишком подозрителен.
– Я не параноик! – взвизгнул Манвэ пронзительно, полностью опровергнув тоном своё утверждение. – Я не хочу уничтожить Мелькора! Я просто… я хочу вернуть себе этого майа!
– Ты можешь получить его только мёртвым. Он выбрал себе хозяина. Даже Эру не станет спорить с этим. По всем законам Карвир заслужил своё счастье.
– Почему он должен быть счастливым с моим братом?!
Оромэ вздохнул. Он понятия не имел, зачем Манвэ вдруг потребовался Карвир, но маниакальная настойчивость Короля его пугала.
– Манвэ, – сказал Охотник и поднялся, – я не понимаю, чего тебе нужно. Но мой тебе совет, не трогай Карвира. Я отдал тебе его, надеясь, что ты будешь о нём заботиться. То, что ты с ним сделал, никак нельзя назвать заботой. Лучше бы я отдал его Мелькору сразу. Все глупости в своей жизни ты делаешь, чтобы досадить Мелькору. Лучше подумай, для чего тебе это нужно. Уже мир. Кажется, ты последний, кто об этом забыл.
Манвэ проводил его яростным взглядом.
– Где Карвир?
– Мог бы сказать мне: «Привет», – буркнул Хэннер, кисло посмотрев на своего Валу. – Ты как, говорить уже можешь?
– Могу, как видишь. Привет. – Вала рассеянно прошёлся по кухне, потирая подбородок, судя по выражению лица, его мысли были где-то далеко. Или не очень далеко, однако вращались отнюдь не вокруг Хэннера. Юного майа это уязвило, и в руках появилась тоска по пепельнице на чудной метровой ноге.
Виэрт забежал на кухню и забрался под стол, Хэннер с удивлением почувствовал волчий бок у своих ног.
– Карвир? – Мелькор присел на корточки и потянул волка наружу, Карвир неожиданно зарычал, явно противясь бесцеремонному обращению.
– Ты чего? – спросил Вала, сгребая его на руки. Волк упёрся лапами ему в грудь и оскалил зубы, вид у него, впрочем, был беззащитный и растерянный, Мелькор прекрасно знал, что укусить его Виэрт не сможет. – Прости, Хэннер, нам нужно поговорить.
Взглядом Хэннера можно было заморозить несколько средних куриных тушек. К сожалению, на Мелькора такие штуки не действовали совершенно. Скрутив здоровенного волка, он ушёл, и наверху глухо хлопнула дверь спальни.
– Мел, я не буду с тобой разговаривать!..
Встрёпанный Карвир с пылающим лицом вырвался из рук своего властелина и неуклюже в первые секунды после смены формы отковылял в угол. Он тяжело дышал и прижимал дрожащую руку к груди.
Мелькор прислонился плечом к косяку и сложил руки на груди, сигнализируя, что хватать его не собирается, хотя схватить хотелось, очень.
– Ну и что?
– Я не… не хочу… не хочу мешать Хэннеру… ты его любишь, он тебе предназначен… он не потерпит измены, он… если бы это не был я, он бы попытался меня убить… – Карвир жалобно посмотрел в непроницаемые глаза Мелькора, понимая, что делает ему больно, но не имея никакого другого выхода. Нервно усмехнувшись, майа кивнул в сторону пепельницы, перекочевавшей со своего обычного места немного вперёд.
Тёмный Вала тягучим взглядом смерил импровизированное оружие своего воспитанника.
– Ну это я ему ещё припомню, – сказал он лениво и снова посмотрел на Карвира.
– Мелькор! – Карвир прижался спиной к стене, отчаянно стискивая пальцы у груди. – Пожалуйста, прекрати! Ты же знаешь… ты знаешь… зачем… пожалуйста… Мел… не надо… Мел…
Майа знал, что остановить Мелькора всё равно не удастся, и не был уверен, что хочет его останавливать. Он уже давно был в Ангбанде чужим, призраком вынужденной страсти, мучительным воспоминанием, не более… они не знали друг друга, они не успели даже толком поговорить, и, стоит подойти ближе, туман очарования мёртвого почти-возлюбленного рассеется, живые имеют обыкновение развеивать идеалы, они чужды всех тех добродетелей, что приписывает им толком не узнавший полюбивший, они живы, и тем самым опровергают созданный не ими и по сути не про них миф, они…
Карвир отчаянно отвернулся, кусая губы, сжимая тонкие пальцы в кулаки, его трясло с ног до головы, когда Мелькор приник к нему всем телом, тёплый, любимый, самый любимый в Арде, единственный, кому Карвир хотел отдать не только сердце, но и себя самого, всего, целиком, не оставив себе ни кусочка; широкая по сравнению с его собственной ладонь легла ему на щёку, бережно и неумолимо заставляя развернуть голову.
– Карвир, – прошептал Вала, прикрывая глаза, чтобы полнее ощутить его запах, – я не хочу соблазнять тебя… ничего больше поцелуя…
Карвир знал, что сейчас он скажет «пожалуйста» и тем добьёт его; целитель не должен отказывать ни в чём, наоборот, ему следует самому предлагать всё, что может потребоваться его Вале. Сердце бешено колотилось, всё тело наполняла энергия, готовая вырваться наружу могучим потоком. Он сделал слабое движение навстречу Мелькору и тотчас угодил в его объятия. И тут же захлебнулся желанием помочь, жаждой слияния со своим Валой,схватил ртом воздух – и подумал, что задохнётся в поцелуе Мелькора, что сейчас умрёт или навсегда превратится в волка, и его камень у реки станет обычным голышом без капли духа. Но от поцелуя ему неожиданно стало легче, и он наконец позволил себе ответить. Он нуждался в Мелькоре, в его дыхании и музыке, в самом сладком звуке из всех возможных, он словно приподнялся над поверхностью мира и воспарил, свободный и ничем не стеснённый.
– Ты мой майа… – прошептал Мелькор, наконец оторвавшись от его губ и ткнувшись носом ему в ухо. – Мой и только мой, всегда моим был…
Карвир бессильно поднял руку и зарылся пальцами в его волосы, поглаживая повелителя по затылку.
– Да, и я призван защищать тебя там, где ты не можешь защитить себя сам. Я люблю тебя, я принадлежу тебе, я твоя плоть и кровь, я продолжение твоей памяти и Силы, я твой слуга перед лицом Эру, я создан жить твоим именем от рассвета Эа до его конца, и ничто не может порвать нашу связь.
Мелькор прикрыл глаза, рот у него беспомощно кривился, пока он слушал слова древнейшей из клятв, клятвы верности майа своему властелину; Карвир отдал ему свою жизнь и право её сохранить или прервать. В прошлой жизни он не успел присягнуть ему на верность. В прошлой жизни от Гора Мелькор такую клятву не принял и оказался прав. Только благодаря формальной свободе его майа смог выжить без него.
– Больше никто меня у тебя не отнимет… – прошептал майа, доверчиво приникая к своему повелителю. – Только не надо больше… Мел, я люблю тебя и так… мне никогда не было нужно… я не ревную, правда… наша связь совершенно иная… не обижай Гора, он слишком любит тебя и слишком ревнив… не забывай, что тебе это нравится… я люблю тебя… я люблю тебя… люблю… люблю… люблю…
Мелькор прижимал его к груди и гладил, гладил, не мог натрогаться, не мог ещё толком поверить, ему не хотелось думать, что отец сделает с ним за такое счастье, не хотелось думать вообще больше ни о чём. Карвир был рядом, он вернулся, и долгое мгновение единственному Тёмному сыну Великого Отца казалось, что он – не он вовсе, а кто-то другой, благословлённый, прощённый, и больше ничего страшного не будет.
А Карвир его явно чувствует безо всякого напряжения…
Хэннеру потребовалось изрядное усилие, чтобы ощутить эмоции свого Валы, и ощущение его ничуть не порадовало. Разум Мелькора плавал в такой эйфории, какая Хэннеру не досталась бы и в мечтах.
Подскочив со стула, тёмный майа шарахнул стакан с остатками молока о стену и с разбегу выпрыгнул в окно.
…ненавижу, за что ты со мной так?! Что я делаю не так, что тебе всё равно нравится кто-то другой?! И как ты смеешь после всего этого клясться мне в верности?!
Если бы Хэннер мог, он бы вырвал себе сердце, так у него болело в груди; он откуда-то знал, что никогда в жизни ему не было больнее.
Гор никогда не сомневался в Мелькоре.
У Хэннера не было другого выхода.
11 – 17 октября 2008
====== 6. Умереть для тебя ======
Часть шестая
Умереть для тебя
Call my name and save me from the dark…
Evanescence, Bring me to life
– Мелькор, он снова в тебя влюбился.
Мелькор чуть не взвыл. Спокойный голос Варды в трубке казнил его каждым словом.
– Лучше бы он сдох и унёс меня с собой в могилу…
– Я тоже так думаю, – мрачно усмехнулась Королева. – У Манвэ семь пятниц на неделе, но на этот раз, кажется, пятница затянулась.
– Да что ему от меня надо?! Я снял его депрессию, я выпустил его агрессию, я вёл себя с ним так, будто забыл все его издевательства, и… – Тёмный Вала сник. – Можно, я снова откушу ему голову?..
– Боюсь, его это не успокоит.
– Почему он всё время ко мне лезет?!
– Понятия не имею. Я бы уничтожила причину, если бы знала её.
– Видимо, уничтожить нужно меня.
– Может быть, тебя, может быть, одного из твоих майар, но, думаю, тебя не устраивает ни один вариант.
– Извини, если помешаю, – робко заглянул в кабинет Карвир, – но Хэннер ушёл, и явно был расстроен.
