Текст книги "По другую сторону тепла (СИ)"

Автор книги: Friyana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 45 страниц)

Гарри помедлил, подошел к стене и тоже уселся рядом.

– Не понимаю, Малфой. Честно. Хочешь что-то объяснить – объясни; пока что все, что ты тут наговорил, мне хочется списать на твою придурочную фантазию.

Малфой едва слышно вздохнул и поднял усмехающиеся глаза.

– Тупица ты все-таки… Это банально, как галлеон. Тебя пытались убить.

– Кто?

– Дурацкий вопрос, правда, Поттер?

– Волан-де-Морт не смог бы достать меня здесь.

– Ну, вот смог.

– Малфой, кончай лгать. В последнее время я не выношу вранья. Говори правду. Кто и как?

Драко почему-то поежился и опустил глаза.

– Короче… объясняю. Что смогу. Что такое стихийная магия, представляешь?

– В общих чертах.

– Насколько общих?

– В пределах школьного курса, придурок. Откуда я еще могу о ней знать?

– Придурок здесь ты, Поттер. Причем некоторое время назад это был почти что мертвый придурок. И, если бы не я, был бы уже просто очень даже мертвый. Поэтому лучше заткнись!

– Заткнулся… – проворчал Гарри, прислоняясь к стене и отворачиваясь. – Продолжай, Малфой, я слушаю. Раз уж ты так любезно меня спас, теперь сделай одолжение, расскажи о своем подвиге. А то, понимаешь, никто ведь и не оценит.

– В оценке подвигов нуждаются только гриффиндорцы, Поттер. Слизеринцы предпочитают просто быть первыми.

– Ага. Без афиш. Очень смешно.

– Когда ты первый, это не надо афишировать, это и так очевидно.

– То-то вы и не афишируете. Как делать что-то, так вас нет, а как лавры пожинать…

– Лавры достаются тем, кто их достоин. Поттер, черт тебя побери, я что, по-твоему, сижу и тут с тобой нянькаюсь, потому что мне заняться нечем? Будешь слушать или сам пойдешь догадываться?

– Буду, буду.

Гарри насупился и потер ладони. Руки замерзли неимоверно.

– Дамблдор ткнул тебя носом уже, наверное, во все дерьмо, какое только есть в магическом мире. А вот об основах стихийной магии рассказать не пожелал. Здраво решил, что тебе это ни к чему. И проглядел один малюсенький момент. А именно, – речь Драко становилась все более размеренной и язвительной, как у Снейпа, читающего лекцию. – Ритуал Освобождения Разума. Который состоит в том, что, если поймать жертву в момент крайнего эмоционального напряжения, при выбросе сил соответствующей стихии, то можно внедриться в сознание жертвы на любом расстоянии, невзирая на любые магические защиты. И заставить эту самую жертву сделать все, что угодно. Например, покончить с собой.

– Как под Империо? – спросил Гарри, подавляя желание попросить Драко повторить все с самого начала и попонятнее.

– Нет. Под Империо подавляется воля, и человек поступает вопреки ей. После снятия заклинания жертва осознает свои действия, в ее сознании наступает некоторый, как бы это сказать, кризис несовместимости совершенных поступков и имеющихся ценностей, что приводит вышеозначенную жертву в клинику св. Мунго, прямо в отделение для буйнопомешанных. Я пока понятно излагаю?

– Не очень…

– Стихийные маги работают совершенно иначе. Воля человека не подавляется, а изменяется. Грубо говоря, они не могут заставить тебя сделать что-либо, но могут заставить этого захотеть.

– Что, так просто?

– Да не просто. Есть масса необходимых условий, чтобы это сработало. Но ты, Поттер, сегодня умудрился вляпаться прямо в каждое!

– Например?

– Например, момент крайнего эмоционального напряжения. Что у тебя, черт возьми, могло такого стрястись, чтобы из-за этого ТАК распускаться? Воспитывайся ты в Слизерине, тебя бы там просто убили за такую несдержанность.

– Я не в Слизерине, Малфой. И меня и так чуть не убили. Говори дальше, какие там еще условия.

– Ты мне на вопрос не ответил.

– И не отвечу.

– Не ответишь – не услышишь продолжения. В следующий раз будешь прыгать с башни самостоятельно.

Гарри картинно закатил глаза и вздохнул.

– Хорошо, отвечу. Позже. Устроит это тебя? Давай уже, не отвлекайся.

– Ладно. Второе условие – выброс силы. Их сегодня наблюдалось целых две.

– Дождь и ветер?

– Ну, слава Мерлину, хоть какие-то проблески интеллекта. Я уж начал волноваться, что тебе мозги таки выдуло. Или выморозило.

– Малфой, уймись, а? Какое третье условие?

– Третье условие, Поттер… – Драко горько усмехнулся и прикрыл глаза. – Третье условие – это наличие рядом с жертвой, прямо в одном с ней помещении, мага той же стихии, по которой идет выброс сил. При этом они с жертвой должны быть знакомы и эмоционально связаны. Заряд эмоции значения не имеет. Степень знакомства тоже.

– А что он должен делать? Этот рядом живущий маг?

– Делать? Он, Поттер, ничего не должен делать. Ему достаточно просто быть. Через него устанавливается связь с жертвой, проводится атака на ее психику…

– Перекачка силы?

– Нет, это ни при чем. Связующий маг может даже не почувствовать, что происходит. И, как правило, не чувствует. Какое-то время.

– А что потом?

– А потом, Поттер, если жертва умирает, то связующий маг умирает вместе с ней. Как использованный передатчик.

Гарри потрясенно молчал. Потом начал думать вслух.

– Кто… черт, в одном доме… тут же народу целый Хогвартс… Стихийные маги вообще редкость, и Дамблдор бы знал… Или он знал? Слушай, Малфой, а ты-то откуда обо всем этом знаешь?

– Оттуда. Порази меня еще раз, Поттер, скажи, что ты сам догадался. А то я уже слегка притомился тебе подсказывать.

Гарри некоторое время молчал, внимательно изучая бледное лицо Драко. Потом вздохнул и отвернулся.

– Ты единственный в Хогвартсе стихийный маг? – спросил он.

Малфой изобразил подобие невеселой ухмылки.

– Нет. Есть и другие, хотя не много.

– Клан хоть обозначь?

– Интересно? А самому подумать?

– Дождь и ветер... Значит, Воздушный либо Водный?

– Именно. Но если бы на тебя воздействовали через Водного мага, ты бы скорее пошел топиться, а не бросаться с башни. Ну, и опять же, ты мне тут все уши прожужжал про небо.

– Значит, воздух… Малфой, а есть разница, какой клан задействовать в ритуале? По силе или еще как?

– Ни малейшей. Лишь бы выброс сил был подходящим.

– Но ты же не единственный маг Воздушного клана? Здесь, в Хогвартсе? Может это вовсе и не через тебя?..

Драко помолчал, разглядывая свои пальцы.

– В точку, Поттер. Из Воздушных я здесь и впрямь единственный. – В его глазах-льдинках появилось упрямое выражение. – А теперь призовой вопрос. Просто супер-вопрос. – Он повернулся к Гарри. – Или сам сформулируешь?

– Волан-де-Морт был готов пожертвовать тобой, чтобы убить меня. Но зачем именно тобой?

– И снова в точку. Зачем именно мной, если здесь живут еще, как минимум, двое из Водного клана и один из Огненного. Хотя нет, этим он жертвовать тем более не стал бы. Но те двое точно бы тоже подошли.

– Тебя бесит, что ты, Малфой, Слизеринский принц, весь крутой и недоступный, чуть так просто не попался! – Гарри почувствовал, что его потихоньку начинает разбирать смех. – Что ж они тебя так плохо ценят? Или твой папочка в свите Лорда больше не имеет веса? После провала в Министерстве, а? Ох, Мерлин, ну ты и влип! – Гарри откинулся на спину и закрыл лицо руками. – Малфой, ты извини, но это, правда, смешно.

– Действительно… смешно… – проговорил Драко, глядя перед собой. – И действительно влип. Ты даже не представляешь, Поттер, как сильно я влип.

– Ох… Слушай, а второй раз нападение организовать можно? По той же схеме?

– Можно.

– И ты опять его не почувствуешь?

– Не-а.

– А сегодня как почувствовал?

– Поттер, да никак. Просто вышел не вовремя подышать свежим ночным воздухом.

– А вывести из строя этот твой «передатчик» никак нельзя?

– Уймись ты уже. Я думаю, что по этой схеме нападений на тебя больше не будет.

– Почему?

– Нипочему. Просто думаю, и все.

Гарри сел и, взяв Драко за подбородок, повернул его лицо к себе.

– Кстати, ты снова лжешь, Малфой. Зачем?

Драко молча отвел в сторону его руку.

– Я не лгу, я недоговариваю. А ты мне, если что, сегодня тоже лгал. У тебя есть девушка.

– Ну, есть, и что?

– Ты сказал, что нет.

– С чего бы это я так сказал?

– Вот и мне интересно, с чего. Когда я втащил тебя на площадку, ты был абсолютно невменяемый. Я пытался тебя расшевелить, говорил… ну, разные вещи. Ты отреагировал только на фразу о твоей девушке. Пробормотал, что у тебя ее нет.

– Малфой, а что была за фраза?

– Твоя девушка умирает в больничном крыле.

Поттера просто подбросило на месте. Через секунду он прижимал Драко за горло к стене, шипя от ярости.

– Ты!!! Ты, слизеринский ублюдок!!!

– Тише, Поттер, – прохрипел Драко. – Руки убери, задушишь. Псих.

Гарри тяжело дышал, глядя ему в лицо и шевеля побелевшими губами.

– Я убью тебя, Малфой. Когда-нибудь я тебя убью, обещаю.

Слизеринец слегка побледнел.

– Думать надо, прежде чем обещать… – сказал он, осторожно опуская руки Гарри вниз. – Если бы не я, ты бы уже никого никогда не убил. Угомонись.

Поттер отдернул руки, инстинктивно вытерев ладони о мантию.

– И садись уже, в конце концов.

Гарри постоял несколько секунд, отвернувшись, сжимая и разжимая кулаки. Потом с размаху сел рядом с Драко.

– Держи, – спокойно сказал тот, протягивая Гарри кубок.

– Что это? – буркнул Поттер.

– Вино, придурок. Горячее красное вино. Пей, согреешься, – Драко, казалось, ничто не могло смутить. – У тебя шок. Это нормально, но ты лучше пей, быстрее в себя придешь.

– Я и так в себе, – вызывающе заявил Гарри. – А вот ты, Малфой, по-моему, сегодня точно не в себе. Ты не под Империо, случаем, а? Сначала меня спасаешь, потом сидишь тут со мной, объясняешь что-то, теперь еще и вином угощаешь. Где ты его взял?

– Ну, ты точно идиот, Поттер. Наколдовал, где же еще. Держи, говорю, кубок же тяжелый.

Гарри подозрительно оглядел кубок, понюхал содержимое и обхватил теплый металл ладонью.

– Спасибо, – буркнул он, осторожно пробуя напиток. – Так что насчет Империо?

– Давай скажем так, Поттер – я слегка изменил свое мнение насчет тебя сегодня ночью. Такой ответ тебя устроит?

– Не устроит. С чего бы тебе его менять?

– А ты предположи, что было, с чего, – в голосе Драко вдруг послышалась невыразимая усталость. – Мерлин, ты ведь знаешь, что я не вру. Спроси сам себя и поймешь. Иначе ты бы не полез смотреть вниз, когда я тебя попросил. И вино из моих рук сроду бы не взял. Ты же подозрительный, как черт, Поттер, когда дело касается слизеринцев. А мне сегодня веришь, хоть и ерепенишься через слово... Ты так и не ответил на мой вопрос. Что тебя сюда выгнало?

– Отвечу... – проворчал Гарри. – Если ответишь, что выгнало тебя.

Малфой усмехнулся.

– Один – один, Поттер... Ладно, рассказывай. Терять-то нам все равно уже нечего.

* * *

– Глупец ты все-таки, Поттер, – заявил Драко, потягивая вино из своего кубка. – Ну, с чего им тебя презирать? Ты же у них вроде как единственная надежда и все такое. А что люди мрут – так это их выбор. Ты-то тут при чем.

– При том. Если бы я не сидел здесь…– возмутился Гарри.

– Если бы ты не сидел здесь, – перебил его Драко, – ты бы уже нигде не сидел. Это я тебе как представитель альтернативного лагеря говорю. Авроров убивают независимо от твоего наличия или отсутствия, у них такая профессия. В наши времена – особенно опасная.

– Но я уже сражался с Волан-де-Мортом. Я не один раз бился с ним, и я все еще жив! Почему ты считаешь, что я не могу победить его?

– Ну и что с того, что сражался, Поттер? Его нельзя победить. Это в принципе неосуществимо. Можно только подставить свою шею под удар, если тебе интересна такая форма медленного самоубийства.

– Но я ведь жив. Что по твоей логике невозможно.

Малфой вздохнул.

– Везучий ты черт, Поттер. Подумай сам и скажи – ты все еще жив, потому что в схватках с Лордом применял неизвестные ему знания, обладал недоступной ему силой, имел хоть какое-то преимущество перед ним? Или потому, что тебе каждый раз везло?

Гарри сидел, уткнувшись лбом в колени, и рассеянно перекатывал в ладонях опустевший кубок.

– Везло. Но это не значит, что не может когда-нибудь повезти чуть больше. – Он поднял голову и посмотрел на Драко. – Малфой, я могу его убить. Я не уверен, но я чувствую, что это возможно. Хотя понятия не имею, как.

– Знаешь, если мне очень-очень повезет, то я тоже могу его убить, – хмыкнул слизеринец. – Только какой смысл полагаться на то, что все равно никогда не наступит.

– Ну да, у вас другой путь, – жестко парировал Гарри, глядя Драко в глаза.

– Единственный, я бы сказал, – ответил Малфой, спокойно выдерживая взгляд.

– Что ж ты до сих пор не принял метку, в таком случае? Все ваши вроде как уже при ней.

– Не все. Но большинство.

– А ты почему отстаешь?

– Есть правила, Поттер. В черной магии они соблюдаются неукоснительно. Принять метку и встать в ряды Пожирателей можно только после помолвки, одного совершеннолетия недостаточно.

– И что мешает нашему принцу обручиться? Папа до сих пор невест перебирает?

– Поттер, не язви, а? Имя моей невесты известно всем желающим. Вопрос решен и не обсуждается, помолвка состоится в июне, сразу после выпуска. Свадьба – в августе.

Гарри ошеломленно замолчал.

– Надо же. Я не знал, – сказал он, наконец. – И кто она?

– Может, сменим тему? Летом я женюсь, и все, этого достаточно.

– И принимаешь метку.

– Естественно. Без вариантов.

Гриффиндорец отвернулся, подавив вспыхнувшее желание развернуться и уйти прямо сейчас. Ну что его так зацепило? Всегда же знал, что Малфой – сын Пожирателя Смерти. И никаких особенных эмоций это не вызывало.

Что-то внутри подсказало гаденьким голосом – это ведь был другой Малфой. Тот, что сидит и пьет с тобой вино всю ночь на башне Астрономии, не может хотеть стать убийцей. То есть, может, конечно, но почему-то тебе эта мысль неприятна.

– Почему так, Малфой? – спросил Гарри. – Зачем это тебе?

– А с чего ты взял, что я мечтаю об этом? Поттер, ты подумал бы сам – ну кто в здравом уме захотел бы подстелиться под Лорда, имея хоть какой-то выбор? Кроме конченых тупиц, разумеется.

Поттер резко обернулся. Драко увидел, как промелькнула и забилась пойманной птичкой искра надежды в его взгляде.

– И, тем не менее, это не обсуждается, – жестко закончил он, глядя прямо в зеленые глаза Поттера. – Каждому свое. Тебе – сдохнуть за правое дело…

– … А тебе – сдохнуть, трясясь за собственную шкуру, – закончил Гарри.

– Нет, Поттер, – спокойно возразил Драко. – Я собираюсь сдохнуть исключительно за себя и свои собственные цели. А они у меня есть, поверь мне.

– Хорошо тебе, – помедлив, ответил гриффиндорец.

– Что так? Разве смерть Темного Лорда не есть великая цель Гарри Поттера?

– Ну, видимо, нет. Если подумать, можно даже догадаться, что это цель Ордена Феникса.

– Частью которого ты являешься.

– Ну, являюсь, – пожал плечами Поттер. – Ты вон тоже собираешься частью кое-чего являться. Только цели-то у вас все равно разные.

– Факт, – согласился Драко, снова наполняя кубки и глядя, как Гарри машинально кивнул ему, забирая свой и поднося его к губам. – А зачем тогда тебе все это, а? Откровенность за откровенность.

– Не больно-то ты тут наоткровенничал, – проворчал Гарри. – А что мне делать, по-твоему? Сторон-то всего две. Либо Орден, либо Волан-де-Морт. Причем ведь все равно умирать, так хоть не убивать при этом своих.

– Поттер, да нет никакой разницы. Так ты убивал бы их сам, эдак ты смотришь, как они умирают из-за тебя. Не причина это, придумай другую.

– Мне не нравится эта война. Начал ее не Дамблдор. Значит, не с ним и нужно бороться.

– Мы с тобой, если что, понятия не имеем, кто когда на самом деле что начал. И не детская песочница тут опять же, чтобы выяснять, кто первый. Подумай еще.

Гарри горько усмехнулся.

– Ты нарочно злишь меня, Малфой?

– Упаси Мерлин, – улыбнулся тот. – Я всего лишь задаю тебе очень простые вопросы, на которые ты не знаешь ответов, и тебе это не нравится. Но я бы все же настаивал, чтобы ты подумал. Уж если выбирать что-то, то осознанно, я так считаю.

Поттер вздохнул.

– Я не хочу жить в мире, где правит Лорд.

– А в мире, где правит Орден Феникса, хочешь?

– Орден созван на время войны. Если Волан-де-Морт падет, его распустят.

– Может быть и так. Хотя на самом деле ты этого не знаешь.

– Малфой, я знаю, что такое зло! Прекрати меня запутывать, я знаю, что жестокость Лорда несовместима с человечностью! С жизнью вообще несовместима!

– Так что насчет жестокости Ордена?

– Они никого не убивают! Разве что Пожирателей Смерти, так это уже не люди.

– Умница, Поттер! Наконец-то ты это сказал. Орден делит волшебников на достойных и недостойных, так же, как и Лорд. Орден убивает недостойных – так же, как и Лорд. Орден жесток и бесчеловечно непримирим к ним – так же, как и Лорд. Разница только в критериях отбора этих достойных. Суть при этом остается одна и та же. Ты не находишь?

Гарри долго молчал, глядя на дно своего кубка. Потом залпом допил, что оставалось, и повернулся к Драко. В глазах его стояли слезы.

– Что, по-твоему, мне делать, Малфой? – тихо спросил он. – Всю свою жизнь я живу взаймы. Я виновен в смерти родителей. Из-за меня погиб Седрик. Это я убил Сириуса, затащив его в Министерство. Тонкс разорвали, когда она прикрывала меня! Меня, понимаешь? Все эти люди умирали, чтобы я жил. Зачем МНЕ эта жизнь, Малфой? Может, я хочу, чтобы Волан-де-Морт добил меня когда-нибудь, и катись оно все к черту? Я устал быть обязанным и отрабатывать то, что я все еще жив. В моей жизни нет ничего, что стоило бы жизни Римуса или того же Крама. Но они продолжают и продолжают умирать. И этот счет все копится. Только я уже никому за него не благодарен. Понимаешь?

Драко молча смотрел ему в лицо.

– Понимаю, – мягко сказал он, наконец. – Только и ты пойми. Может, тебе и все равно, кто тебя убьет. Но не лучше ли, если ты так не веришь в политику Ордена, перестать его поддерживать? По крайней мере, это было бы честнее.

– Кто бы говорил о честности, Малфой, – ответил Гарри. – Перестану – а дальше что? К Лорду на поклон идти? Это еще более бесчестно. И глупо вдобавок.

– Значит, стань третьей силой, Поттер. И создай свое будущее, раз тебе так необходимо в него верить.

Гарри горько улыбнулся и поднял взгляд вверх.

– Я сошел с ума, – сообщил он небу. – Я сижу здесь с Малфоем, пью вино и рассуждаю, не предать ли мне своих друзей.

– Рано или поздно они предадут тебя, – ответил Драко, тоже поднимая голову. – Если это уже не произошло… Выкинут из своей жизни. Начнут лгать, и ваша близость рассыплется. Иначе и не бывает.

– Почему, Малфой? – прошептал Гарри. – Почему так? Раньше ведь все было по-другому…

– Раньше вы были детьми. Теперь просто выросли.

– А ты?

– А я и не был ребенком, Поттер. И даже не играл в него, в отличие от тебя.

– Ну что ты за человек, Малфой… – покачал головой Гарри. – Есть в тебе вообще хоть что-нибудь человеческое?

– Сформулируй конкретный вопрос.

– Дружба, любовь, сострадание. Боль, наконец. Есть в тебе хоть что-нибудь, кроме гордыни и эгоизма?

– Уж не горечь ли я слышу в твоем голосе, Поттер? – насмешливо сказал Драко. – Зачем тебе так нужно, чтобы я умел чувствовать боль? Что дают все эти переживания? Между прочим, это твое хваленое сострадание чуть не отправило тебя сегодня на тот свет.

– Сдается мне, ты снова увиливаешь, – вздохнул Гарри. – Что, я задел нужную струнку?

Драко прикусил губу, отвернулся и замолчал.

– Говори, Малфой. Только говори правду, раз уж сегодня такая ночь. Завтра можешь снова стать непробиваемой сволочью, если тебе так необходимо ею казаться.

– Казаться? – переспросил Драко.

– Судя по тому, что ты не можешь сейчас прямо ответить на мой вопрос – да.

Малфой обреченно вздохнул. Потом поставил рядом с собой опустевший кубок и снова принялся рассматривать свои руки.

– Сегодня день рождения моей матери, Поттер. Честно говоря, я и вышел сюда, чтобы побыть один. Не думал, что найдутся еще идиоты торчать здесь в такой дождь.

Гарри на секунду закрыл глаза. Чего-то подобного он, наверное, и ожидал… но не этого.

– Малфой, – осторожно позвал он.

– Что? – отозвался тот.

– Расскажи мне, как она умерла.

– Зачем?

– Ты же хочешь поговорить о ней. Вот и расскажи.

Драко грустно усмехнулся.

– А какие слухи ходят в Ордене на этот счет? – спросил он, пряча лицо в ладони.

Гарри заговорил, аккуратно подбирая слова.

– Как и везде. Что ее убил Волан-де-Морт. Ничего ведь толком неизвестно. Когда нашли тело… ну, то, что от него осталось… решили, что так. Мощный выплеск магии, и… в таком виде… Это точно не кто-то из наших, и не похоже на Пожирателей. Почерк не тот, и по силе. Решили, что она, видимо, пыталась воспротивиться Лорду, или просто чем-то мешала ему. Вот и убил.

Малфой прерывисто вздохнул.

– Вранье это все, до последнего слова, – сказал он, не поднимая головы. – Темный Лорд тут ни при чем. Ее убил Люциус.

– Что?!

– Люциус. Это он, – Драко посмотрел на Гарри. В его глазах плясали странные огоньки. – Я видел, Поттер, я знаю. Только… не было там никакой магии. Отец просто бил ее, пока она не превратилась в то, что вы нашли. А выплеск он потом соорудил, когда тело прятал.

Драко сотрясала крупная дрожь. Костяшки сцепленных пальцев побелели от напряжения. Но он не останавливался. И не отворачивался.

– Она кричала… все это время. Долго. Я слышал. Я был в замке, Поттер, и я слышал… ее крики. Слышал, как они ссорились с отцом. Как она залепила ему пощечину и сказала… сказала, что он – чудовище. И что она не позволит ему… И тогда он ударил ее. Еще и еще. А потом она стала кричать… Я… не смог войти, Поттер. Он поставил сферу, и... Он обезумел. Понимаешь? Просто обезумел… Она уже… была мертва, а он все не мог… остановиться.

– А потом? – тихо спросил Гарри.

– Что потом, Поттер? Ни черта я потом не помню… Две недели в горячке провалялся. Потом и узнал… официальную версию. И что похороны уже состоялись. Без меня. И что помолвку Лорд великодушно дозволил на июнь перенести… в связи с моей болезнью, думаю. Траур-то ему до факела. А меня отправили обратно в Хогвартс. Почти сразу.

– Ты говорил с отцом?

Драко отрицательно покачал головой.

– Не стремился. Он, видимо, тоже меня избегал. Так что мы с ним с тех пор не встречались.

– Малфой?

– Что?

– Извини, – прошептал Гарри.

Драко криво улыбнулся.

– Не за что, Поттер. Ты прав. Я кричу, что сделал выбор… Но если бы я действительно его сделал, я бы уже ничего не чувствовал. Как Люциус. Так что… я трус и лжец… ничем не лучше тебя.

Гарри тоже осторожно улыбнулся.

– Можно еще вопрос?

– Задавай, несчастье…

– Ты вернулся в Хогвартс в конце января. Похороны Нарциссы были где-то на каникулах, я помню, как читал об этом в «Пророке», тогда почти никого в замке не было. Даже если после ее смерти ты две недели проболел, где ты был остальное время? И почему не приехал сразу?

Драко снова вздохнул.

– Заметил, значит… Не мог я вернуться. Пока болел, состоялось посвящение. Потом после него в себя приходил.

– Не понимаю… Пока болел? Как это?

– А ты как себе посвящение стихийного мага представляешь?

– Честно говоря, никак, Малфой.

– Понимаешь… Твоя душа, она как бы… растворяется. Какая стихия ее подхватит, к такому клану и будешь принадлежать. Это бывает… при сильных потрясениях. Не одноразовых. Нужно крепко отбивать человеку душу по кусочкам, чтобы она начала… вот так. Растворяться.

– Постой, погоди… – Гарри был совершенно сбит с толку. – Как же тогда управлять, если…

– Управлять? – красивые черты Драко исказила болезненная гримаса. – Поттер, ты рехнулся, что ли? Стихией нельзя управлять! Невозможно! Ей можно принадлежать, питать ее. Растворяться в ней. И только так быть ее частью. Путь развития стихийного мага – это всегда путь разрушения его души! Думаешь, почему тебя не пытались учить этому? Потому что ты им живым нужен, придурок! Чувствующим! Понял?

Гарри почувствовал, как его тело накрывает волна ледяного ужаса. Он, не отрываясь, смотрел на Драко.

– Это… Малфой, это… неизбежно? Обязательно?

– Что именно?

– Умирать.

– В итоге – да, а как иначе. Если хочешь совершенствоваться. Можно просто не развивать эти способности. Искусственно стопорить их. Избегать контактов со своей стихией. Тогда можно здорово замедлить процесс. Но если это пришло в твою жизнь, то ты уже почти труп. По крайней мере, твоя душа находится на полпути туда.

У Поттера дрожали губы, словно он пытался что-то сказать и не мог решиться. Драко молча снова наполнил кубки.

– Не могу… поверить, – в отчаянии прошептал Гарри. – Ты говорил, здесь есть и другие. У них что, тоже?..

– Не знаю я, Поттер, что у них. Что-то свое, видимо. Мы не говорим об этом между собой. Это не принято.

– О, Мерлин… Малфой… А ты когда-нибудь видел стихийного мага… ну, в возрасте? Они долго живут вообще? Обычно?

– Кто как умеет, так и живет. Многие умирают сразу. Не хотят такой жизни… А магов видел, конечно – мое посвящение проводил огненный маг, он вдвое меня старше. – Драко ехидно ухмыльнулся. – Но состояние его души тебе бы куда больше не понравилось. По сравнению с моим.

Гарри снова прислонился к стене, задрав голову к небу.

– Я вот думаю, Малфой, – еле слышно сказал он, пристально разглядывая звезды. – Почему еще сегодня вечером мне казалось, что никто на этом свете не знает, что такое одиночество, так, как это знаю я?

– Я, знаешь ли, до сегодняшнего дня тоже думал, что я один знаю, что такое боль, – спокойно ответил Драко.

– А как же те, другие? – спросил Гарри.– Ты с ними не общаешься?

– Нет. Есть кодекс взаимодействия стихий… Как бы тебе объяснить покороче. Фактически можно общаться только с магом родственной стихии. Для меня это огонь… Неродственная, то есть земля, будет иссушать и выматывать. Это довольно мучительно – общаться с такими… Мучительно и бессмысленно. Антагонистическая, то есть вода, склоняет к противостоянию. Кстати, с возрастом внешне стихийный маг начинает выглядеть именно как стихия противостояния. Огненный кажется земным, воздушный – водным… А со своими... как будто в зеркало смотришься… чересчур правильное. Это тоже невыносимо.

– То есть вы отделяете себя от простых волшебников, а друг с другом общаться тоже не можете… Толком… Так?

– Так, если тебе это угодно слышать.

– А как же тот огненный маг, про которого ты говорил?

– Поттер, утомительный ты мой собеседник. Да, в Хогвартсе есть огненный маг. По понятным причинам мы с ним не можем делать вид, что мы чужие люди. Но из этого не следует, что мы так уж друг другу приятны. Хотя в чем-то ты, пожалуй, прав – он понимает меня, как никто.

– Что ж ты не пошел к нему сегодня? Вместо того чтобы идти в одиночку в башню?

– Тебе не понять, я думаю... Он проводил мое посвящение. И есть вещи, которые я не хочу с ним делить. Память о моей матери, например. Достаточно того, что я поделил с ним первые дни после ее смерти.

Гарри долго молчал. Потом поднял голову и посмотрел в лицо Драко.

– Малфой, ты сегодня добить меня решил, видимо. Этот твой огненный маг – это Снейп? СНЕЙП???

– Как ты понял?

– Тут что, шляется много персонажей вдвое старше тебя, да еще способные провести зимние каникулы в поместье Малфоев? Это Снейп. Его вызвали, когда ты болел, верно? Он же классный алхимик. А потом…

– А потом произошла инициация. Все верно, Поттер. Вот теперь я точно уверен, что шок у тебя прошел, раз ты стал способен на логические выкладки. Из чего следует, что нам с тобой пора по спальням. Тебя вполне уже можно оставить одного.

Гарри пристально посмотрел в ледяные глаза Драко.

– Не пугайся ты так, Малфой, – тихо сказал он. – Не надо от меня сбегать. Ты можешь просто попросить меня не задавать вопросов.

– Попросить тебя не додумываться до ответов я тоже могу?

– Нет, – улыбнулся Гарри. – Этого не можешь. Хорошо, спать так спать, не буду спорить. Пойдем, все равно уже светает.

– Пойдем, – Драко поднялся на ноги, отряхивая мантию. – Поттер!

– Что?

– Спасибо тебе. За разговор… и вообще.

– И тебе спасибо, Малфой. За то, что спас меня… и вообще.

Они улыбнулись друг другу, и Гарри повернулся к двери.

– Ты не будешь против, если я не пойду тебя провожать? – спросил Драко.

– А надо? – обернулся Гарри.

– Вот и я думаю, что не обязательно. Ты вполне способен добраться до нужной комнаты сам.

– Способен, – кивнул Гарри.

– В таком случае я, пожалуй, покину тебя прямо здесь. Спокойной ночи, Поттер!

И Драко исчез.

– И тебе спокойной ночи, Малфой, – ошеломленно пробормотал Гарри, невольно оглядывая площадку. – Вот же позер все-таки, а…

А потом потянул дверь на себя и зашагал вниз по ступенькам.

* * *

На удивление без приключений добравшись до портрета Полной Дамы, ты назвал ей пароль и проскользнул в гостиную. Рядом с потухшим камином, свернувшись калачиком на полу, спала Гермиона.

«Меня ждала», – догадался ты, пытаясь осторожно пробраться мимо девушки в спальню. Пожалуй, впервые за последний учебный год, наткнувшись на очередное проявление ее навязчивой заботы, ты не почувствовал привычного раздражения. Вообще ничего не почувствовал, просто отметил, как факт – ждала. Беспокоилась.

– Гарри? – подняла голову проснувшаяся Гермиона.

Ты вздохнул и подошел к ней.

– Это я, Герм, – прошептал ты, садясь рядом с ней на корточки и укутывая ее в один из разбросанных по полу пледов. – Ты замерзла, камин погас.

– Гарри, где ты был? – спросила она, садясь.

– Гулял…

– Что-то случилось? – внимательный взгляд из-под ресниц. Рентген, а не взгляд. Гриффиндорка.

«Вовсе нет, – подумал ты. – Просто я пытался выброситься с башни Астрономии, потому что меня достала ваша ложь и ваша забота, но потом на огонек заглянул Малфой, и был настолько неотразим, что я передумал умирать, и дальше мы с ним мило коротали ночь за разговорами, не предать ли мне вас с Роном и весь Орден Феникса впридачу».

– Все хорошо, – одними губами улыбнулся ей ты и встал. – Все хорошо, Герм. Иди спать, я очень устал.

– Гарри? – поймала она тебя за рукав. Требовательный взгляд снизу вверх.

Ты вздохнул. Сейчас ты мог бы с одинаковой легкостью улыбаться ей или залепить ей пощечину. Более того, и то и другое ты бы сделал абсолютно спокойно.

– Я устал, – раздельно повторил ты и выдернул руку, не отводя взгляда. И добавил уже по пути в спальню: – Спасибо, что побеспокоилась.

Ты прикрыл за собой дверь и с наслаждением разделся. Вино у Малфоя получается потрясное, но ты все равно неимоверно замерз.

Балдахин, перина, подушка. Ничего не изменилось в этой комнате, но ты чувствовал – на самом деле изменилось все. Изменился ты. Гарри Поттер умер сегодня ночью. Но и по этому поводу ты, пожалуй, уже тоже ничего не чувствовал. Это просто еще один факт.

Засыпая, ты вспомнил холодные серые глаза Малфоя.

– Врешь ты все, Слизеринский принц… – пробормотал ты, заворачиваясь в одеяло. – Ты тоже умеешь быть теплым… Просто сам уже забыл…

И улыбнулся сам себе, закрывая глаза. Сейчас тебе было хорошо, и за одно это ты был готов простить Малфою все, что тот уже наделал и еще собирался.

Ты провалился в сон почти счастливым.