Текст книги "По другую сторону тепла (СИ)"

Автор книги: Friyana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 45 страниц)

Стоп. Малфой. Во-первых, ни о чем его сейчас не спросишь. Потому что для этого надо сначала заставить его разговаривать. А во-вторых, скорее всего, Люциус не упустил возможность встретиться с сыном. Раз уж оказался рядом.

Гарри похолодел. Как он мог забыть об этом! Если они и впрямь встречались… впервые после смерти Нарциссы…

Мерлин, о чем он только думал. Надо найти Драко. Срочно. Прямо сейчас.

Он развернулся и почти бегом кинулся в Гриффиндорскую башню. Пробормотав на ходу пароль, миновал полупустую гостиную, ворвался в спальню и полез в сундук за картой Мародеров. Ему очень хотелось верить, что Малфой не окажется в собственной спальне, куда гриффиндорцу не пролезть, даже если на Хогвартс нападет армия дементоров.

Впрочем, если успокоиться и рассуждать логически, то Малфой и не может сейчас быть в подземельях. В последнее время встретить его днем было невозможно, то есть, скорее всего, он прятался в помещениях Слизерина. И именно там его и должен был найти Люциус. Как бы ни прошла их встреча, маловероятно, что после нее Драко остался у себя в комнате. Почти наверняка спрятался где-то в замке, где можно побыть одному. Побыть самим собой. Гарри достаточно хорошо знал Малфоя, чтобы быть уверенным – он не захочет оставлять никому даже малой возможности увидеть его слабым.

Карту пришлось пересмотреть дважды, пока взгляд не уперся в неподвижную точку с надписью «Драко Малфой». Вот только место, где она находилась… Сильно же он хотел побыть один, если смог попасть туда.

Я должен его увидеть, подумал Гарри. Просто должен. Черт, я беспокоюсь за него.

Путь до нужного коридора показался ему впятеро длиннее обычного, хотя он почти бежал. Одно радовало – дверь в Выручай-комнату появилась сразу же, как только он поравнялся с нужной картиной. Значит, не придется наматывать круги, ожидая, пока его впустят.

Отчаянно волнуясь, он перешагнул через порог и чуть не охнул от удивления – в комнате царил непроглядный мрак. В первый раз на его памяти в ней не было окон. Ничего себе, пожелания…

Гарри молча закрыл за собой дверь. И тут же мысленно порадовался – здесь не так уж и темно. Вполне можно разглядеть очертания предметов… вот только самого Малфоя ему разглядеть не удавалось.

Несколько бесконечно долгих секунд он простоял истуканом, обшаривая взглядом помещение и тяжело дыша. Стол, кресло у холодного камина… какие-то шкафы у стен… и… ох, черт.

Гарри кинулся в угол комнаты, на ходу отшвырнув мешающий стул, и с размаху упал на колени рядом с Драко.

Тот сидел, сжавшись в комок, на полу, прислонившись затылком к стене, уставившись невидящим взглядом в угол. Сердце Гарри екнуло и бешено подпрыгнуло – когда он услышал его неровное, прерывистое дыхание. Увидел, как дрожат побелевшие от напряжения сцепленные пальцы. Почувствовал его, его потерянность и совершенную беспомощность, которой тот был сейчас переполнен.

По щекам Драко текли слезы, но, казалось, он и не замечал их. Гарри на мгновение онемел, глядя на совершенно неподвижное, окаменевшее, белое, как мел, лицо с закушенными губами – и эти слезы, струящиеся ручьями.

– Эй… – тихонько позвал Гарри, коснувшись его руки.

Драко вздрогнул, еще больше вжимаясь в стену. Его лицо исказила гримаса какого-то душераздирающего, невыносимого отчаяния; он попытался спрятать ее, отвернувшись, прижавшись щекой к каменной кладке.

– Он приходил к тебе, – медленно закипая от ярости, сказал Гарри. Он не спрашивал, он утверждал. – Что эта скотина опять…

И остановился, заметив едва заметно вздрагивающие плечи… Почти прокушенные губы… Ногти, до крови вцепившиеся в собственные пальцы…

– Быть не может, – внезапно севшим голосом прошептал Гарри. – Ты вспомнил… да?

Видеть Малфоя таким – раздавленным, с затравленным взглядом – было чудовищно, невыносимо и… страшно. Плохо осознавая, что он делает, Гарри протянул руку и осторожно прижал ладонь к его щеке. Драко, судорожно вдохнув, закрыл глаза и резко дернул головой, уходя от прикосновения. Поток слез хлынул с новой силой. Этот жест был таким беспомощным, что внутри у Гарри как будто что-то оборвалось.

– Нет, – прошептал он, придвигаясь ближе, ловя за плечо, не давая вывернуться. – Не надо… нет…

Лицо Драко исказилось, он отстранился, прижался к стене, не открывая плотно сомкнутых глаз, уходя от настойчивых рук, не желавших отпускать его, но руки упорно возвращались и возвращались, и тогда он запрокинул голову, закрыл лицо ладонями и закричал.

Гарри на миг замер, почувствовав, как все внутри него леденеет от этого крика, полного боли и безысходного, бездонного отчаяния. Уже не думая ни о чем, он с силой притянул Малфоя к себе и обнял его дрожащие напряженные плечи. Его пальцы зарылись в светлые шелковистые волосы, он прижимался к ним щекой, вдыхал их запах, он слился с Драко, не позволяя его рукам оттолкнуть себя, и почувствовал, что сам уже сходит с ума от разъедающего ощущения беспомощности.

Крики перешли в рыдания, и Драко, внезапно перестав сопротивляться, прижался лбом к плечу Гарри, вцепившись в его мантию. Слезы лились так сильно, с такой отчаянной безысходностью, что Гарри подумал – люди не плачут так от горя или от страха. Так плачут, когда дальше невозможно жить.

– Не надо, – шептал он, машинально скользя губами по волосам, гладя плечи, все еще обнимая его изо всех сил. – Пожалуйста…

– Как он мог… – всхлипнул Драко, задыхаясь от слез. – Как он мог… Так…

Он закрыл лицо руками, снова отстранился, потом его пальцы сжались в кулаки, и, стиснув зубы и застонав, он с силой врезался затылком в стену. Гарри вздрогнул, как будто это из его глаз чуть не посыпались искры, и снова рванулся к нему.

Драко плакал, обхватив голову и кусая губы; его запрокинутое лицо с мокрыми от слез щеками, беспомощно вздрагивающие плечи, полный оглушительной, безысходной тоски взгляд, казалось, разрезали Гарри на части. Плачущий, раздавленный, смятый отчаянием Малфой – это было невозможно, невообразимо. Но это было, и осознание того, что все происходящее реально, вынуждало сделать что угодно, лишь бы прекратить этот иррациональный кошмар.

Заставив, наконец, Драко опустить колени, разделявшие их, Гарри с силой прижал его всем телом к стене, стиснул виски ладонями, коснувшись щекой его лица – и замер.

– Я не отпущу тебя, пока ты не успокоишься, – проговорил он.

Драко сотрясала дрожь, он тяжело и прерывисто дышал, напряженно сжавшись в сильных горячих руках.

– Поттер… – простонал он сквозь слезы. – Ублюдок ты чертов…

– Точно… – прошептал Гарри, всеми силами пытаясь для начала успокоиться сам. – Я такой. Соскучился?

Драко выдохнул, издав странный звук, отдаленно напоминающий что-то вроде «не то слово», и попытался пошевелить головой. Гарри крепко держал его.

– Отпусти… – всхлипнул Драко и положил руку ему на запястье.

– Вот еще…

– Поттер…

Они тяжело дышали, и Гарри никак не мог разрешить себе отодвинуться и выпустить его, хотя чувствовал, что Драко обмяк, расслабившись в его руках. Чувствовал горячие слезы на его щеках, дрожь его ресниц, слышал его тихие стоны – и не мог поверить, что это тот самый Малфой, который так беззаботно смеялся вместе с ним недавно в больничном крыле. Казалось, с тех пор прошла целая вечность.

– Отпусти… – прошептал Драко.

– Если пообещаешь больше не прошибать головой стены…

– Что тебе до моей головы, – устало уронил Малфой, снова пытаясь пошевелиться.

– Ну… она тебе идет… – Гарри, наконец, заставил себя разжать руки.

Освободившись, Драко вздохнул, прижал колени к груди и обхватил их, спрятав лицо. Его плечи содрогнулись, и через несколько мгновений он снова заплакал – теперь уже тихо, обреченно и беспомощно.

Гарри казалось, что едва слышные стоны Драко раздирают его в клочья. Было просто невозможно сидеть вот так рядом и молчать, боясь хоть что-нибудь сделать… просто невыносимо. Проклиная сам себя за несдержанность, он протянул руку и обхватил ладонью плечо Малфоя, осторожно притягивая его к себе. На этот раз тот не стал вырываться. Чувствуя, что – еще немного, и он тоже захлебнется в слезах, Гарри прижался к Драко и стал гладить его по голове, зарывшись в тонкие светлые волосы.

Мгновения остановились, застыв в мягкую, обволакивающую вечность; они замерли, спрятавшись друг в друга. Только едва слышное дыхание Драко – и едва заметные движения пальцев Гарри.

Потом Малфой поднял голову. Чистый, прозрачный, как вода в горном ручье, опустошенный взгляд. Он, не отрываясь, смотрел на Гарри, и тому казалось, что он никогда раньше не видел настолько настоящего Малфоя.

– Извини, – прошептал Драко. Губы его слегка дрожали.

– За что? – тихо спросил Гарри.

– За то, что избегал тебя, – ответил Малфой. – Мне… мне стыдно. Но я больше не буду бояться сказать это вслух.

Гарри слегка улыбнулся.

– Я же говорил, ты не безнадежен, – прошептал он.

Истерика затаилась на дне глаз Малфоя, словно скрученная тугая пружина, готовая в любой момент снова распрямиться и выстрелить. Гарри прикусил язык, боясь, что вопрос, мучающий его уже который день, сорвется с губ, и все начнется сначала.

– Я бы очень хотел, – тихо, чуть слышно сказал Драко, отвечая на его мысли. Потом содрогнулся и снова уткнулся лицом в колени. – Поттер, ты… ты даже не представляешь, насколько сильно я бы этого хотел…

Гарри почувствовал, как внутри у него словно прорвало невидимую плотину – и от этих слов хлынул водопад чувств, затапливая его, сминая рассудок…

– О… – губы отказывались слушаться, произносить хоть что-то вслух. Гарри помотал головой, отгоняя наваждение, запрещая себе думать о том, что он только что услышал. – Не надо об этом, – выдохнул он, наконец. – Я же… не прошу тебя. Не надо.

Драко поднял голову; в глазах его снова стояли слезы.

– Ты не понимаешь, – горько произнес он. – Нам нельзя находиться рядом.

Лицо Гарри на мгновение потемнело от боли.

– Я знаю, – выдохнул он. – Поэтому… и не прошу.

– Не просишь… – прошептал Драко. – Просто всегда приходишь… сам… а я не могу оттолкнуть тебя.

– Только что отталкивал вполне успешно, – попытался пошутить Гарри.

Малфой помрачнел и сжал руками голову.

– Ты действительно вспомнил? – помолчав, спросил Гарри.

Драко кивнул, не поднимая взгляда.

– И…

– Нет, – быстро ответил он. – Извини.

Гарри снова прикусил язык.

– Ты извини, – прошептал он.

* * *

– Поттер, я знаю, что ты мне помог, – вздохнул Драко, разглядывая потолок. – Если бы не ты, я бы вообще… никогда не додумался. Наверное. Но…

Они сидели на полу Выручай-комнаты – рядом, прислонившись к стене. Как в ту ночь, в башне, с горькой улыбкой вспомнил Гарри.

– Ты не обязан мне рассказывать, – ответил он. – Малфой, это твоя семья, твой отец. У меня и так все время ощущение… что я в чужую жизнь в замочную скважину подглядываю.

– В чужую? – хмыкнул Драко и посмотрел на него. В его глазах все еще билась глухая тоска, которую не могли прикрыть никакие насмешки.

Гарри смутился.

– Знаешь, – попытался он увести разговор от скользкой темы. – Я, когда сюда вошел… удивился. Здесь так темно было. Но потом почему-то оказалось, что я вполне все вижу… А теперь вот опять почти ничего разглядеть не могу.

– Просто глаза к темноте привыкли, наверное, – ровным голосом ответил Драко, вглядываясь в его лицо. – А потом устали.

«Свет – это ты, Поттер… если, конечно, тебя настолько сильно взволновать. И ты уже начинаешь это чувствовать. А я придурок, который боится сказать тебе об этом …»

Гарри напряженно вслушался в его ощущения. Страх? Малфой боится? Что его опять об отце будут спрашивать, что ли?

Он успокаивающе положил руку на сомкнутые пальцы. Страх немного отступил.

– Малфой? – помолчав, спросил он.

– Что?

– Чего бы ты хотел в жизни?

Драко удивленно приподнял бровь.

– Я имею в виду, именно ты. Если абстрагироваться от всех этих… войн с Пожирателями.

– О, – Малфой поднял голову и отвернулся. – Ну и вопросики…

– И все же? – Гарри оттолкнулся от стены и сел напротив Драко. – Ты ведь учил меня быть честным. Быть самим собой. Значит, ты и сам должен уметь это.

– Должен… – хмыкнул тот. Потом прерывисто вздохнул и усмехнулся. – Поттер, что ты пытаешься от меня услышать?

– Правду, – улыбнулся Гарри. – Закрой глаза.

Малфой пожал плечами и зажмурился.

– Представь, что ничего этого нет. Что ты ничего никому не должен. Нет войны, нет Волан-де-Морта, нет твоего отца.

– Деньги-то хоть есть? – спросил Драко, не открывая глаз.

Гарри, не удержавшись, фыркнул.

– Малфой, я серьезно. При чем здесь деньги? Я говорю о том, чего ты хочешь.

– Ну, вот денег, например, – улыбнулся в ответ Малфой.

– Зачем они тебе?

– Как зачем? Чтобы жить в свое удовольствие.

– Хорошо. А в чем состоит удовольствие? Что приносит тебе радость? Чем тебе нравится заниматься?

Малфой отвернулся.

– Представь свою жизнь, – продолжал Гарри. – Какой бы ты хотел ее видеть?

На лице Драко проступила мрачная усмешка.

– Так, стоп. Нет, – оборвал сам себя Гарри. – Не думай о том, чего в ней нет. Я спрашиваю тебя о том, что в ней есть. Чем она наполнена. Какая она.

Драко долго молчал, не открывая глаз. Гарри на миг показалось, что, возможно, сейчас истерика возобновится с новой силой. Потом Малфой открыл рот, собираясь что-то сказать.

– Не надо, – перебил его Гарри. – Вслух не обязательно. Я просто хочу, чтобы ты сформулировал это сам для себя. И сказал это – сам себе, словами.

– Зачем? – тихо спросил Драко, открывая глаза.

– Затем, что это – ты. Это твоя жизнь, и ты никому не обязан закладывать ее… только потому, что тебя угораздило там родиться.

Драко молча смотрел на него, закусив губу. Потом снова закрыл глаза и отвернулся.

– У меня никогда этого не будет, Поттер, – прошептал он. – Зачем думать о том, чего я не смогу получить?

– Эта твоя чертова тяга к выживанию, – процедил Гарри. – Что, лучше всю жизнь пустить гиппогрифу под хвост, чем хотя бы попытаться быть самим собой?

– Я… – Драко спрятал лицо в ладони и опустил голову.

Помолчав, он резко выпрямился и посмотрел на Гарри.

– Я не хочу умирать, – сказал он с каким-то непонятным вызовом. – Может, ты и гордишься перспективой сдохнуть во имя чего-то там, но я, черт возьми, НЕ ХОЧУ умирать. Можешь обозвать меня трусом, Поттер, или вытереть об меня ноги за то, что я не такой безбашенный герой, как ты. Ты хотел правды, так вот, это она и есть.

Он дышал сквозь зубы, глядя в глаза напротив. Гарри горько улыбнулся.

– Малфой, – вздохнул он. – Ну, кто тебе сказал, что Я хочу умирать? Сам же обвинял меня тогда, в башне, что меня ничем не прошибешь…

– Тогда какого черта ты предлагаешь мне лезть на рожон?

– Ты путаешь, Малфой. Просто поверь мне, ты сейчас путаешь две совершенно разные вещи – быть самим собой и быть кем-то наперекор другим.

Драко опустил голову.

– Ты вообще можешь забыть на секунду, что из тебя лепит Люциус? Что бы ты ни выбрал – поддаться ему или делать все наоборот, это все равно будет не твоя жизнь. Она должна быть не за и не против него, она должна не зависеть от него. Понимаешь?

Драко угрюмо молчал.

– Я же не заставляю тебя жить так, – смягчившись, сказал Гарри. – Я всего лишь попросил тебя подумать об этом, а ты даже это боишься сделать.

– Боюсь… – прошептал Малфой.

– Почему? – опешив от того, что Драко хоть с чем-то согласился, спросил Гарри.

Малфой вздохнул, крепче обхватывая колени, как будто ему было холодно, и поднял на него взгляд, снова до краев наполненный тоской.

– Ты ни черта не понимаешь, Поттер, – покачал он головой. – Тебе кажется, это так просто? Перешагнуть через все, что у тебя есть, бросить все, и уйти в неизвестность? Зачем?

Гарри презрительно фыркнул.

– Да что у тебя есть, Малфой? Лично у тебя? Ты цепляешься за имя, которое тебе досталось, и готов заплатить за него собственной жизнью, хотя в нем нет ничего, что сделало бы тебя счастливым!

– При чем здесь счастье? – возмутился Драко. – Это что, твоя цель в жизни? Быть счастливым? Так это очень просто, Поттер, тебе осталось всего лишь окончательно сойти с ума; самые счастливые люди у нас живут в клинике св. Мунго, в отделении для идиотов.

– Счастье – это не цель, – прошипел Гарри. – Это признак. Что ты живешь, а не существуешь.

– Я и так живу, – бросил Малфой, складывая руки на груди.

– Хорошенькая жизнь, верно? Если ты прячешься ото всех и закатываешь истерики…

– Ну, все, у Поттера снова психоз! – Драко поморщился.

– Я не выношу, когда ты лжешь, и ты это знаешь! – выкрикнул Гарри.

Малфой осекся, глядя в его лицо.

– Извини, – помолчав, криво улыбнулся он. – Просто я не люблю об этом говорить.

– Конечно, не любишь! – парировал Гарри. – И думать об этом не любишь. Тебе становится невыносимо оставаться озлобленной скотиной, когда ты думаешь о том, что у тебя могло бы быть, если бы ты, наконец, осмелился протянуть руку и взять это!

Лицо Драко отразило всю гамму изумления, граничащего с ошалением.

– Поттер, ты точно рехнулся? – выдохнул он, срываясь на истерический шепот. – Да с чего ты взял, что все так просто? Что мне достаточно только захотеть, и мир уляжется к моим ногам, чтобы Драко Малфой таял от счастья каждую минуту своей жизни?

– Ты сильный человек, Малфой, – негромко сказал Гарри. – Честно, я затрудняюсь назвать еще кого-нибудь, кто мог бы посоперничать в этом с тобой. Во всяком случае, из тех, кто еще остался жив…

Драко оцепенел и, казалось, забыл, как дышать. Сейчас он почти мечтал о том, чтобы Поттер снова начал горячиться и доказывать ему что-то. Тогда бы ему не составило труда отмахнуться и проигнорировать его слова. Но проклятый гриффиндорец говорил так спокойно, словно разрешал себе, наконец, произнести вслух то, что давно знал и множество раз проговаривал в мыслях. И почему-то его слова били, попадая в какое-то незащищенное место, причиняя тупую, невыносимую боль.

– Такие, как ты, прошибают лбом стены, если чего-то хотят. В тебе есть что-то… какой-то стержень. Тебя невозможно сломать. Все мои друзья, которых я так любил и за которых когда-то был готов умереть, не выдержали и сломались, превратились… кто во что. Возможно, они все еще любят меня… но они уже не люди. Понимаешь, Малфой? Ты кричишь, что у стихийных магов нет души. Что ты ничего не чувствуешь. Но я вот смотрю на тебя все это время… ты же знаешь, я не стану врать. Тем более, врать тебе. Сейчас. Я долго думал обо всем этом, и я понял – это ОНИ не имеют души. Если кто-то и может действительно чувствовать, то это ты. Ты – настоящий человек. А не те, кто так боится тебя понять.

Драко молчал, не отводя глаз. И Гарри не мог остановиться, видя, как в них бьется, трепещет… что-то, ради чего и впрямь стоило умереть.

– Ты можешь быть или уходить, Малфой. Ты можешь выбирать, что хочешь, даже уехать к отцу и стать его достойным продолжением. Я не откажусь от своих слов. В этом мире не много найдется людей, которым я смог бы, не кривя душой, сказать все это. Я… я восхищаюсь тобой. Твоей силой, твоим упрямством. Тем, что ты выжил в этом аду, который ты называешь домом. Тем, что ты не боишься говорить мне правду… когда все вокруг напуганы и уже запутались во лжи.

Драко опустил глаза, прерывая наваждение.

– Я тоже кое в чем тебе лгал, Поттер, – сказал он с таким видом, словно собирался прыгнуть с разбегу в ледяную воду.

– Ты снова путаешь, – перебил его Гарри. – Лгать и недоговаривать – разные вещи. Я знаю, что тебя что-то тревожит. Что ты все это время боишься сказать мне о чем-то, так сильно для тебя важном. Но ты и не обязан выворачиваться передо мной наизнанку. Я никогда не ждал этого от тебя. Мне это не нужно.

От Малфоя внезапно полыхнуло такой волной отчаянного облегчения, что Гарри покачнулся.

– Даже если это и впрямь очень важно… – проговорил он. – Даже если от этого будет зависеть моя жизнь. Придет время, и мы сможем поговорить об этом. Я обещаю тебе, что пойму. И не стану осуждать тебя.

– Правда? – прошептал Драко, поднимая взгляд.

У Гарри на миг остановилось сердце, когда он увидел его глаза. В горле внезапно пересохло, он смог только кивнуть в ответ.

Несколько долгих секунд они молчали, глядя друг на друга.

– Пообещай мне, что подумаешь… – прошептал, наконец, Гарри. – О том, что я тут наговорил. Пожалуйста.

– Почему, Поттер? – спросил Драко, зарываясь пальцами в волосы и опуская голову. – Ну почему тебе вдруг стало так важно, что со мной будет? Я сын Пожирателя Смерти. Я Малфой. Я слизеринец. Я почти семь лет издевался и над тобой, и над твоими друзьями. Если у меня была хоть малейшая возможность причинить тебе боль, я ее не упускал. Неужели тебе недостаточно этих причин, для того, чтобы…

– Хватит, – перебил его Гарри. – Не начинай снова истерику. Просто… ну, не все так однозначно, правда. Это – как весы. Все, что ты говоришь – на одной чашке. Всегда есть еще и другая. И на ней тоже что-то есть. То, что ты не лжешь мне, например. Тот разговор ночью, в башне. Наши тренировки… черт, я даже могу сказать, что они заменили мне квиддич. Хотя я вряд ли когда-нибудь смогу фехтовать так, как ты.

Он смотрел на Драко и заставлял себя говорить, пытаясь скрыть предательскую дрожь в голосе. Говорить правду было и впрямь сложно… и одновременно легко, словно с плеч сваливался непомерный груз, мешавший свободно дышать.

– Малфой, нет таких слов, которые могут описать то, что ты дал мне. Из чего ты меня вытащил – просто тем, что находился рядом.

Гарри усмехнулся, отводя взгляд.

– Даже Панси… – сказал он. – Понимаешь, это, конечно, глупо до чертиков… Но мне, наверное, необходимо чувствовать себя… нужным, что ли? Мы помогли ей, и я до сих пор живу с ощущением, что, возможно, то, что я есть – это не зря. Комплекс героя эдакий…

– Это комплекс неполноценности, Поттер, – сказал Драко. В его глазах мерцал серебристый туман. – Тебе стоит начать любить себя просто за то, что ты есть, а не за то, что ты делаешь.

– Кто бы говорил… – пробормотал Гарри. – Тебе, Малфой, стоит просто начать любить себя. Для разнообразия.

Они оба фыркнули.

– Не могу, – серьезно ответил Драко. – Это испортит мою репутацию никого не любящего мерзавца.

– А ты им не показывай, – парировал Гарри.

– Только тебе?

– И мне не надо, – хмыкнул гриффиндорец. – Я-то и так почувствую.

Они молчали, глядя друг на друга, и Гарри почти физически ощущал, как ему не хватало Малфоя все эти дни. Как сильно он успел истосковаться по серым бликам на дне его глаз, по его насмешливому голосу, слегка растягивающему гласные. По таким вот разговорам. И за то, чтобы вернуть это хотя бы на один вечер, стоило пережить его истерику, заплатив собственными нервами…

– Как ты смог сюда попасть? – спросил, наконец, Гарри. – То есть, я понимаю, что ты знал об этой комнате, но вряд ли знал, как именно она открывается.

– Да легко, – пожал плечами Драко. – Кажется, я просто бежал мимо… Увидел открытую дверь, за которой было темно.

– Даже открытую? – приподнял бровь Гарри. – Сильно. У меня так ни разу не получалось.

– Может, ты просто ни разу не испытывал такого желания провалиться сквозь землю? – усмехнулся Малфой.

– В любом случае, ты хотел меня видеть, – подвел итог Гарри. – Иначе я бы сюда попасть не смог.

Драко молчал, разглядывая свои пальцы.

– Почему? – спросил Гарри, в упор глядя на него. – Почему именно я?

Малфой вздохнул.

– Все тебе надо разжевать всегда… – проворчал он. – Не знаю. Я не думал об этом. Я вообще не знал, что эта дверь пропускает народ выборочно.

– Это комната исполнения желаний, Малфой. Она всегда такая, как тебе нужно. Здесь нет ничего постоянного.

Драко посмотрел на него, удивленно подняв брови.

– Ну, хочешь, докажу, – хмыкнул Гарри, закрывая глаза и сосредотачиваясь.

Через минуту он открыл их, встал, подошел к столику и забрал с него поднос с двумя чашками.

– Держи, – сказал он, протягивая одну Драко.

– Что это? – спросил тот, заглядывая внутрь.

– Вообще-то, я заказывал чай с мятой, – признался Поттер. – После истерик хорошо помогает прийти в себя.

– Да ты, я смотрю, спец по истерикам… – пробормотал Драко, пробуя напиток и блаженно улыбаясь. – Смотри-ка, и правда – чай…

– Пожил бы сам последние полгода с Гермионой в одной гостиной, – вздохнул Гарри. – Тоже был бы спец по истерикам… любых типов и проявлений.

– Так плохо? – спросил Малфой, искоса поглядывая на него.

– Не то слово… Знаешь, я иногда думаю, что она уже забыла, что можно как-то по-другому… разговаривать. Без криков. Хотя… после последнего разговора у нас с ней пару раз даже получилось.

– Не сорваться на крик?

– Не сорваться на крик сразу, – признался Гарри. – Но это уже прогресс. Хотя я сомневаюсь, что она сможет снова стать прежней.

– Поттер, – спросил Драко, уставившись куда-то в сторону. – Тебе сильно не хватает их?

– Кого?

– Твоих друзей. Я имею в виду, тех отношений, которые у вас были раньше.

– Не знаю, – пожал плечами Гарри. – Раньше не хватало… очень. Я же не знал, что это бывает и по-другому.

– Как?

– Ну… – Гарри замялся и посмотрел на него. – Как с тобой.

Малфой на мгновение перестал дышать. Потом поставил чашку на пол и обернулся к нему.

– Так что? – спросил он, наконец. – Что-то изменилось?

– Да все изменилось, – тихо ответил Гарри. – Я бы и сам больше не смог так… как раньше. Всегда вместе, делиться всем, лезть во все подряд… поотбивалось во мне что-то, наверное. И близости такой больше не хочется. Ты был прав, я думаю. Тогда, в башне. Когда сказал, что мы просто выросли.

Малфой вздохнул и опустил глаза.

– Ты все еще слышишь их? – спросил он.

Гарри кивнул.

– Не так, как после той ночи. Хуже. Но все равно слышу. И не только их. А что?

Малфой помолчал, глядя в пол. Потом потер лоб и сказал:

– Да ничего. Просто спрашиваю, – он с сожалением заглянул в свою чашку. – Слушай, а повторить это чудо ты можешь?

– Вон же целый чайник на столе, – кивнул Гарри, пряча улыбку. – И вообще, раз мы тут вдвоем сидим, тебя она тоже должна слушаться. Давай, пожелай хоть булочку, что ли, а то я из-за тебя, между прочим, ужин пропустил.

– Да пожалуйста, – хмыкнул Драко, забирая со стола чайник и тарелку с какой-то выпечкой.

Некоторое время они сосредоточенно жевали, поставив тарелку на пол между собой и опустошая ее с оглушительной скоростью.

– Малфой, – сказал, наконец, Гарри, проглотив очередной кусок. – Я себя потом прокляну за этот вопрос, но я все-таки спрошу. Раз уж мы тут за честность.

– Многообещающее начало, – покосился на него Драко. – Погоди, я дожую, а то, зная твои вопросы, и подавиться недолго.

Гарри, не удержавшись, усмехнулся. Потом замолчал, подбирая слова.

– Все, теперь я точно испуган, – констатировал Драко, глядя на него. – Если Поттер задумывается перед тем, как что-то спросить, то лучше сразу ретироваться. Если бы это была очередная ненавязчивая глупость, ты бы ее уже брякнул.

Гарри возмущенно хмыкнул.

– Да это, наверное, и есть глупость… Короче, не знаю я, как это сформулировать. Просто наговорю, что думаю.

– Похвальное решение, – кивнул Драко.

– Ты… если хочешь остаться один, просто скажи, ладно? Не надо больше… от меня бегать, – он посмотрел Малфою в глаза. Те мерцали неуловимым серым сиянием. – Просто скажи. Хорошо? Прямо сейчас. Потому что это… черт… это было невыносимо – сидеть каждый день и гадать, придешь ты или нет. Понимаешь? Мне кажется, я заслуживаю хотя бы того, чтобы услышать это от тебя напрямую.

Драко долго молчал, не отводя взгляда. Потом поднял голову и уставился в потолок.

– А ты никогда не думал о том, что мы с тобой… это… ну, неправильно? – спросил он.

– Думал, – кивнул Гарри. – Это плохо, для тебя и для меня. Точнее, для наших жизней. Для того, что мы должны сделать. Но для нас самих это вроде бы хорошо, нет?

– А если это убьет нас? Потом?

– Ну, мы ведь все равно умрем, ведь так? Чуть раньше или чуть позже.

Драко закусил губу и прикрыл глаза.

– То есть ты бы скорее согласился умереть, но прожить остаток жизни так, как ты хочешь, чем…

– Да, – перебил его Гарри. – Я – да, абсолютно точно. Малфой, я уже пробовал делать другой выбор. И это он в конце концов привел меня в башню Астрономии той ночью. Больше я не стану прогибаться и отказываться от того, что мне нужно.

Драко вздохнул и покачал головой.

– Это ты – сильный человек, Поттер, – негромко сказал он. – Сильный и безбашенный. Не то, что я.

– Малфой, ты так пытаешься от ответа уйти или что?

– Нет, это было лирическое отступление, – улыбнулся Драко.

– Ну, так что – насчет тренировок?

– Поттер, – негромко сказал он. – Если ты еще не понял, мое изнеженное тело по тренировкам уже просто истосковалось.

Он обернулся и с горькой улыбкой снова посмотрел на Гарри.

– Ты заслужил больше, чем право слышать правду, Поттер. Я… черт, я даже не понимаю, почему ты все еще здесь. Почему ты вообще пришел сюда… после всего. И говоришь мне все это…

– Так, все, Малфой, на этом месте заткнись, – положил ему руку на плечо Гарри. – А то мы можем до утра перепираться, кто из нас больший идиот.

– Точно, – вздохнул Малфой.

– Но если когда-нибудь у тебя все же возникнет непреодолимое желание рассказать мне, почему ты от меня сбежал, то знай, я с удовольствием выслушаю, – добавил Гарри, невинно моргая.

Драко фыркнул.

– Поттер, убери от меня свои изумрудные глазенки, – не удержавшись, засмеялся он. – Под их прицелом я теряю волю.

Гарри демонстративно закатил взгляд к потолку и прижал ладони ко лбу.

– Все, что ты попросишь, принц Слизерина, – в тон ему ответил он.

– О, – томно вздохнул Драко. – От таких слов я теряю волю еще быстрее.

Они расхохотались, глядя друг на друга.

* * *

Гарри, не торопясь, шел в Гриффиндорскую башню. Ему казалось, что по его телу пробежалось бешеное стадо кентавров, таким уставшим и вымотанным он себя чувствовал. И все же… все же. Малфой, повторял он снова и снова. Малфой. Я, наверное, сойду с ума или убью кого-нибудь, если еще раз увижу, как он бьется в истерике.

Почему-то это причиняло невыносимую боль.

Он вспомнил, как когда-то давно, словно в прошлой жизни, он так же заводился от слез Джинни. Прошел почти год… и теперь он ничего не чувствует, глядя на нее. Непроницаемая стена, выросшая между ними с тех пор, как погиб Чарли, заслонила все. Гарри не знал, почему это так отдалило их друг от друга. А она не пыталась никогда объяснить ему это, замкнувшись в собственных переживаниях.

Чертова ложь… Везде, везде ложь. Кругом. Разрушает жизни почище зеленых лучей Авады Кедавры. Зачем нам вообще Пожиратели Смерти? – рассеянно подумал Гарри. Мы и без них друг друга поубиваем… не заклятиями, так словами. Или отсутствием нужных слов в нужный момент. Результат получается еще хлеще, чем если бы мы все просто сразу легли и умерли.

У портрета Полной Дамы Гарри наткнулся на Гермиону. Девушка стояла, прислонившись к стене, и с непонятным волнением изучала узоры на потолке. Напряжение, отметил Гарри. Не злость. Не обида. Просто о чем-то напряженно думает. Только почему-то спрятавшись здесь, а не в собственной спальне.