Текст книги "По другую сторону тепла (СИ)"

Автор книги: Friyana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 45 страниц)

Глава 3. Панси.

Завтрак в Большом Зале проходил, как всегда, под гомон учеников и звон сотен столовых приборов. Только за столом Гриффиндора образовался островок, где царило гнетущее молчание. Гермиона поглощала содержимое своей тарелки, демонстративно уставившись в книгу. Гарри сидел, подперев одной рукой голову, и отрешенно ковырялся вилкой в омлете. Рон, напротив, то и дело переводил настороженный взгляд с одного на другого, не решаясь заговорить с Гарри, чтобы не разозлить Гермиону еще больше, и, уж тем более, не пытаясь оторвать девушку от чтения, которым она закрылась от возможных вопросов.

Что с нами происходит, с горечью спросил Рон сам себя в который уже раз за сегодняшнее утро, оглядывая лица друзей.

Ровный фон разговоров прервался свистом воздуха и хлопаньем крыльев – в Хогвартс прилетела утренняя почта. Все трое на автомате подняли головы, высматривая летящих сов.

Рядом с Гермионой опустилась сипуха с «Ежедневным Пророком». Девушка молча положила в мешочек кнат и, отвязав от лапки птицы газету, принялась ее сосредоточенно просматривать. Гарри и Рон, убедившись, что больше совы к их столу не прилетят, вернулись к созерцанию своих тарелок.

– Что пишут, Герм? – спросил Рон, придумав, наконец, вопрос, за который можно было не опасаться получить в лоб.

– Ничего нового, – вздохнула девушка, сворачивая «Пророк» и пряча его между листами книги. – Потом внимательнее пролистаю.

В этот момент со стороны слизеринского стола раздался грохот. Гриффиндорцы, как ужаленные, подскочили на месте, одновременно повернувшись на звук.

Из-за стола, чуть не опрокинув лавку, выскочила белая, как мел, Панси Паркинсон. Сейчас она стояла, уставившись невидящим взглядом на зажатый в ее руке пергамент, как будто он был змеей, способной в любую секунду встрепенуться и ужалить ее. Потом, закрыв лицо руками, быстрыми шагами побежала к выходу из Зала, по пути задевая чужие столы. Плечи ее вздрагивали от сдерживаемых рыданий.

Следом за ней, отшвыривая с дороги подвернувшихся учеников, вихрем пронесся Драко Малфой, почти успев поймать девушку за локоть, но та вывернулась, и дверь захлопнулась за обоими.

– Ни фига себе, – проговорил Рон, проводя их взглядом.

Гарри, не говоря ни слова, выпустил тихо звякнувшую вилку и, перешагнув через лавку, побежал к выходу. Рон кинулся за ним.

У двери он не успел затормозить, налетев на спину внезапно остановившегося друга. Гарри застыл, держа дверь одной рукой и упираясь другой в косяк. Рон заглянул ему через плечо.

В десяти шагах от выхода, прислонившись к колонне, рыдала Панси. Малфой ловил ее за руки, не давая убежать, и, видимо, что-то говорил ей, заглядывая в лицо. Панси отворачивалась и кричала, то срываясь на шепот, то снова переходя на визг.

– Завтра! Уже завтра, понимаешь! Все! – долетали обрывки ее фраз. Драко попытался ее обнять, и девушка забилась в истерике, колотя его по груди и вырываясь.

– Я не могу! Я не поеду!!! – рыдая, визжала она.

Гарри резко отвернулся и, захлопнув дверь, медленно пошел вместе с Роном обратно к своему месту. Гермиона непонимающе смотрела, как они садятся за стол.

– Что там? – наконец спросила она.

– У Паркинсон истерика, – небрежно ответил Рон.

– Не новость, – Гермиона снова опустила голову к тарелке. – Когда у нее их нет…

– А что, часто бывают? – посмотрел на нее Гарри.

– Каждый день почти, – равнодушно ответила Гермиона, не поворачиваясь. – Странно, что ты не заметил.

– Может, у нее с Малфоем роман? – подпрыгнул Рон. – Ссорятся, мирятся, ссорятся, мирятся…

– Да ну, брось ты, – усмехнулась Гермиона.

– А что. Если бы у меня был роман с Малфоем, я бы вообще все время был в истерике, – засмеялся Рон. – Представляешь, такая мерзость рядом…

– У нее нет метки, – вдруг тихо сказал Гарри.

– Что? – повернулись они к нему оба.

– Черная метка. У нее ведь ее нет? – спросил Гарри у Гермионы. Та наморщила лоб.

– Ну… Зимой точно не было, на балу на день всех влюбленных она, кажется, была в открытом платье, и…

– О, черт, – Гарри опустил голову на руки.

– Да что??? – затормошили они его.

– То, – ответил он, не поднимая головы. – Нет, значит, будет.

Гриффиндорцы замолчали, непонимающе глядя друг на друга.

– Гарри? – осторожно спросил у него Рон. – Ты не заболел опять?

Тот поднял голову, с тоской глядя на веснушчатое лицо друга.

– У них почти у всех уже есть метки. Это же Слизеринцы, Гарри.

– Я поняла, – перебила Гермиона. – Он хочет сказать, что Панси устраивает публичные сцены уже как бы не месяц, потому что не хочет…

Гарри кивнул, снова взяв вилку.

– Не-е-е, – помолчав, одновременно выдохнули они.

Гарри пожал плечами. Некоторое время все сосредоточенно копались каждый в своем омлете.

– Ты не прав, – наконец, заявила Гермиона. – Это же Слизеринцы, они все на стороне Сам-Знаешь-Кого. Это наши враги, Гарри! Враги Ордена. Они против твоей победы, они все до единого поддерживают своего Лорда. И с чего тогда Паркинсон рыдать от того, что у нее тоже будет метка? Это скорее честь для них. Ей, наверное, родители денег прислать отказались. Испугалась, что тряпок новых купить не сможет.

Гарри покосился на уверенное лицо подруги.

– Может, и так, – ответил он, отодвигая от себя тарелку. – А ты не думала, Герм, что они, возможно, вовсе не поэтому против Ордена? Может, они просто знают Волан-де-Морта не понаслышке, в отличие от большинства из нас, и ни на секунду не верят в то, что я могу его победить?

– И что? – повернулась к нему Гермиона.

– Их родители – Пожиратели Смерти. Их друзья, все до одного, в таком же положении. Может, у них просто нет выбора?

– Ты что, жалеешь их? – возмутилась она.

Гарри примиряюще махнул рукой.

– Не злись. Пойдем, к Снейпу опоздаем.

Когда они выходили из Зала, ни Драко, ни Панси снаружи уже не было.

Зато в классе Зельеварения они были. Сидели, как ни в чем не бывало, рядышком. Лицо Паркинсон – как непроницаемая ледяная маска, ни следа слез. Гарри отметил, как слегка дрожат ее руки. И как угрюмо смотрит в стену Малфой.

Весь урок, почти полностью доверив приготовление заданного зелья Гермионе, он украдкой наблюдал за Панси. Она держалась великолепно, и, если бы не эта внезапно открывшаяся способность Гарри видеть мелочи – слегка закушенная губа, едва заметная дрожи пальцев, горькая тоска на дне глаз, – он бы по-прежнему ничего не видел… Как не видят Рон с Гермионой.

Гарри подумал, что, возможно, слизеринцы вовсе не настолько бесчувственны и непрошибаемы, как ему казалось все эти семь лет. Просто они действительно умеют держать себя в руках, когда это необходимо.

Решение пришло внезапно, когда все зелья были сданы, и Снейп взмахом руки отпустил учеников на волю. Просто вдруг стало очевидно, как дважды два, что иначе он поступить не может. И плевать на все.

Спокойно собрав вещи, не обращая внимания на выходящих из класса учеников, Гарри подошел к Малфою и, не глядя, на секунду взял его за локоть.

– Задержись, – тихо бросил он, одновременно выпуская из рук сумку и рассыпая книги.

Пока он возился и подбирал их, Панси уже успела уйти. Впрочем, как и все остальные. Гарри закинул сумку за плечо и вышел из класса, провожаемый язвительным взглядом Снейпа.

Драко стоял снаружи, подпирая стенку.

– Что за бесцеремонность, Поттер? – на Гарри уставились непроницаемо-холодные глаза, на дне которых клокотало… что-то. Раздражение, догадался он. И усталость.

– Я знаю, как ей помочь, – без предисловий объявил он. – Но мне нужна твоя помощь.

Драко на секунду лишился дара речи. Гарри почти с удовольствием отметил, что слышит смену всей череды эмоций – удивление, потом понимание, затем гнев, за ним приходит тоска, и, в итоге – решительность.

– Ей ничего не нужно, Поттер, – медленно ответил он. – Тем более, ей вряд ли будет что-то нужно от тебя. Не лезь не в свое дело.

– Можешь считать, что я лезу не в ее дела, а в твои, – сказал Гарри, глядя ему в глаза. – Ты сам, лично ты, хотел бы ей помочь?

Драко молчал.

– Ты мне веришь? – спросил Гарри.

Малфой, вздохнув, потянул его за рукав, двинувшись прочь из подземелий. Некоторое время он просто шел, глядя себе под ноги. Потом остановился и развернулся к Гарри, заложив руки в карманы.

– Поттер. Я не знаю, что ты подумал… – начал он.

– Что завтра состоится ее помолвка, – спокойно ответил Гарри.

Драко вскинул на него внимательный взгляд. Ухмыльнулся и начал изучать глазами потолок.

– Поттер, – со вздохом сказал он, выдержав паузу. – Это действительно не твое дело. Будь добр, отстань от нее. И от меня заодно, – он посмотрел на него, и добавил уже тише: – Ты гриффиндорец. Тебе никогда не понять нас. Нам не нужна ничья помощь. Мы в ней не нуждаемся.

– Это неправда, – процедил Гарри сквозь зубы. – А ты обещал не лгать.

– Ну, что ты прицепился? Какой смысл оттягивать, летом она все равно поедет домой, и придется это сделать. Тогда пусть лучше покончит со всем сейчас.

– Спроси себя, Малфой, не греет ли тебе душу то, что у тебя есть еще пара-тройка месяцев свободы?

Драко опустил глаза.

– Они есть не потому, что я их выклянчивал.

– Но они есть. А у нее их нет. И ты толкаешь ее к Пожирателям Смерти, а сам радуешься, что тебе повезло пока избежать этого.

– Хорошего же ты обо мне мнения.

– Где я сказал неправду?

– Поттер, нет, – на скулах Драко заиграли желваки. – «Нет» – это обдуманный окончательный ответ. Она большая девочка и справится со всем, что должна сделать. Ей давно пора перестать биться в истерике каждый раз, когда реальность начинает стучаться в ее хрустальный девичий мирок. Так что не лезь со своей Гриффиндорской добротой к каждому, кто пролил три слезинки, потому что не может заставить себя повзрослеть.

Гарри молчал, глядя на него.

– Если ты передумаешь… – наконец сказал он.

– Я не передумаю, – перебил его Драко. – И, пожалуйста, перестань считать, что ты знаешь, что для нее лучше.

– Ты этого тоже не знаешь.

– Поттер…

– В любом случае, я обведу этот день в календаре красными чернилами, Малфой. Ты в первый раз сказал мне «пожалуйста».

С этими словами Гарри развернулся и зашагал по коридору к классу Трансфигурации.

Драко кусал губы, глядя ему вслед.

* * *

День не задался с самого утра.

Сначала Панси пришло письмо из дома, в котором ей сообщали, что завтра утренним поездом она должна будет отправиться в родовое поместье, где состоится церемония ее помолвки. Естественно, та закатила истерику. Что она еще могла сделать?

Драко вздохнул. Поумнеть уже могла бы, например, для разнообразия. Все вокруг соглашаются, а она истерит. Тоже мне, индивидуальность, хмыкнул он, переводя взгляд за окно. Монотонное вещание профессора Биннса упорно возвращало его к размышлениям.

Потом этот Поттер с его идеями… Больше всех надо ему, в конце концов. Ничего с Паркинсон ужасного не случится. Точнее, то, что с ней случится, будет настолько ужасно, что потом ее уже ничего не будет трогать. Может, оно и к лучшему.

Слизеринец подумал и, скрипя зубами, признался сам себе, что предложение Поттера взбесило его в первую очередь именно потому, что никто и никогда не пытался помочь самому Драко. Хотя… и не принял бы он ни от кого никакой помощи. И Поттеру не позволит помогать Панси. Незачем все это. Их пути никогда не пересекутся.

Попытки поговорить с девушкой за весь день ни к чему не привели. Отсидев положенное в плену Истории Магии, он пытался вызвать ее на откровенность за обедом, но получил уничижительный взгляд из-под накрашенных ресниц и презрительную ухмылку. Что с того, что он, наконец, прямо высказал ей все, что думает о ее бесконечных рыданиях? Надо же, обиделась.

На душе, однако, после разговора скребли кошки. Драко подумал, что зря он так с ней, стоило потерпеть еще один вечер, а потом она уедет, и слезы прекратятся. Нет же, взялся воспитывать…

Отловить ее после обеда не получилось. И в библиотеке днем ее тоже не оказалось.

У себя спряталась, решил Драко. Небось, рыдает опять – вместо того, чтобы вещи собирать.

В мозгу надоедливо свербила мысль, что можно было бы, по крайней мере, поинтересоваться ее мнением насчет предложения Поттера. И, если уж на то пошло, выяснить, что он там все-таки придумал. Взвесить все, и… вообще, пусть решает сама. Что он, отвечать за нее должен?

Однако найти Панси не получалось. На ужин она просто не пришла.

Вот это уже не лезло ни в какие ворота. Драко знал ее достаточно давно, чтобы усвоить – любые неприятности только усиливают ее аппетит. Даже, скорее, делают его неудержимым, как будто она пытается перебить едой дурные переживания.

Чертова девчонка. Драко повторил сам себе уже в сотый раз, что все происходящее, наоборот, только поможет ей повзрослеть. Ну, нет у нее все равно другой возможности! Нет! Не поедет сейчас, поедет летом. Никуда не денется. Тогда зачем глаза закрывать и делать вид, что проблему можно просто пересидеть?

Поттера за оставшийся день он видел еще трижды. Два раза в Большом Зале за едой и один раз в коридоре, между уроками. Тот не дулся и не прятал глаза, просто ходил, погруженный в себя и свои мысли, и что-то напряженно обдумывал.

Что тут обдумывать, усмехнулся Драко. Сказано же ему – нет, яснее ясного. А Панси найдется, никуда не денется.

Но перестать беспокоиться не получалось. С чего бы ей на ужин-то не приходить?

В очередной раз прокляв чертова Поттера с его дурным влиянием, Драко постучал в дверь комнаты Панси. Приложил ухо – тишина. Ни рыданий, ни шороха. Может, и здесь ее нет, мелькнула мысль. Мелькнула – и тут же ушла, когда в замочной скважине обнаружился вставленный изнутри ключ.

«Аллохоморе» дверь не поддалась. Зачем девушке понадобилось запирать свою спальню? Леденея от предчувствия, Драко сосредоточился на замке. Промучиться пришлось минут пятнадцать, прежде чем тот, жалобно пискнув, отщелкнулся.

В комнате было пусто. На постели лежал открытый чемодан, вещи выворочены из шкафа. Видно, собираться она все же, как минимум, пыталась.

Обведя глазами спальню, Драко прикинул, что отступать некуда. Он решительно направился в ванную комнату – и так и замер у открытой двери.

Панси была там. Она лежала на полу в расплывшихся лужах почти свернувшейся крови, разметав белокурые локоны по розовому с прожилками мрамору. Бессильно раскинутые руки были словно обвиты аккуратно разрезанными вдоль венами.

Чертыхнувшись, Драко кинулся к девушке.

* * *

Гарри знал, что подойти к Малфою и предложить помощь с его стороны было глупо. Разве слизеринцы когда-нибудь от кого-нибудь ее принимали?

А когда им кто ее предлагал, тут же подумал он. Ну почему они так себя ведут? Ходят, задрав носы, неприступные холеные выскочки. Море им по колено, и в гробу они всех вокруг видали. Зачем так отгораживаться? Такие же люди ведь.

Гарри поймал сам себя на этой мысли и подумал, что будет, если он сейчас, прямо здесь, с подоконника Гриффиндорской гостиной, озвучит ее. И что он услышит в ответ от честных, прямых и благородных товарищей по факультету.

Вот поэтому, ответил он сам себе. На их месте любой бы отгородился, когда к нему относятся, как к мрази. Поди теперь разберись, то ли слизеринцы сами сознательно ведут себя, как заносчивые ублюдки, то ли просто отвечают этим на всеобщую неприязнь.

– Гарри! – услышал он окрик Гермионы. – Ты откроешь, наконец, или будешь ждать, пока стекло треснет?

Он повертел головой и понял, что в гостиной непривычно тихо, а все смотрят на что-то позади него. И что Гермиона, кажется, обращается к нему уже не первый раз. Опять задумался…

– Да Гарри же! – повторила она, и он, наконец, сообразил обернуться.

В окно бился черный филин Малфоя, не узнать которого в Хогвартсе мог разве что первокурсник. Ни у кого в замке больше не было такой птицы. Не удивительно, что все так на него уставились – грех не посмотреть, кому же в Гриффиндоре Малфой публично пишет письма.

Торопливо открыв створку, Гарри впустил филина внутрь. Тот деловито и важно уселся к нему на плечо, протянув лапу.

Гарри отвязал письмо, чуть не разрывая от волнения тесемки. Бросил на него беглый взгляд, схватил чье-то перо со стола, нацарапал несколько слов в ответ, быстро привязал пергамент к лапе филина и вытолкнул птицу наружу.

Потом судорожными движениями закрыл окно, метнулся к себе в комнату и почти сразу выбежал, на ходу запихивая себе в карман кусок серебристой ткани.

– Ты куда? – только и успел спросить его Рон.

– В библиотеку, – бросил Гарри через плечо, вылетая за дверь, как ужаленный.

Он уже не видел, как ошалело переглянулись гриффиндорцы. И как Гермиона молча подняла со столика забытое им послание Малфоя и уставилась в четко выведенные каллиграфическим почерком два слова:

«Я согласен».

Гарри мчался со всех ног, перескакивая через ступеньки, больше всего боясь, что не успеет до закрытия библиотеки. Успел, что называется, впритык. Вымолил у мадам Пинс десять минут, рванул в секцию алхимии, торопливо нашел нужную книгу и, не долго думая, выдрал несколько страниц, аккуратно распихав их по карманам. Времени переписывать рецепты уже не было.

Все. Теперь отдышаться – и на третий этаж, к портрету цветочницы, где его должен ждать внезапно передумавший Малфой.

Когда Гарри на полной скорости свернул в нужный коридор, Драко уже был там. Он стоял рядом с картиной, нетерпеливо постукивая носком ботинка по полу. Увидев Поттера, несущегося к нему с горящими ярко-зелеными глазами, Драко не удержался от улыбки.

– Ты когда-нибудь окончательно расшибешь себе лоб, Поттер, – сказал он, ловя его за руку и останавливая. – Мир останется без Последней Надежды, а твоя голова в гробу будет украшена сразу двумя шрамами.

– Почему ты передумал? – выпалил Гарри, тяжело дыша.

– А это важно? Сейчас?

– Что, трудно ответить?

– Просто предполагаю, что, если ты так спешил, значит, времени у нас в обрез. Может, отложим философские беседы на потом?

– Нет, это я в библиотеку спешил, – махнул рукой Гарри, прислоняясь к стене и пытаясь отдышаться.

Малфой снова улыбнулся. Вот он, живой пример истинной гриффиндорской непосредственности. Стоит рядом с ним, уперев руки в колени, и жмурится, запыхавшись от быстрого бега.

– Ну, и? – Гарри повернулся к нему.

– Давай так, – медленно сказал Драко. – Ты был прав. А я тупой ублюдок, который судит обо всех по себе. Такой ответ тебя устроит?

– О, насчет тупого ублюдка – в особенности.

– Что ты придумал, Поттер?

Гарри недоуменно заморгал.

– Ты же сам все понял. Тогда, утром. Еще сказал, что глупо оттягивать, раз это неизбежно.

Малфой демонстративно поднял глаза.

– Поттер, чудовище тугоумное. Это мне как раз понятно. Я спрашиваю, как именно ты собираешься оставить ее в Хогвартсе.

– А. Ну это просто. Завалить ее в больничное крыло на все каникулы.

– А после каникул?

– Значит, завалить так, чтобы ее еще пару месяцев побоялись трогать.

Драко постоял, переваривая услышанное.

– Как именно? – спросил он, наконец.

– Малфой, ты мне доверяешь? Вот и успокойся, я все сделаю правильно.

Драко на секунду закрыл глаза.

– С чего ты взял, что я тебе доверяю?

– Не доверяешь, так начни сейчас. Не буду я ни черта тебе рассказывать, Малфой, ты переполошишься и будешь до утра объяснять мне, чем это грозит.

– А это чем-то грозит?

– Конечно. Если вообще имеет смысл сравнивать риск от моих затей и от вступления в ряды Пожирателей Смерти.

– О, ну, рядом с твоими затеями свита Лорда, пожалуй, даже проигрывает.

– Малфой, заткнись. Да или нет? Ты поможешь мне?

Некоторое время они молча сверлили друг друга взглядом.

– Что надо делать? – спросил, наконец, Драко.

– Для тебя это сущие пустяки. Мне нужна лаборатория Снейпа.

– Что тебе нужно???

– Лаборатория Снейпа, – спокойно повторил Гарри. – Пока ты будешь его отвлекать.

– Я буду ЧТО делать?

– Отвлекать, – терпеливо повторил гриффиндорец. – Малфой, вы что там, у себя в Слизерине, никогда правила не нарушаете?

– Вламываясь в святыню своего декана?

– Возмутись еще. Будешь слушать дальше?

Драко вздохнул и кивнул, снова прислоняясь к стене и закрывая глаза.

– Сейчас мы с тобой вместе идем к Снейпу. В это время он или химичит у себя, или принимает чье-то взыскание. Ты скажешь ему, что тебе нужно с ним серьезно поговорить. И заставишь уйти из лаборатории. Причем – уйти и закрыть дверь, чтобы до завтра он туда не вернулся. Мне нужно будет несколько часов, чтобы закончить.

– И о чем я буду с ним говорить все это время? – странно неживым голосом спросил Драко.

– Уж придумай что-нибудь. О, расскажи ему про нападение в башне! Он же тоже стихийный маг?

Драко кивнул, прикусив губу.

– Вот! Я не знаю – пожалуйся, спроси совета… Ну, придумай что-нибудь, в конце концов!

Малфой молчал, глядя себе под ноги. Гарри мог бы поклясться, что в эту минуту в его душе творилось черт знает что, что-то… Тоска, понял он. Горькая, бездонная тоска. Такая мощная, прямо утонуть можно. Я что его, к мантикорам в логово отправляю, спросил он сам себя.

– Малфой, – потянул он Драко за рукав, подавляя желание спросить что-то типа «ты зачем сейчас это чувствуешь?». – Малфой!

Драко повернулся к нему. На дне его глаз билась странная, непонятная боль.

– Слушай, или ты идешь к Снейпу и заговариваешь его до полночи, или на Панси тебе действительно наплевать, – сказал, наконец, Гарри, глядя ему в глаза.

Хорошенький выбор, подумал Драко. Поттер, ты меня когда-нибудь добьешь. Только ты можешь вот так приходить и требовать именно то, что я должен, по идее, сделать… но не могу. Не хочу. Не могу.

– Ты что, Снейпа так боишься? – спросил Гарри.

– Понимаешь, – медленно заговорил Драко. – Он же чувствует. Спрашивает меня постоянно. Я второй день от него бегаю. Не готов я с ним об этом говорить. А ты просишь пойти и провести с ним несколько часов, да еще так, чтобы он от меня так просто не отделался. То есть, мне придется ему сказать, все сказать. Понимаешь?

Гарри снова прислонился к стене и отвернулся.

– Так, может, вам все-таки пора поговорить? – спросил он. – Не прятаться же тебе от него вечно. Все равно ведь расскажешь. Почему бы тогда и не сегодня?

– Действительно, почему бы и не сегодня… – прошептал Драко, снова глядя себе под ноги.

– Слушай, ну хватит, а? – Гарри снова посмотрел на него. – Ты мне всю душу уже вымотал. В жизни не думал, что слизеринцы такие нерешительные.

– Мы не нерешительные, – Драко потер лоб, выпрямляясь. – Мы просто взвешиваем все «за» и «против».

– Ну, так ты взвесил уже?

Малфой кивнул.

– Идешь к Снейпу?

Малфой, усмехаясь, кивнул второй раз. Что-то в его взгляде зацепило Гарри – притормози, поговори с ним… Но времени действительно категорически не оставалось. Если Снейп успеет уйти из лаборатории, весь план насмарку.

– Ну, и по рукам, – кивнул Гарри в ответ, не задумавшись, на автомате поднимая ладонь. Драко помедлил лишь секунду, бросив на Гарри полный пляшущих озорных чертенят взгляд, и ударил по его ладони своей.

«Надо же», – осторожно подумали оба и направились к подземельям.

– А как ты в лабораторию попадешь? – внезапно остановился Драко.

– Легко, – ответил Гарри, доставая из кармана кусок серебристой ткани и заворачиваясь в него. – Ты откроешь дверь и впустишь меня. А потом уведешь Снейпа.

– А назад как выйдешь? До утра будешь там сидеть в этой штуке? – Драко с нескрываемым интересом пощупал ткань.

– Вот еще. Ты отдашь мне свой портключ.

– ЧТО? – Драко на секунду задохнулся.

– Давай его, кстати, сюда, – сказал Гарри, снимая мантию-невидимку. – Покажешь, как пользоваться.

– Поттер. Ты… ты… – у Драко, казалось, не было слов.

– Я нахал, – кивнул Гарри. – Бессовестная сволочь, которая лезет в логово к Снейпу, чтобы помочь твоей подруге. Давай сюда портключ.

Драко некоторое время постоял, дыша сквозь зубы, потом вздохнул и полез в карман мантии.

– Вот, смотри. В середине пимпочка, жмешь, и активируется.

– А чего выглядит, как какая-то дрянь?

– Покритикуй мне еще, сам и такого сделать не догадался.

– Так ты его что, сам сделал? – изумился Гарри.

Драко молча пошевелил бровями, скорчив самодовольную рожу.

– С тебя вино по возвращении, – сообщил Гарри, пряча портключ в карман. – Желательно не наколдованное.

– В смысле?

– Ну, я же в твоей спальне появлюсь. По завершении операции. Будешь меня угощать и хвалить мой недюжинный интеллект.

– Было бы что хвалить, Поттер.

– Найдешь. Слизеринцы изворотливы и хитры, когда припрет. Вот и будешь выискивать у меня достоинства.

– Поттер, единственное твое достоинство – у тебя на лбу.

– Это ничего, Малфой, у большинства и такого нет.

– С этим даже я спорить не стану…

Тихо переговариваясь, они дошли до входа в подземелья.

– Все, заворачиваюсь, – остановил Драко Гарри. – Еще налечу тут на кого. Ты иди, я тебя за локоть буду придерживать.

Борясь с ощущением, что он медленно сходит с ума, Драко подставил локоть невидимому Поттеру и двинулся к лаборатории Снейпа.

«Может, нет его там?», – с тоской подумал Драко, толкая дверь. Та спокойно открылась, и Поттер проскользнул внутрь. Слизеринец несколько раз вздохнул и вошел следом.

– Профессор? – осторожно позвал он, оглядывая класс.

– Драко? – удивленный Снейп поднял голову от стопки пергаментов.

– Профессор, я… мне нужно с вами поговорить.

– Что-то случилось?

– Да.

Снейп подошел к нему и остановился, внимательно вглядываясь в его лицо.

– Драко, это как-то связано с…

– Да, – перебил его Драко, поднимая на учителя глаза, полные тоски и мольбы. Что он со мной делает, этот Поттер, подумал он. Сам ведь лезу…

– Садись, – Снейп кивнул на ряды столов.

– Профессор, это будет длинный разговор. Очень длинный, – Драко почти не пришлось врать. – Мне было сложно… решиться прийти к вам. Но я подумал, что так будет лучше. Мне нужна ваша помощь. Пожалуйста. Если можно, давайте пойдем туда, где нас никто не услышит. И сидеть можно будет хоть до утра.

Снейп решительно взял его за локоть и подтолкнул к выходу из лаборатории.

– Идем, – бросил он, запирая за собой дверь.

* * *

В личных апартаментах Снейпа Драко бывал не раз – и всегда удивлялся, как может такой нелюдимый человек создать настолько яркое и живое помещение. Гостиная в черно-золотых тонах, спальня – в черно-алых. Как это непохоже на нашего мастера Зелий, в который раз подумал Драко. Какой же он на самом деле, если ему здесь комфортно.

– Возьми, – Драко увидел протянутый к нему кубок.

– Спасибо, – кивнул он, садясь на край кресла и опуская голову. Сейчас ему действительно было неуютно, и нужные слова никак не приходили. А их надо было найти. В любом случае – надо…

Снейп сел в кресло напротив, сверля его взглядом. Ему не нравилась явная нервозность слизеринца, то, как он не мог подобрать слов. Все это наводило на мысли, что случилась и впрямь какая-то гадость – достаточная, чтобы наследник рода Малфоев сидел перед ним, кусая губы, и не мог начать разговор. И Снейп начал его сам.

– Драко, что произошло?

– Два дня назад кто-то провел Ритуал Освобождения Разума, – вздохнул Драко.

– Почему ты в этом уверен? – быстро спросил профессор.

– Я случайно оказался рядом с жертвой, когда она пыталась покончить с собой.

– Кто жертва?

– Поттер, – ответил Драко, поднимая глаза.

Снейп ухмыльнулся.

– Не удивлен. И что дальше?

– Ритуал проводили силой воздушной стихии.

Снейп вскочил. Мгновенно оказался рядом с Драко, вцепился пальцами в его подбородок, буравя его глазами.

– Ты уверен? – спросил он. Драко кивнул, отворачиваясь. – Ты сам прервал Ритуал? Все сделал?

Драко снова кивнул.

– Это еще не все, профессор…

– Тебе надо уехать из Хогвартса, – перебил его Снейп. Даже сейчас, спустя столько месяцев после посвящения, Драко все еще чувствовал его. Сказать, что услышанное взволновало профессора, означало ничего не сказать.

– Я…

– Надо, – отрезал Снейп. – Ритуал могут повторить снова, и тогда тебя ничто не спасет. Я могу организовать…

– Профессор, – Драко поймал его за руку. – Дослушайте меня.

Снейп недовольно поморщился, но сел.

– Ритуал я остановил. По всем правилам. А потом… – Драко на миг запнулся и отвел глаза. Вдохнул и начал снова: – В общем, Ритуал оказался для него слишком большой встряской. Достаточно большой… и у Поттера… у него пошла спонтанная инициация.

Снейп замер, от неожиданности выпустив кубок из рук. В наступившей тишине он почти оглушительно звякнул о каменные плиты.

Драко оперся локтями о колени и спрятал лицо в ладони.

– Мне пришлось довести посвящение до конца, – глухо сказал он.

По судорожно сжимающимся плечам Снейп понял, что мальчик едва сдерживает слезы. Да на его месте кто угодно бы сдерживал… Или уже бился бы в истерике. Профессор медленно встал и подошел к Драко. Прижал к себе его голову, гладя нервными тонкими пальцами светлые волосы. Боль, исказившая всегда непроницаемое лицо, и одновременно щемящая, болезненная нежность, с которой он смотрел на юного Малфоя – это и было то, что вспоминал потом Драко, пытаясь восстановить в памяти их разговор. Именно таким он увидел Снейпа, подняв голову и встретившись с ним глазами.

Потом Драко все-таки разрыдался. Глупо, по-детски, уткнувшись в его мантию, всхлипывая и роняя обрывки фраз, выкрикивая что-то, чувствуя, как руки Снейпа, такие сильные и уверенные, сжимают его плечи, гладят по голове, и как на него постепенно накатывает, захватывая и почти сводя с ума, долгожданное облегчение.

Потом Снейп опустился на корточки, чуть ли не силой отнял его руки от лица, и влил в рот какую-то пахнущую мятой гадость, от которой на миг перехватило дыхание, а потом слезы отступили, и Драко смог, наконец, нормально говорить и соображать.

– Спасибо, – прошептал он, вытирая остатки слез.

Снейп как-то странно улыбнулся, глядя на него. И сел на пол рядом с его креслом, словно боясь отойти – и услышать очередную шокирующую новость.

– Профессор? – шмыгнув носом, спросил Драко, глядя через его плечо на огонь в камине. – Посвящение – это всегда… так?

– Так больно? Так жестоко? Так выматывающе? Что ты имеешь в виду?

– Так… сильно, – прошептал Драко.

Снейп кивнул, снова мысленно содрогнувшись от мысли, через что прошел этот мальчик, чтобы выжить.

– Я так испугался… – шептал Драко. – Оно было… таким… И смотрело на меня… прямо из его глаз.

Снейп снова кивнул, беря со столика кубок и протягивая Драко. Тот, не глядя, принял его и отпил немного.

– Скажите, на вас же тоже смотрело? Когда вы… меня? Да?

– Конечно, – горько улыбнулся Снейп.

– И тоже говорило… ну…

– А вот об этом не надо, – перебил его профессор, поднимая с пола свой кубок и снова наполняя его. – Я не буду спрашивать, что именно сказало тебе разбуженное время истины. А ты не будешь спрашивать меня.

– А… оно могло… ну, ошибиться?

Снейп усмехнулся, глядя на него.

– Что, так много неприятной правды пришлось выслушать?

Драко тоже усмехнулся, пряча лицо за кубком.

– Драко… мальчик мой, – осторожно начал Снейп, подбирая слова. – Я старше тебя. Намного старше. И даже мне было… непросто. Я удивлен, что ты вообще выжил.