Текст книги "По другую сторону тепла (СИ)"

Автор книги: Friyana

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 45 страниц)

Драко поднял голову и посмотрел на Гарри полубезумным взглядом. Его колотила дрожь.

– Мне плевать на этот чертов мир! – выдохнул он. – Слышишь? Почему я не могу просто спрятаться вместе с тобой и жить так, как я хочу? Как мы хотим? Ты ведь тоже этого хочешь!

Гарри осторожно взял его лицо в ладони.

– Хочу… – чуть слышно прошептал он. – Я вообще… не понимаю, чем я заслужил тебя. Такого… Я ничего не сделал, чтобы быть… с тобой…

– Ты и не должен ни черта делать! – выпалил Драко, кусая губы. – Ты вообще им не должен!

– Должен, – покачал головой Гарри. – Ты же знаешь. Пророчество…

– Перестань! – в глазах Малфоя билась неприкрытая боль. – Ты можешь просто сделать вид, что никогда не знал о нем! Никто не вправе заставлять тебя рисковать собой ради того, что тебе не нужно!

– Да невозможно сделать вид, что пророчества не существует! – выкрикнул Гарри. – Оно никуда не денется, даже если бегать от него всю жизнь!

– Денется, – заявил Драко, садясь и отстраняясь от него. – И, знаешь, это просто твое чертово геройство. Тебе ХОЧЕТСЯ выполнить его! В этом все дело. Ты готов рискнуть нами обоими, лишь бы остаться героем.

– Драко, что ты несешь… – Гарри с тоской закатил глаза и сел рядом. – Это просто тебе не хочется, чтобы я умер! Ты боишься, что все это, – он обвел рукой спальню, – однажды закончится. И именно в этом все дело. При чем здесь – можно ли убежать от пророчества?

– При том, что я знаю, что можно! – яростно выпалил Драко. – Я абсолютно точно это знаю! Не хочешь соответствовать тому, чему должен, – и не соответствуешь! Вот и все!

Гарри долго и как-то оцепенело молчал, глядя ставшими вдруг почти черными глазами. Потом протянул руку и, сгребая в кулак волосы Драко на затылке, приблизился к его лицу, не давая вывернуться.

– Говори… – прошипел он, едва сдерживая прорывающуюся ярость. – Говори, твою мать, сейчас, Малфой, если уж у тебя хватило ума скрывать это от меня столько времени! Или я залезу в твои мозги и прочитаю сам, вместе со всем, что ты там еще от меня прячешь…

Драко сдавленно выдохнул. Губы дрожали, он проклинал и сам себя за то, что второй раз подряд чуть не проговорился, и весь этот безумный день, вымотавший его настолько, что он утратил бдительность и снова начал думать о том, о чем не следовало и вспоминать…

– Я не обязан перед тобой отчитываться, – процедил Драко, вырываясь из удерживающих его рук. – Это касается только меня, и…

– Ах, только тебя? – задохнулся Гарри. Он кричал почти в полный голос. – Значит, когда я рискую собой – это твое дело, потому что тебе, видите ли, не все равно, что со мной будет? А мне что – все равно?! Я что – ничего не чувствую?

Одним рывком он опрокинул Малфоя на спину, наваливаясь сверху, выкручивая ему руки. Драко отчаянно сопротивлялся. Пальцы Гарри вцепились в его волосы, запрокидывая голову.

– Лучше скажи сам, – срывающимся голосом попросил Поттер, прижимаясь лбом к его лбу. – Малфой, я не хочу ломиться и вытаскивать силой… Только не к тебе…

Драко молчал, зажмурив глаза.

– Но я сделаю это, – Гарри задыхался от отчаяния. – Сделаю, черт тебя побери, ты мне выбора не оставляешь!

Драко внезапно обмяк и, вывернувшись, спрятал лицо в ладонях. Плечи его содрогались, словно он едва сдерживал подступающую истерику. Гарри обессиленно уткнулся лбом в его спину.

– Пожалуйста, Драко, – чуть слышно попросил он. – Мне нужно это знать. Все равно хуже, чем у меня, пророчеств быть не может…

– Может, – не оборачиваясь, глухо ответил Малфой. – Поверь мне.

– Что может быть хуже, чем быть убийцей?

– Быть тем, кого ты должен будешь убить, – прошептал Драко.

Гарри остолбенел, все еще стискивая в объятиях его плечи.

– Они не могут сбыться одновременно! – истерически усмехнулся Драко. – Теперь уже не могут. Я на твоей стороне. Я ушел от судьбы. Значит, и ты тоже можешь, если захочешь.

Воздух вдруг стал липким и душным, им было невозможно дышать. Гарри задыхался в нем, пока не стало темнеть в глазах. Только тогда он смог судорожно вдохнуть.

– Цитируй, – мертвым, не своим голосом отрывисто бросил он. – Все. Целиком.

Драко внезапно перевернулся на спину и притянул Гарри к себе за шею, глядя потемневшими, прищуренными глазами. Нервно поглаживая, почти лаская его затылок тонкими пальцами, он зашептал, кривя губы в истерической улыбке, приблизившись к его губам и не отводя взгляда.

– «Когда вернется Тьма, явив миру своего посланника, и встанут в круг двенадцать верных слуг его, лишь сын и родовой наследник того, кто будет ближе всех к нему, окажется достойным, чтобы судьбу великую избрать. И разразится хаос после лет затишья, и будет ввергнут мир магический во Тьму, и встанет избранный плечом к плечу с сильнейшим из противников его, и повернется вспять история, когда вернут они величие былое противникам сил Света, сумев исполнить невозможное».

Гарри прерывисто дышал, снова и снова прокручивая в голове слова пророчества.

– Черт, это точно про тебя… – с горечью выдохнул он наконец.

– Знаю, – криво улыбнулся Драко. – Ему лет двести, этому стишку. Я его с детства наизусть выучил.

Гарри вгляделся в его лицо.

– Так ты поэтому такой скотиной рос? – невесело пошутил он. – Всегда знал, что будешь круче всех?

– Я поэтому и тебя не выносил, – сказал Драко, не давая ему отстраниться.

Гарри вздохнул, отводя глаза.

– Поттер, – торопливо зашептал Драко. – Поттер, подумай сам – я УЖЕ не стал Пожирателем Смерти. Все, теперь я никак не смогу «встать плечом к плечу» с Волан-де-Мортом и вернуть величие темным силам! Даже если я вернусь туда сейчас, меня пришибут раньше, чем я попробую успеть оправдаться!

Ладонь Гарри успокаивающе зарылась в его волосы.

– Они могут сбыться оба, – деревянным голосом сказал он. – И должны – пророчества не могут не сбываться. Ты станешь правой рукой Волан-де-Морта, а потом… потом мы, видимо, разберемся и между собой…

– Гарри, плюнь! – чуть не взвыл Драко. – Если мое сбудется, то мы с ним возродим культ темных кланов! Куда ты, к Мерлину, сражаться после этого полезешь? Если оно верное, то ты будешь – мертв! А если твое – верное, то ни о каком возрождении и речи быть не может! Мне уже не с кем будет что-то возрождать.

– А, может, это не с ним? – обреченно вздохнул Гарри.

– А кто у нас «сильнейший из противников магического мира»? Он, вообще, один, остальные – прихвостни.

– Может, имелся в виду сильнейший после его смерти?

Драко устало откинулся на подушку.

– Не думаю, – буркнул он. – Тогда бы так и было сказано. Поттер, его кто только не изучал и не перетряхивал, и все решали, что вывод однозначен. Мой отец был правой рукой Лорда, и благодаря этому стишку после падения он знал, что Лорд вернется, когда закончатся «годы затишья». Он просто ждал. И у него был сын – то есть, я, единственный наследник рода, все сходилось. Поэтому он меня так и тряс всегда… к великой судьбе готовил.

– Надо полагать, Волан-де-Морту это пророчество известно? – Гарри устало потер лоб.

– Естественно, – фыркнул Драко.

Гарри обессиленно перекатился на спину и уставился в потолок.

– Все, я окончательно запутался, – объявил он. – Буду думать на свежую голову, утро вечера мудренее… А ты, Малфой, если еще раз побоишься рассказать мне что-то важное…

– Ты меня отшлепаешь… – проворчал Драко, обнимая его за талию и изо всех сил, отчаянно прижимаясь к нему, зарываясь в него лицом.

Гарри задумался.

– Идея мне нравится, я запомню, – прошептал он в светлые волосы. – Я люблю тебя, Драко. И это не кончится от того, что я знаю, что мы все еще можем убить друг друга.

Малфой едва ощутимо вздрогнул.

– Не шути так, – глухо пробормотал он. – Я не смогу тебя убить, Гарри. Никогда.

Гарри молчал, сжимая его в объятиях.

– Иди ко мне… – чуть слышно попросил он. – Ты просил выражаться прямо, если я буду нарываться на повторный секс. Я сейчас прямо выражаюсь?

Драко медленно поднял голову.

– Да, – улыбнувшись, выдохнул он. – Черт… Гарри, да…

Он подтянулся на локтях и так жадно припал к его губам, словно и впрямь уже не надеялся почувствовать их тепло еще хоть когда-нибудь.

Глава 18. С днем рождения, Гарри!

Он стоял у распахнутого окна, упираясь раскинутыми руками в резной верхний карниз, запрокинув голову, жадно вдыхая запах свежего летнего утра. Запах листвы, тихо шуршащей в саду, запах остатков росы и просыпающегося города. Запах счастья, почему-то подумала Гермиона, глядя на обнаженный торс Гарри, на его широкие плечи, взлохмаченные спросонья волосы, и в который раз невольно поразилась – когда он успел так измениться? Превратиться из мрачно-депрессивного худого подростка, каким он был последнее время, в молодого, полного сил мужчину?

– Доброе утро, Герм, – не оборачиваясь, вздохнул Гарри.

Девушка мысленно извинилась за вторжение на их с Малфоем личную территорию. Это был устраивающий всех компромисс – и Гарри, и Драко слышали, когда она чувствовала себя виноватой, и молчаливо позволяли ей не произносить извинения вслух. Это избавляло ее от ненужного унижения перед ними, а их – от ее неминуемо следующих за этим попыток «восстановить справедливость». Гермиона не считала такой порядок вещей правильным, но в глубине души была рада, что ее не заставляют перешагивать через себя в большем, чем она была готова.

– Ты один? – осторожно спросила она. – Можно, я войду?

Гарри молча кивнул и повернулся к ней, прислоняясь к подоконнику и складывая руки на груди. Пытливый вопросительный взгляд из-под очков.

– Мне… нужно будет уйти сегодня, – стараясь говорить ровно, сказала Гермиона, машинально стискивая дверную ручку. – Я не знаю, насколько. Разрешишь… через камин? А то на улицах сейчас неспокойно, и аппарировать…

Гарри пожал плечами. Слово «неспокойно» было слишком мягким, чтобы адекватно описывать то, что творилось в последнее время. После того, как дементоры, наконец, открыто перешли на сторону Темного Лорда, предварительно превратив Азкабан в руины и выпустив на волю полчища тех, без кого и так было весело, после того, как изо всех щелей повысовывались тщательно скрывавшиеся доселе оборотни, теперь не стесняющиеся нападать на людей чуть ли не при свете дня безо всяких полнолуний… Как пошел слух о передвижениях гигантов… как участились нападения троллей на деревеньки и даже пригороды…

Гарри не удивлялся надвигающемуся хаосу. Для него это явление было закономерным и ожидаемым.

– Дела в Ордене? – равнодушно спросил он. – Разрешу, конечно.

Гермиона смутилась.

– Нет, не только, – пробормотала она. – Я хотела посмотреть, что на Диагон-аллее…

Гарри слегка улыбнулся и поднял ладонь, прерывая ее.

– Вот только давай без подробностей… – проворчал он и запустил пальцы в волосы, откидывая со лба непослушную прядь. – Пойдем.

Гермиона молча смотрела, как он небрежным жестом призывает белоснежную футболку из шкафа и спокойно одевается.

– Ты хорошо выглядишь, – неожиданно для себя самой выпалила она.

Гарри странно покосился и, как не без удовольствия отметила девушка, кажется, даже слегка смутился. Таки не все человеческое чуждо стихийным магам.

– Идем, – буркнул Гарри, подталкивая ее к выходу.

Возня с камином заняла всего несколько минут, и Гермиона, мечтавшая хоть когда-нибудь разобраться, как работает закрывающая его «паутина», только вздохнула с тоской – Гарри что-то прошипел на латыни, заставил девушку порезаться об одну из нитей, после чего сообщил, что процесс окончен.

– Ну, где вы этому научились? – с отчаянием спросила Гермиона, пытливо разглядывая «паутину».

Гарри по-доброму ухмыльнулся и пожал плечами.

– У Малфоя в замке похожая была, – сказал он. – Только незваных гостей не выкидывала, а на части кромсала.

Гермиона покачала головой.

– Ну и шуточки у вас с ним… – укоризненно пробормотала она и встала. – Так я и поверила, что Малфоям кто-то разрешил бы разрезающие защиты ставить…

Гарри посмотрел на нее с каким-то странным выражением, в котором читалась то ли жалость, то ли еще более непонятная зависть. В последнее время Гермиона ловила на себе подобные взгляды регулярно, причем – и от Малфоя в том числе, и никогда не могла понять толком, что они означают.

– Увидимся вечером, – усмехнулся Поттер ей вслед.

Гермиона остановилась у двери и оглянулась. Он сидел у камина, небрежно обхватив одно колено и упираясь другой рукой в пол, задумчиво глядя перед собой.

– Гарри? – негромко позвала она.

– Хм?

– С днем рождения.

Вот теперь он улыбнулся на самом деле. Почти как тот Гарри, которого она знала когда-то. Почти.

* * *

Когда Гарри представлял себе свое восемнадцатилетие, в одном он был точно уверен – Драко будет рядом. Вне зависимости от того, как пройдет день и каким он будет, Малфой все равно проведет его с ним. А все остальное – частности, о которых не стоило и гадать, и ничто не имело значения по сравнению с этим.

Положа руку на сердце, Гарри подозревал, что слизеринец имеет свои планы на предстоящий вечер. Ночью он настойчиво порывался вручить подарок, мотивируя это тем, что полночь уже миновала, и Мерлин знает, почему, но Гарри вдруг почувствовал, что в этом тоже есть своя прелесть – оттянуть поздравления до утра. А лучше – до следующей ночи…

С Драко вообще было можно не торопиться ни в чем, несмотря на острое, непреходящее ощущение, что времени слишком мало, чтобы растрачивать его впустую. Просто… в этой медлительности не было пустоты. Она была прекрасна, как неспешное поедание любимого лакомства, и эта любовь к растягиванию удовольствий была так не свойственна Гарри, что теперь хотелось постигать, учиться, меняться – каждую минуту. Стать другим, стать кем-то еще. Стать – самим собой…

Почему я раньше считал, что люблю его? – усмехаясь, подумал он. Разве я знал его, когда мы заканчивали Хогвартс? Разве чувствовал каждой клеточкой, постоянно, всегда, как свою половинку, как часть единого целого? Разве мог представить себе, что утону в нем – настолько, что наплюю на все и соглашусь отступиться от любой идеи, если он назовет ее безрассудством?

Я всегда гордился тем, что могу броситься очертя голову в каждое пекло, если в этом хоть кто-то нуждается. Если это кому-то поможет. Наверное, я просто хотел, чтобы меня любили в ответ? Пытался заслужить право быть любимым? Судя по тому, что Драко любит меня… не знаю, за что, но уж точно не за это – я выбирал тупиковый путь. Но за что тогда, черт возьми, он меня все же любит?

Он – такой совершенный, такой прекрасный, что перехватывает дух каждый раз, стоит лишь увидеть его обнаженным, прикоснуться, почувствовать его дыхание… Он способен вытащить меня из любого кошмара, закрыть от моих же страхов. Рядом с ним я перестал быть Гарри Поттером, неуклюжим лохматым очкариком из Гриффиндора… по крайней мере, я чувствую себя совершенно иначе. Тот очкарик не мог перебороть волнение, смущение и парализующую, истерическую неуверенность в себе, оставаясь наедине с любимой девушкой, а я и думать об этом забыл. Как, вообще, можно сомневаться, когда прикасаешься к тому, кого хочешь до дрожи в кончиках пальцев? От чьей близости сходишь с ума, не думая, не понимая, что делают твои руки, чувствуя только жар в ладонях от его бархатной кожи, дурея от запаха его волос, проваливаясь в него каждый раз, как в омут, как в нереальное, небывалое, незаслуженное счастье…

Гарри спрятал улыбку в ладонях, подавляя желание зажмуриться. Может, плюнуть на все и пойти наверх? – мелькнула шальная мысль. Разбудить свою сонную радость и проваляться до обеда, целуя его дыхание… Все равно, на сегодня – никаких вызовов. День рождения у меня или нет?

Словно подтверждая его слова, камин вспыхнул ярко-зеленым пламенем, являя глазам Гарри голову гриффиндорского декана.

– Мистер Поттер? – осведомилась МакГонагалл.

Гарри с трудом сдержал желание взвыть.

– И вам тоже доброе утро, – с нажимом ответил он, сверля ее взглядом.

МакГонагалл вздохнула.

– Мы взяли одного из приближенных Лорда, – без перехода и реверансов заявила она. – Нам нужна ваша помощь.

– Допросить? – понимающе уточнил Гарри. – А что, в Хогвартсе запасы Веритасерума иссякли? Или воспользоваться им Ордену Феникса теперь убеждения не позволяют?

Профессор Трансфигурации совершенно по-кошачьи фыркнула. Недели общения со слабо придерживающейся понятий «вежливость» и «уважение к старшим» парочкой стихийных магов почти научили ее адекватно реагировать на их хамоватый юмор. То есть, говоря прямо – по возможности игнорировать их мальчишеские выпады. Драко называл это «терапия молотом» – все равно избавиться от них членам Ордена не светило, а трепать каждый раз нервы, дергаясь в попытках доказать что-то неуправляемым юнцам, поднадоело уже почти всем. Некоторые еще держались, но МакГонагалл к ним точно не относилась. Почтенная дама одной из первых смогла предпочесть дело и целостность собственной психики бесперспективным попыткам вправить мозги вынужденным коллегам, за что Драко ее безмерно зауважал – конечно, насколько он вообще был способен уважать человека.

– Во-первых, мы не очень понимаем, что именно спрашивать, – разъяснила она. – Точнее, как много интересного он мог бы нам поведать – кроме того, что мы уже предполагаем. А, во-вторых, он слегка не в себе и несет полную чушь – ему крепко досталось при задержании, да и взяли мы его… не в лучшем виде.

«Черта с два вы бы иначе вообще его взяли», – машинально подумал Гарри.

– И профессор Дамблдор его разговорить не может? – поинтересовался он.

– В данный момент он отсутствует в Хогвартсе, – сказала МакГонагалл. – Как и профессор Снейп. Мы не можем знать наверняка, когда они смогут вернуться.

Гарри пожал плечами.

– Если это срочно, то после обеда мы в вашем распоряжении, – согласился он. – По обычной ставке.

– Это очень срочно, – усмехнулась МакГонагалл. – Мы полагаем, что мистер Паркинсон должен располагать весьма животрепещущей информацией, и…

– Паркинсон?! – Гарри словно подбросило. – Вы взяли Паркинсона?!

– Так вы придете?

Гарри колебался не больше секунды. Панси! – взволнованно подумал он. Один шаг в камин, и у меня будет вся информация о ней, причем – из первых рук. Вот это подарок на день рождения! В конце концов, порыться в мозгах Пожирателя Смерти – минутное дело. Малфой, скорее всего, даже проснуться толком не успеет…

– Я иду, – бросил он, вставая. – Сейчас.

МакГонагалл проглотила торжествующую улыбку и, кивнув, исчезла. Гарри, не долго думая, шагнул в камин, выкрикнув в ярко-зеленое пламя:

– Хогвартс!

* * *

Проснувшись, Драко некоторое время с тупым изумлением разглядывал почти полуденное солнце, нещадно бьющее прямо в лицо. Надо ж было так проспать, констатировал он, протирая глаза. И почему, интересно, я не удивлен, что Поттер не удосужился не то что составить компанию, но хотя бы разбудить в приемлемое время?

Вставать не хотелось. Валяться в одиночку – тем более. Мерлин, ну мог он хоть сегодня не быть таким неугомонным? – с тоской подумал Драко. Нет же, унесло уже куда-то… Кстати, интересно, куда.

Поттера не было в доме, в этом Драко был абсолютно уверен. Сложно не заметить отсутствия человека, если оно отзывается тянущей, давящей пустотой где-то внутри, а сердце начинает плясать чечетку от беспокойства, пусть даже совершенно ничем не обоснованного. Стоит Гарри удалиться за пределы поместья – и сразу хочется выяснить, куда он отправился, а потом рвануть следом, повинуясь иррациональному желанию все время находиться рядом.

Идиотизм, признался сам себе Драко. Или – черт его знает… Почему-то чем дальше, тем сильнее давили эти вынужденные разлуки – и тем яростнее они оба, пусть не всегда осознанно, старались сократить их до минимума. Если совсем не врать, то Драко уже и забыл, когда они в последний раз расставались хотя бы на несколько часов – не считая перемещений в пределах дома, где они не переставали чувствовать и слышать друг друга.

Исправно материализовавшийся по команде Добби с готовностью отчитался, что Поттера вызвали через камин, куда он и отправился, не утруждая себя излишними предупреждениями. Известие Драко несколько успокоило – Гарри никогда бы не рискнул сунуться в нечто, грозящее вылиться в переделку, без него. Это правило безопасности они оба усвоили давно и прочно. А, значит, пошатается, где считает нужным, и вернется. И не о чем тут беспокоиться.

Сердце Малфоя почему-то с логическими выводами упорно не соглашалось. Оно требовало присутствия Поттера с настойчивостью избалованного ребенка, ежеминутно грозящегося перейти от просьб к истерике.

Просто я чертовски привык к нему, мрачно подумал Драко. Упаси Мерлин когда-нибудь узнать, что это такое – жить без Гарри. Все равно, что без всех сразу органов чувств, наверное…

Аппетит, толком не проснувшийся с утра, пропал окончательно. Драко угрюмо изучал донышко опустевшей кофейной чашки, подумывая встать и заняться хоть чем-нибудь, лишь бы отвлечься, когда на кухню заглянула сияющая Гермиона.

– А где Гарри? – невинно осведомилась она.

Драко невразумительно пожал плечами.

– Я думаю, тебе виднее, – буркнул он. – Добби сказал, его куда-то вызвали по каминной сети. Полагаю, это твоим коллегам опять от него что-то понадобилось?

Гермиона изумленно моргнула.

– Я его видела утром, он, вроде, никуда не собирался, – она перегнулась через стол к вазочке с яблоками, выбирая самое желтое. – У вас планы на вечер?

– Что? – не понял Драко.

– Если надо, я могу задержаться, – улыбнулась девушка, подбрасывая яблоко на ладони. – Вдруг вам захочется… вдвоем отпраздновать.

Карие глаза из-под каштановой челки светились несвойственным Грэйнджер лукавством, и Драко чуть не охнул от неожиданности, прислушавшись к ее мыслям.

Гермиона, заметив перемену в его лице, легкомысленно подмигнула.

– Эту тайну, Малфой, я унесу с собой в могилу, – доверительно сообщила она, с хрустом вгрызаясь в яблоко, и повернулась к двери. – Так мне торопиться домой – или как?

Драко молча сверлил ее фирменным пристальным взглядом, позаимствованным из коллекции любимого декана.

– Поняла, можешь не отвечать, – махнула рукой девушка. – Приду, поздравлю и снова исчезну. Удачного вечера, Малфой!

– Так ты что, сейчас уходишь? – выдавил, наконец, Драко.

Гермиона кивнула, оборачиваясь.

– Мне Гарри камин открыл, – пробормотала она с набитым ртом. – Дел сегодня по уши, так что – не теряйте. Буду заходить и снова убегать, сама не знаю, когда.

Драко выдохнул, усмехаясь. Такой она почти напоминала Панси… Почти.

– Грэйнджер! – неожиданно для себя окликнул он девушку.

– М?

– И тебе тоже… удачного дня.

Гермиона усмехнулась и закатила глаза.

– Пока-пока, – пропела она, выскальзывая за дверь. – Поцелуй за меня Гарри.

Драко фыркнул и опустил голову на руки. Вот ведьма, а! И когда успела? Чертова ведьма…

Картинка, которую он вытащил из ее головы, впечатлила так, что Драко до сих пор не мог толком стряхнуть с себя странное, непривычное оцепенение. Он в первый раз видел себя с Гарри со стороны, и, надо признать, это выглядело… м-да. Хорошо выглядело. На месте Грэйнджер он бы тоже проникся.

Они пили вино вчера вечером, лежа перед камином, спорили о толковании возможных последствий Ритуалов – Поттер умудрился систематизировать основные ритмы, составив подобие одному ему понятной схемы, потом выясняли, кто из них больший идиот, когда поняли, что оба упустили в схеме фактор влияния стихийной силы, а потом… потом Гарри опрокинул его на спину и, нависая над ним, долго изучал бледное лицо своими пронзительно-зелеными глазами, слегка улыбаясь и водя по скулам кончиками пальцев, и Драко, кажется, нес какую-то чушь, временами ловя эти самые пальчики губами… А потом притянул Гарри к себе, и они целовались, как безумные – медленно, завороженно, нежно, никуда не торопясь, смакуя друг друга, как любимое, изысканное лакомство, и в глазах Поттера отражалось пламя – тихое и теплое, как дома вечером, и Драко чувствовал его горячее, сильное тело сквозь разделяющую их тонкую ткань рубашек, проваливаясь в него, как в сладкий сон…

Это было… черт, это было здорово. Лежать, запрокинув голову, улыбаясь его шепоту и что-то шепча в ответ, ловя губами его губы, его нос, его язычок, смеяться, убегая от рычания и укусов, и снова нежно, упоенно целоваться, запуская руки в непослушные волосы, обнимая знакомые плечи… Даже если Грэйнджер и приносила нелегкая в их гостиную, Драко об этом не знал. Как можно слушать окружающий мир, когда в твоих объятиях – Гарри Поттер?

От теплых, кружащих голову воспоминаний отвлекли шаги в коридоре и звук открывающейся двери. Драко поднял взгляд и усмехнулся.

– Ты что-то забыла?.. – спросил он, приподнимая бровь.

* * *

За прошедшие часы Гарри успел проклясть все и всех, начиная с МакГонагалл и кончая самим собой.

Паркинсон действительно оказался «слегка не в себе». Точнее, он просто окончательно сошел с ума – Гарри прикинул и решил, что ему совершенно не интересно, что именно могло довести Пожирателя Смерти до столь плачевного состояния. В любом случае, тот уже ничего не соображал, не понимал и не помнил – Гарри чуть сам не рехнулся, копаясь в его сбивчивых воспоминаниях. Все они ограничивались детством и юностью – семьи и дочери в них не существовало вообще. Так что, промучившись несколько часов и заработав полноценную головную боль, Поттер признался сам себе, что, как допросчик, потерпел оглушительное и полновесное фиаско.

Выбираясь из Хогвартских подземелий, где содержался Паркинсон, Гарри завернул в покои Снейпа, изнывая от накатывающих приступов головокружения. Поводом было обезболивающее зелье, причиной – нарастающая в последние дни тревога Малфоя, который извел всех, включая Добби, с тех пор, как профессор канул в неизвестность почти неделю назад. Гарри предположил, что Снейп напрочь увяз где-то в кругах, приближенных к Темному Лорду. Видать, там и впрямь затевается что-то глобальное – решили тогда они с Драко. Алхимик никогда не пропадал так надолго.

Снейпа в Хогвартсе действительно не оказалось. Голова разболелась еще сильнее.

И, что самое забавное – Дамблдор тоже отсутствовал, и тоже достаточно давно. Попытки расспросить о нем не привели ни к какому результату. Все, словно сговорившись, честно отвечали одно и то же – ничего не сказал, исчез, ожидаем со дня на день. Промотавшись по замку почти до обеда, Гарри напрочь выдохся и мечтал уже только об одном – как можно скорее оказаться дома.

Как назло, почти у самого камина его догнала МакГонагалл и насела с обсуждением плана предстоящей вылазки, для разнообразия кардинально отличающейся от всех предыдущих. Гарри слушал, сцепив зубы, кивал, соглашался, делал задумчивое лицо и, в конце концов, уговорил ее отдать ему пергаменты с планами – почитать и показать Малфою. МакГонагалл, смягчившись, отстала, напоследок неуверенно поздравила его с днем рождения, и Гарри с облегчением шагнул в камин.

В доме было пусто. Не просто тихо, а именно пусто, как в склепе. Дом был мертв.

Несколько долгих секунд Гарри изумленно обшаривал сознанием поместье, уже зная, понимая, что Драко здесь нет. В три прыжка преодолев лестницу, он зачем-то заглянул в спальню – разобранная постель, казалось, еще хранила тепло знакомого тела. В тупом оцепенении Гарри опустился на кровать и, обхватив подушку, зарылся в нее лицом, вдыхая запах волос Малфоя. Нестерпимо, раскалываясь, все сильнее болела голова.

Спустя несколько минут растерянного молчания Гарри крикнул домового эльфа. Тот сразу же возник посреди спальни, взволнованно переминаясь с ноги на ногу.

– Добби, где Драко? – устало спросил Гарри. – Он сказал, куда ушел?

Эльф вытаращил и без того круглые глаза.

– Но мистер Драко… – пролепетал он. – Мистер Драко… не уходил.

Гарри медленно перевел дух.

– Он не пользовался камином?

Добби помотал головой.

– И не аппарировал?

Тот же эффект.

– Вообще из дома не выходил?

Эльф был близок к истерике. Гарри с трудом сдерживал нарастающую тревогу.

– Тогда где он, Добби? – стараясь не сорваться на крик, спросил он. – В поместье его нет!

Добби задрожал, не отводя испуганных глаз от хозяина.

– Он… он… – лепетал эльф, медленно семеня к двери. – Добби не видел…

– Стоять! – гаркнул Гарри, рывком кидаясь к нему и хватая за плечо. – Я тебя не отпускал.

Эльф, еле дыша, уставился на него снизу вверх.

– Покажи мне, – уже тише попросил Гарри, наклоняясь к нему. – Драко всегда говорил, что вы все замечаете… Даже то, что не нужно… Давай, Добби, не бойся… Когда ты в последний раз его видел?..

Ладони Гарри нервно поглаживали трясущегося домовика по плечам.

– Утром… – пискнул эльф, трепыхаясь в его руках. – На кухне… Добби не виноват…

– Покажи мне… – выдохнул Гарри, приближаясь к его лицу, и перепуганный эльф, дрожа, провалился в потемневшие глаза хозяина.

…Кухня, дверь распахивается… Драко выходит в коридор широкими шагами, губы сжаты в ниточку, злой, колючий взгляд… Оборачивается назад, к кому-то…

– Сколько раз тебе повторять?! – четкие, рубленые фразы. Указательный палец разрезает воздух. – Какого черта ты все еще здесь?..

…Женский смех – нервный, истерический… Темное пятно на месте невысокой стройной фигуры в дверном проеме, смазанная картина, словно смотришь через растревоженную водную гладь – длинные волосы, кажется, не прямые, вьются вокруг головы… скорее темные, чем светлые… Пальцы, обхватывающие косяк… Полупрозрачный плащ… или это не плащ?..

…Размашистое движение – и в Малфоя летит что-то маленькое, круглое – яблоко? – Драко рефлекторно вскидывает руку, защищаясь, ловит его, сжимает в кулаке… и исчезает…

Гарри обессиленно выдохнул, кусая губы, выпустил эльфа и без сил осел на ковер. Кулак с размаху опустился на пол, еще и еще раз…

– Кто?! – выкрикнул Поттер, поднимая голову. – Кто здесь был? Говори!

Добби вжался в стену, испуганно тряся головой.

– Только… мисс… – заикаясь, пробормотал он. – Мисс Гермиона… приходила, уходила… Больше никого!.. Добби не видел!..

– Гермиона… – пробормотал Гарри, обхватывая себя за плечи.

Голова раскалывалась от боли. Мысли путались, никак не выстраиваясь в связную цепочку.

Гермиона, повторял он сам себе. Чертова гриффиндорская ведьма, это ж надо было так умудриться – обоих вокруг пальца обвести… Улыбалась, дрянь, разговорчики заводила. Сами тоже хороши – расслабились, махнули ручками, как на мешающуюся под ногами мелочь… Даже следить за ней перестали…

Гарри вцепился в волосы, потянув так, что из глаз брызнули слезы. Боль немного отрезвила, и вместе с ясностью мысли накатилось отчетливое, бесповоротное, страшное, как удар под дых, понимание – Драко больше нет. Даже если он все еще жив, глупо надеяться, что эта дамблдоровская крыса просто отправила его куда подальше из дома… В глубине души Гарри знал, на что мог быть настроен портключ, и от этого знания хотелось выть раненым зверем, словно это заглушило бы поднимающееся изнутри отчаяние. Драко больше нет.