Текст книги "На том стоим (СИ)"
Автор книги: -Edelweiss-
Жанры:
Прочая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)
– …помочь вам, – твёрдо закончил он, убеждая самого себя, что не врёт.
Губы Волдеморта дрогнули в насмешке.
– Помочь мне?
– Да. Предупредить! Я могу доказать! – заговорил Нотт, чувствуя, что из-за волнения и лжи слова опережают друг друга. – Доказать, что я не обманываю. Я знаю вашу тайну. В моём времени она известна всем, – он поколебался и вымолвил: – У вас есть крестражи.
В глазах Тёмного Лорда вспыхнуло пламя.
Бокал дрогнул в руке, тонкие пальцы слишком сильно сдавили голубое стекло, и изящная ножка откололась. С коротким глухим стуком она упала на ковёр.
– Что ты сказал? Повтори! – приказал Волдеморт. – Повтори!
– Крестражи, – чётко произнёс Тео, и на душе у него стало гораздо легче. Он отрезал пути назад. Всё кончено. Решение принято. – Все они были обнаружены и уничтожены, а вы – убиты.
– Это невозможно, – пронзительно проговорил Волдеморт. Он резко поднялся. В его руке появилась волшебная палочка. Она рассекла воздух с коротким свистом. Комнату озарила вспышка света.
– Империо! Что ты знаешь о крестражах? Не смей лгать!
Заклинание не подействовало. Тео осознал это сразу. На четвёртом курсе всё было совершенно по-другому, тогда ненастоящий Грюм одним мановением палочки заставил его с Томасом проскакать по всему классу, изображая кенгуру. В пустом черепе отдавались только слова учителя, ни о чём не хотелось думать. В тот раз только Поттеру удалось воспротивиться Непростительному – он сшиб стол, на который должен был забраться, разбил до крови коленки, но сбросил чары подчинения. В глазах Избранного шла борьба. Грюм велел внимательно следить за ними. Он говорил, что в них всё отражается: покорность и сопротивление. Но в янтарно-жёлтых глазах Нотта не отразилось ничего. Что-то произошло с ним, изменилось, казалось, сама магия сделала его менее человечным, но более сильным.
«Прежний я уже был бы мёртв, если не от Авады, то от страха, – напомнил себе Тео, – я ему нужен лишь до тех пор, пока не расскажу всё, что мне известно, и, к сожалению, я знаю не так уж много».
С перекошенным от гнева лицом Волдеморт опустил палочку, и всё же ярость его немного поутихла.
– Никакая ментальная магия вас не берёт, мистер Нотт. Северус был прав на ваш счёт.
– Вам не понадобится магия. Я готов рассказывать сам. Второго мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года в Большом зале Хогвартса вас убьёт ваш заклятый враг.
– Дамблдор, – злобно прошептал Волдеморт.
– Нет. Это будет мальчик, – Тео опустился на одно колено, не смея назвать волшебника перед собой по имени.
«Мать всегда говорила «Сам-Знаешь-Кто», а отец в знак покорности называл его своим Лордом».
– Он прославится. Он – Мальчик-Который-Выжил. Я собирался вернуться на три года назад, чтобы предупредить вас, чтобы вы могли уничтожить его на кладбище, на котором возродитесь спустя тринадцать лет. Тринадцать долгих лет после первой неудачной попытки.
– Его имя, – прошипел Волдеморт.
Нотт склонил голову, как это делал Снейп несколько минут назад.
Он ничего никому не должен, конечно, конечно…
Да только семья важнее всего, и он будет сражаться за неё до последнего вздоха, признает она его или нет.
– Гарри Поттер, мой Лорд.
*
В первую минуту он захотел убить его, этого грязного оборванца, преклонившего перед ним колено.
То, что он сказал – ложь! Не могло быть иначе.
Никто не знал о крестражах.
Никто не мог его убить.
Только он может жить вечно.
Но как какому-то мальчишке удалось открыть его тайну и заявить об этом ему же в лицо?
Волдеморт снова занёс над головой Нотта палочку, но не мог проверить правдивость слов анимага. Какое-то странное волшебство блокировало все попытки пробраться в его голову.
Верить ему или нет?
– Гарри Поттер? Что тебе известно о нём?
– В моём времени Гарри Поттер – знаменитость. Дети с пелёнок знают его историю. Через два года на Хэллоуин вы придёте в Годрикову Впадину, – торопливо бормотал Нотт, – чтобы убить сына Лили и Джеймса Поттеров, но у вас ничего не выйдет. Мальчишка каким-то чудом выживет, только обзаведётся шрамом в виде молнии, а вы загадочно исчезнете на несколько лет. Многие будут думать, что вы мертвы, но моя семья не отречётся от вас.
Волдеморт поморщился. Его не интересовали Нотты. Чистокровки. Вечно пекутся о своих корнях.
– Зачем мне понадобится мальчишка Поттеров?
Теодор растерялся.
– Я не знаю… говорят, всё из-за Пророчества. Мой отец попытается достать его для вас, но не сумеет. Его схватят и посадят в Азкабан вместе с другими Пожирателями смерти. А потом Поттер уничтожит вас окончательно во время битвы за Хогвартс.
– Откуда тебе известно о крестражах? – спросил Волдеморт, пытаясь разобраться в бессвязной речи и не упустить самое главное. Он не видел смысла осторожничать, ведь мог воспользоваться Авадой в любой момент. – Ты знаешь, что это за вещи? Сколько их у меня?
– Я знаю только об одном крестраже – последнем, мой Лорд – о змее.
– Змее? – удивился Волдеморт. Пару лет назад его посетила мысль создать особый крестраж, разумный, способный защищаться самостоятельно, тогда же ему в голову пришёл образ огромной змеи по образу василиска, запертого в Тайной комнате замка.
Ему, могущественному колдуну, наследнику Слизерина, непременно удалось бы воплотить свою идею в жизнь. Том не сомневался в этом. Значит, мальчишка не обманывал.
Но остальное… Если и это правда?
Значит, кто-то вскоре покусится на его тайные сокровища, якоря, дающие бессмертие. Но кто? Неужели какой-то подросток по имени Гарри Поттер.
Как это вышло, что ребёнок смог одолеть его, величайшего в мире волшебника? Превратить в ничто.
В возбуждённом мозгу Волдеморта роились самые невероятные образы, всё равно сводившиеся к старому директору Хогвартса.
Страх змеиным кольцом сжал сердце Реддла.
Тень загадочного Гарри Поттера отошла на второй план.
Крестражи. Вот, о чём следовало позаботиться. Если о них известно Нотту, возможно, о них проведал ещё кто-то, например, Альбус Дамблдор. Не мог же этот Поттер найти крестражи самостоятельно? Откуда ему знать о родстве с Гонтами или о памятном местечке у моря и глупых сиротах?
«Поттеры поддерживают Дамблдора», – свирепо подумал Том.
Старик в любом случае замешан, он вечно что-то подозревал. Дамблдор мог догадаться о кольце и пронюхать о пещере.
«Вдруг он знает, вдруг уже действует? Прямо сейчас… Но как? Где я промахнулся?» – размышлял Волдеморт. Даже если допустить, что его гость из будущего тот, за кого себя выдаёт, всё-таки есть ещё двадцать лет.
Эта мысль немного успокоила Тома.
Но всё же он должен проверить сохранность обломков своей души, убедиться… а Нотт никуда не денется.
*
Шар света плыл к центру пещеры над неподвижной водой. Тысячи крапин медового цвета сверкали на поверхности озера, иногда высвечивая в его глубине водоросли тёмно-ржавого оттенка и бледные молочно-белые тела.
За стенами было слышно море, зловещий рокот волн, разбивавшихся о камни.
Волдеморту нравилось это место.
Пока лодка неторопливо приближалась к острову, на котором стоял постамент с каменной чашей, Том предавался воспоминаниям, прокручивал их в уме снова и снова, и это ему не надоедало. Он отчётливо видел круглые глаза-пуговицы Эми Бенсон. Эта дура попыталась схватить его за руку, когда он велел ей и её дружку Деннису Бишопу карабкаться вниз по скале, выступы в которой едва различались за пеленой тумана, промозглого и сырого.
Они не поверили ему, когда он сказал, что в одиночку спускался к обрыву.
– Ты врун, Реддл, – дразнил его Деннис. Язык у этого ублюдка всегда был точно осиное жало. – Ты тощий, как палка, ты не мог спуститься, ветер сдул бы тебя и унёс в море.
– Или ты зацепился бы за камень и болтался на весу, как кролик Билли, – смеялась Бенсон.
Только вскоре она запела иначе.
– Я не хочу туда идти. Я упаду, Том, – причитала Эми, захлёбываясь слезами, такими же солёными, как и морские брызги, летевшие в её покрасневшее одутловатое лицо. У неё кружилась голова от высоты, но она не могла закрыть глаза – ей нужно было смотреть под ноги. Лодыжки у неё были пухлыми, стопы широкими. Она постоянно охала и ревела, ревела, ревела. Деннис хотя бы шёл молча, скрючившись, как больной подагрой.
– Если ты упадёшь, Бенсон, то сама будешь виновата. Тебе было бы легче, если бы ты чаще работала умом, а не ложкой.
– Мне будет больно.
– О, нет, конечно, – с улыбкой отвечал ей Том, брезгливо отлепляя от своей руки её вспотевшие ладони. – Ты упадёшь на острые камни, боли почти не будет. От удара ты сразу же сломаешь себе шею.
Бенсон и Бишоп были напуганы одним только спуском, хотя Том следил, чтобы эти тупицы не свалились в море. Он страховал их с помощью проснувшейся в нём магии, хотя тогда и сам не понимал этого до конца.
Денниса трясло, когда Том подвёл его к кромке воды, чтобы показать свою находку – человеческий скелет, запутавшийся в водорослях у входа в тёмную пещеру. Одежды на мертвеце не было, только отдельные клочья тряпья держались на костлявых рёбрах. Скорее всего, это был труп какого-нибудь моряка, выброшенного волнами к валунам много-много лет тому назад.
Том его не страшился.
– Пересчитай ему зубы, Деннис, – ликуя, приказал Реддл и громко рассмеялся, когда ему удалось заставить череп мертвеца щёлкнуть пастью перед пальцами Бишопа.
Эми тогда завопила, а Деннис, выпучив глаза, окоченел от страха.
Реддл был несказанно доволен их реакцией.
– Если вы хотя бы заикнётесь о том, где мы сегодня были, – пообещал он, с усмешкой ткнув палкой в скелет, – я велю ему утащить вас на морское дно к рыбам и угрям. Видите, как они обглодали его? Видите? И с вами они поступят так же.
А потом Том хохотал, глядя в их бледные лица. Ему удалось напугать этих двоих до смерти. Бишоп не выдал его по возвращению в деревню. Если ему когда-нибудь и захочется, он ничего не сможет рассказать об этом маленьком путешествии.
Никогда.
Возможно, нужно было оставить этих двоих у скалы – они ни за что бы не поднялись наверх самостоятельно. Жалкие и тупые, совершенно бессильные.
Брось он их там, никто бы не узнал о тайном месте, а так Дамблдор мог пронюхать. Ему стоило только как следует поковыряться в мозгах парочки заикающихся от пережитого в детстве кошмара маглов.
Но всё же удовольствие видеть ужас в глазах сирот во время пребывания в приюте того стоило.
Том лелеял эти воспоминания.
Идея поместить в озеро инферналов пришла к нему как раз благодаря мертвецу, невольно ставшему первым стражем пещеры. Штормовые буруны давно разбили его на отдельные кости и унесли на самое дно. Всё равно он годился только для того, чтобы пугать маглов. Волшебника не остановишь лязгающим зубами скелетом.
Волдеморт усмехнулся.
Другое дело его детища – злобные, послушные, кровожадные.
Он наклонился и опустил руку в ледяную воду озера.
Инферналы следили за каждым его движением из глубины воды, некоторые подплывали совсем близко к лодке, но не нападали.
Зеленоватое свечение становилось сильнее по мере приближения Реддла к цели.
Лодка причалила к острову – плоскому круглому камню, и Волдеморт чинно ступил на него.
Чаша, похожая на Омут памяти, была на прежнем месте. От изумрудной жидкости внутри неё исходил ровный свет.
Тёмный Лорд произнёс заклинание, сделав зелье прозрачным.
И страх, наконец-то, настиг Тома, сомкнул свои пальцы на его бледном горле.
Реддл увидел медальон.
Но не тот, совершенно не тот, что ожидал.
========== Глава тридцать седьмая – Её Лорд ==========
Она велела себе быть сильной и смелой, в конце концов, ей уже доводилось бывать в тайном кабинете, скрытом под полом в большой гостиной Малфой-мэнора.
Какой же маленькой напуганной девочкой она спускалась туда вместе с Люциусом. Тогда он крепко держал её за руку и обещал показать яйцо дракона. Ей было страшно, но она говорила себе: «Я Блэк. Блэки ничего не боятся, тем более темноты».
– Мой отец приобрёл его на чёрном рынке, – хвастался Люциус, сжимая тонкие девичьи пальчики в своей ладони. – Оно невероятно красивое!
– И из него вылупится настоящий дракон?
– Конечно! – надулся от гордости Малфой. – Настоящий Китайский огненный шар… Отец не велел мне болтать об этом, но ведь ты никому не скажешь, правда? Ты ведь не выдашь меня?
– Как ты можешь так думать, Люциус?! – возмутилась десятилетняя Нарцисса Блэк. – Я умею хранить секреты! – и она искренне верила в это, стоя над жаровней, в которой переливалось красно-золотое яйцо размером с квоффл. И уж совсем не ощущала себя виноватой в том, что проболталась об этом чудесном сокровище Меде уже на следующий день. Она ведь не рассказала, где оно хранилось, только похвалилась, что видела в этой жизни больше, чем старшая сестра.
Во второй раз Нарцисса решила посетить тайный кабинет после того, как родители Люциуса отбыли к родственникам, и тряслась от страха на каждом шагу.
Сердце гулко стучало в груди, пока мисс Блэк обшаривала шкафы, выстроившиеся вдоль стен, как верные солдаты на посту. Она путалась в нагромождении бумаг, среди которых надеялась отыскать неприметную тетрадь, перевязанную лентой. Руки у неё дрожали, она сделалась жутко неловкой. Ей мерещилось, что из тёмных углов на неё кто-то смотрит, следит и осуждающе качает головой. Поймав своё взволнованное лицо, отразившееся в стеклянном сосуде, наполненном жидким серебром, Нарцисса едва не вскрикнула. Бросив копаться в шкафу, она перешла к огромному столу, начала выдвигать тяжёлые ящики, обнаруживая всё более и более удивительные вещи внутри. Да только тетради нигде не было.
Нарцисса прикусила палец от досады, продолжая судорожно разглядывать кабинет. Вот пустой Омут памяти, а вот рядом с ним жаровня на изящных кованых ножках. Здесь когда-то лежало то самое драконье яйцо. Что с ним стало потом, Нарцисса так и не узнала. Она подошла к жаровне и заглянула внутрь. На дне обнаружился ларец с тиснёными вензелями на крышке. Открыть его оказалось значительно тяжелее, чем ожидала Нарцисса, но её настойчивость вознаградилась. Последнее отпирающее заклинание сработало. В ларце лежала потрёпанная тетрадь в тёмной кожаной обложке.
Нарцисса воровато оглянулась по сторонам, чтобы удостовериться, что никто не видит её отчаянного поступка.
Она не могла больше медлить, обещание, данное Регулусу, не давало ей спать по ночам.
В глубине души Нарцисса уже раскаялась за свою несдержанность. С Тёмным Лордом нельзя играть. Он доверил тайну Люциусу, а Люциус посвятил в этот секрет её.
«Регулус обещал мне. Он дал мне слово, что всё вернёт», – сказала себе Нарцисса и передала перевязанную зелёной лентой тетрадь своей домовихе, а та вручила её Кикимеру. Через сутки Дотти принесла проклятый предмет обратно.
Осталось вернуть его назад.
Нарцисса ударила палочкой по морде чучела квинтолапа, приткнувшегося между колоннами. Уродливый зверь оскалился в ответ, и его пасть расширилась, челюсти разошлись.
На этот раз Нарцисса не зажмурилась, уверенно просунула руку в образовавшееся отверстие, погрузила её по локоть в горло квинтолапа. Пальцы быстро нащупали рычажок, обжигающе ледяной, гладкий, и через мгновение блестящий паркетный пол между высокой вазой и экраном камина стал прозрачным.
Путь вниз был погружён во тьму, и только небольшое пятно света лежало на верхних ступенях. Но темнота не испугала Нарциссу. Торопливыми шажками она быстро спустилась в кабинет, метнулась к жаровне, в которой уже дожидался своего зловещего содержимого богато украшенный ларец.
Всё было кончено. Нарцисса вздохнула с облегчением. Когда она поднялась в большой зал, утренний свет, льющийся в окна, показался ей самым прекрасным чудом природы. В саду мэнора всё было белым от снега: статуи, скамейки, деревья, ограды.
Возможно, сегодня Люциус будет в хорошем настроении и не откажет ей в небольшой прогулке по окрестностям. Сначала Нарциссе хотелось, чтобы он подольше задержался в Гринготтсе, но теперь она желала, чтобы жених поскорее вернулся.
Она кликнула эльфа и велела непременно доложить ей о возвращении Люциуса. Домовики мэнора слушались её, как свою хозяйку, поэтому отсылать их в нужное время на кухню оказалось проще, чем она предполагала.
Нарцисса решила побродить по дому. Она заглядывала в комнаты, представляя, как через несколько лет здесь будут бегать дети. Она буквально видела их улыбки, светлые мягкие волосы, слышала их звонкие голоса. Целые сцены будущей семейной жизни. Она остановилась у вазы с веткой сирени, цветение которой поддерживалось какими-то бытовыми чарами. Нарцисса никогда не была в них сильна.
– Мисс, – жалобно раздалось из-за угла.
– Что случилось? Люциус пришёл?
Домовик Малфоев осторожно приблизился и прижал уши к голове.
– Хоз-зяин, – заикаясь, залепетал эльф, – хо-хозя…
– О Мерлин, что с ним? – воскликнула Нарцисса. Ей стало дурно.
«Нет! Сейчас не ночь, даже не вечер». Это в тёмное время суток она не могла найти себе место, гадая, где сейчас Люциус, на каком задании, что поручил ему его Лорд на сей раз…
– Хозяин не один, госпожа. Он в большом зале, госпожа, – пробормотал эльф.
Нарцисса побежала по галерее и замерла под аркой на верху лестницы, вросла в пол из-за донёсшегося до неё гневного голоса.
– Ты смеёшься надо мной, Люциус? Я спрашиваю тебя ещё раз, где мой дневник?
– Я принёс его вам, мой Лорд.
– Ты, в самом деле, принимаешь меня за дурака? Я доверил тебе на хранение свою вещь! Где она?
– В ваших руках, Повелитель. Я ни в чём не виноват. Клянусь!
– Лжец! – резко воскликнул Волдеморт. – Круцио!
Стены зала сотряс крик.
Нарциссе показалось, что мир вокруг неё заколебался.
Как такое возможно? Кто это кричит? Неужели Люциус? Нет! Не может этого быть! Она же только что вернула тетрадь на место, положила обратно в ларец.
– Мой Лорд, простите меня.
Нарцисса едва узнала этот надтреснутый голос.
– Простить? Вот ты и сознался. Ты подсунул мне подделку!
«Подделку?!»
Это слово обожгло Нарциссу. Она уставилась перед собой, разум упрямо отталкивал очевидное. Регулус обманул её. Он отдал ей фальшивку, только качественную копию.
Обманул…
– Кому ты говорил о дневнике? – прошипел Волдеморт.
«Мне!» – в ужасе поняла Нарцисса.
– Никому, мой Лорд, – ответил Малфой.
– Неужели? Я разочарован. Мне казалось, что ты далеко пойдёшь, ты был многообещающим магом, Люциус, но не всем обещаниям суждено воплотиться в жизнь… Жаль, что всё так закончится.
– НЕТ! – закричала Нарцисса. Она кинулась вниз, задыхаясь от отчаяния, и упала на колени перед Тёмным Лордом.
Люциус лежал на полу, прикрывая ладонью лицо, но чуть приподнялся, увидев невесту. Он не мог встать на ноги, не мог даже подползти к ней, содрогаясь от перенесённой боли, дававшей о себе знать обжигающими волнами.
Волдеморт опустил палочку.
– Это моя вина, – проговорила Нарцисса, глотая слёзы. Она уткнулась взглядом в пол, на котором алыми выпуклыми бусинами отпечатались капли крови Малфоя. – Простите его, умоляю.
Волдеморт схватил её за волосы. Она беспомощно ахнула и подняла на него глаза. Его бледное искажённое злобой лицо напугало Нарциссу ещё сильнее.
– Повелитель, не надо, прошу вас, – прохрипел Люциус.
– Я не знала… не знала, что эта тетрадка такая ценная. Я взяла её. Пожалуйста, простите.
– Где она? – холодно спросил Волдеморт. – Отвечай!
– У меня её нет, – зарыдала Нарцисса. Поневоле ей пришлось приподняться. Волосы сильно натянулись, и с каждой секундой становилось только больнее. – Я отдала… Меня попросили.
– Кто?
Нарцисса всхлипнула.
Когда-то давно старик Арктурус Блэк говорил, что нет ничего важнее семьи. Она верила в это до последнего, даже когда Сириус и Андромеда покинули её, когда Беллатриса заявила, что отдаст за своего Лорда жизнь, свою собственную и любую другую, если понадобится. Ощутив странное отупение, Нарцисса подумала, что Регулус довершил начатое ими предприятие. Она слишком долго верила в то, чего не существовало, напрасно ставила на устаревшие идеалы. Но у неё есть Люциус. Он любит. И ей больше не нужно зелье, чтобы проверить это, убедиться.
Когда-то давно отец учил маленькую Цисси, что предательство всегда окупается предательством.
– Мой кузен – Регулус, – выдохнула она.
Волдеморт ослабил хватку, и Нарциссе удалось вырваться. Ей безумно хотелось отшатнуться, но она не посмела двинуться с места. Она испугалась, что Лорд не поверил ей, ведь все считали Регулуса мёртвым. На лице тёмного волшебника отразилось смешанное с ненавистью удивление.
– Гобелен заколдован. Регулус… жив.
– Мне это известно, – сказал Волдеморт вопреки изумлению Нарциссы. – Этот мальчишка скрывается и смеет оставлять мне послания, – он вытащил из кармана мантии медальон и швырнул его на пол.
Нарцисса узнала его.
Зелёные с вкраплениями золотого стёклышки треснули от удара.
*
Волдеморт отошёл от Нарциссы, крутя в длинных пальцах свою палочку.
Месяц за месяцем, год за годом он работал над своим бессмертием. Неужели восемнадцатилетний мальчишка сможет разрушить все его труды?
Он резко перевёл взгляд на разбитый медальон. Рассыпанные вокруг него осколки сверкали. Дешёвка. Подделка. Том отвернулся к стене, лишь бы не видеть это проклятое украшение, внутри которого нашлась записка.
Вред уже причинён. Непоправимый вред.
Крестраж был похищен, и всё, что оставил Р.А.Б. – так это дешёвую фальшивку с запиской внутри, констатирующей его триумф. Вор не устоял перед искушением похвалиться своей победой. Он обещал уничтожить настоящий медальон.
Сомнений быть не могло. Только одно живое существо знало о тайнике в пещере, и это был домовой эльф Регулуса Блэка.
«Это я раскрыл твою тайну».
«У каждого волшебника должна быть своя подпись. Она выражает суть колдующего, его личность. Она должна запоминаться, должна быть узнаваема. Имя. Вот всё, что остаётся после смерти…» – так Том когда-то говорил этому юнцу, стоя в полумраке коридора. Мальчишка Блэков оказался весьма способным волшебником, он повторил фокус с огненными буквами с первого раза, не сходя с места. Пламенные инициалы стояли перед глазами Реддла, словно он видел их только что, секунду назад.
«Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это…»
Инферналы не оправдали его ожидания. Никчёмные. Они не убили эльфа, не растерзали Блэка, позволили ему уйти и забрать медальон Салазара Слизерина с собой.
– Рассказывай! – приказал он, даже не обернувшись.
– Регулус написал мне письмо, – прошептала Нарцисса. Её слёзы лишь усиливали раздражение в нём. – Просил о встрече. Я пришла…
Волдеморт внимательно слушал её, медленно качая головой, но мысленно снова возвращался в пещеру, плыл в лодке по чёрному озеру, заглядывал в чашу с зельем, слышал свой крик, полный ярости и неверия. Он обезумел от злобы. Где бы ни был в тот момент Блэк, он почувствовал это, узнал, что его хозяин гневался. Хоть какая-то боль дошла до него. Только на это был способен Том в тот момент.
Через час он оказался в Литтл-Хэнглтоне, врывался в развалюху на окраине магловской деревни. Там нашлась вторая записка, лежащая неподалёку от дыры в земле и потрескавшихся плит. Кольцо пропало. В этот раз похититель не оставил подлог. Только короткое послание на скомканном листке: «Я пришёл за крестражем».
Чары были каким-то образом взломаны, вор нашёл способ обойти их. Заклинание беспамятства не сработало, как полагалось…
– Он попросил, и я пообещала, – ползая по полу, бормотала Блэк. Ещё одна Блэк. Внезапно Том представил эту девку мёртвой, распластанной возле его ног, но она казалась до того жалкой и раздавленной, что в её смерти не было смысла. Бесполезна, как и Люциус отныне. К Малфоям больше нет доверия. Всё нужно делать самому.
«…намереваюсь уничтожить его…»
Возможно, ещё не всё потеряно. Блэку понадобится время, чтобы разбить крестражи. Будь они уничтожены, он, Тёмный Лорд, почувствовал бы это. Конечно, иначе и быть не могло…
Нотт не солгал в этом, значит, и в остальном.
Оставалась диадема и чаша.
В Хогвартс не попасть. Защиту Дамблдора так просто не миновать. Придётся воспользоваться кем-нибудь из учеников, например, папашей того же Нотта, наложив на него крепкое Империо.
Чаша – иное.
Беллатриса тоже Блэк. Всё, что связано с этой семьёй, теперь казалось Реддлу ненадёжным.
«Если и она не уберегла доверенный ей крестраж, я убью её, их всех», – решил Том.
– Как вы держали связь? – тихо спросил он, приставив к дрожащему подбородку Нарциссы волшебную палочку.
– Через домового эльфа. Больше никто не знает, что Регулус жив. Только я и его домовик.
– Вызови эльфа сюда!
Слёзы с новой силой брызнули из глаз Блэк.
– Я н-не могу приказывать ему, поверьте мне, не… могу…
Реддл сузил глаза до красных щёлок. Нет. Девка Малфоя не стала бы сейчас лгать.
– Протяни мне свою руку, Люциус, – прошипел Волдеморт.
Малфой встал, отёр пот со лба. Неуверенными шагами он подошёл к Тёмному Лорду и задрал рукав мантии выше локтя, бросив затравленный взгляд на Нарциссу.
– Трусишь, – с презрением прошипел Том и, обхватив чужое предплечье, прижал свой длинный указательный палец к метке на руке. Вопль Люциуса зазвенел в ушах. Реддл выпустил Малфоя. Тот рухнул на колени, отполз назад и сжал плечи своей невесты.
«Да, довериться ему было ошибкой. Нельзя полагаться на человека, имеющего привязанности».
«Я смотрю в лицо смерти с надеждой…»
– Не будет у тебя никакой надежды, – прошептал Том, прокручивая в уме слова из записки Блэка. – У смерти моё лицо. Последний враг истребится…
Через минуту-другую в мэноре появилась Беллатриса. Она вышла из камина, сделала пару шагов вперёд и остановилась, окинув взглядом помещение. Том заметил испуг в её глазах, когда она увидела в противоположном конце зала свою сестру.
– Белла, – прошипел он с жестокой улыбкой, и Лестрейндж немедленно поклонилась.
– М-мой Лорд, вы звали меня.
– Несколько месяцев назад я доверил тебе свою вещь.
– Да, д-да, – сразу же отозвалась Беллатриса. – Я поместила её в сейф, – она облизала пересохшие губы. – Такая честь! Такая честь! Я всё сделала, как вы просили. Она в нашем хранилище в Гринготтсе.
– Ты уверена в этом?
Беллатриса растерялась.
– Принеси мне её немедленно! – воскликнул Волдеморт.
Лестрейндж кинулась обратно к камину. Она всегда была умна, этого у неё не отнять. Том проследил за фигурой Беллы, скрывшейся в языках пламени.
«Что, если чаши уже нет на свете? Если диадемы – нет?»
»…когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты уже снова обратишься в простого смертного…»
– Тогда мир никогда не узнает Гарри Поттера, – произнёс Волдеморт.
*
Она стояла на знакомом с ранних лет крыльце и нетерпеливо пристукивала палочкой по двери.
Видит Мерлин, она не хотела быть никчёмной в глазах своего Лорда. Она отличалась от Люциуса. Она не подвела своего господина. Но от чего ей так страшно?
Беллатриса знала ответ. Холодный пот прошиб её, когда она вышла из камина в большой зал Малфой-мэнора и увидела свою сестру, валяющуюся на блестящем полу. Волосы на её голове растрепались. Сестрёнка никогда не позволяла себе выглядеть неряшливо, неаккуратно, нелепо.
Люциус выглядел ещё хуже. На его бледном, как бумага, лице зиял страшный шрам – рубец, протянувшийся от левой брови до правой скулы. Кровь стекала по шее Малфоя, впитывалась в одежду, капала на паркет.
Беллатриса нутром почувствовала неладное ещё в тот момент, когда метка на руке болезненно пошевелилась.
Ей не было жаль Малфоя. Она не понимала, почему Повелитель поощрял его таким вниманием. Она завидовала и злилась, слыша шепотки в ближнем кругу Пожирателей. Все твердили одно: «Господин доверяет Люциусу безгранично, больше, чем всем остальным».
«Но есть ещё я! Я! – бушевала Беллатриса. – У Повелителя нет более верного помощника в его великом деле. Ах, если бы только мне посчастливилось родиться мужчиной, а не женщиной, никто не посмел бы распоряжаться моей судьбой, никто не выдал бы меня за Рудольфуса и не оспаривал бы моё первенство среди людей моего Лорда в его войне… Ближе всех… ближе Малфоя…»
И вот Люциус предстал перед ней, униженный, раздавленный, сломленный. Он упал с казавшейся незыблемой вершины, но вместо того, чтобы испытать радость и торжество по этому поводу, Беллатриса ощутила ужас.
Она сказала себе, что виной тому Нарцисса, её ладони, перепачканные чужой кровью и дрожащие губы обиженной девчонки. Маленькая глупенькая сестрёнка.
Жуткое грызущее чувство возмущения поднялось в груди Беллы свирепым голодным чудовищем. Но оно быстро присмирело, уловив в глазах своего истинного хозяина лютую злобу.
Тёмный Лорд приказал Беллатрисе вернуть ему чашу, его сокровище, которое он доверил ей на хранение. Не будь Белла так напугана, а Волдеморт так разгневан, она бы рискнула спросить его:
– Почему вы забираете её назад, Повелитель? Чем я провинилась?
Она действовала так, словно находилась в липком густом тумане и после плохо помнила, как стремительно направлялась по Косому переулку к высокому белоснежному зданию, возвышающемуся над магазинами, распекала тупых гоблинов за их нерасторопность. Уродливые алчные твари. Белла потеряла много времени из-за их возни с драконом. Она могла бы проклясть его, но гоблины твердили:
– Только звякалки, мадам. Только звякалки…
Вскоре она уже протягивала Волдеморту чашу, завёрнутую в лоскут дорогой парчи, и сердце у неё стучало быстро-быстро.
Они были одни, и Беллатриса, снедаемая любопытством за сестру, снова подавила в себе желание задать вопрос своему Господину. Она дала себе слово больше не думать об этом.
Тёмный Лорд долго и внимательно рассматривал чашу и остался доволен результатом. Беллатриса разрыдалась, то ли от счастья, то ли от облегчения, когда Волдеморт похвалил её.
– Только ты, Белла, – произнёс он странным глубоким голосом.
Она не поняла, что это значит, но смогла уловить подобие улыбки на его прекрасном лице.
– Я всегда с вами, Повелитель, – прошептала Лестрейндж, протянув пальцы к рукаву его мантии, расшитой серебряной нитью. Белла не посмела дотронуться до ткани без позволения, только плавно провела по воздуху ладонью, очерчивая контуры руки любимого человека.
Тёмный Лорд посмотрел на Беллатрису и приподнял её подбородок, заглядывая в блестящие глаза. Её тело затрепетало, а в груди разлилась сладкая истома. Она ждала его слов.
– Я ваша, ваша, ваша… – одними губами шептала Беллатриса.
– Скажи мне, Белла, ты способна убить своего кузена? – спросил Повелитель.
У неё перехватило дыхание, а во рту стало сухо, как в пустыне.
– С-Сириуса? – проговорила она, схватившись за горло.
– О нет, моя дорогая, – сказал Волдеморт, заправив прядь волос ей за ухо. – У твоей семьи большая радость, Белла. Как? Ты ещё не знаешь? Твой младший кузен Регулус жив.
– Мой Лорд, я ничего не слышала об этом, – недоумённо прошептала Беллатриса.
– Объявление о его смерти оказалось немного поспешным, но мы это исправим. Его предательство не должно остаться безнаказанным…
