Текст книги "На том стоим (СИ)"

Автор книги: -Edelweiss-

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 34 страниц)

========== Пролог ==========

1977 г.

Было холодно. В воздухе пахло сыростью. Хрустящий шёпот листьев тревожил глубокую тишину, повисшую над старым кладбищем.

Гору влажной чёрной земли, которую вскоре предстояло сбросить в свежую могилу, обступили домовики. Они вытирали бегущие по щекам слёзы краями тщательно выглаженных и накрахмаленных наволочек.

На усыпанной мелким гравием дорожке появился безутешный вдовец Карлус Поттер. Он всегда был худ, но теперь выглядел так, словно Мерлин бросил его в котёл и долго-долго вываривал всё мясо с его костей. Глаза его, карие и глубокие, потускнели. До этого дня он выглядел куда моложе своих лет, и на его лице не было ни единой морщинки, а в черных волосах – ни одной седой пряди.

Рядом с ним, слегка поддерживая отца под локоть, шёл худой черноволосый парнишка в очках. Не часто доводилось видеть Джеймса Поттера без сияющей улыбки.

За ними молчаливой толпой следовали близкие друзья умершей на днях Дореи Поттер. Все они остановились рядом с гробом, лежащим на двух крепких досках.

Регулус стоял чуть позади под старым клёном. Вокруг серого могучего ствола кучами лежали красные пятипалые листья.

Блэку совсем не хотелось находиться здесь сегодня.

Мать и отец стояли рядом.

Блэки предпочли остаться на почтительном расстоянии от собравшихся вокруг гроба волшебников. Молчаливые, гордые и спокойные. Широкая тень от покрасневшей кленовой кроны скрывала их от любопытных глаз.

Мистер Поттер устало благодарил собравшихся, пытаясь совладать с голосом. Его сын при каждом слове тёр тыльной стороной ладони щёки. Он держался прямо, но выглядел так, словно на его плечах лежал огромный груз. Регулус отметил про себя, что Поттер, наконец-то, вёл себя как обычный мальчишка, не ерошил волосы и не ухмылялся, как дурак. Джеймс был мальчиком, которого хотелось пожалеть.

Незнакомый Регулусу волшебник в траурной мантии нараспев зачитывал красивые бессмысленные слова.

– Завтра будет новый погожий день. Не забывайте об этом, – сказал он, взмахнув палочкой. – А свои печали оставьте в сегодняшнем. Дорея именно так бы и сказала.

– Верно, – вздохнула ведьма в широкополой шляпе. – Лишь бы только завтра не было дождя. Она всегда так говорила, а остальное, – продолжение фразы потонуло в тяжёлом булькающем вздохе.

– Спасибо всем, – сказал мистер Поттер, опустил голову и всё-таки заплакал. Его сразу же поддержали тоненькие эльфийские голоса, но громче всех разрыдалась пожилая ведьма в выцветшей мантии.

Вальбурга поджала губы. Её всегда раздражали люди, не умеющие держать себя в руках. Хотелось подойти и дать этой старой карге хорошую оплеуху.

– Никакого приличия, – едко заметила миссис Блэк, смерив сотрясающуюся от рыданий старуху колючим взглядом.

Орион неожиданно шумно вздохнул, крепко сжал свою трость и нахмурился. Регулус, проследив за отцовским взором, увидел своего старшего брата.

Сириус подошёл к младшему Поттеру и легко положил руку на плечо.

Вальбурга тут же отвела глаза. Кто бы мог подумать, что она увидит своего собственного сына впервые за полгода на похоронах миссис Поттер? Она сжала пальцы Регулуса до боли, но он промолчал, только поморщился. Он безупречный сын, полностью соответствующий требованиям, предъявляемым к волшебнику благородного происхождения.

Кленовый лист, задев его лоб, упал вниз и поплыл по воздуху, подхваченный осенним ветром.

Вальбурга чётко и предельно вежливо принесла свои соболезнования дяде, при этом полностью проигнорировав Сириуса, стоявшего в двух шагах от Поттеров. Регулус последовал её примеру, произнеся несколько полагающихся в таких случаях заученных фраз. Он старательно избегал взглядом чёрный гроб, так как был твёрдо уверен: нет ничего страшнее смерти. Человек бессилен перед ней. Даже если он волшебник. Смерть – вот самая страшная напасть.

Пока отец пожимал руку Карлусу, Регулус нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

– Здравствуй, сын, – неожиданно сказал Орион.

– Здравствуй, – удивлённо ответил Сириус. Он посмотрел на Регулуса и слабо улыбнулся. – Привет, братишка.

Вальбурга бросила на мужа возмущённый взгляд и предупреждающе посмотрела на младшего сына.

В воздухе висели исполненные благородством слова, но Регулус понимал их через одно. Это простое «привет» прозвучало так трогательно, так по-родному, что он неожиданно моргнул. Захотелось ответить что-нибудь, да только сказать было нечего. Поэтому он лишь сдержанно кивнул и отвернулся.

Прощание закончилось, и несколько волшебников, направив палочки на гроб, стали опускать деревянный ящик в могилу. Запах похоронной хвои стал сильнее.

Регулуса охватило неприятное чувство. Он отделился от толпы и быстро зашагал по вымощенной замшелым камнем дорожке, ведущей к калитке. Дождя не было, но камень местами был мокрым и скользким.

Мать непременно сочла бы его слабаком, если бы увидела выражение его лица. Лучше было уйти подальше.

На горизонте пламенел закат. Огненно-красное солнце садилось. В этот день на всю территорию кладбища в Годриковой Впадине были наложены сильнейшие маглоотталкивающие чары. Магическая кайма защитного купола блестела у самой земли тонкой линией. Ряды надгробий хаотично тянулись вдоль дороги, окутанные у земли причудливыми лентами тумана. Точно блуждающие грешные души скользили здесь у последнего пристанища своих давно оставленных тел.

Надписи на плитах были совсем старыми, стёртыми временем и ветром.

Регулус Блэк остановился перед большой чёрной надгробной плитой. Она покрылась зелёным лишайником, а её края обросли дикой колючей ежевикой. На мраморе был выбит странный знак. Он почти стёрся, и Регулус, проведя рукой по его краям, прошептал очищающее заклинание.

Треугольник. Внутри него линии.

– Игнотус, – прочитал Регулус.

Что-то странное шевельнулось в груди. Всего лишь старая сказка всплыла в памяти. Совпадение, никак не связанное с этой могилой. Только имя. Однако Регулусу стало не по себе.

Фамилию лежащего под плитой Игнотуса прочесть не представлялось возможным, а жаль. Ещё одна загадка.

Регулус заинтересованно осмотрелся по сторонам. Здесь в холодной земле лежали многие волшебники, прожившие жизнь в Годриковой Впадине.

Поттеры, Боунсы, Райты, Абботы…

Где-то здесь покоились останки самого Гриффиндора – одного из основателей Хогвартса.

«Слишком гордые, чтобы отступить», – гласила эпитафия на старом выцветшем камне, расположенном поблизости. Блэк прочитал её дважды, пытаясь понять смысл написанного, и непроизвольно фыркнул.

– По-прежнему боишься мертвецов?

Регулус круто развернулся, едва не запутавшись в мантии. Сириус, уставший, с залёгшими тенями под глазами, точно это он хоронил сегодня мать, а не Поттер, подошёл и остановился напротив надгробия.

– Вид у тебя просто ужасный.

– Узнаю своего брата, – Сириус слабо усмехнулся, а в следующий миг тихо добавил: – Джеймсу сейчас очень тяжело. Я нужен ему для поддержки.

«Это своей семье ты нужен, а не чужой!» – подумал Регулус.

Сириус проследил за взглядом брата и прочитал надпись на плите:

– «Слишком гордые, чтобы отступить».

– Какая глупость!

– Думаешь? – мимолётная улыбка тронула губы Сириуса. – А мне кажется, это как раз про нас.

– Кого это нас? – напряжённо спросил Регулус. Его пальцы замёрзли, и он стал судорожно натягивать перчатки. Налетел порыв осеннего ветра, и Регулус поёжился. Он не мог больше здесь находиться! Нет! Невыносимо! Старые кладбища всегда его пугали, а это больше всех со своими глупыми эпитафиями на камнях, серыми грубыми плитами и колючей ежевикой.

Сириус неожиданно вскинул руку и легко потрепал Регулуса по волосам.

– Ты береги себя, Рег! – сказал он и наложил на младшего брата Согревающие чары.

Тепло побежало по венам, разливаясь под кожей.

– Я не Рег! – возмутился Регулус. – И я ничего не боюсь, слышишь! Я не нуждаюсь в твоей помощи.

– Ну как скажешь, Ре-гу-лус, – Сириус задумался над чем-то на секунду, затем отряхнул полы мантии от листьев, запутавшихся в ней, и постучал палочкой по надгробному камню. – Наверное, ты прав, и это глупость, – сказал он, отворачиваясь. – Хорошо, что ты не замёрз. А ещё лучше, что ты не боишься. Никогда не бойся. Ничего.

========== Глава первая – Благородный потомок ==========

«Мечты его оказались развеяны, воздушный замок рухнул, и он пал под его обломками»,

– Артур Конан Дойл

1978 г.

Весна пришла рано, принеся с собой дожди и позеленевшие холмы перед Хогвартсом.

Это был волшебный край, дышащий магией.

Хогвартс – лучшее место на всём белом свете: мрачные верхушки вековых деревьев Запретного леса, глубокие тени и яркое солнце. Таинственный и даже немного пугающий своими тайнами замок буквально манил к себе.

Каждый раз, стоя на платформе Девять и три четверти, Регулус Блэк жадно рассматривал красный паровоз и ожидал, когда экспресс издаст предупреждающий гудок, из трубы повалит белый дым, обволакивающий перрон. После чего толпа шумных школьников со своим багажом поспешно двинется к вагонам.

Школьные мантии, шарфы, разноцветные шапки… За лето Регулус успевал сильно соскучиться по всему этому.

Блэк отлично помнил последнее прощание с родителями, состоявшееся сразу после рождественских каникул. Тогда, перетаптываясь с ноги на ногу на перроне, продуваемом зимними ветрами, он послушно качал головой, высматривая в толпе своего мятежного братца.

Шестикурсник Регулус Арктурус Блэк вполуха слушал наставления матери и обещал вести себя так, как подобает волшебнику его происхождения.

– Пиши каждую неделю, – наставляла Вальбурга. – Пообещай!

И он покорно обещал. Но матери всегда было мало.

– Мужчины в моей семье всегда говорят одно, а делают другое, – жалобно вздохнула миссис Блэк. Её настроение заметно ухудшилось из-за Сириуса, приехавшего на платформу на каком-то ужасном магловском драндулете, изрыгающем чёрный дым частыми хлопками.

– Эй, Блэк!

Регулус вздрогнул и обернулся к поезду. Там у вагона, отмеченного позолоченной цифрой семь, рьяно махал рукой его приятель – Маркус Нотт. Высокий парень с копной светлых волос, торчащих из-под смешной зелёной шапки, и большими густо-синими глазами.

– Выпусти сына из рук, ему уже пора, – безмятежно сказал Орион. – Поезд вот-вот тронется.

– Да, – выворачиваясь из женских рук, проворчал Регулус. – Нам ещё искать купе. Вдруг всё будет уже занято, и придётся ехать в общем вагоне… с маглорождёнными.

– Какой ужас! – глаза миссис Блэк округлились. – Идите, конечно! Ещё чего не хватало! Мой сын в одном купе с этим отродьем.

Регулус поцеловал мать в подставленную щёку и пожал руку отцу.

– Какая бесхитростная откровенная ложь, – прошептал Орион так, чтобы жена не расслышала.

– Но действенная, – сказал ему на ухо Регулус. – Мне пора, – он подхватил чемодан, клетку с филином и поторопился к поезду. На последней ступеньке, ведущей в вагон, Блэк оглянулся.

Его мать красивая и статная женщина. Она собирала каштановые волосы в высокую причёску, носила неприлично дорогие платья и роскошные мантии, подбитые мехом, украшала себя драгоценностями гоблинской работы – непременно фамильной собственностью.

Отец был высок ростом и элегантен. Его некогда чёрные волосы значительно посеребрила седина, но взгляд серых глаз остался совсем молодым и безмятежным. Орион опирался при ходьбе на трость, но никто не подозревал, что она необходима Блэку в силу возраста.

Родители стояли на платформе под мерно падающим снегом. Лица были видны всё хуже и хуже.

Поезд резко тронулся, из клапанов повалил пар, и почему-то вместо гудка Хогвартс-экспресс издал громкий хлопок, точно как та двухколёсная махина Сириуса.

Один раз.

Второй.

Третий.

Газета на столе трепыхнулась снова, край страницы захлопал, и Регулус проснулся. Он протёр глаза и, вслепую нащупав на прикроватном столике банку с чернилами, поставил её на газету. На груди покоилась раскрытая «Энциклопедия неоднозначных чар», за чтением которой Регулус благополучно уснул.

На соседней кровати, забравшись с ногами на покрывало, сидел Маркус.

– Что ты там делаешь? – сонно спросил Регулус, посмотрев на его методичные взмахи палочкой. – Имей совесть, Нотт.

– Пытаюсь заставить эту проклятущую штуку взлететь! Но я скорее научу огнекраба степу.

Регулус приподнялся на локтях и взглянул на предмет, над которым так старательно колдовал Маркус. Обычная хлопушка из «Зонко».

– Сначала я намеревался её подорвать, – поделился Нотт, почесав переносицу, – но потом понял, что начать надо бы с чего попроще.

– Вингардиум Левиоса – не вариант?

– Ах, ах! Как смешно, – обиженно проговорил Маркус. – Чем я, по-твоему, занимаюсь? Я осваиваю невербальную магию, – скривился Нотт, продолжая буравить взглядом пёструю обёртку шутихи.

– Есть успехи? – спросил Регулус, зевая.

– Куда там… Отец уверяет, что в нашей семье все, видите ли, обладали невербальной магией. Однажды мой дед едва не попал в Азкабан за то, что очень по-волшебному выругался, – Нотт вздохнул, – ну и заколдовал собеседника. Дар передаётся из поколения в поколение, – он произвёл череду резких взмахов палочкой. – Мерлин, ну почему, почему он не передался мне?!

Раздался оглушительный взрыв. Конфетти полетели во все стороны, а тонкий голосок, похожий на противный фальцет Пивза, запел скабрезную песенку.

– Класс! – выдохнул Маркус, потянув за конец обгоревшего галстука.

– Поздравляю, – проворчал Регулус, взлохматив волосы. Оттуда полетели нарезанные мелкими квадратиками бумажки.

По всей спальне мальчиков разлетелись свитки пергамента, до этого представляющие собой аккуратно сложенную скрупулёзным Барти стопку, мантии, шарфы и совиные перья. Регулус лениво стал наводить порядок. Чернильница, которой он придавил край газеты, опрокинулась, залив огромной кляксой часть заглавной статьи «Ежедневного пророка».

«Крауч: Мы пойдём до конца. Бр…ания на пороге во…»

Спальня представляла собой небольшое помещение со стенами тёмно-зелёного цвета, серебристым потолком и шестью кроватями.

Шесть мальчиков-слизеринцев делили эту комнату шестой год: Маркус Нотт, Торфинн Роули, Эван Розье, Амикус Кэрроу, Бартемиус Крауч-младший и Регулус Блэк. Все были детьми богатых чистокровных родителей. Их семьи имели большое влияние в магическом мире, а отца Барти прочили на пост министра.

Все шестеро ребят воспитывались в довольстве, окружённые толпой домовых эльфов. Они выросли в атмосфере старой доброй магической Англии, даже Розье, чьи родители-французы приехали в Соединённое Королевство, когда маленькому Эвану был всего год.

Регулус поднял с пола конверт. Письмо от Нарциссы, по секрету поделившейся главной новостью этого года. Кузина интересовалась, получил ли Регулус приглашение на её помолвку.

– Как думаешь, может, мне стоит обратиться к Снейпу? – с ноткой тревоги спросил Маркус. – Он вроде разбирается в этом. Снейп, конечно, откажет первые пять-шесть раз, понудит. Но он беден. Если я куплю ему несколько редких ингредиентов, то, пожалуй, смогу его уломать дать мне парочку уроков.

– Только не шкурки бумслангов, – посоветовал Блэк. – Мальсибер на прошлой неделе приволок ему целую охапку в обмен на контрольное противоядие. На всю жизнь хватит варить Оборотное.

– Учту, – кивнул Маркус. – А твой брат?

– А что он-то?

– Сириус владеет невербальными.

– Сириус – трепло.

– Не скажи. Я видел, как вчера он, не произнеся ни слова, трансфигурировал букет для МакКиннон.

Регулус потрясённо замер на месте. Маркус, не замечая оглушённого этой новостью друга, меланхолично продолжил:

– По-моему, МакКиннон ужасная, правда? Она какая-то несуразная. Курносая. Плоская. Вся в веснушках. Её волосы похожи на сноп пережжённого сена. А ещё…

Что «ещё» Регулус уже не слушал.

«Ещё в ней нет ни капли чистой крови!»

Он рассеянно поглядел на часы и подхватил школьную сумку.

– Ты куда это? – удивлённо спросил Нотт.

– Зайду в библиотеку пока не поздно. Нужно подготовиться перед Зельеварением, – мигом соврал Регулус. – Взять кое-что…

Он, словно сомнамбула, вышел из спальни в узкий коридорчик, затем спустился по лестнице в гостиную.

Чувство ужасного разочарования разлилось в груди, и сердце забилось короткими частыми толчками, разгоняя кровь. Регулус воскресил в памяти хрупкую фигурку однокурсницы с львиного факультета, её простенькое личико и светло-каштановые волосы, торчащие во все стороны. Да ну нет… Это неправда! Не мог его брат всерьёз увлечься такой мышью. Наверняка, Маркус что-то не так понял. Конечно! Да с чего он сам взял, что Марлин подружка Сириуса? Цветы? П-ф-ф. И только?

Регулус ещё лелеял мысль, что Сириус нет-нет да вернётся в семью. Мать его простит, отец погладит по головке. И Регулусу будет хорошо. Шансы на это только что уменьшились до размеров жалкого кната.

«Если это всё-таки правда, – подумал Регулус Блэк, выйдя из гостиной в коридоры подземелий, – то мама непременно об этом узнает. Если не от меня (А уж точно не от меня!), то от какой-нибудь старой перечницы, получившей письмо от своего сердобольного чада. Разумеется, эта сплетня станет последней каплей, и, не дай Мерлин, маман всё-таки выжжет Сириуса с фамильного гобелена вслед за Медой».

Регулус стиснул кулаки. Руку пронзила боль. Во время прошлой игры он получил травму, шальной бладжер сломал ему пальцы.

Регулус сжал и разжал их, чувствуя, как перекатываются мелкие косточки под тонкой кожей. Удар пришёлся в тот момент, когда он уже тянулся к золотому снитчу. Так близко… Хруст, боль, земля, рванувшаяся навстречу, и смешки урода Дирборна. Затопчи его гиппогриф!

Блэк сам сварил себе зелье, хотя с одной рабочей рукой это было весьма утомительно. Но не зря же профессор Слизнорт хвалил его на каждом собрании Клуба Слизней.

– Вас ожидает карьера великого зельевара, – любил говаривать профессор, сидя за столом, уставленным сладостями. – Когда-нибудь вы прославитесь. Ваше зелье ещё впереди. Обязательно упомяните моё имя, мой мальчик, когда вам будут вручать Орден Мерлина.

Долг любого члена благородного семейства Блэк – быть в числе лучших. Не так важно в чём, главное лучшим. Регулус Блэк воспринял данную рекомендацию, как непреложную правду, превратив её в девиз своей жизни. Он был лучшим по Трансфигурации и Астрономии, входил в число самых многообещающих студентов по Зельеварению. Ему не было равных в послушании благородным родителям.

Сириус Блэк подошёл к рекомендации избирательнее. Старший брат по праву лидировал в областях всего сумасбродного и вызывающего.

Оба юных Блэка отлично держались на метле. Регулус был ловцом сборной факультета. Сириусу для командной игры не хватало дисциплины, хотя он честно пытался.

Попетляв по тёмным коридорам школы, Регулус проскользнул обратно в гостиную.

– Ты где был? Отбой дали десять минут назад, – встретил его недовольный голос Дейзи Хукам.

«Нудная. Настырная. Чистокровная», – Регулус Блэк любил вешать на людей ярлыки. Обычно хватало трёх.

– Не начинай, – отмахнулся он, как от назойливой мухи.

– Если бы тебя поймали, – гнула своё Дейзи, налетев на него ураганом. – Со Слизерина сняли бы баллы!

– Как я мог не подумать об этом? Святые баллы Слизерина! Можно подумать, меня когда-нибудь ловил Филч или его глупая кошка.

– Что, снова нотации? – насмешливый голос Барти заставил Регулуса и Дейзи вздрогнуть от неожиданности.

«Болезненный отличник с огромным комплексом недооценённости. Возможно, сын будущего Министра магии. Чистокровный».

– Наш факультет потерял сегодня полсотни баллов из-за МакГонагалл! – пожаловалась Хукам. – Во второй половине года баллы набирать труднее.

– Стараниями Торфинна, – лениво добавил Регулус. – Если бы он случайно не заколдовал полы её мантии так, что при каждом шаге за ней тянулся след из огненной слизи, всё было бы отлично.

– Завтра Регулус наберёт сотню баллов, вот увидишь, Дейз, – Барти спустился с лестницы и вальяжно устроился на кожаном диване. – Ах, наш любимчик Старого Моржа. Да и я ему в этом помогу. Я гениален, что поделать! Как твоя рука? Когда мы снова сможем спать спокойно без твоих стонов недодушенной мандрагоры?

– Спасибо за трогательную заботу. Всё в порядке, – язвительно ответил Регулус, разминая пальцы.

– А что у тебя с рукой? – спросила Дейзи, страшно оживившись.

– Хукам, – Барти закатил глаза. – Ты хоть что-нибудь вокруг замечаешь кроме нарушений правил и количества драгоценных камней в часах?

– Я немного поранился на игре, – нехотя сказал Регулус.

– Я всегда говорила, что этот ваш квиддич – опасная игра! – безапелляционно заявила Дейзи. – Когда это случилось? Тебе оказали помощь? Может, стоит обратиться к мадам Помфри?

– Я пошёл спать, – возведя глаза к потолку, пробормотал Блэк.

– Видишь, Хукам, и без твоих советов всё идёт своим чередом, – съязвил Барти.

– Только твоего мнения забыла спросить!

Эти двое даже не заметили, как Блэк ушёл, продолжив громко ругаться.

Возле спален мальчиков на Регулуса налетел Роули.

– Тебя искал Снейп, – буркнул Торфинн и поспешил вниз.

Северус не умел ждать.

Он угрюмо сидел на кровати, подобрав под себя ноги. Сколько Регулус не пытался навесить ярлыки на Снейпа, ему это не особо удавалось.

«Полукровка», – этим всё сказано.

Северус уставился в свои записи, чуть было не водил вслед за строчками носом.

– Кого Торфинн боится, – спросил Регулус, прикрывая дверь, – тебя или меня?

– Всех, – пробубнил Северус, не оторвав взгляда от записей, над которыми склонился. – Ты выполнил мою маленькую просьбу?

– Ты называешь это маленькой просьбой? Нет. Как тебе представляется это возможным: забрать волосы у Сириуса и Поттера, – Блэк переставил свечу с кровати на тумбочку и бесцеремонно уселся на покрывало. – Вот, – он подтянул свою сумку и вынул потрёпанный учебник. – Я нашёл неточности.

Северус недоверчиво посмотрел на протягиваемую ему книгу.

– Что тут может быть не так? – он перевёл взгляд на страницы «Расширенного курса Зельеварения», открытого на главе Противоядия.

– Смотри, прямо под третьим законом Голпалотта, – Регулус нетерпеливо указал пальцем. – Ошибка же, очевидно, – последнее слово всегда как-то особенно ему удавалось. – Я думаю, что в это противоядие нужно добавить…

– Я не варил, – холодно сказал Северус. – Слизнорт приготовит для вас по флакону с ядами, но все они будут практически безобидными. Не дай Мерлин, какой-нибудь идиот опрокинет на себя содержимое флакона. Нужны Слизнорту такие проблемы? Рябиновая вытяжка с крошкой безоара способна послужить противоядием от любого из этих ядов. Так что, когда Роули опрокинет на себя яд, просто засунь ему в глотку безоар.

– Спасибо, но я думаю, что справлюсь с любым противоядием.

Северус хмыкнул.

Регулус достал из сумки перо и чернила и поперёк длинного перечня противоядий приписал: Просто суй в глотку безоар.

– Ты же справишься, – едко протянул Северус.

– Заткнись. Ты мог бы ходить на собрания Клуба и испытывать своё злословие там, – скучающим тоном отозвался Регулус.

– Ты о Слизнях что ли? – Снейп кисло усмехнулся. – Всё тебя хотел спросить – ты-то там что забыл?

– Отец говорит, что профессор Слизнорт имеет большие связи, – продекламировал Регулус. – Мне не сложно раз в неделю посещать его увеселительные вечера.

– Действительно, «увеселительные».

– На собрания ходит Эванс.

– И что? Эванс меня не волнует, – заявил Снейп. – Она разболтала Поттеру о заклинании, которое изобрёл я! Левикорпус придуман мной! Да, я когда-то дружил с ней, потому что считал её достойной. Сейчас она нашла себе подходящую компанию: Люпин, Поттер, твой очаровательный брат, – Снейп только ядом в стороны не плевался.

– Сириус, – Регулус кивнул. – Кстати, ты не хочешь помочь Маркусу с невербальными чарами? Он болезненно переживает из-за того, что ему не передались умения деда в этой области магии.

Снейп посмотрел на него, как на сумасшедшего.

– Шучу! – Регулус на всякий случай отодвинулся. – И зачем они тебе сдались, не понимаю. Эти волосы…

– Это ингредиенты для моего зелья, – раздражённо сказал Северус. – Я сотню раз уже объяснял.

– Почему именно их волосы ты не говорил ни разу. – Блэк молниеносно вырвал неровный по краям пергамент из крючковатых пальцев Снейпа и начал озвучивать его содержимое, пока Северус искал свою палочку, сопя проклятья.

– Аконит и волосы анимага? Какое зелье ты готовишь? Только не говори мне, что Сириус – анимаг, – в шутку проговорил Регулус.

– Я почти уверен! – гордо сказал Снейп, приманивая пергамент к себе. Северус обещал Дамблдору не болтать, но тут спросили его, он не был виноват. – Я думаю, что все они, чокнутые гриффиндорцы, обращаются. Поттер и твой брат, чтобы было легче выгуливать под луной оборотня Люпина. Дамокл Белби изобрёл Волчье противоядие. Оно позволяет оборотням оставаться собой даже в теле волка, не теряя контроль. А я, – Северус со значением поднял палец, – на его основе изобрету зелье, которое заставит любого анимага принять свою животную форму! А захочу – и наоборот…

– Невозможно!

Торжествующее выражение лица Снейпа говорило обратное.

– Посмотрим, что ты скажешь, Блэк, когда они обратятся на глазах у всего зала, – желчно произнёс Северус. – Я хочу посмотреть на рожи их тупых дружков, вытянувшуюся физиономию МакГонагалл… и Эванс. Два года. Два года, Регулус, я ждал. Нужен был момент. Ещё тогда я узнал, что Люпин оборотень. О-о-о, – ядовито протянул Северус. – Твой брат был так восхитительно добр, едва не угробив меня. Он поведал мне, как пройти в Визжащую хижину по тайному лазу под Гремучей ивой, если мне так интересно, чем они там занимаются. Сами они туда ходят, не боясь. И по чистой случайности я попал в десятку. Люпин был внутри. Это называется «наитие», судьба!

– Это называется «повезло, что ты жив». Хижина, ива, лаз? – у Регулуса кружилась голова. Сам он знал только о секретном ходе за зеркалом.

– А ты думал, там призраки воют? – поинтересовался Снейп.

– Как выбрался?

Снейп поморщился.

– Повезло, – уклончиво ответил он.

– Брать учеником в школу оборотня? О чём думал директор? Сумасшедший старик… – покачал головой Регулус.

– Ты так думаешь? Дамблдора можно не любить, но глупо не признавать его великим волшебником.

Регулус промолчал и отвернулся к окну. В подземельях лишь зачарованные окна, и даже открыть их нельзя. Пейзаж за ними менялся в зависимости от времени года, но с течением времени он опостылевал. Во всех помещениях был один и тот же вид.

– Есть и другие великие волшебники, – сказал Регулус. – Возможно, когда-нибудь и ты станешь одним из них. Северус Принц… звучит? – он всегда знал на каких чувствах стоит играть.

«Этот учебник собственность Принца-Полукровки».

Северус ощутил, как по лицу против воли поползла улыбка. Да, он хотел. Очень хотел стать великим колдуном. Его никогда не воспринимали всерьёз. Даже собственный декан, зная обо всех успехах Северуса в зельях, почему-то не приглашал в свой дурацкий «клуб слизняков».

Дверь скрипнула, и в комнату ввалились смеющиеся Поль Эйвери и Сэмюэль Джагсон.

– Опять в темноте, как слепыш жмёшься, Снейп, – Эйвери взмахнул палочкой, и комната наполнилась светом. – Блэк, – кивнул Поль.

Джагсон помахал выпуском «Ежедневного пророка».

– О чём пишут? – поинтересовался Регулус.

– О Пожирателях смерти, – загадочно понизив голос, ответил Сэмюэль. Жирный и тупой, как пробка.

– О чём же ещё, – пробубнил Северус.

– Не занудствуй! – отмахнулся Поль. – Ну что, Блэк, ты когда-нибудь видел её? – обратился он к Регулусу с усмешкой. – Чёрную метку в небе? Это его знак!

Конечно, Регулусу был знаком этот символ. Чёрную метку оставляли в небе люди человека, чьё имя всё чаще произносили шёпотом. Этого волшебника боялись, уважали, за ним следовали. Волдеморт. На Слизерине всё так и оживало, стоило только кому-то упомянуть о нём. Волшебники, поддерживающие его открыто, именовали себя Пожиратели смерти, и это волновало юного Регулуса Блэка. Он слишком любил загадки, что не давало ему пройти мимо столь таинственной персоны.

– Волдеморт даст нам новый лучший мир, – Поль улыбнулся. – И тот, кто это не понимает – просто дурак.

Джагсон воодушевлённо сжал кулаки, показывая, как будет брать мир в свои руки.

– Наши семьи приближены к нему и пользуются доверием. Скоро и мы присоединимся к Волдеморту!

– Говори тише, идиот, – зашикал Поль.

Джагсон замолчал, как всегда спасовав перед более сильным характером.

– Ему нужны люди с большими возможностями. Ты мог бы подойти, – сказал Поль. – Я уверен, он будет рад, если к нему присоединится ещё один Блэк.

– Лорд по достоинству оценивает всех своих соратников, – продолжил Сэмюэль. – Расспроси об этом свою кузину…если не веришь.

Регулус протянул руку, и Джагсон отдал ему газету.

– Я верю…

«И уж точно я куда достойнее вас».

На первой полосе была помещена огромная колдография с изображением ночного неба над Лондоном. Среди тёмно-синих облаков расползалась Чёрная метка.

========== Глава вторая – Волшебник на волшебном мотоцикле ==========

«Дружба – это все. Дружба превыше таланта. Сильнее любого правительства.

Дружба значит лишь немногим меньше, чем семья»,

– Марио Пьюзо

– Я знаю, что вам двоим ни горячо, ни холодно, если вас отчислят, – строго сказала Лили. – А вот как же Питер? Ремус? Я? Алиса? Вы о нас подумали?

– Перестань, – отмахнулся Сириус. – Никто нас не отчислит? За что? У нас официальные выходные! Жаль, Питера с нами нет. Угораздило его попасться Филчу.

– Профессор МакГонагалл запретила вам любые походы в Хогсмид до конца месяца, – заметил Ремус.

– Но это нечестно! – возведя руки в молитвенном жесте, заныл Блэк. – Мы даже не успели поджечь фитиль фейерверка. Не понимаю, почему она так разозлилась. А всё эта полукнизловая пушистозадая ябеда – миссис Норрис! И почему, кстати, она миссис? Неужели у этого шипящего клока шерсти был мистер? Какой нормальный кот купился на такое убо…

– Верно! Мы не так уж и виноваты! – поддержал его Джеймс, поцеловав Лили в щёку. – И вообще, мы же быстро. Туда и сразу обратно. Без нас вам всё равно будет скучно.

– Знаю я ваши туда и обратно, – насупилась девушка, но больше не возражала.

Блэк и Поттер проводили Лили и Ремуса до холла, где театрально распрощались.

– Мне так жаль, Лили, что я не смогу проводить тебя до книжного магазина! – как можно громче сказал Джеймс.

– Пусть все знают, мне так жаль, Ремус, что я не смогу помочь тебе донести мешки с удобрением для твоей драгоценной банки с жаброслями, – Сириус сделал вид, что всплакнул и долго-долго не выпускал друга из рук, призывая в свидетели всех волшебников, изображённых на ближайших картинах.

Когда Люпин и Эванс, качая головами, скрылись из вида, Сириус помчался к движущимся лестницам. Джеймс побежал за ним, пытаясь на ходу вытащить из кармана свёрнутую Карту. Они стрелой влетели на верхний этаж, едва вписавшись в поворот на лестничной площадке. Впереди посредине коридора, где стояла заветная статуя горбатой ведьмы, кувыркался в воздухе Пивз.