Текст книги "На том стоим (СИ)"
Автор книги: -Edelweiss-
Жанры:
Прочая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 34 страниц)
Действие зелья уже закончилось, но Блэку казалось, будто он продолжает слышать: «ЛОЖЬ!» «ЛОЖЬ!» «ЛОЖЬ!». И каждое слово оставляло на душе грязный отпечаток.
Регулус понял, что все они, собравшиеся здесь, просто надутые дураки, ослепшие от собственной надменности. Но почему так произошло?
Его друзья и родные мечтали сохранить свои обычаи и тёплое местечко при Министерстве. Они боялись перемен, крепко держались за то, что было у них, за то, что любили, за нечто неосязаемое, привычное, то, что считали когда-то незыблемым. На том они и стояли, слишком упрямые, чтобы отступить.
Регулус почувствовал себя одиноким и несчастным среди них – радостных и обманутых.
– Мы построим волшебный мир без грязнокровок, без маглов…
Но Регулус боялся не маглов, а Тёмного Лорда. Скажешь что-то не так, посмотришь криво и поплатишься.
–…без осквернителей рода и без предателей крови! – обещал Волдеморт.
«Без предателей крови… Сириус… Андромеда…»
Регулус смотрел на Тёмного Лорда – величайшего волшебника, спасителя истинной магии, и не видел ни величия, ни спасения. Только безжалостного, властного, бездушного человека.
Волдеморт резко остановился, словно услышав слишком громкие мысли, пронёсшиеся в голове Блэка, может, на самом деле увидел его насквозь.
Чёрная метка тут же дала о себе знать. Змея нетерпеливо заёрзала на предплечье Регулуса, и он с пугающим спокойствием осознал – это вызов. Пощечина самому себе. Это финал. Тёмный Лорд знает…
– Я прав, мистер Блэк? – ледяным тоном спросил Волдеморт.
Беллатриса вздрогнула от того, как прозвучала её прежняя фамилия и с трепетом уставилась на кузена, каким-то немыслимым образом оказавшегося здесь.
– Безусловно, вы правы, Тёмный Лорд, – Регулус отвесил невозмутимый кивок, сам не ожидая от себя подобного. – Надеюсь, когда-нибудь я смогу отплатить вам за ваши старания.
Глаза Беллатрисы расширились после его слов, она с тревогой посмотрела на Волдеморта.
– Безусловно… Хм-м… Отрадно слышать это от вас, Регулус. Помните же, что последний враг истребится.
Шипение, послышавшееся в негромком голосе, казалось, продолжалось и после того, как Лорд замолчал.
Метка на руке Регулуса отозвалась нестерпимой болью. Блэк понимал, мышеловка захлопнулась.
*
Пожиратели смерти получили новые указания и теперь расходились.
– Регулус, – прошептал кто-то рядом. Совсем тихо.
Блэк вздёрнул подбородок и встретился глазами с Алекто.
– Уходи отсюда, – пробормотала Кэрроу, сжав его локоть. – Я слышала, как Лорд приказал Каркарову задержать тебя. Он был так зол… Что ты натворил?
– Я…
– Неважно. Не хочу знать, иначе он поймёт. Уходи, – Алекто протянула ему свою маску.
– Спасибо, – искренне сказал Регулус. – Спасибо.
Ему удалось смешаться с толпой. Со всех сторон его окружали мужчины и женщины в черных мантиях и блестящих масках. Регулус старался двигаться быстрее, зная, что где-то поблизости Каркаров. Он уткнулся взглядом в пол и вдруг увидел спешащую в людском потоке крысу. Она пискнула, будто поняв, что на неё смотрят, и припустила в темноту.
В вестибюле Пожиратели смерти снимали маски и снова превращались в благородных чародеев и колдуний.
– Снова снег. Ему нет конца этой зимой, – светским тоном пожаловался Люциус, накладывая Согревающие чары на принесённый домовихой плащ.
– Просто не знаю, что сказать. Разве это снег, Малфой? Это ерунда! – усмехнулся Долохов. – Тебе нужно перестать мечтать о цветочных усадьбах с певчими пташками и белокожими летними дамочками.
Несколько волшебников рядом усмехнулись.
– Хотя-я… не спорю. Девчонка Блэков хороша. Но пора бы узнать настоящую зиму. На моей родине знают, что такое холод… и страстные женщины.
– На вашей родине, Антонин, от мороза слова застревают в горле. Сейчас бы увидеть южное море, – мечтательно сказала Присцилла Гойл, проигнорировав последние слова Долохова.
– Море?! – свирепо воскликнула Беллатриса. – Мы нужны Повелителю здесь. Как можно думать о другом?
– Я вовсе не это имела в виду! – испуганно воскликнула Гойл, ища у мужа поддержки. – Наша семья верна Волдеморту!
– Вы смеете произносить имя Тёмного Лорда вслух, – злобно прошипела Белла. – А ты как здесь оказался? – возмутилась она, когда кузен задел её плечом.
Регулус выскочил из дома и помчался, точно демоны гнались за ним.
«Море, – шептали хлопья падающего вокруг снега, – море».
========== Глава семнадцатая – Напиток отчаяния ==========
Отец выглядел уставшим, под его глазами залегли тёмные круги. Он сидел в любимом кресле в библиотеке, время от времени поднося к губам кубок и делая глоток. На ажурном столике рядом стояла пузатая бутылка.
Наверное, у отца опять болели ноги, укутанные пледом, но Орион Блэк никогда не жаловался близким на свои болячки.
Регулус невесомо провёл рукой по спинке кресла и взял бутылку.
– Почему не в Хогвартсе? – удивлённо спросил Орион.
– Дела, дела, – пропел Регулус и невольно поморщился. – Вот этого мне явно не хватало… Это что, Огденское?
– Разумеется, нет. Эльфийское вино, – с ноткой гордости ответил Орион, потирая пальцем подбородок.
– Хорошо, – сказал Регулус и сделал глоток прямо из горлышка, игнорируя ошеломлённый взгляд отца. Напиток непривычно обжёг горло. По телу растеклось тепло, словно кто-то наложил Согревающие чары.
Регулус сел на подоконник и распустил галстук. Отец смотрел осуждающе, сжав губы в тонкую линию. Регулус хмыкнул, сделал новый глоток и поднял бутылку с терпкой жидкостью на уровень глаз, рассматривая сквозь её гриффиндорские цвета шторы, стены и пол. Они больше не казались угрюмо зелёными, наполняясь оранжевыми красками.
– Манеры, – буркнул Орион.
– Брось, пап, маман нет дома.
– Ты, как и Сириус, считаешь подоконники самым удобным местом в доме? Подумай, что будет, если миссис Блэк застанет тебя в таком виде? – нахмурился отец. – Представляешь, какой скандал она устроит?
– Я никогда не был причиной скандала. Почему бы хоть раз не попробовать?
– Что произошло?
– Я всего лишь разгадал одну загадку, – Регулус рассмеялся. – А ещё я не хочу быть Пожирателем смерти. Хм-м… Кажется, всё?
Орион Блэк проявил себя настоящим англичанином. Он лишь спросил:
– Тёмный Лорд уже знает об этом?
– О да, – резко сказал Регулус и чуть приподнял руку. Кожа на предплечье вокруг метки воспалилась. – Увы, он не принимает отставок.
– Мы что-нибудь придумаем, – отец поднёс руки к вискам, и на его усталом лице отразилась тревога. – Тёмный Лорд скор на расправу, но, вот увидишь, он простит тебя, да ты сам ещё передумаешь. А пока надо спрятать тебя в доме.
– Я не домовик, чтобы отсиживаться дома! – вспылил Регулус. – И я не передумаю!
– Ничего, посидишь с Кикимером, зато жив будешь, – безапелляционно заявил Орион Блэк, забирая бутылку из рук сына. Что-то похожее на сожаление проскользнуло в отцовском взгляде, но голос зазвучал ещё твёрже. – Как миленький посидишь! Я немедленно усилю защиту дома, пересмотрю нашу библиотеку, там-то уж точно отыщется парочка таких заковыристых заклятий, что и вашему лорду не снилось. Разве мы не Блэки, сынок? Мы так просто не сдаёмся. Завтра же с утра мы всё обсудим с твоей матерью… Не передумаешь, говоришь? Ну и ладно, – он встал и потрепал Регулуса по волосам, как не делал уже много лет. – А теперь – марш наверх! Быстро поднимайся и ложись. Ни о чём не тревожься. Всё хорошо.
– Всё хорошо, – повторил Регулус. Он соскочил с подоконника и направился к лестнице.
– Пап, знаешь, когда Кикимер станет слишком старым, чтобы подавать чай, – неожиданно сказал Регулус, качнув головой в сторону барельефов из сморщенных эльфийских голов, – можно будет обойтись без торжественного умерщвления?
– Я всегда считал, что этот варварский обычай в нашей семье пора прекратить, – Орион приглушил голос, словно боялся быть подслушанным. – Но почему ты говоришь это сейчас? Ты захмелел. Я говорил, что это ещё и самый крепкий напиток во всей Британии?
Регулус поднялся на первую ступеньку и изобразил дерзкую беззаботную улыбку.
– Ты же сказал, что я буду сидеть дома с Кикимером. Я всего лишь забочусь о нём. Потом, как я могу захмелеть? Разве мы не Блэки? И нам всё нипочём?
Регулус почувствовал, что нотки неискренности всё-таки проскользнули в его голосе, но отец их не заметил, наоборот, даже обрадовался произнесённым словам.
– Вот это правильный подход! – бодро сказал Орион. – А я займусь защитными чарами. Не стоит откладывать.
– Да, не стоит откладывать, – отозвался Регулус.
*
В спальне было душно и темно.
Регулус прошлёпал к окну и прислонился лбом к стеклу.
Вдалеке на магловской площади стояло праздничное дерево, украшенное бумажными гирляндами, блестящими в свете фонарей. Луна освещала заснеженные шапки крыш. В окнах магловских домов кое-где ещё горел свет. Люди обсуждали события минувшего дня.
Регулус же не мог обсудить ни с кем то, что терзало его сердце. Он смертельно устал и понимал, что всё кончено.
Если бы только рядом был кто-то, кто бы мог ему помочь… Но такого человека не было на всём земном шаре, а подвергать родных большей опасности, он не хотел. Так что же ему теперь делать?
«Может, обратиться к Дамблдору? – пронеслось у него в голове. – Или в Министерство Магии? В Орден Феникса? А кто-то будет слушать Пожирателя смерти? Времени, возможно, у меня совсем нет. Никто не может служить двум хозяевам сразу».
Регулус быстро перебрал имена членов Ордена, родных, с кем хотел бы попрощаться…
Сириус.
Твердолобый брат не захочет его видеть после случая в переулке. Всё нужно делать самому – этот урок Регулус усвоил от Тёмного Лорда.
Блэк достал из сумки «Тайны наитемнейшего искусства» и спалил их ко всем чертям. Не хватало ещё матери наткнуться на эту мерзость!
Регулус с мрачным удовольствием удостоверился, что от книги ничего не осталось, и побежал на кухню, зовя домовика.
– Хозяину нужен Кикимер? – сонный голос донёсся из чулана, куда эльф уже отправился спать.
– Нужен! Очень нужен! – Регулус взмахнул палочкой, заставляя кухонную дверь закрыться, и зашептал: – Я хочу, чтобы ты немедленно показал мне пещеру у моря!
В глазах домовика отразился страх.
– Это приказ! – отрезал Регулус, как только Кикимер открыл рот для возражений. – Ты не можешь ослушаться! Живее! – и кинулся обратно.
Кикимер, побрёл за ним наверх, увлажняя слезами наволочку.
– Не стоит хозяину Регулусу туда ходить. Дурное место. Кикимер вздорный и злой эльф. Кикимеру нужно было остаться в пещере и умереть! Да, да… умереть…
Регулус не стал его слушать, взлетев по лестнице в свою комнату.
Он схватил чернильницу и пергамент, не обращая внимания на попадавшие на пол книжки, обмакнул перо и застыл. Слова не шли в голову. Не писать же: «Я иду за крестражем Волдеморта!» Ну, скажут, молодец, чего!
Но Регулус понял, что никак не может отказать себе в удовольствии сообщить Волдеморту, кто же разгадал его жуткую тайну. Словно для того, чтобы сделать себе побольнее, Блэк изящно вывел в самом верху: «Тёмному Лорду».
«Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал – это я раскрыл твою тайну. Я похитил настоящий крестраж и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты опять обратишься в простого смертного».
Регулус улыбнулся и поставил подпись.
«Р.А.Б.»
Настроение почему-то улучшилось. Наверное, он спятил. У чистокровных такое бывает.
Блэк торопливо сунул записку в карман и повязал шарф, нерешительно замер на пороге комнаты. Кикимер раздражающе всхлипывал за спиной и что-то отчаянно бормотал себе под нос. Ах, его старый заботливый тюремщик.
Регулус окинул комнату прощальным взглядом.
Над кроватью висел герб Блэков, прямо под ним вся стена пестрела газетными вырезками, которые собирались годами. Над письменным столом висела колдография слизеринской команды по квиддичу. Кровать, шкаф, зелёные ковры на полу, Сириус трижды перекрашивал их в малиновый цвет, но мать упорно возвращала им первоначальный вид. Книги, стопка пергамента, снитч в коробке, хлопушка Доктора Фейерверкуса, расчёска. Эти вещи не желали прощаться и шептали: «Останься!».
Регулус замотал головой. Если он сейчас передумает, то не выберется отсюда никогда.
На крыльце дома номер двенадцать он остановился. Особняк дышал новой защитной магией, наведённой отцом. Орион хотел спасти своего младшего сына, но у Регулуса была куда более важная задача, чем отсидка в старом доме.
Регулус вдохнул морозный воздух, неслышно прикрыл за собой дверь и протянул руку домовому эльфу.
– Идём, Кикимер. Скоро рассвет. Нам давно пора.
*
В нос ударил сильный запах соли. Ветер засвистел в ушах.
Они стояли на высокой тёмной скале, под ногами залегли лёд и камни. Вокруг ничего, кроме воздуха, неба и моря. Волны набегали на каменный берег и рокотали. Вершина чёрного обрыва, от которого когда-то, видимо, и откололась скала, сверкала, как острый зуб.
– Куда?
Кикимер потянул Регулуса за полы мантии к краю скалы, где проглядывали ступени, ведущие к бушующей воде.
– Вниз, хозяин, – пропищал Кикимер. – Сейчас надо вниз. Там надёжно засели валуны, но они мокрые, очень скользкие. Попытайтесь отыскать прочную опору для ног.
Ступени – ряд каменных чаш – были заполнены водой, она сверкала. Казалось, целую вечность Регулус спускался вниз, Кикимер семенил следом, не выпуская из трясущихся рук край его мантии.
Дорожка из камней утопала в морской пене и сужалась у самого обрыва, круто уходя в сторону. Теперь утёс вздымался над Регулусом, заслоняя половину неба. Перед глазами разверзлась расщелина с иззубренными краями.
Регулус взмахнул палочкой и трансфигурировал из прибившихся к камням веток узкий мостик, ведущий внутрь зияющего прохода. Кикимер, наконец, выпустил мантию из рук, и она шумно заполоскалась на пронизывающем ветру.
– Кикимер пойдёт первым, – пробормотал эльф и двинулся внутрь расщелины.
– Хорошо. Люмос!
Волшебный огонёк озарил стены природного туннеля. Влажные, обросшие водорослями и мхом, они гневно взирали на своих гостей. Вскоре туннель повернул влево, и Блэк вышел на обод, засыпанный галькой.
– Сюда, хозяин! – позвал Кикимер, выныривая из темноты. – Здесь потайная арка. Охраняется древней кровной магией. Негоже молодому господину пачкать руки. Кикимер уже открывал проход и знает, что надо делать!
– Нет, – сказал Регулус, проведя волшебной палочкой по ладони. Красные капли выступили на коже. – Ты не хотел сюда идти, а я тебя заставил. Здесь должна быть моя кровь.
Он приложил руку к стене пещеры.
Пространство озарил яркий свет, выступили контуры арки. Раздался скрежет, и стена исчезла, просто растворилась в воздухе, являя взору непроглядную тьму второй пещеры.
Регулус шагнул вперёд, разгоняя тени огоньком на конце палочки. Липкий мрак принял его и заключил в свои объятия.
Кикимер прошмыгнул в образовавшийся ход, не отставая ни на шаг. Эльф прижал уши к лысой голове и скрючился больше обычного.
– Больше делать тут нечего, – залепетал он. – Господин хотел посмотреть. Он посмотрел, а теперь пусть вернётся в тёплый дом. Кикимер сделает ему бутерброды с маслом и мёдом, которые хозяин так любит, и принесёт стакан тёплого молока.
– Звучит заманчиво, – усмехнулся Регулус, напряжённо разглядывая своды. – Но не в этот раз. Люмос максима!
Точка света взмыла вверх, громоздя тени в высокой пещере, и замерла под тёмным сводом, мерцая, как далёкая звёздочка в зимнем небе.
Блэк обнаружил, что стоит на берегу чёрного озера. Конца водоёму не было видно. Вдалеке, где лился слабый изумрудный свет, различались очертания острова.
Регулус взглянул на свою палочку. Почему бы и нет?
– Акцио, крестраж!
Ничего не произошло.
– Надо возвращаться, – заскулил эльф, снова вцепившись в мантию.
Блэк с трудом оторвал от себя его цепкие пальцы.
– Ты будешь слушаться меня беспрекословно и выполнять всё, что я тебе велю. Я запрещаю тебе просить меня повернуть назад! Твоя задача показать мне, как добраться до острова.
Кикимер вздохнул.
– Постучите палочкой здесь, – он указал на камень у самой кромки воды.
Регулус так и сделал. В воздухе возникла толстая медная цепь, опутанная илом. Оставалось только потянуть её на себя. Вода озера вспенилась, из глубины неслышно вынырнула призрачная лодка и поплыла к берегу.
Блэк осторожно ступил на днище. Кикимер неуверенно перебрался через бортик следом за ним.
С тихим шелестом лодка двинулась к центру озера.
Регулус слушал своё прерывистое дыхание, вглядывался в черноту воды и вдруг увидел белое, как полотно, лицо. Кромешная тьма на миг отступила.
Под лодкой были мертвецы. Искорёженные бледные тела, изрытые трупными пятнами, скользили в глубине озера. Злые глаза внимательно следили за потревожившим их волшебником.
– Инфери, – прошептал Регулус, отшатнувшись назад. – Покойники…
Эльф зарыдал в голос, размазывая сопли и слёзы по лицу.
– Говорил я вам, не нужно сюда идти.
– Я велел тебе молчать и не отговаривать меня! – прикрикнул Регулус, и его голос пугающим эхом отразился от воды.
Вскоре лодка причалила к острову. В его центре на возвышении расположился небольшой постамент, на котором стояла каменная чаша.
Блэк заглянул в неё и попытался коснуться манящего дна, но пальцы наткнулись на незримый барьер.
– Вот и он, – проговорил Регулус, сжав края чаши. – Нет, заклинаниями не получится. Я и не надеялся, если честно.
При этих словах рыдания подступили к горлу Кикимера с новой силой, и он зажал рот рукой.
Регулус подобрал валяющийся рядом камешек, небрежно взвесил его на руке и трансфигурировал из него кубок.
– Хозяин, мне страшно.
– Он считает себя самым великим, самым умным и непобедимым, Кикимер! – с азартным блеском в глазах произнёс Регулус. – Как же мне хочется… чтобы Тёмный Лорд узнал… узнал, что это я, именно я разгадал его тайну. Я ведь заслужил это? Правда? Только… если он узнает прямо сейчас, – Блэк задумчиво обернулся к домовику, – он убьёт отца, мать… Нарциссу, Сириуса… Вот если бы…
Регулус склонился над зельем, запустив руку в карман за свёрнутым клочком пергамента. Пальцы неожиданно коснулись чего-то гладкого.
– Что это?
Регулус достал предмет. Медальон. Он уже и забыл, как сунул его сюда.
Простой медальон, так похожий и непохожий одновременно на крестраж Волдеморта.
Регулус был совсем наивный, когда кузина подарила ему эту дешёвую безделушку. Мелочь.
Нет. Это не просто медальон, это Нарцисса, их шумные посиделки в беседке, вкус зимней коврижки, смех Сириуса и нотации сердитой Андромеды. Отец и мать. Особняк на площади Гриммо и дом Арктуруса Блэка. «Я заберу у него самое ценное, – подумал Регулус и положил записку внутрь медальона дожидаться своего часа. Замок щёлкнул, запирая тайну внутри на долгие годы. – Я совершаю равный обмен. Это останется здесь вместо его обожаемой драгоценности. Если он сунется сюда в ближайшее время, – Регулус взмахнул палочкой, преображая свой медальон в точную копию реликвии Слизерина, – ничего не поймёт».
– Кикимер! – Блэк резко обернулся, не сомневаясь, что преданный слуга всё выполнит и на сей раз. – Хватит дрожать. Ты сделал всё, что я просил. Молодец! Но у меня осталось поручение. Вот это – мой медальон. Я отдаю его тебе.
Домовик трепетно принял вещицу и прижал к груди.
– И ещё… – Регулус набрал побольше воздуха. – Сейчас я буду пить содержимое этой чаши, и, если вдруг не смогу продолжить, ты поможешь мне… пусть даже тебе придётся вливать зелье в мой упрямый рот.
Влажные глаза Кикимера округлились.
– Я приказываю тебе поить меня и не останавливаться! А когда чаша опустеет, ты поменяешь медальоны и сразу же уйдёшь отсюда.
– ХОЗЯИН! – обмирая от ужаса, воскликнул эльф.
– Это приказ! Ты служишь моей семье и не смеешь меня ослушаться.
– Кикимер не уйдёт, – упрямо сказал домовик. – Он будет помогать, он будет пить сам, если хозяину так нужен этот гадкий медальон! Он накажет себя очень больно, но не уйдёт.
– Даже твоей магии не хватит на то, чтобы помочь мне, – сказал Регулус, слабо улыбнувшись. – Ты отправишься домой, и никогда не расскажешь моей матери о том, что здесь происходило. Никому из моей семьи! Слышишь? Никому! А медальон… тот, что заменишь моим, ты уничтожишь. Это будет трудно, но ты должен постараться. Это очень важно. Ты понял меня?
Регулус дождался слабого кивка.
– Здорово!
Тёмная вода блестела вокруг острова, зловещий шелест наполнял пещеру вздохами. Призрачная лодочка качалась у берега, постукивая о камни.
Озеро спокойно. Но это лишь на первый взгляд. Мертвые стражи уже ждали. Они там, под спокойной водой, что заодно похоронит все упования благородных родителей.
Регулус чувствовал, что пальцы у него слегка трясутся, и попытался унять дрожь, хотя увидеть его здесь никто не мог. Не перед кем было храбриться.
Он взглянул на ладонь, сжал пальцы в кулак. Ещё никогда это простое движение не было так ему приятно. Это движение живого человека. Это и есть волшебство.
Пусть его идея безумна, и на всё это мог бы решиться только сумасшедший, у Регулуса было огромное желание оправдаться хотя бы перед самим собой, совершить что-то правильное. Он готов был пожертвовать жизнью для того, чтобы остальной мир скорее избавился от этой бессмертной твари. Вот на что теперь опирался Регулус и чувствовал, что, впервые, под его ногами оказалась правильная опора. Как издевательство в голове пронеслись последние слова Лорда.
«Последний же враг истребится – смерть».
Волдеморт никогда не понимал значения этой фразы и уже не поймёт. Смерть для него – противник, с которым он бессмысленно борется и борется, которого боится. Но с ней нельзя бороться – можно только примириться.
«Расколоть душу…»
Но душа ведь бессмертна, тогда и смерти никакой нет, а значит, враг уже истреблён.
Регулус почувствовал, что ему больше не страшно. Старший брат велел ему никогда не бояться. Ничего.
Он опустил бокал в чашу, не встретив на этот раз никакого препятствия, зачерпнул изумрудное зелье и отсалютовал безмолвной пустоте пещеры.
– До дна! На том и стоим…
========== Глава восемнадцатая – Лимонное дерево ==========
«Всем известна повадка кошек останавливаться у приотворенной двери
и прохаживаться между её створок. Кто из нас не говорил кошке:
«Да ну, входи же!».
Есть люди, которые, попав в неопределённое положение,
так же склонны колебаться между двумя решениями,
рискуя быть раздавленными судьбой,
внезапно закрывающей для них все выходы»,
– Виктор Гюго
1998 год
Если в этом мире и была справедливость, то Теодор Нотт в это категорически не верил.
Он лишь уныло бродил взглядом по пустому залу.
За окнами грузили мебель и книги. Перешёптывания натирающих запачканный паркет домовиков походили на мышиную возню. Осколки блестели на полу среди досок вскрытого пола.
Авроры проверили здесь всё. Даже люстра в обеденном зале показалась им подозрительной. «Конечно, – негодовал Тео, – только там отец и прятал все тёмные артефакты – у всех над головами!»
Тео слишком хорошо помнил, каким должен быть кабинет, поэтому не сразу узнал его, когда вошёл. Все стены были испещрены поисковыми рунами. Часть картин пропала. Непривычно пусто. Здесь авроры надеялись найти самые главные тайники.
«Немыслимо! – думал Теодор, задыхаясь от гнева. – Отец никогда не хранил ничего в доме! Наш дом не кладовая для опасных артефактов, наш дом – это наша крепость, наша семья, наша защита, наша… уже не наша собственность».
Нотт-парк должен будет послужить благим целям. Все средства от проданного с аукциона имущества и самого особняка пойдут на восстановление разрушенных Пожирателями смерти домов и на выплату компенсаций родственничкам погибших волшебников и маглов.
Тео не мог представить кого-то чужого в этих стенах… кого-то прогуливающегося по коридорам. Не может же быть, что в его спальне будет видеть сны кто-то кроме него… или сидеть в мамином кресле на веранде под лимонным деревом, что растёт за окнами кабинета.
Цветущий вид лимона наполнил сердце Тео жгучей тоской. Дереву всё равно, кто будет вдыхать аромат его цветов и прятаться летними вечерами в тени листьев. Оно, неблагодарное, красуется себе на солнышке и радуется весне.
«Вот бы и его вырвать отсюда с корнями, – горько усмехнулся Тео. – Выкорчевать и выкинуть прочь. Поступить так, как это делают со мной!»
– Хозяин?
Тео повернулся к дверям. Там, прижав уши к голове, стоял домовик.
– Чего ещё? Я тебя не звал!
– Простите, сэр, леди уже поднялась на крыльцо, – доложил эльф, тряхнув ушами.
Теодор даже имени этого существа не мог вспомнить. Для него все домовики были на одно лицо, а память на имена у Тео всегда была плохая. В его доме было слишком много эльфов. Эльфов, которые оставались ожидать новых хозяев. На долю секунды Теодор пожалел, что он сам не домовик.
– Хорошо, уже иду, – буркнул он, мотнув головой. – Прочь!
– Идёт он, как же, – донёсся из коридора ворчливый голос леди Фоули. В дверном проёме появилась седовласая женщина, опирающаяся на дорогую трость.
«У старой карги с такой-то тростью, наверняка, хватило бы денег выкупить весь Нотт-парк со всей мебелью, домовиками и чёртовыми лимонными деревьями, – злость поднялась в душе Нотта с немыслимой силой, и он крепко сжал кулаки. – Так нет же. Ведьма старая! Бестия!»
– Здравствуйте, тётя, – процедил Тео. – Рад приветствовать вас.
– Рад… – гнусавым голоском передразнила колдунья. – От вашей змеиной вежливости аж зубы сводит. Маркус воспитал какого-то рохлю! Я говорила Сесилии, что брак с Ноттом ничем хорошим не закончится. И что теперь? – громко спросила она, прищурившись. – Сама на тот свет отправилась, муженёк отчалил в Азкабан, а мне тебя сбагрили. И я должна смириться с этим? Легче раздобыть мясо гиппогрифа! Верно, говорю?
Тео так сильно стиснул зубы, что они заскрежетали. Ему вдруг страшно захотелось взвыть или вгрызться кому-нибудь в горло.
– Верно, спрашиваю тебя? – повторила женщина.
– Верно, – покраснев от злости, выдавил Нотт, но из чувства противоречия добавил: – Но вам остаётся только смириться… Ведь за убийство гиппогрифа нынче можно отчалить в Азкабан.
Леди Фоули усмехнулась. Её лицо просветлело, а морщинки вокруг глаз разгладились. Волшебница постучала тростью по дверце пристроенного к стене шкафа и огляделась.
– Ну что ж, – сказала она. – Пойдём… Если я должна смириться, что поделать? Ты ещё не безнадёжен. Я уж испугалась, что у змеят и языка нет.
Нотт растерянно захлопал золотистыми глазами.
– Вы не рассердились на меня? – проговорил он. – За мою дерзость…
– Пошевеливайся, племянник, – ухмыльнулась женщина. – Слуги собрались в холле. Хотят попрощаться с вздорным хозяином, так что выше голову! Всегда держи голову высоко.
Ведьма насмешливо поглядела на Тео и покинула кабинет.
Нотт плохо знал эту женщину. Она была намного старше его матери – Сесилии Нотт. Лет на двадцать, не меньше.
Сесилия в семье была самой младшей. Удача улыбнулась Маркусу Нотту, сумевшему покорить её сердце. Нотты во время войны поддерживали Тёмного Лорда. Это делало заключение брака весьма затруднительным. Огромное состояние Ноттов и Непреложный обет Маркуса, пообещавшего не втягивать Сесилию в дела Пожирателей вкупе со слезами влюблённой девушки, растопили сердце её отца – потомственного гриффиндорца. Волдеморт в те времена набирал всё новые силы и казался практически непобедимым. Сесилия выжила бы даже в случае полной победы Пожирателей смерти. Тогда принадлежать к фамилии Ноттов было выгодно. Почётно. Сейчас же и без клейма на предплечье Тео чувствовал себя меченым. Двери домов, где раньше его принимали с распростёртыми объятиями, захлопывали перед носом.
Но шанс вернуть, уж если не всё, то хотя бы уважение, был. И ключ к этому – только что вышедшая из кабинета колдунья, которую за всю свою жизнь Теодор видел лишь пару-тройку раз.
Тео вышел в коридор и гордо зашагал в холл.
– Когда я сказала «выше голову», не имела в виду задирание носа до потолка, – ехидно протянула при всех домовых эльфах тётка.
Теодор мрачно посмотрел на неё.
– Мы хотели бы проводить молодого хозяина, – пропищала эльфийка в розовом кукольном платьице. Кажется, её звали Эффи. Да и, в сущности, какая разница?
– Пока здесь всё не растащили, думаю, это хорошая идея, – бодро сказала леди Фоули.
Эльфы засуетились. Одни с хлопками исчезли, что-то бормоча, другие бросились открывать дверь на веранду.
– Ах, бескорыстная преданность! Всегда это ценила… Ну-у… Поможешь старой леди? – прокудахтала женщина, протянув руку Тео. Он подставил тётке локоть.
Коридор, выходящий к распахнутым дверям веранды, всё тянулся, и Тео, понимая, что это его последние шаги в доме, замедлял шаг.
– Ну и кавалер, – пожаловалась колдунья. – Хромой огнекраб будет живее волочить клешни.
– Извините, тётя, – пробормотал Тео.
– Эрика. Называй меня Эрика.
Тео мотнул головой.
«Хоть бы этот коридор никогда не кончился!» – взмолился он, делая глубокий вдох.
Домовики услужливо поклонились при их приближении, и Тео поневоле улыбнулся. Эти маленькие существа, похоже, искренне любили его. Иначе, зачем это всё? Из вежливости? Из лести? Им уже ничего от него не нужно. Их взгляды, нарядно украшенный стол с невесть откуда взявшимися блюдами были хуже простого чопорного прощания в тёмном холле. Тео предпочёл бы его.
Он помог Эрике сесть, галантно отодвинув стул, а сам занял место напротив.
– Да, сад здесь красивый. Его больше всего жалко, – неожиданно сказала леди Фоули.
Тео осмотрелся. Его никогда не интересовал сад. Другое дело его мать, ему же были абсолютно безразличны эти кусты, деревья и цветы. Везде они одинаковы. Так он думал раньше. Но теперь… Это место было особенным. Сейчас здесь царил аромат азалий, майское солнце освещало изумрудную зелень, и трава казалась самой сочной на свете. Нотт всей душой пожалел, что так мало проводил здесь времени.
– Очень жаль, – произнёс Тео, уставившись в чашку, куда предположительно Эффи услужливо наливала чай из фарфорового чайника.
– Твоя мать всегда получала на травологии «Превосходно». Её работа. Это видно, – делая глоток чая, сказала тётя.
– Я не знал, – прошептал Теодор, чувствуя, как дрожит подбородок.
Эрика лукаво прищурилась, и вокруг её глаз снова появились морщинки.
– Сесилия вырастила замечательную рощицу у меня в имении. Тебе там понравится.
– Не сомневаюсь, тётя, – ответил Нотт. – Эрика, – поправился он, поймав осуждающий взгляд.
– Мы уживёмся, – кивнула волшебница. – А вы чего встали, как гномы перед выселением? – прикрикнула она на домовых эльфов, вытирающих слезящиеся глаза наволочками. – Собирайте своё барахло, если у вас такое имеется. Мне разрешили всех забрать в имение. Пора навести порядок в моём дендрарии.
Эльфы запищали от радости.
– Леди желает взять нас к себе? – не веря своему счастью, пролепетала стоящая с подносом домовиха в розовом платьице. – Всех нас? К хозяину?!
