Текст книги "Право на вседозволенность (СИ)"

Автор книги: Дэй Лекса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)

Молоденькую аптекаршу позабавило явное смущение покупательницы, и она решила немного поразвлечься, нарочито громко проговорив:

– Да не тушуйтесь вы так! В покупке презервативов нет ничего постыдного! А студенты у нас вообще основные покупатели.

Услышав, что она собирается покупать, Карминский заскрежетал зубами. Парень с памперсами в руках повернулся и заговорщически подмигнул алой от стыда девушке, а его жена рассмеялась:

– Я тоже раньше стеснялась. Это пройдет.

Юлиана подумала, что сейчас в аптеке произойдет один из редчайших случаев человеческого самовоспламенения.

– Вы какие больше любите? – с притворной заботой продолжала глумиться аптекарша. – С усиками, с пупырышками?

– Давайте любые! – попыталась скорей покончить с неприятным делом покупательница.

– А с каким вкусом? Есть банановые, клубничные, мятные...

– Послушайте, я их не есть собралась, а только купить, – рассвирепела Юлиана.

– Хорошо, дам безвкусные. Но вы забыли сказать какой вам нужен размер, – невинно осведомилась бестия за кассой, явно намереваясь заставить ее испить чашу унижения до конца.

– Размер?.. – растерялась Делайн. Она впервые слышала о таких тонкостях и не понимала о чем идет речь: об упаковке, толщине материала, или о чем-то еще. – Размер чего?

– Как чего? Размер полового органа вашего парня, чего же еще?

Юлиана заставила себя не впасть в истерику, вспомнив ради чего она это все терпит. Вал может забеременеть или набраться какой-нибудь нехорошей болезни. О таких вещах она уже слышала от других девочек.

Тем временем парочка отложила памперсы в сторону и с интересом ждала продолжения увлекательного шоу.

– Я не знаю, – честно ответила студентка. – Давайте несколько пачек разных размеров.

– Ого, похоже, вечеринка намечается серьезная! – прокомментировала аптекарша, вызвав гомерический хохот пары. – Желаю вашей компании хорошо провести время! – протягивая сдачу, пожелала она.

Схватив деньги, Юлиана выскочила из аптеки и помчалась к выходу из торгового центра, по пути проклиная мечтающую расстаться с девственностью Валерию и себя, за то что согласилась ей в этом помочь.

Очутившись на улице, она села на скамеечку у фонтана и стала дожидаться, когда с ее лица сойдет краснота. Чтобы отвлечь себя от снова и снова переживаемой позорной сцены в аптеке, она стала думать о том, как обрадуются девочки, когда получат свои заказы.

Ветерок обдувал ее разгоряченное лицо, и девушка стала прислушиваться к звукам города, так отличающимся от царившей в университетском городке чинной тишины. С расположенной неподалеку детской площадки доносились детские крики и смех, с дороги – шум проезжающих машин и возмущенные гудки клаксонов, когда какой-нибудь торопыга– пешеход бросался наперерез транспортному потоку.

Несколько минут созерцания городской суеты привели ее в себя. Юлиана подхватила пакет с покупками и вернулась к машине. Ей хотелось поскорей вернуться в свой тихий домик, в котором не было места презервативам и глумящимся аптекаршам.

Она попросила водителя высадить ее сразу за университетскими воротами – собиралась без промедления занести покупки заказчицам. Но небесам показалось, что она еще недостаточно настрадалась за этот день, и они послали ей навстречу красавца-социолога. Широко улыбаясь, он подошел к ней.

– Добрый день, Юлиана! Позвольте, я помогу вам!

Не дожидаясь ее разрешения, он потянул к себе пакет. Опасаясь, что он может увидеть его содержимое, она резко дернула пакет на себя. Ручка оборвалась, и пакет, выскользнув из ее рук, упал на землю. Покупки рассыпались вокруг. При виде вывалившихся на асфальт презервативов и упаковки с весьма эротичным бельем, Стивен оторопел. Он ожидал увидеть у неприступной красавицы что угодно, только не это.

– Это не мое, клянусь вам! Меня просто попросили их купить. Пожалуйста, поверьте мне, я не вынесу больше этого унижения! – закрывая лицо руками проговорила девушка, и вдруг горько, по-детски, разрыдалась.

При виде ее слез у Вэнса сжалось сердце. Он быстро затолкал вещи обратно в пакет и успокаивающе обнял ее.

– Пойдемте ко мне, это намного ближе, – предложил Стивен. – Успокоитесь, а потом отправитесь к себе. Не нужно, чтобы вас видели заплаканной.

Она кивнула и покорно пошла вслед за ним. На улице было безлюдно, все еще были на занятиях, и Вэнс привел ее в свой дом никем не замеченную.

Усадив ее на диван в гостиной, он принес ей стакан холодной воды. Девушка благодарно кивнула, но выпить воды не смогла – ее рука предательски дрожала, а стакан стукался о зубы. Поставив его на стол, она снова заплакала. После минутного размышления Вэнс подсел к ней.

– Пожалуйста, не плачьте! Ведь не произошло ровным счетом ничего страшного! Многие девушки в вашем возрасте делают первые шаги в искусстве любви. Я сам таким был, – попытался унять ее слезы учитель.

– Я не лгу вам! – всхлипнула она. – Это правда не мое! Что мне сделать, чтобы вы мне поверили? Не могу понять, как я могла согласиться на этот кошмар! – слезы из глаз девушки хлынули с новой силой, и она сбивчиво стала рассказывать о ему своем злополучном походе в аптеку.

Сначала Стивен не верил ей, но постепенно к нему пришло понимание, что Юлиана не лукавит с ним. Он сам не мог понять, почему подтверждение ее неискушенности принесло ему такое облегчение. Когда она, краснея и запинаясь, пересказала ему свой разговор с аптекаршей, он зашелся от смеха. Его веселье слегка расслабило ее, позволило нормально дышать.

– Господи, такое и нарочно не придумаешь, – заливался Вэнс, утирая выступившие слезы. – Представляю, как вы себя чувствовали! Рассказ девушки пробудил в нем сильное желание опекать ее. Он достал из ящика стола пачку влажных салфеток и подал ей. Она стирала с лица слезы, а он мечтал покрыть ее тонкие пальчики легчайшими поцелуями.

– Пообещайте, если вас еще раз попросят о подобной услуге, то вы перепоручите ее мне. Я буду только рад помочь вам.

В его голосе слышались нежность и забота, в которых Юлиана сейчас так нуждалась.

– Я не осмелюсь, – прошептала она.

– Я предлагаю это вам от чистого сердца. Не хочу, чтобы вы понапрасну страдали из-за своего великодушия. А мне не составит труда выполнить любую вашу просьбу. Любую, – повторил он. В его голосе появились тревожащие нотки, и Юлиана вскинула голову, всматриваясь в его лицо.

Не осознавая что делает, Стивен потянулся к очаровавшей его девушке и осторожно коснулся губами ее губ. Прикосновение к ее влажной от слез коже принесло ему блаженство и пробудило жгучее желание обладать ею. Его руки обвились вокруг ее спины, притягивая к себе. Ее сердце билось так сильно, что он своей грудью ощущал каждый его толчок.

Юлиана замерла в его объятиях, но через несколько мгновений безотчетно ответила на этот ошеломляюще-нежный поцелуй. До этого она не знала, что значит желать мужчину. Новые, мучительно-сладкие ощущения заполнили все ее существо, заставив трепетать. Теперь она не осуждала Валерию. Если та при каждой встрече с Денисом чувствовала то же самое, то удивительно как она не отдалась ему раньше.

Стивен мягко раскрыл ее губы и, когда их языки встретились, Юлиана чуть не лишилась чувств. Тело зажило отдельной, неподвластной ее контролю жизнью. Груди с затвердевшими сосками жаждали прикосновений. Внизу живота нарастало болезненное томление. Разум отстраненно наблюдал за этими изменениями, не зная, как на них реагировать.

Она опомнилась, когда Вэнс принялся расстегивать пуговицы на ее мундире. Сердце заколотилось еще сильнее, на сей раз от осознания собственного падения. Она оттолкнула любовника, вскочила с дивана, и в ужасе прошептала:

– Боже, что я наделала?

Видя ее крайнее смятение, Стив отругал себя за поспешность. Он не хотел пугать Юлиану, но ее податливость полностью лишила его контроля над собой.

Он изменил позу, пряча от нее свою эрекцию.

– Вам не за что корить себя, – с раскаянием произнес он. – Это я забыл, что вы невинны, и позволил себя чересчур много... Простите меня!

– Я вела себя как... как куртизанка! – выпалила Юлиана.

– Не пугайтесь своих чувств – вы вели себя совершенно естестественно, – успокоил ее Вэнс. – Было бы странно, если бы вы отреагировали по-другому. Наше тело запрограммировано на такую реакцию от рождения. В свое оправдание хочу заверить вас, что не собирался сделать ничего дурного. У меня в отношении вас самые чистые намерения. Не буду лгать, что не хочу видеть вас в своей постели – а с некоторых пор я просто брежу этим, – признался Вэнс, заставив ее почувствовать слабость в ногах, – но не теперь. Через полтора года вы достигнете совершеннолетия, и я попрошу вашей руки. Знаю, у меня немного шансов стать вашим избранником – я всего лишь первый, кто разбудил вашу чувственность, но я сделаю все, чтобы заслужить вашу любовь и доверие.

Юлиана была не в состоянии не то что отвечать, но даже соображать. Замотав головой, она перепуганной птицей вылетела из его дома, совершенно забыв забрать свои вещи.

Несколько минут она неслась вперед через парк, пока не забралась в самую чащу на его окраине. Там она села на пенек и погрузилась в размышления о случившемся. Ей было невыносимо стыдно. Как она теперь сможет смотреть Вэнсу в глаза? Но хуже всего было то, что ее тело все еще горело и жаждало его прикосновений. Вот, значит, какое оно – желание! Теперь страдания Нео предстали перед ней в новом формате, вызвав острое сочувствие, а потом и испуг. Подруга убьет ее, если узнает, что она целовалась с ее божеством. Хоть бы он ничего никому не рассказал!

Она поддела туфелькой толстый зеленый мох и пнула его в сторону. Потом взяла в руки полусгнившую веточку и стала отламывать от нее кусочки, чтоб хоть чем-то занять дрожащие руки. Пахнущий прелой хвоей прохладный воздух постепенно гасил жар в ее крови. Вспомнив, что оставила пакет у Вэнса, Делайн. Вернуться к нему и забрать? Да ни за что на свете! Она просто вернет девочкам деньги когда они у нее появятся.

Просидев в парке еще полчаса, она отряхнула с одежды прилипшие травинки и поплелась домой.

Виктория уже была дома. Слезы на лице Юлианы встревожили ее. Она стала распрашивать ее о случившемся, но так и не добилась вразумительного ответа. Надеясь, что позже подруга расскажет обо всем сама, она оставила ее в покое.

Примерно через час в дверь их домика постучали. Вики открыла дверь и увидела парня с соседнего факультета:

– Посылка для герцогини, – вручая ей запакованный сверток, пояснил студент.

– А от кого? – поинтересовалась Тори.

– Она знает от кого.

Посыльный ушел, а Блэр положила пакет на стол и вопрошающе уставилась на Юлиану. Та молча вскрыла сверток и порозовела. Она была благодарна пощадившему ее чувства Вэнсу. Как хорошо, что он не принес их сам, а выбрал для этого посредника.

– Я забыла пакет в машине, когда возвращалась из города. Вот водитель мне его и передал, – пояснила она Виктории.

– А почему ты так покраснела?

– От мысли, что он это видел. – Юлиана продемонстрировала ей упаковку с бельем. Про более компроментирующие вещи она умолчала.

– Ух, я уж подумала невесть что, – облегченно перевела дыхание Тори. – В том, что девушка покупает себе белье, нет ничего постыдного, так что не комплексуй!

– Даже настолько откровенное?

– Поверь, это – далеко не худший вариант, – усмехнулась Блэр. – Девчонки заждались твоих гостинцев, особенно Вал. Полагаю, это для нее? – кивнула на упаковку она.

– Угу, для нее.

– Думаю, она будет в восторге! Похоже, Дениса можно поздравить с новым этапом отношений, – хихикнула Виктория.

– О боже, не вздумай!

– Да перестань, Юлиана, все вокруг знают, что Вал спит с Денисом, а если не спит, то это произойдет в самом ближайшем будущем. Они зажимаются каждую свободную минутку в любом укромном уголке, который имеет несчастье быть расположенным вблизи их похотливых тел, – поведала Тори. – У нас только ты ничего вокруг не замечаешь. Тебе скоро семнадцать, пора бы не в книжки смотреть, а начинать познавать мир! А то в старости тебе и вспомнить будет нечего, кроме университетских стен и уроков!

– А тебе будет что вспомнить? – осторожно спросила Юлиана.

Тори бухнулась на диван и с удовольствием потянулась.

– Хочешь исповеди? – усмехнулась она. – Тогда ты по адресу. Мне будет что вспомнить. Нет, ты не подумай ничего плохого, я девственна. Все в рамках приличий. Но перецеловалась я уже с кучей мальчишек!

– Правда? И как? Тебе понравилось?

– Когда как, – пожала плечами собеседница. – От некоторых поцелуев хотелось блевать, некоторые просто смешили. Это умора, когда парень не умеет целоваться и тычется тебе в губы как слепой котенок в кошку, – рассмеялась Виктория. – Но были и другие, от которых кровь превращалась в кипяток, а мозг впадал в анабиоз. Кстати, мой теперешний кавалер отпадно целуется, и я каждый раз радуюсь, что у нас нет подходящего места, чтобы заняться любовью. Иначе бы я давно уступила ему. Между прочим, у него есть очень симпатичный друг, хочешь мы вас познакомим?

– Не хочу! – испугалась Юлиана, которой и Вэнса хватило. Но теперь ей стало легче, а мысли о собственной безнадежной порочности несколько поутихли. Раз это происходит со всеми, то, наверное, не стоит так терзаться.

– А почему тебя вдруг так заинтересовала эта тема? – с подозрением спросила Вики. – Ты что, с кем-то поцеловалась сегодня в городе? А ну, давай признавайся!

– Я ни с кем не целовалась в городе! – выпалила Юлиана. – Прости, мне нужно в душ!

Схватив из шкафа первое попавшееся полотенце, она спряталась в душевой. Тори понимающе улыбнулась.

– Похоже, наша Снежная королева влюбилась, – пробормотала она. – Знать бы только в кого?

Как ни терзало ее любопытство, она не стала мучить свою соседку расспросами. Без двадцати восемь они вышли из дома и пошли в направлении студенческого общежития, совершенно не замечая, что от стены их домика отделилась чья-то тень и последовала за ними.

Проводив девушек до прокуренного подвала, Карминский приложил ухо к двери, прислушиваясь к шуму возбужденных возгласов. Причем голоса были не только женские, и это наполнило инкатора холодной яростью. Помятуя о том, что Юлиана накупила днем гору презервативов, он сделал совершенно неправильные, но самые очевидные выводы: решил, что сейчас в этой грязной конуре начнется оргия, в которой будет участвовать и его распрекрасная ученица.

Кулаки Карминского сжались от бешенства. Ему хотелось немедленно наказать скрывшихся за дверью тварей, но он заставил себя успокоиться и уйти. Месть – это блюдо, которое надо подавать холодным. Он преподаст Делайн незабываемый урок, который она на всю жизнь запомнит. И поможет ему в этом та, кто втянул эту дурочку в плохую компанию – Виктория Блэр! Ей тоже мало не покажется.

– Порезвитесь напоследок, маленькие сучки! Недолго вам осталось радоваться! – прошипел он и, накинув на голову капюшон плаща, вернулся к себе домой.

Часть 3

Едва Юлиана вошла в подсобку, на нее тут же налетели жаждущие получить свои заказы девочки.

– Давайте по одной, – рассмеялась она, не желая раскрывать чужие тайны.

– Да вываливай все, я им уже рассказала, – безралично махнула рукой Вал.

– Как скажешь! – Юлиана высыпала на диван содержимое пакета, которое тут же стремительно стало расходиться по рукам.

– Мм… Какой божественный аромат! – промычала Лин, нюхая предназначенную для Майкла туалетную воду. – Я надушу его этим и просто съем!

Валерия вытащила белье из упаковки и приложила к себе бюстгальтер.

– Обалдеть, какая красота! – ахнула она. – Дай я тебя расцелую! И резинок нам с Денисом аж до каникул хватит! Класс!

Нео снисходительно фыркнула, обильно смазывая себе шею духами с феромонами. Завинтив флакончик, она за майку подтащила к себе Юджина, который, как и Юлиана, стал у них в подвале завсегдатаем.

– Понюхай меня! – приказала она, уцепившись за копну его пшеничных волос.

Он послушно ткнулся носом у нее за ухом.

– Ты меня хочешь? – требовательно спросила Нео.

– Нет! – честно признался он.

– Значит, ты плохо меня понюхал! Давай еще! – она за чуб притянула к себе со смехом упирающегося паренька, и подставила ему под нос надушенную кожу.

– Теперь я тебя не просто не хочу, – заявил он, – но и боюсь! Спасите меня!

– Духи не действуют! – расстроилась мулатка.

– Очень даже действуют! Бог социологии точно упадет к твоим ногам от этой вони, правда, девочки? – призвала подруг в свидетели Тори.

– Честно говоря, запах и правда убийственный. Будто потный червь пробирается через кучу гниющих лимонов, – прокомментировала Юлиана. – Но другие запахи были еще хуже, клянусь!

Нео со злостью отшвырнула от себя бесполезный флакон. Потом, подумав, снова подняла его.

– Пойду проводить полевые испытания. Может, это вы дефективные, а не духи! Если что – я в общей комнате.

Когда дверь за ней закрылась, Юджин сказал:

– Я с тобой не согласен, Юлиана! Это не потный червь, это – не мывшаяся две недели баскетбольная команда из тропиков, играющая вместо мячей тухлыми яйцами.

– Мне с ней спать в одной комнате. Брр! – содрогнулась Линнет. – Давайте, что ли чаю попьем с горя? С теми вкусняшками, что принесла наша вольная птичка.

Все дружно согласились. Уходя из гостей, Юлиана снова почувствовала себя окрыленной. Воспоминания о встрече с Вэнсом слегка омрачали ее существование, но уже не доводили до паники. Теперь ее беспокоил не столько их поцелуй, сколько мечта, чтобы он когда-нибудь повторился.

Эта ночь выдалась для герцогини беспокойной. Стоило ей закрыть глаза, как она видела склоняющегося к ее губам Вэнса. Следом за этим приходило мучительное распирание внизу живота, постепенно перераставшее в тупую боль. Под воздействием все тех же воспоминаний ее тело обрело такую ненормальную чувствительность, что даже ночная рубашка стала ей мешать.

Ей удалось уснуть только под утро. Звонок будильника вырвал ее из кошмара, в котором аптекарша на всю улицу кричала о ее покупке. По дороге из столовой Юлиана встретила Карминского. Его полный ледяного презрения взгляд обездвижил ее.

– Идем! – бросил он. – Сегодня наше занятие будет проходить в инкатории. Заодно будущее место работы тебе покажу!

Ноги девушки стали ватными. Она давно ждала и боялась этого дня – дня, когда начнется отсроченная Обероном на два года практика.

Ее мозг словно парализовало. Она совершенно не помнила, как они добрались до инкатории, которая находилась на территории дворцового комплекса. Из-за сковавшего ее страха она не смогла оценить по достоинству редкую красоту этого старинного здания. Лишь вскользь отметила про себя мерцавшие на солнце искры его мраморных стен и покатую крышу такого же цвета, как ее мундир.

Потом в ее памяти отложилась череда просторных коридоров, гулко отражавших каждый их шаг и, наконец, массивная стальная дверь в подвале с цифрой "5", перед которой они остановились.

– Вот она, цитадель истины! – провозгласил Эдмунд, проводя карточкой по прорези замка. – Да, чуть не забыл тебя предупредить – правила поведения те же, что и в прошлый раз. И если вдруг ты их нарушишь, то я накажу за это не тебя, а того, кого ты будешь защищать. Так что если не хочешь доставлять нашему клиенту лишних страданий, то сиди и молчи, чего бы тебе это не стоило. Я понятно изъясняюсь?

– Да, – пролепетала девушка.

Возле двери их встретил Рэндольф. Он поклонился им, запер дверь на замок и вернулся к накрытому белой простыней столу, рядом с которым стояло кресло наподобие стоматологического.

Юлиана несмело оглядела пыточный блок. По виду это была смесь обычного кабинета с больничной палатой. По центру дальней стены стоял стол с тремя стульями, на одном из которым сидел средних лет мужчина в дорогом костюме. Больше в комнате никого не было, и девушка решила, что арестованного еще не привели. Карминский прошел к столу, на ходу кивнув сидевшему за ним человеку.

– Привет, Воган! – присаживаясь, сказал он. – Так и думал, что та наша встреча будет не последняя! – Он повернулся к девушке и поманил ее к себе. – Иди к нам! Познакомлю тебя с редким сказочником, который при каждой нашей встрече кормит меня удивительными байками. Хочу, чтобы и ты их послушала.

Рэндольф чем-то громыхнул, и Воган вздрогнул. Только теперь Юлиана поняла, что сидит он как-то неудобно, с заведенными назад руками, будто на них надеты наручники. Она с тревогой посмотрела на учителя. Тот ударил ее по лицу своим неприязненным взглядом и проговорил:

– Разреши представить тебе Вогана Саута, заместителя начальника нашей паспортно-визовой службы, а по совместительству предателя, свободно пропускающего через границу валькинорских диверсантов.

– Я не предатель, – глухо ответил Саут.

– Ах, да! Плохое слово, слух раздражает, – согласился Карминский. – Я хотел сказать практичного человека, который решил что за свою работу может получать две зарплаты вместо одной. Одну от нас, другую – от наших врагов. Но сути дела название не меняет. Так что давай лучше перейдем к ней. Я просто хочу знать, участвовали ли в этом безобразии Гест и Торнтон?

Холеное лицо Вогана напряглось, но его ответ прозвучал безо всяких эмоций.

– Я не знаю, кто меня оболгал, но я никогда не предавал свою страну. И уж тем более не шпионил за своими коллегами. Мне даже не известно в чем вы их обвиняете, хотя я догадываюсь, что речь идет о пособничестве валькинорцам.

– Воган, Воган, – вздохнул Карминский, – совсем ты себя не жалеешь! Но это и хорошо – мне нужно показать своей ученице весь процесс получения правдивых показаний. Для начала ответь мне, кто заменил в базах данных отпечатки пальцев и радужной оболочки Дайса, этого серого кардинала валькинорцев, позволив ему беспрепятственно въезжать к нам в страну, когда ему заблагорассудится?

– Понятия не имею, – ровно ответил Саут.

Юлиана застыла, ожидая начала истязаний, но их не последовало. Инкатор просто задавал подозреваемому вопросы, а тот спокойно отвечал на них. Со стороны это походило на обыкновенную беседу двух приятелей. Рэндольф в это время спокойно сидел в противоположном углу комнаты, читая с планшета новости. За десять минут разговора Карминский в разных вариациях раз двенадцать задал Вогану один и тот же вопрос и столько же раз получил на него один и тот же ответ. Это казалось девочке совершенной бессмыслицей, и она недоуменно спросила своего учителя:

– Зачем вы постоянно задаете ему один и тот же вопрос? Ведь он уже ответил вам на него!

– Исключительно ради того, чтобы ты поняла, что он лжет!

– Почему вы так уверены в этом?

– Чуть позже объясню, – пообещал он. – Вот только кофейку сначала схожу выпью. Присмотри пока за ним. Рэндольф, пойдем со мной!

Они ушли, оставив девушку один на один с отрешенно глядевшим в пол Воганом. Просидев в полной тишине минут пять, она заметила на книжной полке несколько книг и решила почитать их, пока Карминский не вернется. Говорить с пленником она боялась. Так прошло еще десять минут.

Наконец в двери скрежетнул замок, впуская ее учителя и палача. Инкатор скользнул по девушке мимолетным взглядом и сел напротив своего пленника.

– Как провели без нас время? – спросил он.

– Никак, – призналась Юлиана. – Просто ждали вас...

– Ай, обманщица! – погрозил ей пальцем Карминский. – Думала, я не узнаю, что ты дала ему позвонить, когда я отлучался из кабинета?

– Я не давала ему звонить! – опешила она.

– Врешь, давала!

– Нет!

– Прекрати отпираться! – грозно гаркнул он. – Просто сознайся, что сделала это!

– Но я этого не делала! За все это время я даже близко к нему не подошла! Просто читала книгу!

– Девочка, не пудри мне мозги, у меня везде есть глаза и уши! Даю тебе последний шанс сделать чистосердечное признание!

Сбитая с толку этим несправедливым обвинением, Юлиана вдруг разозлилась.

– Хорошо, признаюсь! Пока вас не было, я читала, дышала, шевелилась, думала, но телефона ему не давала! – Она вытащила из кармана свой мобильник и протянула его Карминскому. – Не верите мне – поверьте технике! Проверьте исходящие и перестаньте меня голословно обвинять!

Эдмунд вернул ей телефон и ухмыльнулся.

– Да верю, верю я тебе! Успокойся! Просто хотел показать тебе как ведет себя невиновный человек, раз за разом выслушивая незаслуженные обвинения в свой адрес. Он начинает выходить из себя, обижаться, сердиться, как сделала сейчас ты. А вот Воган талдычит одно и то же, вместо того, чтобы попросту распсиховаться!

Его речь прервал звонок Оберона, которому срочно понадобилось поговорить с ним с глазу на глаз. Инкатор озабоченно посмотрел на часы.

– Черт бы его побрал! Через полтора часа у меня важная встреча, а я ни допроса не закончил, ни тебя ничему не научил! – обращаясь к ученице, сердито проворчал он. – Рэндольф, оставляю их обоих на тебя. Ты знаешь что делать. Как закончишь с Воганом, отвезешь герцогиню в академию. Это на случай, если я не вернусь раньше.

Он ушел. Палач в задумчивости навис над столом, думая какой из инструментов ему выбрать, чтобы побольше понервировать девушку – так его просил шеф, – и при этом обойтись без грязи. Свой выбор он остановил на паяльнике – чисто, больно и достаточно зрелищно для впечатлительной девчонки.

Обрадованная уходом Карминского, девочка очень быстро поняла, что ее ликование было преждевременным. Рэндольф включил паяльник греться, потом молча подтащил пленника к пыточному креслу и парой быстрых движений зафиксировал зажимами его руки и ноги. Далее, не задавая побледневшему Вогану никаких вопросов, он приложил к его скуле раскаленное жало. Лицо он выбрал для того, чтобы произвести на Юлиану максимальное впечатление, ведь для любой девушки оно имело архиважное значение.

Раздался полный муки вопль. На щеке допрашиваемого расползся жуткий багровый ожог, а палач все не отнимал от нее паяльника. В комнате отчетливо запахло горелым мясом.

Смотреть на это было непереносимо. Юлиана подбежала к палачу и повисла у него на руке, но добилась лишь того, что металл сместился на шею жертвы, перепахивая ее кровавой бороздой. Плохо соображая от ужаса, она схватилась за раскаленный металл и дернула его на себя. Страшной силы боль пронзила ее ладонь и вырвала из горла громкий вскрик. Она отпустила паяльник и прижала невыносимо горящую руку к груди.

Рэндольф нахмурился. Оставив в покое захлебывающегося криком Вогана, он разжал ладонь Юлианы, разглядывая набухающие на ее коже пузыри. Одарив ее полным осуждения взглядом, он пошел к аптечке за противоожоговым средством.

В эту минуту в блок вернулся Карминский. Ему хватило пары секунд, чтобы понять, что здесь произошло, и его глаза сузились от злости.

Палач взял баллончик с лекарством и подошел к жмурящейся от нестерпимого жжения девушке, чтобы обработать ей ожог, но Карминский знаком остановил его.

– Что с твоей рукой? – спросил он Юлиану. От его похожего на шипение тона она сжалась от страха.

– Я обожглась, – ответила она. Ее голос прозвучал тонко и жалко, но она была рада уже и тому, что ее зубы не стучали.

– Объясни мне, каким образом можно обжечься, сидя с книжкой за столом? – обманчиво мягко поинтересовался он. – Ведь я велел тебе сидеть там, ничего не предпринимая, разве не так?

Он был так похож на готовую к броску кобру, что Юлиана не выдержала и на шаг отступила от него.

– Я не могу спокойно наблюдать, как человеку сжигают лицо! – воинственно заявила она.

– И поэтому ты решила разделить его участь и сжечь себе руку? – насмешливо спросил он. – Как ощущения? Тебе понравилось?

– Это безумно больно! – честно признала она. – Как можно сознательно обрекать человека на такие страдания? Вы когда-нибудь трогали раскаленный металл?

– Слава Создателю, не доводилось!

– Жаль! Если бы вы хоть на несколько секунд оказались на месте этого человека, – она кивнула в сторону всхлипывающего Вогана, – и почувствовали то, что чувствует он, то вряд ли бы стали пользоваться такими изуверскими методами!

Инкатор удивленно покачал головой. Он поверить не мог, что эта дрожащая от страха пичужка смеет его поучать. Думает, если король ей покровительствует, то ей все позволено?

– Ты не о том думаешь, дурочка! – сказал он. – Разве думает пахарь, больно ли земле, которую он рыхлит, разрывая корни опутывающих ее сорняков? Думает ли асфальтоукладчик, что каток причиняет боль гравию? Нет! Как и цветовода не терзают мысли о том, что чувствует цветок, из которого скоро сделают прекрасный букет! Все они просто выполняют то, что должны выполнять. А все остальное – никому не нужная вредная блажь, которая отвлекает от дела!

Твоя задача – наказать виновного или предотвратить еще большее преступление! Получить информацию любой ценой, а не думать о чьих-то там чувствах! Ты будущий инкатор, а не сотрудник приюта для бродячих собак, и я не желаю больше слушать подобных глупостей!

– Это не глупости, а вы бесчеловечней дикого зверя!

Посмотрев на горевшее вызовом лицо Юлианы, Карминский разъярился всерьез.

– Значит, ты считаешь, что хороший инкатор должен знать, что чувствуют допрашиваемые им преступники? – недобро улыбаясь, спросил он.

– Да! – выпалила она.

– Хорошо, сейчас узнаешь! – пообещал он. Схватив девушку за обожженную ладонь, он с силой провел ногтем по красной вспухшей коже, вызвав новый болезненный вскрик. – Я могу продолжить. Например, опустить твою руку в кислоту. Или просто прихлопнуть дверью, и тогда ты услышишь хруст своих костей, раз не хочешь слушать звук чужих. – Жнец с удовольствием отметил мелькнувший в ее глазах испуг, не переставая сдирать ее вздувшуюся кожу.

Юлиана зажала себе рот, чтобы не раскричаться от пронзительной боли. Карминский отшвырнул ее руку и грубо схватил за лицо, приближая к своему.

– И я это сделаю, причем с огромным удовольствием, если ты еще хоть раз повторишь подобную выходку, маленькая сердобольная идиотка!

Девушка с трудом выдержала его долгий разъяренный взгляд, пытаясь не показать, насколько напугана его обещанием.

– Даже если вы это сделаете, я все равно не смогу пообещать, что такого больше не повторится, – дрожащими губами проговорила она. – Потому что я никогда не смогу спокойно реагировать на чужую боль! И если я все же стану инкатором, то научусь добывать информацию, не причиняя людям страданий! – замирая от страха на каждом слове, проговорила Юлиана.

Она думала, что сейчас гнев Карминского обрушится на нее всей своей силой, но он только рассмеялся.

– Еще как сможешь, милая! Еще как, – отпуская ее, пообещал он. – Научишься и причинять боль, и даже убивать. И скоро я тебе это докажу!

***

Ожог герцогине обработали только на следующий день, в университете. На выходе из медицинского кабинета она встретилась с тем, с кем меньше всего хотела – учителем социологии. Его лицо озарилось радостью.

– Как приятно снова видеть вас, Юлиана! – Взгляд Стивена опустился к ее перевязанной руке. – Вы поранились?