Текст книги "Право на вседозволенность (СИ)"

Автор книги: Дэй Лекса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Обещать снова нанести ему визит Юлиана не стала. Ведь теперь она знала, что каждый человек, с которым она проведет времени хоть чуть больше необходимого, подвергнется опасности. Распростившись с ним, герцогиня заставила себя пойти домой переодеться. Но ее удача, похоже, умерла вместе с Викторией – навстречу ей шел злющий, как черт, Карминский.

Часть 4

– Мне сказали, что ты не ночевала дома, – прошипел инкатор. – Где ты шлялась всю ночь? Опять была в том притоне?

– Нет... – пролепетала она.

– Узнаю с кем ты была – не поздоровится обоим! – пригрозил он. – Идем, ты должна дать показания полиции!

При мысли о том, что сейчас ей придется отчаянно врать, отвечая на вопросы полицейских, Делайн стало дурно, но иного способа спасти своих уцелевших друзей у нее не было.

– А если мне не поверят? – встревоженно заглянула она в суженые от гнева глаза Карминского.

– Сделай так, чтобы поверили! Больше молчи, и где можно отвечай знаками – у тебя ведь проблемы с голосом.

Она сделала все, что он ей велел. Подтверждая показания Жнеца, она была убедительна настолько, что полиция ей поверила. Ей хотелось как можно скорей оказаться одной, но инкатор и не думал прощаться с ней.

– Сейчас мы кое-куда съездим, – по дороге к ее дому объявил он и притормозил, бесцеремонно разглядывая ее. – Дай-ка посмотрю, как ты выглядишь. Бледная, осунулась, черные круги под глазами. Весьма неплохо. Но должно быть хуже. Ты сильней, чем я ожидал. Но ничего, это поправимо, ведь я еще не закончил. – Он с издевательской лаской провел шершавым пальцем по ее щеке и перевел взгляд на ее наряд: – Вижу, тебя нравится это платье, раз ты не хочешь его снимать. Сколько волнующих воспоминаний с ним связано, да Юлиана? И исходящая от него аура смерти как нельзя лучше бы подошла для нашего сегодняшнего занятия, но тебе все же придется переодеться в мундир.

От этого анонса по коже девушки прошел мороз, а инкатор продолжал "радовать" ее.

– А у меня для тебя есть сюрприз – все твои дружки отчислены из университета за аморальное поведение и прием наркотиков, без права восстановиться в другом учебном заведении. И каждому из них я намекнул, что сделал это по твоей просьбе. Сказал, будто ты осознала, что в будущем такие знакомства могут скомпроментировать тебя. А этот мерзавец Майкл, который создал притон для сдачи студенток в аренду, сейчас кукует в следственном изоляторе. Его прямо на костылях туда притащили. Но это не помешает ему ответить за свое преступление по всей строгости закона!

В голове Юлианы зашумело. Мир вокруг нее продолжал крошиться, обращая в тлен все, чего она касалась. Мысль о том, как, должно быть, возненавидели ее друзья, просто убивала ее.

– Вижу, ты впечатлена! – сказал Карминский. – Подскажи старику, чем еще я могу тебе досадить, а то моя фантазия временно иссякла.

– Зачем вы сделали это?! Ведь я делаю все, как вы мне говорите! Мы договаривались, что если я буду вас слушать, то вы не тронете моих друзей!

– Да я их и не трогал! – обиженно всплеснул руками Карминский. – Просто убрал их с твоих глаз долой!

– А Майкл? За что вы посадили Майкла?

– Чтобы продемонстрировать тебе серьезность своих намерений.

– Мне и демонстрации с Тори было достаточно! – с отчаянием воскликнула она.

– Не ори! – шикнул на нее Карминский. – Бегом в дом, и чтобы через пять минут была у меня в машине!

Она ушла переодеваться. Внутри нее в муках умирало что-то очень важное, то, что позволяло ей любить этот мир. Выгорало, оставляя нетленной одну лишь внешнюю оболочку.

Инкатор поджидал ее возле автомобиля и даже сам придержал для нее дверцу.

– В городскую тюрьму, – велел он водителю.

Бронированный "Кольбер" мягко тронулся с места. Юлиана глядела в окно и гадала о том, какую же гадость приготовил Карминский ей сегодня. Вчерашний ураган в одночасье сорвал с деревьев всю листву, превратив сияющий осенним золотом пригород в голую и неприветливую пустыню. Девушке казалось, что умирая, Виктория забрала с собой всю жизнерадостность и тепло этого мира, и теперь так будет всегда.

Мрачное здание тюрьмы с первого же взгляда придавило Юлиану тяжестью безнадежной обреченности. Пропитанные людскими страданиями своды будто душили ее. Еще хуже были провожающие Карминского боязливые взгляды тюремщиков. Видимо, здесь все хорошо были знакомы с ним.

Приказав двум надзирателям идти за ним, он уверенным шагом двинулся по знакомому маршруту. Их шаги гулко раздавались под высоким потолком каземата старой постройки. У запертой на два замка железной двери они остановились. В зарешеченное окошко Юлиана увидела мускулистого, наголо обритого мужчину в красной робе смертника, дремавшего на узкой койке с тонким матрасом. Замки заскрипели, открываясь. Заключенный демонстративно отвернулся к стене.

– Познакомься, это твое новое учебное пособие, – бросил ученице инкатор, давая охранникам знак поднять узника с постели. Те стащили его с койки и поставили на ноги, сопроводив свои действия парой увесистых тычков. Морщась от ударов, он выпрямился, исподлобья глядя на вошедших. При виде девушки он немного оживился.

– Ух ты! Неужели Бог услышал мои молитвы и послал мне ангела? Только почему в сопровождении дьявола?

– Потому что это ангел смерти, – криво усмехнулся Карминский. – А я помогу ему отправить тебя в ад!

Девушка покрылась мурашками, уже догадываясь, какую роль он ей отвел на сегодня. В ее устремленном на смертника взгляде отразился такой ужас, что тот неожиданно мягко сказал:

– Не переживай, ангелочек. Меня все равно скоро отправят на тот свет. Так какая разница кто это сделает?

– Тебе-то все равно, – хохотнул Жнец, – а вот ей – нет. Правда, Юлиана?

Она зажмурилась, сдерживая накатившие слезы. Похоже, Карминский всерьез вознамерился довести ее до самоубийства. Заключенный с сочувствием проводил взглядом скатившуюся по ее щеке капельку.

– Кто эта девушка? – спросил он.

– Охотно объясню, – любезно отозвался Карминский. – Это моя ученица, будущий инкатор. Сегодня мы с ней проходим казнь на электрическом стуле.

Дыхание Юлианы сбилось. Она как-то видела по телевизору фильм, где человека умерщвляли таким образом, но не предполагала, что когда-нибудь будет в этом участвовать.

Сочувствие в глазах мужчины сменилось отвращением.

– Приучаете девчонку к вкусу крови? Тогда вопросов больше нет!

На его руках защелкнули браслеты и повели в помещение для казни. Прижавшись к стене, девушка наблюдала, как его усаживают на электрический стул. Когда все приготовления были закончены, Карминский жестом прогнал охрану, прошелся по комнате и объявил:

– Люк Крайтон. Ограбил четырнадцать банков, при этом убил шесть человек из банковской охраны. Как видишь, закоренелый преступник, не достойный сочувствия. Правда, мы с ним чем-то похожи? – ухмыльнулся он.

– Вы в разы хуже! – огрызнулся Крайтон. – Вы сделали убийство своей профессией! Я, по крайней мере, убивал вооруженных людей, а не беспомощных, как вы!

– Верно. Зато я, в отличие от тебя, могу убивать безнаказанно, любым способом, да еще и получать за это авторитет и деньги, – ничуть не обиделся на его выпад инкатор. – Итак, начнем наш урок! Юлиана, помнишь, я недавно обещал тебе, что научу тебя и пытать, и убивать? Я свое слово всегда держу! Поэтому сегодняшняя твоя задача – отправить этого дерзкого любителя легкой наживы к праотцам. И чем скорее ты это сделаешь, тем быстрее избавишься на сегодня от моего общества.

– Вы хотите, чтобы его убила я? – все еще не хотела верить в худшее ученица.

– Конечно ты! Ты же почти инкатор! Распоряжаться чужой жизнью – твое святое право! Нет, я бы даже сказал обязанность!

– Я не сделаю этого! – прохрипела Делайн, сильно опасаясь, что он все равно найдет способ заставить ее через это пройти.

– Отлично! – обрадовался Жнец. – Я надеялся, что ты именно так и скажешь!

– Снова будете меня шантажировать, угрожая друзьям? – с ненавистью спросила герцогиня.

– Обижаешь! Я не люблю повторяться! Всегда можно найти что-то новое и интересное, – придвигая стул к узнику, сообщил Карминский. – Иди сюда, тут тебе лучше будет видно.

Крайтон насторожился. Юлиана остановившись в двух шагах от него. Ее мучитель достал из кармана мундира пачку обыкновенных швейных игл и положил их себе на колени. Глаза узника широко раскрылись.

– Понятливый мальчик! – оценил его сообразительность инкатор. Размяв пальцы, он вытащил из пачки самую длинную иглу и глубоко воткнул ее узнику под ноготь. Тот громко вскрикнул. Игла медленно вонзалась все глубже и глубже в его ткани, и он зашипел от боли.

– Черт, меня должны казнить, а не пытать! – выкрикнул он, когда Карминский сделал паузу.

– Полностью с тобой согласен, – участливо кивнул ему палач. – Но эта малышка не хочет нажать на рубильник. Не могу же я применять насилие к слабой девочке! Поэтому я хочу, чтобы ты сам попросил ее об этом, – втыкая вторую иглу, уведомил Карминский.

Жуткая боль заставила мужчину взвыть от боли. Из глубин измученной души Юлианы засочился уже хорошо знакомый ей ужас бессилия. Ноги ослабели, мозг превратился в ледяной булыжник.

– Как мягко входят! – восхитился Жнец, вгоняя третью иглу. – Лучше, чем спички в каштан! Хочешь попробовать? – предложил он девушке.

Она издала нечленораздельный звук. Инкатор на минутку оставил свое занятие, любуясь работой, потом перевел взгляд на стоявшую без кровинки в лице Юлиану.

– Ну что, продолжим? Или ты избавишь этого несчастного от мучений? – надавливая сразу на все иглы ладонью, спросил он.

– Мать твою, сучка, жми на этот чертов рубильник! – выкрикнул Крайтон и снова захлебнулся криком.

– Видишь, неубедительно, – пожурил его инкатор. – Грубо к тому же. Разве так говорят с девушками? Тебя следует научить хорошим манерам! – сжимая кисть смертника в кулак, сказал он.

Пронзительный, рвущий перепонки крик, заставил Юлиану подбежать к рубильнику. Карминский сразу убрал свою руку, но она никак не могла решиться на последний шаг.

– Ну же, детка, тебя просят сразу два мужчины! Или тебе нравится, чтобы тебя долго уговаривали?

– Пожалуйста, пожалуйста, убейте меня, – рыдал узник.

Карминский взял лежащую на столе резиновую дубинку и со всего маху ударил по израненным пальцам Люка. Очередной истошный вопль заставил девушку дернуть рычаг вниз, пуская по телу грабителя колоссальной силы разряд.

Ее тиран тут же оказался рядом и развернул ее лицом к жертве, заставляя смотреть на трясущегося в конвульсиях Крайтона. Когда все кончилось, он отпустил Юлиану, и она в изнеможении рухнула на пол, содрогаясь в рыданиях:

– Ненавижу вас! Господи, до чего же я вас ненавижу! Будьте вы прокляты!

– Меня? За что же? – удивился он. – Разве я убил этого бедолагу? Это сделала ты! – Он втянул носом запах горелой кожи. – Посмотри во что ты его превратила – это же груда горелого мяса, а не человек!

– Я так больше не могу, – пряча лицо в руках и раскачиваясь как безумная, прошептала Юлиана. – Просто не могу...

– Так убей себя! Я буду только рад! Пистолет, правда, предложить не могу – не хочу из-за тебя конфликтовать с Обероном. Зато ты всегда можешь повеситься, утопиться в ванне, порезать себе вены. Представь, что убивая себя, ты убиваешь меня. Легче будет. Только не смей ныть! – Он дернул он ее за руку. – Вставай! Пора возвращаться в академию. А хочешь, зайдем к Майклу? Думаю, он будет рад тебя видеть!

– Идите в преисподнюю! – разозлилась Юлиана. – Вам там самое место!

Ее выпад только развеселил Жнеца. Всю дорогу до академии он подтрунивал над ней, придумывая все новые и новые способы причинить ей боль.

– До завтра ты свободна, – напутствовал он ее перед прощанием. – Надеюсь, ты распорядишься этим временем правильно, и к вечеру – ну в крайнем случай завтра утром, – мне принесут сладкую весть о твоем самоубийстве. А если я еще недостаточно подвел тебя к этой черте, то милости просим завтра к восьми в наш класс, продолжим.

Он уехал, а девушка прислонилась к холодной кирпичной стене, всерьез перебирая варианты ухода из жизни. Но как бы ей ни было тошно, одна мысль о смерти заставляла все ее существо бунтовать.

А может, попытаться сбежать? Да, у нее почти нет средств, но на билет ведь хватит! А если не хватит, то можно будет продать цепочку и сапфировые сережки.

Приняв это решение, она впервые со дня трагедии вздохнула полной грудью. Побег! Как здорово! Почему раньше она не думала о нем? Интересно, станет Карминский ее разыскивать или обрадуется, что избавился от бывшей для него костью в горле ученицы?

Собирать вещи Юлиана не стала – налегке она будет незаметней. Нужно взять только деньги и документы. Переодевшись в удобное платье из трикотажа, она накинула приталенное черное пальто и пошла к "дремучему лесу" – так называли запущенный уголок университетского парка.

Отыскав выломанную студентами в ограде дырку, она выбралась за пределы учебного городка и быстро пошла к автобусной остановке, надеясь, что ее не хватятся раньше завтрашнего утра.

Ежась под порывами пронизывающего ветра, она думала куда и на чем ей отправиться дальше. Самолет, как вид транспорта, отпадал по той простой причине, что билеты на него можно было купить только по документам, а в этом случае ее будет очень просто отследить. Поэтому покинуть столицу Юлиана решила поездом. Она понимала, что в этом государстве ей спрятаться будет очень трудно, и поэтому решила попробовать тайком пересечь границу. Однажды ей довелось присутствовать на допросе одного контрабандиста. От него она узнала, что в Тихой заводи близ мендинской границы вовсю процветает перевозка нелегальных товаров и людей – уж больно удобным был этот участок реки для обтяпывания незаконных делишек. Поросшие густыми зарослями изрезанные берега идеально подходили для маскировки небольших суденышек, а пограничники не очень-то желали рисковать собой, преследуя отчаянных контрабандистов. Куда проще было брать с них откупы и время от времени сдавать властям ту мелочь, которую преступный синдикат считал не нужной.

К трем часам дня она добралась до железнодорожного вокзала и купила билет на ближайший поезд до конечной станции. Ей неважно было, куда ехать сначала. Чтобы запутать следы, она собиралась сойти с поезда в каком-нибудь большом городе. Именно в большом, потому что в маленьких городишках, где все всех знают, незнакомый человек на станции, да еще и без багажа, непременно привлечет к себе внимание.

Диктор громко объявил посадку на 128 поезд, следующий до Сиетты.

"Это мой..." – встрепенулась Юлиана и пошла искать нужную платформу.

– Эй, красавица, давай подвезу! – крикнул ей выискивающий себе на перроне клиентов таксист.

Сделав вид, что не расслышала его, она прошла мимо и зашла в свой вагон. Заняла место у окна.

Ее внимание привлек бредущий вдоль вагонов оборванный попрошайка, звучным голосом призывавший всех подать кто сколько сможет. Но как он ни надрывался, вместо денег чаще всего получал гневные отповеди, а то и пинки.

Возле входа в вагон стояла куча сумок и чемоданов, и хозяева – пожилая супружеская пара – поочередно заносили их в вагон. Воровато озираясь, бомж схватил одну из сумок и, перемахивая через пути, бросился наутек. Метров через десять его сбили с ног бросившиеся в погоню мужчины. Хорошенько отпинав воришку, они забрали у него украденную сумку и ушли, бросив его на рельсах. Бомж лежал на боку, корчась от боли, и периодически смахивал грязной рукой заливающую губы кровь.

"Как это жестоко! Неужели это и моя судьба?"– холодея от страха перед будущим, подумала Юлиана. – "Неужели и я в поисках куска хлеба стану такой же, как этот несчастный?.."

Каково быть бездомной привыкшая к комфорту герцогиня представляла себе очень плохо. Знала только, что ей нужно будет где-то жить и чем-то питаться. Удастся ли ей найти работу, или она тоже станет нищенкой?

Она затрясла головой, отгоняя парализующий каждую клеточку ее тела страх. За время учебы она видела жестокость бессчетное количество раз, но то была юдоль преступников и законников. Теперь она поняла, что и в свободном мире зла не меньше, а бессердечие является настолько привычным и обыденным, что на него никто не обращает внимания.

Увидев изнанку жизни, Юлиана крепко задумалась, готова ли она вступить в этот беспощадный мир? Как такое возможно – на рельсах валяется окровавленный человек, а до него никому нет дела! А вдруг сейчас подъедет поезд и задавит его? Не в состоянии спокойно на это смотреть, она выскочила из вагона и побежала к нищему.

– Пожалуйста, помогите мне вытащить его отсюда! – закричала она стоящим на перроне людям. Те смеялись, глядя на нее, как на сумасшедшую. Однако помощник у нее все же нашелся. Это был недавно окликавший ее таксист.

– Смешная ты, красавица! Эх, чего только ради такой крали не сделаешь!

Подхватив бомжа подмышки, он оттащил его на перрон.

– Отвезите его в больницу, – протягивая ему деньги, попросила Юлиана.

– Да успокойся ты, чудная! И так оклемается, – отводя ее руку сказал парень. – Для него это привычно. А вот ты откуда такая сердобольная взялась? Бомжей что ли раньше не видела?

Поезд дернулся и издал шипящий звук. Таксист легонько подтолкнул девушку к нему.

– Беги, а то опоздаешь! Без тебя сейчас уедут!

Она бросилась к отправлявшемуся составу и заняла свое прежнее место. Теперь побег не казался ей такой уж хорошей идеей. Мало-помалу дающий о себе знать голод прибавлял темные мазки к и так безрадостным картинам будущего.

За окном стало смеркаться. Она подошла к вывешенному возле тамбура расписанию стоянок. Больших городов по пути следования поезда было всего два. К первому они должны были подъехать в полдвенадцатого ночи, ко второму – в восемь утра. Хорошо бы провести ночь в поезде, а не на вокзале, но вдруг Карминский разошлет ориентировки и обнаружит ее раньше, чем она выйдет из вагона? А он может...

Хорошо бы изменить внешность, подумала Юлиана. Но с этим придется потерпеть до завтра. Вернувшись в купе, она снова стала смотреть на мелькающие за окном бескрайние степи.

Сидящая напротив нее полная женщина с румяным лицом достала из дорожной сумки термос и бутерброды, один из которых протянула девушке.

– Ешь! – велела она.

– Благодарю, мне не хочется, – отказалась Делайн.

– Не ври, в твоем возрасте постоянно хочется есть! – не дала себя обмануть попутчица. – Бери! – она чуть не силой вложила в руки девушки бутерброд. Тот умопомрачительно пах свежими овощами и курицей, и рот Юлианы тут же наполнился слюной.

– Спасибо! – испытывая огромную благодарность к женщине, прошептала она.

– Девонька, а почему ты одна? Да еще и без вещей? Из дому, что ли, сбежала?

– Ну что вы! – ужаснулась беглянка, с удовольствием утоляя голод. – Меня из университета на несколько дней отпустили проведать заболевшую маму. А вещи у меня дома все есть, зачем же их с собой туда– сюда таскать? К тому же меня папа на вокзале встретит.

– А с мамой-то что приключилось?

– Еще толком не знаю, – грустно ответила Юлиана. – С сердцем что-то. Папа не хочет мне прямо говорить.

Постепенно сведя разговор на нет, девушка прилегла отдохнуть. Кто знает, когда ей следующий раз придется спать в нормальной постели? Глупо будет не понежиться хотя бы пару часиков.

В полночь немного отстающий от графика поезд подъехал к вокзалу Тенвуда. Не собирая постель, чтобы не привлекать чужого внимания, девушка выскользнула из купе.

В Тенвуде выходило довольно много народа, и она без труда затерялась в толпе. Просидев в зале ожидания вокзала до утра, Юлиана отправилась покупать себе маскировку. По подсказкам прохожих она без труда добралась до ломбарда, куда сдала свои драгоценности. Заметив рядом с ним женский магазин, она приобрела себе парик из средней длины русых волос, потом в ближайшем секонд-хэнде купила себе другое пальто.

Решив, что в таком виде ее не узнать, девушка снова отправилась в путь. Через полтора дня она добралась до Тихой заводи.

После недолгих расспросов она нашла того, кого искала. Фентон, владелец небольшого баркаса, был дюжим мужиком с выдубленной ветром кожей и носом заядлого алкоголика. Он сидел на палубе и чинил рыболовные снасти.

– Чего тебе надо, малолетка? – неприветливо поинтересовался он.

– Здравствуйте, мистер Фентон! Мне рекомендовал вас Олсон, – назвала ему имя заключенного контрабандиста Юлиана.

– Да ну! Что-то не припомню такого! – нахмурился мужчина.

– Он сказал, что если вы его не припомните, то он припомнит это вам и даст против вас показания, – отчаянно соврала герцогиня.

Видимо, это вышло у нее убедительно. После минутного раздумья лодочник протянул ей руку.

– Поднимайся на борт, потолкуем.

Схватив девушку за запястье, Фентон помог ей взобраться по шаткой лесенке на скрипучую, изъеденную шашелем палубу.

– С чего это вдруг Олсон прислал тебя ко мне? – с подозрением спросил он.

– Я его дальняя родственница. Мне нужно срочно попасть на тот берег! Я вам заплачу.

– Родственница, говоришь? – криво ухмыльнулся мужчина. – Ну что ж, грех не помочь родне старого друга!

Его ухмылка очень не понравилась Юлиане, и она сделала пару шагов назад, намереваясь сбежать.

Лодочник быстро оглянулся по сторонам, зажал ей рот неприятно пахнущей рукой и потащил в трюм. Когда первый шок прошел, девушка начала отчаянно брыкаться и упираться на каждом шагу, но он волок ее с легкостью урагана, несущего соломинку. Изловчившись, она как можно сильней укусила его за руку. Грязно выругавшись, он наотмашь ударил ее по лицу, а потом запихнул ей в рот полотенце. Скрутив ее руки за спиной, бандит стянул их обрывком валявшейся в куче хлама веревки.

– У Олсона нет никакой родни, куколка! Он детдомовский, – обдав ее зловонным дыханием, сказал Фентон. – Но то, что ты знаешь про меня – очень плохо. Кто тебя послал? Легавые?

Юлиана отчаянно замотала головой, от чего ее парик сдвинулся.

– О, да ты у нас еще и в парике! Для чего этот маскарад?

Услышав в ответ невнятное мычание, он предупредил:

– Сейчас я вытащу кляп, но если вздумаешь орать, то сильно об этом пожалеешь, поняла?

Дождавшись кивка, он выдернул у нее изо рта полотенце.

– Говори, кто тебя прислал! – грозно потребовал он.

– Никто! Никто меня не присылал! Мой приемный отец недавно вышел из тюрьмы. Он сидел в одной камере с Олсоном, и тот жаловался ему на своих дружков, которые бросили его гнить в тюрьме, хотя обещали раскошелиться на хорошего адвоката, – передала она Фентону почерпнутые от контрабандиста сведения.

Разволновавшийся лодочник рванул девушку на себя.

– Что ты еще от него слышала?

– Олсон просил моего отца найти предателей и убить их, а взамен пообещал рассказать ему, где он спрятал вещь, полученную три года назад при дележе у Винки, – на ходу смешивая правду с ложью, оттарабанила Юлиана.

В порыве досады Фентон оттолкнул девушку от себя так, что она ударилась спиной о стену крошечного трюма.

– Черт! Надо сматываться... – прорычал он. – Но ты-то зачем сюда явилась? Уж не предупредить ли меня? – издевательски предположил он.

– Нет, – выдавливая из себя слезы, что в данной ситуации было не так уж сложно сделать, всхлипнула девушка. – Я сбежать хотела!

– Зачем?

– Родители били меня! Олсон рассказывал отчиму, что вы иногда переправляете людей за границу, вот я и подумала что меня тоже переправить сможете.

– Так вот в чем все дело! – облегченно рассмеялся лодочник. – На тот берег захотела, куколка? Я тебе это устрою! Там любят девочек вроде тебя!

– Что вы хотите этим сказать? – похолодела Делайн.

– Что в тамошних борделях такие белокожие цыпочки, как ты, нарасхват! А вот насколько ты сладенькая, я испробую сначала сам!

Ни секунды не медля, Фентон стал дрожащими от возбуждения пальцами расстегивать себе ширинку.

– У меня давно такой свеженькой бабенки не было!

– Не-е-ет! – пронзительно закричала Юлиана, на которую снова накатил весь пережитый во время изнасилования Виктории ужас. – Не трогайте меня!

– Брось, тебе понравится! – заявил он, впиваясь толстыми губами в ее рот. Она отчаянно задергалась и он сердито проворчал: – Да что ты кочевряжишься? Как девственница, в самом деле!

– Я и есть девственница! – выкрикнула девушка, вдруг ощутив, что это имеет для насильника какое-то значение.

– Серьезно?

Фентон отстранился и заглянул в ее широко распахнутые от ужаса глаза.

– Да!

Недовольно крякнув, он стал застегивать штаны.

– Не врешь? – угрожающе зыркнув на нее, осведомился он. – Убью ведь!

– Я не вру! – крикнула Юлиана. – Клянусь!

– Да не ори ты, дура! Хорошо, я тебя не трону. За девственниц вдвое больше монет дают. А я и вторым могу быть или даже третьим, я не гордый, – загоготал лодочник, снова запихивая ей в рот поднятый с пола засаленный кляп.

К горлу беглянки подступила резкая тошнота и она стала глубоко дышать носом, чтобы не захлебнуться собственной рвотой.

– Надо тебя к чему-нибудь привязать, а то прыткая ты больно... – оглядываясь по сторонам, пробормотал он.

Выудив из кучи мусора еще кусок веревки, он примотал девушку к прикрепленному к стене поручню.

– Ну вот, так-то лучше! А ты пока морально готовься, девственница, завтра тебя на торги выставим!

Скабрезно смеясь, Фентон поднялся по трапу и закрыл трюм на засов.

Из глаз ее пленницы полились горячие слезы.

"Надо же было так глупо проколоться! – корила она себя. – Хотя нет, глупо было вообще сбегать! Свободы захотелось, так вот она!"

От слез нос совсем забился, и ей стало нечем дышать. Она испугалась, что сейчас задохнется и заставила себя успокоиться. Потянулись бесконечные часы ожидания. Тело затекло и замерзло, глаза болели от долгого отсутствия сна, но она боялась сомкнуть их хоть ненадолго.

Сквозь щели в досках наверху проник утренний свет, а еще примерно через полчаса Юлиана услышала звук шагов. Неужели их путешествие подошло к концу? Она тихонько заскулила от страха.

В какой-то момент она поняла, что на палубе находится не один, а несколько человек. Послышался быстрый топот, крики, а потом звуки выстрелов. Девушка с волнением гадала – паниковать ей или радоваться?

Наконец дверь в трюм отворилась и свет резанул по ее привыкшим к темноте глазам. В проеме вырисовывался чей-то силуэт, но кто это был, она пока не могла рассмотреть.

– Девчонка здесь! – крикнул незнакомый ей молодой мужчина и стал спускаться вниз. Присев на кортоки возле Юлианы, он вытащил у нее изо рта кляп и перерезал связывающие ее руки путы. Она с опаской смотрела на него, не зная, что последует дальше.

Льющийся в трюм свет снова померк – дверной проем загородила чья-то фигура.

– Так, так, – раздался полный яда голос Карминского. – Вот ты где, маленькая шлюшка! В бордель собралась, да?

Юлиана едва не расплакалась от облегчения. Она и подумать не могла, что будет настолько рада слышать его.

– Вставай, жалкое создание, не вечно же мне тут торчать из-за тебя! – приказал он Юлиане.

Растиравший ей руки полицейский удивленно вскинул голову.

– Милорд, почему вы так суровы с ней? Она ведь не виновата, что ее похитили!

– Виновата! Да еще и как! Вечно вляпывается во всякие неприятности, а вызволять ее должен я!

Девушка попробовала встать, но долго находившиеся в одном положении ноги так замлели, что с первого раза это у нее не получилось. Вторая попытка оказалась успешней: стоявший рядом с ней парень поддержал ее, пока она ожидала, когда по ее ногам перестанут бегать неприятно щекочущие их мурашки.

– Не представляешь, насколько бы я хотел позволить этому Фентону отвезти тебя в пункт назначения! И как хотел бы полюбоваться на то, как потенциальные покупатели твоей девственности будут тебя щупать и рассматривать, но, черт возьми, нельзя!

От ненависти к нему глаза девушки превратились в узкие щелочки.

– Почему же нельзя? Вы ведь мечтали от меня избавиться, так доставьте себе это удовольствие! Продайте меня сами или утопите прямо здесь!

– Хотелось бы, но не могу! – развел руками Жнец. – Если с тобой что-то случится, значит это мой недосмотр, а у Карминского просчетов не бывает! Репутация превыше всего!

Обалдевший от их разговора полицейский растерянно переводил взгляд то на инкатора, то на девушку.

– А вот этого тебе, парень, слышать не следовало! – пробурчал Жнец. Вытащив из кармана плаща пистолет, он со всего размаха ударил рукояткой в висок не успевшего ничего понять полицейского, а потом выстрелил ему в голову. Его тело еще не успело осесть, а инкатор уже заткнул Юлиане рот рукой. Потом подобрал кляп и быстро затолкал его ей в рот. Сняв с пояса мертвого полицейского наручники, он снова приковал ошеломленную ученицу к поручню.

– Посиди минутку, малютка, я скоро вернусь! Помогите! – выкрикнул он и стал бегом подниматься по трапу.

Услышав крик начальника, оставшиеся на палубе полицейские бросились ему на выручку.

– Что случилось, милорд? – обеспокоенно спросил юный сержант Бёрнс.

– Там! – Карминский направил свой костлявый палец на трюм. – Там засел еще один бандит! Он убил того парня, что спустился передо мной! Петерса!

Лицо никогда прежде не сталкивающего со смертью сержанта побелело. Он неуверенно взглянул на стоявшего рядом с ним лейтенанта Фишера, который до этого служил в армии и не раз бывал в бою.

– Прикрой меня на всякий случай! – бросил тот. – Неизвестно сколько их тут попряталось.

Бернс кивнул и стал справа от трапа. Как только оба полицейских повернулись к нему спиной, Карминский быстро сделал три выстрела: сначала два в лейтенанта, а потом один, почти в упор, в лоб едва успевшего развернуться к нему сержанта.

Вернувшись вниз, Карминский неторопливо расковал свою ученицу.

– Какая все-таки удобная вещь – пистолет! – восхитился он. – И, главное, сколько проблем решает одним махом!

– Зачем вы убили полицейских? – не понимая его мотивов, спросила Юлиана.

– Как зачем? Они же были свидетелями!

– Свидетелями чего?

– Свидетелями твоего позора, дурочка! Ты же будущий инкатор, никто не должен видеть тебя слабой и жалкой! Разумеется, кроме меня! Представь, как они бы стали всем по секрету рассказывать о том, как тебя везли продавать в бордель! В загаженном трюме, связанную как овцу, да еще и с грязной тряпкой во рту!

– Невозможно всегда быть на высоте! – покачала головой Юлиана. – Во всяком случае, мне это не под силу!

– Я ведь не сказал, что тебе нельзя быть слабой, – возразил Жнец. – Я сказал что те, кто были свидетелями твоей слабости, должны уйти в лучший мир.

– И часто вас видели слабым?

– Да раз пятьдесят, я же тоже человек!

– Из них кто-то остался в живых?

– Погоди, дай-ка я припомню, – сосредоточенно нахмурил брови инкатор. – Вспомнил! Конечно! Остался один, только он теперь полностью парализован и совсем не говорит. А я же не зверь, чтобы калеку добивать!

Кровавая дорожка из головы убитого парня подобралась к его ботинку. Он брезгливо отступил и потянул Юлиану на палубу.