Текст книги "Право на вседозволенность (СИ)"

Автор книги: Дэй Лекса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Юлиана растерялась.

– Но тогда мне нужно будет освоить бесчисленное множество профессий! Это невозможно!

– Тебе нужно одно – научиться безошибочно читать людей! – возразил он. – И тогда ты всегда будешь знать кому можно верить, а кому нет. Это сведет твои ошибки к минимуму. К концу наших занятий тебе будет достаточно и минуты, чтобы распознать человека.

– Но как этому можно научиться?

– Побольше общайся и будь наблюдательна! Или ты думаешь, что я таскаю тебя на допросы от нечего делать?

Раньше Юлиана именно так и думала, но теперь ей больше так не казалось. Теперь она была не против практики, которую раньше так ненавидела. Умение распознавать ложь ей очень пригодится, когда она сбежит отсюда. Сумей она определить намерения взявшего ее в плен лодочника, она бы ни за что не взошла на борт его суденышка! И тогда бы и те трое полицейских остались живы, и Эндрю бы не стал калекой.

С тех пор она безропотно стала ездить с Карминским на дознания. Теперь она сама проводила допросы, а он наблюдал за их ходом и вмешивался только когда Юлиана сама не справлялась.

Но пыток больше не было – чаще всего Карминскому хватало одного тяжелого взгляда, чтобы жертва рассказала ему все, включая свои детские тайны.

Герцогиня очень быстро поняла, что запугивание в сочетании с инкаторской формой работает практически безотказно, после чего стала справляться с заданиями гораздо эффективней.

Учителем Карминский оказался превосходным. Он не грузил ее теорией, предпочитая показывать все на живых примерах, чаще всего с ее участием, и от этого полученная от него информация крепко– накрепко врезалась ей в память.

Время шло. Навыки герцогини становились все совершенней, а ее характер закалялся все больше и больше. Она стала очень скрытной и даже научилась держать свои эмоции в узде. Она ненавидела своего учителя, но в то же время восхищалась им. Это даже немного пугало ее. Как можно благоговеть перед человеком, который причинил ей и ее близким столько зла? Ладно, со своими внутренними противоречиями она разберется позже, на отдыхе. А пока нужно что есть сил набираться знаний и зарабатывать.

От инкатора не ускользнул ее резко возросший интерес к экономическим вопросам.

– Почему это удивляет вас, милорд? – спросила она. – Скоро я закончу академию, и мне нужно будет думать, на что жить. Я просто хочу обеспечить себе достойный уровень жизни, разве это не очевидно?

Ее ответ вполне удовлетворил Жнеца, и он больше не приставал к ней с расспросами.

Тридцатого декабря король прислал за Юлианой мощный, смахивающий на вездеход джип, колеса которого превосходно чувствовали себя на заснеженной трассе. Попросив водителя подождать ее у торгового центра, девушка набрала подарков для Энтони, а себе купила себе кое-что из одежды. Прямо в бутике она сменила свою скучную форму на темно-розовый свитер с черно-белым орнаментом и темные джинсы. К свитеру прилагалась такая же шапочка. Она натянула ее на голову и радостно улыбнулась своему отражению в зеркале примерочной.

Одежда совершенно преобразила ее, сделав похожей на девушек со страниц зимнего номера молодежного журнала. Поправив выбивавшиеся из-под шапочки черные пряди, Юлиана переобулась в только что купленные белые сапожки на невысоком каблучке, надела поверх свитера белый пуховик и сбежала по эскалатору вниз.

До "хижины" было четыре часа пути, и она восхитительно провела это время, любуясь зимним пейзажем за окном и поглощая шоколадку.

Солнце уже пряталось за горами, когда джип приехал к двухэтажному бревенчатому зданию, похожему на дом Санта Клауса. Переливающиеся всеми цветами радуги гирлянды были повсюду: окантовывали крышу, обрамляли окна, обвивали перила и даже растущие рядом деревья. Пушистые сугробы так и манили завалиться в них, и Юлиана не стала отказывать себе в таком удовольствии. Пьянея от чувства свободы, она бухнулась в снег и стала любоваться на ярко-розовые предзакатные облака.

– Вот ты где! – услышала она ликующий голос Тони.

Девушка приподняла голову и лучезарно улыбнулась ему. Принц замер, затаив дыхание. Как зачарованный он смотрел на ее порозовевшие от мороза щеки, яркие губки и сверкающие из-под длинных ресниц задором глаза.

– Ничего, что я встречаю вас лежа в сугробе, Ваше Высочество? – рассмеялась она.

– Это лучшее приветствие в моей жизни! – признался Энтони и протянул ей руку, чтобы помочь встать.

Юлиана воспользовалась его любезностью, но только для того, чтобы тут же сделать ему подножку. Падая, принц увлек ее за собой, и она со звонким хохотом свалилась на него сверху. Лежа в сугробе, он с блаженной улыбкой удерживал брыкающегося сверху ангела, мучительно мечтая его поцеловать. Когда противиться искушению стало невмоготу, он сбросил девушку с себя, вскочил и поставил ее на ноги.

– Привет, сестренка! Я тебя едва узнал! Даже не верится, что мы будем вместе целых две недели! – стряхивая с нее снег, сказал он.

– Я так рада! – заулыбалась она, тайком скатывая за спиной снежок. – Чувствую себя маленьким ребенком: хочется играть и хулаганить.

Она отошла от Тони на несколько метров и крикнула:

–Берегись!

Белый комок шлепнулся принцу прямиком в грудь и рассыпался на неровные ошметки.

– Ах ты, коварная девчонка! Да знаешь ли ты, с кем связалась? Я лучший метатель снежков на десятки миль вокруг! – запуская в нее наскоро слепленный шарик, зарычал Тони.

– Конечно, лучший! – уворачиваясь от снежка согласилась Юлиана. – Тут просто никто больше такой ерундой не занимается!

Она быстро смяла новую порцию снега и швырнула в него.

– Ну погоди, сейчас ты узнаешь что такое снежные ванны! пригрозил принц.

Вздымая метровыми прыжками сверкающую белую пыль, он бросился за ней вдогонку. Юлиана со всех ног припустила к дому задыхаясь от смеха. Добежав до резной дубовой двери, она дернула ее на себя и нос к носу столкнулась с королем.

– Ой! – смутилась она, отступая в сторону.

Старший Астарот внимательно осмотрел ее с головы до ног, а потом прижал ее к груди.

– Рад снова видеть тебя, девочка! – наконец произнес он. – Ты очень повзрослела и похорошела!

Юлиана едва успела ответить на его приветствие, как Тони потащил ее по лестнице к себе в комнату.

– Пап, прости, но я соскучился за ней больше, чем ты! – на ходу пояснил он.

Король с улыбкой помахал им на прощание.

Когда они оказались в его спальне, Юлиана ахнула.

– Ты полностью сменил обстановку? Здорово!

Она с восторгом принялась осматривать совершенно преобразившееся по сравнению с прошлым годом помещение. Скромная подростковая мебель была заменена новой, дизайнерской, а на стенах, помимо огромного плоского телевизора, появились плакаты с изображением популярных музыкальных групп. Ее глаза удивленно расширились при виде дартса и двух шикарных сноубордов. Обычно принцу для счастья хватало только компьютера.

– Ты что, увлекся спортом? – спросила она.

– Скажешь тоже! – разваливаясь в набитом шариками бесформенном кресле, хмыкнул он. – Доски и плакаты здесь для отвода глаз! Понимаешь, через пару дней сюда явятся отпрыски папиных знакомых, с которыми он мечтает меня подружить, и папа набил мне комнату всякой дрянью, чтобы я не казался им ботаном.

Не вставая с кресла, Энтони дотянулся до дротиков и стал швырять их в висящую на стене мишень. Ни разу не попав в яблочко, он жестом пригласил Юлиану сесть рядом с ним.

Кресла казались такими мягкими, что она с удовольствием провалилась в одно из них. Уют горного дома, так разительно отличавшегося от строгой академии, расслаблял и дарил душе ощущение покоя.

– Мы с тобой не виделись почти год, – подал голос принц. – Расскажи, как ты жила все это время?

– Училась, больше ничего, – пожала плечами его собеседница.

– Судя по твоей внешности, ты училась разбивать беззащитные мужские сердца! Признавайся, сколько несчастных страдают за тобой?

Девушка резко помрачнела.

– Знаешь, Тони, я поняла, что любовь не для меня.

Он привстал, глядя на нее во все глаза.

– Это как? Разве тебе не нравится, когда парень ухаживает за тобой?

На миг Юлиана снова оказалась в лишающих ее рассудка объятиях Вэнса и скрипнула зубами от злости.

– Не нравится! Потому что я знаю, для чего он это делает! Чтобы затащить меня в постель! А секс – это самое худшее и унизительное, что может сделать мужчина с женщиной!

От такой отповеди Энтони замер с открытым ртом. Юлиана, ссутулив плечи, обхватила себя руками и уткнулась взглядом в пол. Принц озадаченно почесал затылок, а потом, краснея, спросил:

– А у тебя это... был секс?

Она дернулась, как от пощечины, и покраснела.

– Ты издеваешься? Нет, конечно! Но мне представилась уникальная возможность подробно рассмотреть все, что называется сексом, когда насильники убивали им мою подругу! Более омерзительного зрелища просто не существует!

Последние слова она почти прокричала, и принц тут же раскаялся, что затронул эту тему.

– Юлианочка, прости, ради Бога! Я совсем не подумал об этом! Папа говорил мне, что ты в депрессии из-за случившейся в день бала трагедии, но я не знал, что ты присутствовала во время убийства Виктории… Правда не знал!

Но она и сама уже пожалела о своей вспышке. Эти слова вырвались из нее совершенно неосознанно, стоило принцу заговорить на больную для нее тему.

– Это ты меня извини! Мне не следовало кричать. Нервы стали сдавать... Лучше расскажи мне о себе. У тебя за этот год произошло что-нибудь стоящее?

– Да! – просветлел лицом Энтони. Выбравшись из кресла, где почти совсем увяз, он уселся на ковер рядом с ней.

– У меня появился классный друг, о котором я всегда мечтал! – понизив голос, рассказал он. – Я могу говорить с ним на любую тему и при этом совершенно не чувствую разницы в возрасте! Он такой классный мужик! Настоящий гений махинаций! Представляешь, с его помощью я уже заработал шестьдесят семь тысяч, о которых даже не догадывается мой папочка! И это всего за каких-то полтора месяца!

По мере его восторженного рассказа, зашевелившиеся в Юлиане подозрения перерастали в глубочайшую уверенность в том, что он и есть Скряга. Тони заработал шестьдесят семь тысяч, а от Скряги она получила тринадцать четыреста. Как раз двадцать процентов. О, Господи! Угораздило же ее так влипнуть!

Она по-новому посмотрела на лопавшегося от гордости приятеля.

– И кто же это такой смелый, верней ненормальный, – поправилась она, – что помогает тебе химичить?

– Его зовут Сутяжник. Юрист от Бога! Ему сорок четыре года. А чего ты так скисла?

***

Юлиана представила, какой ей грозит скандал, если кто-то пронюхает об их с Тони сотрудничестве и поежилась.

– Думаю какой, все-таки, маленький этот мир! Куда ни кинь – одни юристы...

– Этот особенный! Хочешь, я тебя с ним познакомлю? Вы ведь с ним почти коллеги! Опытом делиться будете.

– Не будем! Мне других коллег и учителей хватает, – буркнула Юлиана, прикрывая глаза руками. Сегодня же вечером она напишет Скряге, что их сотрудничество закончилось. Его папочка в худшем случае без сладкого оставит в наказание, а вот что будет с ней, если ее пособничество сыночку дойдет до короля, ей знать не особо хотелось.

– Да что с тобой? – забеспокоился Тони. – У меня такое впечатление, что я испортил тебе настроение, только сам не знаю чем!

– Я просто устала, – отмахнулась она и встала. – Дорога такая долгая и утомительная! Если ты не против, я пойду к себе в комнату.

Тони посмотрел на настенные часы.

– Но ведь только восемь вечера! И ты еще не ужинала... – растерялся он, но тут же замолк. – Конечно, отдыхай. Я просто не подумал, что ты можешь так рано устать.

– Вы – сама доброта, Ваше высочество! – шутливо поклонилась ему Юлиана и ушла.

Без труда отыскав свою комнату, которую закрепили за ней еще в прошлом году, она привычно нащупала выключатель. Теплый свет залил так любимую герцогиней милую деревенскую обстановку. Увидев в углу наряженную живую елку, она пискнула от удовольствия и зажгла на ней гирлянды. Потом раздвинула цветастые шторки с оборочками и пару минут полюбовалась на заснеженные окрестности.

Она оглянулась на застеленную лоскутным покрывалом кровать со множеством разноцветных подушек. Хорошо бы поваляться полчасика – обычно Сутяжник выходил на форум в половину девятого. Юлиана оставила обувь на ярком полосатом коврике и бухнулась на постель. Хорошо-то как! Мягко, удобно, уютно и умопомрачительно пахнет свежей хвоей.

Дотянувшись до резной деревянной полки над головой, стащила с нее плюшевого медвежонка и прижала к себе, а потом долго восторженно наблюдала за сверкающей огнями елкой, наслаждаясь охватившим ее умиротворением.

Спустя полчаса, она включила компьютер и вошла в чат. Там ее уже ожидало сообщение от Скряги.

"Привет, Сутяжник! Не видел тебя в чате всего два дня, а кажется, что прошел целый месяц. Хочу похвастаться. Помнишь, я писал тебе про девушку, которая мне нравится? Так вот, она будет гостить у меня целых две недели! Круто, правда? Я бы так хотел тебя с ней познакомить, но она почему-то отказывается, даже, вроде, обиделась на меня".

Прочитав это, Юлиана чуть не упала со стула. Получается, Энтони хочет завязать отношения именно с ней? Только этого не хватало! Она вспомнила его откровения про свою грудь и почувствовала, как начинает гореть ее лицо. Черт! Почему она этого не знала раньше? Тогда не валялась бы с ним в снегу в обнимку! И на кресле они сидели совсем рядом, голова к голове...

– Не-е-ет! – простонала она. – Тони, ну как ты мог все так усложнить?! Ведь я не чувствую к тебе ничего подобного! – Она прислушалась к себе и с уверенностью заключила: – Ни капельки не чувствую!

И действительно, рядом с принцем она не испытывала и сотой доли того волнительного возбуждения, что охватывало ее рядом с Вэнсом. Самым противным во всем этом было то, что ее затопило невесть откуда взявшееся чувство вины пред наследником.

– Энтони, миленький, прости меня, но я не люблю тебя, – прошептала она. – Во всяком случае так, как ты хочешь. И, наверное, никогда не полюблю. Мне правда жаль, но для меня ты только друг...

Она задумалась, сочиняя ему ответ, а потом быстро защелкала по клавишам.

"Привет, друг! Жаль, но нам придется с тобой попрощаться. Я не хотел тебе говорить, но два дня назад меня арестовали за игры с законом. Сегодня выпустили под залог, но это ненадолго. На днях будет суд, и мне светит несколько лет неволи. Адвокаты бессильны что-либо сделать, так что придется отвечать по полной. Я знал, что рано или поздно это может случиться, но меня это мало волновало. Об одном жалею – что больше не смогу общаться с тобой. Ты там будь поосторожней, брат, а то еще влипнешь, как я. Прощай, Скряга, и не поминай меня лихом".

Отправив принцу письмо, девушка вытянула руки и хрустнула пальцами. Почти тут же через две комнаты от нее раздался громкий протестующий вопль. "Ого, реакция!" – удивилась Юлиана. Еще через несколько секунд ей пришло новое сообщение.

"Сутяжник, миленький, скажи мне, где тебя найти! Я постараюсь тебя оттуда вытащить! Только скажи, куда тебя посадят?!" – заистерил принц.

"Я сам тебя потом найду", – ответила герцогиня и быстро выключила компьютер, а потом и свет. После этого она на носочках добежала до кровати и почти с головой накрылась одеялом. Ее приготовления были весьма своевременны: почти тотчас же дверь Тони открылась, и она услышала возле своей комнаты его шаги. Потоптавшись с минуту возле ее порога, принц пошлепал вниз.

Девушка отбросила одеяло. С одной стороны ее глодало раскаяние за страдания несчастного, брошенного Сутяжником друга. А с другой... С другой тоже было раскаяние... Это никуда не годилось. Юлиана пыталась убедить свою совесть, что та в корне не права, устраивая ей такие мучения. Но совесть держалась на редкость нагло и независимо, и никак не желала признавать право Сутяжника на такое подлое беспринципное бегство, хотя и учитывала, что так для принца будет лучше.

"С меня хватит!" – решила измученная внутренней борьбой Юлиана. – "Сейчас же пойду и признаюсь во всем Энтони!"

Совесть успокоилась, но тут подал голос вечно отстаивающий свои права инстинкт самосохранения.

"Ну и как ты себе это представляешь? – скептически заявил он. – Этот вечно противоборствующий отцу мальчишка как всегда убедит тебя снова помогать ему, и ты не сможешь ему отказать! А вечно это продолжаться не сможет, – вкрадчиво нашептывал он. – Как только об этом станет известно королю или Карминскому, тебя просто в порошок сотрут!"

– Вот ведь дилемма! – пробурчала Юлиана.

Протерзавшись сомнениями еще минут сорок, она спустилась в занимающую половину первого этажа гостиную. Рядом с потрескивающим поленьями камином стояла огромная новогодняя елка. Возле нее, закутавшись в теплый клетчатый плед, с книгой в руках сидел король. Увидев девочку, он приветливо кивнул ей.

– Ваше величество, а где Энтони? – озираясь, спросила она.

– Убежал к нашему компьютерщику. Его кто-то обидел в чате, и он горит жаждой мести. Сказал, что найдет обидчика во что бы то ни стало! – смеясь, сообщил ей Астарот.

– О-о-о, нет! – сползая в ближайшее кресло, простонала девушка. – Ваше величество, он мне сейчас позарез нужен! Где я могу найти его?

Он указал на украшенную мишурой дверь.

– Третья дверь справа по коридору.

– Спасибо!

Юлиана вскочила и понеслась в указанном направлении. Дернула на себя заветную дверь и увидела мрачного, как готовое разразиться грозой небо, Тони. Он стоял напротив черноволосого парня, который терпеливо говорил ему:

– Никакой ошибки быть не может, Ваше высочество! Это наш IP– адрес, посмотрите сами, если не верите!

Тихонько ойкнув, Юлиана стала медленно пятиться к выходу. Принц развернулся к ней всем корпусом и демонстративно медленно закатал рукава, словно собираясь задать ей трепку. Проглотив нервный смешок, она бросилась наутек. В гостиной парень почти настиг ее, но герцогиня быстро нырнула за спину вставшего посмотреть, что за шум доносится из коридора, королю.

– Спасите! – тонко пискнула она.

Оберон со смехом прижал ее к себе, защищая.

– Папа, нам с Юлианой надо поговорить с глазу на глаз. Немедленно, – чеканя каждое слово, проговорил принц.

– Но я сейчас совершенно не расположена к разговорам! – цепляясь за короля, заявила девушка.

– Да что у вас происходит? – не удержался от любопытства король.

– Ты сама все скажешь папе, или это сделаю я? – угрожающе тихо произнес Энтони.

– Ябеда! – задохнулась от возмущения Юлиана. Она сильно сомневалась, что он выполнит свою угрозу, но все же отошла от своего защитника. – Без помощи отца слабо справиться с девчонкой?

– Сейчас узнаешь, – потащив ее за руку наверх, пообещал принц.

Он тихонько втолкнул ее в свою комнату и запер за собой дверь. Она осталась стоять у входа, впервые чувствуя себя крайне неуютно наедине с ним.

– И что ты собираешься со мной сделать? – вздернув подбородок, поинтересовалась Юлиана.

Этот простой и закономерный вопрос поставил Энтони в тупик. Он действительно понятия не имел, для чего притащил ее сюда.

– Ты – Сутяжник! – обвиняюще бросил он.

– Да, и что с того? – вызывающе спросила она.

– Я думал, ты пожилой калека! А ты даже не мужик! – воскликнул Тони.

– Ты тоже не ловелас, развлекающий по несколько красоток одновременно, – возразила девушка.

Принц сразу потерял свою воинственность и порозовел.

– Ты правда собирался рассказать отцу о нашей второй жизни? – сурово спросила Юлиана.

– Нет... Конечно нет! Мне просто хотелось побыстрей увести тебя оттуда, чтобы поговорить. Сработало ведь, – виновато развел руками он.

– Сработало. Что теперь, Ваше высочество?

– Пожалуйста, не говори так! – жалобно попросил парень. – Каждый раз, когда ты сердишься, ты упоминаешь мой титул. Он для меня уже ругательным каким-то стал! Когда ко мне так обращаются, я весь подбираюсь, словно нашкодивший кот.

– Так тебе и надо! – мстительно заявила герцогиня.

– Юлиана, ну почему ты мне не сказала правду, когда поняла, что я Скряга? Да еще и пыталась спрятаться от меня! Я чуть с ума не сошел, узнав, что Сутяжника посадят! Готов был бежать за помощью к отцу!

– Да потому что испугалась! – выпалила она. – Представила, как рассвирепеет король, когда узнает, что я помогаю его наследнику заработать себе капитал для бегства за границу! А если он разозлится, то Карминский раздавит меня в тот же день!

– Ну, не преувеличивай! Ничего тебе этот старый ворон не сделает, разве что отругает!

Вспомнив ночь после бала и последовавшие за ней события, Юлиана истерически расхохоталась.

– Да, отругает! – выдавила она сквозь пугающий смех. – Действительно, что же еще он может сделать?

По ее щекам потекли так давно запрещенные самой себе слезы. Пережитый кошмар вернулся и грубо вырвал девушку из охватившего ее здесь хрупкого ощущения счастья, возвращая в жестокую реальность. Упав на колени, она беспомощно обхватила себя руками и громко разрыдалась.

Энтони на время оцепенел, не понимая, что случилось. Потом рухнул на колени рядом с ней, обхватил ее вздрагивающее тело и торопливо зашептал слова утешения.

Кто-то требовательно забарабанил в дверь.

– Я сейчас, я вернусь, ты подожди секундочку! – неохотно отпуская девушку, проговорил принц.

Едва он повернул в замке ключ, как в комнату ворвался его отец. Бросив взгляд на скорчившуюся на полу девочку, он схватил сына за плечи и зло встряхнул:

– Ты совсем спятил? Что ты с ней сделал?!

– Да ничего! Абсолютно ничего! – пролепетал принц. – Мы просто говорили!

То, что их гостья продолжала конвульсивно содрогаться, не обращая на них внимания, напугало короля еще больше.

– Ах, говорили? – прорычал он. – Я ни разу не видел Юлиану плачущей, не то, что невменяемой! Что здесь произошло?! Быстро говори!

– Пап, да клянусь тебе, ничего такого! Я сам не знаю, что с ней творится! Мы говорили о Карминском. Она сказала что-то вроде того, что он ее уничтожит, а я сказал, что это глупости. И тут она разрыдалась.

Оберон отпустил сына и крепко задумался. Его ответ прояснял не все, но все же многое. Вместе с принцем они уложили отчаянно плачущую девушку на кровать и позвонили домашнему врачу. Тот сделал Юлиане укол успокоительного, и она почти мгновенно уснула. Врач бросил весьма красноречивый взгляд на принца.

– Я не прикасался к ней, понятно?! – вспылил юноша.

Король задумчиво посмотрел на спящую девочку и перевел взгляд на доктора.

– Айзек, у вас случайно нет сыворотки правды?

Тони чуть не поперхнулся, а глаза врача стали как два блюдца.

– Нет... Зачем бы она могла мне понадобиться?

– Закажите немедленно. Пусть доставят к завтрашнему утру, – приказал Оберон.

– Снег валит уже второй час, – возразил Айзек. – К утру сюда будет невозможно проехать.

– А вертолеты на что? – оборвал его рассуждения король.

– Как прикажете!

Врач поклонился и ушел.

– Пап, ты что, допрашивать ее собрался? – потрясенно спросил принц.

– Вроде того, сынок. Вряд ли она откроет нам правду добровольно. А мне обязательно нужно знать, как ее довели до такого состояния. Ей только об этом молчи.

Увидев, как напрягся Энтони, Оберон положил руку ему на плечо.

– Это не подло, – предупреждая его возражения, сказал он. – Девочке нужна помощь, но она боится попросить о ней. Ты же видишь, как она страдает! А если мы не узнаем что ее гнетет, то как сможем помочь ей?

– Ты прав, папа, – скрепя сердце, согласился Энтони. – Я не пророню ни слова.

– Вот и договорились.

Король попросил слугу перенести Юлиану в ее спальню и присел на кровать рядом с ней.

– Что же ты скрываешь, деточка? – с нежностью проводя ладонью по ее заплаканному лицу, пробормотал он, потом прикрыл ее пуховым одеялом и покинул комнату. Энтони вызвался присматривать за девушкой, но Оберон поручил это служанке.

– Сынок, она ведь девушка, а ты – парень. Ты же не хочешь, чтобы о вас пошли нехорошие слухи?

Тони считал, что присмотрит за Юлианой гораздо лучше, чем безразличная к ней служанка, но понимал, что отец прав. Он уселся на подоконник в конце коридора: если его сестренка позовет на помощь или снова расплачется, то он немедленно бросится к ней.

На улице бушевал буран, но в его душе погода была намного хуже. Он привык к размеренной спокойной жизни, а тут в один день на него обрушилось сразу столько неприятных новостей. Сначала он узнает, что Сутяжник – его любимая девушка, а потом с ней на ровном месте приключается истерика. Неужели инкатор ее обижает? Принцу, с которым Карминский был всегда подчеркнуто вежлив, это казалось практически невероятным. Но отец, похоже, думал по-другому.

Теперь Тони и сам с нетерпением стал ждать наступления утра. Что же Юлиана расскажет под воздействием сыворотки? Когда небо стало светлеть, он слез с окна и потянулся, разминая затекшее тело. Приблизившись к ее двери, он прислушался не доносится ли изнутри каких-то тревожных звуков. Но все было спокойно, и он отправился спать.

***

Шаловливые лучики солнца прокрались сквозь неплотно задернутые шторы и примостились на припухших от вчерашних слез веках Юлианы. Она беспокойно зашевелилась и проснулась.

Вставать совсем не хотелось. Прикосновение душистого белья расслабляло, а из приоткрытой утром служанкой форточки шел приятный запах свежести. Тело девушки пребывало в блаженной истоме, пока окончательно проснувшийся мозг не напомнил ей о вчерашней истерике.

С бешено заколотившимся сердцем она села на кровати и схватилась за голову.

– Господи, стыдно-то как! – прошептала она, не представляя, как теперь смотреть в глаза своим гостеприимным хозяевам.

Вчерашний срыв напугал ее. Она думала, что научилась держать свои нервы в узде и не представляла, что одного упоминания Энтони о Жнеце хватит, чтобы все ее труды пошли насмарку. Видимо, это потому, что она чересчур расслабилась в теплой семейной обстановке. Придется перед всеми извиняться.

– Госпожа, вы в порядке?

Вздрогнув от неожиданности, Юлиана повернула голову к сидевшей в кресле молоденькой горничной.

– Да, спасибо, – сконфуженно ответила она.

Служанка тут же ушла, спеша сообщить королю о ее пробуждении.

Девушка слезла с кровати, чтобы одеться, но только теперь заметила, что на ней по-прежнему надеты свитер и джинсы. Она с облегчением вздохнула. По крайней мере, ее никто не переодевал, пока она спала.

Не успела она подойти к шкафу за свежей одеждой, как к ней в комнату примчался Энтони и нагловато поздоровался:

– Доброе утро, крошка!

– Привет, Тони! – пробормотала она. – Прости за вчерашнее, мне так неловко...

– Да не извиняйся! – покровительственно разрешил он. – В том, что ты вчера разревелась, нет ничего странного. В конце концов, тебя со дня на день должны отправить мотать срок, а ты девочка чувствительная...

Юлиана невольно прыснула, а Энтони продолжил:

– Вернее, я хотел сказать, что ты, мужик, и так жизнью обижен: жены – стервы, тяжелейшие ожоги, и все такое... А тут еще тюрьма подкралась незаметно... Вот и расстроился, с кем не бывает? Через полчаса завтрак. Успеешь собраться?

Девушка посмотрела в окно на вовсю сияющее солнце.

– А разве вы еще не завтракали? – удивилась она.

– Пока нет. Тебя ждали. Да ты не переживай, с голоду никто не умер, – заметив ее смущение, добавил Тони. – Мы с папой успели за это время по паре пирожных с чаем приговорить. А я еще и бутерброд с бужениной. В общем, ждем!

Он ушел. Юлиана бегом приняла душ, надела нежно-сиреневый длинный свитер и черные брюки, расчесала влажные волосы и поспешила вниз.

Оберон с Энтони ожидали ее на диване в гостиной, вполголоса что-то обсуждая. Судя по озабоченному лицу принца их разговор был не из веселых. Увидев спускающуюся к ним по лестнице девушку, принц отсел от отца подальше, снова напуская на себя невозмутимый вид.

– Доброе утро! Или правильней уже сказать день... – стеснительно поприветствовала она хозяев.

– Утро, причем замечательное, – с удовольствием потянулся король. – Ну что ж, раз все собрались, то можно идти завтракать.

Он подошел к Юлиане и на пару секунд прижал ее к себе.

– Прекрасно выглядишь! Идем за стол.

За завтраком девушка отмалчивалась, а отец с сыном оживленно говорили то о ночном буране, то о том, какая прекрасная сейчас погода. Тони предложил всем вместе сходить погулять, но король попросил его повременить с этим.

– Сынок, тут такое дело, – прокашлявшись, сказал он. – Один из наших поваров слег с весьма заразной болезнью. Уж не знаю, где он ее подхватил, но нам всем нужно будет сделать уколы с вакциной, чтобы обезопасить себя. Так, на всякий случай. Лучше ведь перестраховаться, чем заболеть, правда? Скоро вертолет доставит сюда лекарство, а вы пока не разбегайтесь, договорились?

Больше не глядя на детей, он развернул газету и стал просматривать заголовки. Тони с Юлианой пошли в его комнату.

– Что за инфекция? – спросила она.

– Не знаю. Надеюсь только, что она помешает папочкиным приятелям заявиться к нам в гости. Ради этого я готов вытерпеть сколько угодно уколов! – пробурчал принц.

– Тони, а кто они, эти приятели? Я почти ничего не знаю о вашей жизни за этот год...

Парень пропустил ее в комнату, а потом плотно прикрыл за собой дверь.

– Два богача из Асакурии со своими отпрысками. Между нами – мерзкие беспринципные типы. Они дают отцу необходимые для войны деньги, а он за это позволяет им творить все, что заблагорассудится. Теперь даже я считаю, что ничем хорошим это не закончится.

Юлиана примостилась на поручне дивана и спросила:

– Если все так плохо, то почему инкаторы не бьют тревогу?

Энтони присел на корточках рядом с ней.

– Витовский и Хиггинс пытались убедить отца как можно быстрей прогнать чужеземцев, но Карминский почему-то встал на его сторону. А ты же знаешь папу – для него большего авторитета, чем этот старый змей, не существует! Я однажды слышал, как Витовский ругался с папой. Он сказал ему, что Эдмунд просто устал от его самодурства и поэтому не мешает ему и дальше рыть себе яму. А отец ответил, что как раз такие помощники ему сейчас и нужны – те, которые не будут мешать ему делать, что следует. И что через несколько лет у нас будут такие союзники, что весь мир дрогнет.

– Странно все это звучит... Расскажи мне поподробней об этих асакурийцах, – попросила Юлиана.

– Непременно расскажу. Только сначала ответь мне, почему при упомнинании Карминского с тобой начинает твориться, черт знает что? Он плохо к тебе относится?

Девушка тяжело вздохнула. Отчасти она была благодарна Тони за то, что он сам завел этот разговор, но никак не могла рискнуть рассказать ему о своих злоключениях.

"Не будь дурой! – рассердилось ее мечтающее об освобождении эго. – Ты же мечтаешь попросить короля о защите! Может быть, узнав правду, он избавит тебя от Карминского и тебе никуда не придется убегать! А лучшего посредника, чем Энтони, тебе не найти!"