Текст книги "Право на вседозволенность (СИ)"

Автор книги: Дэй Лекса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

– Вас так заботит моя репутация? – приятно удивилась она.

– Я боюсь, что невольно могу навредить ей.

– Не вы ли совсем недавно утверждали, что у представителей моей профессии нет ни чести, ни совести? Не отвечайте, вопрос был риторическим, – вздохнула она, послушно выбираясь из-за стола. – Мне и впрямь пора уходить, если вы, конечно, не возражаете.

– Я немного провожу вас, если позволите, – поднялся следом за ней Ламберт, раздумывая, как она отнесется к его просьбе не рассказывать Карминскому о том, кто убил Барнса. Ведь если она заговорит, то ему будет крайне трудно выпутаться из этой переделки.

Его переживания ясно читались на его лице, будто он говорил вслух.

– Думаете, как избежать разоблачения? – спросила Юлиана.

– Угу, – угрюмо подтвердил Алекс. – Может, что-то присоветуете, как будущий стервятник?

Юлиану его шуточное оскорбление нисколько не задело, но ответила она ему в том же духе.

– Почему бы вам, как человеку разрушившему и разграбившему столько городов, не создать видимость ограбления? – предложила она.

Он весело хмыкнул и открыл перед ней дверь столовой.

– Хотя есть мысль и получше. Можно направить следствие по ложному следу, – спускаясь по лестнице, рассуждала девушка. – У нашего дорогого хозяина в молодости был партнер по бизнесу. Дела у них шли настолько хорошо, что Барнс, не желая больше ни с кем делить столь выгодное предприятие, очень умело подставил своего напарника Билла Кроули, с которым они дружили еще со школьной скамьи, и тому дали пожизненный срок заключения. Тогда Билл поклялся, что непременно сбежит из тюрьмы и убьет своего обидчика. Сбежать ему, действительно, удалось, но недалеко. Во время побега – а это произошло на прошлой неделе, – один из охранников ранил его в живот и Кроули умер на другой же день в сторожке лесника. Только о его смерти почти никто не знает, кроме хозяина избушки, до которой он сумел добраться перед смертью, и меня.

– Вам-то это откуда известно? – удивился генерал.

– Не будем вдаваться в подробности моей работы. Мне эта информация была нужна, и я ее получила, – уклонилась от объяснений девушка. – Собственно, я сегодня сюда пришла именно для того, чтобы сообщить Барнсу эту новость в обмен на кое-какую важную для меня информацию. К сожалению, вы бесцеремонно прервали нашу беседу.

– Какие у вас могут быть дела с этим грязным типом? – притормаживая на ступеньках и преграждая ей путь, спросил генерал.

– Такие же грязные, как и он сам, – невозмутимо ответила Делайн. – Выгребая грязь, невозможно не запачкаться, генерал! Как и в вашем случае, защищая родину, невозможно не стать убийцей.

Он отвел глаза, сконфуженный собственным выпадом в ее сторону, сам не понимая, почему так завелся.

– Извините, мне не следовало лезть не в свое дело, – пробормотал он.

Юлиана молча кивнула, принимая извинения. Они спустились в холл и остановились возле распростертого в луже уже загустевшей крови тела.

– Что будем делать дальше? – спросил Ламберт, сам не заметив, как полностью положился в этом деле на герцогиню.

– Второй раз подставим невинного, и уже несколько дней как мертвого человека, – последовал ее бесстрастный ответ.

– Это будет подло с нашей стороны! – взволнованно воскликнул Алекс. – Недопустимо марать имя честного человека даже после его кончины!

– Недопустимо оставлять воюющую страну без опытного полководца из-за какого-то проходимца, – холодно возразила давно лишенная иллюзий и приученная из двух зол выбирать меньшее девушка. – А Кроули уже мертв, ему все равно. Даже порадуется на небесах, что возмездие за него совершил кто-то другой. Судьба у него такая – отвечать за преступления, которые он не совершал. Впрочем, если вас такой вариант не устраивает, то воля ваша, поступайте, как знаете.

Воцарилась неловкая пауза, во время которой генерал, для которого честь была не пустым звуком, выдерживал внутри мучительную битву между совестью и желанием избежать скандала.

– Думайте быстрей, – поторопила Юлиана. – Если вы согласитесь на мой план, кровь должна быть еще достаточно свежей.

– И что это за план?

Она коротко объяснила ему, что собирается делать, и как это должно выглядеть со стороны.

– Карминский тоже еще не знает о смерти Кроули? – хрипло осведомился Ламберт, немного теряясь от деловитых рассуждений юной инкаторши.

– Он вообще не в курсе всей этой истории. У меня с Робином были свои дела.

– Что ж, тогда начнем наши приготовления!

– Я так понимаю, здравый смысл возобладал над высокими материями? – не удержалась от шпильки Юлиана.

Генерал сконфуженно кивнул. Запустив руку в карман, девушка извлекла из него кожаный браслет с выцарапанной на нем изнутри надписью "Око за око". Его снял с мертвого Кроули похоронивший его лесник. Она тщательно стерла с него платком свои отпечатки и вложила его в ладонь убитого, в очередной раз поразив генерала своим хладнокровием.

– Вот, доказательства смерти вашего врага, мистер Барнс! Надеюсь, вы довольны. Ой, чуть не забыла! – спохватилась она, вытаскивая из кармана мобильный телефон и перекладывая его на стоявший возле дивана журнальный стол. Так, теперь все готово, пора уходить. Вы на машине? – спросила она Ламберта.

– Вообще-то, нет. Отсюда недалеко до моего жилища.

– Это хорошо, что вы пешком. Вы кому-нибудь говорили что идете сюда?

– Не имею обыкновения посвящать посторонних в свои дела.

– Ценная привычка! В таком случае уходите как можно незаметней, – распорядилась она. – Не думаю, что будет много свидетелей вашего визита сюда, а если и будут, я их без особого труда собью с толку.

– Инкаторские штучки? – криво усмехнулся генерал.

– Да, они. Спорить с нами решаются считанные единицы, и те чаще всего либо сумасшедшие, либо законченные фанатики. И если я дам одни показания, а свидетель другие, то поверят скорей мне, нежели ему. Ведь я представитель закона, к тому же чужая в этом городе, и у меня нет ни малейшего мотива для убийства этого почтенного господина. А у свидетеля такой мотив вполне мог быть, ибо мистер Барнс славился не самым приятным обхождением с людьми, и прибить его хотела бы как минимум половина горожан.

– Вижу, досточтимый Робин и вам тоже не очень-то нравился? – хмыкнул Ламберт.

– Возможно, я покажусь вам весьма циничной особой, но мне крайне мало кто по-настоящему нравится. Когда видишь истинное лицо человека и мотивы, которые им движут, мир кажется довольно неприятным местом, – мрачно заключила Юлиана.

Генерал представил, каким она видит его, и стиснул зубы от досады: убийца, готовый очернить доброе имя покойного человека, который уже никогда не сможет оправдаться, ради того, чтобы обелить собственное. Да, и еще она назвала его грабителем. Вряд ли у него есть шансы завоевать ее.

– Я все же опасаюсь, что кто-нибудь заподозрит вас в причастности к этому убийству... Не хотелось бы подставлять вас под удар вместо себя.

– Любая экспертиза докажет, что убийство совершил скорей всего мужчина, причем высокого роста, а Кроули, с детства занимавшийся баскетболом, очень подходит под это описание. Я потому и предложила этот план, что вы схожи с ним телосложением. Правда, Билл белокожий блондин, но в том, что беглый преступник решил перекрасить себе волосы, никому не покажется странным. А чтобы обвинить меня в соучастии, нужны достаточно веские доказательства, которые можете предоставить только вы, но и тогда я буду все отрицать.

– Хорошенького же вы обо мне мнения, если считаете, что я на такое способен! – оскорбился Пепел.

– Это я на всякий случай предупреждаю. А сейчас идите в сторону вокзала или погуляйте чуток по окраинам, а я пока разыграю тут небольшое представление.

Она представила, как он будет смотреться со стороны в свете уличных фонарей и посоветовала:

– Да, и возьмите у хозяина какую-нибудь шляпу: без головного убора вас легко узнать.

Ламберт открыл шкаф-купе и почти сразу же нашел в нем несколько шляп. Нахлобучив одну из них себе на голову, он повернулся к Юлиане.

– Надвиньте ее на глаза и поднимите воротник, – деловито руководила она. – И еще один нюанс – ссутультесь. У Билла был достаточно выраженный сколиоз.

Генерал послушно выполнил ее рекомендации и сделал несколько шагов по комнате:

– Я чувствую себя героем бандитского триллера, – признался он.

– Алекс... – впервые назвав его по имени, Юлиана почувствовала какое-то странное волнение, словно коснулась чего-то интимного, и от этого вдруг смутилась. – Заприте меня, пожалуйста, в комнате наверху, чтобы я могла оправдать перед полицией и Карминским свое долгое бездействие.

Ламберт усмехнулся.

– Похоже, выполнять ваши просьбы и распоряжения входит у меня в привычку, миледи!

Он указал ей жестом на лестницу, приглашая подняться на второй этаж.

– Прошу!

Девушка неторопливо обошла второй этаж и выбрала комнату с добротной дубовой дверью, окна которой выходили во внутренний двор.

– Эта подойдет! Здесь мне долго придется ждать чьей-то помощи, – с сожалением произнесла она. – А теперь нам пора прощаться.

Ламберт привалился спиной к дверному проему, любуясь ею.

– Почему вы помогаете мне? – с нескрываемым любопытством спросил он. – Ведь дело вовсе не в моих подвигах во имя отечества!

– Как почему? Долг платежом красен! Вы мне составили приятную компанию и даже не посягнули на мою жизнь, хотя очищение земли от инкаторской заразы для вас богоугодное дело, – с озорной улыбкой поддела она генерала. – Я всего лишь плачу вам той же монетой!

– Надеюсь, вы не забыли, что я не за так вверил вам свою судьбу? – лукаво осведомился он. – За вами первое свидание, помните об этом! Так что искренне надеюсь, что вас отсюда выпустят раньше, чем вы превратитесь в мумию.

Послав ей воздушный поцелуй, он запер ее в комнате, постирал откуда было можно свои отпечатки пальцев и вприпрыжку сбежал по ступенькам дома вниз, насвистывая себе под нос пришедшую вдруг на ум песенку про нежданную любовь.

Юлиану освободили из заточения очень быстро. В одиннадцать вечера Карминский набросал очередной список дел для своей помощницы, и тут ему пришло на ум, что он уже давно ее не видел. Телефон девушки не отвечал, и Эдмунд раз за разом раздраженно нажимал кнопку вызова, бурча себе под нос самые нелестные эпитеты в адрес невесть куда запропастившейся ученицы.

– Да где же ты бродишь в такое время? – пробурчал он, покидая насиженное кресло возле уютно потрескивающего сосновыми поленьями камина. Снова не дождавшись ответа на свой звонок, он с отвращением глянул на промозглую сырость за окном. Не хватало еще на ночь глядя заниматься ее розысками! Ах, да! Она же собиралась нанести визит Робину Барнсу, как он мог об этом забыть? Но время уже к полуночи, не может же она до сих пор быть у него! Юлиана бы ни за что не осталась на ночь у этого жабообразного проходимца с вечно бегающими глазками. А вот за известного своим любвеобилием Барнса он поручиться не мог. Маловероятное предположение, но все же проверить его стоило.

– От тебя одни проблемы, – проворчал он, сердито роясь в записной книжке в поисках номера телефона Робина. – И почему я должен носиться с тобой, как курица с яйцом? Ты Астаротам нужна, но не мне!

Он передернул плечами от холода, ухитрявшегося пробираться в комнату несмотря на центральное отопление и камин, снова уселся в кресло у огня и продолжил поиски номера. Надвигающаяся старость давала знать о себе усиливающейся с каждым годом дальнозоркостью, но очков он не признавал и не носил, считая их символом человеческого несовершенства и телесной слабости. С трудом разбирая нечетко видевшиеся буквы, он нашел имя Барнса и стал набирать его номер.

К его удивлению, телефон Робина тоже не отвечал. Брови Жнеца удивленно поползли вверх.

– Это становится интересным! – воскликнул он. – Я даже лично наведаюсь к нему в гости...

Приехав в дом бизнесмена и обнаружив там его плавающий в луже собственной крови труп, Карминский забеспокоился за свою студентку.

– Теперь понятно, почему мне никто не ответил... – бегло осматривая место преступления, пробурчал он себе под нос.

На всякий случай он снова набрал номер девушки и услышал знакомый сигнал в паре шагов от себя. Выругавшись сквозь зубы, он засунул ее мобильник к себе в карман и пошел вглубь дома разыскивать ее. Убийцы Карминский не боялся: во-первых, у него был при себе пистолет, а во-вторых, судя по успевшей застыть луже крови, убийство произошло довольно давно. Наверняка злодея уже и след простыл.

– Ну же, детка, где ты? – тихонько бормотал он. – Ты куда-то спряталась, или тебя тоже зарезали? Эй, малявка, отзовись! – уже громко крикнул он. – Никогда не думал, что это скажу, но мне скучно без тебя!

Услышав его крик, Юлиана забарабанила в дверь:

– Кто здесь? Пожалуйста, откройте дверь! Выпустите меня!

Инкатор повернул замок и был едва не сбит с ног бросившейся к нему девушкой.

– Вот ты где! – отстраняя ее от себя, проворчал он. – Что здесь произошло?

– Пожалуйста, давайте сначала отсюда выйдем! Я больше не могу находиться в этом доме рядом... рядом с трупом! – дрожащим голосом выпалила она.

Юлиана отлично знала, что такое поведение вызывало у Карминского наибольшее раздражение и отвращение, а значит, он, стремясь поскорей избавиться от ее нытья, будет не слишком допытываться о деталях происшествия. Старого лиса было нелегко провести, но все же можно. Как ведут себя напуганные свидетели преступлений, она уже насмотрелась, и не видела особого труда в том, чтобы скопировать их поведение. В крайнем случае она решила закатить истерику, а это будет легко, стоит лишь мысленно погрузиться в один из дней устроенного ей Карминским ада.

К счастью, этого ей делать не пришлось. Как она и ожидала, инкатор брезгливо поджал губы, будто к ним поднесли лягушку.

– Глядите-ка, барышня кисейная! Еще в обморок упади! Можно подумать, ты трупов не видела!

– Видела, конечно! Но видеть их одно дело, а быть запертой в доме с мертвецом, не зная, сможешь ли ты когда-нибудь выйти из него – другое! Я до последней секунды боялась, что убийца передумает и зарежет меня тоже! – плаксиво пожаловалась она. – Прошу вас, милорд, давайте поскорей уйдем из этого дома! Вдруг он и правда решит вернуться за мной?

– Прекрати ныть! Аж противно! Ладно, идем! – недовольно пробурчал Жнец и пошел по полутемному коридору к ведущей вниз лестнице. Девушка торопливо следовала за ним, временами пугливо оглядываясь.

Когда они спустились в холл, она снова заканючила.

– Пожалуйста, давайте уйдем!

Карминский подошел к трупу и стал осматриваться.

– Вот сейчас расскажешь и покажешь мне как все было, и пойдем домой, – пообещал он.

Хотя все шло по плану, сердце девушки екнуло от страха, что он сможет ее подловить. Она вполне могла пропустить какую-нибудь мелочь. Но на этот раз страх пошел ей на руку.

– Вы не понимаете! – повысив голос, запротестовала Юлиана. – Этот человек совершенно безумен! Одержим местью и жаждой свободы, а я для него – опасный свидетель! Я не знаю, почему он меня не убил, но испытывать судьбу дважды не хочу! Умоляю, давайте поскорей вернемся домой, и там я расскажу вам все подробности!

– Гляди-ка, как заговорила! – едко рассмеялся инкатор. – Не ты ли не так давно сама собиралась свести счеты с жизнью, а теперь цепляешься за нее, как младенец за мамку! Я-то думал, что вытравил из тебя всю эту женскую дурь, сделал тебя сильной, а ты раскисла, как медуза при первом же испытании!

Он наклонился к телу, вытащил из руки убитого браслет и стал внимательно его рассматривать.

– Вам легко говорить, не вас он обещал прирезать! – капризно возмутилась Юлиана, намеренно выводя его из себя. У нее это получилось: Эдмунд отвлекся от браслета и свирепо посмотрел на нее.

– Да я тебя уже сам готов убить! – рявкнул он. – Ты, без пяти минут инкатор, была здесь и не смогла предотвратить преступление! Для чего я столько бился с тобой, обучая тебя искусству переговоров? На что ты вообще годишься после этого? Что это? – ткнув ей браслет чуть ли не в лицо, спросил он.

– Не знаю! Этот верзила просто снял его с себя, вложил ему в руку и сказал "собаке собачья смерть". А потом заставил выложить мобильник и запер меня наверху, – всхлипнула она.

– Рассказывай, что было до этого!

Девушка бросила полный тревоги взгляд на дверь и сбивчиво заговорила, то и дело дополняя свой рассказ и возвращаясь к некоторым обстоятельствам, которым сначала, якобы, не придала значения. Задумчиво разглядывая выцарапанную на браслете надпись, Карминский внимательно ее слушал.

Она рассказала ему о неожиданном визитере, о том, как между ним и хозяином дома завязалась ссора, об убийстве и об угрозах преступника отправить ее вслед за Барнсом, если она до утра издаст хотя бы один звук.

– А когда он тащил меня в комнату, то бормотал о том, что и так полжизни провел в тюрьме из-за этого подлого ублюдка, и не собирается возвращаться туда снова, – завершила она свой путаный, но не противоречивый рассказ.

Где-то сквозняком захлопнуло окно, и Юлиана шарахнулась, вцепившись в руку Карминского. Это убедило его сильнее всяких слов. Раньше она никогда не касалась его, а теперь держалась так, словно только он мог спасти ее от неминуемой смерти.

– Ладно, неженка, пойдем, пока с тобой инфаркт от страха не приключился, – отцепляя от себя ее пальцы, смилостивился над ней инкатор.

Вызвав полицию, он вернулся вместе со своей издерганной ученицей домой. Почти тут же к ним приехал начальник городской полиции, чтобы самолично взять у девушки показания.

Утром Карминскому доложили, что описанный герцогиней человек очень похож на давнего врага Барнса, сбежавшего из тюрьмы несколько дней назад. Еще через день тюремщики опознали браслет своего беглеца, и после этого уже никто в городе не сомневался, что Билл Кроули все-таки привел в исполнение свой приговор бывшему партнеру. О причастности к этому делу генерала Ламберта никто даже не подумал.

Через неделю Юлиана вернулась в столицу, и ей в тот же день доставили огромный букет от генерала. Улыбаясь, она прижала к себе источавшие сладкий аромат цветы, мысленно поблагодарила Алекса за подарок, а потом выбросила его из головы, целиком поглощенная своей крайне насыщенной жизнью.

Мысли о соблазнительной ученице Карминского еще некоторое время занимали Ламберта, но, так и не дождавшись от нее никакой весточки, он тоже решил забыть о ней. Ему сейчас не до романтики! И потом, надо быть полным идиотом, чтобы связать даже на короткое время свою судьбу с представительницей ненавистной ему инкатории, какой бы очаровательной она ни была на первый взгляд. Так что не прошло и месяца, как жизнь обоих соучастников убийства Барнса вошла в привычное русло, и стерла их в чем-то приятные воспоминания.

Тогда еще Юлиана не знала, что будет вечно проклинать день их знакомства.

***

Прошел еще год. Талинальдия постепенно возрождалась к новой жизни. Теперь с ней торговала не только Диония, но и добрая половина ОНГ. Ее экономика быстро укреплялась, радуя измученных дефицитом и проблемами жителей и вселяя им надежду на лучшее. Учеба Юлианы подходила к концу. Слабые надежды отсрочить вступление в должность умерли вместе с отдавшим в апреле Богу душу Витовским. Через неделю после этого из жизни ушел герцог Делайн. Его душеприказчик сообщил приехавшей на похороны отца девушке, что все свое состояние и имущество он завещал ей. Не успела она осознать того, что ее отец не оставил своей любимой жене и падчерице даже ломаного гроша, как стряпчий ошарашил ее суммой наследства. Ей было завещано четыреста восемьдесят миллионов талинов. Фантастическая по ее меркам сумма, и она никак не могла понять, почему обладая такими деньжищами, ее отец жил, не вылезая из долгов.

Услышав последнюю волю своего покойного мужа, миссис Делайн упала в обморок, а ее дочь в слезах выбежала из гостиной, где оглашалось завещание.

Когда вдову герцога привели в чувство, она первым делом заявила, что намерена оспорить его нелепое решение, продиктованное не иначе как чрезмерным количеством алкоголя, и отсудить себе хотя бы половину денег. Но стряпчий тут же охладил ее пыл, пояснив, что эти средства не могут стать предметом спора, так как были положены на счет Юлианы ее родителями под проценты сразу после ее рождения.

Это известие привело мачеху наследницы в полное бешенство. Еще бы: она всю жизнь довольствовалась жалкими крохами, в то время как ее распроклятый муженек держал в кубышке сотни миллионов! А теперь, промучившись с ним четырнадцать лет, она остается ни с чем?

Рыча, как сумасшедшая, она бросилась на Юлиану с кулаками, обвиняя ее во всех своих несчастьях. К счастью, девушку по приказу Карминского сопровождали два охранника, которые немедленно оттащили беснующуюся вдову в другую часть комнаты.

Погруженная в свои думы, герцогиня отрешенно слушала изрыгаемые ею проклятия и пыталась найти объяснение столь странному волеизъявлению своего отца. Ведь он ее не любил и никогда не скрывал этого. Почему тогда в его завещании фигурировала только она? Но сколько Юлиана ни ломала голову над этим вопросом, ответа не находила.

Перед отъездом она велела стряпчему составить документ, в котором передавала владение всей оставшейся после отца недвижимостью мачехе. Кроме этого она назначила ей щедрое ежегодное содержание и попросила присылать счета на содержание особняка ей. Покончив с формальностями, Юлиана навсегда покинула опустевший родительский дом.

Смерть отца пронеслась по ее душе, подобно тайфуну, с корнем выдрав из нее так и не осуществившиеся надежды когда-нибудь заслужить его любовь. Она и не думала, что после его кончины ей станет так одиноко, так как давно смирилась с тем, что семья у нее есть только теоретически.

Кроме отца, у нее до недавнего времени были бабушка и дедушка со стороны матери, но они никогда не стремились к общению с ней, не звали к себе погостить, и все общение с ними сводилось к официальным поздравлениям по случаю годовщин и Дней рождений. Иногда девушке казалось, что на ней лежит какое-то позорное клеймо, и все боятся запачкаться, приблизившись к ней.

Однажды она поделилась своей печалью по этому поводу с королем и спросила его, не было ли в ее семье каких-то связанных с ее появлением на свет конфликтов. Оберон рассмеялся и сказал, что ей просто не повезло с родственниками, которые были слишком озабочены собой, чтобы дарить любовь кому-то, кроме себя.

Вскоре после этого ее старики разбились на самолете, и она уже не могла расспросить их о молодости своих родителей. А теперь и отец тоже умер, оставив после себя не только деньги, но и огромное количество вопросов.

Из близких людей у Юлианы по-прежнему был только Энтони. К нему-то она и направилась восстанавливать свое утраченное душевное равновесие.

Они теперь совсем редко виделись, но это не мешало им ощущать себя одним целым. Принц больше не пытался ухаживать за ней, и в их отношения снова вернулись гармония и взаимопонимание.

Тони с нежностью прижал ее к себе, и на душе девушки сразу потеплело, словно ее в зимнюю стужу заботливо укутали мягким одеялом.

– Как ты? – с тревогой спросил он.

Она отстранилась и рассеянно пожала плечами.

– Не знаю. Сначала было такое чувство, словно мир вокруг меня опустел, но теперь рядом ты, и у меня снова все в порядке. Меня немного пугает то, что я не испытываю особой горечи от утраты отца, а ведь раньше он был для меня всем! Наверное, я стала слишком черствой...

Юлиана прошла вглубь комнаты и остановилась возле зеркала, рассматривая себя. Странно, она потеряла последнего родственника, а выглядит точно так же, как и всегда. И все вокруг осталось таким же, словно смерть ее отца ничего не изменила в этом мире. Неужели человеческая жизнь, со всеми ее бесчисленными заботами и переживаниями так мелка, что не оставляет после себя совсем ничего, кроме кучки гниющей плоти и воспоминаний? Неужели люди ничем не отличаются от сгорающих спичек? Некоторые из них дают тепло и свет, некоторые обжигают и отравляют воздух копотью, некоторые просто гаснут, не успевая сделать ни того, ни другого. А какой из этих спичек станет она?

– Если честно, то я очень рад его смерти, потому что она сделала то, о чем я всегда мечтал: прибить этого бездушного ублюдка! – признался принц.

– Не нужно так отзываться о нем, – попросила Юлиана. – Возможно, у него были причины не любить меня.

– Какие причины? Ты стала поздно ходить на горшок, или твоим первым словом было не "папа"? Он избавился от тебя в шесть лет, даже толком не зная тебя!

– Да... Он не знал и не любил меня. И тем не менее, оставил мне четыреста восемьдесят миллионов... Мне, а не своей жене. И это не дает мне покоя. Будь добр, налей мне чего-нибудь выпить!

Принц удивленно захлопал глазами.

– Четыреста восемьдесят миллионов?! Тебе?!

Юлиана кивнула.

– Я даже не знаю, какому из этих двух фактов удивляться больше! – покачал головой парень. – Я думал, что он давно промотал свое состояние!

– Все так думали, и я в том числе.

Принц достал из мини-холодильника бутылку шейка и показал ей.

– Сойдет? – спросил он.

– Вполне. А у вас какие новости?

Тони открыл бутылку и разлил напиток по хрустальным стаканам.

– К несчастью, все по-старому, – невесело вздохнул он. – Экономика укрепляется, но нам до сих пор не удается выплатить долги асакурийцам. А так уже хочется избавиться от них насовсем!

– Это черт знает что такое! – послышался за окном взбешенный голос Альбиньи. – Эта наглая сучка вытворяет, что ей вздумается, а все ваши службы не в состоянии ее поймать? На что они тогда вообще годятся?

Юлиана поспешила к окну посмотреть, что там происходит. По ведущей вдоль дворца дорожке шли Мортон и втянувший голову в плечи глава правоохранительного ведомства страны. По его лицу было видно, что он сейчас охотнее бы оказался на ринге с профессиональным боксером, чем в компании королевского советника. Альбиньи продолжал грубо отчитывать его, пока они не скрылись из виду.

– Это он о ком говорил? – поворачиваясь к принцу, заинтересованно спросила девушка.

Тот весело ухмыльнулся:

– О Занозе!

– О ком? – озадаченно спросила Юлиана.

– Заноза – довольно известная репортерша, – пояснил принц. – К тому же весьма успешный хакер. Настоящая болячка для моего отца и его кредиторов. Они – излюбленная тема ее выпусков. Отцу достается за его безграмотное управление страной, но Альбиньи с Морреем приходится куда хуже: она умудряется срывать им крупнейшие сделки по скупке наших ключевых объектов. Параллельно песочит всю талинальдийскую управленческую верхушку. Вас, инкаторов, кстати, больше всех! Обожаю ее интернет-репортажи! Каждое ее слово просто сочится ядовитым сарказмом, который приводит папочкиных приятелей в неописуемое бешенство. Собственно, теперь это мое главное развлечение.

– Если она так бесит асакурийцев, то почему ее до сих пор не заставили замолчать?

– Во-первых, она иностранка, и это здорово все усложняет. А во-вторых, никто не знает кто она на самом деле и где живет.

– Ну, где-то же она публикуется! Почему не найти ее по электронному адресу?

– Адрес давно нашли. Он, как и ее блог, зарегистрирован на имя одного мирманского мультимиллионера, а он ни в какую не соглашается раскрывать хоть какую-то информацию о ней. Запретить ей публикации ни папа, ни советники не могут – руки коротки, вот и скрипят зубами от бессилия. А я в это время бурно злорадствую. Альбиньи из кожи вон лезет, разыскивая того, кто сможет ее найти, затерроризировал всех следователей, но так ничего и не выяснил. Она неуловима, как эфир! – с восхищением поведал принц.

Заметив хмурый взгляд Юлианы, он решил, что чересчур увлекся дифирамбами в честь Занозы и спросил:

– Какие у тебя теперь планы?

– Те же самые – окончить учебу и приступить к работе. А почему ты спрашиваешь?

– Ну... Ты теперь богатая наследница и можешь вообще не работать...

В душе Тони опасался, что именно так она и поступит: бросит все и уедет жить в свое поместье. Или даже сбежит жить за границу.

Девушка на секунду представила себя вольной пташкой. Нарисовавшаяся картинка была столь привлекательной, что она поспешила отогнать от себя приятные видения. Той памятной для них обоих зимой она дала себе слово стать инкатором, причем одним из лучших, чтобы всегда стоять на страже интересов своей родины и Энтони.

– Это ничего не меняет, – твердо сказала она, убеждая больше себя, чем его.

– Может, не будешь спешить с окончательным решением и все обдумаешь? – пересиливая свое эго, предложил он.

Дабы он перестал ее уговаривать – ведь так хочется поддаться искушению быть самой себе хозяйкой! – Юлиана изобразила уверенную улыбку.

– Тут и думать нечего, все давно решено! Я хочу служить Талинальдии. Одного боюсь: что за экзамен устроит мне Карминский? Не думаю, что мне придется просто тянуть билет с вопросами...

Энтони понурился.

– Да, я тоже думаю, что твой экзамен будет экстраординарным... Кто-то постучал в дверь, прерывая их беседу, а вслед за этим в комнату вошел король.

– Юлиана, деточка, позволь мне выразить тебе свои соболезнования, – с распростертыми объятиями направляясь к ней, проговорил он. – Я пришел сказать тебе, что все вопросы с твоим вступлением в наследство я беру на себя.

Не успела девушка заикнуться о том, что привыкла самостоятельно решать все вопросы, он добавил:

– Скоро тебе предстоит сделать самый важный и ответственный в жизни шаг, и я не хочу, чтобы ты отвлекалась на всякие пустяки, вроде улаживания формальностей. Так что ни о чем не беспокойся! Но сперва мы сходим к юристам – поставишь несколько подписей...

***

Выпускной экзамен превзошел самые ужасные ожидания Юлианы. В тот день помощники Карминского поймали давно выслеживаемого ими валькинорского диверсанта.

– Замечательный день, начавшийся с замечательной новости! – потирая руки, воскликнул Карминский. – Представляешь, мои парни сцапали того мерзавца, о котором я тебе вчера рассказывал! Пожалуй, лучшего экзамена для тебя и придумать невозможно!

Корпевшая за соседним столом над донесениями, Юлиана настороженно подняла голову, чуя как в воздухе отчетливо запахло неприятностями.

– Успешное закрытие этого дела поставит точку в твоем обучении. Нет, даже не точку, а восклицательный знак! Добьешься признания от этого негодяя – в тот же день сообщу королю, что тебя можно посвящать в сан! И тебе больше не придется каждый день созерцать мою давно опостылевшую тебе физиономию. Здорово, правда?

– А если не добьюсь? – осторожно спросила не спешившая радоваться Юлиана.

– Уверен, что добьешься! Дело-то особенное! Такое ты сама ни за что на самотек не пустишь!

– А если я его, все-таки, провалю?

– Провалишь, так провалишь! – безразлично пожал плечами Жнец. – В любом случае, я не собираюсь влезать в него ни при каком раскладе. Вот как ты решишь, так и будет!