Текст книги "Право на вседозволенность (СИ)"

Автор книги: Дэй Лекса

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Часть 6

Тони с Юлианой выглядывали в чердачное окно. Готовясь к приему гостей, они оделись словно близнецы – в одинаковые белые свитеры и темные джинсы. Девушка хотела надеть что-то более подобающее случаю, но принц напомнил ей, что они на отдыхе, а не на приеме, и такая одежда совершенно нормальна.

По горному серпантину к "хижине" приближались четыре машины. Преодолев крутой подъем, они замерли во дворе дома. Шоферы один за другим заглушили рычащие как голодные собаки двигатели и стали помогать своим хозяевам выходить из машин.

Из первого автомобиля сначала показались ноги, потом большой живот, а следом за ним коротко стриженая голова с намечающейся на макушке проплешиной. Немного поерзав на сидении, мужчина спустил свои короткие ножки на посыпанный песком снег и выпрямился.

– Это Альфред Моррей, – прокомментировал Юлиане Энтони. – Каждый раз, когда я его вижу, у меня создается впечатление, что он свои деньги на всякий случай носит внутри себя. А это, по-видимому, его дочка Далия, – сказал он, ткнув леденцом на палочке в сторону выбравшейся из машины следом за ним малосимпатичной девочки в соболиной шубке.

Юлиана мельком глянула на тщательно раскладывавшую по меху свои длинные рыжеватые локоны девушку, и тут же буквально приклеилась взглядом к появившемуся из второй машины высокому статному человеку лет сорока пяти. Его можно было бы посчитать красивым, если бы не сквозившее в каждой черточке его лица высокомерие.

– Это Мортон Альбиньи? – спросила она.

– Угу, – недружелюбно буркнул принц. – Более заносчивого и категоричного типа я еще не встречал. Я его просто не перевариваю! И чувствую, что его сыночка тоже вряд ли полюблю... – предрек он, глядя на подошедшего к отцу невысокого, но идеально скроенного подростка.

Будто услышав его, тот закинул вверх светловолосую голову, и уставился прямо в глаза принцу.

– Черт! Он нас заметил! – отскакивая в сторону, выругался Энтони. – Неловко-то как!

Подросток теперь пристально рассматривал Юлиану. Сгорая от стыда, она улыбнулась и помахала ему рукой. Он сухо кивнул ей и прошел в дом.

– Черт! Нам придется терпеть его до конца каникул! – с досадой выпалил принц.

– Мда... Что-то мне подсказывает, что мы вряд ли с ними подружимся, – опираясь спиной на бревенчатую стену, со вздохом заключила герцогиня.

– Будет просто чудом, если мы с ними не передеремся до отъезда, – поправил ее Тони и кисло спросил. – Ну что, идем с ними знакомиться?

Они спустились в холл. Рядом с Обероном стояли скучающие дети Моррея и Альбиньи. Их родителей в комнате не было.

– А вот и Тони с Юлианой! – преувеличенно радостно провозгласил король. – Идите сюда, ребятки, и познакомьтесь со своими новыми друзьями!

С минуту четверо подростков настороженно разглядывали друг друга. Герцогиня попробовала изобразить дружелюбие, но у нее этого не получилось – ей категорически не нравились новоприбывшие.

– Не буду вам мешать! – заметив их скованность, сказал король.

Когда его шаги достаточно отдалились, принц смог справиться со своим замешательством и протянул Далии руку.

– Рад, что вы приехали к нам погостить! – натянуто произнес он. – Я Энтони.

Далия кокетливо заулыбалась и слегка сжала его руку своими унизанными кольцами пальцами.

– Я буду счастлива провести каникулы в вашем обществе, Ваше высочество! – проворковала она.

Сын Альбиньи криво ухмыльнулся и едва слышно произнес:

– Шлюшка!

– Придурок! – обиженно ответила Далия, стукнув его кулачком по спине.

Тони с Юлианой озадаченно переглянулись.

– Я надеюсь, что мне это сейчас послышалось, – нахмурился принц.

– О нет! С вашим слухом все в порядке! – невозмутимо ответил блондин. – Просто я привык называть вещи своими именами. Меня зовут Филипп, если, конечно, это кому-то интересно. А это, я полагаю, герцогиня Делайн?

Он обратил на девушку тяжелый пристальный взгляд, от которого ей тут же захотелось помыться.

– Это правда, что вы с принцем любовники? – бесцеремонно спросил он.

Юлиана окаменела, а Тони в негодовании выкрикнул:

– Да как ты смеешь говорить такие гадости?!

Филиппа его гнев только развеселил.

– Не ори, уже вижу, что нет! Папа прав – такой тюфяк как ты не способен даже трахнуть понравившуюся ему девчонку.

Глаза Далии сверкнули торжеством, но блондин тут же ее осадил.

– А ты не радуйся! Тебе с ним все равно ничего не светит, хоть ты и разодета, как королева! Разве что твой папочка даст ему в приданое все свое состояние! Ты что, не знаешь, что он давно помешан на своей так называемой сестре?

Энтони вспыхнул от смущения.

– Замолчи! – потребовал он. – Юлиана, не слушай его!

Задрав голову вверх, Альбиньи расхохотался.

– Она что, не в курсе? Да ты еще больший слабак, чем я думал!

– Филипп! – раздался сверху лестницы негодующий окрик его отца.

Глаза парня сузились от злости. Толкнув плечом загораживавшего проход принца, он взбежал по ступенькам и скрылся в указанной отцом комнате. Мортон слегка поклонился принцу, словно делая ему одолжение.

– Извините моего сына, Ваше высочество, – попросил он. – Он иногда говорит все, что в голову взбредет, не думая, что для кого-то его мнение может быть оскорбительным. Уверяю, больше вы не услышите от него ни одного грубого слова.

– Я тоже, пожалуй, пойду. Извините! – заторопилась Далия и побежала вверх.

С подобной бесцеремонностью Юлиана еще не сталкивалась. Ее брови сдвинулись к переносице, а губы сжались. Больше всего ее задело то, что Филипп даже не пытался скрыть своего превосходства над принцем. Да и его отец принес ему свои формальные извинения сверху лестницы, даже не потрудившись спуститься к нему. Такое пренебрежительное отношение говорило лишь об одном – Альбиньи чувствовал свою незаменимость для Оберона и знал, что хамские выходки его сына не повлияют на их сотрудничество с королем. И это было страшно.

– Пойдем отсюда!

Шагая сразу через две ступеньки, Энтони бросился в свою комнату. Юлиана еле поспевала за ним. Он захлопнул дверь своей комнаты и бухнулся на диван.

– Ты это видела? – кипя от бешенства, прошипел он. – Они нас с отцом ни в грош не ставят!

– Да, видела. Прости, что смолчала. Я так... так растерялась! Мне очень хотелось высказать Филиппу, что я нем думаю, но я знала, как важна для твоего отца помощь асакурийцев, и поэтому смолчала.

– Слава Богу! – передернулся Энтони. – Если бы ты стала защищать меня перед этим ублюдком, я бы вообще от стыда умер!

– Ты расскажешь папе об этом разговоре? – спросила Юлиана.

Тони хотелось плакать от бессилия.

– Да, но знаю, что мой рассказ ровным счетом ничего не изменит! Ему срочно нужны деньги, и ради них он перетерпит все...

Принцу сейчас непередаваемо хотелось хоть на чем-то выместить свой гнев, например на мешкообразном мягком кресле, но в присутствии девушки он себе такого позволить не мог.

– Юлиана, я хочу устроить тут небольшой погром. Если я сейчас не получу разрядки, то наговорю папе очень много того, о чем потом буду сожалеть. Не могла бы ты оставить меня на какое-то время одного?

Кивнув, девушка плотно прикрыла за собой дверь и ушла. Ей сейчас тоже хотелось побыть наедине с собой и поразмыслить, как она может помочь принцу. В ее опустошенную конфликтом голову не приходило ни одной умной мысли и она села за компьютер, решив поискать информацию о семье Альбиньи. Может быть, там она найдет себе хоть какую-то зацепку. Записей о скандальной семейке в сети оказалось великое множество, и Юлиана с головой погрузилась в чтение.

****

Тони сгреб с подоконника лежавшие на нем дротики и стал ожесточенно швырять их в мишень. С приездом гостей в его душе поселились тревога и тоска, и он не знал, как их унять. Сначала он уповал в этом на Юлиану, но она еще со вчерашнего вечера заперлась в своей комнате и, похоже, не собиралась ее покидать. После случившегося конфликта она была сама не своя, и принц понимал, что ей нужно побыть одной.

В десять утра они встретились в столовой, где уже собрались все, кроме Оберона. Филипп резанул по принцу недоброжелательным взглядом и покосился на сурово сжавшего губы отца. При виде принца Далия засияла улыбкой и пошла к нему навстречу. Специально для него она сегодня надела алое облегающее платье с глубоким декольте.

– Ваше высочество… – подавая Энтони руку, проворковала она.

– Вам изумительно идет этот наряд! Он выглядит так празднично! – как можно любезнее проговорил принц и поцеловал девушке руку.

– Да, чего не скажешь о наряде герцогини! – не удержался от ядовитого замечания младший Альбиньи. – Похоже, она решила надеть траур по случаю нашего приезда!

Юлиане стоило больших усилий не выказать своего смущения. Сегодня, по случаю первого совместного завтрака, она надела темно-синее платье футляр и черные туфли-лодочки. Собственно, это платье было в ее здешнем гардеробе единственным, и она даже не предполагала, что оно ей вообще понадобится. Когда она отдыхала здесь в прошлый раз, никто ни разу не надевал ничего, кроме удобной домашней одежды.

Мысленно ругая себя за недальновидность, она села на диван рядом с Далией. Та поспешила отодвинуться от нее. В это время в столовую вошел король, и Юлиана чуть не подпрыгнула, увидев сопровождавшего его Карминского.

– Здравствуйте, дамы и господа! – широко улыбаясь, поздоровался Оберон. – Извините нас с Эдмундом за опоздание, и добро пожаловать к столу!

После короткой процедуры приветствий, все расселись за уставленный множеством блюд стол. Инкатор выбрал себе место рядом с Юлианой, как раз напротив Филиппа и Далии.

– А юноша прав! – ехидно подметил он. – Мундир тебе шел куда больше и был бы уместен в любой ситуации! Радуешься, что добилась своего?

Она могла бы поклясться, что в его тихом голосе сквозило сожаление.

– Да, – холодея от непонятного дискомфорта внутри, ответила она.

– Ну и дура! Передай мне кусочек мясного рулета, сам не дотянусь, – попросил он.

Больше в течение завтрака он к ней ни разу не обратился, зато вовсю разговаривал с асакурийцами, особенно с младшими. После еды все разошлись по своим комнатам. Герцогиня ушла одной из первых. Принц хотел увязаться за ней, но ее хмурый вид остановил его. После некоторых колебаний он вышел из столовой и пошел в сторону оранжереи.

Не спешивший покидать свой наблюдательный пункт, Карминский отметил, что Далия поспешила вдогонку за принцем.

Пока король со своими советниками оживленно обсуждал красоту гор, инкатор положил прикрывавшую колени салфетку на стол и вышел в коридор. Там никого не было, но со стороны оранжереи доносились голоса. Карминский на цыпочках дошел до ближайшего поворота коридора и стал прислушиваться.

Судя по разговору, Далия вовсю пыталась очаровать принца. Сначала тот с присущим ему тактом пытался уйти от беседы, но девушка упорно возвращалась к прежней теме. Тогда отчаявшийся Тони выпалил ей, что у него уже есть девушка и сбежал в противоположную часть дома.

– Подслушиваете?

Инкатор повернул голову и увидел за своей спиной Юлиану.

– Тс-с-с!!! – приложив палец к губам, попросил он. – Тут эта разряженная кукла пытается увести твоего ухажера!

Из оранжереи послышались всхлипывания, и почти тотчас же оттуда же раздался голос Филиппа.

– Что, твой аркан и в этот раз пролетел мимо цели? – ехидно спросил он.

Сгоравший от любопытства инкатор выглянул из своего укрытия и увидел хныкавшую на скамейке Далию. Младшего Альбиньи не было видно из-за густо увивавших решетчатую перегородку вьющихся цветов. Выглядывали только его блестевшие черным лаком ботинки.

Вскочив на ноги, девушка в негодовании воскликнула:

– Ты подслушивал?

– И даже подглядывал, – невозмутимо сознался он.

– И давно? – испуганно спросила она.

– Достаточно, чтобы понять, что принц равнодушен к тупым красоткам вроде тебя.

Юлиана замерла рядом с Карминским, боясь упустить хоть слово из их разговора.

– Шпионить за другими подло! – возмутилась дочка Моррея.

– Во-первых, это не подло, а полезно, – не согласился с ней Филипп, – а во-вторых, я ни за кем не шпионил. Просто сидел здесь за перегородкой и кормил рыбок в пруду. Если вы невнимательные и меня не заметили, то при чем здесь я?

Далия со стыдом опустила голову, а он заинтересованно спросил:

– Ты правда запала на него, или тебя возбуждает его титул?

– Не знаю... Мне все в нем нравится! Ты видел какие у него глаза? – мечтательно проговорила она. – Такие чистые и глубокие, что в них...

– Ага, можно утонуть, – перебил ее парень. – А на его русых локонах можно повеситься! От скуки. Потому что он зануда!

– А ты – дурак!

Голос Альбиньи приобрел угрожающий оттенок.

– Не стоит оскорблять меня, Далия. Возможно, скоро твоя обаяшка Энтони превратится из принца в пустое место, и тогда тебе захочется не его любви, а, скажем, моей... Спорим, что я целуюсь лучше, чем он?

– Да ну тебя! – вспыхнула она и бросилась вон из оранжереи. Карминский успел втолкнуть Юлиану в ближайшую открытую комнату, и Далия пулей пронеслась по тому месту, где они только что стояли.

Инкатор внимательно осмотрел комнату, в которой они спрятались, и на всякий случай запер дверь на ключ. Герцогиня заморгала от лившегося в окно яркого солнечного света, в котором крошечными перышками парили пылинки. В комнате было необычайно тихо и пахло деревом и засушенными травами.

– Ну, как тебе их разговор? – полюбопытствовал Эдмунд.

– Он ужасен! Почему Его величество не избавится от этих асакурийцев? – выпалила Юлиана. – Они ведь опасны!

– Да, и очень амбициозны! – поддакнул ей Карминский. – Такие акулы как они недолго буду удовлетворяться астаротовскими подачками и вскоре сами отхватят себе куш побольше. Так что вам с Энтони не стоит так отчаянно портить с ними отношения. Кто знает, не станут ли они через год-другой вашими хозяевами?

Юлиана с отвращением передернула плечами от такой перспективы.

– Почему вы не поможете королю выпутаться из этой ловушки?

Карминский облюбовал себе накрытое светло-зеленым бархатным чехлом кресло и сел в него. Девушка осталась стоять.

– Дорогая, открою тебе страшную тайну: я ради короля и пальцем не шевельну! – сказал он. – Он думает, что может обойтись без помощи инкаторов? Хочет единолично принимать решения? Да ради Бога! К тому же с некоторых пор он в грош меня не ставит, а я не привык к такому отношению. Почему-то этому умному, в общем-то, человеку не приходит в голову, что самоотдачи от других можно ждать только в том случае, когда они нуждаются в тебе. А я не нуждаюсь в Обероне.

Этот идиот до сих пор не понял одной из главных истин – верности и преданности силой и шантажом получить невозможно! При той огромной власти, что я имею, я даже своих телохранителей стараюсь не задевать! А знаешь почему? Потому что я поворачиваюсь к этим людям спиной, и не хочу, чтобы у них возникло желание вонзить в нее нож из-за какой-нибудь сиюминутной обиды. И для меня совсем не послужит утешением то, что моего убийцу потом за это казнят! А король чересчур самонадеян. И я жду-не дождусь, когда эта самонадеянность посадит его в грязную лужу позора и унижений!

Юлиане стало не по себе от сквозившей в каждом слове инкатора злобы. Она попробовала воззвать к его лучшим чувствам.

– Пусть вы ненавидите Оберона, но вы же любите эту страну! Неужели вы отдадите ее на растерзание иноземцам?

Карминский пожал плечами.

– А почему бы и нет? Может быть, из них получатся более разумные и рачительные хозяева, чем Астароты?

Юлиана искала на лице своего учителя признаки того, что он просто разыгрывает ее, но его плотно сжатые губы и больно раненое самолюбие во взгляде говорили об обратном.

– Но это же предательство! Вы же давали присягу служить ему!

– Предательство? – удивился Эдмунд. – В чем? Я выполняю каждый каприз Оберона, но не несу ответственности за то, что он действует во вред самому себе!

– А как же Энтони? – холодея, спросила она. – Что тогда будет с ним?

Карминский повел обтянутыми мундиром плечами.

– Какое мне дело до этого мальчишки? Он мне даже не симпатичен! У тебя была возможность позаботиться о нем, а может, даже и предотвратить крах их династии, но ты отказалась от нее, бросив учебу, – заметил инкатор.

– Я не отказывалась! – запротестовала Юлиана. – Так решил король. А я просто обрадовалась своему избавлению от нежеланной профессии!

Карминский угрюмо фыркнул.

– Так решил твой до безобразия впечатлительный дружок Энтони, после того, как ты под сывороткой правды разболтала Астаротам о моих методах воспитания. И вынудил своего отца поддержать его решение.

Юлиана охнула.

– О, боже! Значит, то была не вакцина!

Ее ноги вдруг стали ватными и она прижалась к бревенчатой стене.

Пока девушка переосмысливала случившееся, Карминский тоже мысленно вернулся в изрядно помотавший ему нервы разговор с Обероном. Он только сегодня приехал в столицу и понятия не имел, для чего вдруг так спешно понадобился своему капризному монарху. А когда узнал для чего, пришел в ярость.

– Что значит взять другого ученика?! – прорычал он. – Я убил на эту девочку два с половиной года! А теперь я должен бросить ее обучение и начать все с нуля неизвестно с кем?!

– Прости! Я был не прав! – сухо повинился король. – Я должен был с самого начала тебя послушать. Но лучше признать свою ошибку раньше, чем позже, ведь так? И потом, ты сам хотел обучать парня!

Карминский сам не ожидал, что кардинальная перемена планов короля настолько его подкосит. Он вдруг почувствовал себя как кошка, у которой забирают ее котенка, а отдавать своего он любил.

– Хотел! – подтвердил он. – Но теперь не хочу! Я даже готов признать, что вы были правы утверждая, что у Юлианы есть все задатки для этой должности! С чего вдруг вы передумали?

– Да потому что ты чуть в могилу ее не свел! – разъярился король. Его намерение ничего не объяснять своему своенравному помощнику неожиданно разлетелось вдребезги. – Ты думаешь, я не знаю, что за жизнь ты ей устроил этой осенью?!

– Давал слишком много домашнего задания? – криво ухмыльнулся Карминский.

Но его попытка отшутиться еще больше взбесила Оберона.

– Прекрати валять дурака! Я знаю, как ты убил ее подругу Викторию Блэр! – цедя каждое слово, проговорил он. – Знаю, как перебил кучу полицейских, возвращая ее в академию после побега. Как приковал ее за руку! И как она резала себе вены из-за тебя, я тоже знаю!

Жнец покачал головой.

– Все-таки наябедничала... – разочарованно произнес он. – А мне казалось, что мы с ней пришли к согласию...

Король негодующе фыркнул.

– Ошибаешься, Эдмунд! Она сама не в курсе, что мне обо всем известно! Я видел, что с ней что-то не то, и вколол ей сыворотку правды. Ты даже не представляешь себе, в каком я был шоке от ее откровений! Явись ты ко мне на день раньше, я бы велел тебя арестовать, так я был зол! Но, к несчастью, у меня нет достойной тебе замены, поэтому пока я решил оставить все, как есть, и закрыть глаза на твой произвол. Но с условием, что ты сегодня же начнешь подбирать себе нового ученика. И не тяни с этим – Витовский уже на ладан дышит!

Инкатор исподлобья глянул на своего владыку. Ссориться с Обероном ему очень не хотелось, но он не собирался учить никого другого.

– Коней на переправе не меняют, Ваше величество! – заметил он. -

Прекратить обучение Юлианы сейчас, когда она уже показала блестящие результаты – большая ошибка! Она умна, оригинальна в выборе методов, и даже люто ненавидя меня, наступает своей ненависти на горло и продолжает делать то, что нужно! Ее выдержке и силе духа можно только позавидовать, а ведь в ее возрасте дети срываются из-за любой ерунды! И еще один немаловажный факт – преданность! Вы знаете, что она делает в свободное от учебы время? Зарабатывает, чтобы оплатить лечение одного своего знакомого, и нанять адвоката для другого. А ведь их она любит в разы меньше, чем Энтони! Представляете, насколько она будет предана ему?

Оберон так сжал кулаки, что суставы захрустели.

– Думаешь, я сам этого не понимаю?! Думаешь, это решение далось мне легко? Но я вынужден это сделать, потому что ее жизнь для меня куда важней ее службы!

А вот этого Карминский понять никогда не мог.

– Почему? Почему она так важна для вас? – спросил он.

– Да потому, что от нее напрямую зависит сколько проживет мой сын! – выкрикнул король. – Потому что она – единственный подходящий донор для него!

Эдмунд оторопел. Он не раз перебирал у себя в голове массу всевозможных вариантов полезности герцогини для Астаротов, но такого в его списке и близко не было.

– Донор?..

– Да, донор. Помнишь, когда Энтони было двенадцать, он едва не умер?

Карминский кивнул. Наверное, это помнил не только он, но и вся страна, потерявшая тогда королеву и едва не потерявшая наследника. В подростковом возрасте у мальчика появилось и стало стремительно прогрессировать странное имунное заболевание, сопровождавшееся резким сбоем кроветворной системы. Энтони таял на глазах, а врачи перелопачивали свои базы данных, пытаясь найти ему подходящего донора. На первый взгляд эта задача казалась довольно простой, и вскоре принцу сделали первую пересадку костного мозга. Но, несмотря на довольно высокую степень совместимости, его организм тут же стал отторгать донорские клетки. Доктора буквально вытащили мальчика с того света, и через некоторое время снова сделали ему пересадку, теперь от другого человека.

Вторая операция едва не убила принца. Донорский материал принес ему куда больше вреда, чем пользы. Мальчик впал в кому. Когда королеве Элинор сообщили об этом, ее сердце не выдержало и она скончалась. Обезумевший от горя Оберон лично взялся за поиски донора, хотя врачи единодушно сходились во мнении, что очередная попытка трансплантации закончится для наследника летальным исходом.

На пятый день после смерти жены король привез в клинику найденного им донора и настоял на немедленной операции. К всеобщему изумлению, последняя пересадка оказала чудодейственный эффект. Мальчик стал быстро поправляться и вскоре забыл о болезни. Эти факты были общеизвестны, но имя спасителя знали только король и делавший трансплантацию врач, которого Оберон тут же убрал с глаз долой.

Еще Карминский знал, что Тони с Юлианой познакомились в больнице и с тех пор стали неразлучны.

Инкатор задумчиво прошелся по комнате. Это многое ему объясняло, но не все.

– Получается, ваш сын обязан Юлиане жизнью?

– Да... Но ни он, ни она об этом не знают, и не должны узнать, Эдмунд. Во всяком случае до тех пор, пока Тони не потребуется очередная пересадка.

Карминский вскинул на Оберона заинтересованный взгляд.

– То есть, у принца возможен рецидив болезни? – рассеянно трогая на щеке саднивший порез от бритья, уточнил он.

Король скрипнул зубами, ругая себя за несдержанность.

– Более, чем возможен, – ответил он. – И тогда ему снова потребуется операция.

За окном затарахтела объезжающая дом снегоуборочная машина.

– Понятно... – сказал Карминский, когда ее грохот утих вдали. – Но почему вы решили сделать Юлиану инкатором? Разве недостаточно было просто держать ее при себе до той поры, пока она вам снова не понадобится для лечения сына?

Король вздохнул.

– Я просто хотел отблагодарить ее за спасение своего мальчика. А потом понял, что только она сможет убедить Энтони не отказываться от короны, когда я умру, и станет для него прочной опорой в управлении государством. А зная работу инкаторов изнутри и понимая все их уловки, она не даст им обвести себя вокруг пальца!

– Ничего себе планы сохранения династии! – хмыкнул Эдмунд. – А я-то был убежден что все ваши действия были продиктованы исключительно вашим быстро прогрессирующим слабоумием! Король сурово нахмурился, но инкатор обезоруживающе ему улыбнулся.

– Рад слышать, что это не так! Однако одно мне все-таки до сих пор не ясно: зачем вы подослали к ней Вэнса?

– А что мне оставалось делать? – с досадой проскрипел Оберон. – Мой сын совсем потерял голову от этой девчонки! А я не могу допустить их брака! Не могу и не хочу! И не спрашивай почему!

– Она ваша внебрачная дочь? – не обращая внимания на только что прозвучавший запрет, предположил Карминский. – Поэтому у них такая высокая тканевая совместимость?

Король закусил губу и покачал головой.

– Нет... Она мне не дочь. И почему их клетки настолько совместимы, я не знаю. Но знаю, что этот брак может стать для моего сына роковым.

– С чего вы это взяли?

По лицу монарха пробежала тень.

– Эллианский оракул так предсказала, – ответил он. – А этой ведьме я верю куда больше, чем даже самому себе. Я знаю, что должен держать этих детей на расстоянии друг от друга. А так как Энтони не может думать ни о ком, кроме нее, мне остается лишь один выход – сделать так, чтобы Юлиана сама не захотела этих отношений. Если она будет увлечена другим мужчиной, то мой юный сын будет ей неинтересен. Вэнс идеально подходил на эту роль, а ты взял, и все испортил!

– Боже, неужели все так банально просто? – рассмеялся Карминский. – Тогда мы с вами двигаемся в одном направлении! После того, как она больше часа любовалась на групповое изнасилование своей подруги, ей еще долго не захочется никаких отношений с мужчинами. Если вообще когда-нибудь захочется! А если и это не поможет, то я предложу вам еще один чудодейственный способ излечения от юношеской любви, после которого принц сам станет избегать ее.

– Хм... – просветлел лицом Оберон. – Ты всегда умел меня обнадежить! Каков твой план?

– Давайте оставим его на крайний случай, – попросил инкатор. – А сейчас обсудим дальнейшее обучение Юлианы.

– Энтони ни за что на это не согласится! – опять приуныл король.

– Разве вы только что мне не сказали, что за него все решает его маленькая подружка?

– Да-а, – протянул Оберон, уже понимая к чему клонит его собеседник. – И что?

– Я поговорю с ней, – просто ответил инкатор. – Эта привязанность – обоюдоострая. Ваш сын готов на все ради малышки Делайн, а она готова на все ради него. Мне остается только вложить в ее хорошенькую головку мысль, что бедняжке принцу после вашей смерти придется очень туго.

– Все-таки я тебя обожаю! – ухмыльнулся король. – Прости, я в последние пару лет частенько был груб с тобой. Надеюсь, теперь меж нами снова не будет разногласий!

На этом их разговор окончился.

Жнец махнул рукой, словно развеивая воспоминания, и усмехнулся.

– Как видишь, Юлиана, это была не вакцина! – ответил он девушке, а потом осторожно выглянул в коридор. – Кажется, все уже разошлись по комнатам. Пора и нам выбираться отсюда. Ты – после меня.

Через несколько минут девушка вернулась в гостиную. Жарко полыхал камин. Возле него, в любимом кресле хозяина, Карминский читал книгу. Король со старшим Альбиньи играли в шахматы, а Филипп с Далией угрюмо рассматривали журналы и пили лимонад. За окнами послышался натужный звук мотора, а потом кто-то затрезвонил во входную дверь.

– Интересно, кто бы это мог быть? – удивился Оберон.

Кто-то из слуг открыл дверь и спустя минуту привел в гостиную курьера.

– Ваше величество, я привез ваши заказы к Новому году, – пояснил он.

– О, прекрасно! – обрадовался король. – Мартин! – Попросил он убиравшего со стола мужчину. – Будь добр, позови Энтони, он очень ждал этой доставки!

Курьер стал выгружать из машины привезенные упаковки и заносить их в гостиную, а слуга пошел за принцем. Внимание Оберона привлекла объемная коробка, и он стал срывать с нее обертку.

– Папа, не трогай! – прыгая через ступеньку, прокричал ему сверху принц.

Король дернулся от неожиданности. Разорванная упаковочная бумага соскользнула на пол, открывая всем присутствующим напечатанное большими буквами название изделия с его красочной фотографией. Тони замер на месте и схватился за голову. Оберон перевел недоуменный взгляд на коробку и тихо крякнул.

– Это то, о чем я думаю? – уронив ладью, изумился старший Альбиньи.

Сразу вслед за этим по залу прокатился звонкий издевательский хохот Филиппа.

– Надувная кукла? У тебя все действительно настолько плохо? – спросил он у сжавшегося от стыда Энтони.

– Вот ведь незадача... Я эту малышку заказывал себе еще до встречи с Катрин... – спеша выгородить сына, пробормотал король. – Почему ее доставили только сейчас?

Филипп скептически скривился. Было видно, что он не поверил ни одному его слову. В надежде хоть что-то исправить, Юлиана гневно проговорила:

– Не выгораживайте его, Ваше величество! Пусть отвечает за свои поступки! – Она повернулась к красному, как рак, пареньку. – По-твоему эта кукла шарнирная, Энтони? По-твоему, ее я просила у тебя на Новый год?

– Прости, я просто хотел развеселить тебя, – смущенно подыграл ей он, – думал, ты оценишь... В конце концов, это ведь тоже кукла!

– Глупая и пошлая шутка! – выкрикнула она и выбежала из гостиной.

Далия тихонько хихикнула в кулачок и бросила горящий нетерпением взгляд на Филиппа. Ее так и подмывало поскорей обсудить с ним тему куклы, но она знала, что он ни за что не уйдет, пока все не разойдутся, чтобы ненароком не упустить чего-нибудь интересного.

– Может, объяснишь мне эту покупку? – указывая на коробку, хмуро поинтересовался у сына Оберон.

– А что тут объяснять? Юлиане понравилась шарнирная кукла из интернет-магазина, но ее уже кому-то продали, и я купил ей эту. Думал, будет весело...

– Ты серьезно собирался подарить ей это? – качнул упаковкой король. – По-твоему, это подходящий подарок для девушки?

– Это было лишь дополнение к подарку! – запальчиво ответил Энтони. Он выбрал из груды коробок самую маленькую, обернутую в нежно-розовую бумагу. Разорвав упаковку, он извлек из нее усыпанную драгоценными камнями бабочку и показал ее отцу. Далия зачарованно уставилась на рассыпающую мириады радужных искр брошку. Филипп снова неопределенно хмыкнул.

– Вот это должно было стать моим подарком! А кукла – просто дурачество! Можно подумать, вы никогда никого не разыгрывали! – с вызовом оглядев свидетелей своего позора, воскликнул принц.

– Разыгрывали, конечно! – неожиданно поддакнул ему инкатор. – Я и сейчас обожаю этим заниматься. Правда, резиновых кукол пока никому не дарил, – ухмыльнулся он. – А идейка неплохая!

– Пойду извинюсь перед Юлианой! – Зажав брошку в кулаке, буркнул принц.

– Не стоит, – остановил его Карминский. – Дайте ей время остыть, Ваше высочество! И, с вашего разрешения, я сам ей все объясню!

Тони хотелось крикнуть, чтоб он и близко не смел к ней подходить, но король ему помешал.

– Сынок, Эдмунд прав! Пусть лучше он с ней поговорит! – Он брезгливо протянул игрушку ожидавшему его распоряжений слуге и с омерзением сказал: – Выбрось скорее эту дрянь!

Альбиньи задумчиво собрал шахматы в коробку и встал.

– Филипп, Далия, идемте, – сказал он. – Нам нужно поговорить.

Девочка так радостно подскочила с дивана, что расплескала лимонад себе на платье и частично на брюки Фила.