Текст книги "Ферма звезд на краю земли (СИ)"
Автор книги: Даша Семенкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)
22
Коляска Йенса ждала не напротив входа в заведение, где дежурили извозчики, а чуть поодаль. Развернувшись задом, с поднятым верхом – не увидишь, кто в ней сидит, пока не подойдешь. Тем более если на нем плащ с капюшоном.
Охотник постарался остаться неузнанным. Я бы не обратила внимания, если бы не разговор с Райли. А сейчас вдруг взбесило. Да, нас друзьями не назовешь, мы вообще друг другу не нравимся, но скрывать наше знакомство я не собираюсь. И в сплетни не верю, ненавижу, когда сплетничают. Не нравится кто-то – так и скажи, а гадости за спиной говорить… Это гадко, в общем.
– Вам вовсе не обязательно прятаться. Не вижу ничего такого в том, что вы меня подвозите, – заявила я, забираясь в экипаж. Мы немедленно тронулись с места.
– Выпили, осмелели и у вас развязался язык? – отозвался Тео. – Прошу, избавьте меня от ваших словоизлияний. Давайте слушать тишину.
– Неужели знаться с вами неприлично из-за вашего поганого характера? Странно как-то…
– Из-за моей репутации. Увидят, как увожу вас в ночь – пойдут слухи.
– Да ладно! – я не удержалась и хихикнула.
Репутация кого, интересно? Развратника что ли? У Тео? Тоже мне, герой-любовник, да от него все шарахаются как от чумы!
– Вы, женщины, на редкость болтливые существа. Не в силах молчать даже о том, что вас опорочит, – произнес он насмешливо. – А когда дело доходит до того, чтобы обсудить чужие грешки – тем более.
– Так вы что же, в самом деле соблазняете девиц?
Понимая, что нехорошо себя так вести, я все равно не могла остановиться. Вот это поворот! Никогда бы не подумала… Ну и вкусы у них тут, однако.
– Зачем же? Сами приходят, – ледяным тоном сказал Тео. – Перестаньте, Стася. Вы же взрослая девушка.
– Нет, ну может вы просто меня терпеть не можете, с другими ведете себя по-другому. Но все равно. Вы такой… Не знаю. Потусторонний, что ли. Извините, не могу представить, как в вас можно влюбиться, да еще массово.
С этими словами я хихикнула снова. Вырвалось. Тео хмыкнул, не оборачиваясь.
– Ладно, не взрослая. Вы наивнее ребенка. Про массовость вы сильно преувеличили, я не настолько неразборчив. И называть это любовью – ужасная пошлость. Так, любопытство. А по поводу потустороннего – не вам бы говорить.
– Я-то обычный человек, разве что приехала издалека. А вы… Даже не знаю, что и думать, – огрызнулась я, потеряв всякое желание быть с ним вежливой. Чудовище. И ведет себя чудовищно.
– А вы не думайте, Стася. Вдруг любопытство разыграется.
Судя по голосу, он улыбался.
– Что?! Да как вы… Мне нечего на это сказать.
– Тогда, быть может, просто помолчите?
Да уж. Молчание – золото. Особенно с тем, с кем разговаривать совершенно невыносимо. И вообще находиться рядом: никогда еще чье-то присутствие меня так сильно не напрягало. Как Йенс умудряется его терпеть – непонятно.
Всю дорогу я просидела будто на иголках, еле дождалась, пока приедем, и выпрыгнула чуть ли не на ходу. Наскоро поздоровалась с Йенсом и поспешила к себе, не поблагодарив охотника, что подвез. Обойдется.
Мне бы выкинуть из памяти тот разговор, забыть, словно его и не было, но не получилось. Как всегда: если стараешься о чем-то не думать, оно само настырно лезет в мысли. Тем более когда занимаешься монотонной работой, не требующей умственных усилий. Одна из причин, по которой я такую работу терпеть не могу.
Вечером следующего дня начался сезон звезд. Погода выдалась идеальная: безветренно и пасмурно. Темнело в это время довольно рано, световой день стремительно сокращался. Мы с Йенсом отправились на ферму еще засветло, и там я наконец увидела их. Звезды, пока еще совсем маленькие и тусклые. Светящаяся пыль, насыпанная в банки темного стекла.
Сидя в своем просторном кабинете, Йенс выдавал банки фермерам, а я помогала, вносила отметки в амбарные книги. Заодно посмотрела на людей, которые здесь работают. Когда они рассредотачивались по полям, казалось, что меньше, но в конторе получалась целая толпа.
– Это еще не все, только те, кто выращивают звезды, – объяснил Йенс. – Есть еще подсобный персонал, сортировщики на складах… У вас будет время познакомиться со всеми, если пожелаете.
Наконец семена были розданы, и начался мой первый рабочий день. Обработать всю свою делянку я не успела, лишь небольшую часть. Нужно было опрыскивать ветви липким сиропом и, пока не высохло, сажать на него пылинки. Осторожно, чтобы не рассыпать. Беря буквально по штучке специальной узкой лопаточкой, чтобы оставить место свободно расти.
Вроде бы не сложно, но кропотливо: даже чихнуть нельзя, иначе звездная пыль разлетится, придется собирать в траве. Чем больше рассыплешь – тем меньше получишь урожай, выдавалась она строго под учет.
Когда наловчилась, мысли сами собой начали возвращаться ко вчерашней вечеринке. Подумать только, с виду все вокруг такие чинные. Сорить деньгами неприлично, брюки женщинам носить неприлично, напиваться так вообще моветон. А сами тайком в лимонад водку мешают и ночами к экстравагантному охотнику бегают, экзотику предпочитают, видите ли. Репутация у него, глядите-ка!
Как вообще это здоровому человеку в голову могло прийти? И почему, мать его, у меня самой он из головы не выходит? Я ведь о нем то и дело вспоминаю, репутация тут ни при чем.
«Потому что он вечно лезет на глаза, – одернула себя с досадой. – Даже в собственном доме никуда от него не деться. Мне до него нет никакого дела, просто скучно, хрень всякая приходит на ум. Буду думать о чем-то другом».
Вот, например, интересно, к кому тогда бегают мужчины. Может у них какая-нибудь охотница есть, наполовину человек, наполовину чудище?
– Йенс, а у вас в городе есть бордель? – спросила я, когда он подошел проверить, как идут дела. От неожиданности он едва не выронил секатор, которым подрезал криво торчащую лозу.
– Я сейчас не ослышался? – переспросил, и я отрицательно мотнула головой. – Зачем вам?
– Да так. Музыкой навеяло, – пробормотала я, стряхивая обратно в банку звезду, прилипшую к лопаточке.
– Чтобы вы не вздумали задать кому-то еще столь провокационный вопрос, скажу, что есть. Но ходят туда только мужчины, и вообще в тот квартал. Для вас существует танцевальный зал, где вы успели побывать, и разные общества по интересам.
Непробиваемый человек. Если я спрошу, где сподручнее припрятать расчлененный труп, наверняка подробно проинструктирует, что принято делать в таких случаях. А после примется наставлять на путь истинный и спасать от очередной плохой привычки.
– Вы уж извините, что вечно попадаю со своими вопросами впросак. Я что-то задумалась и не успела сообразить, что несу, – попыталась как-то разрядить обстановку.
– В жизни не предположил бы, о чем за работой юные барышни задумываются, – сказал он без улыбки и покачал головой.
– Я тоже многого не ожидала от ваших барышень.
Взяв лопаточку у меня из рук, Йенс ловко посадил искорку на ветку и вытер инструмент влажной ветошью.
– Увидели на танцах нечто, на ваш взгляд, неподобающее? Не принимайте близко к сердцу и уж тем более не судите по чьему-то поступку всех подряд. Поймите, в Вармстеде, несмотря на в чем-то очень строгие порядки, живут обычные люди. Разные. Нетрудно догадаться, что какие-то из них имели на материке проблемы с… общественным мнением, а то и с законом. А город у нас маленький, все на виду.
– То есть вы хотите сказать, что местные сплетни…
– Одно из немногих доступных развлечений, учитывая скудность новостей, – решительно закончил он за меня. – Чаще всего сильно преувеличены, или вовсе искажают действительность. Как всякие сплетни в любых мирах. Вы же достаточно разумны, мой друг, чтобы не делать выводов на столь ненадежной основе?
Конечно же я подтвердила, что достаточно, и пообещала не верить всему, что болтают на досуге. Не делиться же с ним теми сплетнями, Йенсу они точно не понравятся. Он удовлетворенно кивнул, похвалил по доброте душевной мои успехи и обрадовал, что через час пойдем домой. Торопиться нам некуда, и он не хотел бы, чтобы я с первого дня возненавидела работу.
Я в общем-то ее и не полюбила. Серебристая пыльца не вызывала никакого трепета, обычная рассада мне намного больше нравилась, все-таки живая. А здесь я будто мелкие стразы расклеивала, учитывая, что рукоделием никогда не увлекалась, так себе занятие.
Кстати, о рассаде. Надо бы навестить свои помидорки, живы ли они еще. Заодно поболтать с той милой старушкой. Прав был Йенс, в компанию стариков мне здесь гораздо проще вписаться. Пусть они не наливают, но…
Перед мысленным взором возник красиво очерченный профиль Тео. Интересно, сегодня он тоже принимает какую-нибудь из любопытных дам?
«Пошел ты! Вон из моей головы», – проговорила, беззвучно шевеля губами.
Словно каким-то образом подслушав мои мысли, охотник исчез. Не из головы, он там прочно застрял. Из города.
23
Работа на ферме не съедала все время, мы ходили туда по утрам и вечерам. На два-три часа, не более, как говорил мой прекрасный начальник, чтобы было в охотку, а не в тягость. Я быстро наловчилась, но даже на небольшом участочке провозилась всю неделю. Потом должно пойти проще, десять дней звезды будут приживаться, накрытые от света и ветра. Достаточно будет заглядывать раз в день, проверять завесу и следить за влажностью.
Мы часто разговаривали с Йенсом: за обедом, по пути на ферму и обратно, за чашкой чая, если становилось скучно. По негласной договоренности достаточно было выйти на веранду, чтобы дать понять соседу, что хочешь поговорить.
Дважды я ездила в город, за покупками и встретиться с Летти. Один раз навестили Делию – моя рассада прижилась и пошла в рост, чему мы с фермершей очень радовались. Йенс учил меня править экипажем – с катанием верхом решили пока повременить, а вот ездить по делам пора бы начинать самостоятельно.
Словом, понемногу все устроилось, и началась спокойная размеренная жизнь. Обычные будни, не сильно друг от друга отличавшиеся. Дни становились все короче, однажды ночью мне удалось снова увидеть северное сияние – не верилось, что когда-нибудь смотреть на него надоест.
Прошла неделя, а Тео я так ни разу не увидела. Собственно, нам с ним и видеться-то было негде. От обязанности за мной следить его давно освободили, гулять вечерами по улицам города в одиночку я больше не горела желанием. Бывает ли он вообще где-то, кроме как у Йенса в гостях, я понятия не имела. Даже не знала, в каком районе живет, наверняка тоже где-то на отшибе.
Не видела, ничего о нем не слышала, но думала все равно. Оставалось признать, что это чудовище прописалось в моих мыслях – не выселишь. А еще хуже было понимание: причина того, что о нем вспоминаю – банальное чувство вины.
Сейчас собственное поведение казалось ужасно грубым и глупым. Да, Тео и сам грубиян еще тот, но ведь я его провоцировала. Навязывалась с общением. Лезла с бестактными вопросами. Всего-то надо было его не трогать, тогда бы молчал и вообще меня игнорировал. Видимо, это-то и задевало. Его игнор. Я к такой откровенной демонстрации безразличия, даже снисходительной неприязни, не привыкла.
Дошло до того, что решилась спросить у Йенса, куда пропал его друг.
– Я рад, что вы за него беспокоились, – неожиданно ответил тот. – Не бойтесь, с ним наверняка все в порядке. Тео ушел охотиться, обычно это занимает несколько дней, но может затянуться до нескольких недель. И еще время на отдых после. А потом непременно заглянет, если повезет, принесет вам какой-нибудь трофей в подарок.
– Подарок? Мне?
С чего бы вдруг? За мое хамство? Или потому что решил, что я тоже из этих, любопытных, и преподнесет какой-то трофей вместо цветов, как намек? Хотя нет, Йенс про тот разговор не знал.
– Не все же ему мне их дарить. И без того собрал едва ли не лучшую коллекцию в кальдере. Кстати, не желаете взглянуть? Следовало бы раньше ее продемонстрировать, но я опасался ненароком вас напугать. Все-таки эти твари обитают не так уж далеко.
Я заверила, что не из пугливых, и вообще – неизвестность гораздо страшнее. Как в фильмах ужасов: когда героев преследует непонятное нечто – мурашки по коже. Но стоит монстру показаться публике во всех деталях – эффект больше не тот.
Коллекция украшала кабинет Йенса (идентичная комната в моей половине до сих пор пустовала – так и не сообразила, для чего ее приспособить). На первый взгляд она напоминала бессистемный набор частей реквизита для съемок тех самых ужастиков. Вот только эти части были настоящими, а не искусными подделками из пластика, металла и силикона.
Например, нанизанные связкой коричнево-черные когти размером со средние ножи и на вид такие же острые. Не сильно изогнутые, неведомое существо не заботилось о том, чтобы их втягивать. А вот зубы, тремя рядами украшающие челюстную кость, напротив, напоминали рыболовные крючки. Попадешь в такую пасть – не вырвешься, разве что без кожи.
– Внутренняя челюсть ираллиса, – любовно поглаживая пальцем молочно-белую кость, пояснил Йенс. – Внешние Тео оставил себе. Как будете у него в гостях – советую непременно взглянуть, впечатляет. Редкая тварь, на наше счастье.
Да уж, Тео такой. Редкостная, я бы сказала. Но с чего вдруг мне у него бывать? Немедленно вспомнилось шокированное лицо Райли лишь при упоминании, что охотник меня подвезет.
Чтобы скрыть кислую мину, я отвернулась и сделала вид, будто очень заинтересовалась шкурой, висящей на стене. Запустила пальцы в густой и мягкий снежно-белый мех – казалось, он мерцает искрами в свете люстры. Размером животное немногим уступало белому медведю.
– Лучше поверю вам на слово. Мне и здесь есть на что посмотреть. Интересно, как они все в живую выглядят? – На самом деле я не была уверена, что хочу это знать. – И для чего на них охотятся?
– На ту, которую вы сейчас рассматриваете – ради шкуры. Некоторые опасны, если чересчур близко к городу подбираются – приходится отстреливать. Каких-то ради кости. Или просто из азарта, для трофея. Не считая Серой зыби, там особый интерес.
Он достал с полки прозрачную коробочку и протянул мне. На бархатной черной подложке лежал маленький прозрачный шарик. Свет заиграл внутри него радужными всполохами. Я подумала, что это какой-то местный самоцвет. Оказалось – хрусталик глаза. Несчастных зверюг убивают лишь для того, чтобы сделать из их глаз украшения.
На миг во мне проснулся защитник животных. Но стоило перевести взгляд на когти-ножи и вспомнить, что сама чуть не стала жертвой неведомой твари, как защитник мигом уснул обратно. Охота тут не жестокая забава, а суровая необходимость.
– Что такое Серая зыбь? – спросила, стараясь не думать опять о Тео, который прямо сейчас, быть может, сражается с зубастым чудовищем.
– Зона магического искажения. В мире их всего несколько, и наша не самая интересная – север, мало что водится. Тем не менее, в нашей тоже есть чем поживиться. Одни только песцы чего стоят, умилительные создания! Мех восхитительный, а главное, для человека совершенно не опасны. В большой моде среди столичных дам. Вам надо будет непременно посмотреть на них весной, когда выловят, обещаю, захотите себе щенка.
Спасибо, не надо. В детстве мечтала о собаке, конечно, но давно попустило. И уж точно не возникало желания взять питомцем магическую иномирную тварюшку, какой бы красивой та ни была.
– Трудность в том, что атмосфера в зыби иная, плохо приспособленная для людей. Слишком много магии, с каждым вдохом ею заражаешься, а защиты не существует. Да что там, некоторые охотники жаловались, будто чувствовали, как она кости насквозь просвечивает, – продолжал Йенс. – Болеют от нее, бывает, теряют рассудок. А бывает что годами туда ходят – и ничего. Непредсказуемая штука. Если желаете, расспросите Тео, он ее исследует. Правда, без особого успеха, насколько я знаю.
– Он поэтому такой? Заболел от этой вашей магической радиации?
– Нет, Анастасия. Таким, какой он сейчас, его люди сделали. После этого ему и Серая зыбь нипочем… Впрочем, не стоит, – прервал он разговор, вручая мне очередной экспонат своей коллекции. – Взгляните лучше на мои попытки резать по кости. Чудесное увлечение, могу и вас приобщить, если желаете. Материала у нас достаточно.
– И вы туда же! – воскликнула я, рассмеявшись. – Почему меня так стараются к чему-нибудь приобщить?
– Чтобы вы не заскучали, мой дорогой друг.
С тех пор, как я вышла в свет, если можно так назвать танцульки с подпольным баром, мне начали приносить письма с приглашениями. На семейные обеды. На поэтический вечер. На прогулку в скверике – таких было два, подписаны мужскими именами, и я догадалась, что звали на свидание. Предлагали вступить в самые разные общества, от заводчиков котят до устроителей любительских спектаклей.
От такого внимания к своей скромной персоне я, конечно, растерялась. Но Йенс пояснил, что это в порядке вещей. Жители Вармстеда любят заводить знакомства, а клубы и общества – всего лишь способ организовать досуг.
Кроме того, они соперничают между собой, заключают союзы, враждуют и даже переманивают членов. Звучало странно, но он сказал, что это по-своему весело. И предложил обязательно выбрать что-нибудь по душе, обзавестись друзьями и приятным хобби. Остальным следовало написать вежливую благодарность с сожалением, что пока присоединиться не могу, но, возможно, позже…
Письма по этому образцу я отправила во все общества. Я не хотела ни играть в лото, ни петь хором, ни плести кружева. Только одно приглашение отложила. Общество радетелей за трезвость призывало вступить в свои ряды, объединившиеся для защиты здоровья и нравственного облика горожан. В конце была приписка.
«Уверена, вы с радостью примете наше предложение, Анастасия. До скорой встречи, дорогая!»
И подпись: С любовью, Райли.
24
Закончив с посевными работами, я взяла выходной. Все равно пока на ферме мне было делать нечего. Дома тоже – Йенс отправился по делам, а от одной мысли о том, чтобы сидеть в тишине и одиночестве, становилось невыносимо. Мне этого добра хватило с лихвой, пока ковырялась в поле, осточертело слушать лишь собственные раздумья и вести внутренний диалог.
Я отправилась в гости к Летти – из всех знакомых без приглашения решилась заглянуть только к ней. К тому же целую неделю не виделись, я успела соскучиться. Как выяснилось, она тоже – с порога бросилась обниматься.
– Ты как чувствовала, когда надо появиться! Пойдем скорее, охотники тварь поймали. Живую! Если поторопимся, успеем посмотреть, – протараторила она, увлекая меня на выход.
– Живую? И что с ней будут делать?
Я сгорала от любопытства. Воображение рисовало самые безумные комбинации из запчастей, увиденных в коллекции Йенса.
– Нам показывать! Потом пристрелят скорее всего. Так что ты вовремя, редко когда удается поглазеть. Охотники не для нашего развлечения на них ходят… Вот ведь! Уже набежали.
– Да уж… Господин Тео вряд ли вообще знает, что такое развлечения, – пробормотала я, рассматривая роящуюся на площади небольшую пока толпу. Сквозь гул голосов иногда доносился протяжный писк, какой-то искусственный, будто работал прибор вроде эхолота. – А для нашего точно пальцем не шевельнет…
Забегая вперед: я и не представляла в тот момент, как сильно ошибалась. Тео умел развлекать как никто другой. Только по-своему. По-особенному.
– Что ты снова со своим Тео, влюбилась в него что ли, – фыркнула Летти. – Гляди-ка.
В самом деле, я как-то совершенно забыла, что охотник в городе не один. Где-то есть и остальные, нормальные ребята с суровой профессией. Просто они тихо-мирно делают свою работу, живут обычной жизнью и не портят ее другим.
Например, тот, кто приволок на городскую площадь живой трофей, выглядел вполне нормальным. По крайней мере, способным на естественные человеческие эмоции: издали было видно, как он горд собой, чуть ли не светится.
И было из-за чего: тварь впечатляла. Даже оглушенная, избитая, почти неподвижная в своей слишком маленькой клетке. Ее втиснули абы как, не заботясь, чтобы осталась целой – никаких сомнений, что после собирались добить. Трудно было понять, как эта голенастая куча конечностей, позвонков, шипов и когтей выглядит, полностью распрямившись. И увидеть тварь во весь рост мне очень не хотелось бы.
Время от времени она моргала: маленькие рыбьи глаза, по четыре с каждой стороны массивной треугольной морды, затягивались с боков веками-шторками. Иногда издавала тот самый неживой писк, не открывая пасти. Или скребла камни мостовой когтями вытянутой сквозь решетку лапы – на месте одного из пальцев остался обрубок размером в фалангу. Потревоженная рана кровоточила, роняя темные вязкие капли…
Неужели что-то такое проникало в город вслед за снегопадом? Бродило по улицам. Преследовало меня. Вот теперь, пусть и с опозданием, стало по-настоящему страшно.
Так что когда настырная Летти протолкалась наконец вперед сквозь строй зевак и вытащила меня за собой, я упрямо попятилась. Нет уж. Ни на шаг к этой мерзости не подойду. Лучше отсюда погляжу, из-за спин. Если что – пусть сперва на них набросится.
– Что же ты, трусиха! – воскликнула подруга, пытаясь одновременно удержать меня и столкнуть со своей ноги, на которую я наступила.
Женский голос недовольно зашипел прямо в ухо. Кто-то сзади попросил быть аккуратнее. Тварь продолжала возиться в тесном узилище, безуспешно пробуя развернуться. Охотник, красовавшийся в прицеле всеобщего внимания, перестал поигрывать здоровенным тесаком и оглянулся. Внезапно наши взгляды встретились.
Он застыл с улыбкой, адресованной всем и никому. Я заметила, что глаза у него красивые, светлые. Белокурые прямые волосы, волевое лицо – внешность как раз для героя. Не очень высокий, зато крепкий, закатанные до локтей рукава демонстрируют сильные руки. Наверняка его тут все любят, особенно девчонки. Вон, даже Летти дергаться перестала, отпустила меня, видимо, глазки ему за моей спиной строит. Но чего это он на меня уставился? Я что-то делаю не так?
– Подходите, не бойтесь. Я за ней присматриваю, – сказал он громким уверенным голосом, немного охрипшим, будто простуженным. – Ну что же вы?
Летти уговаривать не пришлось. Она храбро шагнула вперед, не обращая внимания на то, как тварь задергалась, едва не выламывая прутья решетки. Я же отступила назад. Все остальные тоже. Охотник ухмыльнулся, обошел тварь и склонился к ней. Раздался чудовищный, оглушительный вопль на грани ультразвука. Я закрыла ладонями уши. Толпа ахнула.
Охотник вытер нож о штанину, приблизился и протянул мне костяной шип с ладонь длиной. Это что, он у чудища отрезал? Я не собиралась брать эту гадость, даже руки машинально за спину спрятала.
– Моя подруга немного стесняется, – любезно пояснила Летти, выхватывая у него подарочек. – Стася, скажи господину… Ну куда ты, Стася!
Хватит с меня местных зрелищ, развлекайтесь сами. И на саму тварь любоваться никакого удовольствия, а на то, как ее будут ради сувениров живьем на куски кромсать, тем более смотреть не желаю.
– Стася, постой. Что случилось? Обиделась что ли? – Летти схватила меня под локоть. К счастью, шип она спрятала в карман.
– Руки помой, – проворчала я, успокаиваясь. – Фу.
– Не фу, а трофей. В гостинице где-нибудь повесим, матушка обрадуется. Приезжие любят поглазеть на такие штуки. – Она запнулась и заглянула мне в лицо. – А ведь ты ему понравилась. Видела, как посмотрел? Ох, Стася!
Летти расчувствовалась и приобняла меня за талию, притянув на миг к себе.
– Кто? Тварь?
– Дура! Дольф. И сбежала, вот заполошная. Дольф такой красавчик… – выдохнула она мечтательно. По поводу охотника я явно не ошиблась. Местная звезда.
– Мне нравится Йенс, забыла что ли? – отозвалась я, надеясь перевести все в шутку. – Твой Дольф слишком самодовольный. Просто хочет, чтобы все им восхищались, а меня и не вспомнит через пять минут. Не люблю таких.
– Дважды дура. Прямо-таки дурища. Вот и сиди со своим Полковником.
– Вот и сижу. Лучше бы кофе сходили попить с пирожными. Или по городу погуляли. Я целыми днями торчу на ферме, между прочим.
Состроив виноватую мордашку, моя непоседа резко сменила направление. Пообещала угостить самым вкусным кофе со взбитыми сливками и шоколадным пирожным с ванильным кремом. Только чтобы не дулась и не портила своей кислой миной выходной.
– И все-таки, ну почему ты такая упрямая? Хоть бы раз на свидание сходила, разве от тебя убудет! – завела она все ту же песню за круглым столиком уютной кофейни. – Скоро пойдут слухи, что с тобой что-то не то. Чтоб ты знала – мне совершенно нечем будет их опровергнуть!
– А ты говори честно – я не хожу на свидания просто так. Только с тем, кто по-настоящему нравится и с кем могла бы встречаться. А в данный момент ни с кем встречаться я не намерена. Как-то не до того, освоиться бы…
– Да ты давно освоилась, сколько можно! Имей в виду, к тому времени, как тебя начнут считать старожилом Вармстеда, точно будешь старой девой. Такой, знаешь, противной. У них характер хуже чем у вдов, тем хоть есть что вспомнить, – фыркнула Летти.
Я бы возразила, что и мне вполне есть что вспомнить – может, все было не так романтично как в кино, но в целом неплохо. Но воздержалась. Мало ли, вдруг у них до сих пор внебрачные связи неприемлемы, а девушки обязаны для мужа себя беречь.
Осторожно подбирая выражения, я как бы мимоходом спросила у подружки об этом. Ее милые щечки сразу вспыхнули румянцем.
– Ну… Камнями на площади конечно не забьют. И женихи частенько терпят лишь до помолвки… – она спрятала глаза, застеснявшись. – Но вообще об этом не говорят, все-таки неприлично.
Ясно. Некоторая свобода нравов все же допустима, главное, чтобы не на виду. Внешне пока что держим приличия. Неплохо, я опасалась худшего. Пусть замужество и не входило в мои планы, но прослыть падшей женщиной тоже не хотелось бы.
– А у тебя уже была помолвка? – спросила, не удержавшись, чтобы немного ее не поддеть. Летти вскинулась и зло нахмурила брови.
– Нет! Вот что за человек – я с ней о свиданиях, а она все к какой-то пошлости свела. Помолвка – это другое. И то, что ты бегаешь к Полковнику пообедать – тоже никакое не свидание. И не ври, что тебе совсем неинтересны признания, цветы, романтика и комплименты от красивых поклонников. – Она вздохнула и бросила мечтательный взгляд в сторону площади. – Таких как Дольф, например… Он же не может не нравиться. Либо врешь, либо у тебя сердца нет, либо в вашем мире влюбляться и вовсе не умеют.
– Все у нас умеют. Просто я не могу так, увидеть – и сразу голову потерять. Надо сначала узнать человека поближе…
– И как ты его узнаешь, если вечно дома сидишь?
Бесполезно. Летти не переспорить, особенно в таких безумно важных, по ее мнению, вопросах. Я даже немного позавидовала. Ведь, если подумать, у меня за всю жизнь не было периода, когда любовь, романтика и отношения выходили на первый план. Постоянно находилось что-то поважнее, а все это – как-то мимоходом, если оставалось время.
Моя одержимость работой, кстати, была одной из причин наших вечных ссор с бывшим. Так и расстались, решив, что не сошлись характерами. Наверное, Летти права, я многое упускаю и рано или поздно нужно что-то с этим делать.
Но не сейчас. Не до того, серьезно. Какие могут быть близкие отношения, когда скрываешь правду о себе и постоянно боишься проговориться? Если только с кем-то, кто про меня все знает, но тут выбор невелик.
Йенс… Стоит ли рисковать и терять нашу дружбу? Он ведь мне по-настоящему нравился, но… Я пробовала вообразить… Что-нибудь. Как-то не получалось. Наверное, просто не время, и нечего вестись на поводу у Летти с ее глупостями.
