Текст книги "Ферма звезд на краю земли (СИ)"
Автор книги: Даша Семенкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)
Даша Семенкова
Ферма звезд на краю земли
1
Станция была – одно название. В буквальном смысле: табличка, ограждение и единственная скамейка, даже навеса от дождя не соизволили соорудить. Но спасибо и на том, хоть присесть можно. И ящик с рассадой поставить, подарок моей дачнице. Вот только от пронизывающего ветра укрыться совершенно негде. К тому моменту, когда подъехал поезд, я успела промерзнуть насквозь.
Поэтому и села в него, не особо раздумывая, хотя выглядел он довольно подозрительно. Я таких еще никогда не видела, если честно: вместо обещанной электрички – совершенно музейного вида паровоз, даже черный дым из трубы валил. Он казался настолько древним, что возникали опасения, не развалится ли по пути.
– Доедешь на такси до Дачной, а там сядешь на электричку, чтобы два часа с вокзала тащиться не пришлось, – говорила сестра, объясняя, как добраться. – Ходит она дважды в день, так что не опаздывай. Маленькая такая, два вагончика. Там редко что-то останавливается, не перепутаешь. До Беловки час пятнадцать, будильник поставь. Они не всегда объявляют.
Какими будут эти вагончики, она не уточняла, а их, как назло, было именно два. Ранним утром вокруг ни души, спросить не у кого. Поезд прибыл на пять минут раньше чем значилось в расписании, но не на полчаса же, а больше в это время ничего отсюда не ходило.
Вот я и села в то, что пришло. Даже то, что внутри не оказалось ни души, не смутило – будний день все-таки, не время для массовых вылазок на природу. Это у меня долгожданный отпуск, который решила провести у сестры в глухой деревне на несколько хозяйств вместо того, чтобы улететь куда-нибудь на курорт.
– Приезжай, Стаська! У нас весной хорошо. Тишина, свежий воздух, вокруг никого, соседи все друг друга знают, – заманивала сестрица. – Все, что нужно, чтобы успокоить нервы. Молоко парное попьешь, в баньке попаришься. В огороде мне поможешь, работа руками – лучший способ разгрузить голову.
Проклиная себя за то, что додумалась сдать машину в ремонт и теперь приходится добираться на чем попало, я выбрала место у окна. Отгородилась ящиком с рассадой, чтобы никто не присоседился, и некоторое время рассматривала проплывавшие мимо однообразные пейзажи. Зеленые поля сменялись черными свежераспаханными, там, где не было полей, росла пожухлая прошлогодняя трава, иногда мелькали редкие березовые рощицы в дымке молодой листвы…
Ехать предстояло долго, в вагоне было тепло, будильник прозвонит через час, а встала я в полпятого утра. Успокоившись, отправила сестре сообщение, что села в электричку, и задремала под уютный стук колес.
Проснулась от того, что поезд остановился, и обнаружила, что вагон заполнен людьми. И когда они все зайти успели? Спросонья я не сразу догадалась, что не так. Только когда прислушалась к их разговорам, дошло: я ни слова не понимаю.
Иностранцы? И одеты непривычно: на всех женщинах длинные юбки, ни у одной не увидела короткой стрижки, многие в шляпах или платках. Мужчины тоже выглядели как-то… несовременно. Конечно, в глубинке бывает своя мода, но не так уж далеко я уехала.
– Простите, вы не подскажите, до Беловки еще долго? – спросила я у парочки напротив.
Они переглянулись и уставились с удивлением, явно меня не понимая. Я попыталась обратиться с тем же вопросом к соседям чуть поодаль – примерно та же реакция, и ответили на тарабарском языке.
В полной растерянности я посмотрела в окно и ощутила что-то похожее на панику. Вид почти не изменился: бескрайнее пустое поле, заросшее высохшим бурьяном, жиденькая рощица чуть поодаль. Вот только листва больше не нежно-зеленая, а золотая. Почти вся облетела, лежит ковром под низкорослыми тощими деревьями. Будто, пока я спала, сменилось время года и наступила поздняя осень.
Приехали. Стараясь не впадать в истерику, вытащила из сумки телефон – посмотреть на карте, где я. Но связи не было. Вообще. Ни одной полосочки. Местоположение не определялось. А часы врали, будто с того момента, как я на них в последний раз смотрела, прошло три минуты. Такого быть не могло, я проспала гораздо дольше…
Почувствовав на себе чей-то взгляд, я подняла глаза и увидела старушку в синем платке и темно-сером плаще. Лицо ее выражало добродушное любопытство. У ног стояла корзина с красивыми яблоками, блестящими, красными, ровными как на подбор.
– Вы не подскажете, как станция называется? – спросила, не особо надеясь на ответ. – А то у меня здесь телефон не ловит…
В ответ она улыбнулась и протянула яблоко. Качнула рукой, бери, мол, не стесняйся. Отказываться было неловко, тем более, она все равно меня не понимала.
– Спасибо, – вздохнула я, принимая угощение.
Оно было приятно гладким, тяжелым и теплым, будто солнышком нагретым. Машинально я поднесла его к лицу и вдохнула нежный свежий аромат. Старушка жестом велела – ешь, и снова улыбнулась, не сводя внимательного взгляда.
Стараясь не думать, что оно немытое и кто его знает где валялось, я откусила большой кусок. Не удержалась, уж больно аппетитное, а яблоки я всегда любила. Мякоть оказалась белой, сочной и хрустящей, невероятно сладкой. Интересно, что за сорт?
– Очень вкусно, – я показала добродушной попутчице большой палец.
Она удовлетворенно кивнула, повторила мой жест, подхватила корзинку и побрела вглубь вагона. Я же задумчиво жевала, стараясь собрать мысли в кучу и решить, что теперь делать.
Первая пришедшая в голову идея – сойти с этого странного поезда. Очевидно ведь, что ошиблась и уехала непонятно куда. Но в том-то и проблема. Где нахожусь – не знаю, телефон не ловит, поблизости ни намека на населенный пункт. Неизвестно, сколько придется до него идти, тем более не представляя, в каком направлении.
Гораздо разумнее остаться и доехать до более-менее крупной станции, как минимум, дождаться, пока связь появится. А там не пропаду. Сестре позвоню, она поможет. Посмеется, конечно, над бестолочью, неспособной даже из пункта А в пункт Б на общественном транспорте добраться, но…
– Ох, ну когда мы уже тронемся? – внезапно сказала женщина напротив. Капризным тоном. На чистом русском языке без намека на акцент. – Сколько можно возиться!
– Сердечко мое, не нервничай. Всегда так, здесь ведь последняя станция, – отозвался ее спутник. – Гляди, вон машинист идет, видать, заканчивают посадку.
Я прислушалась и различила в гуле голосов обрывки фраз, словно все вокруг разом перешли с иностранного языка на мой родной. Обычные разговоры обычных пассажиров. Проверяли, не забыли ли что-нибудь, просили поднять сумку на багажную полку, спрашивали, свободно ли место…
Стоп. Как он сказал – последняя станция? Конечная, в смысле? Мы сейчас обратно поедем? В цивилизацию. Подальше от места, где деревья весной желтеют, часы встают и люди внезапно разом могут заговорить на непонятном языке.
Ну нет, это мне точно спросонья показалось. А остальному наверняка есть какое-то разумное объяснение.
– Извините, – робко обратилась я к своим соседям. – Вы не подскажете, до Беловки еще далеко?
Женщина окинула меня подозрительным взглядом. Мужчина вежливым голосом произнес, что не знает, где находится Беловка, и что паровоз проследует без остановок сразу в Вармстед.
– Вармстед? А где это? В первый раз слышу… – пробормотала я.
– Дорогой, кажется, я видела кое-кого знакомого в другом конце вагона! – воскликнула женщина, хватая его под руку. – Мы должны немедленно пойти поздороваться.
Вскочила как подорванная, косясь на меня с опаской. Ее спутнику ничего не оставалось, кроме как подхватить чемодан и двинуться за ней следом.
А поезд тем временем тронулся. Теперь у меня просто не оставалось выбора, придется ехать в загадочный Вармстед. Не выпрыгивать же на ходу.
2
До Вармстеда ехали долго. Точно не знаю, сколько, телефон так и не пришел в норму и время больше не показывал, замер на тех же цифрах. Связь он тоже не поймал ни на миг. За окном становилось все пустыннее, деревья ниже, листвы на них меньше, а в какой-то момент начал сыпать мелкий снег.
Сказать, что мне было не по себе, значило не сказать ничего. Дошло до того, что я решилась спросить у соседа через проход, какое сейчас время года.
– Так зима-то тут ранняя, барышня, – ответил он, почему-то не удивившись. – Север. Это еще распогодилось, бывает в эту пору снег уж лежит.
– В первый раз в кальдеру? – спросил его товарищ, сурового вида мужик с короткой седой бородой.
– Не знаю, – промямлила я. – Наверное.
Какой к чертям север? Мы в средней полосе России живем! Или пока дрыхла, я успела уехать куда-нибудь в район Норильска? Причем осенью…
Не представляю, куда в принципе можно ехать целых полгода. И что должно произойти, чтобы все эти полгода я проспала словно полчаса, сама не заметив. Что-то из области фантастики – провал во времени и пространстве? Нормальных объяснений придумать не получалось.
– Вас там хоть встречает кто? – сочувственно посмотрел на меня первый сосед.
Симпатичное лицо, располагающее. В уголках глаз лучики морщинок как у человека, который часто улыбается, а кожа кажется огрубевшей, словно долго терпела морозы, солнце и ветра. И сам крепкий, широкоплечий, видно, что физический труд для него привычен.
«Вахтовики едут на север, смену отрабатывать», – возникла неуместная мысль.
– Дело в том, что мне туда вообще совсем не надо, – призналась я. – Я не в тот поезд села, мне до Беловки бы добраться. Или обратно до города…
В ответ мне заявили, что ни о какой Беловке в этих краях не слыхивали, а если я еду в Вармстед, то в Вармстед мне и надо. Случайно туда никто не попадает.
– Слушайте, как же мне может быть туда надо, если я даже не знаю, где это?
Это просто сон. Поэтому все вокруг несут чушь и поступают нелогично, во сне и не такое бывает. Скоро прозвонит будильник, и все закончится. С кошмарами всегда так – хочешь проснуться, но не получается.
– Ну-ну, милая барышня, не нужно нервов, – попытался утешить бородатый. С его хрипловатым, будто простывшим голосом выходило не особо ласково. – Доберемся до кальдеры, а там поглядим, чем вам помочь. Коль скоро вправду ошиблись, отдохнете, а утречком обратно этим же паровозом…
– Утречком?! Да меня наверняка сейчас по моргам и больницам разыскивают… – разом забыв, что это сон, я не удержалась и шмыгнула носом. Еще немного, и расплачусь. – Или уже нет… Я ведь когда выехала, весна была.
– Долго же вы до нас добирались. Говорите, у вас в Вармстеде никого? – уточнил он снова. Я помотала головой. – Это ничего. Устроим как-нибудь. Только никуда не убегайте, нас держитесь, договорились?
Я в тот момент была на все согласна. Лишь бы не в одиночку. Одной совсем страшно.
Вскоре местность за окном изменилась и больше ничем не напоминала родные края. Таких гор у нас нет. Высоких, с вершинами, словно сахарной пудрой обсыпанными первым снегом. Практически голых – лишь редкие кривые деревца чудом выживали на холодном ветру, цепляясь за камни.
Поезд, натужно пыхтя, забрался на склон, прокрался вдоль отвесной кручи над обрывом, попетлял немного в распадке и наконец въехал в долину. Дальний край ее исчезал в туманной дымке, а в центре тускло поблескивало озеро, отражая серое пасмурное небо. За ним виднелся какой-то населенный пункт, то ли большая деревня, то ли маленький городок.
Прилипнув к окну, я судорожно пыталась сообразить, где могут быть такие виды. Не в наших местах точно, да и не в соседних регионах тоже. Снова промелькнула нелепая мысль, что, пока я спала, паровоз увез меня куда-то на Дальний Восток.
По крайней мере, в пункт назначения мы все-таки прибыли. Замедляя ход, вкатились на вокзал. Довольно большой, чистый и даже нарядный. Здесь были и красивое кованое ограждение, и скамейки под навесом, и какие-то загадочного назначения железнодорожные постройки, и симпатичное здание станции, стилизованное под старину. Фронтон украшала вывеска с названием. «Вармстед».
Мои новые знакомые велели ждать их неподалеку и вышли в числе первых. Я же никуда не торопилась, пропустила остальных и наконец выбралась на перрон.
И обнаружила, что из нелепого коротыша в два вагончика поезд превратился в полноценный состав. К пассажирским вагонам прицепили грузовые, длинным хвостом уходящие в другой конец перрона.
– Эй, осторожнее! – раздался за спиной звонкий голос.
Оглянувшись, я ойкнула и едва успела увернуться от длинного занозистого ящика, который тащили трое молодых мужчин в одинаковых темно-синих комбинезонах. Тяжелого – удержать его у них получилось с трудом.
– В сторону, – пропыхтел один, чуть не задев меня плечом.
Я послушно отступила на шаг. И еще на один – носильщик с лязгом подкатил тележку. А потом еще, чтобы не мешать элегантному господину во фраке и цилиндре подать руку спускающейся по лесенке маленькой кругленькой даме средних лет… Суета вокруг царила такая, словно я очутилась на вокзале большого города, а не на захолустной станции в дальней глуши.
Стоп-стоп, в цилиндре? Я потерла глаза и уставилась на него самым неприличным образом. Впрочем, среди местных он смотрелся вполне гармонично, это я не вписывалась.
– Что-то случилось, милочка? – спросила дама, заметив мой нездоровый интерес. – Должно быть, вам нужна помощь?
– Спасибо, я просто… – только и успела пролепетать, прежде чем ее спутник бросил в мою сторону недовольный взгляд и нахмурил брови. Надо же, у него еще и усики подкручены! И эти забавные прилизанные бакенбарды…
– Ах, оставьте! Не забывайте, достопочтенная госпожа Петреску, что есть множество гораздо более важных дел, требующих вашего немедленного вмешательства, – произнес он, беря спутницу под локоток. – А с этим всем… Разберутся как-нибудь, вокруг множество людей, кто-то лишь поглазеть явился, вот пусть и…
Дослушать, чем мне помогут незнакомые бездельники, не получилось. Слишком быстро сердитый тип в цилиндре уводил свою даму. Даже проводить взглядом необычную парочку мне не дали. Что-то серое, размером с ладонь, метнулось под ноги, и уже знакомый голос, молодой и громкий, заорал откуда-то сверху:
– Держи! Вот же он, сзади! Держи же!
Загадочное нечто невесомо пробежало по моему ботинку. То ли котенок, то ли щенок – суетливое и мохнатое. Заметалось под ногами, и я едва не споткнулась. Вцепилась в ящик со своими помидорами, а возникший непонятно откуда подросток стянул с себя куртку и набросил на существо.
– А кто это? – не удержалась я от вопроса, кивнув на беззвучно дергающийся сверток в его руках.
– Песец из серой зыби. Щенков несли, а на ящике замок как отлетит… – он поднял глаза и осекся, будто что-то страшное увидел. – Извиняйте!
Вскочил на подножку и немедленно скрылся в вагоне. Ну и дела! Не думала, что доживу до того, что меня дети бояться начнут.
– Ох, ну что ты стоишь как примерзшая! – раздраженно прокомментировал все тот же голос. Пронзительный, почти детский. – Или помогай, или иди себе. Не путайся под ногами.
На крыше вагона сидел, свесив ноги, тощий паренек. Лицо его наполовину скрывала кепка с широким козырьком, которую он явно стащил у кого-то покрупнее. Но все равно было видно – симпатичный. Одет только как-то… Но они все здесь в какое-то небрежное ретро одеты.
В руке он держал здоровенное ярко-красное яблоко. Закончив обвиняющую тираду в мой адрес, с наслаждением откусил кусок и захрустел сочной сладкой мякотью. Мне показалось, будто рот соком наполнился – я ведь недавно съела такое же. И после этого внезапно начала понимать речь окружавших меня иностранцев.
– Андреа-Алиэтти! Что это за поведение? Я все слышу, – пригрозила пареньку какая-то женщина. И понизила голос, обращаясь уже ко мне: – Вы ее простите, барышня. У нас тут сущая неразбериха творится, последний поезд ведь.
Ее? Я пригляделась к нахалу внимательнее. К нахалке, и как я могла принять за мальчишку вполне себе взрослую девицу? Наверное, потому что она в штанах – единственный человек женского пола не в юбке в пол, увиденный мною с тех пор, как проснулась в проклятом вагоне.
Она откусила последний кусок, замахнувшись, отправила огрызок в далекий полет и спрыгнула с противоположной стороны вагона, легко, будто кошка.
– Простите, вы не подскажете… – начала я в надежде, что женщина мне поможет, но та семенила прочь. – …где тут можно расписание узнать.
Бесполезно. Им всем не до меня, к тому же какие-то они подозрительные, доверия не внушают. Одежда эта их, манеры. Вещи тоже будто остались еще с тех времен, когда сюда только железку проложили. Ничего современного не увидела, сколько ни присматривалась. Добила меня телега с лошадью, на которую грузили ящики и мешки.
Быть может, я случайно угодила в закрытую религиозную общину вроде тех, которые в Америке бывают? Мормоны, или как их там, амиши. Те, кто цивилизацию не признают. Это многое бы объяснило.
Как бы то ни было, нужно как-то отсюда выбираться. Ты, Стася, девочка взрослая. Сообразительная. Что делают в случае, если нечаянно сели в неподходящий транспорт и уехали в другую сторону? Ждут обратный рейс, разумеется! Раз что-то ходит сюда, значит, должно ходить и отсюда, поездов в один конец не бывает. Тем более сказали, что завтра с утра точно один есть, может, и другие найдутся.
Нужно просто узнать расписание. Не приставать к незнакомым людям, а найти кассу и купить билет. Амиши, не амиши – железная дорога везде работает по одинаковым правилам. Федеральным.
3
В здании станции было просторно, чисто и пусто. Окошечко кассы оказалось заперто, и на стук никто не отозвался. Конечно, все пошли на прибытие поезда глазеть, чего тут сидеть-то. Тем более, билеты продавать некому.
Похоже, и некуда – в расписании значился один-единственный маршрут. Вечером прибывает, утром уезжает, как мне и говорили. И уточнение: с апреля по октябрь, даты даже стоят. Выходило, что завтрашний будет действительно последним, если не сяду в него – застряну в этом странном месте до весны.
Я снова постучала в окошко, громче и настойчивее. В тишине пустого зала грохот казался оглушительным, наверное, поэтому я не услышала, как кто-то подошел.
– Заблудились? – произнес прямо за спиной жуткий голос.
Глухой, бесцветный, будто наждачкой по ушам прошлись. От неожиданности я вскрикнула, отскочила и развернулась, ожидая увидеть монстра из фильма ужасов.
Разумеется, никакого монстра не было. Передо мной стоял стройный блондин с повязкой на глазах. Темно-серой, казавшейся непроницаемой – непонятно, видел ли он меня или просто повернул лицо в мою сторону.
Очень красивое лицо, кстати, какое-то античное даже. Точеные черты, гладкая кожа, аккуратный прямой нос, капризный изгиб пухлых губ. С голосом внешность совсем не сочеталась. Если бы не голос, он бы располагал к себе, но…
– Простите, вы не подскажете, где можно купить билет? – спросила я, стараясь не пялиться на него чересчур откровенно.
Подумаешь, со зрением у человека проблемы. А голос… Какой уж от природы достался, он ведь не виноват.
– И куда же вы намерены отправиться? – наверное, это должно было прозвучать с ласковой иронией. Но с его тембром выходило пугающе.
– Главное, выбраться отсюда, – ответила честно. – Куда-нибудь в цивилизацию. Где хотя бы связь ловит.
Он удивленно приподнял бровь. Улыбнулся, чуть склонив набок голову, словно присматривался. Вроде ничего в нем объективно страшного не было, но интуиция не шептала – вопила: «Беги!»
Разумеется, я не сдвинулась с места. Это как минимум невежливо. И глупо.
– Ну зачем же так скоро, вы ведь только приехали… Кстати, не расскажете ли, откуда?
Ответить я не успела. Дверь распахнулась, и появились те двое, с которыми я общалась в поезде. При виде моего собеседника бородач нахмурился и что-то тихо сказал приятелю. Тот решительным шагом приблизился и взял меня под руку.
– Вот вы где! Мы вас по всему вокзалу ищем, – воскликнул он и перевел взгляд на блондина. Поприветствовал его, чуть склонив голову. – Господин охотник. У вас есть какое-то дело к нашей гостье?
– К вашей? – переспросил тот. – Вы уверены?
– Вы знакомы? – спросил у меня бородач. Я отрицательно покачала головой. Он снова обратился к странному типу. – Уверены. Если возникли проблемы, лучше обсудите их со мной. Она здесь впервые. Как видите, робеет. К тому же устала с дороги. С вашего позволения, мы проводим девушку в гостиницу.
На мгновение почудилось, что никуда он меня не отпустит, и от этой мысли мороз по коже пошел. Хотя незнакомец ничего плохого пока не сделал, что-то в нем настораживало. А поведение моих спутников лишь усиливало это чувство.
– Могу ли я вам помешать! Идите, милая барышня… Как ваше имя?
– Стася… Анастасия, – пропищала я.
– Еще увидимся, Стася-Анастасия.
Все трое раскланялись. Один из товарищей подхватил мой ящик с рассадой, второй не отпускал мою руку, будто опасаясь, что опять потеряюсь. Мы вышли, а жуткий блондин остался. Семеня по перрону, я то и дело оглядывалась – почему-то казалось, что он за мной следит.
– С чего это он к вам прицепился? – задали мне вопрос, который саму очень интересовал.
– Понятия не имею. Наверное, вид у меня подозрительный… А он вообще кто?
Они переглянулись и велели держаться от этого типа подальше. Больше никаких объяснений не последовало, а приставать с расспросами я не стала. У меня поважнее заботы есть. И странностей вокруг хватает, подумаешь, чересчур любопытный инвалид по зрению. Может, он сторожем на станции работает, вот и следит, чтобы не шлялись всякие.
Правда, на инвалида он не похож. Наоборот – такое чувство, словно видит гораздо больше, чем другие. И даже среди местных обитателей он был, пожалуй, самым странным, хотя казалось бы…
– Значит, так. Сейчас мы вас поручим вон той девчонке – вон она, на телеге, парнем ряженая. Это хозяйки гостиницы дочка. Она вас отвезет, а там разберетесь, хозяйке я записочку написал, – объяснил попутчик, который без бороды. – Отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь, утром и разбудят, и накормят, и на поезд посадят.
– Спасибо! Не знаю, что бы я без вас делала…
– Будет вам, – улыбнулся он ласково. – В Вармстеде добрых людей хватает, не пропадете. Алиэтти! Вот, постоялица новая ваша. Довезите быстрее, и без остановок, знаю я тебя. Ну, бывайте здоровы.
Они ушли, а мы с девчонкой пару секунд с любопытством разглядывали друг друга. Это была та самая любительница яблок, которая пыталась всеми вокруг командовать с крыши вагона. Сейчас я смогла как следует рассмотреть ее лицо. Она оказалась не просто хорошенькой, а настоящей красавицей, хотя ее черты классическими не назовешь.
Полные губы, широкие скулы, очаровательные веснушки на маленьком вздернутом носике. Янтарные глаза. Каштановые волосы с рыжиной коротко острижены – ей очень шло. Яркая внешность, такие не забываются.
– А, растяпа, – узнала и она меня. Протянула руку: – Забирайся давай. Ну же, смелее. Место возле извозчика все равно занято.
Я передала ей рассаду, потом сумку, потом кое-как вскарабкалась сама. Верхние мешки были набиты чем-то мягким, и сидеть на них было вполне удобно.
– Тебя как звать-то? – спросила девчонка, с нескрываемым интересом рассматривая мою одежду. Даже рукав куртки потрогала, не удержалась.
– Анастасия. А тебя Алиэтти, да?
– Летти, – широко улыбнулась она, демонстрируя белые передние зубы, выглядевшие крупнее, чем должно быть в идеале. Это можно было считать недостатком, но ее не портило. Смотрелось даже мило.
– Тогда я – Стася.
Терпеть не могу имя Настя, хотя Анастасия мне нравится. Но оно слишком длинное, вот и сократила до Стаси. Еще в детстве, и с тех пор приучаю всех так меня называть.
Ехали недолго, но непоседливая Летти успела расспросить кто я, откуда и что собираюсь делать в Вармстеде. Услышав, что села в поезд по ошибке, перепутав со своей электричкой, она почему-то очень удивилась. В то, что я ничего об этом месте раньше не слышала, и вовсе верить отказывалась.
Зато она не знала, где находится Беловка. Это-то как раз нормально, деревня небольшая. Но она и название районного центра впервые услышала. И моего родного города, а это, на минуточку, миллионник! Мы перебрасывались географическими наименованиями, будто играли в города, вот только игроки оказались из разных стран.
Даже хуже. Когда дошло до названий столиц, мне стало не по себе. Про страну, в которой мы якобы находимся, спрашивать и вовсе не решилась. Жутко было услышать ответ…
– Если ты меня разыгрываешь – не смешно, – сказала я осторожно. – И глупо.
– Я бы сказала, что это ты меня разыгрываешь. Но… Как-то ты выглядишь и вправду по-нездешнему. И вообще странная какая-то, уж прости, – отозвалась Летти. Глядя, как наша телега паркуется возле большого двухэтажного дома, она нахмурила лоб. – Вот что. Много не болтай и никого больше о своей Беловке не расспрашивай. Решат еще, что ты не в своем уме. Никуда одна не ходи. Я матушке по-быстрому помогу вещи разобрать, вернусь и что-нибудь придумаем. Поняла?
– Да. Но мне нужно билеты купить. Завтрашний поезд последний.
Летти явно соображала лучше меня, по крайней мере, в тот момент. Она задала вопрос, над которым я еще не задумывалась.
– Куда билеты-то? До станции Неизвестность в городе Нигде поезда отсюда не ходят!
И тут до меня в полной мере дошел ужас ситуации. Украдкой ущипнула себя – вдруг все-таки проснусь. Бесполезно. Ни широкое крыльцо гостиницы, ни Летти, ни недовольно фыркающая лошадь не исчезли. А вот синяк скорее всего появится, я с дури перестаралась и ущипнула слишком сильно. По-настоящему больно, как только в реальности может быть.
