Текст книги "Ферма звезд на краю земли (СИ)"
Автор книги: Даша Семенкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
28
Утром пришлось встать очень рано. Я ужасно не выспалась, и тащиться на ферму совсем не хотелось. К тому же эйфория прошла без следа, а воспоминания остались. Не уверена, что похмелье было бы хуже. В целом все вроде и прошло неплохо, но столкновение с Тео несколько портило картину. Да что там. Катастрофически портило.
Не думать о нем. Не заслужил. Лучше взяться за ум и думать про конвейер. Что я об этом знаю, кроме самого факта его существования? Да ничего. Криштоф мои способности явно преувеличивал, я ведь самая обычная офисная сотрудница, ничего не умею, кроме как бумажки перекладывать. Ну, еще с контрагентами договариваться. Где я и где производство…
– О чем вы так крепко задумались, Анастасия? – спросил Йенс, пока мы шагали по скупо освещенной дороге. – Вас что-то тревожит?
Сам того не зная, он подтолкнул меня к действию. В конце концов, никто не требует завтра же запустить завод, только представить проект, и даже не подробный. С техническими моментами Криштоф поможет, с меня идея.
– Да так, не выспалась просто. Можно вас спросить кое о чем?
– О чем угодно.
– Что делают со звездами, после того, как снимут урожай?
– Не торопите события, сперва урожай нужно вырастить, – смеется Йенс. – Но я рад, что вы проявляете интерес. Извольте, я все расскажу.
Огоньки зреют на лозе долго, почти три месяца. Сначала прирастают, оживают, оставаясь тусклыми пылинками. А когда наступают дни, когда не всходит солнце, начинают сиять. Растут, становятся крупнее и ярче. Сорвать их необходимо до первых солнечных лучей, иначе никакое затемнение не поможет. К тому времени большинство из них спелые.
Сбор урожая – самая трудная пора, работать приходится ночи напролет. А днем звезды сортируют и упаковывают в специальные ящики для отправки на материк. Этим чаще всего занимаются другие люди, пока сборщики отдыхают.
– Это кропотливый труд, ведь проверить нужно каждую. Не все оказываются пригодными для ламп, некоторые мерцают, некоторые еще не дозрели и слишком тусклые. К тому же их делят по сортам в зависимости от свойства менять яркость под освещение.
– А что делают с негодными? – спросила с искренним любопытством. Идея конвейера начинала казаться очень заманчивой. Здесь есть все условия, чтобы запустить опытный образец!
– Много чего, ведь какие-то из них все же светят, пусть и слабо. А из совсем погасших – блестки. Местные модницы любят украшать ими платья и даже в пудру добавляют, – он посмотрел на меня с улыбкой. – Наверняка вы сами видели.
– Угу. Я еще удивилась, почему у вас их так любят… А для здоровья не опасно?
В памяти возникли сверкающие искры в волосах, на платьях, на густо подведенных веках. Пятно яркого света на танцполе и барная стойка с эликсирами хорошего настроения, манящая в полумраке. Запах сладости и синтетических фруктов. Тео.
«Хотите, я вам такой смешаю? Предложите кому-нибудь и приятно проведете вечер».
Едкий стыд захлестнул, растворяя все с таким старанием выстроенные мысленные конструкции. Вот почему артефактор нигде не бывает, чтобы от дела не отвлекаться и не терять время на ерунду. Потому и добился успеха – отказался от всего, что отвлекает… Зато Тео ничто не в силах помешать, даже по притонам ради экспериментов шляется.
Сволочь бесчувственная.
– Я наслышан о готовности дам к самым смелым экспериментам, – слова Йенса прозвучали так внезапно, что я споткнулась и испугалась было, что случайно произнесла все вслух. – …когда дело касается красоты. Но порошок из звезд совершенно безопасен, настолько, что можно без вреда для здоровья его проглотить. Так что пользуйтесь смело, если вам нравится.
– Даже не знаю… Не уверена, что будет повод, – отозвалась я, выдохнув с облегчением. Просто совпадение, не более.
– Отчего так? Вам не понравилась вчерашняя встреча?
– С одной стороны, понравилась, было действительно весело. С другой… – Знает ли он правду об обществе борьбы за трезвость и о маленьком хобби своего друга? – Не уверена, что можно об этом говорить.
– Секретное общество, – кивнул он с пониманием. – Значит, не говорите, раз таковы правила игры. Не думаю, что вы стали бы умалчивать о чем-то действительно нехорошем.
А ведь он прав. Ничего криминального я не увидела, подумаешь, закрытый клуб для своих с мелким невинным нарушением закона и приличий. Это ведь не наркотики даже, не проституция – танцы, карты и нелегальные тонизирующие средства.
Я ведь никогда ханжой не была, в конце-то концов. И с Йенсом бы на эту тему не заикнулась, если бы во всем не был замешан его приятель.
Хватит о нем. У меня есть дела важнее.
Для начала проверить, как там моя делянка, это ведь не просто грядки, а мой будущий доход. Стартовый капитал, пусть маленький, но и его еще заработать надо.
Лозы были накрыты тонкой черной тканью, прячущей их от солнца и сохраняющей баланс температуры и влажности. Вместе с Йенсом мы аккуратно убирали ее, чтобы на пару часов оставить звезды подышать.
На первый взгляд ничего не изменилось. Все те же мертвые лозы, усыпанные серебристой пыльцой. Но когда присмотрелась, заметила – они сияют. Немножко совсем, пока еще тускло, но все же.
– Они оживают, – произнесла почему-то шепотом, словно боясь спугнуть.
– Да, прирастают потихоньку. Вы все очень хорошо сделали, взгляните. – Йенс показал на землю под лозами.
Небольшая часть микроскопических звездочек упала на траву белым пеплом. Вроде чуть-чуть, но было жалко – эти не сияли. Умерли.
– Почему они не прижились?
– Не огорчайтесь, с ними всегда так, – утешил он. – У вас рука легкая, потеряли совсем незначительное количество. Здесь мы пока закончили, не желаете ли позавтракать?
Корзинку для пикника с едой и всем необходимым он предусмотрительно взял с собой. Мы расположились в его кабинете, в той самой конторе, где когда-то выдавали звездную пыль. Пользуясь случаем, я как бы между прочим спросила, где сортируют и хранят урожай.
Йенс предупредил, что сейчас там ничего интересного – все убрано и заперто, но я напросилась взглянуть. Все равно в ближайший час заняться нечем. Он согласился, особо не удивившись.
Здания обнаружились за холмом, у дороги, на дальнем крае наших полей. За ними, как оказалось, было еще одно поле, огромное, ровное, вдалеке огороженное рядом редких фонарей на высоких столбах. Вдоль всего периметра фермы стояли такие. Как объяснил Йенс, помимо основного назначения они еще отпугивали тварей, если тем вдруг взбредет в голову пробраться сюда.
– Но вообще такое редко случается, их здесь ничего не привлекает, да и от края кальдеры далековато, – немедленно успокоил он. – К тому же чуют звезды и обходят их стороной.
Склад ничего особенного из себя не представлял – стеллажи и полки, в основном пустые. Мы даже свет не стали включать, кроме тусклой лампочки на входе. А вот примыкающее к нему помещение для сортировки я осмотрела уже тщательно.
Прямоугольная комната, длинная и просторная. Если убрать все лишнее, можно пустить ленту транспортера петлей. Проделать в стене проход, чтобы сразу на склад вывести…
– Вот теперь готов поспорить – вы что-то затеваете. Не томите, расскажите наконец, – сказал Йенс, наблюдая, как я меряю шагами помещение.
– Ну… Ладно. Все равно рано или поздно придется.
Надеясь, что сработает эффект неожиданности и он не успеет придумать доводы, чтобы разнести мою идею в пух и прах, я рассказала ему про конвейер, наш разговор с артефактором и свои задумки. Предупредив, что они пока сырые, на первый взгляд могут показаться несуразными, но, если поразмыслить, затея толковая. Криштоф может подтвердить.
– Признайтесь – вам просто скучно. Не успели обзавестись достаточно интересными знакомствами, а работа на ферме не увлекает.
Что ж, вполне ожидаемо. Он не принял меня всерьез. Обидно, конечно, но я не собиралась так просто отступать.
– Мне кажется, что я могу принести гораздо большую пользу, если хотя бы попробую воссоздать что-то из достижений моего мира, – возразила, стараясь не горячиться и не показывать обиду. – Вернее, было бы глупо не попробовать.
Йенс посмотрел на меня, потом задумчиво обвел взглядом сортировочную. И наконец ответил, что ни в коей мере не станет препятствовать прогрессу и тем более заставлять меня скучать. Раз мне больше нравится возиться с механизмами, чем веселиться на танцах – почему бы и нет. И ездить в город не придется, меньше поводов за меня беспокоиться.
– Склад вам на растерзание не отдам, уж простите. Берите старый, он сейчас пустует. С ним можете делать что заблагорассудится, все одно сносить хотели. Здание еще крепкое, правда, совершенно необорудованное, но у вас впереди достаточно времени, чтобы привести его в порядок. Средства выделю, столько, сколько потребуется.
Я возразила было, что не хочу транжирить его деньги, тем более на то, что самому ему кажется ерундой. Спросила, нельзя ли взять где-нибудь кредит или что-то подобное. Он и слушать не желал. Сказал, что это в конце концов его ферма и его склад, и на мою авантюру он соглашается только на таких условиях.
Подумав немного, я решила не возражать. Он прав – это его ферма. Я всего лишь вношу улучшения, пусть он и считает их прихотью скучающей девчонки. Ничего. Увидит результат – порадуется, что сделал такое выгодное вложение.
Если получится. Но даже если нет – я ничем не рискую. Подумаешь, вечно буду в его глазах дурочкой не от мира сего. И вообще: лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть.
Я так вдохновилась, получив какую-никакую поддержку, и так увлеклась идеей, что наконец забыла о вчерашней ситуации. Но вечером, словно назло, явился Тео.
Не ко мне, разумеется, к Йенсу пришел. Я даже поздороваться не решилась, трусливо спряталась на своей половине. Впрочем, на моем присутствии никто не настаивал. Зато охотник передал подарок, и вовсе не трофей, о котором Йенс когда-то говорил.
Маленький пузырек с красной жидкостью и записку без подписи.
«Здесь так называемое приворотное зелье, которое я вам обещал. Хватит на одно применение. Развлекайтесь, Стася».
Первым порывом было расколотить эту дрянь о стену, но что-то меня остановило. Спрятала в ящик письменного стола вместе с запиской. Вовсе не для того, чтобы как-нибудь использовать. Сама не знаю, зачем.
29
Старый склад оказался здоровенным ангаром, приземистым, с кирпичными стенами и двускатной крышей – строили на совесть, основательно. Небольшие редкие окна были наглухо закрыты проржавевшими ставнями. Раскрошившееся крыльцо в одну широкую ступень заросло травой, козырек над ним грустно поник. Внутри было пусто, грязно, пахло затхлой сыростью. В углах под крышей то ли птицы, то ли насекомые когда-то свили гнезда, к счастью, сейчас пустые.
Выглядело, если честно, удручающе. Йенс с трудом открыл дверь, и несмазанные петли отозвались омерзительным скрежетом. Ставни удалось снять лишь с двух окон – приржавели. Ладно хоть стекла уцелели, правда, выглядели так, будто их вовек не отмыть. Возле стен тянулись трубы отопления, кое-где в них зияли прорехи.
– Все же зря я вам позволил настоять на своем. Не стоило показывать все в таком виде, пусть бы сначала отремонтировали и в порядок привели, – проворчал Йенс, заметив разочарование на моем лице. – А пока вам остается лишь поверить мне на слово: здание крепкое, всего-то немного прибраться и кое-что заменить…
– Когда вы уже прекратите видеть во мне нечто бесполезное и беспомощное и начнете воспринимать всерьез? – фыркнула я в ответ.
Подумаешь, трубы ржавые увидела. Неужели ожидал, что в обморок от этого упаду?
– А знаете, я прямо сейчас воображаю, как здесь будет. Словно наяву. – Я обвела глазами темный пыльный ангар, преображая его мысленно. – Стены выкрасим в белый, под потолком пустим светильники в два ряда. Искусственный свет ведь можно? Протянем новые коммуникации, все выровняем, везде просушим…
Воображение, осмелев, нарисовало картинку: просторное, чистое, светлое помещение, работники в халатах (почему-то хотелось, чтобы непременно в халатах и шапочках!), бежит плоская лента конвейера, а на ней сияют огоньки разной яркости и размера. А в противоположном конце – новенькие стеллажи склада, аккуратные ряды одинаковых коробок со звездами, расфасованными по сортам.
– Слишком много света не получится, звезды рассмотреть помешает, – слегка подпортило картинку замечание Йенса. – Остальное – как пожелаете. Стены покрасим, пол зальем… В целом ремонт можете доверить мне, я найму достойного подрядчика. Лучше подумайте о том, как внутри все собираетесь оборудовать.
Поговорить об этом я отправилась к Криштофу. Так воодушевилась, что рискнула явиться без приглашения, не боясь обвинений в невоспитанности. Правда, артефактор и не подумал ни в чем меня обвинять, не удивился даже. Напротив, едва заметил блеск в моих глазах – отложил все свои дела и пригласил в кабинет.
– Вижу, вы что-то задумали, Анастасия? – спросил, не успели мы присесть. – Раз ко мне пришли, значит, что-то по части механизмов, не так ли?
– Угу. Помните, вы обещали с конвейерной лентой помочь? Так вот я думаю, как бы организовать на ферме Йенса механизацию труда. Хоть в чем-нибудь.
– Добро, – кивнул он с интересом. – Рассказывайте, что именно ваши работники делать собираются.
Пока я описывала процесс сортировки звезд, Криштоф слушал, не перебивая. Спросил, чем я располагаю. Набросал чертеж нашего старого склада. Отсек на нем кусочек под хранение и обвел остальное кончиком карандаша.
– А теперь попробуйте разделить процесс на этапы. Мне нужно прикинуть длину, конфигурацию, скорость и от чего лучше запитать… Хотя… Работать будет сезонно, всего-то раз в году. Очевидно, лучше магией.
– Это не слишком дорого? – перебила я, беспокоясь за сбережения Йенса.
– Это рационально, учитывая условия. Сколько человек будут заняты на сортировке? – продолжал расспросы Криштоф. Я вдруг поняла, что совершенно к ним не готова.
– Пока не знаю…
– Сколько часов непрерывно должна эксплуатироваться лента?
– Ох… Надо у Йенса спросить, сколько у них длится трудовой день. Я слишком рано пришла, да? Ничего толком не продумала…
– Все правильно сделали. При всей моей к вам симпатии, опыта у вас никакого. Впрочем, мой в таких делах тоже невелик, – утешительно проговорил он, мне аж показалось, что сейчас по голове погладит. – Подумаем вместе? Взгляните, что если соорудить три участка: сюда пойдет брак, здесь закольцуем для сортировки, сюда поставим упаковщиков. Годится? Надо бы на месте еще все прикинуть, замеры сделать заодно.
В итоге я засиделась у него допоздна, зато идея начала казаться не такой уж утопией. Если все устроить по уму, будет хорошо. Напоследок Криштоф напомнил, что это прежде всего эксперимент.
– Однако пройти все должно чисто, чтобы ваш патент в будущем приносил прибыль. Времени у нас мало, завтра ждите в гости.
И все завертелось. Артефактор сам привык вкладываться в дело с полной отдачей и от других ждал того же. Я просто не могла не оправдать его надежд. И потратить деньги Йенса впустую, пусть он-то как раз с ними наверняка заранее распрощался и ни на какую пользу от своего вложения не рассчитывал.
А еще хотелось доказать, в первую очередь себе, что чего-то стою. Раз меня сюда занесло – добиться успеха, иначе совсем обидно будет.
Вечером Йенс еле выпроводил меня с веранды, устав отвечать на бесконечные вопросы и от моего фонтанирования идеями. И за завтраком честно попросил не портить разговорами о делах пищеварение и поговорить, как нормальные люди, о погоде.
– Анастасия, я понимаю ваш порыв и всецело поддерживаю, но не хочу, чтобы вы перегорели, еще толком не начав, – объяснился он, прежде чем я начала дуться. – Выберите время для дела, а остальное посвятите другим вещам, ведь жизнь не только лишь из работы состоит. Устанете.
– Хотите тунеядца из меня воспитать? – рассмеялась в ответ. – Нет, Йенс, я всю сознательную жизнь работаю. Параллельно учусь. Другие вещи никуда не денутся, а вот шанса на успех может больше и не выпасть.
– Еще как денутся, моя дорогая. Однажды оглянетесь вокруг – а вы на той вершине, которую ценой всей жизни покоряли, остались в одиночестве.
– Неужели вы хотите сказать, что одиночество – это что-то плохое? – съехидничала я, чуть не зажмурившись от «моей дорогой». Приятно все-таки в его исполнении звучит. Заботливо, что ли.
– На меня не глядите, я – другое дело. Считайте склонность к уединению моей причудой.
– Тогда привычку работать, пока хватает сил – считайте моей.
– Уели! – хохотнул он в ответ. – Ваша взяла. Но учтите: увижу, что себя загоняете или просто-напросто нашли предлог ото всех спрятаться – лишу средств, так и знайте.
Я изобразила самые честные глаза, какие только умела, и сказала, что буду работать потихонечку, вообще не напрягаясь, а в остальное время ни от кого не прятаться и наоборот – за всеми бегать. Заведу целую толпу друзей и подружек, начнем устраивать здесь вечеринки…
Он лишь ухмыльнулся в ответ на эту угрозу – не поверил. Хотя я и сама себе пообещала не сидеть сиднем дома, ездить в город и развлекаться, когда подвернется случай.
Но не сейчас. Слишком много дел. Так что в ответ на письмо от Летти, в котором та жаловалась на скуку и намекала, что кое-кто якобы спрашивал у нее обо мне, написала короткую записку. Извинилась на занятость и обещала встретиться немного позже.
Ну а когда мне было, если на следующий день приехал артефактор. А потом нужно было дать указания строителям – не отправлять же Йенса одного, он и так все это только для меня делает. А после мое здание готовили к ремонту – не могла удержаться, чтобы не взглянуть на вычищенную и совершенно пустую коробку без окон и дверей…
Не говоря о том, что у меня еще и официальная работа, ее никто не отменял. Всего на два часа в день, в темное время суток, но тем не менее.
Так пролетела неделя, в каждодневной суете, путанице мыслей, разговорах о вещах, в которых я только училась разбираться… Было трудно, но мне нравилось. На меня больше не смотрели как на досадное недоразумение или на потеряшку, которую надо опекать. Даже Йенс признал, что затея стоит того, чтобы попробовать.
Но потом я неожиданно для себя решила посетить «заседание» общества радетелей за трезвость. Просто вдруг что-то накатило, когда утром с фермы вернулись. Предупредила Йенса, надела платье, в котором с Летти бегала на танцы, самое у меня нарядное, взяла экипаж и поехала.
Как и обещала Райли, мне больше не присылали приглашений. Но я и так знала, что она ждет.
30
– Ты опоздала, моя дорогая, – произнесла она, задержавшись в почти опустевшем зале. Заметив, что я нарочно не тороплюсь. – Я безумно рада тебя видеть, но все же не делай так больше, прошу.
За окнами уже почти стемнело, но здесь еще не погасили свет. Райли стояла прямо под люстрой, и ее волосы будто окружало мягкое сияние. Сегодня на ней было ярко-белое платье, скромно украшенное золотистой тесьмой и кружевом ручной работы. Большие блестящие глаза смотрели с бледного личика печально и нежно. Сбежавший с небес ангел…
– Скажу честно: мне понравилась твоя вечеринка, но сидеть и слушать, как обсуждают то, что меня совсем не касается…
– Наша вечеринка, Стася, наша! Ты здесь не посторонняя, – перебила она. – Что касается… официального мероприятия, считай это платой за вход. Мы все платим, за редким исключением – некоторых наших гостей в обществе просто не примут. Тем же, кто не успел пасть перед блюстителями нравственности слишком низко, это будет лишь на пользу.
– Угу. Например о том, как низко конкретно ты успела пасть, блюстительницы доложили мне сразу же, едва нас познакомили.
А я ведь не собиралась ни с кем это обсуждать, тем более с самой Райли. Вырвалось почему-то. Наверное, просто лицемерие не люблю и еще больше – когда меня ему учат. Но все равно пожалела, что ляпнула.
Правда, если Райли и задело, внешне она этого никак не проявила. Улыбнулась уголком губ и взмахнула длинными ресницами, неестественно черными для блондинки. Чем она их красит, интересно? Выглядит очень натурально, не слипаются и комочков нет…
– Раз все-таки пришла, значит не слишком сильно меня осуждаешь и не станешь переходить на другую сторону улицы при встрече, – сказала она насмешливо. – Но тебе лишние пересуды ни к чему, ведь так? Не бойся, в местном обществе меня с некоторых пор принимают, и вполне радушно.
– Да мне как-то до местного общества! Я здесь в принципе… – прикусила язык, чуть не сболтнув о чем не следует.
А она опасная собеседница. Как бы подозрительно я к ней ни относилась, все равно: так и тянет выложить всю подноготную. Причем ни о чем ведь не расспрашивает, да и теперь только удивленно приподняла бровь и промолчала, ожидая, что еще скажу.
Нет уж. Я взяла себя в руки и спросила прямо:
– Помню, ты говорила о какой-то услуге. Давай не будем откладывать, скажи как есть – что тебе от меня нужно, Райли?
– Сейчас не лучшее время для серьезных разговоров, нас ждут. К тому же я не собираюсь прекращать с тобой встречаться, даже если откажешь. Идем. Я целую неделю ждала этого вечера.
Я тоже. Просто была слишком занята, нервничала по поводу того конвейера и сама не замечала. А теперь вдруг поняла, что хочу снова очутиться там, где легко и весело, всюду блестки, улыбки и атмосфера флирта. В этот раз осмелюсь и спрошу, где можно раздобыть такое же «развратное» платье как у здешних подпольных модниц.
Интересно, Тео уже пришел? Наверняка он приходит раньше, чтобы к тому моменту, как все соберутся, эликсиры были готовы. А после будет бродить бесшумной тенью, наблюдать за своими подопытными и слушать их эмоции. И за мной тоже, может быть…
– Нет, – выпалила резко, замерев на месте и скрестив руки на груди. – Скажи сейчас.
– Как угодно, – пожала она плечами, всколыхнув крылья оборок. – Я хотела попросить тебя пригласить меня на чай. В любой день, когда тебе удобно. Когда на ферме будет выходной.
– И все? Просто пригласить в гости?
Стоило столько времени интригу держать! Я даже разочаровалась. Могла бы давно напроситься, тут и предлог выдумывать не нужно. Ферму посмотреть и вообще как я живу в этой глуши…
А ведь выдумать предлог она и не сочла нужным. Зачем ей сдалось то скучное чаепитие? Не от одиночества, она не выглядит девушкой, которой не с кем скоротать вечерок. Скорее, приходится отбиваться от желающих.
– Йенс, – догадалась я. Райли промолчала, лишь прищурилась и чуть заметно кивнула. – Не думай, что я сплетница, просто не знаю, какие между вами отношения, мало ли…
– Мы немного знакомы. Собственно, я и хочу увидеть, как он отнесется к моему визиту. Не бойся, мы ни в коем случае не враги. И у меня не любовный интерес, если ты этого опасаешься.
– Почему бы тогда тебе не прийти сразу к нему? Или не позвать его в гости?
– А ты часто видела, чтобы он кого-то принимал? – усмехнулась Райли. – Еще реже сам ездит с визитами. На наше с теткой приглашение написал такой же отказ, как и на другие. Не беспокойся, он всегда может уйти к себе. Врываться в его дом я не стану.
Я достаточно познакомилась с Райли, чтобы понимать – она ничего не расскажет, пока не захочет, что бы там между ними ни было. Йенс не расскажет тем более, не в его привычках обсуждать кого-то за спиной. Но если я ее приглашу… Самой стало интересно, что тогда будет.
В конце концов, это мой дом, кого хочу, того и зову. Если они враги, сам виноват – не предупредил, он был в курсе, что я с ней общаюсь. К тому же я ведь тоже не рада, когда к нам Тео приходит, но моего мнения никто не спрашивал.
Только он что-то опять пропал на целую неделю…
А сегодня я наверняка увижу его здесь. Хотя этого вовсе и не желаю. Даже думать о нем отучилась, ну, почти. И пришла не чтобы случайно его увидеть, а чтобы повеселиться. И Райли мне нравится, несмотря на ее странную просьбу.
– Стася, я не жду твоего решения прямо сейчас, – напомнила она о себе. – Напротив, давай на время забудем этот разговор и присоединимся к остальным.
– Не такое это серьезное дело, чтобы над ним раздумывать. Я с радостью приглашаю тебя в гости, к тому же считаю, что и Йенсу давно пора перестать сидеть затворником. Узнаю точно, когда оба будем дома – и напишу тебе, идет?
Ее глаза стали огромными как у лемура, как всегда, когда она бывала взволнована. Сейчас я наконец рассмотрела, что их оттенок одновременно и голубой, и зеленый, будто речная вода. Мелькнула запоздалая мысль, что все очень даже непросто, раз она дергается, но отказать Райли, которая так смотрит, я все равно не сумела бы.
– Правда? – переспросила она, будто не веря. – Тебя это не затруднит?
– Да я-то что? Даже если вы подеретесь, я ни при чем – не в курсе ваших дел. Пойдем, потом благодарить будешь, – проворчала я. Ситуация казалась неловкой, сама не понимала, с чего вдруг.
– Верно, я тебя непременно отблагодарю, – в глазах ее блеснули загадочные искры. – Когда тебе тоже что-нибудь важное понадобится. Что-нибудь, о чем не сможешь больше никому рассказать…
Спасибо, конечно, но у меня уже есть одна такая тайна. К счастью, есть и те, с кем ее можно разделить. Почти всегда кто-то из них оказывается рядом – мне здорово повезло. Но не в этот вечер.
Тео все никак не попадался в поле зрения. Его сегодня не видел никто из тех, у кого я как бы между делом спрашивала. Не вышел он и тогда, когда я нарочито демонстративно выпила три коктейля один за другим.
Его нет? Его нет… Прекрасно! Можно выдохнуть, расслабиться и зажечь от души. Не бояться, что твои эмоции подслушают, от природы ли они идут или от злоупотребления магическим пойлом.
Глупо было делать что-то ему назло и пить вишневое, то, на котором в прошлый раз за руку поймал. Любовное настроение. Я запила его приторным розовым – никакого эффекта, кроме жажды, не почувствовала и осмелилась взять еще.
Зато первое сразу врезало по мозгам, заставляя воспринимать реальность иначе. Каждое случайно услышанное слово казалось обрывком любовных признаний. Взгляды, посылаемые друг другу – намеками. Смех – откровенным флиртом. Как все-таки много красивых людей вокруг. Как чувственно и вызывающе движутся они в танце…
«Эй. Чего сидим? Пора бы завести хоть одного поклонника», – звонкий голос Летти прозвучал словно наяву, я аж оглянулась.
Ее, разумеется, рядом не было, никак не могло быть. Мала еще. Да и не ее формат веселья, узнает, куда я хожу – скандала не избежать. И будет права, ведь это и не мой формат. Мне всего лишь нравилось находиться в этих залах, среди этих людей, молодых, нарядных и легкомысленных. Местных прожигателей жизни.
Кто знает, быть может, у меня есть шанс обзавестись знакомством более чем на одну ночь, и приворотное зелье, которое Тео преподнес, не понадобится, но…
Он не пришел. Не посмотрит взглядом, которым больше чем раздевает – видит насквозь. Я вдруг оказалась лишена половины удовольствия, словно пришла на елку, где и хоровод водили, и стихи читали, а подарки так и не раздали. Правда, охотник далеко не подарок.
И думать о нем не надо. Это отвратительно. Мне было чудовищно стыдно, но я безумно хотела, чтобы он на меня смотрел, прямо кожей жаждала, до чесотки. Я даже не буду в этот раз лезть к нему с дурацкими вопросами, не жду от него ничего – просто знать бы, что он здесь. Чувствовать на себе противоестественное внимание.
Пусть испытывает на мне свои подлые зелья, на здоровье. Если очень повезет, вновь дотронется горячими сильными пальцами, как тогда, когда настраивал артефакт. И я признаюсь ему и себе заодно, что терпеть его не могу, но все же тайком испытываю непреодолимое любопытство…
– Похоже, кое-кто немного перебрал, – раздался поблизости незнакомый молодой голос. Мужской. Чья-то рука приобняла за плечи, осторожно, лишь чтобы поддержать. – Вдохните-ка, милая. Только не резко. Чуть-чуть.
Наверное, я слишком задумалась, раз не возмутилась, что какой-то хрен с горы лезет обниматься, да еще и послушалась. В нос ударил едкий запах, от которого ноздри обожгло, а в затылке заломило как от холода. Отпрянула, встряхнулась и чихнула, закрыв лицо ладонями.
– Что это было? – пробормотала, утирая слезы.
Рядом сидел незнакомый элегантный молодой человек с бледным лицом и тонкими подкрученными усами, на вид немногим старше Хинто, жениха моей Летти, но точно выше его по социальному статусу. Пиджака на нем не было. Из кармашка жилета свисала золотая цепочка, украшенная явно не стразами. Руку он уже убрал.
– Нюхательная соль. Странно, что у вас, сударыня, ее нет. Обычно дамы всегда держат при себе от нервов.
– А вы, значит, тоже нервный?
Оказавшись в неловкой ситуации и начиная осознавать, о чем только что думала, я почувствовала не стыд, а целую стыдобищу. Вот и нагрубила, сработало что-то типа защитной реакции. Чтобы меня в покое оставили. Но незнакомец не смутился, наверное, видал такое не раз.
– Я-то? Мои нервы – кремень, – усмехнулся в ответ. – Оно сбивает морок этих магических напитков. Если нечаянно смешали не то или желаете сменить настроение. Держите. Вы привыкнете понемногу.
– Спасибо, – сказала я искренне, беря миниатюрный граненый флакончик. – А какое настроение создает вон то, розовое?
– О, так вот чего вы перепили. Эликсир откровенности, – понимающе кивнул он. – Коварная вещь. Показывает вам ваши истинные мысли и самые смелые желания. Не бойтесь, язык развязывает редко. Вы просто увидели себя как есть, сударыня. Не хотите рассказать, что вас так ошарашило?
– Еще чего!
Он рассмеялся, поднялся с места и выбрал для меня колбу с зельем персикового цвета. Велел пить смело, чтобы окончательно эффект сбить. Получилось. Я успокоилась, и все вдруг стало абсолютной ерундой. Надо пойти с людьми пообщаться, тогда не будет времени на глупости. И пить всякую дрянь пора завязывать. И без нее хорошо. Да, без нее все-таки лучше.
