Текст книги "Mondengel: Легенда о Ночном Хищнике (СИ)"

Автор книги: Darkflight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц)

– Забудь об умане. Лагерь берсеркеров уже рядом.

С дерева упал одинокий листик... Резко откуда-то сверху спрыгнула чёрная тень. Одним махом она столкнула Ночного Воина в яму и метнула нож в сторону Фатора. Янг’а пригнулся – лезвие воткнулось в ствол, порвав по пути какую-то верёвку. Словно часть подъёмного моста, отлично замаскированная металлическая решётка упала на яму, перекрыв выход. Сгустки плазмы, вырывающиеся из ловушки, не наносили преграде никакого ущерба. Ветер рванул было в атаку, но, сделав шаг, подлетел ввысь, подхваченный сетью. Ки’чти-па разрезали нити, в результате чего молодой яут свалился прямо к поджидавшему его берсеркеру. Главарь сразу сорвал с подростка маску и плазмомёт. Отчаянная попытка сопротивления не увенчалась успехом – Молодая Кровь получил когтистой ладонью по обнажённому лицу. Порвалась перепонка. Хорнд нанёс посвящённому удар ниже пояса – по гордости и чести. Чувствуя себя униженным, Хищник угрожающе зашипел, сверля ненавистным взглядом врага. Добавив юнцу дозу бодрящих пинков, берсеркер схватил Фатора за горло.

Гуан-Тант’ер наблюдал неприятную картину избиения Янг’а, карабкаясь по стенам ямы и всячески пытаясь поднять решётку. Смерть последнего ученика будет верхом его позора. Рыча и скалясь Вождь колотил по металлическим ячейкам, применяя все возможности своей экипировки, которые у него имелись. Хорнд прижал Фатора к древесному стволу и сорвал с него верхние элементы доспехов. Проведя сверху вниз запястным лезвием, он рассёк нательную сетку, а заодно и кожу молодого яута. Затем, отпустив ненадолго измученного посвящённого, Охотник выволок запрятанную в кустах цепь.

Ветер ещё никогда не испытывал подобного унижения. Силы покидали юного воина с каждой каплей твея и стыда, он чувствовал, что не может встать. Лидер схватил жертву за валары, поставил на колени у дерева, завёл руки назад и приковал к стволу. Довольно посмотрев на результат своей работы, Хорнд ударил Фатора ногой по лицу, чуть не выломав бедолаге жвалу. Тот лишь взвыл, опустив голову и стараясь не смотреть на эту глумящуюся чёрную маску, не слышать удовлетворённого урчания...

Главарь подошёл к ловушке. Он долго смотрел вниз, как будто вглядываясь в самое нутро вражеского Вожака, чьи воины унесли жизни двух его товарищей. Гуан-Тант’ер внимательно следил за движениями врага. Он надеялся прочитать в них мысли странного Лидера, но сквозь непроницаемую маску не прорвалась ни одна эмоция. Ночной Воин понял, что этот берсеркер был другим. Так же, как и он сам, Охотник смотрел на жизнь и правила под другим углом, нежели сородичи. Его тактика сильно отличалась от грубого прямого напора иных берсеркеров. Сейчас Охотник должен был убить их обоих, но... Хорнд присел на одно колено, сняв маску. Он позволил пойманному противнику заглянуть в свои алые глаза. Рубиновые, мерцающие при свете встающего солнца, они отражали не гнев и не жажду убивать всё живое. В них Гуан-Тант’ер прочёл уважение. Между двумя Главарями появилась некая таинственная связь. Размытость границ... Охотник, жертва. Словно два зверя, два отражения, две грани и... лишь одна игра. Лидер издал тихое рычание, жвала синхронно двинулись, а затем застыли, готовые скрыться под маской. Щёлкнуло крепление. Хорнд кинул в яму какую-то колбочку и, развернувшись, скрылся в джунглях.

– Танец павших богов... – тихо шепнул Вождь, открыв сосуд с растворителем.

Облив густой синей жидкостью решётку, альбинос дождался окончания химической реакции. Схватившись за корявые металлические края, он подтянулся и вылез, немного оцарапавшись. Учитель подошёл к ученику. Тот не решился поднять головы. Зелёный твей капал с мандибул, растекался по обнажённому торсу. Гуан-Тант’ер молча капнул остатками растворителя на одно из звеньев. Через минуту молодой яут свалился на землю. Пошатываясь, он встал на ноги и стряхнул с рук цепь. Подняв энергосистему, Янг’а немного замешкался, но надел её, сразу застучав когтем по кнопкам, вводя код активации бомбы. Вожак схватил его за руку:

– Не надо.

Окроплённый неуверенно повернул голову, потом опустил руку с компьютером и издал еле слышное глухое ворчание.

– Он меня дразнит, – прорычал Элдер.

Фатор вопросительно уставился на Вожака.

– Этот берсеркер непростой. Он знает гораздо больше, чем многие его сородичи. Тактика данного Главаря отличается хитростью и быстротой. Никогда прежде они не нападали с деревьев, но он умудрился туда вскарабкаться и устроить засаду, – Кар’клей выдержал паузу. Ветер тяжело вздохнул. – Каждый воин, какого бы ранга он ни был, терпит поражения. Нет ни одного, кто не совершал промахов и ошибок. Не каждый имеет смелость в них признаться. Разница в том, как ты отнесешься к этому. Берсеркер преподал нам урок. Твой позор – это прямой вызов мне. Запомни это утро и впредь действуй иначе.

Кар’клей протянул ученику маску. Янг’а молча принял её, надев на изуродованное лицо. Обойдя площадку, он подобрал с земли всю свою аву’аса, потратив немного времени на облачение. Нательная сетка болталась в расстёгнутом виде, теперь напоминая собой нательную жилетку. Одна её часть прилипла к глубокому вертикальному порезу, который оставило лезвие Хорнда. Охотник тяжело дышал, чувствовалось, что в нём начинала вскипать ярость. Вожак двинулся в сторону горящих костров. Обернувшись, он произнёс:

– Пойдём. Я никому не скажу.

E Nomine “Das Dunkle Element” – Хорнд в ожидании главного врага

В лагере тихо тлели остатки костров, пуская в небо клубы дыма. Лучи встающего светила играли бликами на обнажённом мясе и мышцах подвешенных туш. Снятые шкуры были растянуты на кривых сухих сучьях мёртвых деревьев, трофейные черепа разных существ рядами стояли на выкорчеванных корягах, а земля устлана костями...

Опираясь на большой заострённый, загнутый штырь, предназначавшийся для привязывания кровных врагов, стоял Хорнд. Он чувствовал прикованные взгляды, ощущал жажду Охотников, их желание сейчас же выйти из укрытия и отсечь его голову. Все они были здесь. Каждый с трофеями, но лишь один из присутствующих сжимал в когтях голову берсеркера. Лидер ждал, сложа руки на груди и всматриваясь в джунгли. Зашуршали заросли, выпустив из своих недр двух недостающих яутов. Тут же, со всех сторон, ступили на мёртвую землю восемь воинов. На многих зеленел твей, зияли раны от пуль. Охотники окружили лагерь кольцом. Гуан-Тант’ер знаком приказал Фатору присоединиться к ним и всем разойтись как можно шире, подальше от центра.

Хорнд встал напротив Вожака, готовый к решающей схватке. Он знал, что, даже убив Элдера, будет растерзан его кланом во время делёжки освободившегося вакантного места. Терять было нечего. На поясе Лидера висел шипастый хлыст, в руке сжата глефа. Один наконечник представлял собой широкое длинное лезвие, второй венчался зазубренным сверху и снизу ножом. Зубцы были немного загнуты, чтобы лучше захватывать плоть. Ночной Воин вооружился чёрной нагинатой – церемониальным оружием и символом клана, переданным ему предыдущим Вожаком. Рукоять с обеих сторон венчалась острейшими длинными лезвиями, способными пробивать любую броню.

E Nomine “Mala” – Бой Лидеров

Издав злобное низкое рычание*, заставившее землю вибрировать, Хорнд начал свой последний “танец”. Он действовал осторожно, маневрируя между сухими деревьями, поджидая нужный момент для стремительного нападения. Любой промах мог обернуться поражением, в руках опытного воина нагината – смертельное оружие. Главари кружили, не отрывая взора от оружия в цепкой хватке соперника. Хорнд сделал резкий ложный выпад. Гуан-Тант’ер не отреагировал. Он чувствовал каждый вдох берсеркера, внимательно следя за любым, даже малейшим движением. Пробыв здесь ночь, альбинос успел ознакомиться с тактикой данного Охотника, научившись предугадывать некоторые его шаги.

«Будет хитрить, пытаясь отвлечь», – пришёл к выводу Кар’клей.

Хорнд вновь подался вперёд, добавив к этому движению взмах глефой. Вожак отступил на шаг, позволив острию свободно пролететь мимо. И снова напряжённый танец, нарезание кругов. Неожиданно берсеркер замахнулся, чтобы нанести удар сверху, но Ночной Воин успел поставить блок, подняв нагинату. Ухмыльнувшись, соперник с ошеломляющей быстротой совершил оборот вокруг своей оси, нанеся удар в открытую на доли секунды грудь. Гуан-Тант’ер взвыл, кожа под рассечённой нательной сетью разошлась, выпуская твей. Вокруг послышалось взволнованное рокотание клана. Элдер попрал боль, сосредоточившись. Не впервой получать ранения. Противник, ощутив вкус смятения толпы, начал действовать решительнее. Теперь его движения стали быстрее и напористее. Несколько жёстких ударов в бок, порез плеча... Зелёная кровь вскипала в венах. Резко присев, Хорнд попытался нанести удар в ноги, чтобы лишить белокожего яута возможности двигаться. К счастью клана, их Вождь не терял бдительности. Подпрыгнув, он избежал острого поцелуя глефы – оружие врага рассекло воздух.

Берсеркер недовольно зарычал, переходя к более горячим играм. Быстро закрутился плазмомёт, начав не типичный для поединка чести обстрел. Кольцо окружения дрогнуло. Следуя кодексу, Охотники не посмели вмешаться в бой, предпочтя благоразумно отступить во избежание прямого попадания. Убегая от залпов, Кар’клей чуть было не свалился в прикрытую ветками яму, где обычно отсиживалась пойманная дичь. Впереди мелькнуло удобное место засады. Стиснув клыки, альбинос рванул к мощному сухому дереву, так удачно увешанному шкурами.

Враг исчез из поля зрения, затаившись. Заворчав, Хорнд активировал функцию поиска по сердцебиению. Сидя в укрытии, белокожий Хищник осклабился:

«Мой ход»

Он резко показался из-за шкур, метнув ки’тэй-па. Ожидающий подвоха берсеркер увернулся, снова активировав пушку, но перед самым залпом возвращавшийся диск срезал плазмомёт. Хитрость и точный бросок лишили Хорнда возможности просто пристрелить неприятеля. Теперь Главарю придётся решать проблему вручную. Тем временем, воспользовавшись замешательством врага, Ночной Воин ринулся в атаку, раскручивая нагинату, словно пропеллер.

«Посмотрим, как ты владеешь холодным оружием».

В процессе беспрерывного вращения раз за разом выскакивали лезвия, жаля соперника в грудь, плечо, руку. Противник был вынужден усиленно отбиваться, постепенно отступая назад. Наконец, отрывисто рявкнув, Хорнд решил прекратить это затянувшееся шоу. Он выстрелил коротким лезвием, умудрившись задеть острой кромкой живот альбиноса. Дикая боль вырвалась истошным воем, но Элдер, явно начавший входить в священное состояние боевого транса, не остановился. Контрудар с разворота рассёк ремни, державшие нагрудные доспехи берсеркера. Охотник с рёвом сорвал их, отшвырнув в сторону. Моментально уйдя от последующей атаки яута, он яростно метнул глефу, попав в левую ногу Ночного Воина. Вожак вырвал оружие из своей плоти, гневно переломав надвое. Вокруг раздалось удивлённое стрекотание.

Лидер отчаянно пальнул последними лезвиями-ножами. Одно пролетело мимо, второе отскочило от удара нагинаты, третье же вонзилось в плечевой доспех, прорвав его и уйдя на сантиметр в кожу. Берсеркер быстро сорвал с пояса хлыст, нанеся слепой удар. Добивать врага следовало незамедлительно! Хищник оказался очень выносливым, мало того, он уже впал в то состояние, когда боль лишь подпитывает ярость. Почти одновременно с ним, Кар’клей швырнул диск, ловко увернувшись от била кнута. Одинарное запястное лезвие Хорнда было сделано из прочнейшего аттурийского сплава, который Главарь добыл методом разбоя у кочующей расы торговцев. Оно с шумом покинуло наруч, чтобы в следующую секунду рассечь осточертевший ки’тэй-па. Две части диска безжизненно рухнули на землю.

Берсеркер рванул в сторону замахнувшегося для удара альбиноса. Не позволив нагинате ужалить свой обнажённый торс, он врезался в Вождя, оттолкнув его. Дело закончило обвившееся вокруг чёрной нагинаты било кнута. Резким движением, Главарь вырвал символ клана из рук белого Кар’клейя, отбросив куда подальше и вновь начав двигаться вокруг основной цели.

«Выдумывает новую тактику»,– вспыхнула и угасла лихая мысль в опьянённой боем белоснежной голове.

Выскочили ки’чти-па. В момент, когда Лидер был на доступном расстоянии, Ночной Воин атаковал. Хорнд отбивался запястным лезвием. Он занёс хлыст, но Гуан-Тант’ер перехватил его руки, затем нанеся удар головой. По территории, где происходил бой, разлилось глухое утробное рычание. Берсеркера отнесло назад, из-под маски засочился твей. Альбинос ударил врага кулаком в грудь, закончив данную атаку несколькими сильными порезами. Яуты довольно застрекотали. Среди поднявшегося шума особенно выделялось гневное шипение Фатора. Молодой Охотник с трудом удерживал себя. Жажда мести за перенесённый позор сжигала его изнутри.

Вожак явно вошёл во вкус, продолжив колотить теряющего силы соперника. При очередном ударе Хорнд отвернулся, протянув руку к сухому дереву. Одним махом он сорвал висящую на нём шкуру и накинул на Ночного Воина. Фатор взревел, его кулаки сжались. Рядом, словно тень, возник Фрадиор-Гоаринд. Берсеркер сорвал маску и, взревев, бросился на только что выбравшегося из шкуры Хищника. Гуан-Тант’ер тут же получил цепь мощных “поцелуев” стального кулака в раненую грудь. Размахнувшись, конд поставил точку ударив Вождя в левый бок. Одно из рёбер чуть было не хрустнуло, Элдер взвыл, упав на спину и откатившись в сторону. Лидер поднял голову в небо. Его победный рёв распугал всех местных крылатых, вынудив их поспешно скрыться в чаще. Главарь схватил валявшийся неподалёку наконечник глефы с зазубринами и, спрятав его за спиной, двинулся к встающему на ноги альбиносу.

Одна трубка, обычно подающая газ, вылетела. Гуан-Тант’ер поднялся, вырвав вторую и сняв маску с лица. Его золотые глаза мерцали плотоядным голодным блеском, в них читалось удовольствие, приносимое редким, действительно интересным боем. Многолетние практики позволяли вынести боль, концентрируясь на более важных вещах. Берсеркер впал в ярость. Все его действия лишь добавляли азарта к общей Охоте, Вожак не испытывал ни гнева, ни страха, только наслаждение от столь жестокой схватки. Рыком сотрясая землю, Хорнд с силой ударил противника хлыстом. “Жало” обмоталось вокруг руки, впиваясь шипами в кожу. На данном этапе легко можно было лишиться конечности, но опасения ужаснувшихся собратьев не оправдались. Элдер схватился кистью за било, резко дёрнув его и таким образом вырвав рукоять из рук Охотника. Полдела сделано. Увы, отмотать хлыст было гораздо проблематичней, чем изъять.

Воспользовавшись секундами, Лидер подцепил когтями в догорающем костре горсть угля, швырнув её прямо в глаза соперника. Гуан-Тант’ер зарычал, пытаясь смахнуть жгучий пепел. В этот момент берсеркер выхватил из-за пояса кусок глефы и с размаху вонзил в плечо Кар’клейя...

Фатор сорвался с места, однако Бессмертный перехватил его. Тут же присоединились двое собратьев, удерживая молодого дурачка. Янг’а бился в ярости, пытаясь вырваться из хватки соклановцев. Он ненавидел этого ублюдка, всем сердцем ненавидел и жаждал отомстить, теперь уже не только за себя.

Из глаз Элдера посыпались искры. Неистовый рёв наполнил просыпающиеся джунгли. Хорнд начал медленно крутить наконечник глефы, словно поворачивая жуткий ключ, открывающий сознанию новые грани нестерпимой боли. Загнутые зубцы цепляли мясо, заставляя дрожать прокачанную боями плоть, сочащуюся твеем. Он был уверен – при таком уровне боли сопротивление невозможно. Кар’клей упал на колени. Не прекращая пытки, Лидер занёс руку, чтобы отсечь противнику голову... но случилось нечто, окончательно порвавшее все его шаблоны, касающиеся кровных врагов: Ночной Воин выдернул проклятый наконечник. Схватив за руку пребывающего в полном оцепенении берсеркера, Кар’клей поднялся и стремительно вонзил в грудь противника свои жвала. Клан начал ликовать.

– Сетг’-ин-Нихкоу’те! Сетг’-ин-Нихкоу’те! Сетг’-ин-Нихкоу’те! – лилось отовсюду старое имя Гуан-Тант’ра.

Всё поплыло. Вожак инстинктивно вгрызся пастью в рану и резко рванул головой назад. Из тела берсеркера был вырван кусок мяса. Главарь, всё ещё находящийся в шоковом состоянии, оскалившись, отпрянул в сторону. Ничего подобного он не ожидал от яутов, тем более, фактически поверженных. Вкус твея врага, жуткая боль от ран, крики Охотников – всё начало сливаться в один сплошной круговорот, танец со Смертью, танец Павших Богов. Элдер почувствовал на себе взгляд Чёрного Воина, порванной кожей ощутил его дыхание. Неистовое пламя разлилось по телу, а в бешеных глазах вспыхнула долгожданная жажда твея. Альбинос схватил берсеркера за горло и швырнул в сторону. Сжав кулаки, Гуан-Тант’ер подошёл к лежащему Хорнду, в ту же секунду с силой пнул его в бок ногой, потом ещё, и ещё, и ещё... Яростно взревев в небо, он впился рукой в валары противника. Протащив Охотника по всему лагерю, Элдер швырнул его под столб. Затем, наступив ногой на грудь поверженного, победитель с бешеным рвением начал колотить бедолагу по лицу.

Победоносно выли Воины клана, кипела ярость, горький воздух тяжелел от концентрировавшегося в нём мускуса. Гуан-Тант’ер не мог остановиться... И только когда из пасти Хорнда хлынул зелёный твей, Смертоносный Клык, тот, кем стал сегодня на время схватки Кар’клей, одумался. Его будто накрыло, спустя столько лет. Он позволил ярости взять над собой верх, отчего в итоге превратился в безумное животное, кем он был когда-то в далёкой молодости.

– Пайас Леитджин-де, – шепнул сам себе Ночной Воин, убирая кровоточащую ногу с берсеркера. Сейчас его словно отпустило, вынесло из другого мира в собственную покалеченную плоть. Элдер вгляделся в алые глаза павшего Лидера. – Ты дал мне шанс... – еле слышно шепнул альбинос, отстёгивая от своего пояса аптечку и кидая рядом с Хорндом.

Воины затихли. В нависшей тишине было слышно тяжёлое дыхание Вожака, еле различимый хрип Главаря и редкое пощёлкивание яутов. Проигравший с трудом нашёл в себе силы слегка приподнять изуродованную голову и посмотреть в золотые глаза победителя. Он тихонько шевельнул дрожащей рукой, положив её на аптечку и сжав ослабевшие пальцы. Гуан-Тант’ер незаметно удовлетворённо кивнул головой. Подняв в небо поднесённую одним из Младших нагинату, Кар’клей издал победоносный клич.

– Победа клана! – подхватил Фрадиор-Гоаринд, подняв ввысь голову сокольника.

Посвящённые заликовали, повторяя жест Кар’клейя – постукивание кулаком по груди и поднятое вверх оружие. Элдер ещё раз взглянул на Хорнда: Охотник закрыл алые глаза и лежал, тяжело дыша, не шевелясь. Гуан-Тант’ер не испытывал радости. Мысли в его голове с каждой секундой становились всё мрачнее.

«Они хотят трофеев, твея, битв... Все иные для них – враги. Лишь очень немногие даруют жизнь действительно достойным, зная, сколько тысяч лет можно потратить на их поиск, пытаясь обуздать Вселенную, свить сети из известных миров. Очередная победа, а я по-прежнему не чувствую собственного ликования. Никакой наполненности, лишь пустота и дань уважения достойному врагу. Как всегда».

Ранения начали настойчиво напоминать о себе. Выйдя из стрессового состояния, организм Хищника отдался опустошительной болезненной усталости. Враг истощил весь резерв, вычерпал до дна энергетический запас устойчивости и выносливости генетически крепкого представителя племени яутжа.

– На корабль! – грозно скомандовал Вожак.

Все замерли. Яуты тихо опустили оружие и переглянулись. В голосе Элдера слышалась хрипотца.

– Мой Кар’клей... – Бессмертный попытался напомнить про трофей, а заодно предложить медицинскую помощь.

– Я сказал НА КОРАБЛЬ! – рявкнул Вождь, указывая дрожащей рукой в лес.

Фрадиор-Гоаринд опустил голову в знак подчинения и двинулся на обнаруженный Младшими ман’дака. Все остальные, повторив жест, отправились за ним. Остался только Фатор. Он стоял, тяжёло дыша. Его руки автоматически сжались в кулаки.

– Я не уйду, пока его голова не будет отделена от тела, – прошипел молодой яут, едва сдерживая накативший протест.

Вожак глубоко вздохнул. Он понимал сжираемого эмоциями ученика. В молодости он и сам был не лучше.

– Кодекс, Фатор. «Месть не красит воина».

– Я не уйду, пока ты не убьёшь его, или это сделаю я!

Янг’а был поглощён собственной яростью. Сейчас он был готов переступить очень опасную черту...

– Враг дал шанс тебе, так дай шанс ему, для более достойного поединка. «Время медленнее затягивает душевные раны, чем Кар’клей», – ядовито процитировал строчку из Кодекса Ночной Воин.

Это был очень прямой намек, и он возымел своё действие. Издав резкий звук, напоминающий фырканье, яут развернулся, быстрыми шагами направившись к кораблю.

«Глупый сопляк. Сколько времени пройдёт, прежде чем у тебя всё-таки проклюнутся мозги. И хватит ли этого времени, чтобы выжить среди подобных тебе дураков?»

«Что это за херня?!», «Даррелл убит», «Отойди, Фил!», «Здесь Хищник», «Там кто-то есть», «Инопланетный монстр, который готов порвать нас на трофеи», «Уходите немедленно! Это приказ!», «Мы квиты, уман»...

Образы и обрывки фраз то появлялись, то исчезали. Зрение никак не хотело фокусироваться на окружающей обстановке. Всё, что видела Андрейст – это яркий свет вокруг. Более никакая информация не достигала мозга.

– С ней всё будет в порядке?

– Думаю, да. Ей крупно повезло. Она должна была быть завалена обломками, отнесена на много метров ударной волной. Похоже, её явно хранит какая-то сила.

Мистер Дилан улыбнулся. Светлые пятна начали приобретать форму, медленно очерчивались границы. Фразы последнего боя постепенно затихали, образы угасали и растворялись. Командующая очнулась с пониманием, что она снова на больничной койке. Рядом стояли врач и начальник.

– Эндри... – тихо шепнул Джонс, – с возвращением.

Девушка улыбнулась. Хороший бой почти всегда заканчивается койкой. Тихонько оглядевшись, она поняла, что находится в лабораториях. Во время экспериментов не раз случались смертельные травмы, и на этот случай босс обзавёлся личной больницей.

– Не говорите родным, – тихо прошептала Андрейст.

Джонс понимающе кивнул.

– Где Фил и Катсу? Они спаслись?

– Да. Я получил собранную информацию. Единственный вопрос, который меня мучает – как спаслись Вы? – легонько улыбнувшись, спросил Дилан. Он догадывался, что это дело рук Хищника.

– Я... – девушка задумалась. Она помнила каждый момент нахождения с Воином, но почему-то ей очень не хотелось делиться этими воспоминаниями с боссом. Отнеся их в разряд личных, Андрейст ответила: – не помню.

Начальник слегка нахмурился, затем повернулся к врачу. Тот лишь пожал плечами, прошептав:

– Кто знает, что там могло быть? Возможны последствия в виде короткой амнезии.

– Что ж, ладно, мисс Рок. Не буду Вас беспокоить. Выздоравливайте, – с наигранной позитивностью сказал Дилан, покидая палату.

– Отдыхайте, – тихо шепнул врач, устремляясь за шефом.

Спустя десять минут, Эндри встала с кровати и вынула из внутреннего кармана куртки свой дневник.

«Ночь... увы, не знаю какая. Очнулась в больнице, не располагаю информацией, сколько провалялась тут без сознания. Восстанавливаю по частям события последней боевой операции. Матка находилась в странном здании, которое я ранее упоминала как “сарай”. Помню управляемых ксеноморфов. Похоже, когда я была на лестничном пролёте, не помню с кем... а, с Филом конечно же, они вышли из-под контроля и понеслись вниз. Очевидно, это был зов Королевы. Потом она освободилась. Что ж, если мыслить логически, Мать позвала детей на помощь и они её выпустили. Возможно, так и было, но не отрицаю иного. Хмм, тот Хищник. Он явно опытный воин. На его потёртой маске были следы когтей и что-то напоминающее вкрапины от кислоты. Охотник понимал, что я ему говорю. Удивительно. И так странно, необычно. Он спас меня, потому что я спасла его. “Мы квиты”. Да, так и есть».

Андрейст спрятала маленькую книжечку обратно в карман и забралась под накрахмаленное покрывало. Самочувствие в общем и целом было нормальным, разве что немного кружилась голова.

«Как странно. Снова моя жизнь наполняется какими-то необычными и неожиданными событиями».

Глаза девушки лениво слипались...

– Да, мистер Дилан. Он был в лагере повстанцев. Всех перебил и подвесил за ноги, предварительно сняв кожу. У главного отрубил голову, – неожиданный диалог вырвал из сгущавшегося, словно свинцовый туман, сна.

Эндри прислушалась: звук шагов и знакомые голоса.

– Филипп, Вы уверены, что это был тот самый Хищник?

– Абсолютно! Поверьте, я его хорошо запомнил. Из-за него Эндри лежит в койке!!!

– Успокойтесь. С ней всё хорошо.

Двое мужчин встали в паре метрах от двери, заметно понизив тон.

– Так Вам удалось его поймать? – почти шёпотом задал вопрос Джонс.

– Увы, мистер Дилан. Когда он был зажат со всех сторон нашими солдатами, ему не оставалось шансов и он...

– Понятно, – Джонс тяжело вздохнул. – Самоуничтожение.

– Да. Мощная для своих компактных размеров бомба.

– Теперь никаких следов. Что ж, очень жаль.

Самоуничтожение? Бомба? Андрейст почувствовала странный ком в горле, ощущение сильного разочарования.

«Как же так? Как же... Я больше не увижу его? Не смогу узнать об их образе жизни? Охоте? Ведь они так редко появляются на Земле! Возможно, это был мой последний шанс!»

Какая-то странная, детская обида накрыла Эндри. Губы предательски задрожали. Она тихо всхлипнула, повернувшись на бок, и уставилась в стену. Дверь открылась.

– Похоже, она спит, – прошептал босс.

– В таком случае не будем её будить. Давайте лучше зайдём завтра. Пускай высыпается.

Мужчины вышли, тихонько закрыв за собою дверь. Коридор поглотил шум удаляющихся шагов. Сейчас девушка никого не хотела видеть. На данный момент ей достаточно было просто знать, что коллеги выжили. Она ещё долго смотрела в стену, пытаясь переварить новость о гибели Хищника.

– Несправедливо, – шепнула Андрейст, снова погружаясь в сон.

Ман’дака рассекал пространство, уверенно неся Хищников к родной планете. После длительного лечения Гуан-Тант’ер перебрался в отсек управления и связался с несколькими кхор’джа – небольшими кораблями, на борту которых были опытные Воины его клана, в том числе Воины Чести. Хоть они и получили заслуженное право быть одинокими странниками, Вожак всегда должен был быть в курсе, в каком состоянии пребывают его Охотники – кто жив, а для кого Охота оказалась последней. Сигналы поступали со всех судов, кроме одного. «Агандар» самоликвидировался где-то на орбите Земли.

«Только не Блер’гиоринд... Проклятые уманы!» – Вожак со злостью стукнул кулаком по панели.

Что-то подсказывало, что его путь опять повернулся в сторону этой планеты. В отсек зашёл Фрадиор-Гоаринд.

– На средних ярусах началась тренировка. Посвящённые требуют присутствия Вожака.

– Снова разборки?

– Да.

– Фатор?

– Да, мой Кар’клей. После пребывания в угодьях берсеркеров он сам не свой.

– Это понятно, ещё не осознал всего, что там произошло. Бесится, не ведает, куда девать свою ненависть и обиду. Сейчас я его быстро остужу.

Элдер уже направился на выход, как внезапно Бессмертный окликнул его:

– Гуан-Тант’ер, – альбинос обернулся. – Кто погиб?

– Блер’гиоринд. Насколько помню, он был твоим нагаллом.

Воин опустил голову и уставился в пол. Они часто воевали бок о бок, спина к спине. Сам Волве когда-то избрал их, при разных обстоятельствах, в разное время, но в один клан.

– Да. Он был моим нагаллом. Есть информация о том, кто это сделал и как он погиб?

– Самоликвидация, так что с честью. Всё произошло на Земле. Думаю, уманы.

Яут немного постоял молча, вероятно, о чём-то размышляя, затем спросил:

– Когда мы летим на Землю?

– Скоро, Фрадиор-Гоаринд, скоро. Желаешь отомстить? – улыбаясь, поинтересовался Элдер.

Бессмертный перевёл тему.

– Почему аттр’ури напали на нас?

– Это было предупреждение. Мы слишком близко подошли к «Секвелле», там их охотничья территория. Угодья берсеркеров находятся на стыке. Корабль был клановым, аттр’ури явно держали курс на Охоту. Ещё вопросы?

– Нет, мой Кар’клей.

– Ушёл на средние ярусы.

Гуан-Тант’ер надел красную мантию (которую не очень-то любил, слишком его выделяла) и направился на место разборок. Сейчас важно было блеснуть статусом, надавить на взбалмошных яутов, указав каждому на своё место.

В тренировочном зале кипел бой. Основная часть клана Вождя состояла в основном из Кровавых. Эти, ещё не совсем опытные самцы, удостоились чести находиться под командованием одного из Старейшин, каждый по своим причинам. По меркам науду, Гуан-Тант’ер ещё не был стар, но за свои отчаянные заслуги, которые вызывали как восхищение, так и недоумение, всё же был принят в Совет. Иногда, на родной планете, ему приходилось быть судьёй и выполнять иные функции, присущие членам Совета. Эти моменты угнетали Кар’клейя больше всего – он не любил выделяться и решать чью-то судьбу. Поэтому Ночной Воин предпочитал работу с учениками подальше от дома – Охоты, обряды Посвящения, поиск достойных врагов. Он всегда воспринимал Кровавых, как юнцов, чуть более старших, чем Дети Первой Крови. От них можно было ждать чего угодно, смерть ещё по-настоящему не дышала им в лицо и не капала липкой слюной на доспехи.

– Что здесь опять происходит?! – строго гаркнул Элдер, заходя в кехрите – зал, где обычно проводились тренировки. Двое яутов, вцепившись друг другу в валары, застыли на месте. – Фатор, отпусти его!

Янг’а яростно одёрнул руки, не сводя глаз с противника.

– Кто дал разрешение на бой?!

Все вокруг замерли. Тяжело дыша, Фатор посмотрел сначала на Ночного Воина, потом на скалящегося яута.

– Мне повторить вопрос?!

Тишина.

– На бой не было разрешения, – послышался хрипловатый голос облокачивающегося о стену воина.

Ветер резко обернулся и, подняв верхние мандибулы, зашипел. Гуан-Тант’ер прекрасно знал обладателя голоса. Им был Насид-Меам – резкий, “дикий”, колкий тип, способный на любую пакость ради собственной выгоды.

«Ну, ты попал, Фатор. Будет тебе урок», – промелькнуло в голове Вождя.

Охотник оторвался от стены и вышел на площадку. Тёмно-зелёная окраска, несколько свежих шрамов поверх старых рубцов. Холодная, застывшая маска с узором в виде ухмыляющейся рожи, полной острых клыков. Насид-Меам сильно толкнул Фатора в плечо, бросая ка’рик’на. Рыком Гуан-Тант’ер приказал всем отойти подальше. Вокруг то и дело доносилось нетерпеливое пощёлкивание. Фатора буквально затрясло от злости. Бич мельком взглянул на Элдера, и тот дал команду:

– Дтай’к-дте!

Кровавый съездил когтями по открытому лицу Фатора, лишь по счастливой случайности не попав в глаза. Едва зажившая за столь короткий срок перепонка снова была озеленена твеем. Взревев от боли и ярости, молодой яут накинулся на противника, пытаясь завалить его на пол. Для удачи ему не хватило ни роста, ни веса, ни опыта. Насид-Меам легко откинул Янг’а к стене. Помещение наполнилось смехом – собратья осмеивали неудачника. Ветер поднялся. Отряхнувшись, он окинул их растерянным взглядом. Его мандибулы едва заметно дрожали, выдавая накатившую обиду. Все вокруг глумились, издевались над маленьким промахом, естественной ошибкой, все... кроме Вождя.