Текст книги "Mondengel: Легенда о Ночном Хищнике (СИ)"

Автор книги: Darkflight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)

– Я знаю, Фатор. Без тебя разберусь, – в голове раздался голос Одам-ан’де. – Забирай сумасшедшую уманку и иди в кехрите. Научи её там чему-нибудь, типа боя на копьях. Ей нужно куда-то девать свою энергию.

– Но, Гуан-Тант’ер...

Андрейст ещё пуще застучала кулаками:

– Не смей меня игнорировать! Может ты там в крови лежишь и говоришь своему молодому воину, что всё в порядке!

Фатор схватил её за руки и предупреждающе зарычал, показав жестами, что попробует разобраться дипломатически, а уж тяжёлая артиллерия пригодится потом. Убедившись, что отступать они не планируют, Эндри утвердительно кивнула головой.

– Вы всё ещё здесь? – со вздохом, занудно протянул Кар’клей.

– Да. И мы эту дверь, если надо, выведем из строя.

– Пошли прочь. Оба.

Фатор недовольно сложил руки на груди, затем кивнул Эндри. Девушка с разбегу врезалась в дверь так, что Вожак аж подскочил на месте.

– Два упрямых безумца!

Послышались приближающиеся шаги. Ветер обернулся на уманку, всем своим видом сообщая: «Ну, теперь держись. Вкатят нам по полной программе». Из отсека вышел Ангел Ночи и тут же схватил Андрейст за горло:

– Ты что себе позволять, а?!

– Я... не дам тебе умереть... от собственной руки, – прокряхтела Эндри.

– Мой Кар’клей. Ранение в поясницу очень опасно. При лечении нужна ювелирная точность. Самостоятельное лечение может окончиться твоей смертью, а это: бунт, драки, хаос и вполне логичное поражение. Я этого не допущу.

Ночной Воин задумался. Он отпустил Андрейст.

– Я знаю, что ты встревожен. После подобного предательства никто другой на твоём месте не поступал бы иначе. Позволь нам помочь тебе. До посвящения я тщательно изучал медицину и помогал во врачевании на «Адомуре». Очень хотел знать, как правильно вытаскивать себя и собратьев из подобных ситуаций. Это будет большой честью для меня.

– Ты мне не говорил, что увлекаешься медициной.

– Я никому не говорил. Ковеинд и Гералинд** знали. Это был отличный повод, чтобы унижать меня.

– Хм. Фатор, я рад слышать, что ты готов помочь мне, но...

– Я не предам тебя. Я даже готов изъяснить это с логической точки зрения.

– Это понятно, но...

– Если я посмею навредить тебе, это будет мой несмываемый позор. Устранив тебя, я не смогу удержать власть, так как молод и неопытен. Любой из Охотников сможет победить, уложив в кехрите. Если после этого останусь жив – самоуничтожусь. Гуан-Тант’ер, мне не нужна сейчас власть. Я не справлюсь с этим бременем!

– Ох, ладно. Твоё упрямство снова взяло верх. Ты смог убедить меня. А вот уманка...

– Она волновалась за тебя. Мне кажется... ну...

– Да, наверное, так и есть, – скороговоркой пробурчал Вожак, не дав Фатору договорить. – Хорошо, пойдём в отсек.

Все трое зашли внутрь. Заперев дверь на все замки, альбинос уселся на металлический стол:

– Кстати, вы уже познакомились?

– Нет, мой Кар’клей. Не те обстоятельства.

Андрейст аккуратно подошла к Вождю. Молодой яут взирал на неё, любопытно пощёлкивая.

– О чём беседуете? – робко поинтересовалась Андрейст.

– О вас обоих. Его зовут Фатор.

Улыбнувшись, Эндри поклонилась Охотнику:

– Ирмолинд-Зигв’а.

Ветер довольно защёлкал.

– Интересное имя. Странно, что я его разобрал. У этой расы необычный речевой аппарат.

– Да, я тут ещё должен найти метод нейтрализовать последствия снотворного.

– Проверять будешь на себе, естественно?

– А ты видишь здесь ещё кого-то с подобными симптомами?

Фатор подошёл к системе, где уже вывелось множество данных о препарате.

– Хэй, как ты? – Окроплённая осторожно положила руку на ногу Вождя. Он зашевелил мандибулами, тихонько пощёлкивая.

– В порядке.

Ветер с любопытством и умилением взирал на Кар’клейя, слывшего в известных звёздных системах неприступным бастионом. Каждый Вожак имел в своём распоряжении множество яуток, а иногда, втайне, и самок других рас. Среди них со временем находилась особа, за которую в итоге воин готов был порвать кого угодно. В отличие от большинства коллег, носивших легенды о бесчисленных гаремах, словно черепки на шее, Гуан-Тант’ер предпочитал не распространяться о своих сексуальных похождениях и победах на ложах страсти, коих было немало. Благодаря сплетням самок да работе аттурийских торговцев, многое всё же вышло на поверхность. Каждый в клане знал, что, стоит только Кар’клейю ступить на территорию дам, как он будет обеспечен лучшими из них на весь сезон размножения.

Но звание неприступного бастиона к нему пристало по одной простой причине: ни разу за белокожим Вожаком (не считая юных лет) не было замечено ни одной привязанности ни к одной самке. Он просто прилетал, подчиняясь зову инстинкта, брал столько, сколько мог взять, и улетал в конце сезона, напрочь позабыв лица тех, кто только недавно извивался в оргазме, норовя сломать его рёбра в своих каменных, бездушных объятиях. Он овладевал теми, кто приглянулся и холодно отвергал остальных, включая даже самок, испытывающих к нему по-настоящему сильные чувства.

Воинам Гуан-Тант’ер всегда виделся независимым одиночкой, но при этом каждый чувствовал в нём какую-то потаённую боль, холод, пустоту. И вот сейчас, на глазах Фатора, происходят странные катаклизмы – неприступный Одам-ан’де, чей мозг всю жизнь был занят военными стратегиями, Охотой, сохранением чести, грамотным воспитанием будущих воинов, изучением технологий, кропотливым исследованием расы уманов и многим другим наподобие этого, позволяет самке с планеты Земля безнаказанно касаться своего тела, находиться в медицинском отсеке, где предстоит опасная операция, присутствовать с ним на боевом задании и...

«Он ей доверяет. Это очень важный знак, который о многом говорит».

– Помнишь, ты спросить о страх? Я испытать неописуемый ужас, когда увидеть, что моя рука способен уничтожать собственных воинов.

– Хорошо, что ты в итоге остановился.

– Да, но кто знать, что будет в следующий раз?

Система завершила сканирование и вывела полные результаты.

– Что там, Фатор?

– Сложное молекулярное вещество на основе биологических компонентов. Возможно, вытяжки из растений или животных ядов.

– Понял. Всё предельно ясно.

Гуан-Тант’ер подошёл к странным аппаратам. Вооружившись маской и причудливыми инструментами, он начал проводить какие-то непонятные манипуляции, со спины напоминая усердного лаборанта, кропотливо работающего над важными опытами. Вглядываясь в прозрачные сосуды, Лунный Ангел время от времени разливал жидкости, смешивая их со своим твеем. Готовые препараты альбинос заливал в устройство, выдававшее, как показалось Андрейст, цепочки формул, только на их языке. Примерно через пятнадцать минут на экране замигало несколько символов из общей цепи. Одам-ан’де закачал прозрачную жидкость в шприц и немедленно ввёл себе в вену. Фатор, не успев ничего возразить, лишь покачал головой. Прошла минута. Вожак посмотрел на свои руки, которые с трудом ощущал до этого и пошевелил пальцами.

– Как самочувствие?

– Лучше. Скованность прошла, головокружение тоже. Чёткость зрения... восстанавливается. Их снотворное оказалось достаточно простым по составу, так что антидот действует очень быстро и, главное, без каких-либо побочных эффектов. Приступим к операции.

Ветер молча кивнул. Вожак лёг животом на холодную поверхность стола. Сзади послышался звук раскладываемых инструментов. Молодой Охотник старался отогнать волнение и страх – его рука должна быть твёрдой, а движения – уверенными. Для Янг’а, по сути, это была первая серьёзная операция, хотя чисто технически процедура не представляла собой ничего сложного. Он знал, что если хоть немного ошибётся – будет обязан сбросить себя с корабля в капсуле и где-то в атмосфере – самоликвидироваться.

«До чего я дошёл? Позволяю неопытному ученику решать свою судьбу. А какой у меня ещё есть выход? Воины Чести живут своей одиночной жизнью. Они здесь только ради уникальной Охоты. Каждый из них с удовольствием готов перехватить мои полномочия. Я не забуду их кровожадный оскал в период схваток за власть. Они не будут, подобно молодым, бросать отчаянные вызовы, чтобы доказать собратьям свою “смелость” и “независимость”. Они хитрее... И Фрадиор-Гоаринд тому великолепный пример», – думал Вожак, ожидая своей участи.

– Всё готово, мой Кар’клей.

– Ты действительно хотеть присутствовать при этом? – обратился Ночной Воин к Ирмолинд-Зигв’е. – Я предупреждать – мне быть очень больно и я рычать так, что заболеть твои уши. Обезболивающее не использоваться. Я не знать, как оно взаимодействовать с антидот, к тому же, у меня остаться всего один шприц.

– Да, мой Вожак. Я остаюсь. Скажи Фатору, что я готова помочь, чем смогу.

– Она готова помочь, чем сможет. Хочет остаться.

– Хорошо, мой Кар’клей, – яут при помощи телепатической команды включил несколько ярких ламп, которые осветили стол. – Я выведу на экран рентген.

– Я не буду смотреть, иначе меня накроет ярость. Да, не слушай то, что я буду нести в припадках боли.

– Понял.

Гуан-Тант’ер скинул маску, отбросив её куда-то в сторону. Руками Вожак схватился за края стола, а головой обречённо уткнулся в холодную поверхность, плотно прижав мандибулы и закрыв глаза. В его сознании творился полный бардак, он не хотел верить в то, что происходило сейчас, настолько это было противоестественно. Специальные лампы проводили дезинфекцию. Фатор переключил свою маску в режим рентгена и вывел изображение на небольшой экран, возвышающийся над изголовьем стола. Андрейст прижала ладони к лицу, проглотив все слова – один из позвонков был сильно повреждён, треснут. Микрочастицы костной ткани вызывали воспаление и боль. Было совершенно неясно, как он вообще мог двигаться при таком ранении.

– Начинаю ввод иглы.

Длинная тонкая, острая, она быстро пронзила плоть, достигнув кости. Присмотревшись, Андрейст увидела, что жуткое “жало” едва заметно вибрирует и начинает раскручиваться по часовой. Альбинос взревел, терзая когтями стол. Мышцы его рук сильно напряглись – он впился в края так, что, казалось, они не выдержат, начав гнуться. Техника автоматически ответила на это выбросом наручников. Они плотно приковали Вождя за кисти, оставив возможность сжимать пальцы, отчаянно рассекая когтями воздух. Фатор героически сосредотачивался, игнорируя самые чёрные проклятья и угрозы, льющиеся непрерывным потоком в его адрес от Гуан-Тант’ера.

– Захожу в область позвонка.

Проникая в самый очаг, игла просверливала кость. В эти моменты перед Лунным Ангелом начала проноситься вся его жизнь. Обезумев от боли, Хищник истошно выл, максимально широко растопырив мандибулы. Его напряжённое тело колотила сильная дрожь. Сейчас альбиносу хотелось просто вырваться из собственной плоти, этих оков, невыносимых и жгучих жал боли. Андрейст стояла рядом. Слёзы наворачивались как-то сами собой, словно существуя отдельно от мыслей и желаний уманки.

– Просверливание завершено.

Фатор указал Ирмолинд-Зигв’е на какой-то продолговатый предмет, напоминающий футляр. Она поднесла его к лекарю. Он открыл футляр и достал ещё одну иглу, только длиннее и во много раз тоньше, затем ввёл её в первую, наподобие катетера, и подсоединил продолговатым прозрачным шлангом к какому-то аппарату.

– Ввожу препарат.

Ветер нажал несколько кнопок. По трубкам потекла жидкая, мутная консистенция пурпурного оттенка. Вожак тяжело дышал. В какой-то момент он почувствовал головокружение и потерял сознание, к счастью, всего на минуту. Кар’клей открыл глаза от ощущения нежных прикосновений к лицу.

– Я с тобой, Лунный Ангел. Ты же ведь и не такое переносил, верно?

Гуан-Тант’ер нашёл в себе силы только на едва слышное ответное пощёлкивание. Фатор негромко зарычал, привлекая внимание Эндри. Он подзывал её пальцем. Аппарат залил нужную долю лекарства и пронзительно пикнул.

– Теперь расслабься. Препарат должен распределиться.

В эту свободную минуту Ветер не сводил взгляда с Ирмолинд-Зигв’ы, издавая ряд пощёлкиваний. Она поняла, что он озадачен её странным, нетипичным для большинства уманов отношением к Вожаку.

– Я не знаю, Фатор. Не спрашивай, я сама в шоке, – тихо шепнула она, пожав плечами и покачав головой.

Лунный Ангел что-то невнятно проворчал. Его руки снова напряглись. Он дёрнулся, инстинктивно попытавшись выбраться.

«Нет, так не пойдёт, – Янг’а подвёл посвящённую к Вождю и, продезинфицировав её руки, положил их по краям от иглы. – Он тебе нравится, вот ты его и успокаивай».

Её пальцами он демонстративно, очень аккуратно, не надавливая, поводил вокруг раны. Поняв, что от неё требуется массаж раздражённого участка, Андрейст начала нежные проглаживания. Гуан-Тант’ер пошевелил мандибулами, протяжно застонал. Ранение ныло и жгло.

– Тихо, тихо. Терпи, – шептала Эндри, продолжая ласкать белую влажную кожу.

Ей казалось, что она успокаивает крупного плотоядного зверя. Постепенно под её касаниями Лунный Ангел угомонился. Расслабив мышцы, Хищник закрыл глаза. Девушка взглянула на Фатора – он утвердительно кивнул, нажав очередную кнопку. Аппарат выдал несколько знаков и пустил по трубке серебристый медицинский сплав.

– Мой Кар’клей, сплав сейчас войдёт в повреждённый участок, – предупредил Ветер.

Услышав о самой болезненной части процедуры, Одам-ан’де, стиснув зубы, напрягся. Тёплая густая жижа вышла из иглы, начав стремительно заполнять собой трещины, заменяя костную ткань. Этим кропотливым процессом управлял Фатор, с точностью ювелира поворачивая и направляя инструмент. Вожак забился в припадке убийственной боли. Сплав вызывал сильное жжение, а шевеление иглы и вовсе скручивало весь позвоночник, вгрызаясь тяжёлым кинжалом в мозг. Пришлось зафиксировать его голову во избежание переломов мандибул. Ангел Ночи стонал как раненый зверь, всюду скованный наручниками, прижатый к такой холодной неприветливой металлической поверхности.

«Зачем ты осталась смотреть на всё это? Почему не ушла? Почему тебе больно после всего того, что ты видела? Это нелогично. Ты не должна меня жалеть», – задавался вопросами Ангел Ночи, без шевеления лёжа на столе. Он слышал, как Фатор отключил аппарат и вынул вторую тонкую иглу из первой.

– Извлекаю основную иглу.

Это был, наверное, один из самых неприятных моментов. Да, достаточно болезненных, но больше – неприятных. Вожак чувствовал, как железный предмет выходит из кости, как двигается внутри его плоти. Почему-то ему сразу представился эмбрион ксеноморфа: гадкая небольшая личинка, которая, вырвавшись из яута, одним своим появлением покрывала позором всю его расу. Хищник сконфуженно фыркнул:

«Как мерзко».

Наконец, игла была благополучно вынута.

– Гуан-Тант’ер, тебе придётся некоторое время лежать так, не двигаясь. Мой Кар’клей? Ты меня слышишь?

– Да, Фатор... Ты... изверг, – устало произнёс альбинос.

Наручники разжались, скрывшись в проёмах. Вожак свесил руки, не в силах даже пошевелить пальцем. Эндри тихонько подошла к нему.

– Как ты? – нежно спросила она, поглаживая щетинки на плече Вождя. – Чувствуешь боль?

– Нет... Я... ничего не чувствовать.

Девушка погладила его по голове, перейдя на гребень, который, по какой-то причине, очень её притягивал.

– Почему? – чуть слышно прошептал альбинос, подняв на неё свои золотые мутные глаза. Она немного пригнулась и, коснувшись его лба губами, с улыбкой ответила:

– Потому.

Он шевельнул верхней мандибулой.

– Понял.

Фатор стоял в стороне, думая, что всё это ему, наверное, снится. Операция, которую он смог провернуть, уманка, нежно целующая самого Гуан-Тант’ера. Всё было настолько нереальным, что он решил выйти ненадолго, дабы убедиться в том, что не спит.

Покинув отсек, юнец сразу наткнулся на Биттмунда:

– Что у вас происходит?! Весь клан застыл в напряжении! Медицинский отсек заперт, тебя и умана нет, а Кар’клей ревёт так, что сотрясаются стены!

– Успокойтесь, Сильнейший***, прошу. Всё под контролем.

– Под чьим?!

– Гуан-Тант’ера, конечно.

– Я должен его видеть, – Воин оттолкнул молодого Охотника и уже было направился в отсек, как услышал в голове голос Вождя:

– Биттмунд, оставь Фатора в покое. Он не виноват. Я в порядке. Как Насид-Меам?

– Гуан-Тант’ер, что происходит? Насид-Меам в отсеке управления, ждёт твоих указаний.

– Ничего не происходит. Беспокоиться не о чем. Зайди в отсек управления. Взгляните с ним на карту, где-то должен быть Потрошитель. Последний раз был у границы. Мне нужно знать, что предпринимают уманы.

– Хорошо. Как только добуду информацию, свяжусь с тобой.

Волчий Вой бросил надменный взгляд на Янг’а и удалился в сторону отсека управления.

«Вот она, реальность», – подумал про себя Фатор.

– Ты не должна меня жалеть, – тихо сказал Вожак Эндри. – Жалость ослаблять воина.

– А как же поддержка? – продолжая гладить его по валарам, спросила девушка.

– Где грань?

– Здесь, – уверенно ответила Андрейст, указывая кулаком на своё сердце.

Перед её глазами всплыл устойчивый образ... Кажется, это была картина. Главными персонажами на ней были боги – Марс и Венера.

«Причём здесь это? Вспомнится же», – улыбнувшись, подумала она.

Отсек открылся. В помещение вошёл Фатор. Он взглянул на поясницу Кар’клейя и, убедившись в том, что состав застыл, обработал рану внешне.

– Теперь попытайся встать.

Ветер подошёл к столику с инструментами. Его рука потянулась к большому, вместительному шприцу. Гуан-Тант’ер медленно поднялся и свесил ноги со стола.

– Я жив. Удивительно. Фатор, тебе нужно осваивать медицину дальше.

– Стараюсь, мой Кар’клей. Но я всё-таки Охотник, а не целитель.

– Одно другому не мешает. Я бы даже сказал, одно другому однажды сохранит жизнь.

– Гуан-Тант’ер, эта уманка... Она... и ты...

– О, нет, Фатор, только не начинай. Эта тема меня раздражает.

– Ладно. Молчу.

Молодая Кровь поднёс Вожаку полный шприц.

– Уколешь сам?

– Да.

Альбинос вонзил иглу в вену – содержимое шприца медленно ушло в твей альбиноса. По сравнению с тем, что он сегодня пережил, боль от укола казалась чем-то несущественным.

– Всё. Теперь ты сможешь некоторое время сражаться, но как только состав начнёт распадаться и всасываться тканями...

– Я знаю, Фатор. Боль вернётся.

– Не только боль. Судя по состоянию позвонка... ты можешь потерять подвижность.

– Целиком?

– Не знаю. Возможен частичный паралич нижних конечностей.

– Надеюсь, это случиться не в улье Кайндэ. Там бы я меньше всего хотел умереть.

– Ты не умрёшь.

– Думаешь? – прищурился Вождь.

– Знаю.

– Тот, кто верит в своего Вожака, верит в клан и воинское братство. Мы завершим Охоту, Фатор. Уже совсем скоро.

– Сейчас твоему телу нужен покой и отдых. Позволь себе расслабиться, хотя бы ненадолго.

– Держи, – альбинос снял с валара крупный золотой унтар. – Теперь к тебе будут относиться немного иначе. Увидишь. Пожалуй, понесу своё тело расслабляться и отдыхать.

Вождь доковылял до доспехов. Натянув сетку и всё, что к ней прилагается, накинув мантию, он направился на выход, предварительно поманив пальцем Ирмолинд-Зигв’у. Фатор надел заслуженный золотой унтар на один из передних валаров. Довольный собой, он зашагал прочь из медицинского отсека, держа курс на средние ярусы.

Комментарий к Эпизод 18 – Лечение Вождя «Шауб-Де» – Ярость. Клановое судно Ночного Воина.

Одам-ан’де – Белоснежный

Фаитинд – Вечный. Ветеран

Ман'дака – клановый корабль

Уман – человек

Янг'а – ранг Молодая Кровь. Новопосвящённый

Кайндэ Амедха – Жёсткое Мясо

Кехрите – тренировочный зал, арена

Кар'клей – Вожак

Сендар – здание Совета.

Науд-Аурит'сеней – планета яутжа

«Адомур» – “Бездна” Огромный материнский корабль, один из первых.

Твей – кровь науду

Унтар – кольца, украшающие валары Хищников

Валары – волосы Хищников

Науду – раса Хищников

Ка'рик'на – вызов

Квей – дурак

Уман-эмпа – Земля

С'йюит-де – унизительное оскорбление

Зазин – состояние отрешённости и сосредоточенности. Плацдарм для любого боя.

*Путь Кайндэ, Путь Пьод Амедха, Арбитры и так далее. Определённая стезя.

**Ковеинд и Гералинд – Младшие, не прошедшие посвящения. Оба погибли при ритуальной первой Охоте.

***Сильнейший – Младшие обращаются к Воинам “Сильнейшие”, к Вождям “Великие”. Исключением стал Гуан-Тант'ер, предпочитающий более неформальные отношения в клане и обращение на “ты”.

====== Эпизод 19 – Марс и Венера ======

– На границе появился новый объект, мой Кар’клей.

– Приблизить изображение.

Увидев, что собою представляет так называемый “новый объект”, Гуан-Тант’ер злобно зарычал. Данное чудовище живо ассоциировалось у него с “реинкарнацией” Фрадиор-Гоаринда.

– Я хочу, чтобы эту тварь покромсал на хитиновые ошмётки умановский Потрошитель. Этот предалиен не достоин смерти от руки Охотника нашего клана! Не предпринимать никаких действий! Что у нас с ростом заражения?

– Искусственно сдерживается уманами.

– Что, подлецы, всё ещё ждёте нас? Ничего, Биттмунд. Ты-то знаешь, что я задумал.

– Да, Гуан-Тант’ер. Я не уверен точно, но догадываюсь.

– Они все у нас на копье. Все, до единого. Будет им паника.

– Да, – Волчий Вой ехидно оскалился. – Я жду твоего приказа, мой Кар’клей.

Генерал Варфорд наблюдал. Здесь, на орбите, было отлично видно, какие нелепые позиции занимала армия правительства оппонентов в попытках окружить и уничтожить «Терминатора» с его спец-секьюрити – сильными управляемыми преторианцами. Нападающей силой была стена роботов, которая двигалась под прикрытием беспилотников. Электромагнитные пушки выводили из строя всю технику противника на расстоянии двухсот метров. Разрушительные залпы устраняли полчища оставшихся клонов ксеноморфов. А вот настоящие, истинные Кайндэ Амедха, создавали проблемы.

– Этот тип... полковник Рой – заместитель Астора. Астор был профессионалом в области Чужих. Куда он делся, до сих пор неизвестно ни одному разведывательному подразделению. Они еле держат напор Потрошителя – техникой его не заарканить. Слишком хорошее прикрытие с нашей стороны. А вот их подконтрольные Жуки... Они меня разочаровывают.

– Генерал Варфорд, часть нападающей линии устранена. К нам движется какая-то волна.

Варфорд приблизил изображение – целая лавина Чужих неслась в сторону Потрошителя, лихо разбивая стену роботов, ловко уворачиваясь от выстрелов беспилотников и отскакивая от лазерных залпов прочей военной техники. Ксеноморфы быстро перемешались с клонами, заставляя расходовать уйму энергии и патронов на свои менее сильные “отражения”.

– Чёрт возьми! – стукнул кулаком по панелям главнокомандующий.

– Генерал, поток направляется лавинообразно и периодически меняется. Он не запрограммирован заранее, – заметил важную деталь лейтенант Винсент.

– Значит, тот, кто управляет ими, находится сейчас там...

– Королева огромна! Она сразу же попадётся под прицел всех камер и радаров!

– Всем подразделениям зоны боевых действий «Терминатора», распределиться! Задействовать план защиты объекта. Искать новую цель. Активировать радары звуковых волн ксеноморфов и настроить на волну отдачи приказов. Тот, кто ведёт их, находится сейчас на поле боя. Найти и уничтожить!

Среди хаотичного движения острых гребней, взрывов снарядов и скрежета колёс военной техники, между деревьев скользил дредастый Чужой. Он был больше трутней, мощнее преторианцев, но не достигал таких немыслимых размеров, как взрослая Королева. Впереди маячил главарь вражеского улья. В мозг поступала одна и та же задача – уничтожить. Уничтожить, иначе странные, но настолько родные существа, являющиеся сейчас твоей армией, будут стёрты с лица земли. Вроде они не порождены тобой, вроде у них своя Мать, свой улей, но какой-то назойливый сигнал в голове, какой-то резкий, дорогой запах... свой запах, заставляет вести их в бой. Когда будет устранён хозяин чужого улья и всего лишь несколько его воинов, тогда можно будет убить всех остальных. Всех, кто стоит на пути. Всех. Эти железяки... эти летающие штуки... Когда никого не останется, найдутся носители. Их запах повсюду. И будет стая. Своя стая. И она разрастётся, превратившись в улей.

От носителя предалиен унаследовал многие черты: привычку отрывать головы, вырывать позвоночник, сдирать шкуру. Подобно Охотнику, он предпочитал скрытность, поэтому на поле боя терялся где-то между деревьев, скользил в потоке трутней и солдат, пригнувшись, крался к намеченной цели. Предалиен имел мощный хвост, покрытый рядами мелких острых шипов и заканчивающийся чем-то вроде булавы с острым наконечником, жвала, огромные когти на сильных, тяжёлых руках. Края гребня, примерно до середины, были покрыты валарами, похожими на валары науду. Уничтожить того, кто рассекает лезвиями твоих солдат. Уничтожить, уничтожить, уничтожить...

– Что это? Наш любимчик Кар’клейя заслужил золотой унтар? Был хорошим мальчиком, да?

– Ты бы лучше помолчал, Наунд. Золотые унтары выдаются за особенные заслуги. Быть “хорошим мальчиком” слишком мало для такого. Даже быть хорошим Охотником, – вставил своё слово Кил-лиэат.

– Вы с ним что, заодно? Ах, даа. Уманка-то самка, да-да.

– Заткнись! – раздражённо рявкнул Агония. – Ты почему её всё время упоминаешь?! Сезон начался, да?!

Горец агрессивно зарычал. Подобные оскорбления всегда приводили к одному и тому же...

– Как ты её покрываешь, а? То-то во время порки заместителя глаз с неё не сводил! Ты знаешь, я всегда был против чужаков на корабле!

– Угомонитесь вы оба! Если вам так не терпится бросить друг другу вызов, оставьте хоть немного пыла для драки. Насчёт уманки... Она принадлежит Вожаку. Я всё сказал, – Фатор оттолкнул ошеломлённых яутов с пути и направился в свой отсек.

– А малой-то действительно с Кар’клейем на “одной волне”, – удивлённо протянул Кил-лиэат, глядя вслед собрату.

– У него слишком много привилегий, – со злобной завистью в голосе ответил Наунд.

В коридоре Фатор наткнулся на Фаитинда. Ветеран остановил его, что-то сказал и символично поклонился, выражая уважение. Если бы Янг’а способен был впадать в краску, то в этот момент он бы обязательно залился ею. Сам Фаитинд выразил благодарность за помощь Вождю. Это было нечто немыслимое, так же, как и присутствие золотого унтара на одном из валаров молодого Охотника. Яут почувствовал порыв гордости, но, взяв себя в руки, не позволил ему раздуться до гордыни.

Заметив действия Вечного, Наунд окончательно вышел из себя.

«Этому сопляку ещё кланяются Ветераны?! Чем он заслужил подобное обращение?! Одной золотой безделушкой?! Я его из-под любых замков достану! Пусть только попробует отказать мне в бое!»

– Вы что тут делаете? – грозно вопросил Фаитинд. – Вам что, заняться нечем?! А ну, марш в кехрите! Сейчас я вас быстро займу!

Через некоторое время оба Кровавых разливали спецраствор по луже твея, оставшейся после порки.

– Это всё из-за тебя. Знал же, что на корабле сейчас нельзя стоять без дела! Тем более Охотникам нашей касты.

– Молчи и выполняй задание, – холодно ответил Горец.

– Задание?! Это вообще-то наказание, если ты не заметил!

– Послушай, давай без этого, ладно?! Ведь если я тебя сейчас побью, мне, скорей всего, устроят порку. Нас там Фатор задержал.

К счастью, Агония был сдержанным яутом. Копание в микросхемах и прочие технические головоломки требовали недюжинного терпения, в результате чего в характере Кровавого появились стальные рамки, сковывающие и охлаждающие ярость. Кил-лиэату потребовалось полминуты, чтобы успокоиться и не бросить вызов изрядно надоевшему Наунду.

Гуан-Тант’ер шествовал по коридорам верхних ярусов. Его общее самочувствие улучшилось, но накрыла какая-то неприятная, непривычная слабость. Тихонько ныла спина.

– Мой Вожак, позволь спросить, куда мы идём? – задала вопрос Ирмолинд-Зигв’а.

В отличие от Вождя, девушка буквально кипела энергией. Ей не терпелось разрядиться, сбросить излишки. Может, стоит ожидать тренировочного боя? Ночной Воин определённо не был готов махать кулаками.

– Увидеть, – спокойно ответил Лунный Ангел, не выдавая ни одной эмоции в своём низком рычащем голосе.

Они миновали все знакомые коридоры. Дальнейшие направления для Андрейст представлялись бесконечным лабиринтом. Поворот налево, поворот направо, прямо... Снова множество отсеков.

«Может, это комнаты высших каст?»

Вожак встал у одной из дверей и провёл когтем по специальному проёму. Загорелось несколько яутских символов. Дверь поползла вверх.

– Заходи.

Посвящённая уверенно шагнула внутрь. Её встретила непроглядная тьма.

– Хэй... – тихо шепнула экс-военная. Ответно вторило эхо, что намекало на размеры данного отсека. Сзади упала, закрывшись, дверь. – Я не вижу ничего!

Девушка развернулась и врезалась в Вождя.

– Ты меня толкать собраться?

– Я же сказала, я ничего не вижу! Куда ты меня вообще привёл?!

Гуан-Тант’ер засмеялся. Нелепые упрёки уманки весьма забавляли его.

– А я тебя видеть. Прекрасно видеть, – решил подлить масла в огонь Ночной Воин.

– Да?! Ха-ха! Очень смешно! Немедленно включи свет или я буду ходить тебе по ногам!

– Да ну? Для начала найди их.

Андрейст, сконфузившись, напрягла зрение и слух. Она рванула туда, где, по её предположениям, должен был находиться альбинос. Но, к чрезвычайной досаде, альбиноса там не было. Девушка пролетела мимо Вожака и неприятно приземлилась на пол.

– Ну, вот и что ты делать?

– Это нечестно, Лунный Ангел! У тебя зрение инфракрасное, ты всё видишь!

– Запомни: никогда не поддаваться на провокация, особенно когда знать, что ты в минусе. Знай свои слабый места, не позволяй противнику воспользоваться ими. Поддашься на провокация – окажешься в ловушке.

Хищник дал телепатический сигнал – помещение залил мягкий, приятный свет. Поднявшись с пола, Андрейст хотела что-то съязвить по поводу противников и инфракрасного зрения, но, увидев, наконец, где находится, замерла. Это было большое, просторное помещение с высоким потолком. Какие-то странные крупнолистные растения росли по углам прямо из металлического пола. На стенах виднелись узоры... техногенные, переплетённые с выступающими панцирями и позвонками Чужих. Эндри зажмурилась – она боялась взглянуть на левую стену. Там должен был быть...

«Чёрный Воин».

Девушка робко подошла к изображению. Всё как во сне, каждая деталь: хватка мужественной руки, широкий гребень павшей Королевы, резное копьё. Она взволнованно оглянулась. Не хватало двух основных вещей – таинственно подсвеченного бассейна и огромного, во всю стену, окна.

«Нет... Нет. Не может быть. Это был просто сон. Совпадение. Нет бассейна, нет окна. Какого чёрта он меня сюда привёл?!»

– Зачем мы здесь?

Ангел Ночи защёлкал.

– Это один из отсек отдыха. Я должен здесь расслабить свой спина после болезненный процедура.

– Здесь? – девушка развела руками, как бы подчёркивая пустоту глухого помещения. – А причём тут я?

Гуан-Тант’ер смотрел на неё спокойным, умиротворяющим взглядом. В какой-то момент Андрейст снова захотела оказаться в его объятиях, но, вспомнив о том, что яут моментально уловит её настрой, постаралась прогнать подобные мысли прочь.