Текст книги "Mondengel: Легенда о Ночном Хищнике (СИ)"

Автор книги: Darkflight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 32 страниц)

«Эти глаза... В них снова пробуждается манящий блеск внутреннего обжигающего пламени».

Чувствуя, как между ними поползло приятное напряжение, Эндри смущённо отвернулась, делая вид, что рассматривает картину. Внеземную тишину нарушил звук механического движения, словно открывалась огромная дверь... две огромных двери. Свет начал медленно меркнуть, а отсек заполнялся холодным сиянием ледяных, далёких звёзд. За спиной девушки обнажалась поверхность прозрачной тёплой воды. По лицу Андрейст поплыла улыбка.

«Ты мой Падший Ангел, нежный, страстный зверь. Проник в подсознание, вошёл в сон, подготовил, расставил ловушки, чтобы в итоге... взять».

Она обернулась. Вожак стоял с той стороны бассейна, сжимая в когтях нагинату и не сводя глаз с уманки. Этот взгляд – он буквально обнажал, но было в нём что-то ещё... Что-то более глубокое, сладкое, снедающее... требующее и, может быть, даже... тоскующее. Ирмолинд-Зигв’а не могла больше удерживать ни желания, ни чувства. Ей хотелось одарить ими своего Вождя, отдать ему себя, всю, целиком и полностью, здесь и сейчас – в реальности. Он победил. Уманка робко начала снимать с себя одежду, наблюдая за реакцией альбиноса – его пристальный взгляд не пропускал ни одного движения. Она замечала, как Хищник начинал принюхиваться, слегка вытягивая мандибулы в её сторону.

– Ну... давай, – шепнула себе под нос Окроплённая. – Давай, ты ведь хочешь этого. Надеюсь, я права?

Гуан-Тант’ер издал заинтересованное, ласковое рычание, но не сдвинулся с места.

– Дразнить меня будешь, значит? Ладно.

Обнажившись, девушка сделала уверенный шаг вперёд, присела и потрогала воду – тёплая. Посторонних запахов не было, вода выглядела кристально чистой.

Альбинос наблюдал за посвящённой добродушно-голодным взглядом. Ухмыльнувшись, она прыгнула в воду, уйдя стрелой вглубь. Вынырнула уманка с противоположной стороны бассейна, аккурат напротив Вожака. Глядя на вожделенного Хищника, Эндри соблазнительно облокотилась о бортик. Интересно, чем можно привлечь столь необычного самца? Что вообще может привлекать науду в человеческой женщине? Может, хрупкость? Нежность кожи? Мягкие волосы? Мысли разбежались прочь сразу, как только Гуан-Тант’ер присел перед ней и нежно погладил по щеке.

Сейчас посвящённая напоминала коварную морскую деву, желающую увлечь свою жертву на самое дно. Она игриво улыбалась и отвечала на его прикосновения лёгкими поцелуями. Продолжая свою дерзкую игру, девушка попыталась дотянуться до его пояса, но Лунный Ангел тихонько ускользнул, подавшись назад. Фыркнув, она напрягла мышцы, немного высунувшись из воды – он снова отступил. Ирмолинд-Зигв’е пришлось вылезти полностью.

«Выманил всё-таки».

Бывшая командующая встала почти вплотную с ним, ожидая, что он быстро растеряет своё терпение – почему-то ей казалось, что горячие в бою Охотники привыкли брать свой трофей не задумываясь и минуя состояние длительного ожидания. На её удивление это оказалось не так – Вожак вёл себя очень сдержанно. Он медленно шевелил мандибулами, иногда отводя взгляд, словно решаясь на какой-то отчаянный шаг.

– Тот сон, Лунный Ангел... Ты...

– Да. Я быть там.

– Тогда почему сейчас ты такой... замкнутый? Нерешительный?

– Ты... точно хотеть этого настолько сильно? Тебе быть больно. Это уже не сновидение.

На лице уманки заискрилась белозубая улыбка. Вот это да! Всё-таки сердце не лжёт – он не будет грубым в столь деликатном процессе.

– Боги, мой Вожак. Ты беспокоишься обо мне? Я думала, что тебе... всё равно.

– Почему мне должно быть всё равно? Ты думать, я просто так заходить в твой сон?

– Нет, но...

– Я готовить тебя. Показать, как это может быть.

– Это было потрясающе. Я хочу рискнуть. Такой шанс выпадает раз в жизни, – мигом аргументировала своё решение экс-разведчица.

Вожак задумчиво и взволнованно шевелил верхними мандибулами, глядя то на Андрейст, то куда-то в стену. Было очевидно, что он терзался сомнениями по поводу данного мероприятия. Похоже, для него подобный сексуальный эксперимент был в новинку, ведь человеческая самка шла на это добровольно.

– Я тебя не понимать. Земные женщины в ужасе бежать от меня, кричать, махать руками и проклинать всеми вашими проклятиями.

Эндри засмеялась:

– У тебя же был сезон!

– Что это менять? Я – яут, они – человек.

Девушка поглаживала нагрудный доспех, скользя рукой к застёжке мантии.

– Они просто не понимают красоту зверя...

– А ты?

– Я восхищаюсь ей, – сладким шёпотом ответила Андрейст.

Мантия тихо приземлилась на пол. В окно светила яркая звезда. Эндри вспомнила, что это планета Венера. В памяти тут же всплыла картина, та самая, которую не так давно подарил ей Дилан. Большая, обрамлённая золотой рамкой, она висела над кроватью, всегда таинственно приковывая к себе взгляд.

«Жак-Луи Давид – “Марс, обезоруженный Венерой и тремя Грациями”. Удивительное произведение искусства. В этом есть что-то... мистическое. Странный, необычный союз».

На пол с шумом упала нагината. Эндри с явным намёком водила пальцем по ремням наплечного доспеха. Самец опустился на одно колено, позволяя её шаловливым пальчикам начать проворно расстёгивать ремешки. В какой-то момент наплечник полетел вниз. Одам-ан’де ускорил процесс, помогая девушке освобождать свою плоть от брони. Пути назад не было. Уж если начал – побеждай.

– Мой воинственный бог, – страстно шепнула Ирмолинд-Зигв’а, поглаживая ладонями мощное, горячее тело.

– Я для тебя бог?

– Изучая материалы о вас, я узнала, что ваша раса обучила наши древние цивилизации строительству. Они воспринимали вас, как богов, спускающихся с неба на металлических колесницах.

– Ты уходить от ответа, – прищурившись, прорычал Вожак.

– Я не знаю... бог – это нечто абстрактное, а ты здесь, рядом.

Всё, что оставалось на альбиносе, через некоторое время лежало на полу. Сам Гуан-Тант’ер, дразняще почесав уманку под подбородком, поднялся и подошёл к бассейну. Вздохнув, он присел на бортик, свесив ноги вниз.

– Ты похожа на самоубийца.

– Мне нечего терять.

Девушка медленно опустилась на колени рядом с ним. Поглаживая и покусывая многочисленные шрамы, она незаметно опустила вниз ладонь, обхватив ею член. Облизнувшись в предвкушении, Вожак закрыл глаза. Его низкое урчание было сигналом – своеобразным зелёным светом для человеческой самки. Уставшая и измученная процедурами плоть так нуждалась в расслаблении... Андрейст было сложно представить, каким образом может происходить половой акт между представителями разных планет, ведь процесс слияния для разумных существ – всегда нечто большее, чем просто физическое соединение. Когда два человека занимаются любовью, в организме включаются разные механизмы: психологические, физические, чувственные. Эти процессы заложены матерью природой и являются естественными. Каждый знает свою роль, своё место. Если что-то пошло не так – можно договориться. Тело не лжёт. Но данная ситуация – совсем иная. Как проходит слияние науду? Может ли Хищник адаптироваться к происходящему или же он будет действовать по заложенной генами схеме? И как выглядит эта схема? Вдруг он сейчас начнёт неистово драть несчастную земную девушку и лишь когда её сердце отчаянно выбьет свой последний удар, опомнится?

Как ни странно, всё это лишь дико подогревало интерес экс-военной. Безумен тот, кому нечего терять. Рука, обхватившая крупный орган, так напоминающий человеческий, начала своё медленное движение. Судя по учащающемуся дыханию, данное действие пришлось по вкусу белоснежному яуту – он плотнее впился когтями в бортик бассейна. Член постепенно восставал, наливаясь твеем. Немного приподнялась щетина. На лице Эндри заиграла какая-то коварная улыбка. Одарив напряжённую плоть горячими поцелуями, девушка нагнулась, намереваясь попробовать Вожака на вкус.

Одам-ан’де приоткрыл один глаз. Увидев, что задумала посвящённая, он расплылся в ухмылке. Тяжёлая рука поднялась и шлёпнула уманку по ягодице. В отместку Андрейст скользнула языком от основания до головки члена, ухватившись зубками за кольцо. Она слегка потянула его на себя.

– Агрх!

Вожак повторно шлёпнул дерзкую человеческую самку по попке, на этот раз заметно сильнее. Окроплённая извиняюще поиграла язычком по влажной головке, а затем сомкнула губы, пососав. В этот момент она хорошо ощутила, как задрожала рука, сжимающая её левую ягодицу. Кар’клей мужественно держался, но атмосфера вокруг начала меняться: воздух словно потяжелел, пропитавшись странным густым ароматом возбуждённого самца. Появилась мускусная горчинка. Белая кожа более густо выделяла слизь. Феромоны...

В спаривании науду большой вес имела каждая деталь – от тонкого эмоционального фона до разного проявления животных инстинктов, будь то агрессия или голодная похоть. Ранг Охотника влиял на всю его жизнь, даже на столь тонкие аспекты, как естественный аромат. Гуан-Тант’ер являлся сильной здоровой особью с высоким рангом и запахом, капитально влияющим на представительниц противоположного пола. Андрейст быстро ощутила разницу между традиционным видовым сексом и сексом с инопланетным воином. Чувства обострялись в разы; каждое ощущение буквально вгрызалось в мозг – запахи, эмоции, вкус, прикосновения. Девушке чудилось, словно она превратилась в оголённый нерв, для которого любое дуновение внеземного ветерка будет подобно громоподобному симфоническому оркестру, решившему исполнить марш над ушами несчастных чутких ушей пустынной лисицы-фенек. Запах альбиноса действовал на организм Эндри весьма прямолинейно – голодное желание, страсть и похоть сбрасывали свои рациональные оковы. Он побуждал её действовать.

Уже полностью готовый к выполнению своих природных задач, “белый стержень” самца воинственно смотрел вверх. Будучи опьянённой, девушка пока не обращала внимания на его крупные размеры. С каждой минутой её ласки становились всё более напористыми, нетерпеливыми. Она интенсивно работала языком, заглатывая смазку и помогая себе руками. Тем не менее, ей сложно было не уловить учащённое дыхание Вожака. В нём скапливалась сексуальная мощь, буквально накрывая своими потоками попавшуюся в сети искушения дичь, внутренне заставляя её метаться. Заглушаемый жаждой совокупления инстинкт самосохранения пытался бить тревогу. Раздразненный Охотник рычал, сжимая и разжимая кулаки. Этот агрессивный знак быстро протрезвил посвящённую, увлёкшуюся оральными ласками. Она отпрянула, понимая, что ещё немного – и Хищник набросится на неё, порвав на клочки. Как ей справится с таким огромным возбуждённым самцом? Взгляд упал на горячий каменный орган.

«Да, он воистину огромен, но обратного пути уже нет. Только вперёд, – подняв глаза, она заметила плотно прижатые мандибулы. – Он еле держится. Бооги, срочно в воду!»

Золотые глаза блеснули диким огнём. Гуан-Тант’ер схватил Эндри и прыгнул вместе с ней в бассейн. Одним движением он прижал её к бортику напротив окна. Вопреки иллюзии, заключавшейся в том, что он уже не в состоянии контролировать себя, Вожак прорычал:

– А теперь сказать мне, что делал тот Охотник в твоём сне?!

Андрейст с трудом пришла в себя.

– Какой?

– Ты знаешь, о ком я. Откуда ты его знать?

– Я... ты о Супер-Хищнике? Мне о них рассказывала та девушка, Трейси.

– Я охотиться на них. Тот девушка сбежать от меня в их угодьях.

– На них? В смысле... О, боги. Так это вы те самые, которые поменьше.

Он плотнее прижал девушку.

– Тот Охотник... мой соперник. Когда-нибудь я убить его и кинуть его голова к твоим ногам.

Андрейст закричала. Громко, пронзительно и с надрывом. Хищник входил в неё, подгоняя слишком тугие размеры под себя.

«Как узко. Это умановское тело! Придётся поработать».

– Прошу, хватит! Лунный Ангел, остановись! Остановись, прошу тебя, умоляю!

Яут притормозил. Девушка буквально задыхалась под ним, инстинктивно пытаясь его оттолкнуть.

– Успокоиться, тихо.

– Хватит. Я не выдержу, у нас ничего не получится.

– Я сказал успокоиться! – агрессивно прорычал самец.

Уманка замерла. Он аккуратно провёл острыми когтями по её лицу.

– Что ты чувствовать сейчас?

– Что сделала что-то не так. Может, поспешила.

– Нет. Просто твой тело нуждаться в ласка. Расслабиться.

Рука Вождя скользнула вниз. Он начал аккуратно массировать клитор, изредка входя внутрь согнутым пальцем. Через несколько минут стоны Андрейст усилились. Самец добавил второй палец.

– Укуси меня... прошу... как во сне.

Мандибулы Одам-ан’де скользили по упругому телу. Он облизывал и кусал её соски, царапал спину. Впившись клыками в шею, он поднажал снизу, входя согнутыми пальцами глубже. Окроплённая протяжно застонала.

– Да... вот так... ещё...

– Хочется больше? – горячо шепнул Лунный Ангел.

В ответ она вскрикнула, задрав голову, выгнувшись назад и открывая Хищнику самые уязвимые места. Раздвоенный язык заскользил по пылающей желанной плоти. Экс-разведчица начала плавные движения, дразня себя. Пальцы яута не были гладкими. Их внешнюю сторону покрывали приятные чешуйки. Наслаждаясь накаляющейся обстановкой, Гуан-Тант’ер начал встречные движения, стараясь растянуть лоно. Андрейст не выдержала и впилась когтями в его спину, ускорив свои движения.

– Какая же ты ненасытная.

– Я хочу тебя, – прорычала уманка, глядя безумными глазами куда-то в сторону плеча или шеи альбиноса.

– Я вижу, этот зверь активен не только в бой. Давай! Показать мне, чего ты стоишь!

Вожак буквально натравливал её на себя. Самка в порыве страсти была похожа на дикого зверя и это подстёгивало его, как Охотника. Выдержать натиск и овладеть дичью... Девушка накинулась на Белоснежного, словно голодная тигрица. Она впилась зубами в его плечо, прокусив влажную белую кожу. Хищник взвыл, вынув руку. Он отодрал от себя разбушевавшуюся уманку и поспешно отплыл, с рычанием угрожающе растопырив мандибулы. Эндри агрессивно зашипела, намереваясь взять то, что заслужила. Внезапно Ночной Воин нырнул. Ирмолинд-Зигв’а всматривалась в воду, выискивая тень. Вожак вырвался сзади и, обхватив её за талию, поволок к краю бассейна.

– Ты – ненасытная и упрямая самка! Я оттрахать тебя так, что всю жизнь будешь вспоминать эта ночь!

– Да! Да! Да! – безумно смеясь, ответила она.

– Неет. Не так быстро, – издевательским тоном прорычал Кар’клей. Он посадил её на бортик, затем подтолкнул, приказывая лечь. Окроплённая подчинилась. Она раздвинула ноги и в нетерпении запустила в себя пальцы. – А ну, убрать руки или я отгрызть твои пальцы!

Застонав, Эндри вытянула руки к окну. Удовлетворённо щёлкнув, Ангел Ночи подтянулся и впился в её половые губы, устроив мандибулы по бокам. Куннилигулус должен был стимулировать выделение смазки, которой сейчас так не хватало для деликатного проникновения. Андрейст завизжала и засмеялась, словно ей было щекотно. Её безумное состояние уже приближалось к экстазу, но в планы Вождя входило ввести партнёршу в иную сферу удовольствия. Она ощущала, как альбинос нащупывает изнутри недавно найденную им во сне чувствительную точку. Заострённые концы раздвоенного языка пробежались по нижней стенке влагалища, ближе к выходу. По телу словно прошёлся разряд тока.

Девушка протяжно застонала, зацарапав ногтями пол. Мандибулы сильнее впились в нежную кожу, фиксируя найденную позицию. Гуан-Тант’ер утробно зарычал и закрыл глаза. Под его прикосновениями чувствительная зона буквально разгоралась. Окроплённая, задыхаясь, стонала, пытаясь что-то сказать, но не в силах даже сфокусироваться на такой сложной процедуре, как речь. Её затрясло, но оргазма не последовало. Нагнетаемый альбиносом пик словно растёкся лавой по всему телу. Чувствовалось приятное покалывание, напряжение. Закружилась голова. Сейчас Эндри казалось, что она витает где-то вне собственной плоти. Вожак довольно защёлкал. Он ввёл уманку в состояние сексуального транса, а это означало не что иное, как укрощение строптивой добычи. Отцепившись и выскользнув из пылающего лона, Ангел Ночи напрягся, вылез из бассейна и завис над Ирмолинд-Зигв’ой.

– Я... я... я... – тяжело дыша, девушка пыталась сформулировать мысль, но слова ускользали от неё, словно стая рыб.

Гуан-Тант’ер тихонько зарычал. Нагнувшись, он укусил её в шею. Очнувшись, Андрейст обняла ладонями его лицо и впилась в пасть, облизывая клыки. Самец закрыл глаза. Он приподнял посвящённую, обвив своими сильными руками. Его мандибулы мягко легли по бокам от головы человеческой самки, из-за чего со стороны создавалось весьма неромантичное впечатление, что Хищник пытается её сожрать. Их языки сплелись в горячем танго.

Этот поцелуй с последующими ласками затянулся на пятнадцать минут, но обжигающее тянущее желание не давало партнёрам никакого покоя, по-прежнему блуждая где-то внизу. Не сдержавшись, девушка обхватила член Вождя рукой. Он был столь напряжён, что казалось, ещё немного – и соитию не суждено состояться. Присев обратно на бортик, Кар’клей заурчал. Эндри ласкалась, выгибаясь, словно дикая кошка. Неожиданно, Хищник схватил её за плечи, потянув к себе и заставив перекинуть ногу, зависнув прямо над “раскалённым копьём”. Он немного подразнил девушку, водя кольцом по раскрытым половым губам, а затем начал медленно входить. К счастью, на этот раз человеческая самка была достаточно подготовлена – разогрета и растянута.

– Мммммммм, дааааааааа, – застонала Ирмолинд-Зигв’а, ощущая, как проникает внутрь горячая, инопланетная плоть.

– Ты всё ещё против большой размер? – лукаво спросил Гуан-Тант’ер.

– Я... мне мало...

– Я видеть. Я прекрасно видеть, что тебе мало. Тебе мало Вожака... Ненасытная, похотливая самка. Давай, двигайся!

Помедитировав и оклемавшись от прошедших событий, Фатор покинул свой отсек, направившись в сторону верхних ярусов. Янг’а хотел найти Насид-Меама, чтобы попробовать уговорить Воина научить его обращаться с боевым кнутом. Внезапно сзади на его горло легла чья-то когтистая рука. Угрожающе сомкнулась хватка.

– Что, ищешь неприятности по всему кораблю, да, сосунок?

– Убери. Руку. С моей. Шеи. – Чётко выговаривая каждое слово, предупреждающе прорычал Ветер.

Горец вышел из-за спины и, встав перед собратом, резко толкнул его в плечо, бросая ка’рик’на.

– Слушай меня, квей. Мой ранг выше твоего. Я охотился больше и дольше пробыл под предводительством Кар’клейя. Ты – всего лишь подростковая выскочка, плохо знающая своё место и законы этого клана! Меня раздражает твоё постоянное мельтешение под ногами Вождя. Однажды он просто раздавит тебя! Хотя, первее это сделаю я. Даю тебе десять минут. Если за это время твоя безмозглая морда не появится в кехрите, весь клан будет знать тебя, как труса, сбежавшего с поединка, и я обещаю, что доберусь до тебя, в какую бы точку Уман-эмпа ты не удрал!

– Никогда бы не подумал, Наунд... Никогда, что ты способен на такую чёрную зависть.

– С’йюит-де!

Старший Кровавый замахнулся, чтобы нанести унижающий удар по прикрытому маской лицу, но молодой Окроплённый перехватил его руку. Сжимая хватку, он прошипел:

– Через десять минут, Наунд. В кехрите.

Оттолкнув соклановца, Янг’а развернулся, зашагав прочь.

– И не смей приближаться к уманке! – рявкнул ему вслед Горец.

– Приблизь вот этот квадрат. Здесь. По моим расчётам, Потрошитель будет в этой части поля через пару минут. Сюда, сюда и вот сюда должны пройти его преторианцы, это наиболее выгодные позиции, – рассуждал Фаитинд, указывая на карту собравшимся в отсеке управления Воинам.

– Он охотится, – уверенно сказал Насид-Меам. Все посмотрели на силуэт, скрывающийся среди множества Кайндэ Амедха. Чужой аккуратно крался к намеченной цели. – Ему поставлена чёткая задача – убить главаря вражеского улья. Странный предалиен...

Бич подошёл к карте, начав внимательно присматриваться к крупному зелёному силуэту.

– По-моему, типичный охотник. Это вполне естественно для данного типа Кайндэ, – высказался кто-то из собравшихся яутов.

– Да, в том-то и дело, что типичный... А он – выведенный искусственно и зомбированный. Интеллект предалиена в разы выше трутневого, солдатского и даже преторианского. Если они блокировали его так же, как и всех остальных, значит...

– Он подконтролен частично. Сколько у них было времени? Это – экспериментальный тип, – закончил мысль Насид-Меама Биттмунд.

– Вожак запретил нападать на него. Сказал, этот предалиен недостоин смерти от руки Охотника. За что-то он его сильно возненавидел.

– Недостоин смерти от нашей руки... – задумчиво протянул Бич, не отводя взгляда от карты. – Этот предалиен... был взращен во плоти Фрадиор-Гоаринда.

Отсек замер. Воины напряжённо переглядывались, изредка щёлкая. Весть о предательстве Вожака гуляла по судну ещё до прибытия Гуан-Тант’ера, но она не была подтверждена официально, и никто из старших каст толком не знал, кто именно посмел пойти на такой грязный поступок.

– Так это... Фрадиор-Гоаринд? – неуверенно сказал один из Охотников, указывая в сторону зелёного силуэта.

– Да. Я помню, как остались в горячих точках Фир-лиока, Масфет, Шчинд и Се-Тей. Все они погибли в результате взрывов. Никаких сигналов с энергосистемы. Энергосистема Фрадиор-Гоаринда... – Бич подал телепатический сигнал технике. На карте отобразились три красных точки, наподобие прицела. Местоположение ручного компьютера Бессмертного было далеко от основных мест боевых операций. – У уманов. В начале Охоты Кар’клей ушёл с ним. Я предполагаю, что удар в спину был нанесён лезвием сюрикена. Это было его любимое оружие.

– Как он посмел опуститься до такого?! Удар в спину Вождя?!

– Грязная тень на весь клан!

– Предалиен, состряпанный уманами из плоти предателя... Что ж, достойный конец для таких, как он. Кар’клей прав. Пусть этого Кайндэ Амедха растерзает Потрошитель, – поставил точку Вечный.

Комментарий к Эпизод 19 – Марс и Венера «Шауб-Де» – Ярость. Клановое судно Ночного Воина.

Одам-ан’де – Белоснежный

Фаитинд – Вечный. Ветеран

Ман'дака – клановый корабль

Уман – человек

Янг'а – ранг Молодая Кровь. Новопосвящённый

Кайндэ Амедха – Жёсткое Мясо

Кехрите – тренировочный зал, арена

Кар'клей – Вожак

Сендар – здание Совета.

Науд-Аурит'сеней – планета яутжа

«Адомур» – “Бездна” Огромный материнский корабль, один из первых.

Твей – кровь науду

Унтар – кольца, украшающие валары Хищников

Валары – волосы Хищников

Науду – раса Хищников

Ка'рик'на – вызов

Квей – дурак

Уман-эмпа – Земля

С'йюит-де – унизительное оскорбление

Зазин – состояние отрешённости и сосредоточенности. Плацдарм для любого боя.

====== Эпизод 20 – Любовь и Ненависть ======

Кехрите пустовал. Космическая тишина и молчаливый взгляд мёртвых трофейных голов придавали помещению оттенок заброшенной гробницы. Фатор медленно ступал по холодному металлическому полу. Он ощущал, как пружиной, в предчувствии чего-то нехорошего, сжимается нутро. Странная тревога глушила былую уверенность. Янг’а остановился, прислушавшись – с верхних ярусов еле пробивался глухой шум шагов снующих по коридорам Воинов. Охотник перешёл на крадущийся шаг. То и дело оглядываясь, он подкрался к оружейной стене, в спешке сняв одно из копий. Взглянув туда, где должна была висеть нагината, Ветер обнаружил пустоту.

В этот момент за спиной раздался звук рассекающего воздух лезвия. Посвящённый успел пригнуться буквально в последнюю секунду. Какое-то шестое чувство подсказало ему, что удар будет направлен в шею и рассчитан на быстрый снос головы. Лезвие ушло в сторону. Наунд, до последнего момента скрывавшийся за колонной, явно не был настроен шутить. Оскалившись, он демонстративно завертел опасным оружием.

«Наунд взял в руки оружие Вождей... Клянусь своими мандибулами, Кетану не простит ему такого надругательства!»

Кровавый сделал резкий оборот вокруг своей оси, направив жало нагинаты прямо в ноги молодому Охотнику. Фатор оперативно отскочил, в своём виртуозном прыжке разложив комбо-шест. Контратака не заставила себя ждать. Увы, более опытный соперник моментально поставил блок и ударил нагинатой таким образом, что один из её концов “ужалил” противника в руку. Ветер взвыл, отступив к колонне. Воспользовавшись его временной капитуляцией, Горец начал медленно приближаться, угрожающе раскручивая нагинату всё быстрей и быстрей. Он намеревался повторить атаку Кар’клейя, не так давно продемонстрированную в угодьях берсеркеров, но плохо осознавал, что имеет дело с оружием, требующим колоссальных боевых навыков и недюжинного опыта за спиной. Обращаясь с нагинатой примерно так же, как с копьём, Старший Кровавый не рассчитал градус наклона при верчении... В итоге лезвие дало уклон, зацепив кончиком внешнюю сторону стопы.

Яут взвыл, чуть было не выронив оружие. Отличный момент для реванша! Фатор бросился на соперника, с размаху ударив его копьём по ногам. Наунд ожидаемо свалился, но, не растерявшись, успел схватить противника рукой за лодыжку, рванув на себя. Ветер упал, чудом не выронив копьё. Рядом тут же вонзилось лезвие, отрубив молодому Охотнику крайний валар с золотым унтаром. Густо брызнул твей. Янг’а взревел от боли и негодования. Да как он посмел?! Не стерпев подобного унижения, Ветер вскочил на ноги и набросился на Горца, проклиная его всеми проклятиями. Задыхаясь от ярости, он пытался сорвать маску соклановца, чтобы незамедлительно выломать его мандибулы.

Этого и добивался Наунд. Как только молодой Охотник поддался хаотичному гневу, перестав контролировать себя, Старший Кровавый выбил из его рук комбо-шест и нанёс удар кулаком в живот. Окроплённый согнулся, хватая пастью воздух. Больно. Вожак учил преодолевать боль. Состояние зазин – ключ ко всем замкам. Вспомнив свою первую драку с Насид-Меамом, Фатор, стиснув клыки, выпрямился.

«Сосредоточиться. Не дать загнать себя в угол».

Через секунду соперник уже летел на него, намереваясь нанести рубящий удар под углом, но Молодая Кровь ускользнул, подобрав по пути своё копьё. Горец предупреждающе завертел нагинатой. Несмотря на попытку сделать вид, что всё под контролем, Кровавый выдавал себя лёгкой дрожью в руках. Виной тому был ноющий порез, оставленный лезвием оружия Вождей. Для умения вести бой при помощи двуклинковой рукояти нужны были специальные тренировки. Даже профессионалы в области владения копьём и другим колюще-рубящим оружием изучали технику владения “двулезвийным шестом” далеко не один год. Она требовала максимальной сосредоточенности, выдержки и чёткости при выполнении даже простейших элементов. Одно неверное движение могло лишить Охотника конечности. Поэтому в совершенстве её осваивали в основном Вожди, за чьими плечами имелся многолетний опыт. Нагината считалась ритуальным оружием.

«Да ты её в руках, поди, первый раз держишь. Что ж, это упрощает ситуацию».

Резким рывком Фатор бросился в наступление. Он быстро закрутил копьё, не позволяя противнику сосредоточиться. Применяя ложные выпады, Янг’а окончательно сбил с толку Наунда, заставив его пятиться до самой колонны. Как только спина Горца коснулась каменной поверхности, Ветер нанёс удар, повредив плечо соклановца. Кровавый истошно взвыл, но, вместо того, чтобы признать поражение и прекратить эту бессмысленную драку, резко пнул подростка в живот. Добавив ещё один пинок, Горец смог отбросить соперника, завалив его на спину. Наунд отшвырнул ногой копьё противника за пределы боевого круга. С резким шипением он кинулся на лежачего, целясь остриём в уязвимый живот.

Фатор резво откатился. Нагината вошла в пол, да так, что с первого раза её было не вырвать. Молодой Охотник успел подняться на ноги. В ту же секунду перед его грудью со свистом пролетело лезвие, следующий удар рассёк нательную сеть и кожу. Окроплённый прижался к главной колонне. Отбив очередную атаку, он пустил в ход кулаки. Со второго раза Ветер смог оттолкнуть выбивающегося из сил Наунда. Воспользовавшись образовавшейся паузой, Молодая Кровь метнулся к другой стороне главной колонны. Открыв её, он выхватил со стойки первый попавшийся кнут и, не дав противнику опомниться, выскочил на него, замахиваясь орудием наказания. Било кнута обвилось вокруг рукояти нагинаты. Отрывисто рявкнув, Фатор вырвал её из рук обезумевшего собрата.

То ли без оружия Вождей Наунд потерял присутствие духа или же сейчас его гордыня попросту была втоптана в грязь, в любом случае, после потери нагинаты движения яута стали неуверенными и вялыми. Он всё больше защищался, отступая, очевидно, пытаясь понять, что же всё-таки пошло не так. Фатор когтями порвал кожу на животе Горца. Завалив Кровавого на пол, он содрал с него маску, оставив след на его лице в виде четырёх кровавых полос. Болезненно выдрав передний валар проигравшего, Ветер сказал:

– И запомни, с’йюит-де, я ближе к Кар’клейю, чем ты, потому что я это заслужил. И мне плевать, какой у тебя ранг. Уверен, что после этой Охоты я стану Кровавым, и тогда посмотрим, кто из нас достоин быть ближе к Вождю и обучаться у него лично!

Встав, Фатор подобрал нагинату, взял копьё и аккуратно повесил их на стену. Забрав золотой унтар, он подошёл к выходу, на пороге обернувшись:

– Да, и не смей приближаться к уманке. Она принадлежит Гуан-Тант’еру.

Закрылась дверь.

Ногти Ирмолинд-Зигв’ы впились в спину Вождя. Девушка двигалась плавно, осторожно, ублажая слух самца медовым стоном. Гуан-Тант’ер сжимал её талию, регулируя глубину вхождения.

– Ну? И что ты... сказать теперь? Почему... сбежать... от меня... у водопад?

– Я... не знала... что ты такой... такой...

– Какой?

– Идеальный...

Ангел Ночи довольно заурчал. Да, надо было с самого начала быть максимально деликатным. Но что поделать, страсть удержать на цепях порой бывает тяжелее, чем ярость. Альбинос сочно облизал шею Андрейст и медленно провёл когтями по её спине, слегка надавив. Он уже достаточно изучил её тело, поняв, какую силу прикладывать, чтобы не повредить тонкую нежную кожу. Вкрапления боли в столь необычный коктейль удивительных ощущений заставили девушку протяжно застонать, в удовольствии прикусив нижнюю губу. Решив отблагодарить самца, она напрягла мышцы влагалища, плотно обхватив его член. Закатив глаза, Гуан-Тант’ер зарычал. Поймав момент уманка надавила на грудь партнёра, заставляя его лечь.

– Что ты... собираться делать со мной, мм?

– Увидишь, – тихо шепнула Эндри, поглаживая его влажное тело.

Немного ускорив свои движения, она максимально глубоко, насколько позволяло собственное тело, ввела его орган в лоно. Стало дискомфортно, даже немного больно, тем не менее ради Кар’клейя Окроплённая была готова потерпеть. В течение нескольких минут Горячая Грация повторяла процедуру сжатия мышц тазового дна, доставляя незабываемые ощущения альбиносу. Он беспорядочно скрёб когтями по холодному полу и хаотично шевелил мандибулами. За время любовного акта Андрейст успела обследовать почти всё тело Хищника на предмет эрогенных зон, но ни одна точка не откликалась на ласки.