Текст книги "Mondengel: Легенда о Ночном Хищнике (СИ)"

Автор книги: Darkflight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 32 страниц)

========== ЧАСТЬ I. Эпизод 1 – Гуан-Тант’ер ======

«Путь воина – самый выгодный жизненный путь».

К.Кастанеда.

Холодные глубины космоса уносили вдаль потоки обжигающе ледяных звёзд. Белые и мерцающие, они то приближались, то отдалялись, пролетая мимо окна разрезающего пустоту ман’дака – стандартного судна Охотников. Клан возвращался с ритуальной «Охоты Посвящения» – выжить на ней удалось только одному молодому бойцу. Теперь, когда он приобрёл статус Янг’а, получил свой первый трофей и знак на лбу, гордость смыла последние границы реальности. Разгорячённый и бесконечно довольный собой, яут шествовал по средним ярусам корабля, неся в руках оторванную голову Кайндэ Амедха...

– Он явно напрашивается на неприятности, – раздражённо сказал Моргард, провожая презрительным взглядом сосунка-недоучку, как он часто называл подобных молодых, только что узнавших, что такое битва.

– Забудь о нём. Молодые слишком зациклены на себе. Ты же знаешь, в бою это оплачивается собственным твеем, – выдержав небольшую паузу, Воин добавил: – Кар’клей сегодня не в духе. Он сильно разозлён, что ему всучили именно этих трёх недоучек. Среди всей касты они оказались самыми неуправляемыми. Сказать по правде, я не удивлён, что Ковеинд и Гералинд были растерзаны в первые минуты. Они не следовали советам и тактике, которым их обучал Гуан-Тант’ер. Ими двигала только жажда самоутверждения и мысли не концентрировались на цели.

– Как они вообще удостоились чести находиться под его командованием?!

– Ты же знаешь, Старейшины проголосовали «за». Он для них был последней надеждой, потому что только у него есть опыт и бесконечный резерв терпения для выбивания дури из таких вот, – Фрадиор-Гоаринд замолчал, не находя подходящих слов.

– Когда я вижу таких идиотов, мне кажется, что мы вырождаемся...

Тишина. В одном из помещений верхних ярусов на различных панелях тихонько попискивали системы управления отсеками. Элдер стоял у большого окна, вглядываясь в бесконечную черноту. Прямо перед кораблём пролетел крупный метеорит, отражаясь в золотых глазах Вожака. Его взгляд излучал силу и мудрость, но также какую-то внутреннюю смуту и тревогу. Его звали Гуан-Тант’ер – Ночной Воин. Это гордое имя он получил от Старейшин, вступая в их элитный и непревзойдённый клан «Древних». Лишь сильнейшие могли рассчитывать на это. Сильнейшие в битве, в руководстве, управлении. Те, кто доказал свою храбрость не просто бесконечным количеством трофеев, но умением быть первым во всём, вести за собою молодых, обучать, направлять, соблюдать мораль. Последний пункт был особенной проблемой, так как большинство молодых яутов считали Законы Чести лишь сводом неких абстрактных правил и только дхи’ки-де – сон на грани смерти, заставлял их иначе смотреть на жизнь.

Раньше Гуан-Тант’ер имел другое имя – Сетг’-ин-Нихкоу’те – Смертоносный Клык. Это имя пришло к нему вместе с первой войной – войной за своё место в жёстком иерархическом обществе. Любое отклонение от нормы приводило к конфликтам с собратьями. Смертоносный Клык родился альбиносом. Кремового оттенка бивни и когти, высокий рост (примерно на голову выше собратьев), валары по пояс, золотые глаза, выражающие ненависть. За весь этот “природный набор” он платился ежедневными стычками. Молодые собратья откровенно презирали его за белую кожу и умение терпеть. Сетг’-ин-Нихкоу’те во всём был “белой вороной” – его взгляды на Путь, на взаимоотношения, науку и межрасовые контакты значительно расходились со взглядами неокроплённых сверстников, зато во многом совпадали с философией опытных Воинов. Не желая больше терпеть такую ошибку природы на планете, один из юнцов бросил ему вызов. Молодые самцы вышли на бой ночью, и именно тогда альбинос впервые почувствовал взгляд Чёрного Воина за спиной.

Исполнившись ярости, Сетг’-ин-Нихкоу’те издал пронзительный клич и, отбросив оружие, ринулся на врага. Дерзкому сопернику просто повезло, что Кровавый вовремя остановил этот беспредел. Разъярённого альбиноса оттащили подальше от места схватки. С бивня свисал кусок мяса – в отличие от остальных воинов, Смертоносный Клык использовал в подобных боях свои мощные жвала, впиваясь ими в плоть врага, стараясь нанести крупные увечья, дабы оставшиеся шрамы напоминали подлецам, кто он такой. За эту привычку альбинос и получил своё первое имя. С тех пор, как он выиграл этот поединок, отношение сородичей резко переменилось. Теперь он чувствовал, что к злобе добавился оттенок ненависти, но доминирующим всё же был страх оказаться растерзанными.

Сетг’-ин-Нихкоу’те стал равноправным конкурентом на иерархической лестнице, и нападки прекратились. В те времена он определил для себя несколько вещей: его время – ночь, его козырь в бою – неистовство, а у его сверстников нет понятия чести и уважения к Чёрному Воину, зато они есть у Старших. В дальнейшем ему неоднократно приходилось сталкиваться с чувством зависти – Вожаки и Воины Чести часто уделяли ему больше внимания, чем остальным. Он быстро приобрёл статус Янг’а, чуть не пожертвовав на первой Охоте правым нижним бивнем – Королева нанесла сильный удар хвостом. С тех пор на нём видна жирная характерная трещина. Пылкий характер компенсировался внутренней сосредоточенностью, Сетг’-ин-Нихкоу’те уверенно продвигался вверх, сжигаемый жаждой славы и безупречной, чистой Победы. У него уже было многое, о чём мечтали Воины его ранга – неплохое оружие, слава, самки, но однажды всё изменилось...

В ту роковую ночь Смертоносный Клык являлся одним из помощников Мроинда – Вожака судна «Сид-Обринд», державшего курс к родной планете уманов. Их миссией было достать кое-какие сведения относительно очередных опытов над Кайндэ и при необходимости уничтожить образцы. Уманы... Сетг’-ин-Нихкоу’те многое слышал о них. Эта раса славилась своим бесчестием и хитростью. Объединившись, они были способны разгромить целый отряд Хищников, но поодиночке чаще всего не стоили ничего. Молодые яуты откровенно презирали их, считая лёгкой и недостойной добычей, Старейшины, наоборот, относились к людям с предосторожностью. Побывав во многих боях, они знали, какой крови может стоить человеческий трофей. Некоторые уманы удостаивались чести принять участие в Охоте, о них ходили легенды.

Один из Элдеров однажды поведал Сетг’-ину-Нихкоу’те, что в некоторых точках Земли есть люди, которые являются носителями древнейших боевых искусств. Такие уманы – одни из самых достойных соперников на этой планете и их черепа прибавят чести любому воину. Это задело Смертоносного Клыка за его самое слабое место – любопытство. В отличие от других воинов, он всегда был открыт новому. Непознанное цепляло его за живое – технологии, искусство ведения боя, язык. Не только разговорный, но и язык жестов, поведение. При помощи своей прозорливости он умудрился выманить у нескольких Учёных племени аттури разработку нового оружия для кораблей. Конечно же, не обошлось без твея, но это был большой прорыв, так как яуты катастрофически отставали в плане технологий, в отличие от своих бывших братьев по “копью и плазмопушке”. Уманы были разумной расой, которая разительно отличалась от Хищников, как речью, так и традициями, поведением и прочим. Они были другими. Это распаляло интерес альбиноса до предела, он нетерпеливо скрёб когтем большого пальца по рукояти копья. Цель была поставлена чётко – узнать и, при необходимости, – обезвредить. Но у Сетг’-ин-Нихкоу’те были свои планы.

Капсулы приземлились где-то в горах Японии. Отряд опытных Воинов, состоящий из восьми яутов, включая Вожака, растворился в рельефах чужой планеты – результат активации маскировки. Через три-четыре часа на таинственной экспериментальной базе ревела сирена, слышались звуки перестрелки, крики людей и рёв Хищников. Мроинд потерял двоих Воинов, времени на выполнение задания почти не оставалось – вот-вот сюда прибудет подкрепление, Пьод Амедха будут брать количеством. Худшие опасения подтвердились – здесь действительно в очередной раз взращивались нелепые клоны Жёсткого Мяса. Мроинду даже удалось обнаружить пачку документов, касающуюся их самих – Хищников. Он забрал стопку бумаг, чтобы позже изучить её на корабле. Приказав отряду срочно покинуть здание, Вожак ринулся к выходу. На месте сбора недоставало, ни считая убитых, одного Воина. Напряжённо вздохнув, Мроинд отдал приказ:

– Это здание должно быть уничтожено. Идите к кораблю. Двигайтесь, ЖИВО!

Отряд исчез в темноте. Вожак угрюмо посмотрел в зияющий чернотой выход из базы.

– Очень жаль, Сетг’-ин-Нихкоу’те. Ты был достоин уважения.

Резким движением он сорвал бомбу со своей руки, и, активировав устройство, швырнул его в главный вход. Взрыв сотряс горные хребты, заставляя их вершины ходить ходуном. В момент активации главного устройства “ожили” и остальные, прикреплённые Хищниками к внутреннему генератору базы. Всё это действие напоминало собой сильнейшее землетрясение. Мроинд стоял у окна удаляющегося от Земли ман’дака.

– Миссия проведена успешно.

Записи были доставлены на джаг’д’жа атолл – один из материнских кораблей, мощную космическую базу, дрейфующую между системами. Из них стало ясно, что люди начали активно изучать Хищников. С одной стороны это было не ново, уманы и раньше пытались выследить Охотников по “горячему следу”, что, разумеется, не приводило к видимым результатам. Но за последние двести лет Пьод Амедха заметно повысили свои технологические знания, хотя, в сравнении с яутскими, они по-прежнему были никудышными, и вот сейчас, спустя такой срок, люди начали проявлять пугающую активность в отношении изучения Хищников. Старейшина, Лидер клана «Древних», по прозвищу Волве, был одним из знатоков расы уманов. Будучи Великим Воином, он унёс множество трофеев, воюя как с людьми, так и против них. Он рассказывал об их нравах Смертоносному Клыку – одному из лучших своих учеников. Этот юнец живо интересовался их технологиями и тактикой ведения боя, что вызывало недовольный ропот у большинства молодых посвящённых яутов и Воинов Чести. Тогда он посоветовал ему держать свои амбиции на секретном замке, но как бы они пригодились сейчас...

Совету нужен был опытный Воин, который не оставит после себя никаких следов на Земле. Задача состояла в выяснении причин такого резкого скачка заинтересованности уманов, в изучении их новых технологий с желательным изъятием образцов и, самое главное, не замешаны ли в технологическом прогрессе аттури. Этим Воином стал Фрадиор-Гоаринд – Охотник-одиночка, славившийся своей внезапностью и умением передвигаться незаметно, словно тень. Поскольку задание было сопряжено с риском быть пойманным, с ним отправился и сам Волве. Очень важно было в случае провала уничтожить всю аву’аса – броню и оборудование, дабы ничто не попало в лапы к уманам, да и сам Хищник не должен был угодить на лабораторный стол. Яуты договорились, что если Фрадиор-Гоаринд будет пойман людьми и не успеет при этом активировать устройство самоликвидации, Волве уничтожит его и уманов, дав залп с корабля. Вожак будет ждать Воина на орбите.

Корабль Хищников приближался к Земле. Устройство поиска обнаружило активность пятидесяти шести трутней на двух скрытых базах.

– Возможно, там нас ждут ответы на вопросы... или же смерть. Помни, никаких трофеев сейчас! Они знают наш почерк. Пошёл! – Волве резко провёл когтем по панели, и капсулу с Охотником выбросило в атмосферу.

Прошло два с половиной часа. Все устройства связи молчали. Элдер внимательно наблюдал за базой с корабля. Фрадиор-Гоаринд уже прошёл больше половины, как внезапно был обнаружен спецотрядом солдат. Они открыли огонь на поражение из какого-то неведомого доселе лазерного оружия. Горячий луч пролетел в нескольких дюймах от левого плеча яута и попал в железную обшивку базы, прожигая её насквозь.

«К’жит!» – выругался про себя Воин, скользнув за угол.

Волве засёк группу людей, крадущихся с противоположного конца коридора. Фрадиор-Гоаринд попал в окружение.

– Слева от тебя группа уманов, состоящая из восемнадцати солдат. Ты окружён.

Элдер посылал с корабля короткие сообщения, содержащие только самую необходимую на данный момент информацию. Право действия оставалось за Воином. Яут вооружился двумя дисками – сюрикенами, покрытыми острыми лезвиями. Резко, словно порыв ветра, он выскочил из укрытия, одновременно в воздухе с силой метнув диски. Уманы явно не были готовы к такому повороту событий. Те шестеро, что застали его врасплох, были рассечены надвое. Сюрикены автоматически вернулись в руки хозяина. Рывком Воин ринулся к запертой двери. Повозившись с пультом, он понял, что на её открытие понадобится больше времени, чем у него есть. В эту секунду на стене уже показались тени второй группы уманов. Включив скрытие, Фрадиор-Гоаринд приготовился задействовать наплечный плазмомёт. Внезапно ряды уманов содрогнулись под жёсткой атакой “со спины”. Судя по крикам людей, там образовалась явная мясорубка. По стене скользнула тень копья, но выстрелов не последовало, только залпы, которые давали люди. Один из Пьод Амедха пролетел по воздуху и врезался в стену. Яут ринулся на место боя, не было времени разглядеть того, кто так отчаянно пытался расправиться с целой толпой невесть чем вооружённых уманов. Лазерный луч, словно режущее лезвие, проскочил у самых ног Охотника.

– Фрадиор-Гоаринд, что там у тебя, к’жит побери, происходит?! С западного крыла движется четыре отряда! Уходи немедленно и забери с собой этого полоумного яута! Потом выяснишь, откуда он взялся!

Судя по голосу Вожака, ситуация могла выйти из-под контроля. Это было недопустимо. Воин применил сеткомёт, люди были пригвождены к полу и стенам. Закручиваясь и впиваясь в кожу, сеть довольно быстро лишила жизни оставшихся солдат. Молниеносно яут достал растворитель и облил им всех пойманных.

– Нужно уходить отсюда. Наверх!

Охотник поднял глаза и, наконец, смог разглядеть странного сородича, который предлагал покинуть поле боя. Широкоплечий, высокий, белокожий. На нём не было брони. Вооружён только комбо-шестом. Особенно выделялся косой шрам, идущий от края брови через левый глаз и заканчивающийся над верхним ротовым клыком. Было видно, что он оставлен каким-то рассекающим предметом. Воин быстро догадался, кто перед ним.

– Сетг’-ин-Нихкоу’те, имей в виду, я не покину базу, пока не выполню задание.

За запертой дверью послышался топот ног. Смертоносный Клык подпрыгнул, выбил решётку с потолка и исчез в тёмном проёме. Фрадиор-Гоаринд последовал за ним.

– Так значит, здесь разводят Кайндэ Амедха?!

– Нет-нет, ты не понял. Они пытались разводить Жёсткое Мясо, но не смогли разгадать их геном. Это было ещё тогда, давно. Столько лет прошло, а результатов до сих пор никаких. Все трутни, обнаруженные вами, скоро погибнут. Послушай, я дам всю необходимую информацию. Кто на борту?

– Волве. Он наблюдает за нами.

– Волве?!

Смертоносный Клык был готов сорвать маску со встроенным в неё устройством связи, но взял себя в руки. Яуты сидели под самой крышей, среди каких-то ящиков. В метре от них потолок (для Воинов в данном случае пол) представлял собой решетку, через которую проглядывался самый верхний отсек. В основном там располагались компьютеры. Сетг’-ин-Нихкоу’те знал, что люди здесь появляются не так часто и, в основном, обслуживающий персонал.

– Срочно свяжись с ним.

Фрадиор-Гоаринд молча нажал несколько кнопок на ручном компьютере.

– Сетг’-ин-Нихкоу’те выжил?! Выжил среди уманов?!

Как Воин, хорошо знающий расу людей, Волве был сильно удивлён открывшимся фактом.

– Он говорит, что знает ответы на наши вопросы.

– Вполне может быть.

Послышался шорох. Фрадиор-Гоаринд снял маску и передал её альбиносу. Некоторое время стояла тишина. Вожак недовольно заворчал.

– Здесь Сетг’-ин-Нихкоу’те, Великий Волве. Позвольте нам вернуться на корабль или дайте разрешение на Охоту.

Если бы яуты были способны улыбаться, то именно эта эмоция отображалась бы на лице Элдера. Его ученик выжил... один, в изоляции. Среди опасных уманов. Больше восьми лет. И не потерял себя, по-прежнему требует разрешения на Охоту, хоть и что-то явно изменилось в его голосе и, скорей всего, в нём самом. Опытный ученик красит учителя, слабый и глупый – позорит. Волве почувствовал, как в груди загорелся знакомый огонёк гордости.

– Мне нужна информация. Покиньте базу как можно быстрее и бесшумнее. Если за всё это время ты накопил трофеи, забери их с собой. Охоту запрещаю, сейчас не до неё. Выполнять приказ!

Вожак направил свой корабль к “горячей точке”.

Золотые глаза яута заблестели голодным огнём. Он вернул маску сородичу и выбил сетку в потолке, чтобы спуститься в отсек. Охотники кивнули друг другу и разом спрыгнули вниз.

– Каков приказ?

– Покинуть базу как можно... Мои трофеи.

Нижние жвала, как бы в досаде, немного раздвинулись, но затем плотно сомкнулись возле рта. Смертоносный Клык резко направился к странным пищащим машинам людей с небольшими мониторами.

– Нужен твой компьютер.

Фрадиор-Гоаринд быстро понял, что требуется взлом умановских систем и его когти заскользили по поверхности наручного оборудования. Через восемь секунд компьютеры послушно открыли свои “виртуальные двери” и альбинос продиктовал сородичу некоторые коды:

«Ввод: Отсек 5c» «Команда: Разблокировать» «Разблокировано»

«Ввод: Отсек 8c» «Команда: Разблокировать» «Разблокировано»

«Ввод: Отсек...»

Пока Хищники возились в системах, у двери послышался чей-то голос...

– Мам, можно я посижу за компьютером? Можно?

– Габриель, ты же знаешь, эти компьютеры не для игр.

– А зверьки, которых вы выращиваете? Ты мне обещала их показать!

У Габриель было не самое лучшее детство, хоть сейчас она этого не осознавала. Пока остальные дети её возраста резвились на площадках, смеялись и играли, она жила здесь, в полной изоляции от окружающего мира. Отец девочки был учёным, который работал на базе уже довольно давно, вместе со своей супругой – инженером. Других родственников у ребёнка не было. В условиях полной секретности рабочим нельзя было покидать базу без ведома начальства, поэтому Габриель росла здесь, среди компьютеров, странных опечатанных ящиков и прочих железных пейзажей. Специально для неё была создана небольшая игровая, а иногда они с матерью выезжали в город. Сегодня ей обещали показать “интересных животных” и она напоминала об этом каждый раз, как представлялся момент.

Женщина набрала код и зашла в помещение, держа за руку неугомонное дитя. Не успела она подойти к оборудованию, как бешено завизжала сирена. Снизу послышались звуки выстрелов, крики людей и странное знакомое шипение. Зрачки глаз в ужасе расширились, инженер подбежала к центральному компьютеру и обнаружила, что клетки с ксеноморфами открыты... В помещение ворвалась одна из тварей и, в рывке оттолкнувшись от пола, полетела на людей. Фрадиор-Гоаринд не выдержал. Твей Хищника забурлил в венах при виде заклятого врага, и он швырнул свой сюрикен в Чужого. Кровь-кислота полетела во все стороны. Мать успела прикрыть дитя, но уже буквально через секунду она лежала на полу, корчась от дикой боли. Её плоть с шипением растворялась. Габриель не знала, что делать. Девочка была в шоковом состоянии, она кричала и металась по площадке. Внезапно сверху спрыгнули два тяжёлых монстра. В ужасе ребёнок схватил со стола первое, что попалось под руку (беспроводную компьютерную мышь) и швырнул в одного из зверей. Хищник резко обернулся. Габриель показалось, что у кошмарного создания нет лица. Монстр двинулся к ней. Взвизгнув от страха, она упала и стала отползать назад, пока не упёрлась в стол. Ей хотелось проснуться, срочно проснуться от этого безумного сна. Ей хотелось верить, что всё это нереально. Перед девочкой высилось огромное чудовище, из его руки показались два ножа. Оно замахнулось... Габриэль пересилила страх и не зажмурила глаз, хотя сердце норовило болезненно разорваться в груди.

– Ки’кте! – второе чудовище схватило первого за руку. Оно что-то рычало ему. – Не позорь свою честь.

Смертоносный Клык крепко держал руку Охотника. Его взгляд был напряжён, но в тоже время холоден и сосредоточен. Фрадиор-Гоаринд пылал яростью. Как он посмел остановить его?! Он, неизвестно откуда взявшийся яут, который и так чуть не провалил всю операцию! Воин с ненавистью оттолкнул альбиноса. Сейчас он был готов бросить ему вызов, но ситуация была неподходящая. Может, позже...

– Ты не прав. Если каждый из нас будет убивать слабых и безоружных, кем мы станем в итоге? И если Воины будут уничтожать потомство добычи, то на кого нам в итоге охотиться?

Последняя строчка задела яута. Он слегка опустил голову, задумавшись. Для Охоты нужны носители, Сетг’-ин-Нихкоу’те прав. Нет чести от убийства беззащитных существ и Фрадиор-Гоаринд знал это всегда, просто что-то в этом существе взбесило его, но что именно, он и сам не ведал. Приближающиеся крики солдат развеяли все думы. В отсек влетело человек десять. Охотник с силой швырнул впереди себя шипастые диски и побежал напролом. За ним рванул альбинос, задействовав в бою оба конца копья и убивая всех крайних, оставшихся в живых. Диски долетели до последних двоих уманов, но те оперативно, как по команде, пригнулись. Один сюрикен воткнулся в стену у выхода, второй вернулся к хозяину. Эти неуязвимые начали палить из крупнокалиберных ружей. Пуля угодила в плечо Фрадиор-Гоаринда.

– Андроиды! – крикнул Смертоносный Клык, буквально пролетая мимо собрата. Словно зверь, он оттолкнулся от пола и налетел на врагов, сбив их двумя концами комбо-шеста. Несколько резких движений завершили миссию.

– Уходим в шахту!

На всю жизнь Габриель запомнила мощного зверя лунного цвета и мужественную руку, удерживающую саму смерть...

– Я даю вам ещё тридцать минут. Если в этот срок вы не появитесь возле корабля, я заношу в вас в список погибших!!!

Волве славился своей вспыльчивостью и яростью. Он относился к тем Вожакам, чьи методы можно было бы назвать “прилюдной плетью”. Конечно, “прилюдная плеть” была частью культуры Хищников, но Волве в этом явно переусердствовал. Провинившиеся могли внезапно быть изгнанными из клана или просто быть побитыми при всех. Малейшая оплошность – и возможности свежих шрамов фактически не избежать. Многие воины лишались жвал, не получив даже намёка на шанс искупления... Он предпочитал выдирать их лично, без посредников. За это его втайне кликали Тираном.

Охотники уже стояли на дне лифтовой шахты, как внезапно сверху на них посыпался град пуль. Фрадиор-Гоаринд несколько раз выстрелил вслепую из плазмо-пистолета и ринулся вдогонку за сородичем. Оставаться одному в этих лабиринтах Воину совсем перехотелось.

– Куда мы бежим??? Почему не оторвали им головы?!

– Время! Ты думаешь, мне хочется остаться без жвал?! Или ты впервые летаешь под командованием Волве?!

Яут лишь многозначительно промолчал в ответ. Этот беляк опять прав. Они бежали по какому-то узкому округлому коридору. Сзади начали доноситься крики солдат, большинство из них вспыхивали и резко прерывались. Снова выстрелы и протяжный вой Чужих.

– Стоять, инопланетные ублюдки!

Фрадиор-Гоаринд вовремя обернулся и отпрыгнул. Ещё секунда и лазер бы пронзил спину. Человек хотел сделать ещё один залп, но был завален Кайндэ Амедха. Яут выстрелил из плазмомёта, ксеноморфа размазало по стенам. Ещё дюжина уманов спустились вниз. Жажда расправиться с ними просто разрывала на части.

– Хватит там стоять! Ты мне нужен, срочно!

Воин ринулся к альбиносу. Тот схватил его за плечи и повернул в сторону просторного помещения. Сложно сказать, какое выражение под маской приобрело лицо бывалого Охотника в этот момент... Сказать, что это «удивление» – ничего не сказать. Всё, всё пространство логова было буквально завалено трофеями. Черепа разных существ крепились на стены, подставки, подвески... Ими, казалось, основательно выкладывался весь пол и потолок. Несколько пирамид высились по углам. Особенно удивили цельные головы, которые почему-то не портились. Странные, явно не настоящие глаза мертвенно блестели в глазницах. По центру, на подставке из костей с вырезанными на них какими-то странными символами располагался отбеленный череп умана – явная гордость Смертоносного Клыка. Здесь было много человеческих костей и голов, но именно эта удостоилась такого положения.

– Записывай на линзовую камеру! – буквально в приказном порядке рыкнул альбинос. – Всё это должно быть в твоей голове и в твоей маске, Фрадиор-Гоаринд. Только тогда я скажу, что я узнал, находясь здесь!

Он шантажирует Воина Чести? Хотя, он в принципе сегодня эту честь и спас. Да и судя по трофеям, беляк не похож на неудачника, внезапно воскресшего из мёртвых. Яут почувствовал, что не на шутку зауважал сородича и включил камеру. Такая коллекция не должна пропасть зря. Шум в коридоре усилился. Кайндэ Амедха были устранены, прибыло подкрепление. Сетг’-ин-Нихкоу’те рывком подскочил к центральной стойке и сорвал с неё трофейный череп.

– Активируй бомбу, – холодно сказал он, выходя в коридор. Фрадиор-Гоаринд нажал несколько кнопок на ручном компьютере. Устройство запищало. Начался отсчёт. Воин сорвал с руки энергосистему и с некоторым сожалением швырнул её в дальний угол комнаты трофеев. Толпа вооружённых людей уже показалась в конце коридора. Яуты бегом покинули здание через скрытый выход, проделанный альбиносом ещё в первый год жизни на этой планете.

Мощный взрыв, раздавшийся на базе, сотряс корабль. Элдер нервно и злобно что-то прорычал себе под нос и уже собрался запускать двигатели, как внешние камеры показали две фигуры, быстро бежавшие сквозь лес. Впереди нёсся Сетг’-ин-Нихкоу’те, направляемый собратом, бежавшим позади. Фрадиор-Гоаринд отставал из-за ранения. Показался знакомый чёрный ман’дака. Его двери открылись. В проёме стояла грозная и гордая фигура. Руки были сжаты в кулаки.

«Нехорошее начало нехорошей беседы» – промелькнуло в голове альбиноса. Резкий свист заставил его обернуться. Непонятно откуда взявшийся ксеноморф свалил с ног Воина, добавив к ранению в плече ещё несколько рваных ран от когтей. Так как тварь напала со спины, яут не успел отреагировать и развернуться. Теперь он лежал на земле ничком. Смертоносный Клык издал рёв и понёсся на Чужого. Тем временем Кайндэ Амедха уже раскрыл пасть и приготовился выстрелить второй челюстью. Резкий удар спихнул клонированного Чужого со спины Воина. Жёсткое Мясо быстро вскочил на ноги и совершил рывок по направлению к обидчику, но, так же быстро, наткнулся на копьё. Стряхнув Чужого с комбо-шеста, альбинос подбежал к собрату и помог ему подняться. Нечто неслыханное для переполненных гордыни яутов его возраста.

– А ты всё так же милосерден, Сетг’-ин-Нихкоу’те, – донёсся надменный голос Элдера с помоста.

Альбинос был готов к оскорблениям. Вряд ли его будут хвалить за то, что тогда, на задании, он действовал в своих интересах. Войдя на корабль, Смертоносный Клык почувствовал на себе прожигающий насквозь взгляд. Дверь резко захлопнулась. Фрадиор-Гоаринд отошёл на пару метров и облокотился об стену, держась за плечо. Волве замахнулся и ударил альбиноса по незащищённому лицу. Тот отвернулся, тяжело дыша. Его жвала тихонько зашевелились, выражая обиду и непонимание, а по складке кожи начал медленно сочиться зелёный твей.

– Сколько я вложил в тебя сил, сколько я дал тебе и что взамен?! Ты ослушался Мроинда и покинул клан! – ещё один удар по лицу, – и сейчас ты сорвал всю операцию! Ты хоть знал, в чём она заключалась, болван?!

Сетг’-ин-Нихкоу’те глубоко дышал. Он удерживал себя... держал свой неистовый гнев, своего цербера на цепи. Верхние жвала оскалились, но тут же сомкнулись с нижними, плотно прижавшись к пасти.

– Не смей молчать, когда с тобой говорит Вожак! – железно и холодно прорычал Волве.

Альбинос поднял глаза и ответил:

– Я жил здесь больше восьми лет и у меня есть уйма информации об уманах, в том числе и та, что привела Вас сюда, – выдержав паузу, он добавил: – я не заслужил этих ударов, Великий. Я выжил среди уманов, и я никогда не был милосердным! – последние слова звучали очень резко, словно упрёк. Фрадиор-Гоаринд автоматически вжался в стену.

– Ты ещё смеешь мне язвить, квей?! – Вожак схватил наглеца за глотку и прижал к двери.

– Я никогда не посмею язвить своему Учителю, это позорит мою честь, – прохрипел сдавленным горлом яут.

– Да ну?! Так, может быть, ты трус?! – взревел распалившийся Элдер и швырнул ученика в коридор.

Внезапно раздался голос Фрадиор-Гоаринда:

– Мой Кар’клей, Вы должны видеть это.

Воин включил запись с маски. На экране появилась комната трофеев. Волве замер. Эта коллекция лишь немного не догоняла его собственную по количеству костей и черепов. Приблизив изображение, Элдер удивлённо раздвинул жвала.

– Что это? – главарь ткнул когтем на голову слона. Его интересовало не само животное, а причина его не-гниения.

– Это называется “таксидермия”, мой Кар’клей. Человеческие охотники, убивая добычу, изготавливают из неё такой трофей. Я научился этому, выследив одного в лесах точки Земли под именем «Сибирь». Вот его голова и мой первый опыт в этом искусстве, – поднявшись и отряхнувшись, Сетг’-ин-Нихкоу’те провёл когтем по большому монитору, указывая нужный трофей. Волве некоторое время молча рассматривал запись, о чём-то напряжённо думая, затем отрезал:

– C возвращением в клан «Чёрного Зверя», – и удалился в верхние отсеки. Фрадиор-Гоаринд поклонился собрату в знак уважения и благодарности за помощь. Забрав маску, он ушёл залечивать раны. Альбинос был принят назад. Словно тяжелейшая гора свалилась с его плеч, и камень упал с сердца. Наконец-то, дом.

По пути на родную планету Смертоносный Клык обогатил и без того обширные знания Волве об уманах. Собрату по оружию он не сказал фактически ничего, только то, что касается задания. Уманы давно изучали Хищников, по слухам, у них даже имелись: пара образцов оружия, мини-словарь жестов и некоторых слов, элементарные знания наудовской биологии и Охоты. Причина резкого скачка заинтересованности в науду и взлёте технологий была примитивна – война. Одни Пьод Амедха хотели напасть на других, но для преимущества над врагом неплохо было бы иметь мощное оружие, желательно доселе неизвестное и невиданное, чтобы противник не смог и не успел его скопировать. Встречи с племенами науду не оставались незамеченными. Тех, кто участвовал в Охотах, вылавливали и допрашивали. Организовывали вылеты к близлежащим планетам. Изучали собственную историю, излазили вдоль и поперёк место взрыва китобойной станции и вот сейчас наспех пытались лепить ксеноморфов, чтобы заманить Охотников в ловушку. Так как ничего кроме разрушения всё это не принесло, уманы оставили данную затею и вложили оставшиеся силы в разработку лазерного оружия и экзоскелетов.