Текст книги "Mondengel: Легенда о Ночном Хищнике (СИ)"

Автор книги: Darkflight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 32 страниц)

«Может, у яутов вообще их нет, как таковых?»

Слабый скрежет когтей случайно привлёк внимание Ирмолинд-Зигв’ы. А ведь до этих сильных привлекательных рук она пока ещё не дошла. Ехидно улыбнувшись, девушка притянула тяжёлую белую длань поближе к себе. Вожак не сопротивлялся. Он вопросительно уставился на посвящённую. Погладив внешнюю сторону кисти, экс-разведчица аккуратно перевернула её ладонью вверх.

– Что ты делать? – с подозрением вопросил Одам-ан’де.

– Тссс, расслабься.

Она медленно провела пальцами от локтя, вниз. Как только тёплые подушечки коснулась ладони, тело Лунного Ангела напряглось. Его недавно восстановившееся дыхание снова сбилось. Уманка немножко помассировала чувствительную ладонь и, нагнувшись, укусила Вождя за основание большого пальца. Первый раз в жизни она услышала настоящий яутский стон. Его плоть одарила человеческую самку крепким охмеляющим запахом феромонов. Становилось по-настоящему горячо. Самец дёрнулся, глубже проскользнув в текущее лоно.

– Ай!

– Не делать... так... больше. Ради свой же... безопасность.

Белоснежный тяжело, отрывисто дышал. Похоже, Горячую Грацию лишь подстрекали его слова. Она упрямо продолжила плавные движения, возвращаясь к более удобной для себя позиции, одновременно интенсивно стимулируя найденную эрогенную зону. Самая чувствительная точка располагалась на ладони, в основании большого пальца. Девушка ласкала её языком, периодически дерзко покусывая.

Альбинос же не знал, куда себя девать. Ни в коем случае нельзя было терять зазин, иначе Окроплённая будет небоеспособна! Кар’клей то и дело двигался навстречу, пытаясь себя удержать. Его стоны усиливались, перемешиваясь с агрессивным рычанием и редкими словами:

– Остановиться... немедленно... ты не знать, что будет... это приказ!

Но уманка лишь ускоряла свой темп, превратив половой акт в какой-то безумный, огненный танец на раскалённом стержне. Постепенно их стоны смешались, обернувшись симфонией страсти. И... в какой-то особенно горячий момент Вожак не сдержался. Он резко поднялся и жёстким движением поставил человеческую самку в коленно-локтевую позу. Возбуждённый, он начал драть её, не жалея сил, тем не менее на последних остатках самообладания соблюдая глубину вхождения. Его когти впились в плечи Эндри. Перед глазами бывшей военной всё пошло искрами, плоть трясло как в лихорадке.

Гуан-Тант’ер овладевал ею резко, грубо, по-животному. На пол обильно текла смазка. Смешиваясь с каплями слизи, выделяемой кожей яута, она образовывала скользкую лужу. Задыхаясь в экстазе, Андрейст не молила, не сопротивлялась... Она просто прислушивалась к каждому своему ощущению. Боль, жгучая, как перец и пламя, смешивалась с неземным, даже чуждым земному, приторно сладким ванильным удовольствием. Сердце норовило разорваться в груди, не выдержав такого напора. Время абсолютно потеряло свой счёт. Казалось, партнёры вошли в сферу бесконечности, слившись воедино, здесь и сейчас, навсегда.

Окроплённая не знала, через сколько минут или часов она перестала чувствовать своё тело. Яут, казалось, олицетворял собою вечный двигатель, который лишь изредка притормаживал, чтобы сменить позу. Звуки, которые он издавал во время всего процесса, не отличались разнообразием. В основном это было животное, похотливое рычание на разные лады, короткие стоны, фырканья, какие-то отрывистые фразы на родном языке. Очевидно, ругательства.

Наконец, после энергичной ласки клитора, уставшее тело Андрейст дико напряглось. Она ясно ощутила в себе движение золотого кольца, которое так сладко стимулировало лоно и собственный накатывавший оргазм. Буквально через секунду уставшую плоть словно пробило током, и долгожданный хриплый стон заполнил собою отсек. Вслед за ней, как получилось во сне, кончил самец, войдя настолько, насколько позволяло расслабленное влагалище. Мощный рёв Вожака сотряс стены, заставив широкие листья растущих по углам растений завибрировать. Горячее семя, чья температура явно превышала температуру человеческой спермы, обжигающим потоком брызнуло внутрь.

Эндри томно прикрыла глаза, найдя в себе силы прошептать:

– Какой ты горячий...

Обессиленный Хищник завалился на пол. Девушка, опять потеряв “связь с телом”, подползла к нему. Уткнувшись носом в грудь Лунного Ангела, она невольно начала закрывать глаза.

– Не спать.

– Да. Да, да, я здесь... я...

– Это приказ.

Эндри с трудом смогла поднять тяжелеющие веки и только потому, что Вожак бесцеремонно потянул её размякшее тело за ногу в бассейн.

– Оооо, – застонала девушка, пытаясь ударить себя ладонью по лицу в жесте разочарования и досады. – Мой Вожак, тебе мало?

– Мне всегда мало, – пошутил Гуан-Тант’ер, но Посвящённая приняла эту информацию всерьёз.

– Ты смеёшься надо мной?! – успела буркнуть она, прежде чем с головой уйти под воду.

Вынырнув, Андрейст услышала сказанное оптимистичным рычанием: «Да». Она сконфузилась, попытавшись тихонько ударить альбиноса кулаком в плечо, но получилось только поднять руку и нелепо упереться ею в его грудь. Вожак подтянул уманку к себе. Одной рукой он приобнял посвящённую, а вторую фривольно положил на бортик бассейна, в дополнение всего довольно задрав голову.

– Ты... нахал, – буквально “размазываясь”, протянула Эндри, уткнувшись носом в шею самца.

– Да, – уверенно ответил Лунный Ангел.

– Со мной лучше, чем с другими женщинами человеческой расы, ммм?

Ночной Воин окинул Горячую Грацию взором золотых сияющих глаз:

– А со мной лучше, чем с ваши самцы, мм? – как бы передразнивая любопытную девушку, сказал он.

– Так нечестно, – обиженным голоском ответила Андрейст.

– Да? А кусать меня в рука честно?

– Но тебе же понравилось, я вижу, – игривым тоном ответила она, поворачиваясь и обнимая Вожака за шею. Охотник вдохнул аромат её тела. Дразняще облизнув клыки, он горячо шепнул:

– Ты снова заводиться.

Белоснежные сильные руки обняли посвящённую. Гуан-Тант’ер немного опустился, чтобы его лицо было на уровне её глаз.

«Уманы... отчаянные и непредсказуемые. Ты отказалась от целого мира ради меня. Я принимаю твой дар».

Приблизившись, он заглянул в тёмные глаза отчаявшейся на безумный поступок земной девушки. Дыхание Эндри участилось, сердце взволнованно ускорило ритм. Она пыталась отвести взгляд, но не могла. Он был здесь, прямо перед ней, но всё равно казался таким далёким, неприступным, чужим... Тихонько в её голове зашевелилась ужасная мысль. Словно бездонная чёрная дыра, прятавшая в себе притаившееся отчаяние, она образовывала вакуум, пожирая все позитивные впечатления минувших часов:

«Придёт тот миг, когда Лунный Ангел покинет пределы орбиты и нашей звёздной системы. Скорей всего, мы больше никогда не увидимся. Что останется? Пустота. Ледяная пустота космических глубин. Он унесёт моё сердце с собой, а я, если смогу выжить, изо дня в день буду созерцать далёкое сияние холодных звёзд, существуя лишь в грёзах о его возврате. Зачем? Зачем я его полюбила? Зачем он появился в моей жизни? Слишком дорога расплата за столь короткий срок».

Андрейст тяжело вздохнула, едва сдерживая хрустальную слезу. Вожак, почувствовав изменения в атмосфере, тревожно загрёб мандибулами воздух.

– Я... Я хочу с тобой объясниться. Ты можешь меня прогнать, отослать обратно на Землю и вовсе забыть, но... ты должен знать. Я... – девушка опустила взгляд. Ну как такое могло случиться? Как сказать ему, инопланетному воину? Как? Взяв себя в руки, бывшая военная подняла глаза на Вождя. Пора. – Я влюбилась в тебя. Серьёзно влюбилась. Мне очень больно, потому что...

– Ты любить меня?

– Да, – тихо шепнула Эндри, стараясь в точности уловить реакцию Хищника. Как вообще их полигамная мужская часть племени относится к чувству любви? Есть ли у них такое понятие или достаточно спаривания?

– Сильно любить?

– Сильно. Очень сильно. Не знаю, как описать в масштабах Вселенной.

Гуан-Тант’ер провёл ладонью по щеке девушки. Запустив руку в её дреды, он шепнул:

– Сказать мне это так же, как во сне.

Ирмолинд-Зигв’а выгнулась, словно пантера и, прижавшись к избраннику, жарко зашептала:

– Я люблю тебя...

– Ещё...

– Я люблю тебя, мой Вожак...

– Сказать это ещё...

Самец нежно ласкал её шею, наслаждаясь тремя заветными словами, отчаянно срывающимися с губ поверженной им человеческой самки.

– Люблю... и жизнь за тебя отдам, мой воин...

– Эндри... – самец тихо назвал её земное имя. – Ты не остаться одна. Когда-нибудь я вернусь, Земля – мой основной охотничий угодья, к тому же теперь, здесь, у меня есть самка.

– Ты ведь не забудешь меня?

– Нет. Такое не забываться, никогда.

– Но ведь у тебя полно...

Лунный Ангел не дал уманке договорить, уволакивая в сладкий поцелуй. Андрейст ощутила нечто странное: прошло слишком мало времени, а её тело уже пробудилось для продолжения сладких игр. Возможно ключ таился в запахе самца или же он как-то воздействовал непосредственно на разум? Что если телепатическими командами умной технике дело не ограничивается?

Через несколько минут Хищник разорвал поцелуй, решив кое-что прояснить насчёт женщин его расы:

– Забудь о них. Я лишь подчиняться инстинкт и удовлетворять свой потребность в Охота и совокупление. Все они гнаться за мной, как разъярённая стая псов. Их нюх чуять власть. Я – большая блестящая нажива, допуск к высший статус, ключ к богатство. Те, кто любили, не знать меня. Дальше моих ласк они не видеть. Ты понимать меня? Знаешь, что я чувствовать? Каждый раз, улетая с разный планета, где быть они... пустота, холод и боль. Они сжирать меня, как кровопийцы. Моя власть – это всё, что их интересовать, – Вожак нежно погладил девушку. – Я за тебя разорю все ульи, порву пасть Королева и спущу шкура с ваших вождей. И запомни – я вернуться. Я всегда возвращаться.

Андрейст замерла. Сердце словно остановилось, застыло время, сохраняя в пространстве сказанные Вожаком слова. Он мягко посмотрел на посвящённую, а затем отвёл взгляд, позволяя ей расслабиться и осознать всю ситуацию, ведь ситуация была, по меньшей мере, необычна. В первую очередь тем, что представитель инопланетной расы ответил взаимностью, позволив всему случившемуся – случиться.

Альбинос подал телепатический сигнал – в отсеке включилась связь.

– Насид-Меам, уманы устранили предалиена?

– Нет, Гуан-Тант’ер. На данный момент он окружает Потрошителя, устраняя при помощи подчинённых Кайндэ умановскую часть его охраны. Это охота. Трутни будут действовать как загонщики, если, конечно, их не перебьют преторианцы, – усмехнувшись, ответил Воин.

– Как думаешь, сколько времени ему понадобится?

– Точно предположить не могу, но, если он будет продолжать в том же духе и хотя бы часть его хитиновой армии прорвётся, замкнув предалиена в смертоносном кольце... часа полтора-два.

– Что с заражением?

– Количество трутней возросло только в одном улье, так как был получен доступ к носителям. К нему уже направляются несколько летательных аппаратов Пьод Амедха. В остальных рост начали сдерживать искусственно, отстреливая некоторую часть с помощью вооружённых роботов, посылаемых прямо в улей.

– Они всё ещё надеются заманить нас...

– Судя по засадам, располагающимся у каждого рассадника Кайндэ – да.

– Продолжать наблюдать за ходом битвы. Если предалиен прорвётся, я не буду утруждать себя и уничтожу его с корабля. Меня интересует третий объект. Не сводить глаз с зоны действий, рано или поздно он там появится.

Вожак отключил связь. Расслабившись, он закрыл глаза. Горячая вода и не менее горячие ласки посвящённой уняли ноющую боль в пояснице. Впервые, начиная с момента низкого предательства, Ночной Воин ощутил долгожданное исчезновение тревоги. Улучшилось общее самочувствие. Нежное прикосновение губ к потресканному бивню нижней мандибулы заставило его очнуться от сладостного забвения.

– Лунный Ангел, – в воздухе повисла какая-то неуместная после всего произошедшего смущённость. – Скажи, мои чувства к тебе... имеют шанс на взаимность? – робко спросила уманка, с отчаянной надеждой глядя на Кар’клейя.

Взор золотых, задумчивых глаз застыл на девушке. Раздались привычные щелчки, медленно и плавно зашевелились мандибулы. Сейчас Хищника было совершенно невозможно прочесть. Непонятно, о чём он думал в этот момент, хотел ли подобрать наиболее подходящие слова для ответа или попросту формулировал замысловатую отговорку, но диалог был прерван внезапным открытием двери. Андрейст испуганно прижалась к альбиносу, как-то автоматически закрывая его мощными руками свою обнажённую грудь. Вожак лишь заинтересованно шевельнул верхней мандибулой. Силуэт, появившийся в отсеке, замер у бассейна. Если бы в руках у Младшего что-то было, он бы это обязательно выронил.

– Судя по твею и отсутствию переднего валара, кто-то из Кровавых уже оценил твоё новое приобретение? – как ни в чём не бывало, поинтересовался Гуан-Тант’ер.

– Я...

Фатор немного “завис” от увиденной картины. Запах совокупления бил по носу, заставляя мысли Охотника в суматохе метаться по всей голове.

– На Воинов уже натыкался?

– Да, мой Кар’клей. Они теперь более уважительно ко мне относятся. Говорят, я не такой как все.

– Если нашёлся тот, кто зауважал тебя, то обязательно найдётся и тот, кто возненавидит. Я вижу, ты нашёл и тех и других.

Янг’а молчал. Окружающая атмосфера, дразнящие запахи начали пробуждать спящие инстинкты. Подросток впервые ощутил, как может давить паховый доспех. Он тихонько пошевелил пальцами, стараясь прийти в себя от накатившей волны возбуждения. Ангел Ночи ехидно шевельнул мандибулами.

– Итааак. Зачем ты пришёл, Фатор?

Растерявшись, юнец попытался отогнать непристойные мысли, чтобы сосредоточиться на вопросе Вожака, но тут с ужасом обнаружил, что...

– Я забыл.

Гуан-Тант’ер разразился громоподобным смехом. Андрейст непонимающе смотрела на альбиноса, затем перевела взгляд на стоявшего у бассейна яута.

«Молодая Кровь?! Зачем он здесь?»

Присмотревшись, уманка заметила, что Охотник напряжён. Его грудь поднималась всё чаще.

– Прекрасно, Фатор... – успокоившись, проворчал Вожак. Взяв уманку под локти и развернув к подростку, он зазывающе прошептал: – Может, она поможет тебе вспомнить?

В голове Андрейст образовался полный бардак. Откровенный, непонятно откуда взявшийся страх пробил тело мелкой дрожью.

– Сможешь дышать кислородом в ближайшее время?

Последний намёк был моментально понят и расшифрован. Фатор, не раздумывая, начал освобождать своё подлеченное после схватки с Наундом тело от брони. Ирмолинд-Зигв’а в ужасе повернулась к Лунному Ангелу. Даже коротким словом не успев выразить протест, она услышала:

– Клан. Воин. Единство.

Сзади раздался всплеск воды. Обернувшись, она увидела маску, снятые доспехи и сеть там, где только что был Охотник.

– Как ты можешь! – крикнула она Вождю.

Ночной Воин схватил её за руки, приблизившись.

– Успокоиться. Тебе понравится.

– Понравится?! Да ты с ума сошёл!!! Извращенец, отпусти меня!

Яут лишь сильнее прижал уманку к себе.

– Ты думать, что я не знаю, чего ты хотеть? Я чувствую твой желание... Этого хотеть не я, а ты. Вы оба.

Андрейст замерла. Она с ужасом прислушалась к собственному телу. Плоть начинала буквально гореть в предвкушении прикосновений молодого самца. Определённо, яуты что-то делали с ней! Наверняка это всё воздействие на разум!

– Нет, не может быть, нет... – зашептала девушка, не желая верить в пробуждение собственной животной природы. Она почувствовала, как сзади на её талию осторожно легли когтистые руки. Послышалось щёлканье. – Нет, Ангел Ночи, ты неправильно понял! Это не то... это не я, в смысле... нет, не надо! Боги, мой Вожак, прошу тебя!

Одам-ан’де отпустил её. Фатор поволок уманку к соседнему бортику.

– Ирмолинд-Зигв’а, будь с ним нежнее. Он подросток, это первый совокупление. До тебя он ни разу, ни с кем, ни на одна планета. Уж я-то тебя теперь знать, – строго сказал Гуан-Тант’ер, облокачиваясь на бортик.

– Дааа, успокоил ты меня! Нахал! – обиженно ответила Эндри.

Альбинос лишь довольно ухмыльнулся, сняв со своего валара золотой унтар и начав ловко перекатывать украшение между пальцев. Он увлечённо наблюдал за неуверенными действиями молодого самца, который понятия не имел, как обращаться даже с самками своей расы, не то, что умановскими. Со стороны это выглядело весьма забавно. Фатор полагался только на инстинкт и внутренние ощущения, но они его не подводили.

– Осторожнее с когтями, – протянул альбинос, теперь не удостаивая Окроплённых своего взгляда.

В этот момент он не сводил глаз с расписного унтара, покрытого ритуальными знаками. Одам-ан’де зажал его в когтях указательного и большого пальца.

«Люблю ли я тебя, Эндри? Любовь сложно описать словами. Это чувство требует действий, заботы и ответственности. Лишь время покажет, насколько сильна любовь Вождя».

– Мммм, Лунный Ангел... зачем ты позволил ему...

– Молчать и получать удовольствие, – спокойно ответил Гуан-Тант’ер, продолжая задумчиво смотреть на украшение.

Движения Ветра поначалу были неуверенными, но, поддаваясь инстинктам, он всё крепче сжимал девушку, скользя языком по её тонкой коже. Тусклый свет падал на правое плечо и немного освещал грудь Охотника. Предаваясь нежной ласке, Андрейст случайно нащупала на спине Фатора свежие вздувшиеся следы.

«Гневные боги! Это же его пороли тогда, когда мы с Лунным Ангелом были в бункере! Бедняжечка мой... Зачем же ты сомневался в своём Вожаке?»

Почувствовав некоторую жалость по отношению к себе, Фатор издал скулящий звук и всем телом прижался к партнёрше.

– Ты мой хороший, молоденький, а уже бичёванный, – тихо шепнула она, сжимая Янг’а крепче.

Её рука скользнула вниз, схватившись за налитый твеем член. Юнец томно выдохнул, дёрнувшись вперёд.

– Ты его не очень-то баловать... Он долго не продержаться, – откуда-то из темноты прорычал Гуан-Тант’ер.

Эндри обняла яута ногами, дерзко укусив за плечо. Поняв, что человеческая самка пошла в наступление, Фатор решил узнать куда бить у “воевавших”:

– Мой Кар’клей. Где её слабое место?

– Не знаю, – задумчиво, словно он тут ни при чём, протянул Вожак, пропустив унтар между пальцев.

Поняв, что поддержки ждать неоткуда, Младший резким движением прижал уманку к бортику и провёл согнутым пальцем между её ног. Тихо застонав, она податливо развела их в стороны, готовая опробовать в деле молодого Хищника. Нет, всё-таки яутжа наверняка воздействуют на разум. Почему-то даже через короткое время после секса с ними начинает хотеться ещё.

Ветер продолжал разогревать партнёршу, покусывая соски, скользя мандибулами по беззащитной шее и вводя чешуйчатый согнутый палец в раздразненное лоно. Наконец, запахи окончательно вскружили голову подростку. Желание более не могло томиться в юном теле. Он решил брать эту завоёванную Вождём крепость, пока была такая возможность. Горячая головка коснулась клитора, затем скользнув к половым губам... Он начал входить.

– Мммммм, какой ты нежный, – страстно зашептала Ирмолинд-Зигв’а, впиваясь ногтями в спину Младшего.

– Агрррх, – сладко зарычал Янг’а, наслаждаясь первыми острыми ощущениями.

Внутри всё ещё было достаточно тесно, но уже ощущались предыдущие старания Вожака. Начав движение, Молодая Кровь сладко, успокаивающе заурчал, периодически лаская Ирмолинд-Зигв’у. Девушка стонала, сильнее обхватывая ногами Хищника.

– Ещё... ещё, ещё...

Фатор начал плавно ускорять свой ритм. Плотнее схватив партнёра, Андрейст решила подразнить его уже знакомой альбиносу лаской – сжатием мышц влагалища. Реакция Младшего не заставила себя ждать: застонав, самец закатил глаза, чувствуя, что сейчас, уже вот-вот напряжение достигнет кульминации, но... В сантиметре от него пролетел унтар, попав в уманку.

Кар’клея явно не устраивало то, что посвящённая балует Молодую Кровь подобными приёмами. Не дорос ещё. Девушка, заметив ревность Вождя, прекратила столь острую стимуляцию. Это дало Ветру время, остудив накативший пик. Гуан-Тант’ер неожиданно ушёл под воду. Подобрав со дна унтар и поместив его обратно на валар, альбинос рванул вверх. В это время Эндри тонула в поцелуе Фатора. Она с упоением водила языком по клыкам, перебирала нежные складки, щекотала нёбо. Охотник так же старался не оставаться в стороне, отвечая интенсивно, правда, немного неуклюже. Он запоминал столь необычные ощущения, которых в будущем от яутских самок, ввиду строения их пасти, будет не получить.

Оба наслаждались поцелуем, разбавляя данное действие приятными нетерпеливыми ласками. Неизвестно сколько бы это продолжалось, если бы... Что-то отодвинуло Окроплённую, протиснувшись между ней и бортиком. Довольно резкое скольжение руки по правой ягодице заставило девушку вздрогнуть.

– Мой Вожак, что ты...

Она не успела закончить фразу, осознав, какие эксперименты с её телом хочет провести Гуан-Тант’ер. Его согнутый палец уже начал стимулировать задний проход, а за спиной раздалось довольно резкое пощёлкивание.

– Нет, Лунный Ангел, не смей! Я тебе этого не...

Белая ладонь зажала рот. Янг’а усилил ритм.

– Что я тебе говорить по поводу желание, ммм? Сейчас тебе предоставляться шанс испытать двойное удовольствие. И не говорить мне, что ты этого не хочешь. Твой тело оспаривать тебя, – прорычал Вожак, убрав руку.

– Нет, ты не понял! Я... просто не выдержу... понимаешь? Это... крайне болезненно. У... тебя же... нет на корабле... обезболивающего для... человека, – попыталась объяснить ситуацию Эндри.

Говорить было непросто – Младший не мог насытиться, уже намеренно приостанавливая собственный оргазм, чтобы растянуть удовольствие.

– Оно не понадобится, – уверенно заявил альбинос. – Помнишь, я дать слово, что заботиться о тебе?

Девушка молча кивнула.

– Фатор, остановись.

Яут замер.

– Вылезаем, нужно сильно поднять температуру воды в бассейне. Терпи. Тебе нужно научиться контролировать себя и не поддаваться на сексуальные провокации самки. Попадёшь на Сезон, поймешь, о чём я.

Молодой Охотник не знал, что задумал Вождь, но решил не вмешиваться и молча подчинился. Хищники вылезли из воды. Развернувшись, они взяли уманку за руки, вытянув, словно измученную штормами русалку.

– Ваше поведение меня пугает, – прогнусавила Андрейст, уже не зная, чего ждать от инопланетных самцов. Ангел Ночи подал скрытому терминалу телепатическую команду, и вода в бассейне начала быстро прогреваться. – Что ты делаешь? – насторожившись, поинтересовалась посвящённая.

Альбинос лишь шевельнул нижними мандибулами, что, очевидно, являлось выражением некой ухмылки. Он отвернулся, протянув мощную руку над горячей водой, подставляя её под пар. Пока Вожак занимался невесть чем, Фатор подкрался к желанной человеческой самке. Младший тихонько продолжил ласки, распуская как руки, так и шаловливый раздвоенный язык.

– Если вы сейчас оба не прекратить, я начну сердиться, – не оборачиваясь, буркнул Кар’клей. На секунду Окроплённые замерли, но затем медленно, стараясь не издавать лишних звуков, продолжили. – Я рассердиться, – гаркнул Вожак, повернувшись к ним.

С его вытянутой руки свисало небольшое количество слизи, обильно выделяемое кожными железами, расположенными у яутов по всему телу. При сильной жаре она хорошо защищала кожу как от микробов и укусов насекомых, так и от потери влаги. Коротко застрекотав, альбинос отключил разогрев. Через несколько минут пар над бассейном развеялся. Одним прыжком Гуан-Тант’ер преодолел расстояние, разделявшее его и обоих новопосвящённых. Зарычав на молодого самца, Одам-ан’де пристроился сзади.

– Не бояться, Ирмолинд-Зигв’а. Я буду крайне осторожен.

Сняв с себя порцию импровизированной смазки, Белоснежный медленно начал втирать её в столь деликатную зону.

Андрейст нервно сглотнула, прикидывая, насколько будет неприятно, ведь несмотря на то, что она была довольно рослой сильной девушкой, размеры полового органа такого крупного яута могут серьёзно повредить нежные ткани. Она посмотрела на Фатора жалостливым, умоляющим взглядом.

– Гуан-Тант’ер, может, я её попробую успокоить?

– Попробуй. Всё равно не поможет, – ответил Вожак, водружая вторую часть слизи на свой и без того сочащийся орган.

Стоило золотому кольцу прикоснуться к напряжённому анусу, Андрейст заскулила, сжавшись ещё сильнее. Чтобы уманка не начинала активного сопротивления, Одам-ан’де крепко держал её заведённые за спину руки. Проникновение было очень аккуратным, медленным, лишённым резких движений. Когда вошла головка, девушка стиснула зубы. Поза, в которой ей приходилось пребывать являлась во всех отношениях неудобной: на коленях, прижимаясь к полу щекой. Несмотря на дискомфортность своего положения, экс-военная признавала, что ради Ангела Ночи готова терпеть до последнего. Она верила – он не причинит ей жуткой боли, ведь ему не может быть безразлично! Организм плевал на доводы рассудка, всячески сопротивляясь и пытаясь не допускать никаких противоестественных процессов, тем не менее Кар’клей был настроен решительно. Он терпеливо совершал круговые движения, “буря” тугое отверстие, расширяя, расслабляя его. Самец постоянно добавлял слизь со своего тела. В игру вступил его одурманивающий запах.

Девушка застонала. Феромоны... Они действуют на подсознательном уровне. Его хватка на кистях уже не кажется такой опасной, проникновение не является таким болезненным, его голос...

– Эндри, расслабься. Я проникнуть лишь немного, не нужно страх. Я не посметь причинить тебе боль.

Фатор присоединился к Вождю. Он аккуратно, как присуще ему, ласкал уманку, касаясь мандибулами её шеи. Пальцы стимулировали клитор.

Молодой самец, в надежде, что сможет смягчить незавидное положение избранницы Вожака, издавал успокаивающие урчания и пощёлкивания. Несколько солёных капель стекли по лицу бывшей командующей.

«Я верю тебе. Я тебе верю»

Эндри закрыла глаза, вслушиваясь в дыхание Гуан-Тант’ера, чувствуя его в себе, с каждой минутой всё глубже, всё быстрей... Приостановившись и сняв с себя очередную порцию “смазки”, Ночной Воин кивнул Младшему. Пока Вожак применял “смазку” по назначению, Ветер, забавно пыхтя, начал подлезать под Горячую Грацию. Прошло несколько минут, прежде чем неопытный Янг’а смог занять позицию тёплого влажного коврика, на который тут же легла Ирмолинд-Зигв’а. Задыхаясь, она уткнулась щекой в его горячую кожу. Вожак возобновил движения. Не став ждать команды увлёкшегося процессом Одам-ан’де, Ветер плавно вошёл в лоно, начав постепенно наращивать темп, чтобы подогнать его под ритм Лунного Ангела.

Страх, теснота, боль – всё осталось позади. Альбинос, как и обещал, не входил глубоко, ограничиваясь поверхностными проникновениями. Он сдержал своё слово, позаботившись о всех нюансах такого деликатного процесса. Сладкие, терпкие, необычные ощущения снова начали наполнять плоть земной девушки. Они блуждали, словно заряды, тем больше накапливая свою мощь, чем интенсивнее поддерживался ритм. Не выдержав, Андрейст выгнулась, громко, протяжно застонав. Несколько капель слизи с крепкой, белоснежной плоти упали на влажную от пота спину... Свет далёких звёзд блестел на напряжённых мышцах.

«Блаженство... – проносились обрывки мыслей в голове посвящённой, – кайф, недоступный земным цивилизациям».

Синхронные движения самцов вводили в экстаз. Их запах заставлял плоть сходить с ума и просить ещё. Симфония горячих тел, рычание, сжимание, сопение, рывок... Мозг перестал воспринимать действительность. Где верх, где низ? Горячо, ещё горячее. Пространство потеряло границы, очертания. Сердце бьётся, колотится, разрывается. Ритм ускорился до предела. Кто-то взвыл. Стоны. Рычание. Мускус. Укус. В плечо? В грудь? В руку? Животный секс на орбите Земли, на границе, на окраине, ведущей в холодные недра космоса. Когти разрывают кожу... Зелёное, красное, зелёное, красное, стоны, рычание. Человеческое. Головокружение, движение, крики страсти. Кто-то сжал, сильно, больно, до синяков. Пытается удержать. Обрывки слов, приказов, угроз. Довольное урчание. Вот так, ещё, жёстче, сильнее. Острые запахи – пот, слизь, кровь. Голод, неимоверный, жестокий. Голод плоти. Инстинкт. Обнажённый, постыдный, дерзкий, грязный. Глубже, сильнее, быстрее, ещё, ещё, ещё... Крики – оргазм, стоны – оргазм, рёв... Зелёное, красное, зелёное, красное, зелёное, красное, белёсое. Темнота.

Комментарий к Эпизод 20 – Любовь и Ненависть «Шауб-Де» – Ярость. Клановое судно Ночного Воина.

Одам-ан’де – Белоснежный

Фаитинд – Вечный. Ветеран

Ман'дака – клановый корабль

Уман – человек

Янг'а – ранг Молодая Кровь. Новопосвящённый

Кайндэ Амедха – Жёсткое Мясо

Кехрите – тренировочный зал, арена

Кар'клей – Вожак

Сендар – здание Совета.

Науд-Аурит'сеней – планета яутжа

«Адомур» – “Бездна” Огромный материнский корабль, один из первых.

Твей – кровь науду

Унтар – кольца, украшающие валары Хищников

Валары – волосы Хищников

Науду – раса Хищников

Ка'рик'на – вызов

Квей – дурак

Уман-эмпа – Земля

С'йюит-де – унизительное оскорбление

Зазин – состояние отрешённости и сосредоточенности. Плацдарм для любого боя.

====== Эпизод 21 – Вызов ======

У огромной бетонной стены, покрытой сверху ощетинившейся колючками проволокой, из клубов дыма и хаотично движущегося моря Чужих явился крупный силуэт...

– Огонь!

Две ракеты взорвались в воздухе, заставив цель, издав вопль, полный ненависти, отвернуться.

– Сэр, ракеты выведены из строя электромагнитными пушками. Мы потеряли связь с первым эскадроном.

– Будь ты проклят! – выругался командующий, глядя на приближающуюся к базе морду Потрошителя. – Всем подразделениям, стоять до конца. Выводите команду предалиену.

– Объект не отвечает, сэр.

– Что?!

Военный отпихнул подчинённого от панелей и попытался самостоятельно ввести код.

«Сбой корневой системы. В доступе отказано».

– Какого чёрта?!

Недалеко от Потрошителя раздался звук, похожий на боевой клич Хищников. Отреагировав, ксеноморф повернул увесистую голову. Чужие неслись со всех сторон, устраняя никчёмные технические сооружения, переворачивая роботов, отскакивая от лазерных залпов. Многие Жуки так и не достигли цели, разорванные снарядами, сброшенными с вражеских беспилотников.

– Они зажали нас в кольцо! – ударил кулаком по столу Варфорд. – Немедленно остановить атаку беспилотников! Они повредят «Терминатора»! Бомбить только крайних противников!

Самолёты, рассекая воздух, отклонились от ранее заданного курса и легли на новый – подальше от Потрошителя. Подкрепление дало крупную брешь. Шесть преторианцев, получив приказ, окружили своего “Лорда”, приготовившись принять на себя основной удар. Агрессивные солдаты, трутни, раннеры – все кинулись скопом на личную охрану «Терминатора». Отовсюду слышались выстрелы. Оставшиеся военные в прочных экзоскелетах, андроиды и боевые машины отстреливали взбунтовавшихся Кайндэ. Ни Варфорд, ни его люди не смогли найти скрывающегося в суматохе лидера, дающего команды Жёсткому Мясу. Они искали кого-то гораздо более крупного, чем стандартные особи преторианцев. Кого-то вроде старой Королевы, которой как не было в точке, так и нет.