Текст книги "Mondengel: Легенда о Ночном Хищнике (СИ)"

Автор книги: Darkflight

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 32 страниц)

– Не исключаю. Охота становится крайне интересной.

Андрейст посмотрела на альбиноса округлившимися глазами.

– Тебя вообще хоть что-нибудь способно удивить или напугать, а?

– Удивить? Да. Ты меня удивлять. Постоянно. Ни один уман так себя не вести с яутом. Мало того, что это нелогично, так порой это выходить за весь возможный рамки. Но мне это нравиться. А страх... Я о нём не задумываться. Недостойный для вспоминания чувство.

– У тебя есть план?

– Стратегия есть всегда, но он должен быть очень гибким, чтобы сливаться с изменчивый ситуация.

Девушка не знала, что ответить на его речи и с задумчивым видом впилась зубами в мясо. Перед её глазами крутились последние события – сон, смерть генерала Астора, моменты посвящения. Неожиданно она вспомнила свёрнутый преторианцем стол.

Откинув куда-то в сторону обглоданную кость, девушка подошла к кустам, где висела уже сухая одежда. Натянув её и обувшись, Андрейст вернулась к Вожаку, присев рядом с ним.

– Вот. Было в бункере, в столе с документами, – она протянула свёрнутую трубочкой тонкую папку.

Ангел Ночи открыл её. Надев маску, он постарался хоть что-нибудь прочесть. Из-за сильного головокружения и помутнения ему удалось разобрать только заголовок, напечатанный крупным шрифтом: «ХИЩНИК». Остальные строчки бешено плясали в его глазах, и даже коррекция маски не помогла поставить их на место. Заворчав, он снял её и передал документ обратно Андрейст:

– Читать.

Девушка пропустила ненужную информацию, типа названия военной части, кодовых номеров и прочей формальности, сразу перейдя к делу:

Допрос свидетельницы эксперимента «

AL-Q

1» Леоны Валтер.

Пометка: свидетельница долго не могла отойти от шокового состояния. При помощи медицинских препаратов и применения силовых мер, удалось выявить детали произошедшего инцидента.

«В ту ночь я была на задании. Мой муж работал в этом спецподразделении. Я знала о проведении «AL-Q 1» на территории сети подземного засекреченного лабиринта, называемого между нами «Паук». Меня терзали сомнения, тревоги, предчувствия. Напряжение висело в воздухе. Никто не знал, что мы должны были делать. Лейтенант отдал приказ бродить по лесам в поисках неизвестного зверя – это вся информация, которой я владела на тот момент. Через два часа начали поступать тревожные сообщения от других отрядов – один за другим солдаты исчезали и их трупы, порой с отрезанными конечностями или же вообще без них, находили на деревьях. Странный объект поджидал нас у болот – крупная размытая фигура, одним махом поднявшая на копье Фреда и Малазийца, а затем исчезнувшая, словно это призрак, растворившийся в воздухе!

Через час бесполезных блужданий мы потеряли ещё одного человека. Я поняла, что всё это как-то связано с предстоящим экспериментом, и попыталась связаться с мужем, но он не отвечал. Трупы убитых пропали. Позже я наткнулась на отрезанную голову, которая была насажена на кол. Кто-то словно насмехался над нами, пытаясь напугать и унизить. К трём ночи не осталось никого, кроме меня. Мысли о последних экспериментах всё больше приходили на ум. Казалось, зверь мстит, словно те иноземные существа, которые заперты в наших лабораториях, принадлежат ему. Я не могу объяснить, откуда шли эти мысли – их словно вкладывали в мою голову, предупреждая, что мы играем с огнём. Внезапно в воду что-то спрыгнуло. Прежде чем рвануть прочь, я успела заметить среди брызг что-то вроде голубых молний.

Я не знаю, сколько и куда я бежала, но я слышала, как позади ломались ветки. Он висел у меня на хвосте... В какой-то момент мне крупно повезло – я буквально врезалась в один из входов в сети «Паука». Мне удалось скрыться. Поступили сигналы о взрывах – я была живцом и привела его на заминированное поле. Ему удалось бежать, но теперь он был ранен. Территория самого масштабного военного бункера была окружена. В какой-то момент его загнали и расстреляли из специального гарпунного оружия. Существо обрезало тросы и снова скрылось, но найти его теперь не составляло труда – фосфоресцирующая кровь выдавала убийцу. Его явно разозлили – зверь перебил кучу солдат, разбрасывая свою кровь то в минном поле, то в болотных топях. Неожиданно он исчез, а все подразделения получили приказ оставить его в покое.

Я бегу что есть силы. Из моего плеча торчит гарпун с болтающимися ошмётками троса... Уманы. Проклятые низкие Пьод Амедха! Сегодня на корабле я чувствовал дыхание Чёрного Воина. Следовало ожидать, что всё будет именно так. Они взращивают Кайндэ. Глупая раса. Из-за них стоит ждать повторного масштабного заражения, с которым мы боролись бесконечное число оборотов! Луна. Странный спутник Земли. Мне всегда казалось, что она таит в себе какой-то скрытый потенциал. Как холодно... Ноги не держат. Падаю на колени и, вдохнув отвратительного воздуха, вырываю из плеча проклятое жало. Боль. Жгучая, как удары хлыста. Не так давно изгнал своего главного помощника. Его боялись не меньше, чем меня. Он не увидит моего падения. Срочно нужно найти аптечку. Щупаю пояс – ничего. Сорвали, как и маску. Набросились скопом, словно свора йк-бак. Уманы... Сколько лет изучаю, а ничего нового – всё ещё дикие и неотёсанные, хоть и сколотили вокруг нечто, отдалённо напоминающее цивилизацию. Теперь мне вряд ли удастся остановить твей, а ведь ещё грудь прострелена. Вынул из спины несколько дротиков. Пытались меня отравить? Ваши яды не действуют на нас. На моём плече появилась точка. Что это? Прицел? Ещё одна. Две. Три. Пять. Восемь. Оборачиваюсь, скалюсь... Засада, окружение. Что ещё от вас ждать?

Впереди послышалось шуршание и треск – что-то большое идёт сюда. В моей руке с шумом разложилось копьё. Я готов принять последний бой. Между стволов замелькал крупный объект. На меня вышла Королева Кайндэ! Я отчётливо вижу её! Но как? Почему её панцирь излучает тепло? Что за запах?! Она ударила меня хвостом – я отлетел и врезался в дерево. Копьё всё ещё при мне. Запах, запах... Колбы, лаборатории. Она покоилась в жидкости высокой температуры. Значит, времени у меня в обрез. Как только остынет, будет тяжело её разглядеть в таком состоянии. Уворачиваюсь от хвоста. Наношу прямой колющий удар в живот, успеваю вырвать копьё и увернуться от кислоты. Мимолётом замечаю – уманы по-прежнему здесь. Они смотрят, наблюдают. Много лет я посвятил Охоте на этих существ, но сегодня приходиться играть по их правилам. Я – эксперимент. Что ж, пускай так. Никто из вас не уйдёт отсюда живым.

Вторичная челюсть чуть не прокусила мне голову. Повален на землю и зажат когтистой лапой. Поступаю проверенным методом – притворяюсь поверженным. Она опускает голову... Те’дки капает мне на грудь. Вылетает вторая челюсть, я хватаю её и отвожу коронованную морду в сторону. Матриарх дико визжит и делает шаг, пытаясь избавиться от моей хватки. Освободившись, я вырываю её поганый язык. Нет. Ты не похожа на них. Ты другая, дитя пробирки. Тебе ничего не светит, если... Половина тела уже не видна. Я не вижу, где её самое смертельное оружие. Что-то пролетает над моей головой. Промахнулась, но теперь преимущество у неё. С Охоты ещё остался сюрикен. Целюсь, швыряю, отсекаю кусок гребня. Удар... Я прокатился по земле. Сам себе удивляюсь – копьё по-прежнему в руке. И не такое бывает, когда отчаянно хочется жить. Сюрикен вернулся. Оглядываюсь по сторонам, вижу только небольшое исчезающее пятно. Пытаюсь ориентироваться по звуку, запаху. Кислота, льющаяся из её пасти, способствует этому. Она рядом. Вслепую швыряю сюрикен. Он втыкается в самый верх гребня. Смог разглядеть по слабому, остаточному силуэту. Невыносимый визг. Резкий удар – из моей груди вырывается острый наконечник хвоста. Уманы ликуют. Холодно... Пора положить этому конец. Размахиваюсь и пронзаю её голову насквозь. Ты получила своё! Теперь всё кончено. Для нас обоих. Для них всех и... Надеюсь, мой сын простит меня, теперь ему нести это бремя.

...Он активировал бомбу. Там, среди этих солдат был мой муж. Я же, выглядывая из бункера, успела закрыть тяжеленную горизонтальную дверь. Все погибли. «AL-Q 1» провалился».

Гуан-Тант’ер злобно и истошно взвыл в небо. В его рёве перемешались ненависть, боль, глубокая скорбь.

– Пьод Амедха! Они... Они убить моего отца!

Андрейст вскочила с поваленного дерева.

– Отец?! Как это?! Подожди, я...

– Волве! – он схватил её за горло и поднял над землёй. – Мой Вожак, мой отец, быть загнан и затравлен ради эксперимент! Твой проклятый раса убить его!

– Успокойся... успокой... свой... ра...

Одам-ан’де разжал хватку. Посвящённая упала на землю и попятилась назад, пока не упёрлась в дерево. Ночной Воин злобно вонзил коготь в кнопку на энергосистеме.

Атмосфера на корабле накалилась до предела. Кровавые кидались друг на друга в кехрите, не зная, куда девать гнев и хлещущую боевую энергию. Пара яутов окружили Насид-Меама.

– Где Вожак?! Мы слышали, ты собирался занять его место!!!

– Ни один клан не позволял себе такого простоя!

– Молчать! – Бич ударил Наунда по лицу, чуть не сорвав с него маску. В ответ разозлённый Охотник кинулся на него с копьём. Насид-Меам с лёгкостью ушёл от удара и, зацепив хлыстом ноги Горца, повалил его на пол. – С’йюит-де!

Кил-лиэат вооружился сюрикеном, намереваясь отделить жало хлыста от ручки, как внезапно «Шауб-Де» накренился. Агония свалился на пол, выронив шипастый диск. Заместитель еле удержался на ногах, с рыком вцепившись когтями в колонну. Ман’дака шёл на снижение, прорезая слои атмосферы.

– Проклятье! Насид-Меам, что происходит?!

Хищник попытался выправить корабль с помощью ручной энергосистемы.

– Управление блокировано. И не смотри на меня так! Радуйся, Кар’клей услышал тебя!

Комментарий к Эпизод 17 – Правда о Белом Звере Кар’клей – Вожак

Биттмунд – Волчий Вой. Знаменитый Воин Чести

Янг'а – Ранг Молодая Кровь

Кайндэ Амедха – Жёсткое Мясо. Ксеноморфы

Пьод Амедха – Мягкое Мясо. Люди

Науду – раса Хищников

«Шауб-Де» – “Ярость” Клановое судно “Чёрного Зверя”

Уман – человек

Уман-эмпа – планета Земля

Одам-ан’де – Белоснежный. Одно из имён Лунного Ангела

Квей – дурак, глупец

К'нтлип – алкогольный напиток науду

Сендар – здание высшей власти яутжа. Здание Совета. Там располагается знаменитый Чёрный Трон

С'йюит-де– унизительное оскорбление

Валары – волосы Хищников

Те'дки – слюна ксеноморфов

Кехрите – боевая арена, тренировочный зал

Ман'дака – клановое судно Охотников

====== Эпизод 18 – Лечение Вождя ======

Рассвет. Лучи утреннего солнца коснулись спящего леса, пробуждая его обитателей. Защебетали ранние птицы. Короед захрустел древесиной на другом берегу реки – там стояла его любимая мёртвая берёза. Через минуту дятел – древесный лекарь, ловко застучал клювом, пробивая трухлявую кору, чтобы добраться до питательного завтрака.

Наверху, в небе, загорелась звезда. Она приближалась с феноменальной скоростью, пока не приобрела очертания знакомого чёрного корабля. Погружаясь в тропосферу, «Шауб-Де» начал замедляться. Гуан-Тант’ер с посвящённой стояли на берегу, задрав головы и глядя на стремительно растущее судно. Огромное, оно могло вместиться разве что в просторы бесконечных русских полей, да втиснуться в большие горные ущелья. Ломая деревья и распугивая местных животных, ман’дака шумно приземлился перед Вождём. Исходя из аккуратного стиля пилотирования, Одам-ан’де пришёл к выводу, что Насид-Меама явно не допустили до столь деликатного процесса, как посадка кланового судна. Дно «Ярости» полностью закрыло реку и берега. Яркий свет вырвался с трапа, перебивая собою пока слабое сияние встающего солнца.

Гуан-Тант’ер пошёл на корабль. Его сильно шатало из стороны в сторону, тем не менее, он держал осанку и старался шагать как можно более уверенно.

– Держаться сразу за мной и не отходить ни на шаг! – шикнул он Окроплённой, ступая на трап.

Внутри его уже ждал Фаитинд. Он поклонился Вожаку, протягивая мантию.

– Говори.

– Всё сделано, Гуан-Тант’ер. Увы, без коррекции не обошлось.

– Сорвался?

– Поставил условие Кил-лиэату, отмерил время, грозился принять твои полномочия. Пришлось вмешаться.

– Ясно. Благодарю тебя, Фаитинд. У тебя хороший потенциал для будущего управления.

– Мой друг, таких как он нужно держать подальше от Кровавых и от возможности заполучить какую-либо власть над кланом.

– Да, я знаю. Об этом не беспокойся.

Трап исчез, за спиной закрылись двери. Чёрный ман’дака, словно гигантский массивный зверь, начал свой тяжёлый подъём. Хоть двигатели этого судна работали довольно тихо, его взлёт можно было слышать на много километров вокруг – прицепившиеся к обшивке ветки шумно падали вниз. Поломанные ели и берёзы жалобно стонали, накреняясь к самой воде. Они уже были не в силах держаться за помятые, разлохмаченные берега. С днища корабля стекал ил.

«Шауб-Де» медленно поднялся над обширным лесным массивом и в который раз устремился на орбиту. Во время диалога Вечный не сводил глаз с уманки. Он внимательно изучал новоявленную Янг’а. Хоть маска и скрывала лицо Ветерана, Андрейст ощущала на себе его тяжёлый взгляд. Повидавшие многое, Охотники его ранга, в отличие от Кровавых, спокойно относились к такому явлению, как посвятившиеся представители других рас.

– Чем заслужил? – поинтересовался он насчёт Андрейст у Ночного Воина.

Хищники медленно шли по коридорам средних ярусов. Девушка следовала за ними.

– Спасла. Два раза. Пошла против своих. Убила преторианца. Интересуется нашей расой, но не как учёный. Скорее... не знаю как. Для себя. Это самка.

– Самка? Спасла? Жертвовала собой? Пошла против своих???

– Да. Молодая и на удивление выносливая. Уникальный экземпляр. Теперь она на родной планете – враг. Скажи, что может быть хуже этого?

– Равносильно изгнанию.

– Добровольному...

– Что ж. Теперь знаю, для кого ты держишь судно в кислородном режиме, – улыбнувшись, прорычал Фаитинд.

Ветеран заметил копьё и притормозил. Задумавшаяся Андрейст чуть было не врезалась в него. Двое яутов молча стояли перед ней. Растерявшись, Окроплённая поклонилась неизвестному Охотнику и робко представилась:

– Ирмолинд-Зигв’а.

Удивлённо защёлкав, Вечный повернулся к собрату:

– Юркая и предпочитает горячий бой, да?

– Я бы сказал – гибкая. Одним ударом хвоста Кайндэ её не возьмут. Бьёт не сильно, зато ровно в цель. Легко уходит от атак, легко выходит из себя.

– Впадает в ярость? Кого-то напоминает.

– Да, есть немного, – Вожак неуверенно шевельнул верхней мандибулой. Ему показалось, что он уже перестал её ощущать. – А предпочитает она... инопланетных воинов.

Фаитинд на секунду замер. Он посмотрел на уманку, перевёл взгляд на Вожака и издал что-то вроде: «Ооуууурррррххх».

– Если её хоть кто-то попробует прижать – предам публичной кастрации, – спокойным, непоколебимым тоном заявил Гуан-Тант’ер.

Вечный шевельнул пальцами.

– Это ты им скажи.

– Не буду. Я же должен их воспитывать. Она – часть клана. Попробуют напасть из-за угла – получат наказание. Здесь одни правила на всех. Уманка – не исключение.

Ветеран аккуратно взял из её рук комбо-шест. Эндри покорно отдала оружие, посчитав, что данный яут приходится альбиносу другом (в чём, впрочем, не ошиблась).

– Великий Кетану! Древний!

– Да, его оружие. Обнаружил на базе.

– Он же передал уману...

– Вот пусть и будет у умана в пользовании, – пожал плечами альбинос и вернул копьё Андрейст.

Гуан-Тант’ер, Фаитинд и Эндри проходили мимо разных отсеков, чьи назначения для последней оставались загадкой. Мерно подмигивали алыми символами знакомые терминалы. По пути периодически встречались Воины, в том числе редкие Воины Чести. Каждый из них вставал на колено перед Вожаком, кидая удивлённый взгляд вслед посвящённой. Кого-то после этой встречи мучило дежавю. Девушка приметила, что все Старшие Охотники были сплошь покрыты шрамами и ожогами от кислоты. Она не знала, что все они, не исключая Вожака, прошли через суровую школу войны. Ныне этот клан считался элитным, правда, от изначального состава осталось лишь название. Предыдущий Кар’клей сделал для своей расы больше, чем несколько Верховных Лидеров, правивших до него.

Разношёрстные доспехи приковывали неискушённый взгляд. У кого-то они закрывали всю грудь, другие, наоборот, предпочитали минимальный набор. Индивидуальный дизайн, вкупе с различным набором оружия, говорил о том, что на судне собрались профессионалы своего дела – Воины, долго следующие выбранным путём*. Нательная сетка, трофейные пояса, выступающие мышцы, влажная кожа... Рассматривая Охотников, Андрейст невольно закусывала губу, водя большим пальцем по ручке копья.

«Похоже, мой фетиш усугубляется», – подумала Эндри, жадно хватая взором каждую деталь.

Спустя время, они, наконец, подошли к тренировочному залу. Взмахнув мантией, Лунный Ангел вошёл в кехрите. Тут вовсю кипел бой. Кил-лиэат с Наундом дрались на копьях, а рядышком Насид-Меам преподавал Фатору технику эффективных ударов кнутом:

– Если ты сейчас замахнёшься подобным образом – повредишь колонну.

– Кар’клей, – приглушённо шикнул Агония.

Фатор почувствовал всплеск положительных эмоций: «Наконец-то! Он жив!»

В отличие от юнца, Насид-Меам нервно заскрёб когтем по рукояти боевого кнута. Он знал, что его ждёт. Кровавые встали на одно колено и опустили головы.

– Насид-Меам...

Бич перевёл взгляд на альбиноса. Позади Вожака виднелась фигура умана. Злоба подкатила плотным комом к глотке.

– Встать! – рявкнул Гуан-Тант’ер.

Окружающие вздрогнули. Вождь кивнул Фаитинду. Ветеран подошёл к боковой колонне с кнопками и включил связь:

– Всем немедленно собраться в кехрите.

Альбинос и заместитель молча прожигали друг друга взглядом. Странные чувства заворочались в широкой груди Кар’клейя – перед ним стоял Охотник, попытавшийся свершить с его отцом то же, что и Фрадиор-Гоаринд недавно совершил с ним самим. Фыркнув, Бич отошёл к центру зала и начал срывать с себя доспехи, обнажая иссечённый торс. На его теле буквально не осталось живого места. Грудь была обожжена кислотной кровью Кайндэ, живот представлял собой один большой кусок рубцовой ткани. То, что пережил он, не переживал никто из племени. В этом невероятно живучем яуте причудливо сплетались преданность и бунт, приправленный злобой затравленного пса. Он не делился подробностями страшных, кровавых Охот, когда безумный Волве кидал его в самое пекло, заставляя отчаянно бороться не за трофей, а за собственную жизнь.

Уманка аккуратно подошла поближе. Она удивлённо рассматривала Воина, прощупывая взглядом каждый сантиметр его тела. Бич почувствовал всплеск любопытства и что-то вроде симпатии. Он надменно отвернулся, сложив руки на груди. Эндри сглотнула. По спине Хищника словно прошлась рубцовая машина – длинные ровные шрамы густо покрывали всю её поверхность. Где-то они были потолще и имели сбоку нечто, напоминающее следы от шипов.

«Это всё следы бичевания! Боги, бедняга. Неужели он заслужил всё это?»

Гуан-Тант’ер открыл колонну, взяв оттуда шипованный кнут. В зал один за другим приходили яуты. Они выстраивались большим кругом, изредка издавая пощёлкивание. Альбинос отправился к наказуемому. Ирмолинд-Зигв’а, увидев в руках Вожака шипованное жало, сделала аккуратный шаг назад – к выходу. На её руке тихонько сомкнулась когтистая ладонь одного из Кровавых. Она услышала предупреждающее рычание. Медленно подняв голову, Андрейст встретилась со знакомой непроницаемой маской.

«Чёрт... Тот самый, который в прошлый раз коснулся моей шеи в этом самом помещении».

Девушка незаметно и очень аккуратно погладила свободной рукой его чешуйчатые пальцы, демонстрируя симпатию. Очень хотелось смягчить возможную агрессию. К её удаче, Охотник заворчал и в ответ нежно провёл внешней стороной ладони от кисти до локтя. Эндри учтиво улыбнулась, немного отодвинувшись в сторону Кил-лиэата, от которого тут же повеяло злорадной ехидностью. Прикосновения молодого яута заставили разум уманки окунуться в детальное воспоминание о странном эротическом сне – в таком окружении совершенно неуместные мысли.

Зная, что Охотники чувствительны к колебаниям эмоционального фона, Андрейст решила переместиться поближе к выходу, но, увидав плотную стену крепких тел, быстро передумала, встав рядом с Кил-лиэатом. Агония удовлетворенно щёлкнул, стараясь даже не смотреть на уманку, чтобы её не спугнуть. В эту минуту Вожак закончил озвучивать приговор. Насид-Меам снял маску. Уже давно никто не видел его лица. Кровавые нервно пошевелили пальцами рук. Результаты суровой дисциплины Волве откровенно пугали. Никто из них не хотел когда-либо оказаться на его месте.

Бич имел множество преимуществ, находясь так близко к жестокому Кар’клейю, как это было возможно. Он не пропустил ни одной Охоты, ему доверялись ответственные миссии, допуск в Сендар, считавшийся непозволительной роскошью даже для Воинов Чести, был обеспечен, но... Плата служения Тирану была столь высока, что не каждый был готов нести сию ношу. Находясь рядом, Бич постоянно попадал под горячую руку. Любая его малейшая ошибка тут же предавалась огласке, когда Волве в очередной раз зачитывал ему приговор в этом самом зале. Будучи по природе независимым, властолюбивым бунтарём, при этом не лишённым смелости, Насид-Меам умудрился поднять мятеж и использовать его в своих корыстных целях. В тот день клан познал ярость сурового Вожака, после чего многие, а некоторые даже незаслуженно, были понижены в ранге.

Волве вырвал Бичу три мандибулы и схватился за последнюю, но, в итоге, оставил её, саркастично отметив: «За былую преданность». Потом была кровавая порка и изгнание на планету, населённую плотоядными тварями. После смерти Великого Вожака Гуан-Тант’ер принял бунтаря назад, по завещанию Волве дав ему статус «Кровавого». С тех пор Насид-Меам не снимал маски при всех, и большинство уже не помнило выражения его злобного изуродованного лица. Сейчас оно замерло в ожидании тех привычных ощущений, которые часто преследовали Воина в былые времена. Одинокая мандибула прижалась к пасти. Перед глазами стоял образ Волве. Удар.

Андрейст зажмурилась. Она слышала, как кнут рассекает воздух, как молчат вокруг соклановцы, спокойно наблюдая за ходом очередного наказания. Удары Гуан-Тант’ера были сильными, чёткими, жёсткими. Он словно отбивал какой-то дьявольский ритм, не испытывая при этом ни удовольствия, ни отвращения.

«Он прирождённый палач, – проносились мысли в голове наказуемого. – Воплощённый Волве. И пусть никто не знает точно... но он – сын своего отца. Пройдёт время и всё это всплывёт на поверхность. Все его техники удержания гнева пойдут прахом!»

Ритм ускорялся. Твей обильно тёк на пол. Насид-Меам ревел, не в силах терпеть мучительную боль.

«Гуан-Тант’ер, сколько пройдёт времени, прежде чем твои маски треснут, показав истинный лик? Волве жив, и он по-прежнему ведёт свой клан! Вот он, белый тиран – слуга ярости!»

Запах твея вскружил голову. Что-то начало подниматься с самых глубин. Рука всё сильнее сжимала кнут. Одам-ан’де почувствовал, что не может остановиться. Дикая злоба пробирала до костей. Насид-Меам пытался занять его место?! Уманы убили Волве?! Фрадиор-Гоаринд... ублюдок!!! Сквозь рёв донёсся испуганный шёпот:

– Это жестоко. Слишком жестоко даже для Хищника. Зачем прилюдно забивать до смерти собственного воина?

Белая рука резко остановилась. Гуан-Тант’ер с ужасом опустил голову. Насид-Меам стоял на четвереньках, еле держась.

– Волве... жив, – обессиленный, он упал в лужу собственной зелёной крови.

Руки Вожака задрожали, выскользнул кнут. Обернувшись, он уловил испуганные взгляды. Кехрите наполнился первобытным, изначальным ужасом, таким знакомым, что некоторые Воины крепче сжали свои копья, готовые обороняться от безумного Лидера. Словно ожили призраки прошлого, покинув стены, колонны, пол... Ожили, чтобы воплотиться физически в диком кошмаре, под названием: «Второе правление Волве».

– Уходите, – чуть слышно сказал Ангел Ночи. Охотники смотрели на него, пощёлкивая, стараясь всем видом показать, что сейчас готовы поддержать его, сделать что угодно, лишь бы это не повторилось вновь. – Я сказал, пошли вон!

Зарычав, яуты покинули зал. Прежде чем выйти, Фатор обернулся. Напуганная уманка сделала робкий шаг вперёд. Ветер рыкнул и успел схватить её за руку, дабы вывести в пустой коридор. Там он жестами пытался объяснить, что сейчас от Вожака нужно держаться как можно дальше, желательно не попадаясь ему на глаза. У дальней колонны остался стоять Фаитинд.

– Я отнесу его, Гуан-Тант’ер.

Вожак молча кивнул. Бич нашёл в себе силы подняться. Альбинос, не задумываясь, вколол ему шприц обезболивающего.

– Ты абсолютно прав, Насид-Меам. Волве жив. Он живёт во мне, подавляя и вытесняя меня самого. Я его сын. Думаю, теперь об этом знают все.

Бич положил руку на плечо Вождя:

– Несмотря ни на что, я рад... что он жив. Те времена были безупречно жестокими. Мне их порой... не хватает. Как и его.

– Да... – альбинос тяжело вздохнул. – Уманка добыла документ. Там описана его смерть. Он погиб здесь, будучи загнанным Пьод Амедха ради их эксперимента.

– Уманы...

– Не волнуйся, она проверена. Я уже успел побывать в её подсознании. Там всё чисто. И да... ты свободен.

Насид-Меам вопросительно посмотрел на Вожака.

– Я обещал тебе, что восстановлю твой ранг, если сможешь сохранить жизнь Фатора в столь суровой ситуации. И после этого случая... Я не могу иначе. Не имею права.

– Не вини себя за то, что был собой. Ты – это ты и никто больше. Клан примет тебя любым. Вспомни, как мы боялись попасться под руку Волве... и как при этом боялись за него. Что он не вернётся однажды. Мы гордились им. И я по-прежнему горжусь... вами обоими.

– Я предоставлю тебе личный корабль, когда вернёмся на Науд-Аурит’сеней. Теперь ты – это ты, и никто другой.

Альбинос встал, подав знак Фаитинду. Покинув кехрите, Ночной Воин наткнулся на сидящих у стены новопосвящённых.

– Два сапог пара, да?

Янг’а подняли головы. Эндри выглядела измученной.

– У вас с ним одинаковый ранг – Молодой Кровь, – пояснил Кар’клей.

Андрейст улыбнулась.

– Вот. Так мне нравится больше, – почувствовав положительные эмоции, добавил он. – Фатор, меня потравили уманы, и пронзил Фрадиор-Гоаринд. Я знаю, ты достаточно лоялен к уманам, поэтому я доверяю её тебе.

– Что?! Пронзил?! Погоди... её? В смысле...

– Да, её, – проигнорировав первый вопрос, ответил Вождь. – Это самка, почему вы всё время так удивляетесь? Неважно. В общем, смотри, как бы остальные не попытались её устранить и снова пробудить во мне бесконечный поток ярости. Надолго ушёл в медицинский отсек, – Лунный Ангел развернулся и направился на верхние ярусы.

– Постой, как это пронзил?!

– Очень просто. Потом, Фатор, – махнув рукой, ответил Вожак, скрываясь за дверью в следующий сектор.

Буквально через секунду из кехрите вышли Фаитинд и Насид-Меам. Бич ковылял, опираясь на Вечного. Прежде, чем скрыться за углом, он окинул взглядом уманку. Синие злобные глаза буквально обожгли агрессивным холодом. Эндри автоматически вжалась в стенку. Наконец поняв, что они остались в коридоре одни, Окроплённые переглянулись и, словно прочитав мысли друг друга, как один устремились в тренировочный зал.

– Бооооги дорогие! – Эндри присела рядом с зелёной лужей твея. – И это сделал он?! Я не могу поверить... неужели он способен на такие зверства?!

Фатор встал напротив, пронзительно защёлкав и наклонив голову.

«Любопытствуешь?» – улыбнувшись, подумала девушка.

«Я и сам в шоке, уманка», – комментировал про себя её фразу яут.

Понять смысл слов было довольно просто благодаря эмоциональной окраске речи и жестикуляциям. Внезапно откуда-то сверху раздался душераздирающей рёв.

– Ангел Ночи! – взволнованно вскрикнула Андрейст.

«Кетану! Кар’клей!»

Фатор резко помчался к выходу.

– Эй! Э-эй! Подожди меня!

Окропленная бросилась за ним, по пути чуть не споткнувшись. Охотник мчался на верхние ярусы, пролетая мимо Воинов. В коридоре он чуть не сбил с ног ничего не понявшего Кил-лиэата.

«Безумный, безумный Гуан-Тант’ер! Порой мне кажется, что он пытается себя наказать, совершая отчаянные поступки, граничащие с глупостью! – рассуждал про себя Ветер. – Его потравили и ранили. Готов поспорить, что сейчас он будет пытаться вывести формулу противоядия, чтобы позже проверить её на себе! А судя по рёву, он уже начал сложную операцию, конечно же, сам и в пустом отсеке!»

Уловив напряжение, исходящее от Воинов, Фатор только подтвердил свои предположения.

– Хэй! Куда мы бежим?

«Что ты там бормочешь? Вопросы?!»

Ветер очень хорошо чувствовал эмоциональный фон. Приплюсовывая запахи, жесты, интонацию, молодой посвящённый быстро схватывал, о чём идёт речь. Остановившись у плотно запертой двери в медицинский отсек, он уставился на Андрейст, затем жестом указал на дверь, потом ткнул себя когтем в спину, изображая иглу, и поводил руками у висков, показывая безумие, при этом что-то отчаянно ворча.

– Он... он там что, лечиться в одиночку собрался? – неуверенно спросила Эндри. – Ну, врачевание.

Девушке хватило пары жестов, чтобы тут же получить в ответ положительное кивание и утвердительное пощёлкивание.

– Что?! – возмущённая Ирмолинд-Зигв’а бросилась колотить по двери...

Гуан-Тант’ер сидел на широком металлическом столе. Рядом лежала длинная игла, озеленённая твеем.

«Я не могу. Нет, не выйдет. Хоть миллиметр в сторону – и я парализован».

Сейчас ему предстояло войти иглой в самый центр очага. Воспалённые ткани должны были принять в себя дозу сильного препарата, а повреждённая кость – подвержена наполнению жидким медицинским сплавом. Данная процедура позволит альбиносу выиграть время и протянуть остаток битвы до того момента, когда он уже будет не в состоянии двигаться. Белоснежный снова попал в ситуацию, когда от него требовалось полное доверие своим Охотникам. Сейчас в руках любого из них может оказаться его жизнь, и этот избранник будет иметь уникальную и очень лёгкую возможность ускорить свой путь на вершину иерархической лестницы, посредством быcтрого и тихого устранения Вожака. Ночной Воин сжал кулаки – после случившегося его доверие к клану подорвалось ещё сильнее. Мало было поступка Насид-Меама и Фрадиор-Гоаринда, мало последствий. Теперь приходилось соблюдать осторожность, зная, чем может кончиться с виду невинная дружба. Он встал со стола и подошёл к одной из систем. Поднеся иглу, Лунный Ангел задал необходимые параметры сканирования для выявления точного состава снотворного, введённого в него уманами. Внезапно кто-то начал ломиться в дверь.

– Мой Вожак, открой! Открой немедленно! Если ты считаешь, что можно так со мной поступать, ты не прав!!!

– Мой Кар’клей. Не стоит даже пробовать то, что ты задумал. Операцию нельзя проводить в одиночку, это очень опасно, – внёс свою лепту ученик.